УДК 331.101+331.5+330.132 JEL: J01, J08
DO110.24147/1812-3988.2024.22(2).66-75
КРИТЕРИЙ ИЗМЕНЧИВОСТИ КАК ФАКТОР РАЦИОНАЛИЗАЦИИ ТРУДА В УСЛОВИЯХ ИЗМЕНЕНИЯ СОЦИАЛЬНО-ТРУДОВЫХ ОТНОШЕНИЙ
Л.А. Богунов
Северо-Казахстанский университет им. М. Козыбаева (Петропавловск, Казахстан)
Информация о статье
Дата поступления 5 февраля 2024 г.
Дата принятия в печать 18 марта 2024 г.
Тип статьи
Исследовательская статья
Ключевые слова
Трудовая деятельность, социально-трудовые отношения, индивидуальный субъект труда, ограниченная рациональность, полезность, удовлетворительность, изменчивость
Аннотация. Цель исследования заключается в анализе проработанности проблематики изменения труда в актуальных условиях и методологическом обосновании обеспечения рационализации труда, реализуемой прежде всего со стороны самих индивидов. Актуальность исследования определяется активной трансформацией существующих социально-трудовых отношений и необходимостью обеспечения адаптации трудовой деятельности индивидуальных субъектов труда к изменяющимся условиям. На основе институционального и неоинституционального подходов, а также системно-деятельностной методологии предложено критическое осмысление концепции ограниченной рациональности. Формализована потребность и реализовано решение по формированию критерия изменчивости как фактора искомой рационализации труда. Раскрыт функционал данного критерия, являющий собой не столько альтернативу критерию удовлетворительности, рассмотренному в исследованиях Г.А. Саймона, сколько его методологическое развитие и необходимое дополнение, обеспечивающее целевую рационализацию. Показаны две модели трудовой деятельности. Первая модель реализуется в логике критерия удовлетворительности, затрудняющего выход ограниченно рационального индивида из актуальной зоны комфорта и потому не способствующего релевантной рационализации. Вторая модель трудовой деятельности реализуется в логике критерия изменчивости и может способствовать данной рационализации. Конкретизирован потенциал второй модели: а) становится возможной рационализация труда в плане изменения полезности как отдельных действий, так и трудовой деятельности в целом; б) рационализация может осуществляться самим индивидом вне зависимости от опыта его предыдущей социализации; в) обеспечивается применимость второй модели трудовой деятельности потенциально к неограниченному количеству трудовых ресурсов посредством формирования соответствующих компетенций. Показаны направления возможного использования полученных результатов как с точки зрения формирования рынков труда, политики занятости, подготовки кадров, так и с позиции дальнейших исследований.
CHANGE CRITERIA AS A FACTOR OF LABOUR RATIONALIZATION IN THE CHANGE OF SOCIAL-LABOUR RELATIONS
L.A. Bogunov
Manash Kozybayev North Kazakhstan University (Petropavlovsk, Kazakhstan)
Article info Abstract. The aim of the study is to analyze the elaboration of the problems of labor change in
Received the current conditions and methodological justification of ensuring the rationalization of labor,
February 5, 2024 implemented primarily by individuals themselves. The relevance of the study is determined by
the active transformation of existing social and labor relations and the need to ensure the Accepted adaptation of labor activity of individual subjects of labor to changing conditions. On the basis
March 18, 2024 of institutional and neo-institutional approaches, as well as system-activity methodology, a
critical understanding of the concept of bounded rationality is proposed. The need is formalType paper ized and the solution to form the criterion of variability as a factor of the desired rationalization Research paper of labor is implemented. The functional of this criterion is revealed, which is not so much an
alternative to the criterion of satisfiability considered in H.A. Simon's researches, as its methodological development and necessary addition providing the target rationalization. Two models of labor activity are shown. The first model is realized in the logic of the criterion of satisfaction, which makes it difficult for a limitedly rational individual to leave the actual comfort zone and, therefore, does not contribute to relevant rationalization. The second model of labor activity is realized in the logic of the criterion of variability and can contribute to this rationalization. The potential of the second model is specified: (a) it becomes possible to rationalize labor
Keywords
Labor activity, social-labor relations, individual labor subject, bounded rationality, utility, satisfiability, variability
in terms of changing the usefulness of both individual actions and labor activity as a whole; (b) rationalization can be carried out by the individual himself regardless of the experience of his previous socialization; (c) the applicability of the second model of labor activity potentially to an unlimited number of labor resources is ensured by means of the second model of labor activity. The directions of possible use of the obtained results are shown both from the point of view of formation of labor markets, employment policy, personnel training, and from the position of further research.
1. Введение. Современные социально-экономические, технологические и геополитические трансформации имеют явное воздействие на изменения в сфере социально-трудовых отношений (далее - СТО), что предъявляет новые требования к трудовой деятельности отдельных индивидов. Пожалуй, можно утверждать, что данные тенденции перманентны. Однако именно на стыке развития третьей и четвертой промышленных революций начинает особо обращать на себя внимание обозначенная выше динамика. Следует иметь в виду и то, что недавняя пандемия СОУЮ-19 оказала существенное воздействие на сферу труда: она привела к ревизии многих аспектов трудовой деятельности и создала новые вызовы, требующие внимания и адаптации, усилила влияние цифровых технологий, внедрение которых стало необходимостью для поддержания работоспособности бизнеса в условиях ограничений и карантинов. Кроме того, актуальный геополитический контекст, представленный в виде ожесточенного санкционного противостояния, также становится фактором, формирующим новые особенности в области занятости и трудовой деятельности. Одним из значимых результатов этих трансформаций является пересмотр акцентов в области труда и профессиональной самореализации. Возникает необходимость в более гибком и адаптивном подходе к управлению трудовыми ресурсами, в учете новых требований к формируемым и развиваемым компетенциям.
Таким образом, современные вызовы, связанные с экономическими, технологическими, социокультурными изменениями и геополитическими событиями, воздействуют на динамику СТО и вместе с тем на качество трудовой деятельности индивидов. Отслеживание этих изменений и грамотная адаптация индивидуальных субъектов труда к новым реалиям формируют соответствующие потребности и ставят задачи для такого рода исследований.
2. Обзор литературы. Анализируя научные исследования по обозначенной выше про-
блематике, отметим следующее. T. Ciarli с соавторами [1] пишут о новых вызовах и траекториях развития трудовых навыков в связи с современным развитием инноваций в целом и цифровых технологий в частности. Как подчеркивают авторы, актуальные преобразования меняют подходы к формализации знаний субъекта труда в виду необходимости обеспечения его инновационной продуктивной деятельности. A.F. Shapiro и F.S. Mandelman [2] также указывают на то, что в современных условиях ввиду внедрения цифровых технологий существенно трансформируется структура рынка труда, равно как и меняются требования к трудовой деятельности.
V. Cirillo с соавторами [3] обращают внимание на появляющееся в условиях современных социально-трудовых преобразований противоречие в понимании существующих тенденций, а именно что, с одной стороны, для современного рынка труда присущи новые экономические возможности, обусловленные новой технологической парадигмой развития, а с другой - призрак массовой технологической безработицы становится неотъемлемым атрибутом подобных инновационных трансформаций. В данном контексте также актуализируется противоречие, где, с одной стороны, в условиях современных изменений СТО, как пишут A. Gaulke, H. Cassidy, S. Namingit [4], для соискателей работы снижается значение дипломов о высшем образовании, в частности со степенью бакалавра (хотя авторы и оставляют открытым вопрос о том, насколько данные дипломы способствуют росту оплаты труда и продвижению по карьерой лестнице специалистов, уже имеющих опыт работы), а с другой, как об этом говорят J.M. Nunley с соавторами [5], возрастает востребованность опыта и стажировок непосредственно по направлению выполняемой субъектом труда работы.
Можно предполагать, что опыт решения конкретных трудовых практических задач в виде соответствующих компетенций остается неизменной ценностью как для работодателя,
так и, что закономерно, для работника. В этой связи M. Gervais с соавторами [6] обозначают необходимость трудовой и профессиональной мобильности и, вследствие этого, говорят о важности компетенций, обеспечивающих возможности выбора траекторий своей трудовой деятельности на протяжении всей жизни.
Отечественные исследователи также подчеркивают актуальность существующей проблемы в различных аспектах ее проявления. Так, С.Э. Елескин и И.М. Кувакова [7] обращают внимание на то, что, несмотря на рост эффективности производственных отношений и повышение качества жизни, подразумеваемых логикой современного социально-экономического развития, внедряемые инновационные преобразования тем не менее во многом в негативном ключе изменяют существующие СТО и формируют пессимистические тенденции развития современного рынка труда. С.Н. Апенько и М.А. Романенко [8] отмечают, что именно специфика актуальных инновационных проектов обусловливает динамику трудовой деятельности и определяет спрос на соответствующую реализуемым проектам динамику компетенций.
М.Л. Ермакова [9], анализируя современные трудовые отношения в условиях информатизации общества, а также в аспекте пандемии COVID-19, обращает внимание на развитие нестандартных форм занятости, как, например, временная, дистанционная или фрилан-серская трудовая деятельность, прежде всего на рынке труда в Российской Федерации. При этом автор делает вывод о сложности и противоречивости современных СТО, об исчезновении прежних и возникновении новых форм трудовых отношений, об изменении содержания трудовой деятельности в целом.
Я.К. Терганов, А.С. Косихин, С.А. Кар-ташов [10], говоря о будущем современного рынка труда, обращают внимание на перспективы имеющейся профессиональной подготовки, реализуемых профессий, на то, какие аспекты современной трудовой деятельности могут быть вытеснены с рынка труда искусственным интеллектом и роботизацией. Авторы пытаются прогнозировать перечень будущих профессий и, соответственно, востребованных в будущем компетенций. В этой связи исследователи делают акценты на важности анализа вариантов образовательных траекторий исходя из решения задачи обеспечения образо-
вания на протяжении всей карьеры субъекта труда.
Е.В. Королюк с соавторами [11], исследуя процессы трансформации современного рынка труда в условиях неопределенности, отмечают выраженные тенденции как традиционных форм его реагирования на изменяющиеся условия, так и проявление новых форм взаимодействия субъектов труда. Исследователи подчеркивают важность адекватной изменениям государственной политики, обеспечивающей адаптацию трудовых ресурсов в условиях актуальных изменений СТО. Е.А. Единак [12], анализируя российский рынок труда с точки зрения внешнеполитических шоков и под влиянием пандемии, также обращает внимание на наметившиеся тенденции трансформации квалификационной структуры занятости. В этом контексте автор подчеркивает важность поиска направлений обеспечения и поддержания отечественной рабочей силы в условиях изменения СТО.
Наряду с обозначенными проблемными точками и наметившимися тенденциями некоторые исследователи акцентируют особое внимание на нарастающих противоречиях в области профессионального самоопределения, прежде всего в условиях современной технологи-зации и цифровизации. В этой связи В.С. По-ловинко, А.В. Арбуз, И.В. Диннер [13] подчеркивают важность четкой формализации проблем и барьеров, препятствующих эффективному профессиональному самоопределению субъектов труда, и поиска механизмов регулирования соответствующих процессов. В.С. По-ловинко [14] конкретизированы основные противоречия, отражающие сложности профессионального самоопределения, а также обозначена необходимость такого регулирования профессиональной деятельности субъекта труда в условиях современных тенденций развития СТО, которое обеспечит гибкость его трудовой деятельности как с точки зрения выбора профессии и способов развития компетенций, так и в аспекте места и форм трудовой занятости.
Таким образом, мы видим, как в различных аспектах исследователями отмечается и анализируется ситуация изменения СТО, а также высказываются соображения по поводу необходимости формирования компенсаторных механизмов, релевантных актуальным тенденциям. Единицей и системообразующим элементом обозначенных тенденций во многом вы-
ступает трудовая деятельность, прежде всего представленная в активности индивидуальных субъектов труда. При этом сформированная в онтогенезе в одних условиях СТО такая трудовая деятельность (равно как и отдельные действия) может оказаться невостребованной в новых условиях, или востребованной, но в меньшей степени и за меньшее вознаграждение, что говорит о понижении ее экономической полезности для соответствующего субъекта труда [15]. Становится очевидным, что такая деятельность нуждается в рационализации.
В экономической науке существует своеобразный мейнстрим понимания экономического агента, а значит, и субъекта труда как мак-симизатора полезности. Руководствуясь данным подходом, можно было бы справедливо ожидать, что в условиях актуальных изменений СТО индивид максимально полезным образом будет рационализировать свою трудовую деятельность, гибко адаптируясь под существующие тенденции. Однако объективный взгляд на ситуацию говорит нам, что это не так. Как подтверждение этого - представленный выше анализ публикаций зарубежных и отечественных авторов, во-первых, отражающий само наличие проблемы, а стало быть, отсутствие потенциально ожидаемой максимальной рациональности у непосредственного субъекта трудовой деятельности, а во-вторых, констатирующий в качестве возможного субъекта решения проблемы всё же внешнего агента, как правило, в лице государства и его соответствующих институтов. Соответственно, проблема заключается в отсутствии искомой рационализации труда в условиях актуальных изменений СТО, реализуемой прежде всего со стороны самого субъекта данной трудовой деятельности.
3. Гипотеза и методология исследования. В исследовании представлена рабочая гипотеза о возможности определения причин, затрудняющих рационализацию труда, непосредственными акторами трудовой деятельности и перспективах формализации релевантного решения. Исследование реализуется на основе институционального и, прежде всего, неоинституционального подходов с элементами системно-деятельностной методологии.
Цель настоящего исследования заключается в анализе проработанности проблематики изменения труда в актуальных условиях изменения СТО и формализации аспектов реше-
ния, способствующих рационализации труда со стороны субъектов данной трудовой деятельности.
Задачи исследования:
1) проанализировать научные исследования по проблематике изменения трудовой деятельности в контексте современных СТО и тенденций экономических, технологических и социокультурных трансформаций в целом;
2) выявить нерешенные аспекты проблемы и сформировать методологическое обоснование для потенциального решения;
3) формализовать аспекты решений по обеспечению рационализации труда со стороны субъектов данной трудовой деятельности.
Задействованы адекватные поставленной цели и задачам принципы развития, научности, субъектности и системности, а также методы системного анализа и синтеза, контент-анализа научных публикаций, восхождения от абстрактного к конкретному, моделирования и логического обобщения для формулировки выводов.
4. Результаты исследования. Допущения о максимальной рациональности долгое время вызывали сомнения, возражения со стороны не только специалистов смежных специальностей, но и представителей экономического сообщества, а потому требовали постоянных уточнений и описания тех возможных ситуаций, где индивиды руководствуются соображениями, отличными от логики максимизации полезности, как ее было принято понимать в неоклассической экономической теории. Так, лауреатом Нобелевской премии по экономике Г.А. Саймоном [16; 17] было показано, что решения, которые принимают экономические агенты, являются лишь ограниченно рациональными. Это обусловлено тем, что не абстрактный экономический человек, но реальный индивид обладает ограниченным когнитивным ресурсом, что сказывается как на возможностях доступа к информации, так и на способности ее перерабатывать. В связи с этим раскрыто, что ограниченно рациональный индивид стремится не столько к максимизации полезности, сколько к некоторой удовлетворяющей его полезности, где индивид будет осуществлять действия, полезность которых, а вместе с тем и полезность его трудовой деятельности в целом является необходимой и достаточной для удовлетворения потребностей, в том числе в актуальных условиях СТО.
Однако именно с точки зрения необходимости рационализации трудовой деятельности в условиях изменения СТО отмечаем, что так называемый критерий удовлетворительности, предложенный Г.А. Саймоном, вошедший в употребление и используемый при объяснении поведения ограниченно рациональных индивидов, уже не может считаться в полной мере достаточным и, выражаясь тавтологично, удовлетворительным без необходимого уточнения некоторых условий.
Рассмотрим следующие стороны проблемы. Допустим, что искомую рационализацию осуществляет сам субъект данной трудовой деятельности, а значит, рационализирует действия исходя из производимой ими полезности в актуальных условиях СТО. При этом речь идет именно об экономической полезности, т. е. субъекта труда должна интересовать не столько производимая действием польза как таковая, сколько польза в сравнении с другими действиями, в сравнении с альтернативными производимыми и потребляемыми благами. Вся обозначенная совокупность активностей должна быть дифференцирована и оценена с точки зрения общей и предельной полезности, согласно первому и второму закону Г.Г. Госсена [18, с. 88]. На основе соответствующего мониторинга субъектом осознанно реализуется выбор в пользу предпочитаемого действия. Поэтому, руководствуясь в принятии решений критерием удовлетворительности, как это следует из концепции Г.А. Саймона, субъект труда, осуществляя выбор между гарантированно получаемым удовлетворением планируемой полезности действий и возрастающими рисками возможной новой полезности, способен резонно предпочесть гарантированно получаемое планируемое удовлетворение. Ведь в последнем случае новые цели и средства трудовой деятельности могут вступить в противоречие с ранее намеченными целями и средствами данного субъекта, а также оказаться несоразмерными потенциально возможным затратам.
Допустим, что искомую рационализацию трудовой деятельности рассматриваемого ограниченно рационального индивидуального субъекта труда будет осуществлять некий «более компетентный» внешний агент, например государство в лице его соответствующих институтов и служащих, специально подготовленный специалист (консультант, коуч)
или даже активно развивающийся сегодня искусственный интеллект. Другими словами, предположим возможность во многом непроизвольной со стороны самого субъекта труда рационализации его трудовой деятельности. В этой связи, во-первых, справедливым будет предположить, что ни один внешний агент не может знать всех целей и планируемых средств их достижения некоторого конкретного объекта рационализации. Получается, как и в ситуации, представленной выше, некоторые цели трудовой деятельности могут вступить в противоречие с иными целями данного субъекта, также могут оказаться несоразмерными потенциально возможные затраты. Соответственно, вопрос рассогласования целей и средств, выгод и затрат (диалектика соответствующих понятий и процессов раскрывается, например, в работе Л. Мизеса [19]) будет иметь место и в случае, когда рационализирует сам руководствующийся критерием удовлетворительности всё тот же ограниченно рациональный индивид, и в случае участия внешнего агента.
Во-вторых, в ситуации непроизвольного изменения непосредственный актор функционирует в качестве не столько субъекта, сколько объекта. Такое положение дел ничуть не меньше обусловливает потенциальное снижение полезности его труда, нежели сама ситуация объективного изменения СТО (прежде всего для самого субъекта), да и очевидно искажает суть самой искомой рационализации. В-третьих, важно иметь в виду, что действия внешнего агента, в том числе целенаправленные, могут обусловить тенденцию понижения полезности труда рассматриваемого индивида, что по большей части обычно в условиях рыночных отношений и конкуренции. В этом случае, не имея возможности осуществлять собственную адекватную рационализацию, индивид, по сути, становится объектом управления, что с высокой степенью вероятности особенно деструктивно проявит себя в его дальнейшей трудовой деятельности.
Следовательно, имея в виду внешнего агента, обеспечивающего рационализацию труда ограниченно рационального индивида в условиях изменения СТО, важно исходить из того, кто и кем управляет, кто в чьих интересах действует, чьи потребности удовлетворяет, какие действия предпринимает. В этой связи мы говорим о необходимости такой рационализации, которая будет обеспечивать иско-
мые состояния полезности даже в условиях ограниченной рациональности индивидов и тенденций негативных сторонних управляющих действий. Стало быть, рационализировать должен уметь, прежде всего, сам индивидуальный субъект трудовой деятельности.
Таким образом, наблюдается пока неразрешенное противоречие: с одной стороны, важно, чтобы в условиях изменения СТО рационализацию труда осуществлял сам субъект данной трудовой деятельности, а с другой стороны, имеется ограниченно рациональный индивид, предпочитающий актуально удовлетворяющую его трудовую деятельность! Другими словами, можно сказать, подход с точки зрения удовлетворительности по Г.А. Саймону проявляет свою сильную сторону в объяснении того, почему индивиды выбирают те или иные действия. Однако данный подход в малой степени способствует объяснению того, как сделать, чтобы руководствующийся предпочтением удовлетворяющей полезности ограниченно рациональный индивид целенаправленно выходил из актуальной зоны удовлетворительности (комфорта) и, повышая риски, выбирал альтернативные действия с иной полезностью. Ведь именно такое поведение субъекта будет обеспечивать необходимую полезность его труда в условиях изменения СТО.
Ввиду сказанного выше, решая задачу обеспечения рационализации труда со стороны субъектов данной трудовой деятельности, а также имея в виду ограниченную рациональность индивидов, в данной работе конкретизируется диалектическое противоречие критерию удовлетворительности в виде критерия изменчивости, которым также могут руководствоваться индивидуальные субъекты трудо-
вой деятельности, принимая решения о выборе того или иного действия и в этом смысле о полезности соответствующего действия и деятельности в целом. В свою очередь, смысл такой изменчивости раскрывается в соответствующих однокоренных словах: изменить -«сделать иным»1; изменение - «поправка, перемена, изменяющая что-нибудь прежнее»2, «переход из одного состояния в другое»3. Или, когда речь идет непосредственно об экономических величинах, изменчивость может быть определена как «отклонение от устойчивых значений»4.
Критерий изменчивости неправомерно противопоставлять критерию удовлетворительности. Поскольку, ориентируясь на изменчивость полезности действий, трудовой деятельности в целом, субъект труда также будет удовлетворяться или не удовлетворяться уровнем возможных имеющихся изменений, то в методологическом смысле концепция критерия изменчивости является скорее продолжением, развитием концепции критерия удовлетворительности. Однако данная изменчивость должна рассматриваться как некоторая системообразующая величина и, в этом смысле, как потребность, альтернативная потребности (только лишь) в удовлетворительности именно в мышлении субъекта, принимающего решения [20].
Формулирование критерия изменчивости, а также концепции рационализации труда в условиях изменения СТО побуждает нас обозначить тот выбор, который может быть поставлен перед субъективно максимизирующим полезность собственной трудовой деятельности ограниченно рациональным индивидом, а именно между двумя моделями трудовой деятельности, как это отражено на рисунке.
Модели трудовой деятельности ограниченно рациональных индивидов с точки зрения потенциала ее рационализации в условиях изменения СТО
Models of labor activity of boundedly rational individuals from the point of view of its rationalization potential in the conditions of changing social and labor relations
Первая модель трудовой деятельности ограниченно рациональных индивидов реализуется в логике критерия удовлетворительности и не способствует целенаправленной рационализации труда в условиях изменения СТО, осуществляемой самим субъектом данной трудовой деятельности. С точки зрения данной модели удостоверяется, что некоторый индивид в процессе своей социализации познаёт действия, которые воспроизводятся в соответствующей институциональной среде. При этом он, будучи всё же субъектом рационализации, познаёт действия, которые способствуют достижению некоторых целей и обеспечивают удовлетворение потребностей. Следовательно, он познаёт, а вместе с тем и осуществляет действия с положительной полезностью, т. е. действия, обеспечивающие определенное состояние полезности его труда в соответствующих условиях СТО.
В рамках первой модели мы обращаем внимание, что обеспечение определенного состояния полезности действий и трудовой деятельности в целом всё же реализуется. Однако актор осуществляет познанные действия, опять же, в качестве объекта ограниченной рациональности, а потому максимальная рационализация данных действий, в частности их внутренней и внешней среды, затруднена. Следовательно, осложнена целенаправленная рационализация трудовой деятельности в целом. В то время как ввиду изменения институциональной среды и возможного несоответствия получаемых результатов новым целям, обеспечивающим удовлетворение потребностей в условиях объективно имеющихся изменений СТО, прежние во многом инерционно реализуемые действия обусловят понижение полезности трудовой деятельности.
Вторая модель трудовой деятельности ограниченно рациональных индивидов реализуется в логике критерия изменчивости и может способствовать целенаправленной рационализации труда в условиях изменения СТО, осуществляемой самим субъектом данной трудовой деятельности. Данная модель должна подразумевать системный подход, по возможности обеспечивающий изменение полезности действий трудовой деятельности вне зависимости от опыта предыдущей социализации индивидов, а значит, и от полезности актуально осуществляемых действий. Это даст возможность говорить, как минимум, об обеспе-
чении необходимой полезности действий в условиях изменений, а потенциально и об увеличении полезности трудовой деятельности соответствующего субъекта труда в целом.
Между тем эта последняя модель предполагает дополнительные издержки, возможные риски, что для ограниченно рационального индивида, субъективно максимизирующего функцию полезности, будет выглядеть нерациональным. Таким образом, главный вопрос, который требует разрешения: как сделать так, чтобы ограниченно рациональные индивиды выбирали вторую модель трудовой деятельности, а значит, руководствовались критерием изменчивости? Полагаем, что ответ на этот вопрос может быть найден в идее нового опыта социализации, формирующего у индивидов предпочтение труда, реализуемого в логике критерия изменчивости. Должна быть сформирована потребность в той трудовой деятельности, которая обеспечит субъективно максимизирующему полезность ограниченно рациональному индивиду большее удовлетворение. Другими словами, новый опыт социализации должен способствовать формированию и развитию компетенций, являющих собой суть второй модели, а потому обеспечивающих искомую рационализацию труда в условиях изменения СТО.
5. Заключение. Полученные результаты продемонстрировали насущную потребность в исследовании феномена рационализации труда в условиях актуальных изменений СТО, реализуемой прежде всего со стороны самого субъекта данной трудовой деятельности. В этой связи в статье зафиксирована важность учета фактора ограниченной рациональности в изучении аспектов трудовой деятельности, а также показана функциональная недостаточность понимания и определения полезности труда только лишь с точки зрения критерия удовлетворительности. Автором сформулировано понятие критерия изменчивости как фактора рационализации труда в условиях изменения СТО и вместе с тем с точки зрения взаимодополняющего использования субъектом трудовой деятельности критериев удовлетворительности и изменчивости представлены две модели трудовой деятельности, позволяющие производить всесторонний анализ полезности труда в контексте актуальных средовых изменений. Раскрыт потенциал второй модели трудовой деятельности, реализуемой в логике
критерия изменчивости, отражающий процесс целенаправленной рационализации труда, осуществляемой самим субъектом данной трудовой деятельности.
Результаты настоящего исследования могут быть использованы в вопросах: 1) создания устойчивых и адаптивных рынков труда, учитывая потребности как работодателей, так и работников, обладающих компетенциями рационализации труда; 2) разработки рекомендаций при формировании политики занятости, учитывая потенциал изменчивости собственной трудовой деятельности индивидов; 3) развития образования и подготовки кадров, где будут сформированы рекомендации по адаптации образовательных программ к современным требованиям рынка труда, исходя из предложенной в статье дифференциации моделей трудовой деятельности; 4) совершенствования систем социальной защиты, учитывающих потенциал критерия изменчивости, в
особенности в периоды активных трансформаций СТО; 5) определения стратегий управления персоналом, помогающих работникам адаптироваться к изменениям в трудовой сфере; 6) организации научных дискуссий по проблемам трудовой деятельности, формирования и развития компетенций, обеспечивающих рационализацию труда; 7) планирования и реализации новых исследований в области экономики труда в связи с актуальными изменениями СТО.
Примечания
1 Ожегов С.И. Словарь русского языка / под ред. Н.Ю. Шведовой. 21-е изд., перераб. и доп. М.: Русский язык, 1989. С. 243.
2 Там же.
3 Философский словарь / под ред. И.Т. Фролова. 5-е изд. М.: Политиздат, 1987. С. 159.
4 Современный экономический словарь / Б.А. Райзберг, Л.Ш. Лозовский, Е.Б. Стародубцева. 4-е изд., перераб. и доп. М.: Инфра-М, 2004. С. 139.
Литература
1. Ciarli T., Kenney M., Massini S., Piscitello L. Digital technologies, innovation, and skills: Emerging trajectories and challenges // Research Policy. - 2021. - Vol. 50, Iss. 7. - Art. 104289. - DOI: 10.1016/j.respol.2021.104289.
2. Shapiro A. F., Mandelman F. S. Digital adoption, automation, and labor markets in developing countries // Journal of Development Economics. - 2021. - Vol. 151. - Art. 102656. - DOI: 10.1016/jjdeveco.2021.102656.
3. Cirillo V., Evangelista R., Guarascio D., Sostero M. Digitalization, routineness and employment: An exploration on Italian task-based data // Research Policy. - 2021. - Vol. 50, Iss. 7. - Art. 104079. -DOI: 10.1016/j.respol.2020.104079.
4. Gaulke A., Cassidy H., Namingit S. The effect of post-baccalaureate business certificates on job search: Results from a correspondence study // Labour Economics. - 2019. - Vol. 61. - Art. 101759. -DOI: 10.1016/j.labeco.2019.101759.
5. Nunley J. M., Pugh A., Romero N., Seals R. A. Jr. College major, internship experience, and employment opportunities: Estimates from a résumé audit // Labour Economics. - 2016. - Vol. 38. - Р. 3746. - DOI: 10.1016/j.labeco.2015.11.002.
6. Gervais M., Jaimovich N., Siu H. E., Yedid-Levi Y. What should I be when I grow up? Occupations and unemployment over the life cycle // Journal of Monetary Economics. - 2016. - Vol. 83. -Р. 54-70. - DOI: 10.1016/j.jmoneco.2016.08.003.
7. Елескин С. Э., Кувакова И. М. Инновационная экономика и гуманизация социально-трудовых отношений: проблемы и пути развития // Труд и социальные отношения. - 2022. - Т. 33, № 5. - С. 124-136. - DOI: 10.20410/2073-7815-2022-33-5-124-136.
8. Апенько С. Н., Романенко М. А. Управление человеческими ресурсами инновационных проектов: результаты исследования на предприятиях России // Вестник Омского университета. Серия «Экономика». - 2022. - Т. 20, № 1. - С. 46-54. - DOI: 10.24147/1812-3988.2022.20(1).46-54.
9. Ермакова М. Л. Современные тенденции развития трудовых отношений в России // Вестник Омского университета. Серия «Экономика». - 2021. - Т. 19, № 2. - С. 38-47. - DOI: 10.24147/1812-3988.2021.19(2).38-47.
10. Терганов Я. К., Косихин А. С., Карташов С. А. Будущее рынка труда: к чему готовиться нынешним детям // Труд и социальные отношения. - 2021. - Т. 32, № 5. - С. 30-41. - DOI: 10.20410/2073-7815-2021-32-5-30-41.
11. Королюк Е. В., Пилипчук Н. В., Плясова C. В., Шевцов Н. А. Трансформация рынка труда в условиях неопределенности: новые формы, факторы и перспективы // Вестник Омского университета. Серия «Экономика». - 2023. - Т. 21, № 4. - С. 15-25. - DOI: 10.24147/1812-3988.2023.21(4).15-25.
12. Единак Е. А. Рынок труда и внеэкономические шоки // Социально-трудовые исследования. - 2022. - Т. 48, № 3. - С. 56-66. - DOI: 10.34022/2658-3712-2022-48-3-56-66.
13. Половинко В. С., Арбуз А. В., Диннер И. В. Противоречия в процессе профессионального самоопределения: оценка и методы регулирования // Вестник Омского университета. Серия «Экономика». - 2021. - Т. 19, № 2. - С. 69-79. - DOI: 10.24147/1812-3988.2021.19(2).69-79.
14. Половинко В. С. Противоречия профессионального самоопределения: классификация и формы проявления // Вестник Омского университета. Серия «Экономика». - 2020. - Т. 18, № 1. -С. 111-125. - DOI: 10.24147/1812-3988.2020.18(1).111-125.
15. Богунов Л. А. Управление полезностью знания труда в логике принципа эмерджентности // Вестник Воронежского государственного университета. Серия «Экономика и управление». -2019. - № 4. - С. 107-112.
16. Саймон Г. А. Рациональность как процесс и продукт мышления // Thesis. - 1993. -Вып. 3. - С. 16-38.
17. Саймон Г. А. Теория принятия решений в экономической теории и науке о поведении // Вехи экономической мысли / под ред. В. М. Гальперина. - СПб. : Экономическая школа, 1995. -Т. 2 : Теория фирмы. - С. 54-72.
18. Автономов В. С. Модель человека в экономической науке. - СПб. : Экономическая школа, 1998. - 230 с.
19. Мизес Л. Человеческая деятельность : трактат по экон. теории / пер. с англ. А. В. Куряе-ва. - Челябинск : Социум, 2005. - 878 с.
20. Богунов Л. А. Анализ аспектов развития экономического мышления менеджера // Вестник Омского университета. Серия «Экономика». - 2016. - № 1. - С. 99-108.
References
1. Ciarli T., Kenney M., Massini S., Piscitello L. Digital technologies, innovation, and skills: Emerging trajectories and challenges. Research Policy, 2021, Vol. 50, iss. 7, art. 104289. DOI: 10.1016/j.respol.2021.104289.
2. Shapiro A.F., Mandelman F.S. Digital adoption, automation, and labor markets in developing countries. Journal of Development Economics, 2021, Vol. 151, art. 102656. DOI: 10.1016/jjdeveco.2021.102656.
3. Cirillo V., Evangelista R., Guarascio D., Sostero M. Digitalization, routineness and employment: An exploration on Italian task-based data. Research Policy, 2021, Vol. 50, iss. 7, art. 104079. DOI: 10.1016/j.respol.2020.104079.
4. Gaulke A., Cassidy H., Namingit S. The effect of post-baccalaureate business certificates on job search: Results from a correspondence study. Labour Economics, 2019, Vol. 61, art. 101759. DOI: 10.1016/j.labeco.2019.101759.
5. Nunley J.M., Pugh A., Romero N., Seals R.A. Jr. College major, internship experience, and employment opportunities: Estimates from a résumé audit. Labour Economics, 2016, Vol. 38, pp. 37-46. DOI: 10.1016/j.labeco.2015.11.002.
6. Gervais M., Jaimovich N., Siu H.E., Yedid-Levi Y. What should I be when I grow up? Occupations and unemployment over the life cycle. Journal of Monetary Economics, 2016, Vol. 83, pp. 54-70. DOI: 10.1016/jjmoneco.2016.08.003.
7. Eleskin S.E., Kuvakova I.M. Innovative economy and humanization of social and labor relations: problems and courses of development. Labor and social relations, 2022, Vol. 33, no. 5, рр. 124136. DOI: 10.20410/2073-7815-2022-33-5-124-136. (in Russian).
8. Apenko S.N., Romanenko M.A. Human resource management of innovative projects: research results at Russian enterprises. Herald of Omsk University. Series "Economics", 2022, Vol. 20, no. 1, рр. 46-54. DOI: 10.24147/1812-3988.2022.20(1).46-54. (in Russian).
9. Ermakova M.L. Modern trends in the development of labor relations in Russia. Herald of Omsk University. Series "Economics", 2021, Vol. 19, no. 2, pp. 38-47. DOI: 10.24147/1812-3988.2021.19(2).38-47. (in Russian).
10. Terganov Y.K., Kosihin A.S., Kartashov S.A. The future of the labor market: what is impending for modern children?. Labor and social relations, 2021, Vol. 32, no. 5, pp. 30-41. DOI: 10.20410/2073-7815-2021-32-5-30-41. (in Russian).
11. Korolyuk E.V., Pilipchuk N.V., Plyasova S.V., Shevtsov N.A. Transformation of the labor market in conditions of uncertainty: new forms, factors and prospects. Herald of Omsk University. Series "Economics", 2023, Vol. 21, no. 4, pp. 15-25. DOI: 10.24147/1812-3988.2023.21(4).15-25. (in Russian).
12. Edinak E.A. Labor market and non-economic shock. Social and labor research, 2022, Vol. 48, no. 3, pp. 56-66. DOI: 10.34022/2658-3712-2022-48-3-56-66. (in Russian).
13. Polovinko V.S., Arbuz A.V., Dinner I.V. Contradictions in the process of professional self-determination: assessment and methods of regulation. Herald of Omsk University. Series "Economics", 2021, Vol. 19, no. 2, pp. 69-79. DOI: 10.24147/1812-3988.2021.19(2).69-79. (in Russian).
14. Polovinko V.S. Contradictions of professional self-determination: classification and forms of manifestation. Herald of Omsk University. Series "Economics", 2020, Vol. 18, no. 1, pp. 111-125. DOI: 10.24147/1812-3988.2020.18(1).111-125. (in Russian).
15. Bogunov L.A. Management of labor knowledge utility in the logic of the principle of emergence. Proceedings of the Voronezh state University. Series: Economics and management, 2019, no. 4, pp. 107-112. (in Russian).
16. Simon H.A. Rationality as Process and as Product of Thought. Richard T. Ely Lecture. American Economic Review, 1978, Vol. 68, no. 2, pp. 1-16.
17. Simon H.A. Theories of Decision-Making in Economics and Behavioral Science. Mansfield E. (ed.). Microeconomics: Selected Readings, New York, W.W. Norton & Co. publ., 1971, pp. 89-98.
18. Avtonomov V.S. The human model in economic science. St. Petersburg, Ekonomicheskaya shkola publ., 1998. 230 p. (in Russian).
19. Mises L. von. Human Action: A Treatise on Economics. Chelyabinsk, Sotsium publ., 2005. 878 p. (in Russian).
20. Bogunov L.A. The analysis of aspects of a manager's economic thinking development. Herald of Omsk University. Series "Economics", 2016, no. 1, pp. 99-108. (in Russian).
Сведения об авторе
Богунов Леонид Александрович - канд. психол. наук, экономист, старший преподаватель Адрес для корреспонденции: 150000, Казахстан, Петропавловск, ул. Ауэзова, 180 E-mail: lbogunov@mail.ru ORCID: 0000-0001-7410-4046 Scopus AuthorID: 57411919300 Web of Science Researcher ID: M-2448-2017 РИНЦ AuthorID: 985701
Для цитирования
Богунов Л. А. Критерий изменчивости как фактор рационализации труда в условиях изменения социально-трудовых отношений // Вестник Омского университета. Серия «Экономика». - 2024. - Т. 22, № 2. -С. 66-75. - DOI: 10.24147/1812-3988.2024.22(2).66-75.
About the author
Leonid A. Bogunov - PhD in Psychology Sciences, economist, senior lecturer
Postal address: 180, Auezova ul., Petropavlovsk, 150000, Kazakhstan
E-mail: lbogunov@mail.ru
ORCID: 0000-0001-7410-4046
Scopus AuthorlD: 57411919300
Web of Science Researcher ID: M-2448-2017
RSCI AuthorlD: 985701
For citations
Bogunov L.A. Change criteria as a factor of labour rationalization in the change of social-labour relations. Herald of Omsk University. Series "Economics", 2024, Vol. 22, no. 2, pp. 66-75. DOI: 10.24147/1812-3988.2024.22(2).66-75. (in Russian).