CC BY
76
МАТЕРИАЛЫ РАБОТ ПОБЕДИТЕЛЕЙ КОНКУРСА НА СОИСКАНИЕ ГРАНТОВ СОДРУЖЕСТВА ВЫПУСКНИКОВ МГЮА имени О.Е. Кутафина
Е.Г. Балтаян*
Критерии «справедливого и равного обращения» в международном
инвестиционном праве в его применении к экологическому праву»
Ключевые слова: модельный принцип, критерии, справедливое и равное обращение, международное право, инвестиционное право, экологическое право
The purpose of the Work is to study, what the principle of «fair and equitable treatment» means in detail and applicable to investment and environmental law. N owadays it is the obj ect of great interest because environment protection is extensively used in the sphere of international protection of investors.
The object of the research is studying of terms «fair» and «equitable» which is the least studied owing to the closeness and political ideology of every separate country.
The Work consists of the introduction, two parts, and conclusion.
Part I Of this Work provides an overview of the historical and theoretical evolution of «fair and equitable treatment» as a principle of international law in general. Accordingly, Part I traces the history of addressing the concept of fair and equitable treatment in international documents, beginning with the Havana Charter of 1948, a multilateral instrument intended to establish the International Trade Organization (ITO). Part I also accounts for the recent arbitral decisions, that have tried to give legal content to the concept of fair and equitable treatment. By way of summary, it could be said that the criteria that have suggested by arbitral tribunals for determining whether or not a treatment was fair and equitable include: transparency and the protection of the investor's legitimate expectations; freedom from coercion and harassment; procedural propriety and due process; non-arbitrariness and non-discrimination and good faith.
Part II highlights some of the authorities which dealt with these elements and relates how they might be applied to exchange the restrictions through making the necessary amendments to Russian environmental law. Part II finally considers the ongoing debates over what should be included in definition of the terms «fair» and «equitable»-for example, whether the focus should be on liberal methods, which have a goal to secure the equality and rights of investors or include the strict and binding forms of environmental protection.
© Балтаян Е.Г., 2010
* Студентка Московской государственной юридической академии имени О.Е. Кутафина. [[email protected]]
This Work argues for the fundamental principle of «fair and equitable treatment» that has already become applicable to environmental law. It also argues for a more nuanced understanding of the complexities of «the fair and equitable treatment» standard, contained in almost every investment protection treaty. The Work draws upon expanded notions of international arbitral awards related to the topic of this Article. Finally, it offers the meaning of «the fair and equitable treatment» standard and urges international organizations to make the official definition of this principle, taking in account environmental law.
As a result of, all the formulated tasks of the research have been solved and the purpose of the research has been reached.
Вопрос «справедливого и равного обращения» в международном инвестиционном праве в его применении к экологическому праву» сегодня актуален не только для международного сообщества, но и для Российской Федерации, как страны, обладающей огромными природными богатствами, в которые иностранные инвесторы все чаще предпочитают вкладывать денежные средства. Механизм взаимоотношений инвестора с государством-реципиентом в большинстве стран регулируется не только на внутригосударственном уровне, но и, что еще приоритетнее, — на международном. Из этого исходит факт актуальности решений международных арбитражей, которые, осознавая частный характер «эколого-инвестиционных» споров, а также их публичность, зачастую сами истолковывают те или иные положения международных договоров. Это в дальнейшем влияет на принятие ими решений. Принцип справедливого и равного обращения, будучи одним из механизмов законного и договорного регулирования инвестиционной деятельности, а также защиты прав инвестора, призван решить непростой вопрос соотношения экологического и инвестиционного права.
Многосторонние экономические договоры (MET's), в отличие от Двусторонних инвестиционных соглашений (BIT's), включают элементы и вопросы защиты окружающей среды, которые обычно регулируются Многосторонними соглашениями об охране окружающей среды (MEA's). В знак признания важности окружающей среды современные Многосторонние инвестиционные соглашения (MIT's) не только позволяют своим странам-участницам устанавливать меры, направленные на защиту здоровья человечества, животных, растений, но и обязывают их поддерживать высокие стандарты в области охраны окружающей среды. Генеральное соглашение по тарифам и торговле (GATT от 30 октября 1947 г. Женева) позволяет, но не обязывает прописывать в многосторонних инвестиционных соглашениях необходимые меры по защите окружающей среды (art.XX (b) and (g)).
Концепция справедливого и равного обращения ознаменовала приход современных соглашений по защите инвесторов. И сегодня это одна из самых обсуждаемых концепций права защиты инвесторов. Первую ссылку на нее (концепцию\принцип) можно найти в Гаванской хартии 1948 г., подготовленной в качестве базиса для создания Международной Организации Торговли (ITO). Статья 11 (2) Хартии предусмотрела, что иностранным инвесторам должно быть обеспечено справедливое и равное обращение (just and equitable treatment). Примерно в это же время США начали включать подобные положения в Договоры о дружбе, Торговые и Морские соглашения (FCN). Таким образом, ряд договоров, заключенных после Второй мировой войны, включили в себя нормы о том, что иностранные предприятия заслуживают справедливого и равного обращения. Усвоение данной концепции ускорилось в конце шестидесятых годов XX века, когда она широко инкорпорировалась в Двусторонне инвестиционные соглашения (BIT's). Сегодня это почти универсальная черта механизма защиты инвесторов 1. А как насчет механизма защиты экологии посредством F&E? Ответ я попыталась дать в главе II настоящей работы. Сначала необходимо обратиться к истории толкования принципа F&E, так как именно исторические тенденции толкования могут помочь закреплению именно международного определения принципа F&E с учетом экологического права. Весомое значение здесь имеет судебное толкование принципа справедливого и равного обращения. Например, об F&E говорится в решении по делу ADF v USA: «любое общее требование к определению “справедливого и равного обращения” и “абсолютной защиты и безопасности” должно быть основано на судебной практике или других источниках торгового или общего международного права»2. Международная арбитражная практика по результатам многочисленных процессов с участием инвесторов выделила пять элементов концепции справедливого и равного обращения: бдительность и защита/свобода от принуждения и угроз; должная процедура и уважение справедливости; отсутствие дискриминации и произвола; прозрачность и стабильность, включая уважение законных ожиданий инвестора; добросовестность.
Во второй главе данные элементы принципа будут рассмотрены в применении к экологическому праву, дабы в итоге попытаться сформулировать определение F&E как принципа международного инвестиционного права в его применении к экологическому праву.
F&E-своеобразная, понятийно-неопределенная правовая модель, которую многие государства приняли как данность (как свободу установить
1 См.: Dugan C, Wallace D., Rubins J, Sabahi B. Investor-State Arbitration. Oxford, 2008. P. 503.
2 ADF Group Inc. v. United States of America. ICSID Case No. ARB(AF)/00/1, supra note 10, 184 // < http: // icsid.worldbank.org>
свое понимание F&E, как декларативную модель вышеупомянутых документов ООН в области экологии), а инвесторы — как что-то светлое в недалеком будущем.
Между тем международные соглашения о взаимном поощрении и защите капиталовложений изобилуют формулировками типа: «Каждая из Договаривающихся Сторон обязуется обеспечивать на своей территории и в своей морской зоне капиталовложениям инвесторов другой Договаривающейся Стороны в соответствии с принципами международного права справедливый и равноправный режим, исключающий любую несправедливую или дискриминационную меру, которая могла бы помешать управлению, содержанию, пользованию или ликвидации этих капиталовложений»1. Интересно, что в Соглашении между правительством Российской Федерации и правительством Арабской Республики Египет о поощрении и взаимной защите капиталовложений 2 при определении режима F&E опускает фразу «режим, исключающий любую несправедливую меру», возможно, во избежание излишне философского толкования словосочетания «несправедливая мера»: F&E — «режим, исключающий применение мер дискриминационного характера, которые могли бы препятствовать управлению и распоряжению капиталовложениями»3. В довольно «свежем» Соглашении между правительством Российской Федерации и правительством государства Катар о поощрении и взаимной защите капиталовложений от 12 февраля 2007 г. «каждая Договаривающаяся Сторона обеспечивает на своей территории справедливый и равноправный режим капиталовложениям и доходам инвесторов другой Договаривающейся Стороны в отношении владения, пользования и распоряжения такими капиталовложениями и доходами»4. Кстати, в уже упомянутом Соглашении с Францией «доходы от капиталовложений, а в случае повторного капиталовложения — доходы от повторного капиталовложения пользуются такой же защитой, как и капиталовложения». Соглашение с Египтом не подчиняет доходы инвестора режиму F&E. Можно перечислить еще множество вариантов, «сеющих» неопределенность.
Поэтому до тех пор, пока не будет выработано международно-правовое определение понятия F&E, выраженное в полном смысле в виде междуна-
1 См.: Соглашение между правительством Союза Советских Социалистических Республик и правительством Французской Республики о взаимном поощрении и взаимной защите капиталовложений. Париж, 4 июля 1989 г. // <webcl3top.rz.uni-kiel.de/investmentlaw/ru/ /uploads/Main/BITR uss_ FRA_rus>.
2 См.: Соглашение между правительством Российской Федерации и правительством Арабской Республики Египет о поощрении и взаимной защите капиталовложений. Москва, 23 сентября 1997 г. // <webcl3top.rz.uni-kiel.de/investmentlaw/ru/ /uploads/Main/BITRuss_Eg_rus>.
3 <www.unrussia.ru>(последнее посещение — 29 ноября 2GG9 г.).
4 <webcl3top.rz.uni-kiel.de/investmentlaw/ru/uploads/Main/BITRuss_KAT_> (последнее посещение — 29 ноября 2GG9 г.).
родно-правового принципа, инвестиционная привлекательность стран будет оставаться по большей части под прицелом лишь субъективных взглядов и предположений инвесторов. Это объясняется тем, что иностранный инвестор зачастую имеет недостаточно объективные сведения, позволяющие ему оценить свои возможные риски в стране-реципиенте его капиталовложений.
Бесспорно, риск, связанный с недостатком информации о состоянии внешней среды, является элементом предпринимательской деятельности.
Чтобы сформулировать определение международного модельного принципа Б&Б, необходимо проанализировать возможные риски инвестора, если его деятельность затрагивает экологию; кроме того, нужно сформулировать гарантии минимизации рисков инвестора, которые и составят международный модельный принцип Б&Б .
Гарантии минимизации рисков инвестора:
1. Проведение обязательной экологической экспертизы инвестиционных проектов.
В настоящее время из перечня объектов экологической экспертизы, установленного Федеральным законом от 23 ноября 1995 г. № 174-ФЗ «Об экологической экспертизе»1, изъяты проекты строительства, реконструкции, расширения, технического перевооружения, консервации и ликвидации предприятий и т.п. экологически опасных объектов. Данная позиция государства говорит о невыполнении Российской Федерацией международного обязательства о создании эффективного экологического законодательства, вытекающего из Декларации по окружающей среде и развитию (принцип 11)2.
Исключение из перечня объектов государственной экологической экспертизы проектов строительства, реконструкции, расширения, технического перевооружения противоречит мировой законодательной практике.
По законодательству зарубежных государств, проекты предприятий являются наиболее важным и наиболее частым объектом государственной экологической экспертизы. «Нет зарубежных государств, по законодательству которых экспертиза проектов предприятий проводилась бы в рамках градостроительной экспертизы»3. Отсюда и низкий уровень привлекательности государства-реципиента; необходимость закрепления обязательности
1 Собрание законодательства РФ. 1995. № 48. Ст. 4556.
2 Государства принимают эффективные законодательные акты в области окружающей среды. Экологические стандарты, цели регламентации и приоритеты должны отражать экологические условия и условия развития, в которых они применяются. Стандарты, применяемые одними странами, могут быть неуместными и сопряженными с необоснованными экономическими и социальными издержками в других странах, в частности в развивающихся странах (см.: <Шр: // www.un.org/russian/documen/declarat/riodecl.htm> (последнее посещение — 29 ноября 2009 г.)).
3 Бринчук М.М. Практика экологизации законодательства // Экологическое право. 2008. № 6.
С. 17.
экологической экспертизы при определении, что есть принцип F&E на международном уровне. Возможно, необходимо задуматься о восстановлении в полном объеме ФЗ «Об экологической экспертизе».
2. Учет экологических рисков при процедуре ОВОС (оценки воздействия на окружающую среду намеченной хозяйственной деятельности). Сегодня нормативно не закреплена обязательность моделирования рисков при проектировании портов, хотя в ней уже назрела необходимость при реализации инвестиционных проектов.
В частности, Н.Н. Мальцева и И.М. Потравный считают, что применительно к строительству морских портов в ОВОС стоит включать такие новые пункты, как 1: обязанность по проведению расчета оценки экологических рисков; обязанность по проведению анализа влияния намечаемой деятельности в совокупности с другими промышленными предприятиями региона на здоровье населения.
Думается, что данные пункты могут применяться не только к инвестиционной деятельности, связанной со строительством морских портов, но и к любой другой инвестиционной деятельности, посягающей на экологию государства-реципиента.
3. Гарантия должной процедуры и уважения справедливости при возможных инвестиционных спорах.
После заключения инвестиционного договора споры, из него вытекающие, альтернативно могут рассматриваться разными институтами для разрешения данных споров: ad hoc арбитраж в соответствии с Арбитражным регламентом ЮНСИТРАЛ; Международный арбитражный суд при Международной торговой палате в г. Париже (Франция); Арбитражный институт Стокгольмской торговой палаты (Швеция)2; Арбитражный суд принимающего государства.
При принятии решения о том, делать инвестору капиталовложения или нет, ему необходимо заранее знать, какие гарантии предоставит ему принимающее государство, а также, каков риск того, что инвестиции будут национализированы или экспроприированы, что будет выплачена надлежащая компенсация за эти действия. Также важна гарантия того, что при обращении за судебной защитой все фактические обстоятельства дела будут рассмотрены, а решение будет вынесено на недискриминационной основе.
Для целей данной работы (то есть применительно к экологическому праву) остановимся на потенциальных рисках инвестора при столкновении
1 См.: Мальцева Н.Н., Потравный И.М. Нормативно-правовое обеспечение экологической безопасности при проектировании и строительстве морских портов в Азово-Черноморском бассейне // Экологическое право. 2008. № 6. С. 31.
2 Например, ДИДы России с Турцией, Финляндией, Норвегией.
его частных интересов с публичными интересами принимающего государства в области защиты экологии.
Загвоздка здесь в том, что инвестор изначально не может знать, как международный арбитраж или арбитражный суд принимающего государства разрешит данный конфликт интересов.
В ч. 1 ст. 1114 Соглашения НАФТА 1 и в ч. 2 модельного ДИД США 2004 г. закреплена концепция поощрения экологически безопасной инвестиционной деятельности: «Ничто в данной главе не должно препятствовать принятию и реализации стороной всех необходимых мер с целью обеспечения, чтобы инвестиционная активность на ее территории осуществлялась с учетом экологических требований». Сложившаяся в США правоприменительная практика делает это положение декларативным, так как в любом случае, если меры по защите экологии затронули интересы инвестора, последнему полагается компенсация. Д.К. Лабин в своей монографии сделал следующее заключение: «Арбитражная практика показывает, что вряд ли удастся избежать последующей компенсации лицу, чья деятельность приводит к загрязнению окружающей среды, но в силу гарантий норм Соглашения НАФТА подпадает под защиту»2. Такая неблагоприятная арбитражная практика замедляет развитие природоохранного законодательства, отдавая приоритет частным интересам. Думаю, при определении принципа F&E необходимо закрепить отсутствие компенсации инвестору в случае изменения экологического законодательства, заменив установленную большинством ДИД на сегодня компенсацию льготным периодом для достижения новых нормативов, принятых государством-реципиентом в целях защиты экологии.
В отличие от пяти упомянутых принципов F&E данный компонент адресован государствам, чьи инвесторы осуществляют свою инвестиционную деятельность на территории государств-реципиентов. Осуществляется такое страхование в рамках, закрепленных многими двусторонними инвестиционными договорами. В частности, ДИД России с Испанией3 предусматривает возможную суброгацию. При таком условии, как суброгация, инвестиционный спор будет рассматриваться не между принимающим государством и инвестором, а между государством инвестора и принимающим государством.
3 North American Trade Agreement. Dec. 17, 1992, US-Mex-Can // International Legal Materials. No. 32. P.605.
2 Лабин Д.К. Международное право по защите и поощрению иностранных инвестиций. М., 2008 . С. 245.
3 См.: ст. 8 Соглашения между правительством Союза Советских Социалистических Республик и Испанией о содействии осуществлению и взаимной защите капиталовложений. Мадрид, 26 октября 1990 г. // <webcl3top.rz.uni-kiel.de/investmentlaw/ru/uploads/Main /BITR uss_SPA_rus> (последнее посещение — 29 ноября 2009 г.).
В случае если спор сталкивает именно частные и публичные интересы, на международном уровне нарушение международного публичного порядка не будет допущено. Для целей экологического права это важно.
Прообразом данной части выступает Генеральный договор ООН. Осуществление идеи этого договора было начато в центральных учреждениях Организации Объединенных Наций в Нью-Йорке 26 июля 2000 г. Генеральный секретарь предложил руководителям деловых кругов присоединиться к этой международной инициативе, чтобы объединить усилия компаний, учреждений Организации Объединенных Наций, трудящихся и гражданского общества по реализации десяти универсальных социальных и экологических принципов. Три из них посвящены экологии и бизнесу1.
К слову, Генеральный договор ООН — международный стандарт корпоративной отчетности в области устойчивого развития и экологической ответственности в Российской Федерации. С помощью такой силы, как коллективные действия, Глобальный договор продвигает концепцию ответственного корпоративного гражданства с тем, чтобы деловые круги содействовали решению проблем глобализации. Именно так частный сектор — в партнерстве с другими общественными силами — может способствовать осуществлению мечты Генерального секретаря: созданию более устойчивой и всеохватывающей глобальной экономики2. Для зарубежных инвесторов участие в Глобальном договоре — это знак того, что компания пользуется хорошей репутацией и крепко стоит на ногах. Но такая погоня за репутацией с требованиями отчетности по Глобальному договору может сработать и в минус 3. В 2009 г., когда пришла пора отчитываться, многие компании оказались не готовы к этому. По данным сайта Глобального договора ООН, на данном этапе 15 компаний, присоединившихся к инициативе в 2006 году, уже обнародовали свои отчеты 4. К слову, Россия в настоящее время представлена в Глобальном договоре ООН 35-ю членами. Из отчетности по реализации принципов Глобального договора ООН в области экологии интересно сообщение группы компаний «Аэрофьюэлз (члена Глобального договора) о достигнутом прогрессе в соблюдении принципов Глобального договора ООН в период с июня 2006 по июнь 2008 года 5.
Подобные «качественно экологичные» и успешные в бизнесе компании в государствах-реципиентах вполне могли бы реализовать «кредит доверия» в отношении тех иностранных инвесторов, которые пока не достигли такого высокого уровня стандартов своей деятельности, как, например,
1 Примечание-принципы № 7, 8, 9.
2 <www.un.org>(последнее посещение — 29 ноября 2009 г.).
3 <www.csrjournal.com/lib/> (последнее посещение — 29 ноября 2009 г.).
4 <www.csrjournal.com/lib/> (последнее посещение — 29 ноября 2009 г.).
5 <Ы1р: // www.aerofuels.ru/globalnyiydogovoroon.php> (последнее посещение — 29 ноября 2009 г.).
«Аэрофьюэлз» в области охраны окружающей среды. Впрочем, если даже до минимальных стандартов такой инвестор «не дотягивает», вполне справедливым шагом в отношении него может стать некий испытательный срок. В течение данного срока государство-реципиент позволяет инвестору до реализации инвестиционного проекта заключить договор купли-продажи сверхпред ельно-допутимых загрязнений атмосферного воздуха с компанией (государства-реципиента), которая, например, не превышает предельно допустимые нормативы выбросов в атмосферу загрязняющих веществ от стационарных и передвижных источников. Соответственно, цена договора равна разнице сумм за предельно допустимый размер выбросов и сумм за фактическое загрязнение, например, атмосферного воздуха; а стороны договора: отечественная компания государства-реципиента инвестиций, иностранный инвестор. Государство инвестора страхует риск ответственности этого инвестора в государстве-реципиенте по данному договору, если это будет предусмотрено договором между инвестором и его государством. Предметом данного договора действия являются действия продавца (инвестора) по передаче товара (будущих сверхпре-дельнодопутимых загрязнений атмосферного воздуха)1 в собственность покупателя (отечественного предприятия) и, соответственно, действия покупателя по уплате за выбросы загрязняющих веществ в размерах, не превышающих установленные природопользователю (ему) пределы.
В продолжение идеи: в случае, если в течение срока, установленного органами государственной власти субъектов Российской Федерации по представлению соответствующих территориальных органов специально уполномоченного федерального органа исполнительной власти в области охраны атмосферного воздуха, на достижение предельно допутимых выбросов в атмосферу (для предприятий), иностранный инвестор не сократит поступление в атмосферный воздух или образование в нем вредных (загрязняющих) веществ до концентраций, не превышающих установленные государством гигиенические и экологические нормативы качества атмосферного воздуха, то он (инвестор) обязуется покинуть территорию государства-реципиента, вернув «кредитору» сумму, который последний уплатил за его сверхлимит с процентами. Стоит добавить, что вообще для возможности заключения данного договора предприятие-«кредитор» (по идее) в процессе своей деятельности должно иметь разрешение именно на те виды выбросов в атмосферу2, какие оно купило у инвестора как сверхпредельнодопутимые загрязнения.
1 Правовые проблемы возможности появления данного вида договора не будут рассмотрены в данной работе.
2 «Кредитору» необходимо разрешение на выброс вредных (загрязняющих) веществ в атмосферный воздух и разрешение на вредное физическое воздействие на атмосферный воздух в соответствии со ст. 14 Федерального закона от 4 мая 1999 г. № 96—ФЗ «Об охране атмосферного воздуха» // Росс. газ. 1999. 13 мая. № 91.
Сделка по продаже сверхпредельнодопутимых загрязнений атмосферного воздуха стала бы неплохой опорой в деле соблюдения конституционного права граждан на благоприятную окружающую среду1 в деле определения, что есть принцип Б&Б по отношению к инвесторам и гражданам государтс-ва-реципиента иностранных инвестиций. Если «кредит доверия» будет погашен инвестором, уплаченная по договору сумма возвращается предприятию-«кредитору» в виде государственной финансовой поддержки. Так, отечественная и иностранная стороны договора купли-продажи загрязнений сделают шаг на пути к будущему партнерству. Также видно, что косвенно сами органы государственной власти будут задействованы в данном договоре как реализующие свои полномочия в области охраны атмосферного воздуха.
Не забывая о том, что, как правило, «Сторона в соответствии со своим законодательством предоставляет капиталовложениям инвесторов другой Договаривающейся Стороны режим не менее благоприятный, чем тот, который предоставляется ее собственным инвесторам»2, было бы целесообразно ввести данный правовой режим и для своих национальных инвестиций.
Стоит добавить, что существуют «Инструктивно-методические указания по взиманию платы за загрязнения окружающей природной среды»3, в которых уже предусмотрены некие послабления тем, кто пока не «вошел в норматив»4. Также инструкция предусматривает плату «за сверхлимитный выброс»5. Для предприятий, достигших ПДВ (ПДС)6, данная плата устанавливается при превышении своих ПДВ (ПДС); для тех, кому временно установлен лимит, — при превышении данного лимита. Вскоре допущение загрязнений воздуха сверх лимита и рост компаний, использующих этот лимит, может привести к экологической катастрофе. В связи с последним можно было бы рассмотреть вопрос о полном запрете 7 сверхлимитных загрязнений атмосферного воздуха в случае невозможности продать данный «сверхлимит» по договору купли-продажи сверхпредельнодопустимых загрязнений атмосферного воздуха. Стоит отметить, что вообще данная идея
1 Каждый имеет право на благоприятную окружающую среду, достоверную информацию о ее состоянии и на возмещение ущерба, причиненного его здоровью или имуществу экологическим правонарушением (ст. 42 Конституция РФ).
2 См.: Соглашение между Правительством Союза Советских Социалистических Республик и Правительством Французской Республики о взаимном поощрении и взаимной защите капиталовложений. Париж, 4 июля 1989 г. // <webcl3top.rz.uni-kiel.de/investmentlaw/ru/> (последнее посещение - 29 ноября 2009 г.).
3 См.: Инструктивно-методические указания по взиманию платы за загрязнение окружающей природной среды (утв. Минприроды РФ от 26 января 1993 г.) // СПС «КонсультантПлюс».
4 См.: Там же (п. 5.6).
5 См.: Там же (п. 5.2).
6 См.: Там же (п. 5.1) (ПДС — предельно допустимые сбросы веществ в водные объекты со сточными водами).
7 За редким исключением для малоразвитых, но нужных отраслей промышленности.
возникла у меня после изучения опыта инвестиций в экологию США в период их экономической нестабильности 1970—1990-х гг. Такой режим уравнивает сильных и слабых в научно-техническом отношении инвесторов в период экономических трудностей, способствует глобализации и последующему взаимному сотрудничеству в общепланетарном деле охраны окружающей среды; становится частью диспозитивного международного принципа Б&Б. В частности, «к середине 80-х годов в США было заключено свыше двух тысяч сделок по передаче или продаже прав на загрязнение. Новый подход получил развитие и в создании “экологических банков”, депозитами которых являются “излишки сокращения загрязнений”. Роль экономических рычагов, конечно, нельзя полностью игнорировать. Однако, судя по фактическому положению дел, они служат лишь дополнением сложившегося механизма. Новые методы регулирования в полной мере отвечают и общей экономической политике администрации, предпринимающей усилия по созданию условий наибольшего благоприятствования, свободы маневра монополистического капитала»1.
Все это необходимо в целях формирования международного модельного принципа Б&Б как принципа международного инвестиционного права в его применении к экологическому праву.
Цель данного параграфа — попытаться собрать воедино вышепред-ставленные точки зрения на сущность Б&Б как принцип международного инвестиционного права в его применении к экологическому праву; предложить международным организациям получившуюся модель, на основании которой принцип Б&Б станет более объективным и менее субъективным средством защиты иностранных инвесторов от произвола принимающего государства, даже если последний был вызван интересами защиты своего суверенитета по экологическим соображениям.
В качестве правовой базы создания своего определения понятия Б&Б для целей данной работы считаю нужным обратиться к Принципам Международных коммерческих договоров УНИДРУА, опубликованных международным институтом унификации частного права в 1994 году2.
Преамбула Принципов гласит, что они могут использоваться для толкования и восполнения международных унифицированных правовых документов. Статья 1.6 говорит о том, что при толковании надлежит учитывать международный характер и цели, включая необходимость содействовать достижению единообразия в их применении.
Б&Б как принцип международного инвестиционного права в его применении к экологическому праву — общее начало в развитии деятельности
1 Соколов В.И. Природопользование в США и Канаде: экономические аспекты / под ред. Л.Н. Карпова. М., 1990. С. 54—55.
2 См.: КомаровА.С. Принципы международных коммерческих договоров УНИДРУА. М., 2006.
государств по сохранению экологического баланса и минимизации финансовых и нефинансовых рисков инвестора посредством проведения обязательной экологической экспертизы инвестиционных проектов, учета экологических рисков при процедуре ОВОС (оценки воздействия на окружающую среду намеченной хозяйственной деятельности), гарантий должной процедуры и уважения справедливости при возможных инвестиционных спорах, освобождение принимающего инвестиции государства от ответственности перед иностранным инвестором за меры, предпринятые в целях защиты экологии посредством развития экологического страхования и предоставления иностранному инвестору «кредита доверия».
Ввиду всего вышесказанного, само отсутствие международно-санкционированного определения понятия F&E несправедливо. Результат — дефицит инвестиций в сохранение экологического баланса.
Из всего вышесказанного стоит сделать вывод о том, что международные арбитражные суды наделены правом не только защитить права инвестора, но и растолковать положения договора так, чтобы найти баланс частных и публичных интересов, каковыми являются интересы инвестора и государства (в области охраны окружающей среды).
Надеюсь, в данной работе автору удалось осветить некоторые устоявшиеся взгляды на данный принцип, в том числе в свете защиты окружающей среды, и сформулировать свое видение данного принципа с опорой на изученный материал. Несомненно, тема работы динамична, и мы постараемся следить за новыми тенденциями в этой сфере.
Е.С. Болычевская *, М.А. Златопольская **
Усыновление российских детей-сирот иностранными гражданами: перспективы развития механизма эффективной защиты их прав и законных интересов
Ключевые слова: сироты, усыновление, международное усыновление, судебная защита
As typical for our country, the issue of the international adoption is a matter of heated discussions in the highest state authorities nowadays. Based on the study of a set of proposed measures, this article allows the new approach to solving the problems in this sphere.
© Болычевская Е.С., 2010
© Златопольская М.А., 2010
* Студентка МГЮА имени О.Е. Кутафина. [[email protected]]
** Студентка МГЮА имени О.Е. Кутафина. [[email protected]]
