CC BY
90УДК 343.2/.7
Васильева Яна Юрьевна,
Заведующий кафедрой уголовно-правовых дисциплин Иркутского юридического института
(филиала) Университета прокуратуры
Российской Федерации,
кандидат юридических наук, доцент,
ул. Шевцова, 1, г. Иркутск, Россия, 664035
e.mail: ipkpr@irmail.ru
Чугун Данил Александрович,
Студент 2 курса магистратуры Иркутского юридического института (филиала) Университета прокуратуры Российской Федерации, ул. Шевцова, 1, г. Иркутск, Россия, 664035 e. mail: ipkpr@irmail.ru
КРИПТОВАЛЮТА КАК ПРЕДМЕТ ЛЕГАЛИЗАЦИИ ПРЕСТУПНЫХ ДОХОДОВ
Аннотация. В статье анализируется возможность признания криптовалюты предметом преступлений, предусмотренных ст. 174, 174.1 Уголовного кодекса Российской Федерации.
Развитие информационных технологий оказывает влияние на все сферы общественной жизни и все сектора мировой экономической системы, в том числе на валютно-финансовый.
Целью исследования является обобщение выводов правоприменительной практики, а также разрешение споров по признанию операций с криптовалютами финансовыми операциями или другими сделками в целях квалификации действий по ст. 174 и 174.1 УК РФ.
Авторы приходят к выводу, что изъятие криптовалюты из перечня объектов гражданских прав, несомненно, повлечёт за собой большую неопределенность относительно ее правового статуса, предоставив при этом недобросовестным субъектам экономического оборота возможность для сокрытия преступных доходов. Отсутствие полного правового регулирования криптовалют в нашей стране, их нахождение вне правового поля не может служить препятствием для признания их предметом легализации.
Ключевые слова: криптовалюта, криптокошелек, биткоин, распределенный реестр, блокчейн, легализация, предмет преступления, иное имущество, средство платежа, финансовые операции, легализация преступных доходов.
Vasilyeva Yana Yurievna,
head of the Department of Criminal Law Disciplines, Candidate of Law, Associate Professor, Irkutsk
Law Institute (branch) University of the Prosecutor's Office
Of the Russian Federation,
st.Shevtsova, 1, Irkutsk, Russia, 664035
e.mail: ipkpr@irmail.ru
ChugunDanilAlexandrovich,
2 st year Master's student Irkutsk Law Institute (branch) University of the Prosecutor's Office Of the Russian Federation, st.Shevtsova, 1, Irkutsk, Russia, 664035 e.mail: ipkpr@irmail.ru
CRYPTOCURRENCY AS A SUBJECT OF LEGALIZATIONOF CRIMINAL PROCEEDS
Annotation. The article analyzes the possibility of recognizing cryptocurrencies as the subject of crimes under Articles 174, 174.1 of the Criminal Code of the Russian Federation.
The development of information technologies has an impact on all spheres of public life and all sectors of the world economic system, including the monetary and financial one.
The purpose of the study is to summarize the conclusions of law enforcement practice, as well as to resolve disputes on the recognition of transactions with cryptocurrencies by financial transactions or other transactions in order to qualify actions under Articles 174 and 174.1 of the Criminal Code of the Russian Federation.
The authors came to the conclusion that the withdrawal of cryptocurrencies from the list of objects of civil rights will undoubtedly entail great uncertainty about its legal status, while providing unscrupulous subjects of economic turnover with the opportunity to conceal criminal proceeds. The lack of full legal regulation of cryptocurrencies in our country, their being outside the legal field cannot be admitted as an obstacle to their recognition as a subject of legalization.
Keywords: cryptocurrency, crypto wallet, bitcoin, distributed registry, blockchain, legalization, subject of crime, other property, means of payment, financial transactions, legalization of criminal proceeds.
выступать в качестве материального вознаграждения за совершение
преступления (например, в качестве платы за убийство по найму) и так далее.
Транзакции, связанные с незаконными выводами денежных средств на мировом уровне, составили всего 0,15% от объема транзакций с криптовалютами в 2021 году несмотря на то, что исходная стоимость объема незаконных транзакций достигла самого высокого уровня за всю историю. 34% от объема транзакций с криптовалютами в 2020 году было связано с незаконной деятельностью - теперь эти цифры увеличились до 0,62%. Тем не менее, ежегодные тенденции
свидетельствуют о том, что, за исключением 2019 года - года крайних выбросов для преступлений, связанных с криптовалютами, во многом из-за схемы ПонциPlusToken - преступность становится все меньшей и меньшей частью экосистемы криптовалют.
Таким образом, организованная преступность постепенно
приспосабливается к высоким темпам развития информационных технологий на мировом финансовом рынке, а легализация преступных доходов становится стабильной ее составляющей.
Современное общество не перестает развиваться, что приводит к появлению модернизированных цифровых
технологий, в том числе цифровых денег. Как известно, блага общества и его развития не всегда используются в законных целях.
В настоящее время отмечается значительный рост преступлений с использованием криптовалют. Расширение сферы обращения и повышенный криминальный интерес к криптовалюте объясняется ее децентрализованным характером, низкой ценой транзакций, отсутствием посредников при совершении операций, а также ее анонимностью.
Если несколько лет назад она использовалась лишь как средство платежа в нелегальном интернете («даркнете») при торговле предметами, запрещенными или ограниченными в гражданском обороте (наркотические средства, психотропные вещества, оружие, порнографические материалы), то сейчас уже криптовалюта зачастую является неотъемлемым элементом коррупционных преступлений (дача и получение взятки), преступлений против собственности (кража),
мошенничества, также она может
Анализ уголовных дел, обвинительных заключений и приговоров свидетельствует, что криминальными элементами криптовалюта наиболее часто используется при контрабанде и незаконном сбыте наркотических средств, а также при легализации (отмывании) наркодоходов. Как справедливо заметил руководитель рабочей группы Госдумы Российской Федерации по оценкам рисков оборота криптовалюты доктор юридических наук Э. Л. Сидоренко в 2015 г. количество зафиксированных фактов использования виртуальной валюты в целях легализации не превышало 5% от общего объема криптовалюты, а в 2018 г. этот показатель составил уже 40% [1, с. 8-13].
Как выглядит типичная схема наркорасчетов и легализации
наркодоходов? Как правило, такая схема построена на использовании электронных средств платежа нескольких
функциональных уровней. Так, в первую очередь наркопотребители зачисляют денежные средства в виде криптовалюты на неотслеживаемые криптокошельки
наркосбытчиков (так называемые «приемные кошельки»), затем эти средства уже организаторами наркосбыта распределяются на «кошельки второго уровня» («аккумулирующие»), после чего посредством различных «обнальных» площадок криптовалюта переводится в рубли на электронные кошельки (например, «QIWI», «Яндекс.Деньги», «WebMoney» и так далее). И только в последующем полученные денежные средства переводятся на банковские карты.
Продвинутый мошенник или отмыватель денег, использующий биткойн, может использовать как сервисы микширования биткойнов, так и биткойн-биржи. Биткойн-микшеры обычно предоставляют клиентам недавно сгенерированный биткойн-адрес для внесения депозита. Служба микширования биткойнов выплачивает другие биткойны из своего резерва на биткойн-адреса, предоставленные клиентом, после вычета
комиссии за микширование. Некоторая случайность применяется к частоте и сумме платежей (сборов), чтобы создать видимость законности.
Сервисы микширования биткойнов позволяют мошенникам скрывать происхождение своих доходов,
полученных нечестным путем, отделяя их от преступной деятельности, чтобы безопасно обналичивать средства с помощью биткойн-биржи, которая предназначена для анонимной конвертации биткойнов в деньги, которые можно потратить.
Транзакции биткойнов записываются в блокчейне, чтобы контролирующие органы могли их видеть, такая ситуация настоящая проблема для преступников, поскольку сотрудники правоохранительных органов могут отслеживать денежные потоки, используя инструменты блокчейн-аналитики, и, возможно, выявлять и задерживать их.
Также затрудняется отмывание или обналичивание доходов от преступлений в биткойнах, поскольку регулируемые финансовые учреждения используют инструменты блокчейн-аналитики для выявления любых депозитов, полученных в результате незаконной деятельности.
Преступники исторически
преодолевали эту проблему, используя микшеры. Микшер - это сервис, который позволяет пользователям вносить биткойны, а затем выводить разные биткойны из пула, что эффективно нарушает цепочку блоков. Микшеры - это крупный бизнес, на сегодняшний день через последние отправлено биткойнов на сумму более 2 миллиардов долларов, а оператор обычно взимает комиссию в размере 0,5-5%.
Более «безопасной альтернативой» для преступников является использование транзакций Со^от, в которых биткойн смешивается в одной транзакции, а не путем объединения средств в микшере, контролируемом кем-то другим. Недостатком этого метода является
сложность поиска других людей для участия в этих транзакциях.
Приватные кошельки помогают своим пользователям обеспечить
конфиденциальность. Существуют вполне законные причины для использования микшеров или приватных кошельков, а финансовая конфиденциальность является основой любого открытого общества. Однако данные блокчейна показывают, что преступники быстро воспользовались новым инструментом, что представляет собой растущую проблему для регулирующих органов,
правоохранительных органов и
специалистов по соблюдению требований, стремящихся бороться с финансовыми преступлениями в криптоактивах.
Инструменты блокчейн-аналитики по-прежнему предоставляют ценную информацию для специалистов по соблюдению законодательных требований на биржах криптоактивов и в финансовых учреждениях.
Тот факт, что клиент использовал кошелек конфиденциальности, сам по себе является полезной информацией, даже если конечный источник средств не может быть определен. Эта информация может быть использована для проведения более тщательной проверки источника средств клиента, аналогично тому, как крупный депозит наличных в банке может вызвать дополнительные проверки
контролирующими органами.
Поскольку существующий правовой статус криптовалюты ещё не является достаточно чётко прописанным в законодательстве, постольку и
однозначной позиции по следующим двум важным и актуальным вопросам у правоприменителей не сложилось - как в вопросе уголовно-правового статуса криптовалюты (денежные средства или иное имущество), так и в вопросе признавать ли подобные финансовые операции с криптовалютой легализацией.
Отвечая на первый вопрос, на наш взгляд, нельзя отрицать тот факт, что
криптовалюта обладает определённой экономической ценностью, ввиду наличия у нее определенных свойств таких как анонимность, децентрализация, отсутствие эмитента - выгодно отличающих криптовалюту от фиатных денег. Благодаря названным признакам, криптовалюта позволяет всем желающим оперативно, абсолютно анонимно и безотчетно переводить активы напрямую получателю, находящемуся в любой точке земного шара, что, несомненно, вызывает все больший интерес у участников гражданского оборота.
То есть предусмотренные в гражданском законодательстве сделки могут вполне легально проводится с использованием криптовалюты,
естественно, в тех государствах, где криптовалюта не запрещена. Будут ли уплачиваться с прибыли от таких сделок налоги - это уже другой вопрос.
В связи с вышесказанным обоснованной видится точка зрения М. М. Долгиевой, которая относит криптовалюту к категории «иное имущество» и отмечает, что «криптовалюта в силу специфических свойств, ценности и возможности являться предметом гражданского оборота должна быть отнесена к видам иного имущества в рамках ст. 128 ГК РФ» [2, с. 45-49]. Данную позицию поддерживают также таких ученые как Ю.В. Грачева, С.В. Маликов и А.И. Чучаев, указывая на то, что ст. 128 и 141.1 ГК РФ позволяют криптовалюту относить к имуществу [3, с. 207].
Данные выводы подтверждаются и судебной практикой. Так, Девятый арбитражный апелляционный суд в своём решении четко выразил позицию, что «в силу диспозитивности норм гражданского права в ГК РФ отсутствует закрытый перечень объектов гражданских прав».
Суд указал, что «поскольку действующее гражданское
законодательство не содержит понятия «иное имущество», упомянутое в статье 128 ГК РФ, с учетом современных
экономических реалий и уровня развития информационных технологий допустимо максимально широкое его толкование».
На наш взгляд, такое решение представляется полностью обоснованным, поскольку обладатель криптовалюты по своему усмотрению вправе владеть, пользоваться и распоряжаться ей как своим собственным имуществом и совершать в отношении нее любые законные действия. Точку в этом вопросе в сфере уголовно-правового законодательства поставил также Пленум Верховного суда Российской Федерации, дополнив пункт 1 Постановления Пленума ВС РФ от 7 июля 2015 г. № 32 (далее - ПП ВС № 32) абзацем следующего содержания: «исходя из положений статьи 1 Конвенции Совета Европы об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности и о финансировании терроризма от 16 мая 2005 года и с учетом Рекомендации 15 ФАТФ предметом преступлений, предусмотренных статьями 174 и 174.1 УК РФ, могут выступать, в том числе, и денежные средства, преобразованные из виртуальных активов (криптовалюты), приобретенных в результате совершения преступления».
Кроме того, важно отметить и положения Федерального закона от 31.07.2020 № 259 «О цифровых финансовых активах, цифровой валюте и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», который дополнил статью 3 Федерального закона от 07.08.2001 № 115-ФЗ «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма» частью 3 следующего содержания: «для целей настоящего Федерального закона цифровая валюта признается имуществом».
Таким образом, криптовалюта ввиду присущих ей экономических признаков, сложившейся судебной практики и внесенных изменений в федеральное законодательство может и должна
признаваться предметом легализации. Однако остается вопрос, все ли операции по обмену и переводу криптовалют через криптовалютные биржи и «обменники» следует признавать финансовыми операциями или другими сделками в целях квалификации действий по ст. 174 и 174.1 УК РФ?
Анализ судебной практики по делам о легализации криптовалюты позволяет прийти к выводу о том, что в судебной практике сложились два
взаимоисключающих (противоположных) подхода. В первом случае суды операции с криптовалютой, приобретённой от преступлений в сфере незаконного оборота наркотических средств, рассматривают лишь как часть объективной стороны сбыта наркотиков.
И обосновывают это тем, что само по себе совершение операций с криптовалютой по переводу с одного криптокошелька на другой с их обналичиванием через различные площадки и переводом на банковские карты, с последующим использованием полученных денежных средств в личных целях не может свидетельствовать о наличии в действиях лица состава легализации. В других случаях суды признают, что любые операции с криптовалютой следует признавать легализацией (отмыванием) денежных средств, приобретенных преступным путем и квалифицировать по ст. 174 УК РФ или ст. 174.1 УК РФ.
В качестве примера, иллюстрирующего первый подход, приведем следующий. Октябрьским районным судом г. Липецка вынесен оправдательный приговор по ст. 174.1 УК РФ. Органами следствия, а впоследствии и судом установлено, что Федюнин А.В., совершая с неустановленными лицами действия в сфере незаконного оборота наркотических средств, в указанный период времени получал от этих лиц оплату за свою преступную деятельность в виде цифровой криптовалюты «Биткоин».
Затем, на биржах он конвертировал криптовалюту в рубли, переводил деньги на банковскую карту АО «Тинькоффбанк», принадлежащую его супруге, не осведомленной о преступной деятельности Федюнина А.В., тем самым, введя нелегально полученные денежные средства от незаконного сбыта наркотических средств в финансовую систему Российской Федерации под видом легально заработанных, а именно полученной прибыли от изменения курса на интернет-ресурсах криптовалюты «Биткоин». Полученные за такую незаконную деятельность денежные переводы Федюнин А.В. тратил на личные нужды: оплачивал услуги мобильной связи, ЖКХ, заправлял на заправках автомобиль, приобретал продукты питания, иные вещи для личного потребления, для нужд семьи.
Полученные деньги были также источником существования его близких.
В приговоре суд указал, что действия подсудимого охватываются ст.228.1 УК РФ, предусматривающей ответственность за незаконный сбыт наркотических средств, поскольку избранный Федюниным А. В. способ получения денежных средств имел конечной целью получение на руки денежных средств, их трату для личных нужд в повседневной жизни.
Противоположную позицию по сходному делу занял Ейский городской суд Краснодарского края, который признал виновным Дьячкова Ю. К. в совершении преступлений, предусмотренных п. «а» ч. 3 ст. 174.1, ч. 3 ст. 30 п. «г» ч. 4 ст.228.1 УК РФ.
Суд установил, что Дьячков Ю.К. получил от неустановленных лиц в качестве оплаты за совершение преступных действий, направленных на незаконный сбыт наркотических средств, криптовалюту «Вксот», являющуюся фактически электронным платежным средством. Далее Дьячков в целях придания правомерного вида владению, пользованию и распоряжению указанными денежными средствами, с использованием кошелька в
приложении «В1оскЛат» на интернет сайтах «Paytiz.com» и «sova.gg» осуществлял переводы полученной криптовалюты в валюту Российской Федерации - рубли, с последующим переводом на банковскую карту ПАО «Сбербанк», находящуюся в пользовании Дьячкова Ю.К., обналичивая которые Дьячков Ю.К. совместно со своим соисполнителем Медведевым В.В. получали денежные средства в свое распоряжение.
Рассмотрев вышеуказанные примеры противоречивой судебной практики полагаем, что совершение финансовых операций с криптовалютой, полученной от совершения предикатного преступления, не должно априорно свидетельствовать о том, что имела место легализация. В первом случае суд правильно, на наш взгляд, исходил из того, что избранный способ получения денежных средств (с использованием различных платежных систем, счетов и банковской карты) использовался не с целью придания правомерного вида владению, а с целями конспирации преступной деятельности и получения на руки денежных средств для личных нужд.
Эта квалификация также соответствует разъяснениям, содержащимся в п. 11 ПП ВС № 32: «О направленности умысла на легализацию денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем (в результате совершения преступления), не свидетельствует распоряжение ими в целях личного потребления (приобретение продуктов питания, товаров первой необходимости, получение бытовых услуг и т.п.)».Именно этим легализация отличается от основного преступления, совершаемого с
использованием финансовых институтов, целью которых является конспирация как способ получения доходов.
Поскольку данные преступления относятся к преступлениям в сфере экономической деятельности, их обязательным признаком является цель
вовлечения денежных средств или иного имущества, полученных в результате совершения преступления, в легальный экономический оборот. В связи с этим согласимся с точкой зрения М. И. Немовой, которая делает акцент на том, что «о наличии цели придания правомерного вида преступным доходам свидетельствуют дополнительные транзакции по переводу конвертированных денежных средств на электронные кошельки, дробление сумм, переводы на счета третьих лиц и т.п.» [4, с. 63-68].
В России необходимо законодательное закрепление необходимости обязательного сопровождения полной информацией о клиенте всех электронных и цифровых переводов. В связи с тем, что разработка законов в данной сфере уже началась, правительство Российской Федерации должно учесть пункт об раскрытии личности при совершении транзакции для ведения реестра.
Таким образом, криптовалюта ввиду присущих ей экономических признаков, сложившейся судебной практики и внесенных изменений в федеральное законодательство может и должна признаваться предметом легализации.
Однако не все операции по обмену и переводу криптовалют через
криптовалютные биржи и обменники следует признавать финансовыми операциями или другими сделками в целях квалификации действий преступника по ст. 174 и 174.1 УК РФ.
По нашему мнению, по ст. 174 УК РФ или 174.1 УК РФ могут быть квалифицированы только такие операции с криптовалютой, которые одновременно удовлетворяют двум взаимосвязанным условиям:
1) операции субъективно направлены на отмывание доходов (на придание владению ими правомерного вида) от преступной деятельности в сферах незаконного оборота наркотических средств, оружия, коррупционных преступлений и т.п.;
2) операции объективно способны создать такие условия приобретения и владения криптовалютой, которые внешне выглядят правомерными. То есть способны фактически скрыть преступный путь приобретения криптовалюты и
приобретенных в результате ее конвертации денежных средств и тем самым исключить подозрения со стороны компетентных органов и вероятность использования наркодоходов как улики совершения предикатного
наркопреступления, а также исключить их конфискацию.
Помимо прочего, необходимо сбалансировать положительные стороны роста легального использования криптовалюты с пониманием того, что незаконная деятельность представляет собой серьезную проблему. Преступное злоупотребление криптовалютой создает огромные препятствия для дальнейшего ее внедрения и повышает вероятность введения ограничений в ее использовании правительствами.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ
1. Сидоренко Э. Л. Наркотики и криптовалюта : новые криминологические тренды / Э.Л. Сидоренко // Наркоконтроль. 2018. № 2. С. 8-13.
2. Долгиева М. М. Конфискация криптовалюты / М. М. Долгиева // Законность. 2018. № 11. С. 45-49.
3. Грачева Ю. В. Предупреждение девиаций в цифровом мире уголовно-правовыми средствами / Ю. В. Грачева, С. В. Маликов, А. И. Чучаев // Право. Журнал Высшей школы экономики. 2020. № 1. С. 188-210.
4. Немова М. И. Использование криптовалюты при легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества: приобретенных преступным путем: анализ судебной практики / М. И. Немова // Уголовное право. 2019. № 4. С. 63-68.
