CC BY
359
Криптоспоридии и их роль в патологии человека
Е.И. Лиханская (lihanskaya.ei@gmail.com)
ФБУН «Московский НИИ эпидемиологии и микробиологии им. Г.Н. Габричевского» Роспотребнадзора (info@gabrich.com)
Резюме
В статье представлен обзор истории открытия криптоспоридий, установления их роли в патологии человека. Рассматриваются проблемы патогенеза, клиники, лабораторной диагностики, лечения и широты распространения криптоспоридиоза. Ключевые слова: криптоспоридии, криптоспоридиоз
Cryptosporidium and Their Role in Human Pathology
E.I. Likhanskaya (lihanskaya.ei@gmail.com)
Federal Budgetary Institution of a Science «G.N. Gabrichevsky Institute of Epidemiology and Microbiology», Federal Service on
Customers' Rights Protection and Human Well-Being Surveillance, Moscow (info@gabrich.com)
Abstract
The review provides an important information on the history of Cryptosporidium discovery and particularities of their propagation among people. It covers the main problems of the pathogenesis, clinical picture, laboratory diagnostics, treatment and features of the propagation of this infection.
Key words: Cryptosporidium, cryptosporidiosis
В последнее время отмечается расширение спектра возбудителей, связанных с развитием кишечных инфекций. В частности, очевидную тенденцию к росту имеют протозойные инвазии, среди которых важное место занимает криптоспоридиоз.
Согласно данным ВОЗ, повышение восприимчивости к криптоспоридиозу вызвано повсеместным ухудшением экологической обстановки, снижением качества питания, недоброкачественным водоснабжением, широким и часто неоправданным применением антибиотиков, иммунодепрессантов, распространением ВИЧ-инфекции [13].
Сравнительно недавно заболевания, вызванные криптоспоридиями, считались редкими среди животных, а у людей трактовались как результат инфекции, обусловленной оппортунистическим микроорганизмом у иммунодефицитных лиц.
В дальнейшем представление об этом заболевании существенно изменилось и криптоспори-диоз стал распознаваться как важное и широко распространенное в мире желудочно-кишечное заболевание животных и людей, особенно детей.
Криптоспоридиоз определяют как зооантро-понозное паразитарное заболевание, вызванное простейшими рода Cryptosporidium, которые поражают желудочно-кишечный тракт (ЖКТ) животных и человека с развитием недлительной водянистой диареи или бессимтомного паразитоносительства у иммунокомпетентных лиц, а также тяжелого, угрожающего жизни холероподобного заболевания или хронической изнуряющей диареи у больных с нарушенным иммунитетом [12].
Возбудитель - споровидный простейший паразит малых размеров (от 2 до 6 мкм), принадле-
жащий к кокцидиям [1]. Cryptosporidium в переводе с латинского означает «скрытая спора». Впервые он был обнаружен в слизистой оболочке желудка лабораторной мыши без признаков патологии желудочно-кишечного тракта и описан в 1907 году E. Tyzzer [1]. Данный микроорганизм считался безвредным комменсалом почти 50 лет. В 1955 году зарегистрирован первый случай заболевания криптоспоридиозом у животных - криптоспоридии были выделены при фатальном гастроэнтерите у домашних птиц [2]. C 1970 года криптоспоридии обнаруживаются в желудочно-кишечном тракте и дыхательных путях большинства млекопитающих, птиц, рыб, рептилий.
Первый случай заболевания у человека описан в 1976 году [3]. Причастность представителей рода Cryptosporidium к патологии человека была установлена в начале 80-х годов прошлого столетия, когда в связи с улучшением лабораторной диагностики, их стали обнаруживать у больных с тяжелым энтеритом и ВИЧ-инфекцией.
Описано несколько десятков видов крипто-споридий, однако считается, что млекопитающих и человека инфицируют в основном C. muris и C. parvum [59]. По мере расширения наблюдений количество видов криптоспоридий, инфицирующих человека, возрастает. Так, в 1991 году от больного ВИЧ-инфекцией был выделен C. baileyi, ранее считавшийся инвазивным только для птиц [7].
Род Cryptosporidium принадлежит к семейству Cryptosporidiidae, подтипу Apicompliexa (так как спорозоиты имеют апикальные комплексы), классу Sporozoasida, подклассу Coccidiasina.
Криптоспоридии - облигатные паразиты, инфицирующие микроворсинки слизистых оболочек ЖКТ и дыхательных путей животных и человека.
Первоначально считалось, что различные крип-тоспоридии строго специфичны для определенного вида позвоночных или человека, в связи с чем в основу классификации были положены данные о поражаемых ими животных. Однако в дальнейшем опыты по перекрестному инфицированию показали, что различные криптоспоридии гораздо менее специфичны, чем предполагалось ранее [10].
В связи с этим в 1984 году ранее выделявшиеся виды криптоспоридий (21 вид) были объединены в четыре. В настоящее время род Cryptosporidium официально включает шесть видов: C. nasorum, инфицирующую рыб, C. serpentis, инфицирующий рептилий, C. baileyi и C. meleagrides, инфицирующие птиц, C. muris и C. parvum, инфицирующие млекопитающих. Следует подчеркнуть, что практически все заболевания криптоспоридиозом у людей были вызваны C. parvum [5].
Жизненный цикл C. parvum хорошо изучен и описан. У людей он такой же, как у животных, но продолжается не четыре - семь, а около пяти дней.
Все циклы развития криптоспоридий происходят в организме одного и того же хозяина (рис. 1).
Монооксигенный тип - отличительная особенность цикла развития криптоспоридий, то есть полное развитие паразита происходит в организме одного хозяина и завершается выделением с испражнениями ооцист, которые длительно сохраняются во внешней среде. Ооцисты представляют собой округлые образования диаметром 4 - 7 мкм (у разных видов криптоспоридий размеры несколько различаются). При заглатывании человеком или животным с пищей или водой ооцисты разрушаются в проксимальном отделе кишечника, при этом высвобождаются четыре червеобразных подвижных спорозоита длиной 4,9 - 5,6 мкм и шириной 0,8 - 1,2 мкм. Они движутся в направлении энте-роцитов кишечника, достигают зоны микроворсинок, локализуясь около поверхности клеток и не проникая в цитоплазму эпителиальной клетки. Возникает необычная локализация паразита - внутри
Рисунок 1.
Жизненный цикл C. parvum и C. hominis
клетки, но вне цитоплазмы (в экстрацитоплазма-тической паразитофорной вакуоли) [1]. Такое возможно лишь в клетках, имеющих микроворсинки щеточной каемки (кишечник, легкие, почки, плацента). В свою очередь антигены паразита не проникают через этот слой в цитоплазму энтероцита. Вакуоль ограждает паразита от воздействия лизо-сом хозяина [1].
Сформировавшиеся трофозоиты увеличиваются в размерах, получая необходимые вещества через питающую органеллу эпителиальной клетки, и становятся меронтами, которые представлены двумя типами. Меронты I типа распадаются на шесть - восемь мерозоитов, которые способны к циклическому развитию, то есть вновь дают начало меронтам I типа (бесполое размножение). Число таких циклов неизвестно, однако в результате количество мерозоитов I типа значительно увеличивается. Часть из них дает начало меронтам II типа. Последние распадаются на четыре мерозоита, развивающихся в клетки половой фазы цикла, - макро- и микрогамонты. Макрогамонт без метагам-ного деления ядра превращается в макрогамету (женскую гамету). Ядро микрогамонта делится на 16 дочерних ядер, каждое из которых становится ядром безжгутиковой микрогаметы (мужской гаметы). В результате копуляции гамет образуется зигота, которая покрывается оболочкой и образует ооцисту. При этом выделяемые во внешнюю среду ооцисты оказываются способными заразить нового хозяина при попадании в его пищеварительный тракт. Не все сформировавшиеся ооцисты выделяются во внешнюю среду. Часть их (20%) с тонкими оболочками могут вызывать аутоинвазию макроорганизма, обусловливая тем самым хроническое течение криптоспороидоза и длительное сохранение паразита в организме хозяина даже при отсутствии повторных заражений. Толстостенные ооцисты (80%) выделяются во внешнюю среду, где могут сохранять свою инвазивность в течение нескольких месяцев [11].
Недавно было доказано, что С. рагуит значительно отличаются по фено- и генотипам. Данные изоферментного анализа, ПЦР и ДНК-секвенирования говорят о наличии как минимум двух типов С. рагуит: один тип характерен только для человека и некоторых приматов (генотип 1, или человеческий тип), второй - для крупного рогатого скота и человека (генотип II, или коровий тип) [27, 49, 54].
В эксперименте показана возможность заражения как телят, так и мышей генотипом II, но не генотипом I. Считается, что данный факт подтверждает необходимость разделения вида С. рагуит на два генотипа, отражающих особенности эпидемиологии и трансмиссивного цикла данного паразита. Вероятнее всего, данные генотипы действительно представляют собой два различных вида. В связи с различием тропизма указанных генотипов эпидемиология криптоспоридиоза у человека, возмож-
но, также неодинакова и, как следствие, требует дополнительного изучения [27, 49, 54].
До настоящего времени патофизиологическая основа диареи при криптоспоридиозе, так же как метаболиты, токсины, иммунопатологические механизмы и факторы вирулентности, остается недостаточно изученной. Имеющиеся данные о патогенезе криптоспоридиоза у человека в основном базируются на гистологическом изучении тканей кишечника, полученных от иммунодефицитных больных. У таких лиц паразиты на разных стадиях развития обнаруживаются в пищеварительном тракте на всем его протяжении, хотя наиболее инфицированными участками являются проксимальные отделы тонкой кишки [58]. Гистологически в наиболее пораженных участках отмечаются атрофия ворсинок энтероцитов кишки, увеличение длины крипт и различной степени мононуклеарная клеточная инфильтрация собственной пластинки. Подобные нарушения обнаруживаются и в экспериментах у безмикробных телят, мышей, моноинфицирован-ных криптоспоридиями [62]. Предполагаемая невозможность поступления антигенов паразита в клетку хозяина ввиду наличия мембранного слоя (паразитофорная вакуоль) объясняет отсутствие заметных морфологических изменений в цитоплазме зараженной клетки [16]. Атрофия ворсинок и связанная с этим мальабсорбция считаются основой диареи при криптоспоридиозе. Полагают, что сокращение функциональной поверхности слизистой из-за поражения энтероцитов паразитами и снижение при этом выработки многих ферментов, включая расщепляющие дисахариды (сахарозу, лактозу, мальтозу), ведут к уменьшению всасывательной способности тонкой кишки (осмотическая диарея) [31, 62]. В более поздних исследованиях установлена и энтеротоксигенная активность С. рагуит, определяющая выраженность секреторной (холероподобной) диареи [39]. Пораженная слизистая оболочка кишечника быстро регенерирует. Кишечник выздоравливающих животных гистологически нормален через 1 - 7 дней после прекращения выделения криптоспоридий [31, 59].
Кроме того, криптоспоридии могут поражать желудок, желчевыводящие пути, респираторный тракт. Однако такая локализация, как правило, встречается у больных с тяжелыми иммунодефици-тами и ВИЧ-инфекцией.
При воспроизведении поражений желудка, жел-чевыводящих путей, респираторного тракта в экспериментах на иммунодефицитных животных выявляется сильная воспалительная реакция общего желчного протока на 7-й день заражения, очищение от возбудителя происходит на 14 - 21-й день и сопровождается значительным повышением в сыворотке и желчи специфических антител - ^А, ^М [65, 66]. Полагают, что резервуар в желче-выводящих путях может служить одной из причин упорного течения заболевания у иммунодефицитных больных [59].
Персистенция возбудителя у ВИЧ-инфицированных больных свидетельствует о том, что Т-лимфоциты (возможно, Т-хелпер/Т-индуци-рующие субпопуляции) ответственны за выздоровление и, следовательно, за развитие протективно-го иммунитета. В частности, показано, что тяжесть и длительность клинических симптомов крипто-споридиоза коррелируют с числом CD4-клеток, отражающих уровень ВИЧ-иммуносупрессии [36, 37, 44]. Однако отсутствуют окончательные данные о том, включают ли ответные механизмы Т-клеточнозависимого иммунитета антитела, клетки или то и другое.
Экспериментально на мышах и телятах показано, что в ответ на инфекцию криптоспоридиями С. рагуит в крови стимулируются выработка интерферона и местная выработка ^А и ^М [33].
Есть наблюдения, что дети на грудном вскармливании менее подвержены криптоспоридиозу, чем те, что находятся на искусственном, это говорит о возможности пассивной иммунизации через грудное молоко. Пока это не удается подтвердить в экспериментах на животных [31].
При обобщении имеющихся данных основные звенья патогенеза кишечной криптоспоридиозной инфекции представляются следующим образом: персистенция инфекции и колонизация криптоспо-ридий на поверхности слизистой оболочки кишечника (отделы тонкой кишки); присоединение к эпителиальным клеткам и их повреждение; нарушение всасывательной, секреторной и ферментативной функций кишечника с развитием диареи; формирование процессов иммуногенеза и развитие иммунитета; освобождение организма от возбудителя и регенерация пораженных участков слизистой оболочки кишечника.
В клинике криптоспоридиоза различают латентные формы и формы с выраженными кишечными симптомами в виде острого энтерита или гастроэнтерита [1, 3, 6, 13, 16].
Инкубационный период составляет от трех до восьми суток. Важным фактором, определяющим тяжесть и длительность криптоспоридиозной инфекции, является иммунный статус хозяина. У лиц с нормальным иммунитетом преобладают субклинические и легкие формы.
При среднетяжелом течении все клинические признаки заболевания отчетливо выражены, у части больных, особенно у маленьких детей, возможны нарушения водно-солевого равновесия, требующие коррекции, поскольку у детей потери жидкости могут усиливаться также за счет повторной рвоты, которая у них встречается при криптоспоридиозе значительно чаще, чем у взрослых (до 73,4%) [16].
При развитии криптоспоридиоза у иммунодефицитных лиц, особенно при ВИЧ-инфекции, заболевание становится прогрессирующе тяжелым, приобретает пролонгированное, изнуряющее течение (несколько месяцев) с потерей массы тела. Диарея нередко становится необратимой, а потери
жидкости - значительными. В отдельных случаях возникает так называемая колитная форма с появлением в фекалиях слизи и крови. Характерны также частые рецидивы, резистентность к лечению антибактериальными препаратами. У больных отчетливо выявляются комплекс признаков дегидратации, а также нарушения со стороны сердечно-сосудистой системы, печени, поджелудочной железы, почек и других органов [13, 31, 56, 58].
У больных ВИЧ-инфекцией могут встречаться криптоспоридиозные гастриты. Микроорганизмы обнаруживаются в биоптатах слизистой желудка и не поддаются эрадикационной терапии [64]. При эндоскопии видны ригидность, утолщение складок слизистой, сужение просвета [13]. Помимо поражения ЖКТ у таких больных описаны острый гангренозный холецистит [26], случаи инфекции респираторного тракта с хроническим кашлем, одышкой, бронхитом и пневмонией, часто в сочетании с цитомегаловирусной инфекцией, кандидами, пневмоцистами [12]. При этом значение криптоспоридий как причины легочных и печеночных заболеваний у иммунодефицитных и иммуно-компетентных лиц требует дальнейшего изучения [30, 34, 46, 48].
Криптоспоридиоз у пациентов с нормальной иммунной системой излечивается самопроизвольно и в специфической терапии не нуждается [21, 61].
Поскольку при нормальном иммунном статусе основу тяжести криптоспоридиоза (особенно у детей) определяют степень и быстрота развития нарушений водно-электролитного обмена, ведущую роль в комплексе лечебных мероприятий играет патогенетическая терапия: оральная или парентеральная регидратация стандартными солевыми растворами, антидиарейные агенты (вяжущие, обволакивающие, влияющие на моторику кишечника), ферменты, витамины, общеукрепляющие средства.
Что касается других возможных средств патогенетической терапии, недавно опубликованы предварительные клинические данные о том, что применение у больных кишечной формой криптоспоридиоза препаратов ликопида (активирующего Т- и В-лимфоциты) и нуклеината натрия (стимулирующего костный мозг и лейкоцитарную реакцию) способствует более благоприятному клиническому течению заболевания и нормализации показателей иммунологического статуса организма [47].
Однако большинство авторов при назначении различных антибактериальных средств: ампициллина, гентамицина, левомицетина, полимиксина, амоксициллина, метронидазола, бисептола, фу-разолидона и др. - отмечают отсутствие выраженного терапевтического эффекта от их приема [19, 63].
В последние годы при тяжелом течении крип-тоспоридиоза, особенно при ВИЧ-инфекции, используют мономицин (паромомицин). Правда его применение также не всегда может быть действенным, особенно у больных с ВИЧ-инфекцией [37].
Поскольку имеются литературные экспериментальные данные, свидетельствующие о способности лактобацилл сдерживать развитие криптоспо-ридиозной инфекции [19, 20], ряд авторов рекомендует включение в комплекс лечебных мероприятий про- и пребиотических препаратов, наряду с патогенетической и симптоматической терапией, что может повысить эффективность лечения [4].
Ввиду того что при криптоспоридиозе отсутствуют специфические клинические признаки, позволяющие с достоверностью отличить его от других сходных диарейных заболеваний, ведущим методом подтверждения диагноза инвазии считается микроскопическое обнаружение возбудителя в клиническом материале от больных (фекалии, рвотные массы и др.). В большинстве случаев образцы материалов больных криптоспоридиозом содержат значительное количество ооцист, и существующие методы, как правило, помогают подтвердить диагноз.
Наиболее распространенные методики для выявления ооцист в фекалиях (копроцитологические исследования) включают модификации методов окрашивания кислотоустойчивых организмов (чаще карболовым фуксином по Цилю-Нельсену или азуром и эозином по Романовскому-Гимзе). Если приходится исследовать жидкие образцы, которые могут содержать немного ооцист, применяют методы обогащения (чаще флотацию и седиментацию, широко используемые в гельминтологии). Согласно данным ряда авторов, использование методов обогащения позволяет почти в два раза увеличить число положительных находок при обследовании на криптоспоридиоз. Упомянутые методики подробно описаны в соответствующих руководствах и методических рекомендациях [1, 17, 18].
Из иммунологических методов для диагностики криптоспоридиоза предложены МФА (метод флуоресцирующих антител), отличающийся высокой чувствительностью и специфичностью, РЛА (реакция латекс-агглютинации) и ИФА. Весьма перспективными являются ПЦР и иммуноблоттинг [17, 40, 57]. К сожалению, в России и СНГ упомянутые иммунологические методы в диагностике криптоспоридиоза пока остаются малодоступными для практических лабораторий.
Инфекции ЖКТ, вызванные криптоспоридия-ми, зарегистрированы во всех возрастных группах и на всех континентах, в общей сложности более чем в 40 странах [22, 27, 59]. Такое широкое распространение криптоспоридиоза связано с большим количеством природных резервуаров инфекции, низкой инфицирующей дозой и высокой резистентностью возбудителя к дезинфектан-там и противопаразитарным препаратам, а также с малыми размерами ооцист, позволяющими им проходить через многие фильтры. Ооцисты крип-тоспоридий весьма устойчивы к воздействию неблагоприятных факторов внешней среды и различным химическим веществам. Сохраняясь в окружающей среде, ооцисты криптоспоридий
способны к инфицированию до 18 месяцев при температуре 4 °С и до недели - при минус 10 °С. Их инвазивные свойства сохраняются во внешней среде до года (от 4-х до 16 мес). Ооцисты крипто-споридий сохраняют жизнеспособность в течение 18 часов: в 3%-ном растворе крезоловой кислоты, в 5%-ном растворе гипохлорита натрия, в 0,02 М растворе гидроокиси натрия и в 4%-ном растворе йодоформа, но погибают после такой же экспозиции в 10%-ном растворе формалина или 5%-ном растворе аммиака. При нагревании (72 °С) погибают в течение минуты [1].
Инфицирующая доза криптоспоридий очень мала. В эксперименте было показано, что развитие инфекции у приматов может наступить при попадании всего 10 ооцист. У здоровых добровольцев клиническая картина криптоспоридио-за развивалась в 100% случаев при попадании 1000 ооцист и в 20% - 30 ооцист. Математическое моделирование показало, что инфекцию может вызывать попадание даже одной ооцисты, а 50%-ная инфицирующая доза составляет приблизительно 132 ооцисты [35].
Основной механизм передачи инфекции - фе-кально-оральный. Заражение может происходить при непосредственном контакте с инфицированным человеком или животным, а также с объектами окружающей среды, контаминированными ™ криптоспоридиями.
| Установлено, что источником инвазии для чело-
§ века являются животные (телята, ягнята, поросята, кошки, собаки и др.). Перечень всех возможных ис-л точников инфицирования включает два вида рыб, | пять видов рептилий, семь - птиц, 31 вид млекопи-| тающих, включая самого человека [40]. "о Впервые описанный в 1983 году водный путь
§ распространения криптоспоридиоза также яв-| ляется одним из основных путей передачи воз™ будителя. Большинство современных технологий § не позволяет добиться очистки воды от ооцист § криптоспоридий, так как они обладают резистент-| ностью к дезинфектантам, особенно к хлорирова-I нию, и, как уже говорилось выше, малые размет ры ооцист позволяют им проходить через многие фильтры [38].
Часто заражение людей происходит алиментарным путем (молоко, мясные продукты) - через обсемененные ооцистами руки. Выявлено также значительное (14,5%) обсеменение ооцистами С. рагуит овощей на рынках [52].
Возможен путь передачи от человека к человеку при непосредственном контакте с больным или реконвалесцентом. Здесь важную роль могут играть бессимптомные паразитоносители и рекон-валесценты, поскольку ооцисты могут присутствовать в фекалиях до двух недель после прекращения диареи.
В настоящее время описан также аэрогенный путь заражения, который хотя и является редким, тем не менее иногда вполне значим [28].
В литературе имеется немало сообщений о крип-тоспоридиозе респираторного тракта у иммуноком-прометированных лиц [9, 28]. Существует вероятность передачи криптоспоридий половым путем в такой группе риска, как гомосексуалисты, аналогично тому, как передаются дизентерийная амеба или лямблии [28].
По данным исследователей, более 80% заболеваний - спорадические случаи [1, 13]. Однако описаны и вспышки криптоспоридиоза среди детей в закрытых коллективах: в детских дошкольных учреждениях, школах [15], в стационарах [25, 43]. Возможны семейные вспышки [2, 16], водные [32, 42, 50, 60], в том числе и значительные - более 2 тыс. человек [44, 67]. Число водных вспышек по различным регионам в последние годы возрастает (особенно в США, Великобритании, Италии) [23, 24]. Полагают, что водный путь передачи инфекции при криптоспоридиозе может оказаться ведущим [41]. У больных с диареей ооцисты в фекалиях обнаруживались: в Европе и Северной Америке - в 0,6 - 7,2% случаев, в афро-азиатских странах, Австралии, Центральной и Южной Америке - в 0,1 - 32%. Положительные находки чаще встречаются у детей, особенно в санитарно неблагополучных регионах. В 1990 году в странах Западной Европы в структуре диарейных заболеваний криптоспоридиоз занимал четвертое место после кампилобактериоза, сальмонеллезов и рота-вирусного гастроэнтерита. Сегодня криптоспориди-оз составляет 1 - 2% всех регистрируемых острых кишечных инфекций (ОКИ) [17].
Большинство авторов отмечают, что крипто-споридии встречаются чаще у больных диареей, причем у детей чаще, чем у взрослых [14, 25, 29, 55].
Некоторые авторы считают, что для криптоспо-ридиоза характерна некоторая сезонность, с пиком заболеваемости в теплое время года [63].
Мужчины бывают подвержены заболеванию чаще женщин (4,69 и 1,92%) [7]. Это объясняется большей двигательной активностью и большей частотой контактов лиц мужского пола с внешней средой (что существенно для фекально-орального пути криптоспоридиоза), а также, возможно, гормональными особенностями, способствующими большему инфицированию многими патогенами [8].
Различий в зараженности сельского и городского населения не отмечено. Поражаемость детей, находящихся на территориях радиационного риска, выше, чем в «чистых» зонах (6,25 и 4,76%) [7].
Кумулятивная заболеваемость криптоспоридио-зом составляет около 1 - 3% в индустриально развитых странах и 5 - 10% - в развивающихся [7].
В России и СНГ сведения о распространении криптоспоридиозной инфекции сравнительно малочисленны. Так, в европейской части страны крип-тоспоридии выявлены у 3,69% детей и у 0,41% взрослых. Инфицированность криптоспоридиями
в Поволжском регионе выше, чем в Центральном (4,37 и 2,66% соответственно) [7].
В Москве при обследовании в летний сезон детей раннего возраста, больных ОКИ, у 3,6% заболевание этиологически было обусловлено криптоспо-ридиями [2].
В Санкт-Петербурге криптоспоридиоз распространен среди лиц разного возраста, в частности среди 2,7% детей 1 - 3-х лет [2].
Криптоспоридии обусловливают у детей Нижнего Новгорода 3% ОКИ, в сельской местности Нижегородской области - 4,2% и занимают четвертое место после шигелл, сальмонелл и эше-рихий [14].
В Белоруссии при обследовании больных с диа-рейным синдромом ооцисты криптоспоридий выделялись у 6,4% детей и у 4,9% взрослых, а также у 7,2% лиц с дисбактериозом кишечника. У детей, проживающих на территориях, загрязненных радио-
нуклеотидами, в случаях ОКИ находки криптоспоридий составляли 6,1 - 10,7% [18].
В группы риска по заражению и заболеваемости криптоспоридиозом входят дети младшего возраста (от года до 3 - 5 лет), ветеринары и сельхоз-работники, лица с заболеваниями иммунной системы, ВИЧ-инфицированные, больные, находящиеся на иммуносупрессивной терапии, лаборанты, исследующие фекалии людей и животных. Недавно в их число включены и лица пожилого возраста с хроническими соматическими заболеваниями [3, 7, 51].
Таким образом, учитывая широкое распространение криптоспоридиоза среди больных острыми кишечными инфекциями и наносимый им социально-экономический ущерб, необходимы проведение систематического мониторинга возбудителя и широкое внедрение в практику методов обнаружения и идентификации криптоспоридий.
Литература
1. Бейер Т.В., Пашкин П.И., Рахманова А.Г. и др. Диагностика, клиника и профилактика криптоспоридиоза: Метод. рекомендации. - Л., 1987.
2. Бейер Т.В., Антыкова Л.П., Гербина Г.И. и др. Обнаружение криптоспоридиоза человека в Ленинграде // Мед. паразитол. 1990. № 2. С. 45 - 48.
3. Грачева Н.М., Партин О.С., Щербаков И.Т. Криптоспоридиоз - эпидемиология, клинико-морфологические особенности, лечение / Тезисы докладов VII Международной специализированной выставки «Аптека-2000». - М., 2000.- 43 с.
4. Грачева Н.М., Партин О.С., Пожалостина Л.В. и др. Диагностика, клиника, лечение и особенности распространения криптоспоридиоза: Пособие для врачей. - М., 2004. С. 32, 33.
5. Дехнич А.В. Клинические и микробиологические аспекты криптоспоридиоза // Клин. микробиол. и антимикроб. химиотер. 2000. Т. 2. № 3. C. 51 - 57.
6. Запруднов А.М., Мазанкова Л.Н. Микробная флора кишечника и пробиотики // Рос. мед. журн. 1997. № 1. С. 47, 48.
7. Лавдовская М.В. Медико-экологические параллели двух оппортунистических инфекций - криптоспоридиоза и пневмоцистоза: Автореф. дис. ... к.м.н. - М., 1994. С. 3 - 9.
8. Лысенко А.Я., Турьянов М.Х., Лавдовская М.В., Подольский В.М. ВИЧ-инфекция и СПИД-ассоциированные заболевания. - М., 1996. С. 273 - 290.
9. Лысенко А.Я. Оппортунистические паразиты и СПИД: Учеб. пособие. - М., 1988.
10. Мак-Лаклин Д. Идентификация и типирование криптоспоридий: молекулярно-биологические подходы // Клин. микробиол. и антимикроб. химиотер. 2000. Т. 2. № 3. С. 48 - 50.
11. Муратназарова Т.Б., Тедженова З.А., Бородина О.Н. и др. Клинико-лабораторные особенности криптоспоридиоза в Туркменистане // Тер. арх. 1998. Т. 70. № 11. С. 42, 43.
12. Партин О.С., Пожалостина Л.В., Щербаков И.Т., Грачева Н.М. Криптоспоридиоз: эпидемиология, патогенез, клиника, диагностика, лечение // Эпидемиология и инфекционные болезни. 2001. № 5. С. 22 - 24, 32, 33.
13. Покровский В.И., Годованный Б.А. Оппуртунистическая инфекция при СПИДе. Эпидемиология и клиника криптоспоридиоза // Журн. микробиол. 1995. № 2. С. 106 - 109.
14. Романова Т.В. Клинико-эпидемиологические особенности криптоспоридиоза: Автореф. дис. . к.м.н. - Н. Новгород, 1992.
15. Романова Т.В., Шкарин В.В., Хазенсон Л.Б. Групповая вспышка криптоспоридиоза у детей // Мед. паразитол. 1992. № 3. С. 50 - 52.
16. Тюрин Е.О., Горелов А.В. Особенности клинического течения и лечения криптоспоридиоза у детей / Сб. науч. статей. - Махачкала, 1996. С. 238, 239.
17. Чайка Н.А., Хазенсон Л.Б., Бутцлер Ж.П. Кампилобактериоз. Гл. 16. - М., 1998. С. 311 - 342.
18. Чистенко Г.Н., Якубовский М.В., Мойсюк В.Т. и др. Организация и методика обследования населения на криптоспоридиоз: Метод. рекоменд. - Минск, 1993.
19. Abrahamsen M.S. Cryptosporidium parvum gene discovery // Adv. Exp. Med. Biol. 1999. V. 473. R 241 - 247.
20. Alak J.I.B., Wolf B.W., Maurvriva E.G. et al. Effect of Lactobacillus reuteri on intestinal resistance to Cryptosporidium parvum infection in a Murine model of acquired immunodeficiency syndrome// J. Infect. Dis. 1997. V. 175. R 218 - 221.
21. Atkins J.T., Caceres E., Cleary T.G. Cryptosporidiosis, Cyclospora infection, isosporiasis, and microsporidiosis / In: Feigin R.D., Cherry J.D., editors. Textbook of Pediatric Infectious Diseases. 4th ed. - Philadelphia: W.B. Saunders Company, 1998. R. 2413 - 2432.
22. Actiplano-Esteban J.G., Aquirre C., Flores A. et al. High Cryptosporidium prevalences in healthy Aymara children from the Northern Bolivian Altiplano et al. // Am. J. Trop. Med. Hyg. 1998. V. 56. R. 254 - 257.
23. Addis D.G., Arrewood M.J., Bartlett M.E. et al. Cruptosporidium infections in child daycare centers in Fulton country // Arch. STD. HIV Res. 1995. V. 9. R. 233 - 237.
24. Alpert G., Bell L.M. Cryptosporidiosis in a day-care center // N. Engl. J. Med. 1984. V. 311. R. 860, 861.
25. Baxby D., Hart C.A., Naylor C. Human cryptosporidiosis: a possible case of hospital cross infection // Br. Med. J. 1983. V. 287. R. 1760, 1761.
26. Blumberg R.S., Kelsey R. Cryptosporidiosis and cytomegalovirus associated acalculous gangrenous cholecystitis // Am. J. Med. 1984. V. 76. R. 1118 - 1123.
27. Casemore D.R. Epidemiologic aspects of human cryptosporidiosis and the role of waterborne transmission // Commun. Dis. Rubl. Hlth. 1998. V. 1. R. 218.
28. Casemore D.R. Epidemiological aspects of human cryptosporidiosis // Epidem. Infect. 1990. V. 104. R. 1 - 28.
29. Casemore D.R., Jackson B. Screening for Cryptosporidium in stools // Lancet. 1983. V. 2, № 8348. R. 679.
30. Clavel A., Arnal A.C., Sanchez E.C. Respiratory cryptosporidiosis: case series and review of the literature // Infection. 1996. V. 24. R. 341.
31. Current W.L. Cryptosporidiosis // Microecol. and Ther. 1985. V. 15. R. 165 - 200.
32. D'Antonio R.G., Winn R.E., Taylor J.R. et al. A waterborne outreak of cryptosporiosis in normal hosts // Ann. Intern. Med. 1985. V. 103. R. 886 - 888.
33. De Graaf D.C., Reeters J.E. Specific interferon-gamma, IgA & IgM responses after experimental infection of neonatal calves with Criptosporidium parvum // Inf. J. Rarasitol. 1997. V. 27. R. 131 - 134.
34. Dupont C., Bougnaux M.E., Turner L. et al. Microbiological findings about pulmonary cryptosporidiosis in two AIDS patients // J. Clin. Microbiol. 1996. V. 34. R. 227 - 229.
35. Dupont H., Chapell C., Sterling C. The infectivity of Cryptosporidium parvum in healthy volonteers // N. Engl. J. Med. 1995. V. 332. R. 855 - 859.
36. Frisby H.R., Addis D.G., Reiser W.J. et al. Clinical and epidemiologic features of a massive waterborne outbreak of cryptosporidiosis in persons with HIV infection // J. AIDS Haw. Retrovirol. 1997. V. 16. R. 367 - 373.
37. Giacometti A., Burzacchini F., Cirioni O. et al. Efficacy of treatment with paromomycin, azithromycin, and nitazoxanide in a patient with disseminated cryptosporidiosis // Eur. J. Clin. Microbiol. Infect. Dis. 1999. V. 18. R. 885 - 889.
38. Gradus M.S. Cryptosporidium and public health: from watershed to water glass // Clin. Microbiol. Newsletter. 2000. V. 22. P. 25 - 32.
39. Guarino A., Canani R., Casola A. Human intestinal cryptosporidiosis: secretory diarrhea and enterotoxic activity in Caco-2 cells // J. Infect. Dis. 1995. V. 171. P. 976 - 983.
40. Ignatius R., Eisenblatter M., Regnarh T. et al. Efficacy of different methods for detection of low Cryptosporidium parvum oocyst numbers or antigen concentrations in stool specimens // Eur. J. Chin. Infect. Dis. Mirobiol. 1997. V. 16. P. 732 - 736. Juranek D.D. Cryptosporidiosis and public health: workshoprepord // Clin. Infect. Dis. 1995. V. 21 P 957 - 961.
Kelly P., Baboo K.S., Naubani P et al. Cryptosporidiosis in adults in Lusaka, Zambia, and its relationship to oocyst contamination of drinking water et al. // J. Infect. Dis. 1997. V. 176. P. 176 - 182.
Koch K.L., Phillips D. J., Aber R.S. et al. Cryptosporidiosis in hospital personnel: evidence for person-to-person transmission // Ann. Intern. Med. 1985. V. 102. P. 593 - 596.
Kramer M.N., Sorhage F.E., Goldstein S.T. et al. Cryptosporidiosis outbreak occurred on a Washington // Clin. Infect. Dis. 1998. V. 26. P. 127 - 133. Lopes-Veles R., Tarazona R., Gracia Camacho A. Intestinal and extraintestinal cryptosporidiosis in AIDS patients // Eur. G. Chin. Infect. Dis. Mirobiol. 1995. V. 14. P. 667 - 681.
Ma P, Villanueva T.G. Respiratory cryptosporidiosis in the acquired immune deficiency syndrome // JAMA. 1984. V. 252. P. 1298.
Maggi P, Larocca A.M., Quarto M. et al. Effect of antiretroviral therapy on cryptosporidiosis and microsporidiosos in patients infected with human immunodeficiency virus type 1 // Eur. J. Clin. Microbiol. Infect. Dis. 2000. V. 19. P. 213 - 217.
Meynard J.M., Megohas M.C., Binet D. et al. Genotypic characterization of Cryptosporidium parvum // Infection. 1996. V. 24. P. 328 - 331. Morgan U.M., Constantine C.C., O'Droghue P et al. Molecular characterization of Cryptosporidium isolates from humans and other animals using random amplified polymorphic DNA analysis // Am. J. Troh. Ved. Hyg. 1995. V. 52. P. 559 - 564.
Moss D.M., Bernett S.N., Aerowood M.J. et al. Effect of disinfectactants of Cryptosporidium oocysts // Ibid. 1998. V. 55. P 110 - 118. Neill M.A., Rise S.K., Ahmad N.V. et al. Cryptosporidiosis: An unrecognized cause of diarrhea in elderly hospitalized patients // Clin. Infect. Dis. 1996. V. 22. P. 168 - 170.
Ortega V.R., Roxas C.R., Gilman R.N. et al. Isolation of Cryptosporidium parvum and Cyclospora cayetanensis from vegetables collected in markets of an endemic region in Peru // Am. J. Trop. Med. Hyg. 1997. V. 57. P. 683 - 686. 53. Pasguali P., Fayer R., Almeria S. et al. Lymphocyte dynamic patterns in cattle during a primary infection with Cryptosporidium parvum // J. Parasitol. 1997. V. 83. P. 247 - 250.
Patel S., Pedraza-Diaz S., McLauchlin J. et al. The identification of Cryptosporidium species and Cryptosporidium parvum directly from whole faeces by analysis of a multiplex PCR of the 18S rRNA gene and by PCR/RELP of the Cryptosporidium outer wall protein (COWP) gene // Commun. Dis. Publ. Hlth. 1998. V. 1. P. 231 - 233.
Rahman M. et al. Cryptosporidiosis: a cause of diarrhea in Bangladesh // Amer. J. Trop. Med. Hyg. 1990. V. 42 (2). P 127 - 130.
56. Ramratnam B., Flanigan T.P Cryptosporidiosis in persons with HIV infection // Postgrad. Med. J. 1997. V. 73. P. 713.
57. Rochelle R.A., De Leon R., Stewart M.M. et al. Comparison of Cryptosporidium parvum and Giardia lamblia in water // Environ. Microbiol. 1997. V. 63. P. 106 - 114.
58. Soave R., Ma P. Cryptosporidiosis: traveler's diarrhea in two families // Arch. Intern. Med. 1985. V. 145. P 70 - 72.
59. Soave R. Cryptosporidium, Isospora, Cyclospora, Micro-sporidia and Dientamoeba // Microecol. and Ther. V. 18. P. 40, 41.
60. Sundkvist T., Dryden M., Gabb R. et al. Outbreak of cryptosporidiosis associated with a swimming pool in Andover // Commun. Dis. Rep. 1997. V. 4. P. 190.
61. Treatment of parasitic infections / In: D.N. Gilbert, R.C. Jr. Moellering, M.A. Sande, editors. The Sanford Guide to Antimicrobial Therapy. 30th ed. - Hyde Park: Antimicrobial Therapy, Inc., 2000. P. 87 - 95.
62. Tzipori S. Cryptosporidiosis: traveler's diarrhea in two families // Microbiol. Rev. 1983. V. 47. P. 84 - 96.
63. Ungar B.L.P. Cryptosporidium / In: G.L. Mandell, J.E. Bennett, R. Dolin, editors. Principles and practice of infectious diseases. 5th ed. - Philadelphia: Churchill Livingstone, 2000. P. 2903 - 2915.
Ventura G., Cauda R., Lanocca L.M. et al. Gastric cryptosporidiosis complicating HIV infection: case report and review of the literature // Eur. J. Gastroenterol. Hepatol. 1997. V. 9. P. 307 - 310.
Verdon R., Kensch G.T., Tzipori S. et al. An in vitro model of infection of human biliary epithelial cells by Cryptosporidium parvum // J. Infect. Dis. 1997. V. 175. P. 1268 - 1272.
66. Verdon R., Polianski J., Grodet A. et al. Cryptosporidium parvum biliary tract infection in adult immunocompetent and immunosuppressed mice // J. Med. Microbiol. 1998. V. 47. P. 71 - 77.
67. Willoks L., Crampin A., Milne L. et al. Cryptosporidiosis // Commun. Dis. Publ. Hith. 1998. V. 1. P. 239 - 241.
41. 42
43
44
45
46
47
48
49
50 51.
52.
54.
55.
64
65
Государственная программа Российской Федерации -
«Развитие здравоохранения» (Извлечения. Начало на стр. 11, продолжение на стр. 48)
Цели и задачи развития
Снижение заболеваемости и смертности населения от инфекционных заболеваний
Ключевые государственные задачи/инициативы
Иммунизация населения в рамках национального календаря профилактических прививок и расширение национального календаря профилактических прививок
Совершенствование системы эпидемиологического надзора Совершенствование системы санитарно-эпидемиологического нормирования
Профилактика и борьба с социально значимыми инфекционными болезнями: СПИДом, вирусными гепатитами В и С и туберкулезом
Источник: Материалы коллегии Минздрава России от 28 сентября 2012 года
