КРИМИНОЛОГИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ПРОЦЕССА ПРЕСТУПНОЙ СПЕЦИАЛИЗАЦИИ Текст научной статьи по специальности «Право»

УДК 378

КРИМИНОЛОГИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ПРОЦЕССА ПРЕСТУПНОЙ СПЕЦИАЛИЗАЦИИ

Касторский Геннадий Львович

Санкт-Петербургский имени В.Б. Бобкова филиал Российской таможенной академии, профессор кафедры уголовно-правовых дисциплин, д-р юрид. наук, профессор, e-mail: mihail.kastorskii@mail.ru

Работа содержит краткую характеристику наиболее распространённых условий формирования личности профессионального преступника определённого вида под влиянием внутренних и внешних факторов десоциализации

Ключевые слова: взяточничество; вымогательство; десоциализация; доминирующий мотив; злоупотребление; коррупция; корысть; криминализация; криминальное насилие

CRIMINOLOGICAL FEATURES OF THE PROCESS CRIMINAL SPECIALIZATION

Kastorsky Gennady L.

Russian Customs Academy St. Petersburg branch named after Vladimir Bobkov, Professor of Commodity of Criminal Law Disciplines, Doctor of Law, Professor, e-mail: mihail.kastorskii@mail.ru

The work contains a brief description of the most common conditions for the formation of the personality of a professional criminal of a certain type under the influence of internal and external factors of desocialization

Keywords: bribery; extortion; desocialization; dominant motive; abuse; corruption; greed; criminalization; criminal violence

Для цитирования: Касторский Г.Л. Криминологические особенности процесса преступной специализации // Учёные записки Санкт-Петербургского имени В.Б. Бобкова филиала Российской таможенной академии. 2022. № 4 (84). С. 86-89.

Наиболее яркие и запоминающиеся впечатления настигают человека в несовершеннолетнем возрасте. Именно яркие впечатления асоциальной направленности способны у отдельных личностей определить предпочтения, которые в дальнейшем, уже у преступника, играют роль доминирующего мотива. Несформировавшаяся личность неустойчива перед соблазнами, которые могут затянуть в криминальный мир и не отпускать долгие годы, определяя незаконопослушный образ жизни.

Отрицательные качества личности, появившиеся в детском возрасте на индивидуальном уровне причинного комплекса преступности, постепенно усиливаются влиянием ближайшего окружения на групповом уровне указанного комплекса в сфере семьи, учебном и трудовом коллективах, бытовом (уличном) окружении вне семьи и школы. Факторы глобального характера на общесоциальном и региональном уровнях причинного комплекса преступности опосредованно влияют на формирование личности преступника, в наименьшей степени определяя его криминальную специализацию, но сказываясь на общем процессе десоциализации.

Нельзя не учитывать и антикриминогенные факторы, функционирующие на всех указанных уровнях. Однако их неорганизованное и нецеленаправленное влияние на личность оказывается менее действенным, чем стихия антисоциальных источников. Уже с детства формирующаяся личность оказывается наиболее подверженной влиянию соблазнов освоения пагубных привычек (сквернословия, вандализма, курения, употребления алкогольных

напитков и более сильных одурманивающих веществ). Даже осознавая их опасность и запреты взрослых, подросток, под влиянием негативного окружения, усматривает романтику правонаруша-ющих действий в условиях секретности, обеспечивающих сплочённость единомышленников.

Условиями отклонения от нормы в поведении психически здоровых людей являются недостатки воспитательного процесса, в ходе которого мотива-ционная сфера формируется без факторов убеждения в правомерности и обоснованности отношения к моральным нормам, касающимся:

а) целей и смысла жизни;

б) отношения к своим обязанностям;

в) сочетания личных и общественных интересов;

г) стремления к идеалу;

д) честности и правдивости;

е) общения со сверстниками;

ж) потребности в социально одобряемом поведении [1, с. 48-49].

На определение криминальной ориентации нередко влияют наиболее авторитетные для будущего преступника лица, оказавшиеся на его пути случайно или закономерно, учитывая его симпатии. Для склонения человека к безнравственному, в том числе преступному, поведению подстрекатели сначала развенчивают популярные моральные ценности, а затем обосновывают противоположные этим ценностям свои правила поведения, утверждая, что «вся мораль есть не что иное, как смелая и продолжительная фальсификация, благодаря которой вообще можно наслаждаться созерцанием

души» [2, т. 2, с. 401].

Увлекая аудиторию оригинальными радикальными идеями, авторы негуманных концепций начинают манипулировать её сознанием, вызывая в людях агрессивные побуждения. Так носитель формирующегося правосознания оказывается в преступной среде, стимулирующей противоправное поведение моральной поддержкой так называемых единомышленников. Общественная опасность групповых преступлений характеризуется, в частности, укреплением решимости друг друга продолжать преступную деятельность. Групповое криминальное мировоззрение обеспечивается аргументацией противопоставления интересам несправедливого общества, что служит оправданием причинения вреда его членам.

Насильственный преступник в большей мере руководствуется чувствами, чем разумом. Его примитивное сознание бывает охвачено стремлением получать удовольствие от унижения другой личности с причинением ей физических и моральных страданий. Этот, зачастую умственно отсталый субъект, заслуженно презираем даже в криминальной среде, особенно сексуальный насильник, а ещё в большей степени - насильник несовершеннолетних. Безусловно, он тоже эгоист, но не властный над собственными похотями - самыми примитивными животными потребностями. С ним опасно иметь даже криминальное дело.

Всплеск популярности вымогательства, называемого иногда «рэкетом», связан с ростом числа предпринимателей - объектов вымогательства, получающих быстрые и постоянно растущие доходы. В данной сфере криминала более популярно психическое насилие, чем физическое. Сознание рэкетиров формируется самовнушением демонстративно-презрительного отношения к своим благодетелям-кормильцам, что необходимо для подавления воли потерпевших, путём изощрённого использования угроз, сопровождаемых требованиями имущественного характера. Корыстно-паразитическое мировоззрение побуждает этих людей неприязненно относиться к любому общественно полезному труду, а групповой характер преступной деятельности добавляет приятное ощущение превосходства над людьми, находящимися вне круга товарищей-рэкетиров.

В криминальной среде десятилетиями так называемые карманники считались профессионалами высшего уровня. Объяснения тому - низкий уровень раскрываемости карманных краж и способность консолидироваться в местах заключения. «Работая» в одиночку на свободе и оказавшись вместе в исправительном учреждении, карманники не только делятся криминальными навыками друг с другом, ещё более повышая «квалификацию», но и объединяются для поддержания статуса среди менее квалифицированных, по их оценке, преступников. Тем самым они добиваются льгот и преимуществ среди прочих сокамерников.

Успех преступного промысла и авторитет в криминальной среде всё более укрепляют уверенность в правильности выбора ремесла и образа жизни. «Карманники» считают уровень своего положения достигнутым, благодаря своему убогому мировоззрению. Данная категория закоренелых преступников положила основу создания и развития сообщества «воров в законе», где криминальное мировоззрение имеет особое значение и признаки, подтверждаемые делами: не прекращать преступную деятельность, не менять специализацию, не сотрудничать с правоохранительными органами, не заниматься общественно полезной деятельностью и т.п. А с годами в сознании этих людей остаётся всё меньше доводов в пользу превращения в честного человека.

Ущемляя интересы личности, субъект правонарушения осознаёт, что он одновременно посягает на интересы общества и государства, но безуспешно пытается гнать от себя такие мысли. Совесть есть у каждого, и с нею приходится бороться с тем большими усилиями, чем больше причиняешь вреда другим. Здесь имеет ещё место и боязнь ответных действий со стороны названных трёх социальных институтов, особенно государства.

Уголовная статистика свидетельствует о том, что заметных успехов в противодействии преступности не удаётся достичь на протяжении тысячелетий. Даже если бы и удалось искоренить существующие на данный момент преступления, антиобщественные побуждения создали бы новые -и этот процесс бесконечен. Время порождает социальные, экономические, психологические и другие условия для появления новых преступных актов и новых видов преступлений в уголовном законе, что вызывает необходимость установления дополнительных уголовно-правовых запретов.

Всеобщее осознание преступного поведения как опасного и наиболее распространённого зла затрудняется не только дисгармонией законотворчества, политики, беспринципностью средств массовой информации, но ещё и тем, что в любой форме устройства общества отсутствует однозначное понимание первопричин зла. С одной стороны, для искоренения преступности достаточно было бы усвоить и соблюдать основные заповеди мировых религий, суть которых заключается в запрете причинять вред кому бы то ни было (человеку или животному) и чему бы то ни было (окружающей человека среде и творениям рук человеческих). Однако целый ряд государств на протяжении веков борется с религией как конкурентом в сфере владения умами населения. С другой стороны, при отсутствии преступности не требуется и существования государства.

Криминализируя так называемые общественно опасные деяния и борясь с преступным поведением, власть обосновывает значимость и необходимость существования государства. Ограничивая действие других общественных

институтов, представители государства начинают злоупотреблять властью, используя для этого силовые методы подавления инакомыслия и называя преступлениями не только деяния, являющиеся общественно опасными, но и являющиеся общественно полезными.

Среди разновидностей злоупотребления властью криминализации подверглась в наибольшей степени коррупция, но и в борьбе с нею общество и государство не достигло решающих успехов. Коррупция наносит масштабный ущерб личности, обществу, государству и самому коррупционеру. Высокий уровень латентности коррупционных преступлений, косвенный характер причиняемого вреда, корпоративность единомышленников, наделённых властными полномочиями, максимально высокий уровень доходности подобной деятельности - те обстоятельства, которые стимулируют коррупционное поведение и мировоззрение, одновременно наращивая степень общественной опасности причиняемого обществу вреда.

Индивидуальный уровень причинного комплекса должностной преступности, в том числе коррупционной, освещён в криминологической литературе слабо [3]. Объяснениями этому «пробелу» могут быть:

а) высокая латентность при неудовлетворительной выявляемости и раскрываемости;

б) гарантии правовой защиты и неприкосновенности должностных лиц;

в) повышенная осторожность и изощрённая конспирация преступных действий;

г) наличие покровительства у чиновников;

д) стремление высших представителей государства скрывать истинные масштабы преступлений против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления.

К совокупности характеристик мировоззрения коррупционера относятся:

а) отсутствие любви к ближнему;

б) нравственное падение;

в) интеллектуальная ограниченность;

г) искажённость правосознания;

д) наличие и использование властных полномочий в личных целях;

е) корыстолюбие как доминирующая жизненная установка.

Отсутствие любви к ближнему ещё не означает неизбежности совершения преступления. Требуется наличие всех остальных признаков, указанных выше. Второй признак - нравственное падение -может появиться и у любящих, лишив способности любить. Атеист может быть достаточно нравственным, чтобы не причинять вред окружающим людям. Но отсутствие любви - необходимое условие «грехопадения», т.е. безнравственности.

Интеллектуальная ограниченность коррупционера проявляется в подавлении им чувства самосохранения, в недальновидности, близорукости

(игнорирование существования Божьего промысла и неотвратимости наказания), в непонимании очевидности для окружающих коррупционного поведения, в утрате чувства меры. Кроме того, опасаясь справедливого возмездия, взяточники неизбежно теряют покой, испытывают угрызения совести и всё чаще подвергаются депрессии.

Чиновники в большинстве своём имеют высшее образование, поэтому получили возможность сформировать минимально необходимый уровень личного правосознания. Причастность к взяточничеству свидетельствует об ущербном правосознании коррупционера, поскольку он избрал порочный путь систематического нарушения закона, морали, профессиональной этики. В то время как государственный служащий должен быть образцом законопослушного поведения, в соответствии с его статусом, он вовлекает в сферу своих личных противозаконных деяний и других людей, в меньшей степени ответственных за чистоту государственной службы.

Наличие властных полномочий как необходимое условие реализации коррупционного мировоззрения является средством удовлетворения низменных побуждений нечестного человека, добивающегося служебного положения для личного обогащения за счёт эксплуатации людей, оказывающихся в зависимом положении от чиновника [4, с. 52].

Косвенный ущерб от коррупции неочевиден, но велик: неотремонтированный общественный и медицинский транспорт, объекты инфраструктуры, недополученные средства спасения жизни и здоровья, некачественное питание и медицинское обслуживание, сокращение доступа населения к образованию, снижение технической оснащённости армии и обороноспособности страны, неиспол-ненность дорогостоящих национальных проектов, рост числа бедных и т.д. и т.п. [3, с. 97-117].

Можно обнаружить первичность взяточничества как начальной необходимой ступени разложения коррупционера, вовлекающего на путь падения в бездну безнравственности новых и новых участников (взяткодателей, посредников, коллег по работе и т.д.). Преодолев эту первую ступень, перешагнув через свою совесть, взяточник уже не может остановиться перед соблазном постоянного обогащения в порочной системе всеобщего коррумпирования государственного аппарата, в котором остаётся всё меньше места чести, благородству, любви к ближнему. Носители этих качеств ощущают себя изгоями вначале в сфере государственной и муниципальной службы, а затем и безнравственного общества в целом, если не «сдадутся» пороку и силам вселенского зла.

Нельзя утверждать, что во всех случаях у взяточника изначально отсутствуют интеллект и совесть. В истории зарубежного государства и права, политики и дипломатии есть примеры выдающихся корыстолюбивых деятелей, самым ярким представи-

телем которых является Министр иностранных дел при Наполеоне Бонапарте Ш.М. де Талейран. Подобные интеллектуалы из-за скрытых деформаций сознания намеренно подавляют угрызения совести, обеспечивая себе нравственное падение выбором ложных, тленных материальных ценностей, среди которых постепенно всё большее предпочтение отдаётся деньгам.

Симпатии и антипатии, безразличие и предпочтения постепенно формируются под влиянием дополнительной информации, определяющей перспективные цели. Решив для себя в общем, в принципе вопрос о возможности жить не по правилам социума, индивид под влиянием рождающихся в его сознании целей выбирает средства их достижения, определяющие, в свою очередь, специфику противоправного поведения в зависимости от степени успешности использования тех или иных способов совершения преступления.

Задача здорового общества и государства повсеместно и всеми путями бороться с преступлениями всякого рода - взяточничеством, вымогательством, злоупотреблениями, коррупцией, криминализацией и криминальным насилием, обеспечивая

населению нормальную, достойную жизнь в государстве, позволяющую видеть перспективы построения здорового существования, выстраивания честной карьеры на любом поприще, - жизнь, охраняемую Законом, одинаковым для всех граждан.

Библиографический список:

1. Анисимова Н.П., Ковальчук М.А., Кузнецова И.В. и др. Воспитание трудного ребёнка: Дети с девиант-ным поведением: Учеб.-метод. Пособие / Под ред. М.И. Рожкова. М.: ГИЦ ВЛАДОС, 2001. 240 с.

2. Ницше Ф. Сочинения в 2 т. / Пер. с нем.; Сост., ред. и авт. примеч. К.А. Свасьян. М.: Мысль, 1990. Т. 1. 829 с.; Т. 2. 829 с.

3. Алымова Д.П., Касторская Е.В., Касторский Г.Л. Антикоррупционное право: Учебник / Под общ. ред. Г.Л. Касторского. СПб.: Университет при МПА ЕврАзЭС, 2018. 297 с.

4. Криминология: Словарь / Под общ. ред В.П. Сальникова. СПб.: Лань, Санкт-Петербургский университет МВД России, 1999. 256 с.