Криминологические особенности личности преступника, совершающего грабеж в составе группы Текст научной статьи по специальности «Право»

Василий Петрович Вдовиченко

аспирант кафедры криминологии Краснодарского университета МВД России

(тел.: 89280412222)

Криминологические особенности личности преступника, совершающего грабеж в составе группы

Аннотация

В статье раскрывается понятие и структура личности преступника, ее роль в механизме совершения преступления. Дается криминологическая характеристика основных черт личности преступника, совершающего групповые грабежи.

Annotation

In article the concept and structure of the person of the criminal, its role of the mechanism of commission of crime reveals. The criminological characteristic of the basic lines of the person of the criminal making group robberies is given.

Ключевые слова: криминология, групповая преступность, преступления против собственности, хищение, грабеж, личность преступника.

Key words: a criminology, group criminality, crimes against the property, plunder, a robbery, the person of the criminal.

Ключевое место в криминологической характеристике того или иного преступления и механизме его детерминации занимает личность преступника.

Личность преступника - это личность человека, который совершил преступление вследствие присущих ему психологических особенностей, антиобщественных взглядов, отрицательного отношения к нравственным ценностям и выбора общественно опасного пути для удовлетворения своих потребностей или непроявления необходимой активности в предотвращении отрицательного результата [1].

Познать всю совокупность разнообразных свойств и характеристик личности преступника возможно лишь на основе их научно обоснованной систематизации, определяемой структурой личности. Под структурой личности преступника понимается условное разделение свойств и отношений, характеризующих абстрактного нарушителя уголовного закона на группы, выделяемые в зависимости от различных криминологически значимых признаков. В литературе встречаются различные точки зрения на структуру личности преступника. В качестве

основы для дальнейшего анализа мы будем использовать подход, согласно которому в структуре личности преступника выделяют социально-демографические, уголовно-правовые и нравственно-психологические характеристики [2].

Социально-демографическая характеристика личности преступника помогает разобраться в особенностях ее формирования. В ряду социально-демографических признаков, подлежащих изучению, особое значение имеют: пол, возраст, образование, социальное, семейное положение, профессиональная принадлежность и профессиональный статус, уровень материальной обеспеченности и др. Анализ этих данных представляется целесообразным провести на основе информации ГИАЦ МВД России о лицах, выявленных за совершение преступлений, конкретизируя ее результатами исследования материалов конкретных уголовных дел.

Основной массив лиц, выявленных за совершение грабежей, - лица мужского пола. Согласно данным ГИАЦ и в России в целом, и в Краснодарском крае их удельный вес составляет 94 - 95%. Удельный вес женщин является достаточно стабильным и не демонстрирует

29

резкого роста: в 1997 году среди выявленных за грабеж в Краснодарском крае он составил 5%, а в 2009 году - 6%. В тоже время показатели удельного веса женщин в общем массиве лиц, выявленных за совершение всех преступлений против собственности, значительно выше; он достигает здесь 13 - 15%.

Эти данные убедительно свидетельствуют о том, что совершение грабежей не входит в сферу криминальных интересов лиц женского пола. При совершении преступлений против собственности они предпочитают тайные и обманные способы завладения чужим имуществом (среди выявленных за совершение краж лиц женщины составляют 7 - 15%, а среди выявленных за мошенничество - 25 - 30%).

Незначительное участие женщин в совершении грабежей еще более отчетливо проявляется в случае групповых посягательств. Согласно результатам исследования материалов уголовных дел о групповых грабежах (всего было изучено 112 уголовных дел), доля мужчин среди осужденных составила 98%, соответственно доля женщин - 2%.

Анализируя возрастную характеристику лиц, совершающих грабежи, важно обратить внимание на преимущественно молодой возраст преступников: 74% из них были в возрасте от 14 до 24 лет, еще 20% - в возрасте 25 - 29 лет.

Учитывая погрешности выборочного исследования, можно констатировать, что в целом распределение по возрасту общей массы грабителей, совершивших преступление и группой, и в одиночку, совпадает.

Однако есть и заметное отличие. Стоит указать, что в нашем исследовании удельный вес лиц так называемого раннего молодого возраста (18 - 24 года) существенно превосходит аналогичный показатель для общей категории грабителей и составляет 59%. Такое различие не может быть признано случайным. Полагаем, что оно отражает, прежде всего, значительные сдвиги в структуре подростковой преступности, которая в последние годы демонстрирует, по мнению ряда исследователей, устойчивую тенденцию возрастания доли преступлений, совершенных без признаков соучастия и особенно без участия взрослых лиц, тенденцию к самостоятельной криминальной активности несовершеннолетних [3]. Это находит свое выражение в уменьшении доли подростков в общем числе лиц, осужденных за групповые грабежи [4]. В тоже время в группе 18 - 24 летних, которые относительно недавно переступили порог совершеннолетия, все еще сохраняются характеристики, присущие подростковой

преступности несколько лет назад, в том числе и относительно высокий удельный вес групповых посягательств. В этом, на наш взгляд, можно усматривать феномен, который назван М.М. Бабаевым "отложенным следствием", "криминальным эхом", "проявлением прошлого в современной преступности" [5]. Преступность лиц молодого возраста инерционно сохраняет в себя черты, присущи носителям криминальным навыков в недавнем прошлом, в том числе и их стремление к групповой преступной деятельности.

Представленные данные, с одной стороны, дают основание для вывода о том, что на сегодняшний день именно возрастная кагорта 18 - 24-летних является наиболее опасной в плане продуцирования групповых грабежей. С другой стороны, надо понимать, что переход этой кагорты в более старшую возрастную группу, при сохранении индивидуалистических тенденций подростковой преступности, в недалеком будущем может привести к уменьшению ее участия в групповых грабежах. Тем самым, общая тенденция сокращения групповой преступности вообще и групповых грабежей, в частности, отмеченная в первом параграфе настоящей главы, будет продолжена. При этом надо учитывать, что коэффициент криминальной активности в части продуцирования грабежей на протяжении последних десяти лет у лиц старше 18 лет остается относительно стабильным и составляет в среднем 27 - 30 преступлений на сто тысяч населения соответствующего возраста, а среди несовершеннолетних значительно вырос, с 75 до 90 преступлений. Таким образом, переход современных несовершеннолетних в более старшую возрастную группу, не снижая общего числа грабежей, будет способен привести к дальнейшему сокращению числа и удельного веса именно групповых посягательств.

Молодой возраст основной массы лиц, совершающих групповые грабежи, уже сам по себе является фактором, обуславливающим тесную криминологическую связь рассматриваемых преступлений и их криминогенного комплекса с факторами подростковой и молодежной преступности. Вопрос об их содержании и механизме действия в отечественной криминологии тщательно изучен [6] и не нуждается в дополнительном и специальном анализе в рамках настоящей публикации. Лишь кратко отметим, что в этом возрасте особенное криминогенное значение имеют незанятый социально полезной деятельностью и увлечениями досуг, отсутствие или недостаточность контроля за поведением

30

подростков, криминогенное влияние старших по возрасту лиц. Иными словами, факторы, по большей части внешние по отношению к несформированной (а точнее - формирующейся) личности подростка или молодого человека; факторы - относительно легко устранимые мерами ранней и общесоциальной профилактики.

Сказанное нельзя расценивать в качестве попытки объяснить или тем более оправдать групповые грабежи лишь возрастными особенностями личности и факторами подростково-молодежной преступности. В данном случае мы подчеркиваем только связь групповых грабежей с молодежной преступностью и преступностью несовершеннолетних, а следовательно и значимость учета продуцирующих эти виды преступности факторов в работе по профилактике самих групповых грабежей.

Более того, возраст в криминологии, как известно, важен не столько сам по себе, сколько в силу того, что он во многом обуславливает содержание социальных характеристик личности и выполнение ею определенных социальных функций.

Прежде всего, заметим, что преимущественно молодой возраст осужденных за групповые грабежи во многом обуславливает тот факт, что основная масса из них - 91% не состояли в браке на момент совершения преступления. В криминологии считается практически общепризнанным, что отсутствие у человека семьи является мощным криминогенным фактором. Как справедливо замечает Д.А. Шестаков, "отсутствие семьи, как и плохая семья, отрицательно сказывается на поведении человека, нормой для которого является наличие стабильной, ориентирующей на выполнение социальных установлений семейной жизни" [7].

Вместе с тем, в исследуемых преступлениях вряд ли можно устанавливать однозначную связь между фактом отсутствия брака и совершением преступления. Общая линия эволюции брачного поведения молодежи состоит, как известно, в повышении брачного возраста (если в 1997 году в стране было зарегистрировано 461931 браков, в котором возраст жениха не превышал 24 лет, то в 2009 году - только 382093 [8] ). На этом фоне отсутствие брака у юноши в 14 - 24 года выглядит вполне нормальным явлением. В этот отрезок жизни основные усилия лиц молодого возраста сосредотачиваются преимущественно на решении проблем образования, будущей и настоящей занятости. Однако в случае с лицами, совершающими групповые грабежи, этого не

наблюдается.

Анализ материалов уголовных дел свидетельствует, что основная масса лиц, осужденных за групповые грабежи, имела среднее образование - 63%, еще 24% имели неполное среднее образование, среднее специальное образование установлено у 5% осужденных, 3% имели неоконченное высшее образование и 5% - высшее образование.

Общая информация об уровне образования лиц, выявленных за совершение грабежей, несколько иная. Согласно данным ГИАЦ в Краснодарском крае удельный вес лиц с начальным и основным общим образованием среди выявленных за грабеж составляет в среднем 35 - 45%, со средним

профессиональным образованием - 12 - 15%, с высшим образованием - 2 - 3%.

Сравнивая эти данные, можно констатировать, что уровень образования лиц, совершающих групповые грабежи, существенно ниже, чем общей массы лиц, осужденных за грабеж. В целом 87% осужденных в нашем исследовании не имели даже начальных профессиональных навыков. И это при том, что в общем числе лиц, выявленных в крае за совершение грабежей удельный вес лиц со средним профессиональным образованием вырос с 9% в 1997 году до 15% в 2009 году.

Образование преступников - важный, криминологически значимый показатель. При этом мы исходим из того, что криминогенным является не столько низкий уровень образования сам по себе, сколько уровень культуры, который определяется содержанием духовных потребностей, формами проведения досуга и социально-политической активностью; и надо отметить, что лица, осужденные за исследуемое преступление, имеют его достаточно низким.

Уровень образования напрямую коррелирует с родом занятий осужденных. Среди осужденных за групповой грабеж 53% лиц на момент совершения преступления нигде не учились и не работали, 18% были заняты профессиональной деятельностью (занимая, как правило, должности, не требующие особой, специальной профессиональной подготовки -разнорабочий, официант, охранник и др.), 18% -обучались в высших или средних специальных учебных заведениях, 11% были учениками средней школы.

Эти данные несколько отличаются от общей характеристики лиц, выявленных за грабеж. Согласно информации ГИЦ МВД по Краснодарскому краю, среди всех лиц, выявленных за грабеж, удельный вес лиц без

31

постоянного источника доходов в последние 10 лет составляет в среднем 82%, доля учащихся и студентов - 7%, доля работающих - 11%.

Обращает на себя внимание, прежде всего, разница в показателях удельного веса учащихся и лиц без постоянного источника доходов. Представляется, что она вполне объяснима отмеченными выше возрастными особенностями лиц, совершающих грабежи в группе. Преобладание здесь несовершеннолетних и лиц раннего молодого возраста вполне соответствует повышенному удельному весу учащихся и студентов. Но даже при этом отличии, в целом можно констатировать, что лица, совершающие грабежи, в том числе и в группе, это, прежде всего, лица, не имеющие постоянного источника дохода, не работающие и не учащиеся. Очевидно, что при таком социальном статусе вопросы финансового и материального обеспечения являются особенно чувствительными, а совершение преступления для их решения - относительно легким, доступным и незатратным способом.

О высокой криминогенности факта отсутствия постоянного дохода (и особенно откровенной бедности) криминологи говорят уже давно. В подтверждение можно сослаться на специфику современной России, где при сокращении удельного веса лиц, находящихся за "чертой бедности", доля лиц без постоянного источника дохода среди преступников не только не сокращается, но в некоторых случаях растет. Так, если в 1997 году удельный вес лиц с доходами ниже величины прожиточного уровня в России составлял 20,8% от общей численности населения, то в 2009 году -13,2%; численность безработных граждан сократилась с 7,7 млн. чел. в 2000 году до 4,5 млн. чел. в 2009 году [9]. И на этом фоне удельный вес лиц, не имеющих постоянного источника доходов, в общей массе лиц, выявленных за грабеж, возросла с 79% в 1997 году до 84% в 2009 году. Все это свидетельствует о том, что бедность не только сохранила свое криминогенное значение, но и в современной России стала еще более криминогенной.

Если подвести итог и представить социальнодемографическую характеристику личности грабителя, совершающего преступление в группе, то можно констатировать, что это мужчина в возрасте 14 - 24 лет, не состоящий в браке, имеющий неполное среднее или основное общее образование, трудоспособный, но не имеющий определенных занятий,

испытывающий значительные трудности в материальном обеспечении.

1. Антонян Ю.М., Кудрявцев В.Н., Эминов

B.Е. Личность преступника. СПб., 2004. С. 16.

2. Криминология. Учебно-методические материалы и альбом схем: Учебное пособие / Под ред. С.Е. Вицина и В.А. Уткина. М., 2001.

C. 169.

3. См., например: Попандопуло В.В. Преступность несовершеннолетних: состояние, функции, последствия, социальный контроль. Диссертация ... канд. юрид. наук. Краснодар, 2007. С. 51.

4. В подтверждение сошлемся на результаты исследования А.А Герценона. В 1970 году он писал, что удельный вес лиц в возрасте от 14 до 24 лет в общем числе грабителей составлял 75%, из них 30% -несовершеннолетние (см.: Герцензон А.А. Уголовное право и социология (проблемы социологии уголовного права и уголовной политики). М., 1970. С. 103). Современные же данные показывают, что и удельный вес молодежи, и особенно удельный вес несовершеннолетних, существенно сократились.

5. См.: Бабаев М.М. Преступность как процесс (теоретические и прикладные проблемы изучения) // Российский криминологический взгляд. 2010. № 2. С. 298.

6. См., например: Миньковский Г.М. Личность несовершеннолетнего преступника и современные проблемы борьбы с преступностью несовершеннолетних в СССР Автореферат дис. ... д-ра юрид. наук. М., 1972; Ревин В.П. Современные проблемы изучения и организации борьбы с преступлениями в сферах семейно-бытовых и молодежно-досуговых отношений. Диссертация... д-ра юрид. наук в форме научного доклада, выполняющего также функции автореферата. М., 1994; Бабаев М.М., Крутер М.С. Молодежная преступность. М., 2006 и др.

7. Шестаков Д. А. Семейная криминология. Криминофамилистика. СПб., 2003. С. 139 -140.

8. См. официальные данные Росстата: http://www. gks. ru/wps/wcm/connect/rosstat/

rosstatsite/main/population/demography/#

9. См. официальные данные Росстата: http://www. gks. ru/wps/wcm/connect/rosstat/

rosstatsite/main/population/demography/

32