CC BY
129
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2010 ^ Том 8 № 3 Часть 2
КРИМИНАЛЬНАЯ ДЕТЕРМИНАНТА ОБЩЕСТВЕННОГО БЛАГОСОСТОЯНИЯ: ИЗДЕРЖКИ ОБЩЕСТВА, ВИДЫ СОЦИАЛЬНЫХ ПОТЕРЬ
ЧИГВИНЦЕВА Е.С.,
аспирант кафедры экономической теории, Южный федеральный университет, e-mail: [email protected]
В статье рассмотрена история развития такого направления неоинституционализма, как экономика преступлений. Проанализированы совокупные общественные потери от преступлений в соответствии с теориями Г. Беккера и Г. Таллока. Выявлены социальные последствия роста преступности в России.
Ключевые слова: альтернативные затраты; общественное благосостояние; общественные потери; экономика преступлений.
The development history of such neoinstitutional direction as economics of crime is considered in the article. The aggregate social losses from crime in accordance with the theories of G. Becker and G. Tullock are analyzed. The social effects of rising crime in Russia are revealed.
Keywords: opportunity cost; social welfare; public losses; economics of crime.
Коды классификатора JEL: B25, D31, D60, I30, K14.
Экономика преступлений — одно из направлений неоинституционализма, возникших на стыке разноплановых кроссдисциплинарных связей. Впервые объектом исследования экономической науки становится поведение индивида, максимизирующего свою полезность нелегальным путем. Индивидуальное благосостояние данного субъекта не зарабатывается производительным трудом, а составляет потери благосостояния других членов общества.
Экономика преступлений возникает тогда, когда начинают проводиться анализ поведенческих характеристик преступника, оцениваться потери общества в результате девиантного поведения, исследоваться возможности оптимизации интересов и выгод участвующих в данных отношениях субъектов, а именно, самого преступника, членов общества и государства, осуществляющего правоохранительную деятельность. Преступность в данном случае следует рассматривать достаточно масштабно: к преступной деятельности следует относить не только грабеж и разбой, но и уклонение от уплаты налогов, и различные проявления теневой экономики. Если взглянуть на все эти правонарушения широко, то окажется, что «преступление» — это важная сфера экономической деятельности, своего рода «отрасль народного хозяйства» [4, с. 169].
© Чигвинцева Е.С., 2010
Экономическая теория преступности английского экономиста Р. Андерсона стала первым опытом обобщения исследований по экономике преступлений. Он исследовал проблему минимизации общественных потерь от правонарушений, считая основными переменными, от которых зависят потери общества, два элемента: вероятность осуждения и строгость наказания за правонарушение.
Датой рождения экономики преступлений как одного из направлений экономической науки можно считать 1968 г., когда была опубликована программная статья Г. Беккера «Преступление и наказание: экономический подход». Г. Беккер впервые предложил исходить из того, что преступники так же рациональны, как и другие люди, — они стремятся максимизировать свою выгоду при ограниченных ресурсах [2, с. 230]. Этот принцип означает, что преступник, как и обычный индивид, планирует свою деятельность, выбирая из различных ее вариантов тот, при котором отношение выгод к затратам будет максимальным.
Проблемами экономики преступлений занимался широкий круг экономистов, посвящая свои исследования той или иной ее сфере, среди них Д. Стиглер, П. Рубин, М. Олсон, Г. Таллок, Л. Туроу и другие. М. Олсон, например, проводит анализ преступной деятельности с позиций теории власти. В центре его анализа — побудительные мотивы — стимулы к действиям, направляемые на получение личной выгоды, — которые стоят перед теми, кто располагает властью. Олсон исследует, в частности, имущественные преступления и считает, что «воровство снижает уровень процветания общества, делает его менее богатым, чем оно было бы, не будь воровства — время, посвященное воровству, потрачено непроизводительно, воровство уменьшает отдачу от производительности труда, сокращает инвестиции и отвлекает ресурсы из сферы производства, заставляя расходовать их на охрану, замки, полицию, суды и тому подобное» [3, с. 54]. Более того, М. Олсон анализирует поведение и деятельность преступника-одиночки и организованной преступности, «бандита-гастролера» и «оседлого бандита». Если какая-либо «семья» имеет абсолютные возможности для того, чтобы совершить и монополизировать преступления на конкретной территории, преступность там будет невелика или ее не будет вообще [3, с. 55]. Оседлый бандит, в частности, члены организованной преступности, испытывают к членам общества, находящимся на их монополизированной территории, «всеохватывающий» интерес: их начинают интересовать доходы населения, так что, используя свою основанную на принуждении силу, они принимают в расчет и интересы каждого члена общества. Осознав тот факт, что доход каждого индивида на его монополизированной территории, а значит, и возможность в дальнейшем продолжать грабежи зависит от частоты его преступлений, оседлый бандит, в конечном счете, сократит число поборов. У индивидов, в свою очередь, появится побудительный мотив к производству, а значит, и к получению более высокого дохода, отсутствовавшего у них, когда их обворовывали бандиты-гастролеры. Возникает парадокс: нам необходимо, чтобы некоторые виды преступности были бы более организованными, чем сейчас [6, с. 122].
Потери общественного благосостояния вследствие роста преступности: издержки общества, виды социальных потерь
Как правило, основанием для законодательного запрета тех или иных действий или наложения на них каких-то иных ограничений является вред, наносимый этими действиями другим членам общества. Величина вреда или потерь
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2010 ^ Том 8 № 3 Часть 2
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2010 ^ Том 8 № 3 Часть 2
общества, в соответствии с теорией Г. Беккера, обычно возрастает с увеличением активности преступников, измеряемой количеством совершаемых преступлений:
Н. = Н. (О), где Н. — вред, наносимый преступлениями г-го вида, О. — число таких преступлений. Общественная цена выигрыша С, который получают преступники, также растет с ростом числа преступлений: О(О) = (О). Таким образом, чистые издержки, или ущерб О, для общества равны разности между причиненным вредом Н и полученным выигрышем С, то есть О (О) = Н(О) - С (О) [4, с. 172].
В соответствии с теорией Г. Таллока, воровство является чистым трансфертом и не оказывает никакого воздействия на благосостояние населения. Следовательно, оно влечет за собой нулевые общественные потери. Однако данное утверждение неверно. Несмотря на тот факт, что воровство предполагает только трансферты, его существование приводит к очень значительным потерям благосостояния [7, с. 228] (см. рис. 1).
В А
Рис. 1. Взаимосвязь потенциальных доходов и инвестиций ресурсов [7, с. 229]
На горизонтальной оси указывается величина усилий и капитала, который преступник может вложить в течение преступной деятельности. На вертикальной оси представлены потенциальные доходы. Линия «альтернативных затрат» показывает доходы, которые он мог бы получить в результате аналогичных вложений ресурсов в иную деятельность. Эти затраты принимаются постоянными. Если начать с того, что отбор чужой собственности не является незаконным, то доходы от различных размеров инвестиций в деятельность отражаются линией К. Потенциальный преступник вкладывал бы ресурсы, соответствующие по величине точке А, в преступление, затратами для него был бы прямоугольник ЛАОС, а его чистым доходом от инвестиций была бы треугольная область выше АО.
На этом графике может быть также показано положение индивида, самостоятельно борющегося за сохранность своих активов. На горизонтальной оси представлены ресурсы, вложенные в деятельность по минимизации потерь. Стоимость каждой единицы ресурсов, используемых для данной цели, изображена горизонтальной прямой альтернативных возможностей, а спасенное от воровства имущество располагается на вертикальной оси. Теперь линия К показывает доходы в виде спасенного на каждую единицу «предотвращенного преступления». Общее количество вложенных ресурсов будет равно А.
Эти две ситуации взаимосвязаны между собой. Высота кривой К для преступника будет зависеть от того, сколько ресурсов вложили другие в целях защиты от правонарушений. Аналогично человек, решая проблему, сколько средств ему нужно потратить на защиту, обнаружит, что его кривая К зависит от того, сколько
средств вкладывается в попытки совершения преступлений остальными членами общества.
Со временем взаимодействие между инвестициями в средства защиты и отдачей от вложенных ресурсов преступника приведет к равновесию. Это равновесие обойдется чрезвычайно дорого для общества, несмотря на тот факт, что деятельность в виде воровства представляет собой лишь трансферты [7, с. 229]. Потерями для общества были бы инвестиции капитала и труда в воровство и защиту от него. Если рассмотреть представленный график по отношению к обществу в целом, а не отдельного индивида, то общественные потери были бы представлены площадью прямоугольника ЛАОС.
Таким образом, совокупные общественные потери от преступлений — это сумма вложенных в преступления усилий, частная защита от них и общественные расходы на защиту со стороны правоохранительных органов. Само по себе преступление — это чистый трансферт, оно не сопряжено с потерями благосостояния, однако существование преступлений как потенциальной деятельности приводит к потере ресурсов в тех областях, где они в значительной мере нейтрализуют друг друга. Проблема с перераспределением доходов заключается не в том, что оно непосредственно причиняет ущерб благосостоянию, а в том, что оно заставляет людей применять ресурсы в попытке получить или предотвратить такие трансферты.
Потери общества от преступности можно разделить на две категории — прямые и косвенные. Прямые потери представляют собой потерянные блага и имущество, которые украли у членов общества. Они зависят от числа преступлений и, следовательно, уменьшаются при сокращении числа преступлений В = В(О). Косвенные потери складываются из издержек, связанных с мерами предосторожности для предотвращения преступлений против личности или собственности, издержек на поимку и осуждение преступников и из издержек на исполнение наказаний. Издержки поимки и осуждения — это расходы на правоохранительную систему, они возрастают при увеличении не только числа преступлений, но и их раскрываемости. С = С(р, О), где р — вероятность осуждения. Причем, в соответствии с законом возрастающих предельных издержек повышение раскрываемости преступлений с 60 до 70% потребует от общества больших затрат, чем повышение раскрываемости с 50 до 60%. Таким образом, доводить раскрываемость преступлений до 100% бессмысленно [1]. Издержки общества от наказания преступников зависят от количества преступлений О, вероятности осуждения р и от строгости наказания за правонарушение и составляют Ьр/О. Коэффициент Ь в этой формуле показывает, как чистые издержки общества зависят от формы наказания.
Кроме того, большинство осужденных преступников отбывают наказание в форме тюремного заключения, что влечет за собой экономически неэффективный расход бюджетных средств. Преступник, находящийся в тюрьме, не способен быть производительным, он наносит обществу определенные издержки, хотя никто не получает в результате никакой выгоды [5, с. 20]. Штрафы более эффективны, чем тюремное заключение, поскольку при применении штрафа нет социальных чистых потерь [5, с. 21].
Суммируя эти элементы, получим совокупные потери от преступности: Ь = В(О)+ С(р, О) + Ьр/О. Данная функция представляет собой суммарное снижение реального дохода общества в результате преступлений, расходов на поимку и установление вины преступников, расходов на осуществление наказаний. Обще-
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2010 ^ Том 8 № 3 Часть 2
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2010 ^ Том 8 № 3 Часть 2
ство может непосредственно изменять расходы на борьбу с преступностью, издержки, связанные с осуществлением наказания, и форму наказаний. Чтобы минимизировать общие социальные потери, общество должно узнать и принять некоторый оптимальный уровень преступного поведения. Отклонение от этого оптимального уровня преступности в любую сторону является нежелательным [2, с. 241].
Таким образом, некоторые ученые-экономисты считают, что общей целью правоохранительной деятельности должно быть не «искоренение» преступности, а содержание ее на оптимальном с точки зрения общества уровне. Сам этот криминальный оптимум достаточно подвижен и зависит как от эффективности исполнения правоохранительными органами своих обязанностей, так и от эффективности деятельности преступников.
Социальные последствия преступности в России
Рост преступности стал угрозой национальной безопасности России. Резкое ухудшение криминогенной обстановки в России в сфере экономики произошло в 1994-1995 годах, что связано с небывалым по масштабам переделом государственной собственности, либерализацией внешнего и внутреннего рынка при одновременном процессе потери управляемости экономикой.
Если проследить динамику преступности в Российской Федерации с 1976 по 2008 год, можно заметить ее неуклонный рост год от года вплоть до 2006 г. (см. табл. 1). Для более полной картины можно использовать коэффициент преступности (число преступлений на 100 тыс. населения): 1990 г. — 1 242,5; 1995 г. — 1 862; 2000 г. — 2 018; 2005 г. — 2 489,3; 2008 г. — 2 262,1.
Таблица 1
Динамика преступности в Российской Федерации1
Год Число зарегистрированных преступлений
за данный год, тыс. в % к 1976 г.
1976 835,0 100
1985 1 417,0 169,7
1990 1 839,5 220,3
1995 2 755,7 330,0
2000 2 952,4 353,6
2002 2 526,3 302,6
2005 3 554,7 425,7
2006 3 855,4 461,7
2007 3 582,5 429,0
2008 3 209,9 384,4
За последние несколько лет статистика отмечает устойчивое, хотя и небольшое, снижение преступности. Растет и раскрываемость преступлений. Однако социологические опросы показывают, что по-прежнему растет недовольство граждан работой милиции, всех правоохранительных органов, и особенно быстрыми темпами растет психологическая тревожность граждан, вызванная страхом перед ростом преступности.
В реальности оценить потери общества от преступлений различной направленности крайне сложно, практически невозможно. Все оценки будут носить
1 Составлено автором по: Социальная статистика / Под ред. И.И. Елисеевой. М.: Финансы и статистика, 2005.
С. 445; www.gks.ru.
только поверхностный, субъективный характер. Это связано, в первую очередь, со спецификой объекта анализа. Найти статистический материал, характеризующий в полной мере ущерб от преступлений разных видов, не представляется возможным. Все органы официальной статистики приводят только некоторые данные, характеризующие общее число совершенных преступлений по видам и материальный ущерб общества от преступлений экономической направленности. Официальная статистика не учитывает частных издержек на борьбу с преступностью, ценности утраченной жизни в результате убийства, не дает объективной оценки масштабов теневой экономики и многих других данных, необходимых для расчета чистых издержек общества. Поэтому рассчитать общие потери общественного благосостояния, учитывающие все издержки населения в результате преступной деятельности, крайне сложно.
В таблице 2 приводятся оценки прямого ущерба, наносимого преступлениями экономической направленности.
Таблица 2
Экономические издержки преступности2
Издержки от преступления, млрд руб. 2006 2007 2008 2009
Материальный ущерб от преступлений экономической направленности 127,6 223,8 142,5 1 075,7
в том числе:
тяжких и особо тяжких 49,3 81,6 49,0 433,5
налоговых преступлений 56,9 96,9 71,57
Сумма возмещенного ущерба по тяжким и особо тяжким экономическим преступлениям 44,7 26,9
Сумма возмещенного ущерба по налоговым преступлениям 47,3 54,5 49,55
Расходы на национальную безопасность и правоохранительную деятельность 714,1 864,4 1 092,1 1 245,9
По данным МВД РФ, около половины всех зарегистрированных преступлений (54,3% — 2006 г.; 53,2% — 2007 г.; 50% — 2008 г.; 47,6% — 2009 г.) составляют хищения чужого имущества, совершенные путем кражи, грабежа и разбоя. Ущерб от преступлений в 2008 г. составил 251,6 млрд руб., что на 456,0% меньше аналогичного показателя в 2009 г. Сумма данного показателя, а также издержек на правоохранительную деятельность составляет порядка 1 344 млрд руб., что равно 3,2% ВВП в 2008 г. Если бы в этой сумме содержались все расходы, связанные с преступной деятельностью, включая и частные, процент был бы гораздо выше.
Преступность как феномен меняется вместе с изменениями, происходящими в обществе, в этом и заключается сложность при разработке мер эффективного реагирования на противоправную деятельность. Это приводит к тому, что общество не может эффективно противодействовать преступной активности. Изменившаяся преступность требует изменения идеологии борьбы с ней. Первой и основной задачей, если следовать авторитетным заявлениям ученых-экономистов, должна быть не полная ликвидация преступности и всех причин и условий, ее порождающих, что невозможно даже теоретически, а установление жесткого социального контроля над преступностью. Максимально жесткого, исходя из современных возможностей общества. При этом упор надо делать на создание конкретных целевых программ: региональных и предметно-функциональных.
2 Составлено автором по: Краткий анализ состояния преступности // www.mvd.ru;www.gks.ru.
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2010 ^ Том 8 № 3 Часть 2
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2010 ^ Том 8 № 3 Часть 2
Вторая задача заключается в реформировании правоохранительных органов. Сформированные структурно, кадрово- и идейно-функционально в условиях другого государства, другой эпохи и идеологии, они оказались мало приспособленными к эффективной работе в резко и принципиально изменившихся условиях.
Следует согласиться с учеными, которые считают, что для успешной борьбы с преступностью, во-первых, нужна объективная картина состояния, уровня и динамики преступности. Во-вторых, необходимо научное описание экономической преступности. В-третьих, важна научная разработка профилактических мер. Решив эти три главные проблемы, мы сможем постепенно добиться снижения потерь общественного благосостояния и снизить масштабы использования ресурсов непроизводительным путем.
ЛИТЕРАТУРА
1. Козаков Е.М. Экономика преступления и наказания // http://www.conservator.ru.
2. Латов Ю.В. Экономика преступлений и наказаний: тридцатилетний юбилей / Истоки. М.: ГУ-ВШЭ, 2000. Вып. 4.
3. Олсон М. Распределение власти и общество в переходный период. Лекарства от коррупции, распада и замедления темпов экономического роста // Экономика и математические методы. 1995. Т. 31. Вып. 4.
4. Becker, G.S. Crime and Punishment: an Economic Approach // Journal of Political Economy. 1968. Vol. 76. № 2.
5. Rubin, P.H. The Economics of Crime // The Economics of Crime. N.Y., 1980.
6. Schelling, T.C. Economic Analysis and Organized Crime // Task Force Report: Organized Crime. Washington, 1967.
7. Tullock, G. The welfare costs of tariffs, monopolies and theft // Western Economic Journal. 1967. Vol. 5.
