CC BY
59
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 18. СОЦИОЛОГИЯ И ПОЛИТОЛОГИЯ. 2013. № 2
СОЦИАЛЬНЫЕ СТРУКТУРЫ, ИНСТИТУТЫ И ПРОЦЕССЫ
Ю.Г. Волков, докт. филос. наук, проф., директор Южнороссийского филиала Института социологии РАН, директор Института по переподготовке и повышению квалификации Южного федерального университета*
КРЕАТИВНЫЙ КЛАСС КАК ИНТЕГРИРУЮЩЕЕ ЯДРО РОССИЙСКОГО ОБЩЕСТВА
В статье делается попытка проанализировать влияние креативного класса на консолидацию российского общества. Автор статьи обосновывает положение, согласно которому обладание креативным классом потенциалом социальной активности и, главное, его приверженность ценности социального творчества и социальной самореализации определяют его влияние на принятие российским обществом ценности социального творчества как базисной и влияющей на формирование приоритетов социального развития.
Ключевые слова: креативный класс, креативные ценности, потребительские практики, креативная деятельность, социальная самооценка.
The article is devoted to analyzing the influence of the creative class on the consolidation of Russian society. The author justifies the provision that creative class has the of social activity and, most importantly, is committed to values of social self-realization. This fact determines the impact of creative class on the acceptance of values of social creation by Russian society, as the basic value that has influence on the formation of social development priorities.
Key words: creative class, creative value, consumer practices, creative activities, social self-esteem.
Американский социолог Р. Флорида провозгласил появление нового общественного класса, для которого креативная деятельность является решающим фактором работы1. Каким образом открытие Р. Флориды соотносится с российскими социальными реалиями? В российском обществе, где социальная структура приобрела социально-поляризованные параметры, где основным достижением предыдущего десятилетия считают формирование среднего класса, креативный класс воспринимается как идеологический конструкт. Однако очевидна тенденция включения массовых слоев в креативную деятельность и это связано не только с ростом сферы услуг. Более важными обстоятельствами являются потребность в са-
* Волков Юрий Григорьевич, e-mail: [email protected]
1 См.: Флорида Р. Креативный класс: люди, которые меняют будущее. М., 2011. С. 12.
мореализации и готовность участвовать в социально-созидательных практиках, выраженных в позициях россиян.
Мы исходим из того, что, несмотря на доминирование адаптивных стратегий и демонстрацию консьюмеристских интенций, динамика социального самочувствия россиян обнаруживает ориентацию на социальное творчество, социальную активность. Об этом свидетельствуют тренды общественных отношений: согласно результатам масштабного исследования "О чем мечтают россияне", притом что способность к сотрудничеству ослабла (-23%), по собственному признанию респондентов, позитивные сдвиги происходят в понимании "справедливого и разумно устроенного общества" (+33%)2 . Общая картина "скрывает" креативный аспект, так как справедливость ассоциируется прежде всего с равенством возможностей, а разумно устроенное общество — с практиками социального участия и сотрудничества. Иными словами, приведенные данные показывают: несмотря на сохранение скептицизма в оценках многих явлений в современной России, почти две трети опрошенных уверены, что путь, по которому в настоящее время идет страна, в перспективе приведет ее к нужным результатам3. Критически воспринимая западный вектор развития, закрепление рыночных регуляторов и формальных демократических институтов с опорой на правовой индивидуализм, респонденты подчеркивают приоритет социальных прав и приверженность социальному равенству как идеалу общественного развития в смысле предоставления равенства в вопросах самореализации, поиска интересной работы и доступа к профессиональным, образовательным, социально-мобилизационным ресурсам.
На наш взгляд, существующие в российском обществе социальные различия определяются не сохранением "азиатской" традиции, связанной с институтом власти-собственности4. В условиях формирования социальных позиций, связанных с монополией на конкретные виды ресурсов (политические, правовые, экономические, культурные), важным становится фактор принадлежности к ранжированной стратификационной иерархии. Нельзя не обратить внимание на то, что социальные неравенства воспроизводятся в контексте социальной адаптации, критериями которой выступают успешность/неуспешность. За истекший двадцатилетний период сформировалось представление об успешности как "наличии высоких доходов, определенного уровня потребления, решения личных
2 Средние классы в России: экономические и социальные стратегии. М., 2003. С. 11.
3 Там же. С. 29.
4 См.: Шкаратан О.И. Социология неравенства: теория и реальность. М., 2012. С. 264.
(частных) проблем", но, как показывают результаты социологических исследований, успешно адаптированный слой демонстрирует неудовлетворенность возможностями социальной самореализации, карьерного роста, участия в общественных делах. Характерно, что среди требований, предъявляемых к "идеальной" работе, есть и требование того, чтобы работа была интересной, а последнюю по показателям почти приравнивают к хорошо оплачиваемой. Можно сделать замечание по поводу того, что респонденты являются группой с социальными амбициями и что им свойствен социальный оптимизм, в отличие от традиционалистских поколений. Креативные же установки в той или иной степени обнаруживают различные поколенческие страты российского общества.
Подтверждение этого вывода мы можем найти в сдвиге общественных практик от адаптации к социальной активности. Это в свою очередь влечет за собой проблему социальной интеграции общества, консолидации социально активных и самостоятельных слоев населения на основе формирования приоритетов общественного развития и включения ценности творчества в качестве базиса социальной консолидации. Во-первых, россияне приветствуют позитивные перемены, направленные на устранение "избыточных" социальных неравенств. Во-вторых, в оценке текущей ситуации с точки зрения ее справедливости или несправедливости россияне руководствуются скорее представлениями о должном, справедливом для общества, нежели личными интересами5. В-третьих, представленные оценки позволяют говорить о том, что эпоха "безответственного индивидуализма" близка к завершению и в этой связи усиливается запрос на коллективные практики, социальную инициативу, осуществление социально значимых проектов на локальном и региональном уровнях. Это обстоятельство приводит к мысли, что существующий креативный запрос, готовность к социально значимым коллективистским практикам определяют адресность сдвигов массовых настроений. Иными словами, можно говорить о социальной субъектности, о становлении социальной группы, которая бы взяла на себя миссию интегрирующего ядра российского общества. Период социально-трансформационной активности, связанный с субъектностью политических и деловых элит, показал, что оптимальный вариант общественного развития российского общества определяется включением потенциала социально активных слоев населения, которые в своих социально ценностных ориентациях явно перерастают рамки "вынужденной инновативности", стремятся к социальной презентации путем сотрудничества с широкими социальными слоями в поиске выхода из ситуации социального бездействия.
5 Средние классы в России... С. 33.
Об этом свидетельствует то, что креативные ориентации не только усиливаются в высокостатусных группах, но и воплощаются в качестве социального запроса в базисных социальных слоях, занятых в материальном производстве и социальной сфере (высококвалифицированные рабочие, врачи, учителя, работники культуры). Чтобы не быть голословными, сошлемся на отношение россиян к личному успеху как к результату собственных усилий (70%)6. Такую самооценку можно интерпретировать как признание значимости собственной ответственности за формирование предпосылок реальной социальной модернизации (свобода, равенство возможностей, социальное творчество).
Конечно, нужно осознавать, что только каждый пятый россиянин в той или иной степени декларирует приверженность творчеству, инициативе, участию в общественных делах7, однако "новые" коллективисты являются набирающей влияние группой, так как заняты в социально-инновационной деятельности, имеют высокий образовательный и профессиональный потенциал и, что не менее важно, нацелены на диалог с обществом и государством. В этой связи можно сказать, что в социально-интеграционном аспекте "креативный класс консолидируется на основе освоения новых форм социального творчества, стремится к формированию новых социальных и социально-профессиональных ниш"8. Оценивая потенциал креативного класса, под которым мы понимаем интегрированную социальную группу, включающую людей с креативными установками и ориентированных на самореализацию, можно подчеркнуть, что креативности в российском варианте свойственны, во-первых, приверженность желанию быть "высококультурным" человеком, во-вторых, чувство внутренней гармонии, жизни "в ладу с собой", в-третьих, ориентация на солидарность не только с семьей и друзьями, но и с людьми, разделяющими схожие взгляды на жизнь9.
Это очень важная позиция, позволяющая преодолеть социальную неуверенность и недоверие, возникшие в российском обществе в период социальной самоадаптации. Люди, прошедшие школу привыкания к переменам, достигшие определенных успехов ценой переквалификации, приобретения деловых навыков, прощания с патерналистскими ожиданиями, осознают узость горизонтов материального благополучия и хотят обрести смысл деятельности, снискать уважение, наладить контакты с "единомышленниками".
6 Там же. С. 25.
7 О чем мечтают россияне. М., 2012. С. 34.
8 Волков Ю.Г. Креативность: исторический прорыв России. М., 2011. С. 136.
9 О чем мечтают россияне. С. 156.
Это не означает, что представители креативного класса равнодушны к проблемам материального благосостояния, но для них достижение определенного уровня материального успеха имеет смысл, если связано с реализацией жизненных творческих целей. Вдохновляющая цель состоит в создании социально-продуктивного климата, поддерживаемого сотрудничеством в поиске нестандартных подходов и решений. По всей видимости, именно стремление "жить творчески" приводит к тому, что креативные люди стараются самоопределиться, направляя имеющиеся ресурсы на получение личностно значимых результатов.
При этом анализ социальной ситуации показывает, что креативность становится не внешним маркером, а формой самоидентичности, ориентированной на ощущение солидарности с такими же креативными личностями. Не преувеличивая влияния чувства общности и прочности сложившихся социальных связей, можно подчеркнуть, что социальное влияние креативного класса состоит в том, что в условиях "избыточных" социальных неравенств он выступает социально-референтной группой, группой социальной интеграции. Высокий уровень социальной дезинтеграции в российском обществе обусловлен и социальной поляризацией, и возникновением параллельных социальных миров, и ценностными расколами, порождающими конфликтные формы представительства интересов и идентичностей.
На наш взгляд, несмотря на непоследовательность отстаивания креативных интересов, исследуемая группа формирует в обществе запрос на креативный путь развития. Оптимистические настроения в оценке собственного будущего основываются на отказе от желания быть богатым в пользу стремления "жить не хуже других" , а это означает, что в формировании общественных запросов представители креативного класса готовы действовать на опережение. Основываясь на том, что мечты о среднем классе как субъекте социальной модернизации оказались нереализованными, а вопрос о востребованности гражданского потенциала населения остается открытым, можно сказать, что креативный класс имеет преимущества в социальной интеграции, ориентируясь на самореализацию в профессиональной деятельности при одновременном снижении потребительской мотивации и уровня недоверия к остальным группам населения. Российский средний класс оказался заложником и завышенных социальных ожиданий, и реальных рисков нисходящей социальной мобильности. Социально-профессиональные критерии оказались размытыми, так как к среднему классу причисляли не только "высоких" профессионалов, но и лиц, обладавших средним уровнем доходов, но занятых в сфере услуг. Средний класс не проявил социальной субъектности в том смысле, что, являясь 80
группой, ориентированной на обслуживание интересов российских элитных слоев, оказался "в плену" потребительских стандартов, которые представлялись наиболее адекватной формой социального самовыражения. Однако в ситуации, когда достижение среднего статуса в системе социальной стратификации рассматривается как временное, а для его сохранения требуются постоянные и напряженные усилия, креативная мотивация становится минимальной, фиксирует лишь интенсивный характер потребления и не определяется оценкой возможностей собственного творческого потенциала.
Российский социолог О.И. Шкаратан обоснованно подвергает сомнению эффективность существующей системы социальных льгот и выплат10, которая, по его мнению, при формальном сохранении конституционных гарантий в реальности усиливает социальное неравенство. Дело не только в недостатке экономических ресурсов для реализации идеи социального государства: в результате проведения политики социальной защищенности снижается собственно трудовая, социально созидательная мотивация: "развращение" идет от продуцирования социальных иллюзий, внушения мысли, что от граждан ничего не зависит, а залогом социального благополучия выступает государство. Таким образом, креативный запрос в обществе не получил институционального и социально ценностного закрепления, так как, с одной стороны, очевиден дезинтегрирующий эффект частных потребительских интересов, а с другой — интеграция в рамках этатистской матрицы результируется в той или иной степени социальной зависимости.
Между тем тот факт, что подавляющее большинство россиян стремится не столько к карьере, сколько к интересной работе, является значимым индикатором сдвига общественных настроений11. Пожалуй, самым примечательным является то, что ориентация на интересную работу основывается на социальной самооценке, на понимании профессиональной деятельности как формы самореализации и самовыражения, как инструмента повышения социального влияния. Неудивительно в связи с этим, что среди представителей креативного класса наблюдается неудовлетворенность доминирующими адаптивными стратегиями, ограничивающими личностный потенциал, делающими творческую самоидентичность непрестижной в обществе. Оценивая собственную жизнь как "хорошую", "состоявшуюся", они указывают на то, что государство не заинтересовано в стимулировании креативной активности, а расширение возможностей самореализации часто связывается толь-
10 См.: Шкаратан О.И. Указ. соч. С. 412.
11 Средние классы в России... С. 86.
ко с собственной инициативой, формированием и реализацией практики "малых дел".
На наш взгляд, существует определенная взаимозависимость между запросом на креативную деятельность и социальной самооценкой. Это особенно заметно в оценке положения массовой группы креативного класса, работников, занятых в бюджетной сфере. Не соответствуя среднему статусу по доходам и карьерным перспективам, представители "интеллигентских" профессий сосредоточивают внимание на верности профессиональному долгу и возможностях самореализации именно в избранной сфере деятельности. Данную позицию следует понимать не столько как форму самоадаптации, гарантирующую иммунитет от эффектов относительной депривации, сколько как гармонию между жизненными целями и профессиональной деятельностью. Основной причиной того, что люди выполняют свои профессиональные обязанности творчески, является выбор креативной деятельности как деятельности, связанной с оценкой и самореализацией собственных возможностей и способности действовать нестандартно.
Другими словами, то, что в потребительском сознании воспринимается как архаика и маргинальность, проявление неуспешности, креативный класс оценивает как свидетельство социальной "продвинутости". Совершенно очевидно, что, несмотря на имитацию креативности на уровне потребления, закрепление творчества происходит в контексте повышения профессионального и квалификационного статусов. Между тем ценностно-нормативные стереотипы в сфере профессиональной деятельности, которые ранее были ориентированы на стабильность и гарантированность, подвергаются эрозии. Сегодня становится ясным, что установка на стабильную работу и гарантированную жизненную карьеру усиливает социальную зависимость личности: 40% российских граждан, которым доступны высокие уровень жизни и стандарт потребления, "не хотят замечать" позитивных перемен в своей жизни, происходящих вследствие общественных преобразований12. Можно предположить, что это является результатом нарушения принципов социальной справедливости, понимаемой как равенство возможностей.
Разочарование инструментальными ценностями заключается в том, что стабильная работа перестала восприниматься как безусловное благо, а само наличие работы все реже определяется профессиональными и деловыми качествами. Все большее значение придают тому, "где работает человек", относится ли он к представителям привилегированных или непривилегированных профессий. Если
12 См.: Шкаратан О.И. Указ. соч. С. 13.
говорить о креативном классе, то воззрения и оценки его представителей ориентируют на готовность к изменениям, самостоятельности, творческой успешности, а главное — формируют в российском обществе возможности созидательных социальных практик, консолидирующих россиян. Можно сказать, что три компонента социального поведения отличают представителей креативного класса. Во-первых, креативный класс нацелен на уверенность в будущем, в связи с чем поведенческие стратегии основываются на отложенном вознаграждении. Во-вторых, мотивация социальной и профессиональной деятельности подразумевает творческую самореализацию и признание личностной автономии. В-третьих, очевидна тенденция солидаризации с людьми, "действующими и мыслящими таким же образом".
Следует учитывать, что креативность проявляется по-разному и может использоваться для различных целей. Чтобы креативность стала нормой общественной и личной жизни, креативный класс обязан воплощать интеграцию в российском обществе как процесс включения социально самостоятельных групп и слоев в общественно-экономическую и общественно-политическую жизнь. Самореализация связывается с интересной работой, профессиональной квалификацией, наконец, с оценкой себя как автономной, приносящей общественную пользу личности.
На этом пути существуют социокультурные барьеры, связанные как с эффектами социально-ценностной дезинтеграции, так и с аморфностью социального представительства креативного класса. Средний класс в России не состоялся по причине неустойчивости статусных рамок и форм самоидентификации, не проявил себя как социальный субъект. Креативный класс при всем желании "показать себя" может остаться потенциальным социальным игроком в условиях неартикулированности собственных социальных интересов и разрыва креативных установок с социально-интегративными ценностями общества. Активность креативного класса слаба на социетальном уровне, не влияет на динамику социальных изменений и, что не менее важно, не сочетает практику "малых дел" с поддержкой масштабных социальных проектов. Поэтому очевиден конфликт между социальными амбициями креативного класса и реальным уровнем субъектности на социальном мезоуровне, в сфере интергруппового взаимодействия.
Иными словами, представители креативного класса, настаивая на выборе социальной модернизации, не создают творческие импульсы, влияющие на актуализацию человеческого потенциала российского общества. "Мы можем отметить, что за годы стремительных социальных изменений у россиян сформировалась готовность к перестройке социальных стратегий на основе переопреде-
ления социальной и профессиональной деятельности"13. Отмечая этот факт, нельзя преувеличивать влияние креативных установок, так как способность к социальному маневру, готовность действовать исходя из логики ситуации могут продуцировать отказ от достижения "высоких целей", а в контексте смены профессии порождать полупрофессионализм или, хуже того, профессиональную имитацию, что мы и наблюдаем сегодня: "вспышки" политической активности, неготовность представителей экспертного сообщества (как элиты креативного класса) предложить не схему "разброса мнений", а конструктивные подходы к обсуждаемым обществом проблемам.
Креативность содержит элемент "ухода" от реальности, выбора бездеятельности как способа не включаться в массовые социальные практики. Традиционно присущая российской общественной жизни индифферентность к социальной гражданской активности преобразуется в альтернативные формы деятельности, концентрацию на социальном микроуровне. "Бегство от свободы" выражается в том, что креативный класс оппонирует власти, объясняя собственную инертность узкими рамками социальной самореализации. Реальность показывает, что социальная активность креативного класса не достигла того уровня социальной зрелости, который позволил бы сформировать в российском обществе универсальную потребность в креативности.
Следует также отметить, что определяющие поведение креативного класса практики формируются как приверженность специфическим субкультурным ценностям, "выпадают из модальности" путем конструирования культурных различий. Это обстоятельство дает повод Р. Флориде говорить о "богемности" креативного класса, о том, что география креативности связана с креативностью как образом жизни14. Между тем автор признает, что хобби, частные интересы, демонстративные идентичности если и влияют на профессиональный выбор деятельности, то в качестве формулы свободного времени, т.е. усиливают разрыв между профессией как рутиной и самовыражением как способом быть самим собой вне работы.
В контексте наших размышлений становится очевидно, что российский креативный класс находится в "промежуточном" состоянии: он не достиг западных представлений о ценностях свободного времени, воспринимая креативность как основной фактор профессиональной деятельности. Трудно объяснить с позиции креативности как способности быть свободным, нацеленность на профессиональную самореализацию, несмотря на капсулирование
13 Волков Ю.Г. Указ. соч. С. 223.
14 См.: Флорида Р. Указ. соч. С. 185.
социальных различий, слабое или исчезающее влияние лифтов социальной мобильности. Явно недостаточными представляются оценки креативного класса как группы высокообеспеченных людей, не удовлетворенных главным образом отношением властных структур к формируемым социальным амбициям. Дело в том, что креативный класс как социальный субъект предлагает (хотя и в аморфном виде) вариант интеграции общества на основе сотрудничества общества и власти на паритетных началах, определения сфер взаимной ответственности и компетентности.
Для российского общества значимым последствием обладает позиция креативного класса в оценке перспектив общественного развития, желаемой модели общественной жизни и включения в процесс социальных изменений инициативных, творчески мыслящих и действующих людей. В этом отношении отличия представителей креативного класса от носителей иных социальных стратегий не очевидны. В свое время российское общество было обмануто в своих ожиданиях относительно возникновения среднего класса. Сегодня все надеются на рождение нового креативного класса. Чтобы ожидания вновь не оказались обманутыми, принципиально важно понять, кто претендует на то, чтобы с течением времени или с изменением обстоятельств войти в креативный класс. Если предположить, что ядро креативного класса сформировалось в результате включения представителей творческих профессий, предпринимателей, ученых, что к креативному классу тяготеют обладатели массовых "интеллигентских" профессий, то интеграция должна проявляться в фиксировании наличия универсальных связующих ценностей, разделяемых вне зависимости от социально-профессионального статуса и уровня социальной обеспеченности.
Российский средний класс "споткнулся" на дефиците интегрирующих ценностей: оказалось, что достижение определенного уровня материального благополучия не обязательно связано с формированием гражданских добродетелей и тем более социальной солидарности с другими слоями населения. Высоко оценивая свой общественный статус, средний класс так и остался "в тени": активность в различных видах профессиональной деятельности располагала только к утверждению стабильности социального положения15.
В условиях выработанности ресурса "активного потребительства" и возникновения новой конфигурации социальных обстоятельств, ставящих под сомнение стабильность социального положения в качестве достойной жизненной цели, очевиден переход части тех, кто придерживался потребительских моделей поведе-
15 Средние классы в России... С. 431.
ния, на креативные позиции. Как показывают социологические исследования, наметился поворот в оценке личных достижений. Если ранее доминировала ориентация на то, чтобы "жить в достатке, иметь возможность тратить деньги" (40%)16, то сегодня более важным становится вопрос о "высоком", о том, "как быть полезным обществу и государству" (52%)17.
Описанный "расклад позиций" свидетельствует о понимании того, что гонка за материальными ценностями обессмысливает жизнь человека, подвергает его риску социальной деградации (цинизм в отношениях с людьми), что для креативного класса наиболее приемлема готовность разделить позицию социального альтруизма. Это важно подчеркнуть, так как средний класс в российском варианте выглядит как группа людей, цель которых — "жить как им хочется". Даже если допустить, что такая цель имеет право на существование, то следует признать, что у общества остается главная нерешенная проблема — высокая степень социальной дезинтеграции, не позволяющей надеяться на осуществление модернизации креативного типа.
Конечно, российский креативный класс декларирует приверженность ценности социального творчества. Однако он не заявляет "о своих креативных качествах" как об определяющих путь российского общества, что блокирует возможности формирования социокультурных и социальных различий как основы креативной идентичности. Только активно участвуя в выработке интегрирующей идеологии общества, заложенной в универсальности справедливости как равенстве возможностей, можно добиться консенсуса относительно рамок социального представительства.
Если на практике не следовать принципу "общественной полезности", то частичное принятие креативности как нормы "близкого круга" сформирует атмосферу напряженных ожиданий, в которой будет происходить деление внутри креативного класса по признаку коллективизма/индивидуализма. Вероятно, срабатывает синдром "неприятия" коллективизма, боязни включиться в него, который воспринимается как потеря собственной индивидуальности или риск социального манипулирования. Индивидуализм же ассоциируется с конкуренцией, с тем, что заставляет напряженно трудиться, побуждает выдвигать новые идеи18. На этом основании возникают барьеры непонимания и даже отчуждения между теми, кто понимает креативность как коллективное творчество, и сторонниками "креативного" индивидуализма. По нашему мнению, позиции "конфликтующих" сторон близки в том, что социальное
16 О чем мечтают россияне. С. 12.
17 Там же. С. 13.
18 Там же. С. 14.
творчество связано с профессиональной позицией, а справедливость и служение общественному благу не противоречат дости-женческим устремлениям.
Неслучайно увеличивается доля россиян, которые убеждены в том, что российское общество не сможет развиваться успешно, если не преодолеет социального недоверия и отчуждения, усиливается ощущение, что социально дезинтегрированные эффекты представляют реальную опасность распада общественной жизни. В то же время в обществе формируется представление о креативности как о "независимом творчестве", содержащем риски социальной девиации. Тем не менее можно полагать, что креативный класс в целом относится к творчеству не только как к личной стратегии, но и как к мейнстриму социального поведения. Отстаивая креативные ориентации, представители креативного класса могут не согласовывать свое поведение с ценностями творчества, сохранять стабильность позиций в условиях, когда креативность воспринимается как нежелательная.
Принципиальным моментом можно считать понимание социального творчества как основного способа социальной деятельности и активности. Попадая в ситуацию нормативного конфликта, креативный класс выбирает такой алгоритм поведения, который соответствует ситуации, исходя из ценности благополучия и творчества. Из этого можно сделать вывод, что для российского креативного класса благополучие, не являясь второстепенной ценностью, в то же время не является и ценностью фундаментальной. О.И. Шкаратан говорит о том, что наиболее динамичная часть профессионалов, несмотря на предполагаемые издержки, даже в "бурные 90-е" пыталась занять более высокопрофессиональные позиции19.
Таким образом, можно считать, что креативный класс является классом, "работающим на перспективу", нацеленным на креативные ценности в их универсальном смысле. Отмечая, что креативность предполагает способность к сотрудничеству, диалогу, лишена социального высокомерия и, более того, склонности к диффамации, следует также сказать, что существенной характеристикой креативности является ее опосредованность ориентацией на выражение социальной автономности, альтернативы элитарности.
В этом смысле показательна жизненная траектория, общая для российских "бюджетников", которым необоснованно приписывается склонность к таким проявлениям, как патернализм, социальная зависть и отсутствие достижительной мотивации. Исходя из данных социологических исследований можно сказать, во-первых,
19 См.: Шкаратан О.И. Указ. соч. С. 505.
что российские бюджетники в том, что касается иерархии жизненных целей, не имеют существенных отличий от других социальных групп. Во-вторых, важным является реальное следование творческим ценностным мотивациям в обычной жизни, в том, что мы можем назвать алгоритмами повседневности. В-третьих, российские бюджетники высоко оценивают позицию равенства возможностей, считая, что в России люди не получают достойного вознаграждения за свои интеллектуальные способности и квалификацию20.
На этом фоне проявляется стремление указанного социального слоя освободиться от "диктата" обстоятельств путем позиционирования своей независимости от внешних социально-деприваци-онных эффектов. Изменения происходят в направлении все большего проявления свободы творчества, активного воздействия на процесс возвращения бюджетных профессий в творческое пространство. Речь идет о том, что потребность в социальном творчестве не может быть удовлетворена на индивидуальном уровне. Своеобразное укоренение креативности на массовом уровне происходит в различном объеме и с разной интенсивностью, доминантным является тренд самоидентификации творческих людей с теми людьми, кто перестает быть "ориентированным только на себя". Р. Флорида, на наш взгляд, не совсем прав, когда утверждает, что свобода возможна только там, где люди работают над креативными проектами21. Если следовать этому утверждению Р. Флориды, то необходимо автоматически исключить из креативного класса достаточно внушительный социальный массив. Однако дело не только в этом. Креативная деятельность не обязательно подразумевает гибкие условия работы и наличие свободного времени. Как свидетельствует опыт россиян, в реформенный и послереформен-ный периоды главными являются формирование чувства общности с людьми творческой направленности и готовность включиться в креативные практики. Иными словами, необходимо исходить из потенциала креативного класса, его приверженности активным социальным практикам.
Регулятором такого взаимодействия должны стать креативные ценности, которые могут включать реальное обсуждение проблем креативности в российском обществе. Имеется в виду, что нарастание выбора креативных ценностей может воспроизводить когнитивный диссонанс, отрыв декларируемых позиций от реального поведения, если креативные ценности воспринимаются как сфера "добрых" намерений или действий, не осуществимых в реальности в силу влияния внешних обстоятельств. Поэтому для расширения креативных практик, креативной деятельности следует говорить
20 О чем мечтают россияне. С. 33.
21 См.: Флорида Р. Указ. соч. С. 176.
о нормативности и социальной рациональности творческих установок, их перевода из состояния "должного" в состояние социального регулирования. Этот вариант возможен при легитимации социального творчества в качестве нормы взаимодействия на социальном мезоуровне. Креативность должна подтверждаться коллективной идентичностью и способностью формулирования собственного совместного интереса.
Таким образом, мы возвращаемся к исходному пункту нашего исследования, а именно к тому, что креативный класс в процессе социального "самозарождения" позитивно влияет на уровень интеграции в российском обществе, которое перестает быть погруженным в состояние социального цейтнота и апатии. Приведенное положение соотносится со степенью актуальности у россиян запроса на креативность как реальный фактор социальных изменений, как способ социального самовыражения, приводящий к паритету статусных требований и реальных социальных вакансий.
Следствием этого является преимущество креативного класса перед другими социальными группами в оценке собственных карьерных и социальных перспектив. Значимость выбора профессии определяется значением образования и квалификации, готовностью адаптироваться к повышенным профессиональным требованиям исходя из уверенности в будущем. Креативность как социальная ценность соединяется со справедливостью и с общественным благом, образуя устойчивое ядро мировоззрения и поведения, в то время как интересная работа, повышение квалификации, готовность включиться в совместные креативные практики выступают инструментальными ценностями, связанными с актуализацией потребности в социальном самовыражении.
Конфликтный плюрализм интересов в российском обществе может постепенно терять остроту и иметь минимальные последствия в условиях доминирования настроений в оценке креативности как общей цели развития общества. Во всяком случае, дело не только в том, реализуются ли креативные установки в реальных поведенческих стратегиях. Если общество под влиянием креативного класса принимает систему ценностей социального творчества как способную интегрировать общественную жизнь, норма креативности в обществе (даже как "действия в будущем") становится очевидной.
Наиболее распространенным качеством российского креативного класса можно считать стремление к достиженчеству через использование интеллектуального, креативного ресурса, профессиональных знаний и способностей. Упрек в том, что респонденты завышают профессиональную самооценку, в реальности не соответствует ситуации, так как само по себе стремление показать себя
профессионалом демонстрирует включение креативных ценностей в формулу "жить не хуже других". Оборотной стороной этого становится осознание разрыва между внешними обстоятельствами как исключительно неблагоприятными и социальной самооценкой, направленной на удовлетворенность собственными социальными и профессиональными качествами. "Двоемыслие" состоит в том, что переоценка собственных возможностей может сопровождаться недооценкой других, вести к росту социального недоверия, что в условиях достаточно нестабильной креативной самоидентификации вызывает критику социальной незрелости креативных групп населения.
Иными словами, российский креативный класс "страдает" заниженными социальными амбициями по поводу занятия определенных позиций в социальной иерархии. Однако, на наш взгляд, это достаточно перспективная поведенческая стратегия, так как креативный класс может реализовать себя в условиях горизонтальной гипермобильности22. Креативные ценности содержат интегратив-ный эффект в ситуации, когда общество представлено множественностью горизонтальных взаимодействий, а творческая кооперация
изменяет привычную формулу следования общества за рынком и
23
властью23.
Классифицируя креативный класс по субъективному критерию, социальной самооценке и отношению к креативным ценностям, необходимо принимать во внимание, что в российском обществе сильно развит ценностный релятивизм, широко "распространено" сосуществование ценностных систем, применяемых в различных ситуациях. Креативный класс в этом смысле слабо сопротивляется тенденции релятивизации поведения, вернее, у него не сформированы культурно-символические коды, в нем не представлены социально-авторитетные личности, которые могли бы выступать символами позитивных перемен и единения общества.
Активность в интернет-пространстве показывает, что равенство доступа к информации и самовыражению продуцирует эффект перфоманса, игры, не имеющих долгосрочного социально-мобилизационного воздействия и, более того, усиливающих эффект взаимного недоверия, конкуренцию "вне правил". На наш взгляд, креативный класс из "воображаемого" переходит в субъектное состояние через формирование системы горизонтальных социальных связей, закрепляемых креативными ценностями как имеющими терминальное значение. Для креативного класса не имеет особого значения овладение "высотами" социальной жизни или превра-
22 Там же. С. 135.
23 См.: Волков Ю.Г. Указ. соч. С. 281.
щение в новую элиту российского общества, если подразумевать под этим монополию на властные и экономические ресурсы. Подобная ситуация дает преимущества креативному классу как классу, лишенному группового эгоизма, но осложняет активность при недоверии общества к социальному альтруизму.
Как показывают результаты социологических исследований, притом что в российском обществе есть запрос на возможность са-мореализации24, в нем также существует ценностный разрыв между приземленностью социального благополучия и идеальностью творчества. Сравнение социологических данных выявляет, что россияне демонстрируют определенную рассогласованность между тем, что есть, и тем, к чему хочется стремиться25. Креативный класс оказывается перед выбором — расширение потребительских практик или обретение субъектности в движении к гуманистическому обществу. Достижение консенсуса по поводу форм и целей социальной консолидации просматривается в возникновении взаимного интереса друг к другу "новых" и "старых" креативных групп, в том, чтобы социально активные слои, живущие в крупных городах и занятые в инновационной экономике, осознали себя частью консолидированной общности, движимой стремлением к равенству возможностей.
Иной вариант социальной консолидации неизбежно приводит к дезинтеграции самого креативного класса, который в случае обособления от массовых социальных групп, от российской провинции теряет созидательный потенциал и обрекает себя на положение вечных социальных маргиналов. Сегодня интегрирующее воздействие креативного класса весьма эфемерно и проявляется лишь в демонстрации обществу желания позитивных перемен, при этом контуры диалога внутри креативного класса и диалога креативного класса с властью остаются неопределенными. Несомненно только то, что модель преобразования российского общества зависит от степени концентрации креативным классом ресурсов социального влияния и мобилизации.
Таким образом, вопрос об интегрирующей роли креативного класса вызывает сложности, связанные как с разрывом между претензиями креативного класса на социально-интегративное влияние, так и с тем, что существуют барьеры недоверия внутри самого креативного класса и по отношению к возможным "союзникам". Тем не менее в контексте динамики социальных настроений россиян и сложившейся конфигурации социальных отношений креативный класс, несмотря на нестабильную идентичность и слабость
24 О чем мечтают россияне. С. 68.
25 Там же. С. 79.
артикулированности и представительства интересов, осознает себя субъектом социальных изменений и в силу этого самоопределяется в обществе как его интегрирующее ядро, как социальная группа, имеющая высокий уровень социальной референтности и социальной аттрактивности.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Волков Ю.Г. Креативность: исторический прорыв России. М., 2011.
О чем мечтают россияне. М., 2012.
Средние классы в России: экономические и социальные стратегии. М., 2003.
Флорида Р. Креативный класс: люди, которые меняют будущее. М., 2011.
Шкаратан О.И. Социология неравенства: теория и реальность. М., 2012.
