CC BY
25
На основе архивных материалов автор пытается ответить на вопрос о причинах массовости профессиональных и простых краж в Сибири в 1920-е годы, анализирует меры, которые предпринимались для борьбы с ними, но не всегда приносили результаты.
Ключевые слова: преступность, кражи, социальные группы, милиция
Кражи в Сибири в 1920-е годы*
(по материалам судебных и следственных органов)
А.П. УГРОВАТОВ, кандидат исторических наук, Новосибирский юридический институт. E-mail: [email protected]
Первая мировая и особенно гражданская война негативно сказались на обществе в целом, а экономическая разруха усугубила ситуацию с преступностью в регионе. Высокая преступность подрывала нормальное развитие хозяйственной деятельности, порождала атмосферу уголовного террора и запуганности населения.
Такое положение в Сибири было вызвано рядом исторических предпосылок. Регион традиционно был краем проживания каторжников и ссыльных, анархически настроенных и вольных в своём поведении опасных людей. Ещё до первой мировой войны в сибирских губерниях наблюдалось скопление уголовных элементов. По данным 1913 г., судебными учреждениями Российской империи осуждалось за совершенные преступления в среднем 105 чел. на 100 тыс. населения (в Иркутской губернии - 261, в Енисейской - свыше 200 чел.1).
Широкие масштабы приняло в Сибири бродяжничество, поскольку ссыльные и ссыльнопоселенцы вместе с неустроенными переселенцами периода столыпинских реформ постоянно пополняли армию бродяг, которая становилась питательной средой для роста численности преступников, особенно воров.
Дополнительными причинами роста преступности в начале 1920-х гг. стала миграция беженцев из голодающих губерний
* Работа выполнена при поддержке РГНФ (проект 12-01-00224а).
1 ГАНО. Ф-Р.981.0п.1.д.55.Л.105.
ЭКО. - 2012. - №12
УГРОВАТОВ А.П.
России, в том числе беспризорных и безнадзорных детей (около 30-40 тыс. детей и подростков). «Надзор» над большей частью из них осуществлял преступный мир2.
Вследствие указанных и других причин весьма болезненными для населения Сибири стали в 1920-х гг. многочисленные кражи...
Немного статистики
В 1921г. число краж в регионе достигало 25,4 тыс., а в 1929 г. - уже 39 тыс. Более точный учет позволил зафиксировать в 1929 г. 11,6 тыс. квалифицированных (связанных с проникновением в помещения с применением технических средств профессиональными преступниками) и 27,4 тыс. простых (чаще совершавшихся карманными ворами, либо из квартир, учреждений и т.д.) краж3.
Опасности подвергались все слои населения Сибири и организации.
В Иркутске в 1924 г. шайка воров из пяти человек совершила днем кражу драгоценностей в магазине ювелира Неги-ровского. Случайно появившийся в магазине хозяин был убит. Тогда же рецидивист Рейнгольд совершил крупную кражу мануфактуры со склада треста «Хлебопродукт». Работники Иркутского губрозыска Лисовский и Николаев с помощью отпечатков пальцев выявили и арестовали Рейнгольда, вернув «Хлебопродукту» 10 тыс. аршин мануфактуры4. В 1925 г. работникам уголовного розыска Иркутской губернии удалось выйти на рецидивиста Целюка - грозу крупных частных коммерсантов и кооперативных предприятий, долгое время безнаказанно обворовывавшего их - и арестовать его5.
2 См. Валиев Г.Х., Исаев В.И. Социальные аномалии в Сибири: историко-криминологический анализ (1920-е гг.). - Новосибирск, 2006. - 124 с.
3 Особенностью советской статистики 1920-х годов являлось то, что она не рассматривала раздельно кражи, направленные на хищение государственного, кооперативного, либо личного имущества граждан. См.: Исаев В.И., Угроватов А.П. Указ. соч. - С. 145; ГАНО. - Ф. 47. - Оп. 4. - Д. 245. - Л. 341 (подсчеты автора).
4 ГАРФ. - Ф. 393. - Оп. 48. - Д. 80. - Л. 34.
5 ГАРФ. - Ф. 393. - Оп. 55. - Д. 57. - Л. 34.
Простые кражи
Карманники
В 1920-х годах в Сибири промышляло много воров-карманников. В Бийском округе они особенно досаждали населению во время ярмарок. С пойманными ворами и горожане, и крестьяне расправлялись крайне жестоко - избивали до полусмерти, и порой милиция не могла ничего сделать, чтобы остановить самосуды6.
По мнению сибирской прессы, Томск занимал первое место среди городов Сибири по числу карманников: и «старожилов», и «гастролёров» (ежедневно - 15-25 краж).
Порой борьба с ворами-карманниками заканчивалась трагически.
6 ноября 1928 г. шайка из шести воров-рецидивистов похитила на рынке у гражданина Табинского 200 руб. и готовилась «изъять» деньги у второго «кандидата» - крестьянина Поломошенского района. Но крестьяне обнаружили шайку и стали её преследовать. К ним присоединился член ВКП(б) Козловский. Схватив одного из воров, Козловский пытался его задержать, но получил удар кинжалом в живот, от которого скончался. Карманников задержали. Убийцей оказался Самотовенко - рецидивист, неоднократно судимый за кражи и убийства. Рабочие потребовали от суда приговорить убийцу к смертной казни7.
Аналогичным положение было и в других городах. Обследование Омского окружного адмотдела в 1926 г. показало, что кражи раскрывались всего на 21%. Да и суммы похищенного были значительно больше тех, что удавалось возвратить. Иркутский окружной уголовный розыск оценил украденное у граждан за январь-август 1928 г. в 98,3 тыс. руб., а вернуть потерпевшим удалось только 39,6 тыс. руб.8
Состав шаек
В криминальном мире Сибири четко прослеживалась тенденция вовлечения в преступную деятельность несовершеннолетних, чаще всего беспризорных.
6 Звезда Алтая. - 1925. - 10 октября.
7 Красное знамя. - 1928. - 13 ноября.
8 Советская Сибирь. - 1925. - 21 июля; 1926. - 3 марта; Власть труда (Иркутск). - 1928. - 11 ноября; ГАНО-Р. - Ф. 47. - Оп. 1. - Д. 381. - Л. 41.
Беспризорный 15 лет по фамилии Мощный прибыл в Новосибирск в 1923 г. Посещая различные учреждения города, пользуясь бесконтрольностью и безалаберностью работников, он украл 13 арифмометров и много верхнего платья с вешалок. Преступная деятельность Мощного была пресечена только в сентябре 1924 г.9
Рецидивист Можосов бежал из Барабинского ИТД. В 1926 г. он проживал в Новосибирске под чужой фамилией и обучал группу малолетних воровской профессии. Двое «учеников» обворовывали на железнодорожной станции пассажиров, а третий сбывал краденое. Деньги за учёбу «учитель» получал регулярно, пока эту шайку не задержал уголовный розыск10.
Такая форма передачи воровского опыта отмечалась не только в крупных городах.
25 января 1929 г. Бийский окружной уголовный розыск обнаружил шайку из пяти малолетних преступников, которыми руководили муж и жена Синкины. Под указанной фамилией скрывалась опытная рецидивистка Казанина, которая наставляла несовершеннолетних и сбывала краденое. К удивлению сотрудников розыска, малолетние соучастники имели родных, а некоторые даже учились в городских школах11.
Нередко преступные сообщества возглавляли женщины.
10 августа 1922 г. уголовный розыск задержал шайку воров-взломщиков из четырех человек во главе с Еленой Александровой, имевшей кличку «Ленка-золотой зуб». На счету шайки было немало краж из квартир жителей Томска12.
В 1924 г. в Томске появилось много «городушниц» - женщин-воровок, среди бела дня пытавшихся грабить детей. Другие воровки по несколько человек ходили по магазинам и крали вещи, цепляя их на крючки под шубами. В январе 1924 г. милиции удалось поймать и представить суду четырех таких преступниц13.
Громкие преступления
В 1920-х годах часто с ужасом (а порой и с восхищением) сибиряки обсуждали крупные кражи, совершённые жуликами, сведения о которых появились в прессе.
Так, в ночь на 2 апреля 1922 г. в Иркутске в самом центре города путём пролома потолка склада губсовнархоза была совершена кража товарно-матери-
9 ГАРФ. - Ф. 393. - Оп. 55. - Д. 90. - Л. 34.
10 Советская Сибирь. - 1926. - 11 марта.
11 Звезда Алтая. - 1929. - 2 февраля.
12 Красное знамя. - 1922. - 18 августа.
13 Красное знамя. - 1924. - 10 января и февраля.
альных ценностей на 2,5 млрд руб. (по курсу 1922 г.). Орудовали опытные профессионалы, которые не опасались военного караула, находившегося в этом же доме, и даже работников губернского отдела ГПУ, чьё здание располагалось поблизости. Одного из своих воры убили, опасаясь, что он может их выдать, и оставили труп на месте происшествия. Установив личность убитого, по его связям удалось выявить остальных воров. Но для этого правоохранительным органам понадобился целый месяц. Преступление совершили рецидивисты с дореволюционным преступным стажем.
Много пересудов среди обывателей вызывали «выдающиеся» преступления сибирских воров, особенно кражи «валюты валют» - пушнины.
В 1924 г. жители Иркутска долго обсуждали кражу 400 шкурок соболей самого высокого качества. Партия этого особо ценного товара исчезла из запертой и опечатанной кладовой внутри помещения Госторга и охраняемой вооружённым постовым. После кражи он пропал, оставив на посту оружие. Поскольку следы постороннего проникновения отсутствовали, подозрение пало на постового. Негласное наблюдение за женой подозреваемого позволило установить место его пребывания, а также хранения 140 шкурок. Большинство украденного удалось вернуть, остальное преступники успели сбыть14.
Будоражили население и серийные кражи, после чего возникали упорные слухи о неуловимых и удачливых преступниках.
В Кузнецке в начале 1928 г. участились кражи со взломом. Воры унесли из лавки гражданина Шестакова разные бакалейные товары; украли из амбара гр-ки Петриковой плотницкий инструмент, сбрую и увели со двора лошадь; похитили из кладовой Щегловской почтово-телеграфной конторы документы, марки и осуществили еще целый ряд мелких краж. Совершили все эти преступления освободившиеся из мест заключения три вора. Часть вещей сотрудники уголовного розыска изъяли во время обыска и вернули потерпевшим, но большая часть украденного была жуликами продана, а деньги истрачены15.
Преступления на селе
Кражи в сельской местности, как правило, носили случайный характер (брали «наскоком» то, что плохо лежит) либо совершались местными рецидивистами, подбивавшими деревенскую молодежь на разные преступные акты.
С 1 августа по 1 ноября 1928 г. в Любинском районе четыре батрака, двое из которых были несовершеннолетними, а один - малолетний (13 лет), совершили
14 ГАРФ. - Ф. 393. - Оп. 48. - Д. 80. - Л. 34, 44, 45.
15 ГАКК (Минус. филиал). - Ф. 369. - Оп. 1. - Д. 35. - Л. 133.
32 кражи на хуторах, принадлежавших местным кулакам. За это хуторяне неоднократно избивали воришек смертным боем. Подбивали на кражи батраков вор-рецидивист Стельмах, проживавший в Ново-Омске, и его шурин Савич из Омска. Они же сбывали похищенные вещи.
Этот случай показал серьезный изъян в работе милиции. Трижды потерпевшие обращались с заявлением в Любинс-кий райадмотдел. Но милиция мер не принимала, и в отделе не было обнаружено заявлений - то есть наблюдалось укрытие от учета опасных преступлений. Для раскрытия этих дел Омский окррозыск командировал трех сотрудников. К уголовной ответственности были привлечены не только воры, но и лица, избивавшие батраков16.
Исключения из правил
Изучение милицейских документов и вышеприведенные примеры показывают, что простые кражи совершали преимущественно лица, освобожденные из мест лишения свободы, и беспризорники, а также граждане из крестьян и городских обывателей, воспользовавшиеся случаем что-либо украсть. Но были и исключения.
15 декабря 1927 г. Славгородскому окружному уголовному розыску стало известно, что стоявшие на посту на базарной площади пять милиционеров, охранявшие лавки частных торговцев и небольшие магазинчики государственной и кооперативной торговли, имеют от них ключи, с помощью которых совершают кражи из этих торговых заведений. В тот же день у них произвели обыск, в результате которого были обнаружены товары и продукты из пяти лавок и магазинов. У одного из милиционеров изъяли связку из 13 ключей. Кражи милиционеры совершали полтора месяца, но торговцы молчали и заговорили лишь после того, как подозреваемых взяли под стражу и возбудили уголовное дело17.
Частые кражи провоцировали у населения при определенных обстоятельствах и антисоветские настроения.
В Кузнецком округе в 1927-1928 гг. шайка воров из 8-9 чел. совершила у крестьян 24 кражи личного имущества и скота. Но особенно волновало население то, что преступники обворовали 23 церкви, и в некоторых случаях - поджигали храмы. До ликвидации шайки среди местного населения упорно циркулировали слухи о том, что «церкви грабили коммунисты и милиция»18.
16 ГАКК (Минус. филиал). - Ф. 369. - Оп. 1. - Д. 35. - Л. 227. (Командировка в Любинский район произошла после вмешательства краевых партийных органов и прокуратуры).
17 ГАКК (Минус. филиал). - Ф. 369. - Оп. 1. - Д. 35. - Л. 132.
18 Там же. - Л. 134.
На Омском спиртоводочном заводе сложилось организованное преступное сообщество из 20 чел., занимавшееся хищением спирта и водки. В состав шайки входило 10 рабочих, пять человек из числа младшего обслуживающего персонала, четыре заведующих лавками Центроспирта, один ведомственный милиционер. Многие из них были членами фабрично-заводского комитета профсоюза, что облегчало подбор и защиту своих «кадров». Сколько всего было похищено и какое время продолжались хищения, в сводке угро сведений нет, но только за один квартал 1928 г. убытки завода составили 19,2 тыс. руб. За них расплачивались рабочие, что вызывало многочисленные конфликты. В январе 1929 г. шайка воров подготовила для хищения 1440 л винно-водочных изделий19.
И «верхи» тоже были далеко не безгрешны по части краж.
Так, в июне 1927 г. сотрудник Рубцовского окружкома ВКП (б) Афанасьев по поддельному чеку получил в отделении Госбанка 896 руб., после чего немедленно был задержан работниками уголовного розыска.
Во всех социальных группах населения Сибири имелись лица, готовые при определенных обстоятельствах поживиться чужим имуществом и ценностями. По сибирским городам первое место по кражам в 1927 г. занимал Киренск - сказывалось его переполнение ссыльными, второе - Томск, третье -Ачинск, четвертое - Новосибирск, пятое - Барнаул, далее шли Красноярск и Иркутск. В сельской местности на первом месте находился Красноярский округ, втором - Канский, третьем - Новосибирский, четвертом - Кузнецкий, далее шли Томский и Ачинский округа20.
В 1929 г. удалось снизить число простых краж до 27,4 тыс. (1928 г. - 35,7 тыс.), но их число все же оставалось значительным по сравнению с 1926 г. (25,7 тыс.)21.
Квалифицированные кражи
На рубеже 1926 г. и 1927 г. сибирские правоохранительные органы с тревогой отмечали рост квалифицированных краж. Использовались многочисленные специальные воровские инструменты, которые в случае удачного проникновения в помещения бросались там же - проблем с приобретением инструмента у уголовников не было. Подкопы под фундамент с последующим вскрытием полов, проникновение на чердаки,
19 ГАКК (Минус. филиал). - Ф. 369. - Оп. 1. - Д. 35. - Л. 368, 369.
20 ГАНО. - Ф. 20. - Оп. 2. - Д. 191. - Л. 41.
21 ГАНО-Р. - Ф. 47. - Оп. 4. - Д. 245. - Л. 341.
затем проломы и обрушения потолков, проломы стен - вот далеко не полный перечень приемов и способов проникновения в магазины, склады и др.
В сентябре 1926 г. в Новосибирске преступник проникает на склад Сибторг-флота в заколоченном ящике, под видом товара. В Щегловске воры долго вели подкоп под магазин Сибторга из водосточной канавы, проникли в магазин и похитили мануфактуру и обувь. В других городах Сибири жертв усыпляли с помощью наркоза, а потом обворовывали22.
Так, простые кражи постепенно уступали место квалифицированным.
В 1926 г. в Иркутске от заведующего лавкой Центроспирта поступило заявление в уголовный розыск о постоянном таинственном исчезновении денег из кассы. Из-за этих недостач был уволен прежний заведующий. Милиционеры, тщательно осмотрев помещение лавки, обнаружили в одном из углов слабо прикрепленные половицы; под ними был искусно выполненный подкоп, который вел в одну из квартир этого дома. Устроенная засада схватила 16-летнего Исаева, который заявил, что подкоп он выполнил сам и систематически совершал кражи денег. Его заявления вызвали сомнения из-за совершенства подкопа, но обвиняемый своих подельников не выдал23.
28 августа 1926 г. сотрудники Иркутского угро в одном из притонов обнаружили мануфактуру, о месте и времени кражи которой сведений не было. Оперативно-розыскные мероприятия позволили установить на железнодорожной станции организованную шайку воров из семи рабочих, так ловко осуществлявших кражи товаров из вагонов, что никто из них даже не был под подозрением. Между тем ущерб причинялся огромный: только из двух вагонов преступники украли мануфактуры на 10 тыс. руб.24
Были криминальные случаи и другого характера.
Шайка Смирнова-Вуземкина по кличке «Витька-золотой зуб» совершила целый ряд крупных краж в Уфе, Красноярске, Омске. В Томске Смирнов с подельниками обокрали два частных магазина на 2 тыс. руб. и магазин общества «Акорт» - на 6,8 тыс. руб. Наглость их не знала предела. Проникнув в одну из лавок ЦРК, воры устроили попойку, выпив 12 бутылок водки, тем не менее сумели скрыться. Томский уголовный розыск ликвидировал эту шайку только в марте 1927 г.25
22 Советская Сибирь. - 1927. - 28 мая; ГАКК. - Ф. 369. - Оп. 1. - Д. 28. - Л. 78, 79.
23 ГАКК ( Минус. филиал). - Ф. 369. - Оп. 1. - Д. 10. - Л. 631.
24 ГАКК ( Минус. филиал). - Ф. 369. - Оп. 1. - Д. 28. - Л. 27.
25 Советская Сибирь. - 1928. - 25 июня.
Шайки воров-гастролёров нередко действовали так изощрённо, что милиции и уголовному розыску приходилось проводить внеплановые оперативные мероприятия, импровизируя на ходу.
13 октября 1928 г. трое воров-рецидивистов из Иркутска приехали в Черем-хово, где встретились с четырьмя ворами из Красноярска. Вместе с двумя местными уголовниками они составили воровскую шайку и совершили кражу товаров из Центрального рабочего кооператива на 25 тыс. руб. Украденное было разделено: часть увезли красноярцы для реализации в городах Сибири, иркутские жулики со своей долей отправились в Красноярск, а большая часть похищенного осталась в Черемхово. Красноярский уголовный розыск сумел задержать воров из Иркутска, отобрав часть похищенных товаров и револьвер. Однако главарь их сбежал. К моменту составления документа, откуда позаимствованы данные сведения, оставшиеся на свободе преступники пойманы не были26.
Складывались в Сибири и шайки квалифицированных воров-взломщиков общесоюзного масштаба.
В 1923 г. рецидивист вор-взломщик Смольский, сбежав из-под стражи в Красноярске, организовал шайку, с которой «гастролировал» по городам РСФСР. Нахальная и удачливая шайка из семи человек просуществовала пять лет. Уголовники обладали широкими связями в преступном мире, местные рецидивисты не только укрывали их, но и присоединялись к ним для совершения преступлений27.
С 1927 г. её преступной деятельностью вплотную занялись работники Сибирского краевого розыска, которые проделали гигантскую работу по организации агентурной сети осведомления. Еще весной 1927 г. был арестован Ферш-танд, в октябре 1928 г. в Ачинске задержаны Зыков с Чикишевым. В Красноярске Накаряков и Синчук угодили в милицейскую засаду. У последнего изъяли револьвер с патронами, что послужило основанием предъявить им обвинение в бандитизме.
По количеству квалифицированных краж среди городов Сибири на первом месте в 1927 г. стоял Красноярск, на втором - Омск, на третьем - Новосибирск, на четвертом - Барнаул. В сельской местности на первом месте оказался Хакасский округ, на втором - Тулунский, на третьем - Новосибирский, на четвертом - Иркутский округ.
Раскрываемость квалифицированных краж оставалась невысокой. Сотрудники милиции раскрывали 59,3%, уголовный розыск - 40,0%, что подтверждало изощренность действий
26 ГАКК ( Минус. филиал). - Ф. 369. - Оп. 1. - Д. 35. - Л. 287.
27 ГАКК ( Минус. филиал). - Ф. 369. - Оп. 1. - Д. 35. - Л. 118.
преступников и их объединений. Несколько более высокий процент раскрытия квалифицированных краж милицией объяснялся тем, что в сельской местности учреждений уголовного розыска было немного. Люди там знали практически всех, и появление чужаков привлекало к ним общее внимание, а преступники были менее квалифицированными, вследствие чего дознания проводились значительно легче28.
Наряду с мерами, основанными на законе, в деятельности милиции прослеживались и иные.
С 12 по 14 июля 1928 г. на станции Ужур проводилась ярмарка. Местные власти, сотрудники милиции и ОГПУ выработали следующий план. Сотрудники правоохранительных органов дежурили на ярмарке, задерживали появлявшихся уголовников и водворяли в каталажную камеру, откуда выпускали только поздним вечером, когда торговля прекращалась. И так все три дня. На ярмарке не было зафиксировано ни одной кражи. Тем не менее СКАО резко осудил этот метод как незаконный, грубо нарушивший ст. 100 УПК РСФСР о порядке производства задержания29. Но крестьяне и местные власти были довольны и даже поощрили местную милицию.
И все-таки личный состав милиции с объёмом краж не справлялся. К тому же материальное положение и культурный уровень населения Сибири не способствовали снижению данного вида преступлений.
Причины, из-за которых кражи в Сибири держались примерно на одном уровне, мало изменились. Только за 1927/28 г. в Сибирь прибыло 148,9 тыс. переселенцев и убыло 36 тыс. На освоение участка переселенцы получали по 20 руб. на хозяйство, для закрепления на земле этого было слишком мало, приходилось искать дополнительные источники дохода, в том числе преступные30.
По-прежнему статистика отмечала высокую степень преступности в Сибирском регионе. В 1928 г. в Сибири на 10 тыс. населения насчитывалось 154 уголовника, по Российской Федерации - 7431. Дерзок был сибирский преступник32.
28 ГАНО-Р. - Ф. 20. - Оп. 2. - Д. 191. - Л. 39, 40.
29 ГАКК (Минус. филиал). - Ф. 369. - Оп. 1. - Д. 35. - Л. 233.
30 Два года работы Сибирского краевого исполнительного комитета советов. 1927-1928. - Новосибирск, 1929. - С. 67, 68, 69.
31 Административный вестник. - 1930. - №2. - С . 55.
32 НКВД РСФСР. Статистический обзор деятельности местных органов Народного Комиссариата Внутренних дел РСФСР. Вып. 10. 1927. - М., 1928. -С. 139; Вып. XI. М., 1929. - С. 175.
Если учесть, что в 1927-1928 гг. распределительные комиссии досрочно выпускали на свободу от 60 до 70% осужденных, то криминогенная обстановка выглядела нерадостной. Еще более печальной она становилась из-за продолжавшейся ссылки в регионе. В 1929 г. число ссыльных составило 9,6 тыс. чел., большинство из которых были особо опасные рецидивисты33.
За изучаемый период многие беспризорные и безнадзорные дети и подростки достигли совершеннолетия. Опека над ними криминалитета с его «ценностями» и «традициями» привела к тому, что, по мнению российских юристов, исследовавших обозначенную проблему, большую часть беспризорников в стране поглотил преступный мир, что весьма осложняло борьбу с уголовным подпольем34.
В конце 1920-х гг. происходил слом деревенского мира. Выбитые из привычной жизненной колеи, испытывая все тяготы голодного существования, люди подавались за куском хлеба в города Сибири. Число безработных, зарегистрированных на биржах труда региона, на 1-е января 1930 г. составило более 40 тыс. чел.35
Наряду с массовой безработицей еще одним фактором роста преступности стало проживание в Сибири людей, крайне слабо материально обеспеченных: инвалидов труда и членов их семей (14,7 тыс. чел. в октябре 1926 г.), пенсионеров (свыше 8,3 тыс. чел.), а также впавших в нужду пожилых людей, число которых, особенно в деревне, учесть было сложно. Материальную помощь от государства получали лишь 23,1% безработных и около половины стариков, их семей, инвалидов и лиц, лишившихся кормильца36.
На основе этого контингента в Сибири формировалась армия нищих в 5-6 тыс., из них профессионалов - 550-600 чел. Именно последние часто скупали краденое, наживаясь на возможности перепродажи похищенных вещей37.
Милицейских сотрудников на огромный Сибирский край было явно недостаточно. Участковые милиционеры в эти годы получали крайне низкие зарплаты. Тяжёлые условия труда,
33 ГАНО. Ф.Р. - 47. - Оп. 4. - Д. 219. - С. 83, 85.
34 Советская Сибирь. - 1926. - 11 марта.
35 Сибирский край. Стат. справочник. - Новосибирск, 1930. - С.472.
36 ГАНО.Ф.Р-20. - Оп. 2. - Д. 135. - Л. 13, 14; Ф. 1180. - Оп. 1. - Д. 709. - Л. 8.
37 ГАНО.Ф.Р-1180. Оп. 1. - Д. 709. - Л. 40-49.
отсутствия жилья и проживание часто среди населения, склонного к совершению уголовных деяний, порождали также преступность среди милиционеров.
В 1928/29 гг. СибКК-РКИ произвела проверку работы и чистку личного состава органов суда, прокуратуры и милиции. Из суда комиссии уволили 45 сотрудников (11,3% проверявшихся); из прокуратуры - 17 (6,7%); из милиции - 230 (6,5%). Мотивы увольнения были следующие: бюрократизм и волокита - 19,2%; извращение классовой линии и вредительство - 22,1; разложение и пьянство - 10,9; растраты - 3,6; непригодность к работе - 16,3; прочие - 27,8%.
Для усиления борьбы с преступностью нужны были иные меры организационного характера, которые были приняты в начале 1930-х годов. Постановлением ЦИК и СНК СССР от 15 декабря 1930 г. Наркоматы внутренних дел союзных и автономных республик ликвидировались, а органы милиции выделялись в самостоятельную систему при СНК союзных и автономных республик.
В дальнейшем уголовный розыск был включен в общую милицию, внутри которой создавались политические отделы для усиления политико-воспитательной работы среди личного состава. Постановлением ЦИК и СНК СССР от 27 декабря 1932 г. для руководства милицией создавалось Главное управление рабоче-крестьянской милицией при Объединенном государственном политическом управлении (ОГПУ) СССР38.
И наконец в 1934 г. с организацией общесоюзного Народного комиссариата внутренних дел СССР милиция вошла составной частью в систему его органов.
38 СЗ (собрание законов) СССР. - 1932. - № 84. - Ст. 518, 519.
