CC BY
25БУРАЕВА ОЛЬГА ВЛАДИМИРОВНА - доктор исторических наук, доцент, ведущий научный сотрудник, Институт монголоведения, буддологии и тибетологии Сибирского отделения Российской академии наук (г. Улан-Удэ). ДАМБИЙХОРЛОО НАРАНЦЭЦЭГ - доктор филологических наук, доцент, ученый секретарь, Национальная академия монголоведения (Монголия, Улан-Батор).
BURAEVA, OLGA V. - Doctor of History, Associate Professor, Leading Researcher, Institute of Mongolian, Buddhist and Tibetan studies, Siberian Branch of the Academy of Sciences (Ulan-Ude) ([email protected]).
DAMBIYHORLOO, NARANTSETSEG - Doctor of Philology, Associate Professor, Academic Secretary, National Academy of Mongolian studies ([email protected]).
УДК 94(510.1)+94(94).05:392.3 -054.57(=088)
СИНГАТУЛИН Е.А. КРАТКИЙ СРАВНИТЕЛЬНЫЙ ОБЗОР НАРОДА ЭЛОСЫ ВО ВНУТРЕННЕЙ МОНГОЛИИ КНР И Г. СИДНЕЙ (АВСТРАЛИЯ)
Ключевые слова: Австралия, Китай, китайско-русские метисы. элосы, трёхреченские элосы, австралийские элосы.
В статье автор относит наименования «русская национальность», «русская народность», принятые в КНР к ошибкам переводчиков и предлагает к обсуждению введение в современную науку наименования «элосы» (от кит. «русский, Россия», из монг. «орос» с тем же значением), как более соответствующего самоидентичности потомков от смешанных браков между русскими женщинами и китайцами, а также теперь уже весьма малочисленных русских, оставшихся в КНР. В статье речь идет о культуре элосы, проживающих во Внутренней Монголии, КНР. В исследовании кратко рассмотрена история формирования данной этнической группы на территории Китая, проблема непростых межэтнических отношений и причины возникновения смешанных браков. Уделено внимание традиционному женскому костюму элосов, который носят представительницы старшего поколения, следуя традициям «материнской» культуры. Анализируется не менее интересная ситуация с именами личными у элосы. В статье анализируются некоторые особенности языковой ситуации в Трёхречье, где компактно проживают элосы. Также исследуется вопрос о том, как элосы и в Сиднее, и в Трехречье чтут русские церковные праздники, при этом не вдаваясь в подробности христианских ритуалов. Речь в статье идет и о певческой культуре этого народа, которая уже перестала развиваться. Автор выдвигает предположение, что сохранение культуры народа возможно при двух, казалось бы, противоречащих друг другу обстоятельствах: это поддержка государства и, как ни парадоксально, притеснения национальных языка и культуры — часто в такой ситуации у народа вырабатывается инстинкт самосохранения и, возможно, культурной самоизоляции. Так произошло и с данным этносом в Трехречье. В Сиднее всё происходило и происходит по-другому.
SINGATOULINE, E.A.
A BRIEF COMPARATIVE REVIEW OF THE ELOS PEOPLE IN THE INTERNAL MONGOLIA OF THE PRC AND SIDNEY (AUSTRALIA)
Keywords: Australia, China, Russian and Chinese Metis, Elos, Three Rivers Elos, Australian Elos.
In the article, the author descendants of cross-ethnic marriages between Russian women and Han Chinese men are observed by the author as two solid and mutually related communities. One is nowadays residing in Australia as a diaspora; the other is in the People's Republic of China where the forebears of the first group resided. The author used the method of participant observation during his fieldwork in the Inner Mongolia Autonomous Region of China (2017) where he became acquainted with the origins of the Australian "Chinese-Russian" diaspora; he did not conduct research in Xinjiang where Chinese Russians also reside. The author's perspective "starts from Australia", whose capital Sydney is one of the most multiethnic and multicultural cities in the world. He suggests a special term to denote these communities - "Eluosi" (in Pinyin transcription from the Chinese Ш&М&), which means "Russian", but with a special connotation. Local people in Australia mistake the diaspora under consideration as "Chinese", whereas its members emphasise Russian aspects when constructing their identity. The author has tried to distinguish these features in spheres which involve issues of ethnic self-identity. He has questioned members of the diaspora from 2008 onwards. His method of fieldwork is participant observation, which has included volunteer activity within the diaspora in Sydney for several years. Among the main features of Eluosi identity are the language spoken by members of the community. Understanding this language must take into account the linguistic situation in China as the land of the diaspora's origin and the influence of Orthodox Christianity, especially in the celebration of Orthodox Easter. The author also considers other outstanding features of material culture relevant to construction of the ethnic self-identity, especially female clothing, as well as house decorations. These are observed both for the Australian diaspora and for the land of their origin, that is, in PRC Inner Mongolia. The author's approach belongs to the discipline of cultural anthropology and his research is focused on cross-ethnic couples, youth love and courtship, marriages and everyday circumstances within nuclear families. He has interviewed his respondents touching upon fragile and intimate issues of couples' relationships during dramatic periods of social history in China and in Russian Transbaikalia of the 20th century and emigration to China. Due to issues of privacy compliances, no personal information is disclosed. In sum, the author concludes that Eluosi cultural transmission is female, the elusive heritage of "Grannies and mothers", although still conscious of the fathers' origin as Han Chinese.
Наверное, не будет преувеличением сказать, что австралийский город Сидней - это один из самых многонациональных и многокультурных городов мира. Среди всего этнического и культурного разнообразия современной Австралии и Сиднея в частности, представители народа элосы, потомки русских женщин и китайских мужчин, здесь мало приметны. Для невнимательных, они вполне могут сойти за китайцев. Человек же наблюдательный сразу заметит их
антропологическую несхожесть с китайцами, есть в их лицах черты другого народа. Интересно то, что в современном русском языке, как и в современной российской этнографии нет точного названия этого народа. Некоторые учёные, как например В. Кляус, вот уже более десяти лет исследующий жизнь этой этнической группы в китайском Приаргунье [2; 3], и А. Забияко [4] в своих работах называют их русско-китайскими метисами. В частности, в книге «Русское Трехречье» Маньчжурии В. Кляус публикует собранные в 2007-2015 гг. очерки фольклора и традиционной культуры, как говорит сам автор, современных китайских русских [3]. Забайкальские исследователи А. Янков и А. Тарасов (2012) используют термин «русские Трёхречья» или «этнические русские» [1].
Другие современные исследователи в основном придерживаются наименований, используемых вышеупомянутыми учёными. Китайские переводные и опубликованные на русском языке материалы употребляют, правильно будет сказать, корявый, с точки зрения норм русского языка, термин «русская национальность», что является калькой китайского понятия «элосы цзу». В китайском языке и этнографической литературе понятия «элосы жэнь», «эго жэнь» значит русский, россиянин. В статье А. Забияко «Русские в Трёхречье: исторический экскурс» наименование «русская национальность» также вынесена в кавычки, что подразумевает определённую стилистическую неправильность и корявость [4].
«Элосы цзу» - русский по- национальности, подразумевает представителя народа, проживающего в Китае, имеющего русские корни и являющегося частью китайского этноса, чжунхуа миньцзу. Исходя из вышесказанного, осмелюсь отнести наименование «русская народность» к ошибкам переводчика и хотел бы предложить к обсуждению тему если не возращения имени, поскольку отбирания как такового не было, то введение в современную российскую этнографию наименования «элосы» (элосы - (кит) - русский, Россия; в китайский данное слово пришло через монгольский «орос» с тем же значением), как более соответствующее современному состоянию и самоидентичности потомков от смешанных браков между русскими женщинами и китайцами, а также теперь уже весьма малочисленных русских, оставшихся в КНР.
В основном, говоря о смешанных браках русских женщин и китайцев, мы подразумеваем два этноса: собственно, русских и основную этническую группу в Китае - ханьцев. Хотя, как указывают многие источники, и что, кстати, видно по фамилиям некоторых моих респондентов, браки заключались между представителями и других народов России (украинцы, татары, евреи, цыгане) и Китая (монголы, хуэйцы-дунгане, корейцы, эвенки) [2]. Так, к примеру, главный герой документального фильма «Как Петров Новый год отмечал» упоминает, что его бабушка была цыганкой [11].
Моя аргументация о необходимости введения отдельного наименования для данной этнической группы построена на наблюдениях за жизнью элосы - потомков смешанных браков русских и ханьцев в китайском Приаргунье (Трёхречье, Автономного района Внутренняя Монголия) и Сиднее (Австралия), где проживает, видимо, самая большая община элосы за пределами КНР. Сиднейскую общину элосы также можно разделить на две группы: синьцзянскую и внутреннемонгольскую. Причем в данной статье мы практически не затрагиваем современное состояние элосы, проживающих в Синьцзян-уйгурском автономном районе КНР. История формирования синьцзянских элосы отличается от элосы Внутренней Монголии, следовательно, вполне возможно, что и современное состояние культуры, языка, вопросы самоидентификации и отношение правительственных структур к данной этнической группе, могут отличаться от той ситуации, которую я наблюдал во Внутренней Монголии и что зафиксировали В. Кляус, А. Забияко, А. Тарасов и А. Янков, а также другие российские исследователи. Кроме того, в силу определённого культурного отличия от внутреннемонгольских соплеменников, синьцзянские элосы, несомненно, достойны отдельного исследования
Знакомство с элосы, в частности с женской частью этой этнической группы, нужно начать с костюма. Как известно, традиционный ханьский женский костюм состоит из куртки и брюк, а голова, как правило, не покрыта. Примерно в таком состояние он находится и сейчас. При общении с элосы, первое, что бросается в глаза и в Трёхречье, и очень часто в Сиднее, это то, что женщины в возрасте ходят строго в юбках или платьях, что не типично для женщин хань (ханьцы - самая крупная этническая группа Китая, часто ассоциируемая собственно с китайцами) старших поколений, многие ханьки ходят в брюках, куртах, либо рубашках навыпуск. Причем, если
смотреть на вопрос более детально, то можно заметить, - в Сиднее в платках ходят только женщины пожилого возраста и обязательно выходцы из сельской местности Внутренней Монголии. Выходцы из Синьцзяна платков не носят. Согласно китайской статистике, большая часть элосы Синьцзяна проживала и проживает в городах, следовательно, сиднейские выходцы из Синьцзяна - бывшие городские жители (города Урумчи, Тачэн -Чугучак, Или-Кульджа, Ланьчжоу пров. Гансу и др.), тогда как большая часть современных внутреннемонгольских элосы исторически проживает в сельской местности. Многие элосы старшего поколения, пережившие Культурную революцию, с гордостью говорят о том, как сразу же после послабления и отмены запретов времён революции они вернулись к традиционной для них форме одежды, юбки и платья, и «с тех пор так и не снимали русских юбок». Поэтому, здесь можно говорить о том, что обычный ежедневный женский костюм элосы старшего поколения отличается от современного обычного ханьского костюма. Этим элосы противопоставляют себя «отцовской» культуре, следуя традициям «материнской» культуры. Вышесказанное относится лишь к женщинам старшего поколения. Мужчины всех возрастов и молодежь элосы вряд ли придерживаются каких-либо традиционных форм одежды.
Ситуация с именами личными у элосы не менее интересна. Если элосы, живущие в Китае, в официальных документах имеют только китайские, правильнее сказать, ханьские имена, то большинство тех, кто оказались в Австралии, с получением новых австралийских документов поменяли свои имена на русские: неофициальное русское имя, данное при рождении, и русскую фамилию мамы или бабушки, в зависимости от поколения. Один из моих респондентов - выходец из деревни Драгоценка в Трёхречье, современное название Саньхэ, поменял своё китайское имя сразу по приезде в Гонконг по пути в Австралию. Его отец - один из немногих на данное время, известных мне, был «чистым русским», уроженцем России, а мать - элосы в первом поколении. Их семья одной из первых в Трёхречье в декабре 1978 года переехала в Австралию на воссоединение с ранее выехавшими братьями отца.
Понимание, что такое отчество (фучэн), я наблюдал лишь у некоторых двуязычных элосы в Трёхречье. Сиднейские же элосы в большинстве своём не только не используют отчеств, но и слабо понимают или имеют представление о необходимости наличия отчеств в официальной русской системе обращений. Это легко объяснить тем, что в большинстве случаев отцами элосы являлись не русские мужчины, а ханьцы, монголы, эвенки, хуэйцы, которые и сами, если и называли себя русскими именами, то это нигде не было зафиксировано официально, не имело официального статуса. Впрочем, это относится не только к тем сиднейским элосы, которых я смог опросить, начиная с 2008-го года, но и к тем, кто сейчас проживает в Трёхречье. Как правило, не все элосы знают или делают различия между полными русскими именами и их уменьшительно -ласкательными формами. Поэтому, в Австралии можно встретить такие имена как, Кеша Чжан и Аня Петрова, Валентина может и не знать, что она Валя, а Гоша и не видит явной связи своего имени с Георгием. Причем, очень часто эти имена записываются латинскими (английскими буквами) в неправильной орфографии. Примечательно то, что, согласно моим полевым исследованиям в Сиднее, среди синьцзянских элосы, имеется лучшее понимание структуры русского имени, чем у выходцев из Внутренней Монголии. Думается, это можно объяснить более высоким уровнем начального русского образования у выходцев из Синьцзяна. Но, как бы там ни было, большинство трёхреченских и австралийских элосы в неформальном общении пользуются русскими именами, даже если это имя и не закреплено документально. Этим, я считаю, опять как бы показывается связь с «материнской» культурой, противопоставляемой «отцовской», ханьской культуре.
Говоря о культуре элосы Трёхречья на современном этапе, нельзя не затронуть историю появления и формирования данной этнической группы на территории Китая. На рубеже Х1Х-ХХ веков, со строительством КВЖД и рождением идеи создания в маньчжурских краях подвластной российской короне Желтороссии, которой, в итоге, не суждено было осуществиться, отношения между русскими и китайцами вступили в новую стадию: китайцы в поисках заработка оказывались в Российской империи, русские пришли в Маньчжурию, как казалось тогда навечно, и стали жить бок о бок с китайцами на китайской стороне. Как следствие, стали появляться и совместные пары, связанные брачными узами. Сейчас трудно сказать, насколько частыми на начальном этапе отношений между двумя народами были совместные браки, но можно предположить, что браки
не были частыми. Причины, скорее всего, кроются в тогдашнем брачном законодательстве Российской Империи, когда не разрешалось людям разных религиозных конфессий вступать в брак [5], и возможном великоросском неприятии инородцев, говоря современным языком - в элементарном расизме. С китайской стороны ксенофобии было не меньше: «заморских дьяволов» (заморские дьяволы, кит. - янгуйцзы, иностранцы вообще; лаомаоцзы, дословно «волосатыми» уничижительно называли и часто называют по сей день русских в северо-восточном Китае) боялись и презирали за их варварскую сущность [11].
Именно такие наблюдения можно вынести из общений с этническими русскими, уроженцами Трёхречья, переселившимися в Сидней в 1960-е годы. Я часто задавал и задаю им вопросы об отношениях между ними, метисами и китайцами в Трёхречье и не смог получить однозначного ответа: в большинстве случаев мои респонденты не хотят обсуждать эту тему. Один из респондентов, русский уроженец деревни Шан-Кули в беседе со мной отмечал, что ему нравились китаянки, жительницы деревни, но они «не жаловали русских, хоть и приходили в клуб на танцы, но дальше танцев дело не заходило». Хотя документальных доказательств вышесказанного не имеется, но в разговорах с элосы прослеживаются намеки и оговорки на отсутствие больших симпатий между двумя народами, между которыми и оказались метисы-элосы. Одним из доказательств этого могут служить пренебрежительные клички "ходя" и "фазаны" по отношению к китайцам, "лаомацзы" - к русским, "эрмаозы", "саньмаоцзы", "полукровки", "полукровцы" - по отношению к метисам-элосы, которые свою этимологию ведут со времён царской России.
И российские, и китайские учёные признают, что Великую Октябрьскую социалистическую революцию 1917 года, последующую гражданскую войну и сопутствующие ей разруху и голод, можно считать отправной точкой в массовом появлении русско-китайских пар. Причём все известные пары появлялись по одной и той же схеме: русские женщины выходили замуж за китайских мужчин. Здесь будет уместно рассказать о некоторых дополнительных деталях о семейной легенде, рассказанной В. Кляусу в Трёхречье [3]. Согласно легенде, рассказанной жителем села Эньхэ-Караванная, его предок-китаец проскакал на коне большое расстояние для того, чтобы купить для своей любимой русской девушки по её требованию красное шёлковое платье. В июле 2017 года я встречался с композитором, элосы в третьем поколении и уроженцем Синьцзяна Анатолием Чжан Цзиньфу. Композитор Чжан один из немногих элосы, который пишет сам стихи и музыку к своим песням. Большинство его песен имеет яркую этническую окраску, в них переплетаются русские, уйгурские. казахские и ханьские мотивы. Одна из его песен называется "И ба хун ша цюнь", "легкое красное платье, которое может уместиться в кулак" и является зеркальным отражением той легенды, которую услышал доктор Кляус в Трёхречье. Чжан Цзиньфу услышал эту историю от элосы из Синьцзяна. Семейная ли это легенда или имеющая хождение по всему этносу, теперь, конечно же, сказать трудно и вряд ли представляется возможным. Таким образом, если судить по легенде, рассказанной В. Кляусу, причины браков русских женщин и китайцев в первые десятилетия ХХ века в большинстве случаев были экономические. После образования КНР, особенно в годы Культурной революции и последующее десятилетие, основной причиной для русских жительниц Трёхречья, а также для первого и второго поколения женщин-элосы, видимо, сыграли роль демографическая и политическая ситуации. К середине 1960-х годов на территории Трёхречья практически не осталось этнических русских, следовательно, тем немногим русским и элосы женщинам и девушкам просто физически было нелегко, а подчас и невозможно «найти чистого русского».
В большинстве российских и китайских источниках присутствуют указания на то, что покладистые и трудолюбивые китайцы, предлагая руку и сердце русским избранницам, легко переходили в православие, принимали новые обычаи, не забывая своих, и, как могли, учили русский язык. Уступчивость китайцев в вопросах культуры и религии, наверное, были одной из причин того, что русские девушки и женщины вступали с ними в брак.
В своей поездке по китайскому Трёхречью, как и в общениях с элосы в Сиднее, я всем задавал один и тот же вопрос: счастлива ли была ваша мать, бабушка замужем за вашим китайским дедушкой или отцом? Ответ, как правило, примерно всегда одинаков. Приведу пример из моего недавнего разговора, проходившего на китайском языке (перевод мой) с женщиной элосы 69 лет, вышедшей замуж за ханьца: «Мои родители ругались всю жизнь. Мама была метиской, а отец
ханец. Когда мне было 19 лет, в 1970 году, я однажды вступилась за свою мать. Отец схватил ночной горшок и запустил им в меня. Тогда я сказала своему отцу, что больше не останусь в этом доме. Я ушла жить к подруге и через некоторое время вышла за первого посватавшегося за меня ханьца. Мне нравился один метис, наш, такой же, как я, но он не обращал на меня внимания. Да и спокойнее было выходить за ханьцев, у всех тогда были страхи перед возможными гонениями против метисов».
Таких примеров много. Другая моя собеседница вышла замуж за ханьца - кадрового партийного работника сразу же после основных событий культурной революции лишь потому, что её семья очень сильно пострадала во время оной и ни в коей мере не хотела повторения пережитого: брак с ханьцем, тем более с кадровым работником, был в её глазах гарантией неповторения прожитого. В силу объективных причин и деликатности данной темы, у меня практически не было и нет возможности, по крайней мере во время написания данной статьи, побеседовать с представителями более старших поколений элосы, но судя по рассказам моих собеседников, которым сейчас 55-70 лет, их матери, которые жили в браке с ханьцами, а не элосы, чаще были несчастливы, чем счастливы. Как часто любят говорить китайцы - жили ради детей. Все сказанное выше не относится к тем семьям, где оба супруга были либо элосы, либо кто-то один был русским. Рассказов о плохой жизни и различиях культур от таких пар я, как правило, не встречал.
Тема счастья в семейной жизни элосы практически не поднимается ни российскими, ни китайскими учёными, но факт остаётся фактом. Исходя из сказанного, можно предположить, что в представлениях элосы брак с ханьцем или с какой-то другой национальностью, как правило, не счастливый, а счастливы те, кто выходят за своих, т.е. элосы. Как сказала одна из моих собеседниц в Эньхэ: «Со своими-то [элосы, прим. моё] как-то луччее було». И опять мы видим разделение на «мы и они», «своих и чужих». Причем здесь уже своими выступают элосы - потомки смешанных браков, а не собственно-русские или ханьцы. К слову сказать, все мои респонденты - и в Трёхречье, и в Сиднее, желали бы видеть избранником и избранницей своих детей элосы или русских, но все понимают, что «времена не те» и «где взять своих-то».
Не менее интересна и языковая ситуация как в Трёхречье, так и в Сиднее. В данной статье остановимся лишь на некоторых особенностях языковой ситуации в данных регионах. Если раньше русский язык был широко распространён в Трёхречье, а дети от межнациональных браков росли, впитывая две культуры, и ходили в русские, а затем советские школы, то теперь для большинства элосы русский язык в Трёхречье и Сиднее не является основным: он не преподаётся в школах и в семьях на нём говорят лишь старики. Здесь нужно отметить, что и русский, и китайские языки в устах элосы приобрели некоторые необычные формы. К примеру, иногда двуязычные элосы могут перенести грамматические или стилистические нормы русского языка на китайский, что в таких случаях делает их речь для китайцев «иностранной на слух». Даже среди тех, кто уже говорит по-русски не так хорошо или вообще не говорит, также можно заметить употребление русских слов в китайской речи. Например, в разговоре о народных верованиях, я слышал употребление слова "ладить", в значении лечить молитвами, травами", приближенное к фонетическим особенностям китайского языка - "лаади". Ясно, что никто, кроме самих элосы, понять, о чём идет речь, без дополнительных объяснений не сможет. Но влияние русских языковых норм на китайский язык элосы всё же невелико и имеет строго этническую принадлежность - так говорят лишь элосы. Влияние же китайского языка на русский язык элосы куда более заметно. В русской речи элосы заметны грамматические и стилистические вкрапления китайского. Бегло начинающий говорить элосы часто не может закончить мысль на русском и, махнув рукой, переходит на смесь китайских и русских слов. Я часто наблюдал подобные ситуации, общаясь с жителями Эньхэ, Шивэя и других сёл Трёхречья. Примечательно то, что так элосы говорят лишь с теми, кто понимает два языка.
Во время моей поездки по Трёхречью я в основном мог убедиться в точности данных, приведённых Тарасовым и Янковым (2015) [1]: люди старшего поколения говорят на русском, многие из них на уровне носителей. Согласно Кляусу [2], в районе проживает не более 100-150 метисов, хорошо говорящих на русском языке. Полных билингвов, думается, ещё меньше. Несколько раз я имел возможность наблюдать, как старики-билингвы между собой разговаривают на русском языке. Многие элосы среднего возраста, т.е. те, кто вырос или родился во время или
после культурной революции, хорошо понимают разговорную речь, но предпочитают говорить по-китайски. Молодежь в большинстве уже практически не понимает русского языка.
Достоин внимания тот факт, что государство, особенно в последние годы, уделяя большое внимание культуре и экономике элосы, совершенно игнорирует языковой вопрос. Начиная с 1992 года ни в окружном центре, ни по сёлам, нигде не преподаётся русский не только как родной, но даже и как иностранный. Здесь нужно отметить, что, например, правительство в провинции Хэйлунцзян поддерживает и пытается возродить ныне уже мертвый маньчжурский язык. На территории Внутренней Монголии процветает монгольский язык, я встречал многих монголов, говорящих на общепринятом китайском языке с сильным монгольским акцентом. В провинциях Цзилинь и Ляонин корейский язык также получает огромную поддержку. Возможно, русский язык является единственным языком в автономном районе, чьё развитие не получает поддержки государства.
Все элосы, с кем мне довелось побеседовать, искренне сожалеют о сложившейся ситуации, понимая, что у языка практически нет шансов выжить без поддержки государства. В октябре 2017 года ко мне, правда, поступили сведения, что община элосы в городе Якеши обратилась с просьбой к местному народному правительству за помощью в организации языковых курсов, которые осенью 2017 года начали вести для них преподаватели-ханьцы (!) Хулуньбуирского университета из города Хайлара. Трудно сказать, почему государство как бы не замечает того, что происходит нынче с одним из традиционных языков элосы, и часто приукрашивает реальность: во многих источниках указывается, что элосы в быту двуязычны, хотя на самом деле, как уже здесь отмечалось, двуязычными могут считаться лишь небольшое число людей старшего поколения. В журнале «Общества по исследованию русской национальности в АРВМ» и книге «Нэймэнгу элосыцу, Русская народность в Автономном районе Внутренняя Монголия» вопрос с языковой ситуацией также практически не обсуждается .
Многие элосы старшего поколения, проживающие в Трёхречье и Сиднее, в силу исторических причин, плохо владеют письменным китайским языком, плохо пишут и читают. Я много раз видел, как китайские слова записывались русскими буквами, лишь одним им понятным образом: смесь транскрипции Палладия и «как слышу, так и пишу». Человек, не посвящённый в особенности обоих языков и транскрипции, вряд ли сможет понять написанное.
Говоря о сиднейских элосы, в английском языке молодого поколения ещё присутствуют и, можно предположить, что будут присутствовать долго dyada, tyotya, babushka, kotletki, khleb и другие слова, указывающие на тонкую связь с русской культурой. Пока ещё можно наблюдать интересное переплетение культур в жизни трёхреченских элосы в Сиднее, которые они пока ещё сохранили в себе. Но, как и в Трёхречье, всё это уходит, англосаксонский «плавильный котёл» берёт своё: молодые австралийские элосы - в первую очередь уже австралийцы, лишь затем китайцы, и уже совсем не русские. Хотя и идентифицируют себя как "Russian-Chinese", это хорошо показано в документальном фильме «Полукровцы», 2015 [12].
В домах сиднейских элосы старшего поколения, можно заметить много деталей традиционного русского быта второй половины ХХ века: коврики с лебедями на стенах и пирамиды подушек на кроватях, отрывные календари, чёрно-белые портреты родственников на стенах, телевизор, покрытый шёлковой накидкой от пыли. И лишь пирожки, как две капли воды похожие на те, которые пекли и пекут в русских семьях, отличаются своей начинкой - элосы кладут мелко нарубленную крахмальную лапшу с луком и фаршем. Как известно, крахмальная лапша практически не используется в русской кухне. У меня сложилось впечатление, что австралийские элосы старшего поколения в отношении домашнего быта смогли сохранить русскую основу лучше, чем те, в чьих домах я смог побывать в Трёхречье. За небольшим исключением, в домах трёхреченских элосы всё-таки превалирует китайская культура: хотя сами дома и построены на русский манер, но горы подушек на кровати я заметил лишь в одной семье, обычно там кровати заправляют на ханьский - общепринятый в Китае манер: одеяло сворачивается в квадрат, кладётся в изголовье, а на него прямоугольную подушку. Простынь, как правило, всегда остаётся непокрытой покрывалом.
Многие элосы и в Сиднее, и в Трёхречье по-своему чтут православные церковные праздники, не особо вдаваясь в подробности церковных ритуалов: на Пасху пекут куличи, на Рождество многие собираются у родителей за праздничным столом, где рядом с китайскими
блюдами соседствуют «котлетки с картошкой», как правило пюре, и солёные огурцы, хотя в Австралии и нет особой нужды в домашних соленьях: круглый год на столе можно видеть свежую зелень. В Трёхречье празднование Пасхи поддерживается на местном правительственном уровне и широко отмечается в селах, где проживают элосы. Но празднование Пасхи больше напоминает культурный фестиваль, чем религиозное празднование. Как мне говорили в Трёхречье, Пасха всегда отмечалась (разговор о конце 1970-1980-х гг.) и представляла из себя народные гуляния и семейные застолья. Упоминаний массовых посещений церкви или соблюдения каких-либо церковных обрядов, кроме крашения яиц, мною зафиксировано не было. Хотя представительницы старших поколений соблюдают определённые ритуалы [2]. В последние годы в сёлах организуются общинные застолья с угощениями «за счёт казны» и поездками с предоставлением транспорта от сельского правительства в соседние села на подобные же гуляния.
Наблюдая за отношением элосы к религии, можно с некоторыми оговорками провести параллели с историей развития христианства в Корее, где оно [христианство] стало ответом традиционной корейской культуры на агрессию Японии, подразумевавшей планомерное истребление всего корейского и навязывание корейцам японской культуры. Христианство, опираясь на «протестантскую этику», выступило объединяющим фактором в сопротивление корейцев всему японскому и «...стало восприниматься не только как религия прогресса, но и как национальная корейская религия, как важная составляющая идеологии антиколониального протеста».
Поколения элосы, чья молодость пришлась на 40-60-е годы (до отъезда русских из Трёхречья), выросли на православной культурной традиции, впитанной с молоком матерей. Как известно, несмотря на определённые культурные различия, китайские отцы не только не противились унаследованию православия детьми от русских жён, но зачастую и сами себя объявляли православными, крестились. Всё это, естественно, замешивалось на традиционных китайских верованиях принесёнными - осознанно или не осознанно - китайскими отцами. К середине 1960-х гг., после введения запретов на совершения культовых обрядов и уничтожения церквей, конфискации и сжигания обрядовых предметов, которые зачастую передавались из поколения в поколение, от матери к дочке, православие, как и язык и некоторые другие элементы культуры, стали той запретной и тонкой ниточкой, которая соединяла их с родной, материнской культурой. По рассказам, многие под страхом быть жестоко наказанными прятали иконы и другие обрядовые предметы, втайне от окружающих продолжали молиться. Дети поколения 1960-1970-х годов уже росли без традиционного церковного воспитания. Затем, к началу 1980-х, с послаблениями в вопросе религии в рамках атеистического государства и постепенным возрождением народных, в основном ханьских, традиций, получилось то, что мы можем наблюдать в современном Трёхречье сейчас: наличие православной церкви в Лабудалине, небольшое количество прихожанок старшего возраста, слабый интерес молодёжи к религии вообще, как следствие атеистического образования, определённые свободы и одобрения со стороны государства. Всё это привело к тому, что большинство трёхреченских элосы считают себя православными и не более того.
Православие стало как бы «общепринятой частью идентичности элосы», о котором пишут в любом путеводителе по краю и в этнографических записках. В беседе с бывшим кадровым работником и членом «Общества по исследованию русской национальности АРВМ» мне было сказано, что государством и, следовательно, обществом приветствуется посещение церкви метисами-элосы, проведение крестин и отмечание праздников типа Пасхи. У меня сложилось впечатление, что православие, как «официальная религия» элосы, поддерживается и одобряется государством на том уровне, который не противоречит Конституции КНР. Лабудалиньская церковь и караванская часовня не функционируют в полной мере возможно потому, что однажды принятое решение было пересмотрено и решено временно приостановить его рассмотрение до того момента, когда будет нужно и можно: типичный китайский подход - знающие сроки не суетятся. В этом залог единства и благополучия чжунхуа миньцзу, китайской нации.
Всё это при контроле и под влиянием современного китайского законодательства и системы образования приобретает формы «формального православия». Попытки российских исследователей найти глубокую веру, знание обрядов и желание их практиковать не могут дать больших результатов. И причина этому лежит в том, что элосы Трёхречья не есть русские китайцы
или китайские русские. Элосы - это особый этнос, сложившийся в ходе общения двух диаспоральных групп, рабочих китайцев в России начала ХХ века и забайкальских крестьян, выехавших на территорию Китая. Причем, как правило, изначально по одной и той же формуле -китайский (ханьский) мужчина и русская женщина. К слову сказать, роль женщины в формировании элосы, как уникальной этнической группы, здесь тоже очень важна и достойна отдельного исследования.
Начало формирования этноса произошло во время больших событий, войн, последующих политических репрессий и полной оторванности от культуры матерей. Сами элосы с гордостью и теплотой говорят не только о своих бабушках, перенесших страдания и выстоявших, но и выделяют особые качества своих дедов: хорошо говорил по-русски, был на все руки мастер, на приисках работал, хозяйство держал и т.д. Здесь уместно в очередной раз вспомнить историю с красным платьем [3], где герой легенды также был представлен удальцом и храбрецом, своего рода пассионарием. Отмечая свою этническую особенность, отличие от других этносов Китая, трёхреченские элосы в массе своей считают себя частью ханьского этноса. Многие из них не знают, откуда родом их мать или бабушка, но все знают, что дедушка был из провинций Шаньдун или Хэбэй. Поэтому, думается, элосы должны рассматриваться уже не как потомки русских, с наличием определенных культурных и религиозных традиций, присущих русскому этносу, а как результат диффузии двух культур, двух традиций, православия и традиционных китайских верований, как носители уникальной культуры метисного характера.
Вышесказанное также с небольшими оговорками может быть применимо к сиднейским элосы. Дело в том, что сиднейские элосы неоднородны по своему географическому происхождению. Даже небольшое сопоставление внутреннемонгольских и синьцзянских элосы даёт разительные результаты: определённое, хотя и не существенное различие в речи (разные диалекты путунхуа) и уровень владения русским: русская грамотность у части синьцзянских элосы и полное незнание письменного русского языка у выходцев из Внутренней Монголии. Внутреннемонгольские элосы, судя по моим опросам, более религиозны и чаще посещают церковь. В культуре синьцзянских элосы Сиднея присутствуют черты тюркских народов, с которыми они жили по соседству в Китае. Кухня синьцзянцев - это интересное сочетание русских, тюркских и ханьских кулинарных традиций. Обе общины не имеют особых контактов друг с другом, ибо и те, и другие уверены в том, что они «не одинаковые» культурно, хотя как бы и признается единство судьбы, кровное родство. Но в одном элосы из Синьцзяна и Внутренней Монголии едины: вместе с остальной китайской общиной Сиднея они отмечают китайские праздники, которые они привыкли отмечать с детства, активно участвуют в жизни китайских общин. Элосы среднего поколения, т.е. те, кто приехал в Австралию в детском возрасте 30-35 лет назад, хорошо владеют китайским языком, но многие уже не пишут. Молодёжь теряет китайский язык, и не только с родителями, но и бабушками чаще старается говорить по-английски, чем по-китайски. Подобное общение, судя по полученным мною данным, лишь с натяжкой можно считать продуктивным: старое и молодое поколение плохо понимают друг друга и, следовательно, возникает трудность или даже невозможность передачи культурных навыков молодым. Знания, имеющиеся у старых элосы, остаются с ними. С православной церковью большинство элосы рабочего и школьного возраста объединяет лишь соблюдение определённых ритуалов: свадьбы, похороны, возможно посещение молебна вместе с бабушками на Пасху или Рождество и убеждение в том, что они - православные.
То, что элосы любят петь, как часто отмечается в китайской справочной литературе, - это совсем не преувеличение. Поют они часто и, надо отметить, не только хорошо, но и интересно. Интересно тем, что поют «мамины песни», то, что осталось с ними к середине 1960-х и что им удалось сохранить. Начиная с середины 1960-х, культурный обмен между двумя странами прекратился и не стали до приграничных деревень и городов, где жили русские китайцы, доходить новшества советской эстрады, а старые песни начали забываться. И перестала развиваться, как бы закрылась и начала вариться сама в себе, певческая культура этого народа. По крупинкам сохранили, и теперь всем активисты вспоминают то, что пели раньше их мамы и бабушки. У элосы Трёхречья чаще, чем у сиднейских элосы, можно услышать старые русские песни, многие оказываются неизвестными или не зафиксированными специалистами. Так В. Кляус обнаружил доселе ему неизвестную песню в видеоклипе, привезённом мною из поездки по Трёхречью.
Многие песни элосы поют «с другими словами». Им хорошо известны «Уральская рябинушка», «Волховская застольная», «Виновата ли я», уйгурско-китайская версия «Цыганочки» и другие песни, исполняемые на русском и китайском языках. Поют и монгольские, и уйгурские, казахские песни. Элосы и Трёхречья, и Сиднея - большие любители русской гармошки, и, если удаётся, то они всегда приглашают к своим застольям гармониста: под гармошку песню можно и, не зная слов, петь.
С развитием интернет технологий и мобильной связи сиднейские элосы через китайские информационные источники начали приобщаться к современной российской поп-культуре и старым, ещё советским, музыкальным произведениям, известным им с детства. Это хорошо можно отследить по WeChat группе (китайское сотовое приложение), организованной мною, членами которой являются около 150 сиднейских элосы. Наблюдая за интересом элосы к пению, понимаешь, что именно песня - это ещё одно из тех хрупких культурных звёнышек, которое соединяет элосы старших поколений с исторической родиной и языком их предков. Этого уже нет у их детей, тех, кто младше 50-ти лет и вырос уже в Австралии. В WeChat группе нет ни одного участника младше 50 лет.
Обобщая вышесказанное, хотелось бы остановиться на некоторых результатах, выведенных из наблюдений за элосы в Трёхречье и Сиднее. Сохранение культуры народа возможно при двух, казалось бы, весьма противоречивых обстоятельствах. Первое, конечно же, это поддержка государства. В Трёхречье государство поддерживает экономическое, культурное (не включая языка), духовное, хотя и с определёнными оговорками, развитие народа элосы. Благодаря хорошим государственным отношениям между РФ и КНР, большинство элосы Трёхречья имеют возможность посещать РФ или поддерживать отношения с родственниками на исторической родине. Многие заняты в приграничной торговле. Трёхреченские элосы находятся в процессе дальнейшего развития, которое, несомненно, всё ближе и ближе соединяет элосы с ханьским этносом. Но это не значит, что однажды элосы исчезнут с демографической карты Китая. Второе, как ни пародоксально, определённые гонения, задавливание культуры и языка со стороны титулярной нации и государства или просто какое-либо принижение по национальному признаку. Часто в такой ситуации у народа начинает вырабатываться инстинкт самосохранения и, возможно, культурной самоизоляции. Так произошло и с элосы Трёхречья - события 1960-х - 1970-х г.г. подтолкнули этот народ на осознание своей особости, с которым они и живут по сей день.
В случае с сиднейскими элосы всё происходило и происходит совсем наоборот. Традиционно Австралия считается одной из самых демократичных и свободных стран мира, что подразумевает наличие свобод личности, слова, вероисповедания. На первый взгляд можно сказать, что в Австралии имеется благодатная политическая и культурная почва для сохранения культур малых народов. Правительство Австралии неоднократно заявляло и заявляет о триумфе многокультурного уклада жизни в стране, так называемого мультикультурализма (канал SBS, 2017). Однако многие австралийские интеллектуалы, как например Хассан Хадж, сомневаются в австралийской версии мультикультурализма [7]. Последний он видит не иначе как «белой сердцевиной и этнически неоднородной периферией» [9]. Это заявление представляется всеобъемлющим. Белая сердцевина является определяющим фактором, основой австралийского «плавильного котла», в котором варится уже второе поколение элосы, проживающих здесь с конца 1970-х и середины 1980-х годов.
Изучение австралийских элосы ещё продолжается, еще имеется много нераскрытых тем, и невыслушанных историй, которые могут представлять этнографический и культурологический интерес, но главное легко заметить - австралийские элосы молодого поколения уже австралийцы с русскими или китайскими фамилиями и именами. Традиционная культура элосы, смесь русского и китайского, которая ещё присутствует и приобретает новые формы в Трёхречье, исчезает в демократичной и мультикультурной Австралии, где согласно официальной трактовке, жители «едины в понимании ценностей свободы, демократии, главенства закона и равных возможностей» [8].
Поселившись в Австралии больше 30 лет назад, элосы оказались совсем в другом, отличном от привычного, окружении: непонятный язык, непонятная культура. Постепенно некоторые немного научились говорить на английском языке, на котором теперь им часто приходится общаться с внуками и который они используют при необходимости в общении с соседями или в
магазинах. Новая жизнь и новое общество не оказывало прямого давления на культуру и язык элосы, но принесло новые вызовы: хочешь хорошо жить - учи английский, принимай местные традиции, которые, как указывают австралийские ученые, базируются на «белой», т.е. англосаксонской культурной традиции. Правда, знание китайского языка оказалось большим подспорьем для элосы всех поколений: вот уже несколько лет, как китайский язык вышел на первое место по распространённости после официального английского и и, следовательно, элосы могут принимать участие в жизни китайских общин и те из молодёжи элосы, кто как-то сохранил китайский язык, использовать его в своей работе и быту.
Русский язык элосы пожилого поколения лишь иногда используют для общения между собой и иногда с русскими жителями Австралии. На вопрос, чем для них является Россия, они не могут дать однозначного ответа: да, мол, чувствуем какое-то родство, хотелось бы и съездить, посмотреть, но, опять же, страшно ехать, ибо там много неизвестного и непонятного. У многих там ещё остались родственники, уехавшие из Китая пятьдесят лет назад, но связь потеряна. И получается, что Китай, который они покинули из-за страха повторения ужасов культурной революции, им всё же роднее. Как мне сказала одна из моих собеседниц: «В Австралии хорошо, Австралия мне много чего дала. В Россию как-то не тянет, а в Китай хоть сейчас бы поехала» [12].
Литература и источники
1. Тарасов А. Русская национальная волость Эньхэ в Барге, поиск русскими своей национальной идентичности в приграничном Китае// http://www.synologia.ru
2. Кляус В.Л. «Русское Трёхречье» Маньчжурии: очерки фольклора и традиционной культуры. - М.: ИМЛИ РАН, 2015. - 382 с.
3. Кляус В.Л. Ты меня хочешь замуж? Надо мене купить кого - платье купить!... (Об одном семейном предании китайских русских Трёхречья, КНР). 2017.
4. Забияко А.П. Русские в Трёхречье: исторический экскурс // Emigrantologia Slowian. vol. 2 (2016), p. 5-17.
5. АнтокольскаяМ.В. Семейное право России периода империи. Учебник. Изд. 2-е, перераб. и доп. - М.: Юристъ, 2002. - 336 с.. // https://lawbook.online/semeynomu-pravu-uchebniki/semeynoe-pravo-rossii-perioda-12748.html
6. ЛаньковА. Религияпрогрессаиразвития // http://expert.ru/expert/2013/01/religiya-progressa-i-razvitiya/
7. Ghasan Hage, 2000 White Nation Fantasies of White Supremacy in a Multicultural Society // Routledge in association with Pluto Press Australia
8. United, strong, successful: PM releases statement on multiculturalism // https://www.sbs.com.au/news/united-strong-successful-pm-releases-statement-on-multiculturalism, Updated 20 March 2017
9. Stratton, J. 1998. Race Daze: Australia in identity crisis, Pluto Press, NSW.
10. George Steinmetz. The Devil's Handwriting: Precoloniality and the German Colonial State in Qingdao, Samoa, and Southwest Africa. The University of Chicago Press, 2007.
11. "Как Петров Новый год отмечал" (Бидэлофу чуньцзе, Spring Festival of Petrov) // https://www.youtube.com/watch?v=FmYnmrWBAmM
12. Документальный фильм "Полукровцы"// https://www.youtube.com/watch?v=vGqBoS34_4U&t=2s
References and Sources
1. Tarasov A. Russkaya nacional'naya volost' En'he v Barge, poisk russkimi svoej nacional'noj identichnosti v prigranichnom Kitae// http://www.synologia.ru
2. Klyaus V.L. «Russkoe Tryohrech'e» Man'chzhurii: ocherki fol'klora i tradicionnoj kul'tury. - M.: IMLI RAN, 2015. - 382 s.
3. Klyaus V.L. Ty menya hochesh' zamuzh? Nado mene kupit' kogo - plat'e kupit'!... (Ob odnom semejnom predanii kitajskih russkih Tryohrech'ya, KNR). 2017.
4. Zabiyako A.P. Russkie v Tryohrech'e: istoricheskij ekskurs // Emigrantologia Slowian. vol. 2 (2016), p. 5-17.
5. Antokol'skaya M.V. Semejnoe pravo Rossii perioda imperii. Uchebnik. Izd. 2-e, pererab. i dop. - M.: YUrist", 2002. - 336 s.. // https://lawbook.online/semeynomu-pravu-uchebniki/semeynoe-pravo-rossii-perioda-12748.html
6. Lan'kov A. Religiya progressa i razvitiya // http://expert.ru/expert/2013/01/religiya-progressa-i-razvitiya/
7. Ghasan Hage, 2000 White Nation Fantasies of White Supremacy in a Multicultural Society // Routledge in association with Pluto Press Australia
8. United, strong, successful: PM releases statement on multiculturalism // https://www.sbs.com.au/news/united-strong-successfUl-pm-releases-statement-on-multiculturalism, Updated 20 March 2017
9. Stratton, J. 1998. Race Daze: Australia in identity crisis, Pluto Press, NSW.
10. George Steinmetz. The Devil's Handwriting: Precoloniality and the German Colonial State in Qingdao, Samoa, and Southwest Africa. The University of Chicago Press, 2007.
11. "Kak Petrov Novyj god otmechal" (Bidelofu chun'cze, Festival of Petrov) //https://www.youtube.com/watch?v=FmYnmrWBAmM
12. Dokumental'nyj fil'm "Polukrovcy"// https://www.youtube.com/watch?v=vGqBoS34_4U&t=2s
СИНГАТУЛИН ЕВГЕНИИ АРДИНАТОВИЧ - соискатель степени доктора философии, кафедра культурологии факультета гуманитарных и общественных наук, Сиднейский университет; Австралия, Сидней (esin6487@uni. sydney.edu.au, orcid.org/0000-0002-4721-2946)
SINGATOULINE, EVGUENI A. - Ph.D. Candidate, Department of Gender and Cultural Studies, School of Philosophical and Historical Inquiry, Faculty of Arts and Social Sciences, University of Sydney (Brennan MacCallum Building, NSW 2006, University of Sydney, Sydney, Australia) (esin6487@uni. sydney.edu.au https://orcid.org/0000-0002-4721-2946).
