CC BY
26
УДК 811.512.153
doi 10.24411/2221-0458-2020-10033
КОЙБАЛЬСКИЙ ГОВОР ХАКАССКОГО ЯЗЫКА: К ИСТОРИИ ФОРМИРОВАНИЯ И ОБЩЕЙ ТИПОЛОГИИ
Каксин А.Д.
Хакасский государственный университет им. Н.Ф. Катанова, г. Абакан
Работа выполнена в рамках проекта РФФИ № 20-012-00258 «Миноритарные этносы Южной Сибири: семиотико-когнитивное, лингвистическое и социолингвистическое измерение»
KOIBAL DIALECT OF THE KHAKASS LANGUAGE: TO THE HISTORY OF FORMATION AND GENERAL TYPOLOGY
A.D. Kaksin Katanov Khakass State University
The work was supported by RFBR grant no. 20-012-00258
В статье анализируется общий строй (или структура) койбальского говора хакасского языка, в современных генетических классификациях определяемого как часть тюркского континуума. В то же время указываются и явления, предопределенные тем обстоятельством, что на территории, ныне занимаемой хакасским языком, бытовал койбальский язык -представитель южной ветви самодийской языковой группы. На этапе формирования хакасской народности данный говор достаточно сильно отличался от других наречий, составивших основу общенародного языка. В таком обособленном положении этот говор остается и сегодня, а это именно то состояние, которое негативно влияет на витальность языка. В связи с этим производится реконструкция схемы взаимодействия языков, в результате реализации которой появился койбальский говор хакасского языка. Общий строй исследуемой языковой идиомы характеризуется исходя из совокупности фонетических и грамматических черт (признаков) на современном этапе.
Ключевые слова: языковое развитие; взаимодействие языков; строй языка; койбальский говор хакасского языка
The article analyzes the general structure of the Koibal dialect of the Khakass language, in modern genetic classifications defined as part of the Turkic continuum. At the same time, it is
known that in the territory now occupied by the Khakass language, there was a Koibal language - a representative of the southern branch of the Samoyed language group. At the stage of formation of the Khakass nationality, this dialect was quite different from others, which formed the basis of the nationwide language. This dialect still remains in isolated state, which negatively affects the vitality of the language. In this regard, the language interaction scheme is being reconstructed, as a result of which a Koibal dialect of the Khakass language has emerged. The general structure of the language idiom under study is characterized by the combination of phonetic and grammatical traits (features) at the present stage.
Key words: language development; language interaction; language system; Koibal dialect of the Khakass language
Интерес к данному языковому образованию возник у нас вследствие необходимости теоретического
обоснования понятий «идиома» и «миноритарный язык». Хакасский язык, видимо, нельзя считать миноритарным (в полном смысле этого слова), но к числу исчезающих следует отнести койбальский говор современного хакасского языка. Особое отношение к этой языковой идиоме у лингвистов-исследователей хакасского языка выработалось достаточно давно, а начало было положено в грамматическом очерке, входящем в состав словаря [1]. И, далее, при описании этапов формирования общенародного хакасского (а потом и хакасского литературного) языка особо отмечались место и роль койбальского говора в языковой истории региона [2, с. 25-33].
Другими словами, уже на этапе формирования хакасской народности
данный говор достаточно сильно отличался от наречий сагайцев и качинцев, составивших основу общенародного языка. В таком, обособленном, "отстранённом" от основного массива, положении этот говор остается и сегодня, а это именно то положение (состояние), которое негативно влияет на "живучесть" языка. Эту ситуацию можно наблюдать уже достаточно давно, она является предметом изучения в социолингвистике; сейчас же нам хотелось бы остановиться подробнее на вопросах исторического происхождения и общей типологии языка койбал.
Советские ученые достаточно хорошо изучили археологию и историю этой части Южной Сибири. Многое в данном направлении сделал Л.Р. Кызласов; в частности, им восстановлены основные события, которые «привели во 11-1 вв. до н. э. к первому появлению тюрко-язычного населения в Хакасско-Минусинской
котловине и к его взаимодействию с оставшимися здесь аборигенными не тюрко-язычными племенами» [3, с. 72]. Такой подход тем более ценен, что он позволяет далее, на твёрдом археолого-историческом фундаменте, выстраивать уже собственно лингвистическую историю.
Следует подчеркнуть, что предметом нашего исследования является койбальский говор хакасского языка: именно так обстоит дело на современном этапе. Но если подходить исторически, картина выглядит иначе. Лингвисты, занятые изучением уральских языков в сравнительно-историческом разрезе, предпочитают говорить о мёртвом койбальском языке, представителе южной ветви самодийских языков [4, с. 35-37; 5; 6, с. 110]. Теперь уже является общепризнанным фактом, что в древности самодийские языки имели широкое распространение на территории Присаянья. Следы былого обитания здесь самодийцев, оставшиеся в виде многочисленных гидронимов, убедительно это доказывают. И, кстати, как показано в одной из последних работ на эту тему, «источником тувинского слова хем - 'река' является ненецкое хамдь - 'обрыв, крутой спуск'...» [7, с. 87]. Со своей стороны, мы все эти наблюдения (или факты) интерпретируем следующим образом: они отражают уральское (т.е. общее для финно-угорских и самодийских языков) состояние.
Рассмотрим появление койбальского говора с позиций теории развития языков и их взаимодействия. Согласно данной теории, различаются четыре основных пути (и результата) развития языков на исторической сцене: скрещивание, ассимиляция, языковые союзы и культурное взаимодействие [8, с. 220-244]. Исследуемый говор, по всей видимости, явился результатом полной ассимиляции небольшой обособленной группы самодийцев после прихода на эту территорию тюрков. Временной период, в течение которого эта обособленная самодийская группа постепенно теряла свой язык и переходила на язык подавляющего большинства, т.е. тюрков, охватывает XIII-XVII вв., поскольку во время утверждения русских в этой части Южной Сибири, в начале XVШ-го в., уже констатируется преимущественно тюрко-язычное население [6, с. 108-109].
Ассимиляционные процессы
затрагивают, прежде всего, лексику и фонетику языка. На первых этапах новый язык усваивается в своей базовой лексике, затем этот круг расширяется и постепенно народ переходит на новую лексическую и фонетическую систему. При этом от старого лексикона может и остаться некоторое количество слов, однако и они меняются в своём произношении. Так, в койбальском говоре до сих пор фиксируется около 50 слов, не совпадающих с вариантами
хакасского литературного языка. В частности, к числу исконно койбальских относятся слова ассизеть 'бездетный', амнызеть 'безрогий', инзиде 'больной', аи 'дверь', тирра 'деревня', улу 'голова' [9, с.
52].
Еще один перечень выявляется в результате анализа академического Хакасско-русского словаря. В него входят, в частности, следующие лексические единицы (обратим внимание на то, что в большинстве случаев в словарной статье указывается и основное, тюркское, слово): АБЫ койб. уст. женщина; см. ипч1 [10,
с. 22].
АЙ II койб. полевой лук; см. коб1рген [10, с. 38].
АЛБАН IV койб. незначительный; см. ас V; албан ахча незначительная сумма денег [10, с. 51].
АЛДА койб. соболь; см. албыга [10, с.
53].
КА койб. уст. лось; см. пулан [10, с.
149].
К1ЧЕК (-п) койб. кукла (из тряпок); см. ончаа; к1чек ойнирга играть в куклы [10, с. 180].
МАРГО койб. крупный (о новорожденном теленке, ягненке); см. ирем; марго пызо крупный теленок [10, с. 234].
ОРБАЦ койб. колебательное движение, колебание [10, с. 311].
В словаре фиксируются также случаи, когда слово является употребительным и в койбальском говоре, и в каком-либо другом территориальном ответвлении хакасского языка (к примеру, в сагайском диалекте). Это явление мы трактуем в том смысле, что и сохранившееся койбальское слово, и лексические единицы, восходящие к тюркскому источнику, имеют шансы стать синонимами в современном хакасском языке. Например, АРСЫГ саг., койб. перекат; см. артым; суг арсыгы перекат на реке; арсыгча кизерге переходить [реку] по перекату [10, с. 77].
Этот список, безусловно, можно пополнить: к примеру, в уже упоминавшейся работе М.И. Боргоякова есть ссылки на небольшие словники койбальского говора, содержащиеся в источниках ХУШ-Х1Х вв. [2, с. 125-141]. Однако некоторые выводы можно сделать, исходя из вышеприведённого списка. Большинство этих слов, будучи проговорёнными, демонстрируют набор и сочетаемость звуков уральского типа (как известно, противопоставленному алтайскому звукоряду). Далее, ряды слов укладываются и в схемы компаративистики, т.е. для них реконструируется древний корень уральского или самодийского праязыков. Самыми показательными в этом смысле являются, на наш взгляд, слова улу 'голова' и аи 'дверь'. Действительно, первое из них можно возвести к тому же корню
уральского праязыка, от которого произошли слова современных языков со значениями 'верхний', 'крыша', 'над':
*wüla > ф. yli 'через', 'сверх', ylla 'над', 'выше', эс. üla- 'верхний', ülal 'наверху', с. allen 'высокий', э. велькс 'верх'; 'верхняя часть', м. велькс 'крыша', вельф 'через', 'верх', мр. выл: вылны 'на' (где?), у. выл 'поверхность', вылын 'на' (где?), к. выл- 'верхняя часть', выло 'на' (куда?), х. el3, al 'крыша', elawtayi 'над' (куда?), мс. ala: kolala 'крыша юрты' (kol 'дом'), ?сам. н. ni 'на' (куда?) [11, с. 407].
Второе из указанных слов отражает, на наш взгляд, уральское (т.е. общее для финно-угорских и самодийских языков) состояние. В самодийских языках оно, по всей видимости, утрачено, а в языках финно-угорской ветви и до сегодняшнего дня имеются слова со значениями 'открывать', 'прорубь', 'развязывать':
*aqa- > ф. avaa- 'открыть', avanto 'прорубь', эс. ava- 'открыть', э. анксема, авсима, м. анцема 'прорубь', х. aqpt-'открыть', 'развязать', мс. адх- 'раздеть', в. old- (устар. oud-) 'развязывать' [11, с. 418419].
Таким образом, наличие указанной группы слов, хотя и свидетельствует о самодийском субстрате, позволяет сделать вывод о почти полном замещении самодийской лексики тюркской
(сохранившийся состав вытеснен на периферию лексической системы).
С точки зрения грамматической типологии современный койбальский говор, безусловно, является тюркским. Чтобы в этом убедиться, достаточно внимательно прочитать (или прослушать), например, следующий текст:
Топленай масланы хайылдырган хайах, усте:н де: хайах т1фча:ла:р, хайзы хайылдыр салган, хайзы устеп салган т1фча. Сметен потхы и:д1вал, анац устуне талган урувс, умурталган то:ладыс. Чичинала: умуртох т1фча, Чылтыгашефте:р, Миндибекофта:р олар умуртох т1фча:ла:р. Хыйманы пик арах тудуф, пик арах сугуф о:дырага кирек, комес сугуф, палгавзага. Па:рды се:чке: начыфча:м [12, с. 175-176].
Перевод отрывка на русский язык: "Топлёное масло называют и хайылдырган (букв. растаявшее), и топлёное масло, некоторые говорят (я) растаял масло, некоторые - растопил. Сделай сметанную потхы, наверх посыпать талган, талган из умурта (черемуховый). Чичининцы (жители Чичины) тоже умурт говорят, Мылтыгашевы, Миндибековы, они тоже умурт называют. Хыйма (толстые кишки лошади) держать крепко, натолкать посильнее (мясо), связать. Печень крошу в сечке" [12, с. 177].
Этот текст далее можно проанализировать в плане выражения в нем
ISSN 2072-8980
аспектуальной семантики (глагольными формами). Известно, что в тюркских языках выражение аспекта действия существенно отличается от того способа, который "принят" в других языках. Ярким примером здесь является оппозиция русских глаголов совершенного и несовершенного вида. В тюркских языках, напротив, получил распространение способ суффиксального оформления (и тем самым - дифференциации) основных
характеристик действия: скоротечности (при этом могут быть указаны начало или конец) ~ длительности ~ регулярной повторяемости ~ результативности. В приведённом отрывке данное положение подтверждается использованием
глагольных слов: хайылдырган 'топлёный', тiфчалар 'говорят', хайылдыр салган 'растопил', устеп салган 'растопил', идiвал 'сделай', тудуф 'держа', сугуф одыр 'засовывая', палгавзага 'завязать', начыфчам 'крошу'. (Графемой ф в данном случае отражается специфическое койбальское произношение тюркского звука [p]).
Подобные записи, а также материалы словарей и других печатных изданий, подтверждают наличие у койбальского говора базовых признаков языка тюркского типа: определённый фонемный состав, недопущение сочетания глухих согласных со звонкими, сингармонизм, шестиместная
именная падежная парадигма, набор форм глагольного наклонения-времени. Добавим к тому черты, определяющие специфику языков алтайской типологической общности в целом: преимущественная однозначность аффиксов; действие категории
принадлежности и в сфере имени, и в сфере глагола; единообразная система залоговых форм; богатство системы инфинитных форм и, на основе последней, - развернутая система зависимой предикации [13, с. 49-54; 14, с. 528-529; 15, с. 81-83].
В этот список следует добавить признаки и свойства, также единые для тюркских языков, но отличающие их от языков уральского типа. В дополнительный перечень входят: наличие изафетной конструкции; приблизительно равный объем дериватем каузатива и декаузатива, дифференциальное маркирование объекта, морфологическое противопоставление
императива, юссива и гортатива, импликативная реализация граммем категорий числа-падежа и детерминации, морфологическое выражение обусловленной модальности, специфический набор средств выражения эвиденциальности [16, с. 51-82].
Койбальский говор идеально подходит под определение языков, нуждающихся в срочной документации (по европейским стандартам). При этом само собой разумеется, что документация и последующая обработка собранного
материала должны быть произведены с помощью современных технических средств и соответствующих компьютерных технологий, методик, программ. Для начала, прежде чем мы начнём готовиться к обследованию языка (говора) как миноритарного, исчезающего, мы должны охарактеризовать его по имеющимся материалам в качестве языка (говора) самобытного, интересного для изучения. Если подходить с таких позиций, можно сказать, что койбальский говор интересен хотя бы потому, что он - бывший самодийский, и его субстратный характер, Библиографический список
1. Хакасско-русский словарь / составитель Н. А. Баскаков, А. И. Инкижекова-Грекул ; под редакцией Н. А. Баскакова. - Москва, 1953. - 487 с. - Текст : непосредственный.
2. Боргояков, М. И. Источники и история изучения хакасского языка / М. И. Боргояков ; Хакасский научно-исследовательский институт языка, литературы и истории. - Абакан, 1981. -144 с. - Текст : непосредственный.
3. Кызласов, Л. Р. К вопросу об этногенезе хакасов / Л. Р. Кызласов. - Текст : непосредственный // Учёные записки Хакасского научно-исследовательского института языка, литературы и истории. Вып. VII. - Абакан, 1959. - С. 70-92.
4. Хелимский, Е. А. Древнейшие венгерско-самодийские языковые параллели : лингвистическая и этногенетическая интерпретация. - Москва : Наука, 1982. - 164 с. - Текст : непосредственный.
5. Кюннап, А. Койбальский язык / А. Кюннап. -Текст : непосредственный // Языки мира : Уральские языки. - Москва, 1993. - С. 389.
так или иначе, должен проявляться. Другими словами, имея в виду, что общий строй исследуемой языковой идиомы характеризуется в целом как тюркский, следует определять и явления, оставшиеся от периода самодийской общности.
Сокращения уральских языков
в. - венгерский, к. - коми, м. -мокшанский, мр. - марийский, мс. -мансийский, н. - ненецкий, с. - саамский, сам. - самодийский (праязык), у. -удмуртский, ф. - финский, х. - хантыйский, э. - эрзянский, эс. - эстонский.
6. Хелимский, Е. А. Очерк истории самодийских народов / Е. А. Хелимский. - Текст : непосредственный // Финно-угорский мир : справочник по истории, культуре и языку. -Будапешт-Москва, 1996. - С. 101-115.
7. Бурыкин, А. А. Проблемы происхождения гидронима «Каа-хем» и апеллятива хем «река» / А. А. Бурыкин. - Текст : непосредственный // Новые исследования Тувы. - 2018. - № 3. - С. 83-91.
8. Черемисина, М. И. Язык и его отражение в науке о языке / М. И. Черемисина ; Новосибирский государственный университет. - Новосибирск, 2002.
- 254 с. - Текст : непосредственный.
9. Анжиганова, О. П. Койбальский говор хакасского языка : о некоторых особенностях гласных по материалам ДАТЯС / О. П. Анжиганова.
- Текст : непосредственный // Хакасская диалектология : сборник статей и материалов / Хакасский научно-исследовательский институт языка, литературы и истории. - Абакан, 1992. - С. 51-64.
10. Хакасско-русский словарь : около 22 тысяч слов / коллектив авторов-составителей ;
Хакасский научно-исследовательский институт языка, литературы и истории. - Новосибирск : Наука, 2006. - 1114 с. - Текст : непосредственный.
11. Основы финно-угорского языкознания : вопросы происхождения и развития финно-угорских языков. - Москва : Наука, 1974. - 484 с. - Текст : непосредственный.
12. Образцы речи койбалов / тексты записаны, переведены и подготовлены к печати О. П. Анжигановой // Хакасская диалектология : сборник статей и материалов / Хакасский научно -исследовательский институт языка, литературы и истории. - Абакан, 1992. - С. 174-182.
13. Никонов, В. А. Об этногенетических связях хакасов по данным сочетания согласных в их языке / В. А. Никонов. - Текст : непосредственный // Историко-культурные связи народов Южной Сибири / Хакасский научно-исследовательский институт языка, литературы и истории. - Абакан, 1988. - С. 48-56.
14. Гаджиева, Н. З. Тюркские языки / Н. З. Гаджиева. - Текст : непосредственный // Лингвистический энциклопедический словарь / главный редактор В. Н. Ярцева. - Москва, 1990. - С. 527-529.
15. Черемисина, М. И. Языки коренных народов Сибири / М. И. Черемисина ; Новосибирский государственный университет. -Новосибирск, 1992. - 92 с. - Текст : непосредственный.
16. Каксин, А. Д. Хакасский язык в аспекте лингвистической типологии. - Абакан : Издательство Хакасского государственного университета имени Н. Ф. Катанова, 2013. - 108 с. -Текст : непосредственный.
References
1. Baskakov N.A., Inkizhekova-Grekul A.I. Hakassko-russkij slovar' [Khakass-Russian dictionary]. Moscow, 1953, 487 p. (In Russian)
2. Borgoyakov M.I. Istochniki i istoriya izucheniya hakasskogo yazyka [Sources and history of the Khakass language learning]. Khakass Scientific Research Institute of Language, Literature and History. Abakan, 1981, 144 p. (In Russian)
3. Kyzlasov L.R. K voprosu ob etnogeneze hakasov [On the ethno-genesis of the Khakass]. Uchenye zapiski Hakasskogo nauchno-issledovatel'skogo instituta yazyka, literatury i istorii [Scientific Notes of Khakass Scientific Research Institute of Language, Literature and History]. Issue 7. Abakan, 1959, p. 70-92. (In Russian)
4. Helimskij E.A. Drevnejshie vengersko-samodijskie yazykovye paralleli: (Lingvisticheskaya i etnogeneticheskaya interpretaciya) [Ancient Hungarian-Samoyed linguistic parallels (Linguistic and ethno-genetic interpretation)]. Moscow, Nauka Publ., 1982, 164 p. (In Russian)
5. Kyunnap A. Kojbal'skij yazyk [The Koibal language]. Yazyki mira: Ural'skie yazyki [The World Lnaguages: the Ural languages]. Moscow, 1993, p. 389. (In Russian)
6. Helimsky Ye.A. Ocherk istorii samodijskih narodov [Essay on the History of the Samoyed Peoples]. Finno-ugorskij mir: (Spravochnik po istorii, kul'ture i yazyku). Budapest-Moscow, 1996, p. 101-115. (In Russian)
7. Burykin A.A. Problemy proiskhozhdeniya gidronima «Kaa-hem» i apellyativa hem «reka» [On the origin of the river name Kaa-hem and the appellative form 'khem' (River)]. The New Research of Tuva, 2018, no. 3, p. 83-91. (In Russian)
8. Cheremisina M.I. Yazyk i ego otrazhenie v nauke oyazyke [Language and its reflection in language science]. Novosibirsk State University. Novosibirsk, 2002, 254 p. (In Russian)
9. Anzhiganova O.P. Kojbal'skij govor hakasskogo yazyka (O nekotoryh osobennostyah glasnyh po materialam DATYAS) [Koibal dialect of Khakass language (About some features of vowels from DATIAS materials)]. Hakasskaya dialektologiya: Sbornik statej i materialov.
Khakass Scientific Research Institute of Language, Literature and History. Abakan, 1992, p. 51-64. (In Russian)
10. Hakassko-russkij slovar' (okolo 22 tys. slov) [Khakass-Russian dictionary (about 22 thousand words)]. Khakass Scientific Research Institute of Language, Literature and History. Novosibirsk, Nauka Publ., 2006, 1114 p. (In Russian)
11. Osnovy finno-ugorskogo yazykoznaniya: Voprosy proiskhozhdeniya i razvitiya finno-ugorskih yazykov [Fundamentals of Finno-Ugric linguistics: Issues of origin and development of Finno-Ugric languages]. Moscow, Nauka Publ., 1974, 484 p. (In Russian)
12. Obrazcy rechi kojbalov [Samples of the speech of Koibal]. Hakasskaya dialektologiya: Sbornik statej i materialov. Khakass Scientific Research Institute of Language, Literature and History. Abakan, 1992, p. 174182. (In Russian)
13. Nikonov V.A. Ob etnogeneticheskih svyazyah hakasov po dannym sochetaniya soglasnyh v ih yazyke [About ethno-genetic connections of hakass according to the data of the combination of consonants in their language]. Istoriko-kul'turnye svyazi narodov Yuzhnoj Sibiri. Khakass Scientific Research Institute of Language, Literature and History. Abakan, 1988, p. 48-56. (In Russian)
14. Gadzhieva N.Z. Tyurkskie yazyki [Turkic languages]. Linguistic Encyclopedic Dictionary. Moscow, 1990, p. 527-529. (In Russian)
15. Cheremisina M.I. Yazyki korennyh narodov Sibiri [Indigenous languages of Siberia]. Novosibirsk State University. Novosibirsk, 1992, 92 p. (In Russian)
16. Kaksin A.D. Hakasskij yazyk v aspekte lingvisticheskoj tipologii [Khakass language in the aspect of linguistic typology]. Abakan, Katanov Khakass State University Publ., 2013, 108 p. (In Russian)
Каксин Андрей Данилович - доктор филологических наук, Хакасский государственный университет им. Н.Ф. Катанова, ведущий научный сотрудник института гуманитарных исследований и саяно-алтайской тюркологии, г. Абакан, e-mail: adkaksin@yandex.ru
Andrey D. Kaksin - Doctor of Philology, Khakass State University named after N.F. Katanov, Leading Researcher at the Institute of Humanitarian Research and the Sayan-Altai Turkic Studies, Abakan, e-mail: adkaksin@yandex.ru
Статья поступила в редакцию 18.04.2020
