CC BY
56
Секция «Проблемы правового регулирования в аэрокосмической отрасли»
УДК 669.713.7
С. А. Рудаков Научный руководитель - Е. Л. Фарафонтова Сибирский государственный аэрокосмический университет имени академика М. Ф. Решетнева, Красноярск
КОСМОС: НОВЫЙ ТЕАТР ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ ИЛИ СФЕРА СОТРУДНИЧЕСТВА?
20 февраля 2008 г. американской противоракетной установкой «Стандарт-ЗМ» был уничтожен аварийный спутник США иБ-193. Анализ этого события имеет важное значение для понимания направлений дальнейшего развития космической деятельности и перспектив сохранения космоса мирным.
Факт перехвата был далеко не однозначно воспринят мировым сообществом. К перечню наиболее очевидных озабоченностей, связанных с существенным увеличением космического мусора за счет фрагментации аппарата, неопределенностью влияния образовавшихся в результате его уничтожения продуктов распада на околоземную среду, добавился не менее значимый аспект - США провели испытание нового вида оружия, способного уничтожать космические спутники. США удалось наглядно продемонстрировать эффективность морской компоненты противоракетной системы, ее адаптивность к «незапланированным» сценариям, что, в свою очередь, направлено на повышение «проходимости» финансовых запросов Пентагона на развитие программ ПРО. Такая демонстрация была направлена на то, чтобы усилить воздействие на своих союзников по НАТО и в АТР в плане продвижения идей ПРО и «навязывания» закупок американских систем [2].
В этой связи возникает правомерный вопрос, а каковы же правовые аспекты применения такого оружия? Как международное космическое право должно реагировать на подобного рода события?
В рамках сложившейся в конце 1990-х годов фактического моратория между США и СССР/Россией на испытания противоспутниковых средств собственно единой национальной программы или официально провозглашенной в прямой постановке задачи создания противоспутникового оружия у Америки нет. Вместе с тем такой официальный компонент контроля, как воспрещение функционирования чужих космических средств, предполагает непосредственное силовое воздействие как на наземные элементы космических систем других государств, так и на космические аппараты на орбитах. Другими словами - на ведение противоспутниковой борьбы [1].
Широкое использование и возрастание значимости космических систем для жизнедеятельности и обороноспособности государств делает их весьма привлекательными целями, уничтожение которых становится решающим фактором успеха в случае вооруженного конфликта. В этом отношении противоспутниковые средства можно рассматривать как специально создаваемые для поражения космических объектов информационно-разведывательной инфраструктуры другого государства, имеющей одно из ключевых значений в обеспечении его централизованной системы боевого управления [3]. По мнению многих специалистов, в современных условиях создание чисто противоспутникового оружия представляется малооправданным.
Схожесть технологий, в том числе космических, многофункциональность современных систем и компонентов обеспечения обусловливают их многоцелевое использование [4].
К сожалению, если обратиться к нормам существующего международного космического права, можно обнаружить значительное число накопившихся проблем, которые мировое сообщество пока еще не готово разрешить. В частности, это проблемы делимитации космического пространства, определения геостационарной орбиты и использования ее ресурса и др. Однако, как представляется, наиболее критичной сегодня является проблема вепонизации космоса [5].
Существующими нормами международного права достаточно жестко регламентируются вывод и размещение в космическом пространстве оружия массового уничтожения. В статье IV «Договора о принципах деятельности государств по исследованию и использованию космического пространства, включая Луну и другие небесные тела» 1967 г. прямо говорится о том, что «государства - участники Договора обязуются не выводить на орбиту оружие массового уничтожения, не устанавливать такое оружие на небесных телах и не размещать такое оружие в космическом пространстве каким-либо иным образом». Ряд специальных запретов и ограничений, отраженных в международном космическом праве, относится как к исключению определенных районов космического пространства из сферы военной деятельности, так и к запрещению и ограничению отдельных видов оружия в космосе.
Наиболее четко сформулированы запреты в отношении деятельности на Луне и других небесных телах, которые в соответствии с Договором по космосу должны использоваться «исключительно в мирных целях». Примерный перечень видов деятельности, запрещенных на Луне и других небесных телах, включает установку ядерного оружия или любых других видов оружия массового уничтожения, создание военных баз, сооружений и укреплений, испытание любых видов оружия и проведение военных маневров. При этом допускается использование военного персонала для научных исследований или каких-либо иных мирных целей, а также эксплуатация любого оборудования или средств, необходимых для мирного исследования Луны и других небесных тел. Примерный перечень запрещенных способов использования Луны и других небесных тел был дополнен и расширен в статье 3 Соглашения о деятельности государств на Луне и других небесных телах 1979 года, где помимо уже перечисленных видов запрещенной дея-
Актуальные проблемы авиации и космонавтики. Социально-экономические и гуманитарные науки
тельности упоминаются вывод на орбиту вокруг Луны или на другую траекторию полета к Луне или вокруг нее объектов с оружием массового уничтожения, использование такого оружия на поверхности Луны или в ее недрах.
Вместе с тем в части, касающейся космического пространства в целом, в том числе ближайшего окружения Земли, в международном космическом праве до сих пор сохраняются «ниши», и надо сказать, достаточно обширные, позволяющие не только выводить и размещать в космосе другие (неядерные) виды вооружений, но и применять, используя их, силу «в космосе» и «из космоса».
Таким образом, следует отметить, что космическое пространство необходимо рассматривать как сферу для развития и углубления международного сотрудничества по его изучению и освоению. Вместе с тем крен в сторону вепонизации космоса должен быть устранен или, по крайней мере, существенно ограни-
чен. Это сбережет так необходимые сегодня ресурсы для развития мирных космических программ, в том числе на основе международной кооперации.
Библиографические ссылки
1. Головко А. В. Международное космическое право. М. : Прогресс, 2010.
2. Макаров Ю. Н. Перспективы сохранения мира в космосе. М. : МиР, 2009.
3. Попов М. Н. Международное космическое право и развитие космической деятельности. - М. : Деловой мир, 2009.
4. Семененко Э. Г. Право и космос. М. : Дело, 2008.
5. Яковлев М. В. Международное право и космос. М. : Прогресс, 2010.
© Рудаков С. А., Фарафонтова Е. Л., 2011
УДК 669.713.7
Е. В. Румянцева Сибирский государственный аэрокосмический университет имени академика М. Ф. Решетнева, Красноярск
КОСМИЧЕСКИЙ ТУРИЗМ - ПРАВИЛ НЕТ!
Космический туризм - это новый вид космической деятельности, в котором задействованы субъекты, чей правовой статус пока не урегулирован ни международным, ни национальным космическим правом. Это сегодня, в сущности, «игра без правил». Появление и быстрое развитие соответствующей сферы деятельности нуждается в проработке широкого диапазона правовых вопросов, нерешенность которых может стать преградой для становления этой отрасли, а также поставит космических туристов и самих туроператоров в неопределенное правовое положение с непредсказуемыми правовыми последствиями.
«Звездный час» развития международного космического права пришелся на 60-ые - 70-ые годы ХХ столетия, когда были приняты 5 основных договоров ООН по космосу. Эти договоры и сегодня составляют основу международного космического права. Ими, среди прочего, был регламентирован правовой статус астронавтов (космонавтов). При этом, как это ни странно, единого четкого определения терминов «космонавт» и «астронавт» международное космическое право до настоящего времени не наработало. Следует отметить, что в англоязычных, франкоязычных и испаноязычных версиях международных космических договоров применяется термин «астронавт», тогда как в русскоязычных текстах - «космонавт», что с первого взгляда свидетельствует об идентичности, взаимозаменяемости указанных понятий. Идентичность этих терминов, однако, не является полной. В национальных правовых системах все же есть определенные нюансы в их применении. Так, статус «космонавта» сначала в СССР, а впоследствии и в постсоветских государствах предоставляется лицу после осуществления им космического полета. В то же время в США, лицо, только начинающее тренировку по государственной космической программе, уже причисляется к астронавтам. Вопрос этот выходит за пределы теоретических конструкций [1].
Термин «космический туризм» стал использоваться лишь в связи с Международной космической станцией
(МКС) в значении полетов в космос или на околоземную космическую орбиту в развлекательных или познавательных целях, финансируемые из собственных средств или из других частных источников. Первые восемь туристических полетов были осуществлены на Российский сегмент МКС уже в ХХ1 веке с помощью российских космических кораблей «Союз» в сотрудничестве с американской компанией «Спейс Адвенчер» (туристов было 7, поскольку один из них, американский миллиардер венгерского происхождения Чарльз Симоне слетал дважды). И хотя количество тех, кто уже посетил космос в развлекательных целях и на собственные средства, пока измеряется единицами, желающих осуществить космическое путешествие уже сейчас насчитывается несколько сотен (более 300 человек уже внесли задаток на т.н. «суборбитальные» полеты).
На сегодня «белыми пятнами» в праве остаются вопросы, связанные с разделением ответственности между туристом, туроператором и исполнителем соответствующей услуги, гарантированием безопасности космических туристов, критериями отбора, особенностями предполетной подготовки и тому подобное. Эти вопросы выходят и на более широкий контекст, связанный с местом и ролью государства в обеспечении такой деятельности и контроле за ее осуществлением.
На каком уровне должны быть установлены соответствующие регулирующие положение? Представля-
