CC BY
20
ЛИТЕРАТУРА И ОБЩЕСТВО
УДК 82-343.4 DOI: 10.31249/Ш/2024.01.04
БУЛДАКОВА Ю.В.1 КОЩЕЙ БЕССМЕРТНЫЙ В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ ФАН-ФИКШН: МИФОЛОГИЯ И ПОПУЛЯРНАЯ КУЛЬТУРА©
Аннотация. В статье изучается образ Кощея в восприятии авторов любительской литературы, трансформации этого образа и связанные с ним мотивы и сюжетные формулы. В фан-фикшн, основанных на фольклорных претекстах, отражается процесс появления вторичных текстов, которые являются адаптацией фольклора и мифа к визуальным формам поп-культуры, прежде всего - киносказке, комиксу и игре. Кощей Бессмертный в фан-фикшн предстает в нескольких ролях, отражающих основные источники образа и направления его трансформации: сказочный вредитель становится помощником и трикстером; связь с мифологическими представлениями выражена в появлении образа стража границы миров; сюжет о пленном Кощее под влиянием литературного контекста провоцирует романтическую интерпретацию героя как изгоя и беглеца. Контаминация фольклорного и литературного наррати-вов, языков комикса, кино, онлайн-игры приводит к усложнению психологизма образа Кощея, акцентированию визуальных деталей, рождает тип «таинственного злодея», востребованный потребителем поп-культуры.
1 Булдакова Юлия Вячеславовна - кандидат филологических наук, доцент кафедры журналистики и интегрированных коммуникаций ФГБОУ ВО «Вятский государственный университет», г. Киров, ORCID ГО 0000-0001-53915333; [email protected] © Булдакова Ю.В., 2024
Ключевые слова: фольклор; волшебная сказка; популярная культура; фан-фикшн; Кощей Бессмертный; литературная сказка.
Для цитирования: Булдакова Ю.В. Кощей Бессмертный в произведениях фан-фикшн: мифология и популярная культура // Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Сер. 7: Литературоведение. - 2024. - № 1. - С. 63-76. -DOI: 10.31249/lit/2024.01.04
BULDAKOVA Yu.V.1 Koschei the Deathless in fan fiction: from mythology to popular culture©
Abstract. The article examines the image of Koshchei the Immortal in popular amateur books, the transformation of this image, the motives associated with it, as well as plot formulas in fan labor. Fan works based on folklore pretexts traces creation of secondary texts, which are visual adaptations (primarily in film fairy tales, comics and games) of folktales and myth. In fan fiction, Koschey the Immortal appears in several roles that reflect the main sources of this image and reasons for its transformation. The fairy-tale villain becomes a helper or a trickster, while the connection with mythological ideas is expressed in his image as a guardian of the border of worlds. Under the influence of literary context, the plot of the captive Koshchei provokes a romantic interpretation in the image of an outcast and a fugitive. The contamination of folklore and literary narratives, comics, cinema and video games leads to complication of psychologism of the Koshchei's image, emphasizes visual details, creates a "mystery villain" sought after by pop culture fans.
Keywords: folklore; fairytale; fan fiction; Koschei the Deathless; popular culture; literary fairytale.
To cite this article: Buldakova, Yulia V. "Koschei the Deathless in fan fiction: from mythology to popular culture", Social sciences and humanities. Domestic and foreign literature. Series 7: Literary studies, no. 1, 2024, pp. 6376. DOI: 10.31249/lit/2024.01.04 (In Russian)
1 Buldakova Yulia Viacheslavovna - PhD in Philology, Associate Professor of the Department of Journalism and integrated communications of Vyatka State University, Kirov, ORCID ID 0000-0001-5391-5333; [email protected] © Buldakova Yu.V., 2024
Фольклорный текст - традиционный источник сюжетов и характеров, в особенности популярной и любительской литературы, так как мифологическая основа фольклора проявляется в моделях поведения и творческих практиках массового сознания. Влияние фольклора может быть как прямым (заимствование, парафраз и т.д.), так и косвенным - в виде жанровых и сюжетных формул, характеров, образов и концептов. В этом отношении вторичные тексты любительской литературы, основанные на фольклорных источниках (как правило, уже адаптированных в пересказах) и одновременно на их заимствованиях в популярную культуру в форме экранизаций и фэнтези, демонстрируют различные виды включения фольклора в современную популярную культуру. «Вторичное заимствование» сюжетов и характеров создает культурные и литературные интерпретации, закрепленные в представлениях массового сознания о народной культуре и мифе. Такие представления проявляются и в форме наивного любительского творчества, в том числе в фан-фикшн1.
Фольклорный корпус текстов фан-фикшн распределен по нескольким уровням осмысления этого материала: создание собственных произведений на основе оригинального фольклорного сюжета, в основном сказочного; перенос фольклорных и мифологических персонажей в литературный сюжет или в сюжет произведения популярной культуры; использование жанрово-стилевых при-
1 Фан-фикшн (фанфикшн, фанфикшен) - любительское творчество, преимущественно литературное, связанное с понятием «фанатство». Фан-фикшн являются продолжениями, разработкой уже существующих художественных миров и их контаминацией; объектом творчества становятся в основном произведения популярной культуры - сериальная и кинопродукция, аниме, игры, комиксы (манга), беллетристика, музыка. Фанатское отношение к ним подразумевает стремление к максимальному погружению в мир произведения, эмоциональную вовлеченность в этот процесс. Фанаты-авторы порождают специфичные стилевые и сюжетные формулы произведений, которые, с одной стороны, подтверждают их принадлежность к одному или нескольким «фандомам» (собраниям текстов и комьюнити читателей и авторов), а с другой - определяют стратегию чтения и понимания претекста. Интерес к произведению культуры, который становится претекстом для фан-фикшн, определяется его узнаваемостью и медиапопулярно-стью, потенциалом к трансмедийности - т.е. визуальность, пластичность художественного мира претекста, а также возможность развития любовного сюжета, комической или трагедийной его интерпретации.
емов фольклора в собственном творчестве. Доминирование жанровой формы и жанрового содержания волшебной сказки в текстах фольклорных фан-фикшн определяется, во-первых, знакомством с основными сюжетными формулами, их естественностью и обусловленностью мифологическим сознанием, а во-вторых, смешением в сознании авторов и читателей фан-фикшн жанрово-стилевых особенностей сказки и фэнтези.
Наиболее наполненными фольклорными фандомами1 крупнейшего русскоязычного ресурса фан-фикшн «Книга фанфиков» являются «Народные сказки, предания, легенды» (3322 произведения)2 и «Афанасьев Александр. "Русские народные сказки"» (184 произведения). В этих и ряде других фандомов содержится 355 произведений, в тексте которых упоминается Кощей (и Кащей3) Бессмертный, являющийся главным или второстепенным персонажем.
Наиболее ранние тексты на сайте «Книга фанфиков», в которых появляется Кощей Бессмертный, относятся к 2011 г.; их герой прочно ассоциируется с сюжетным пространством волшебной сказки в фандоме «Народные сказки, предания, легенды». Случаи включения Кощея как фольклорного персонажа, связанного с темой мистики и с жанровыми чертами волшебной сказки, в художественное пространство произведения русской литературы XIX-XX вв. (А.С. Пушкин, М.А. Булгаков, П.А. Бажов, А.Н. Островский) единичны, обращение к этому пласту текстов не меняет стратегий интерпретации образа. При этом в фан-фикшн сохраня-
1 Фандомом в субкультуре фан-фикшн называется сообщество авторов и читателей фан-фикшн, а также собрание фан-фикшн, основанных на каком-либо претексте.
2 Все данные указаны на 31.07.2023 г.
3 Различие в написании имени, которое встречается в текстах фан-фикшн и их собраниях, обусловлено в фанатской субкультуре источником заимствования сюжета, претекстом фан-фикшн. Так, в фандомах по кинофильму «Кащей Бессмертный», повестям Д. Манурова «Кащей» и «Кащей vs Кощей» и в фандоме «Вселенная Нави» (сюжеты на основе славянской мифологии) героя называют Кащей. Во всех остальных случаях преобладает имя Кощей. По-видимому, выбор имени Кащей обусловлен влиянием претекстов, а также стремлением авторов фан-фикшн подчеркнуть связь своего текста с языческими верованиями; конечно, можно говорить и о написании, в котором отразились особенности произношения автора.
ются узнаваемые авторами и читателями фандома элементы пре-текста: цитаты, хронотоп, черты портрета.
Интерес популярной культуры к супергероизму, магии, развитие героического и славянского фэнтези в мультипликационной и кинопродукции провоцирует интерес фандома к Кощею Бессмертному. Он становится персонажем не только фольклорного корпуса текстов фан-фикшн, но и текстов, вдохновленных популярной культурой: комикс «Мстители» и его экранизации, полнометражные мультфильмы «Иван Царевич и Серый Волк», «Три богатыря», «Кощей. Начало», «Кощей - похититель невест», кинофильмы «Книга мастеров», «Гарри Поттер», «Последний богатырь», мультсериал «Царевны», мобильная игра «Лига мечтателей», различные комиксы и манга, связанные с темой демонизма, смерти, потустороннего. Перенос героя в иное жанровое измерение приводит к широкому распространению романтизированного, омоложенного (более привлекательного для потенциальных авторов и читателей) Кощея в поп-культуре, а следовательно, и в фандоме: число текстов с участием Кощея растет в 2021-2022 г. (в 2020 г. было 19 фан-фикшн, в 2021 - 29, 2022 - 52, к 31.07.2023 - 54).
Жанровое содержание фан-фикшн о Кощее характеризуется контаминацией драматических, авантюрных и мелодраматических приемов повествования, элементов анекдота (в том числе в жанровой форме «случая», «истории»). Такое смешение рождает комический эффект, подчеркнутый знакомыми мотивировками героического кинофильма, например в подобной сцене встречи Ивана с Кощеем: «Ваня наставил Калашников Кощею в живот и с каким-то маниакальным упоением нажал на курок. - Умри, ирод проклятый! -короткая очередь разорвала тишину подвала <...>. - Чёй-то? - даже не покачнувшийся Кощей склонил голову к плечу, удивленно рассматривая Ивана <...> - Я, молодой человек, бессмертный. Никаких ассоциаций не вызывает?» («Иван Царевич vs Василиса Премудрая» Orbit без сахара1). Под влиянием советской киносказки («Кащей Бессмертный» A. Роу, 1944, «Царевна-лягушка» М. Це-хановского, 1954) в фан-фикшн, заимствующих образы и сюжеты
1 Здесь и далее приведены тексты фан-фикшн с сайта «Книга фанфиков», отобранные по запросу «Кощей Бессмертный», см.: [Фанфики с участием, 2023]. Тексты представлены с сохранением авторской орфографии, грамматики, графики.
уже из пространства популярной культуры, появляется (зачастую в комедийном, пародийном ключе) и непопулярный образ старого Кощея («Премудрая» Flaas).
Поскольку для авторов и читателей фан-фикшн Кощей Бессмертный - прежде всего сказочный герой, то в интерпретации образа важную роль играет видение современным читателем его фольклорных функций - злого чародея или «вредителя» (термин В.Я. Проппа), воплощения представлений о смерти и загробном мире, см.: [Жучкова, Галай, 2015]. Такой Кощей не только антипод героя, похититель девушек, но и временный, «неправильный» муж героини волшебной сказки [Новик, 2001, с. 141]. Кощей и коварен, и хитер, но одновременно у него есть собственные представления о чести, он проходит те же испытания, что и герой [Народные русские сказки..., 1984, т. 1, № 159]. Существующие «противоречивые варианты толкования образа» [Кротова, 2005] Кощея определяют появление у персонажа новых сюжетных функций - не противостоять герою (злой колдун, вредитель), а учить его, помогать преодолеть испытания; посмеиваться над героем (трикстер, плут, культурный герой). Характер персонажа усложняется, например, появляется сюжет о простоватом, инфантильном Иване-царевиче, наставником и старшим товарищем которого становится мудрый Кощей («Иван, Кощей и всякая нечисть» Vino, «Иван Царевич vs Василиса Премудрая» Orbit без сахара, «Игла» иштрих Vштрих). В фан-фикшн отражена структура сказочного сюжета - «ритм потерь и приобретений» [Проблемы структурного описания..., 2001, с. 12]: встреча с героем, рассказ о смерти Кощея, разрешение конфликта. Мотив смерти Кощея как центральный элемент сказок [Народные русские сказки..., 1984, т. 1, № 156-159] встречается и в традиционном описании сокрытой смерти в яйце, но игла как носитель жизни / смерти героя трансформируется в иные предметы, например монокль («Сказка о шинигами Уилле, жене его Грелле, да враге их Кащее» Тигра). Сохраняется и сам образ волшебного яйца («И про яйца не забудь!» Злой Пират; «Тайна курицы и яйца» v Avin). Также появляется и принципиальное бессмертие («Был ли то крик из могилы?» Совешка Аксель).
Помимо связей с волшебной сказкой в интерпретациях Кощея актуальны и мифологические источники, хронотоп славянской мифологии (тексты фандома «Мифология»; одновременно
они могут быть включены в фандом «Народные сказки, предания, легенды», такой выбор отражает стремление авторов сделать свой текст более видимым для читателя). Кощей живет в мире Нави или на границе миров, он может быть самостоятельным героем-колдуном или сыном Чернобога, Морены и т.п. Имена и функции божеств, топосы мифа становятся только атрибутами в повествовании героического фэнтези: Кощей и Баба-яга охраняют мир живых от враждебного потустороннего мира («Однажды на Руси...» Мирослава Небо); Кощей «распространяет по Яви волю Чернобога, своего создателя, своего повелителя <...> Кощей - воевода Нави. Почти сама Навь... Кощей - воин смерти и Тьмы» («Навстречу Тьме» Виктория Грач). В отличие от сказочной трактовки образа мифологический Кощей более мрачен, авторы фан-фикшн тяготеют в этом случае к трагедийному, а не комическому или любовному сюжету.
Ориентация на комическое прочтение и обращение к повседневности читателя (анекдоту, байке) исключает мистическое и демоническое в образе Кощея. Обыгрывается воспринятая из киносказки этимология - кости, худоба: «...он оказался миловидным, худющим и довольно молодым, на вид так лет двадцати -двадцати двух, пареньком. Очень высоким, а оттого кажущимся еще более костлявым. Про таких говорят "кожа да кости"» («Иван Царевич vs Василиса Премудрая» Orbit без сахара); в чате поп-культурных злодеев Кощей появляется под ником «Черепушка» («Чатик» Маркус Дракенблод). Герою дают более «земное», простое имя - Костя, Котя в фан-фикшн «Иван Царевич vs Василиса Премудрая» Orbit без сахара; Костя Кощеев в «Секрете бессмертия Кощея» Стаси А, Костя из рода Бессмертных в «Старых сказках на новый лад» MR.T.
Отражает сказочное происхождение героя развитие мотива «похитителя невесты» или «временного мужа». В отличие от фольклорного сюжета в фан-фикшн этот мотив служит основой для беллетризации повествования. Мотивы влюбленного Кощея и жены Кощея трактуются как в романтическом или мелодраматическом ключе, так и юмористически1. В таких сюжетах взаимоотно-
1 В юмористических фан-фикшн обыгрывается образ слабого Кощея-«подкаблучника», при этом сказочная поленица Марья Моревна и другие героини -Василиса Премудрая, Василиса Прекрасная - сливаются в один образ универсальной, абстрактной сказочной героини, например «просто» Василисы.
шения фольклорных персонажей переведены в плоскость повседневности автора. Литературное влияние выражено в конфликте сильных характеров («Премудрая» Flaas, «Глоток воды» Мария Моравинская), истории жертвенной любви героини («Свет» Коктейль Молотова; «Кощеева жена» Daffhy; «И жили они долго и счастливо...» Жар-цвет). Женой или возлюбленной Кощея может стать и Баба-яга («Сказ о том, как Баба Яга счастье нашла» vikisan555; «Чахнущий» Silverus; «Начало легенды» ленуха-тян, «Иная реальность» Курочка с павидлом). Любовный сюжет фан-фикшн о Кощее привлекает читателей не только потенциалом развития романтического образа героя, но и героини: Василиса (как правило) в таких историях - это активный участник конфликта, она готова и к защите любимого, и к самопожертвованию, и к сохранению собственной независимости.
Источники сюжетов о Кощее (их можно проследить по произведениям, упомянутым в аннотациях к текстам фан-фикшн) демонстрируют влияние на трактовку образа Кощея жанровых и стилевых формул популярной культуры, адаптирующей фольклорный или классический текст для массового потребителя. Герой сохраняет архетипические, мифологические черты, но при этом все в большей степени наделяется признаками литературного или киноперсонажа: определенные внешность и поведение, психологические мотивировки, новые характерологические клише, узнаваемые читателями фан-фикшн. Такое опосредованное приближение претекстов к современному читателю и автору фан-фикшн объяснимо механизмами воздействия художественного текста (см., например, об этом у Л.Я. Гинзбург [Гинзбург, 1979, с. 16]). Сближение ради лучшего узнавания читателем героя и художественного мира в целом можно заметить в различных литературных адап-тациях русской волшебной сказки - начиная со сказок романтизма, «Кощея Бессмертного» А.Ф. Вельтмана (где сказочное постоянно сталкивается с романным) до детской литературной сказки XX в. и славянских фэнтези, юмористической фантастики, например О. Громыко, А. Белянина.
Кощей в фан-фикшн вписан в систему персонажей абстрактной волшебной сказки: Баба-яга, Иван-царевич (Иван-дурак), Василиса, Марья Моревна, Змей Горыныч. При этом вследствие влияния произведений популярной культуры в восприятии участников
фандомов различные формы фантастического смешиваются и в качестве партнеров или антагонистов Кощея появляются персонажи сказочно-фантастической литературы, например Воландеморт (Том Реддл), Чеширский кот, Дракула («Лох с большой буквы, или Кто Украл Шурика?!» Но1о Mydrai). Более сильные за счет сохраняющейся культурной традиции генетические связи Кощея со структурой волшебной сказки, а не собственно ее мифологической или исторической основами, приводят к размыванию фольклорного начала в жанрах популярной культуры - Кощей становится действующим лицом художественного повествования, «сказки вообще». Выстраивание своеобразного канонического ансамбля героев сказочного фандома подкрепляется влиянием кинематографа, мультипликации, литературной сказки (например, в фан-фикшн Василины Селезнёвой «Три богатыря и блюдечко с голубой каемочкой» Кощей Бессмертный осваивает телевидение, ср. подобные сюжеты в книгах Э. Успенского, К. Булычёва, Т. Александровой и других авторов литературной детской сказки).
Наиболее глубоко меняют фольклорный образ литературные интертексты: демон, падший ангел, романтический герой, диктующие развитие трагического, любовного сюжета. Так, в некоторых фан-фикшн актуализируется мотив влюбленного «монстра», «черного холодного бриллианта» («Тонкий сверкающий лед» Котт^аг261). Такому герою не чужды переживания и представления о чести; он, например, вызывает противника на дуэль в фан-фикшн «Сказка о шинигами Уилле, жене его Грелле, да враге их Кащее» Тигры или становится судьей-Карателем в фан-фикшн «Каратель и Страж» Лютого Зверя. Это смелый и благородный воин, ставший изгнанником: «...Он очень хороший правитель, мудрый, заботящий о народе, сильный воин. Не знаю, почему он в злодеи полез. Ну не его это, не его» («Начало легенды» ленуха-тян). Романтическую трактовку получает сказочный сюжет о плененном Кощее, он становится страдающим «пленником заброшенной крепости» («Игла» иштрих Vштрих), получает травматическое прошлое, он одинок: «Не хочу говорить о причинах, по которым я здесь и один. Но не позову за собой никого из своего народа <...> Ему нет нужды скрываться <...> Он... так одинок» («Каратель и Страж» Лютый Зверь), «Некому скорбеть по Бес-
смертной душе, некому любить» («Был ли то крик из могилы?» Совешка Аксель).
В портрете героя очевидно стремление авторов к пластичности, визуальности, а также к акцентированию экзотических деталей, чаще всего это волосы и глаза: «...черные как смоль волосы до плеч, собранные в хвост <...> добивало веселье, читающееся в серо-зеленых глазах. Хозяин замка смотрел дерзко с вызовом. Завораживающе» («Иван, Кощей и всякая нечисть» Vino), «И я обомлела, у него волосы были серебряные. Даже захотелось обрезать их и переплавить в серебро» («Начало легенды» ленуха-тян), «золотистые волосы окрашиваются мглою, а синие глаза зеленеют», «антрацитовые пряди» («Каратель и Страж» Лютый Зверь), «Волосы цвета вороньего крыла, <...> голубые, точно лед, глаза» («Кощеи не сдаются!» Айко-чи). Взгляд героя подчеркивает его внутреннюю противоречивость, сложность характера: «мрачные серые глаза» («Сердце из Малахита» BlackberryStars), «Кощей задумчиво посмотрел на бокал с красным духмяным вином, размышляя о чем-то своем <...> Кощей очнулся от своих дум и расхохотался глубоким гортанным смехом. И очень приятным» («Иван, Кощей и всякая нечисть» Vino), «карие раскосые глаза, внимательно его изучающие» («Иван Царевич vs Василиса Премудрая» Orbit без сахара). Черные или необычного цвета, длинные, вьющиеся волосы, синие или зеленые глаза отсылают и к усвоенному культурой клише внешности романтического героя (см.: [Манн, 1995, с. 95, 103, 105-108]1) и к более близкой авторам фан-фикшн эстетике мистических и любовных манга и аниме с принципиально молодыми и внешне похожими друг на друга персонажами. Отличительными чертами таких персонажей становятся аксессуары и яркие элементы внешности, что близко обязательным атрибутам, деталям одежды и внешности героев мифа (ср. лук Артемиды, шкура льва у Геракла, хромоногий Гефест и т.д.).
Помимо портрета, важное место в создании образа занимает описание жилища Кощея - так как оно связывает и фольклорное, и литературное начало, поскольку встречается в этих художествен-
1 Интересно, что авторы фан-фикшн не обращаются к типу романтического злодея, выбирая более сложный, двойственный, парадоксальный байронический образ.
ных системах. Характеристики топоса указывают либо на мистическое и романтическое в интерпретации образа, либо на профа-нирование автором фан-фикшн волшебной сказки. Наблюдается и тенденция к игровому столкновению канона (претекста), ожиданий читателя и примет его повседневности (городского или дачного пространства рубежа ХХ-ХХ1 вв.), прецедентных текстов рекламы и поп-культуры: «Вокруг было так мило и уютно, что Ваня слегка подзавис, когда путь им перегородил деревянный шлагбаум с табличкой "частная территория" и гротескным рисунком скалящегося черепа на фоне перекрещенных костей. С разлапистой ветки дуба рядом с препятствием свешивалась затертая веревка с еще одной табличкой. "Звонить три раза"» («Иван Царевич vs Василиса Премудрая» Orbit без сахара).
Игровое противопоставление художественного и повседневного характерно для освоения авторами-любителями классических и мифологических текстов. Стремление к карнавальному осмеянию и пересказу-адаптации таких произведений указывает на близость фан-фикшн как культурного феномена к жанрам повествовательного фольклора. Стилевые признаки сказа, пародирование речевых клише - своего рода языковой маркер «наивного» литературного творчества - отражают актуальные способы литературного самовыражения и мифотворчества.
Сохраняя аксиологические и доминантные элементы структуры волшебной сказки (см. об этом: [Абашева, Зырянова, 2019], [Липовецкий, 1992, с. 155], [Структура волшебной сказки, 2001]), мифологическую картину мира, современный автор-любитель стремится, с одной стороны, создать художественный нарратив, а с другой - выразить близкие ему реалии и проблемы. Влияние жанров, стилистики, эстетических дискурсов популярной культуры (от киноискусства до онлайновых игр и социальных медиа) провоцирует использование различных приемов визуализации текста, в том числе и в фан-фикшн, а значит, формируется читательская потребность «увидеть» описанное (подобная тенденция отмечена и другими исследователями [Пономарева, 2016]). То, что не «зримо», не вызывает доверия и интереса читателя, отсюда у авторов фан-фикшн интерес к детализации, вещности повествования, «литературным красотам» стиля. Эта повествовательная практика еще сильнее смещает акцент в сюжете фан-фикшн о Кощее Бессмерт-
ном от лаконизма волшебной сказки к фэнтези; яркие внешние детали (гиперболизация) человеческой фигуры, золотые и серебряные части тела, черепа на тыне и т.д.) присутствуют и в фольклорном тексте, но в фэнтези появляются в контексте абстрактной модели реальности и потому неопределенной, отражающей мифологическое мировосприятие (см.: [Народные русские сказки..., 1984, т. 1]).
Стереотипность Кощея как персонажа многих фольклорных жанров (сказки, былички, детский фольклор) сочетается с синтезом в этом образе смежных мифологических преставлений (см.: [Назиров, 1989]), что позволяет воспринимать Кощея Бессмертного как концепт и модель характера злодея. Поэтому в фан-фикшн о Кощее транслируются инвариантные функции и роли персонажей иномирной реальности волшебной сказки - помещение Кощея в необжитое и сакральное пространство, необходимость преодоления границы между мирами, в том числе с помощью ритуальной еды и питья, ритуального общения. Персонажи фан-фикшн, встречаясь с Кощеем, обязательно проходят через лес, мост, видят его жилье, и это «закрытое» место не совпадает с их ожиданиями, описывают его внешность (Кощей обязательно высокий и худой), герой ест и пьет с Кощеем, узнает о местонахождении Кощеевой смерти и вызывает его на поединок - либо демонстративно нарушает правила и устройство потустороннего пространства, чтобы погубить Кощея.
Выявленные базовые черты образа Кощея становятся основой для контаминации с другими, более поздними моделями характера отрицательного персонажа. Взаимопроникновение фольклорного, литературного нарративов и языка кино приводит к психологизации образа Кощея, акцентированию визуальных деталей и рождает тип «таинственного, парадоксального злодея», востребованный фан-фикшн.
Синтетический характер образа Кощея помещен в такое же контаминированное, маргинальное жанрово-стилевое пространство. Тексты фан-фикшн совмещают в себе структурные и содержательные компоненты любовно-авантюрной повести (новеллы), любовно-эротического рассказа, героического фэнтези, анекдота, пародии. Популярны сюжеты оправдания и спасения «благородного злодея» от бремени злодейства, особенно в контексте любовно-
го сюжета, в сюжетном ходе «Василиса / Баба-яга - любящая жена Кощея» или «Василиса - дочь Кощея» героиня становится спасительницей.
В ряде фан-фикшн Кощей воплощает и представление обывателя о простонародном русском характере, который сближается с типом «русского мужика», с Иваном-дураком. То есть в сознании носителя популярной культуры Кощей - не антагонист, а двойник, оборотень. Его «плутовство» и трикстерство также является источником развития и трансформаций персонажа (ср. идею М.М. Бахтина о «неумирающих романных образах, живущих в разные эпохи разной жизнью» [Бахтин, 1975, с. 221]), отражает и стимулирует все более явные отклонения от фольклорно-мифологической основы. В этом смысле в модели образа Кощея сохраняется и развивается более общее мифологическое содержание: это и двойничество-оборотничество (бессмертие-витальность, смерть-жизнь, статичность-гибкость), трикстерство: герой выполняет функции чудесного помощника или наставника (образ Кощея -учителя школы царевен) и даже богатыря. Кощей сочетает в себе сверхъестественное, сакральное и психологически достоверное (для автора и читателя фан-фикшн), потустороннее и повседневное, символическое и профанное.
Трансформация образа Кощея в любительской словесности связана с игровым, профанным прочтением фольклора, а также - с взаимовлиянием мифологического, книжного и поп-культурного пространств. Отмечается своего рода «двойная трансформация» фольклора: авторы фан-фикшн используют в качестве фольклорного претекста его адаптацию в популярной культуре, в классической литературе, и в собственном творчестве ориентируются именно на популярные жанровые и стилевые модели. Поп-культура, в свою очередь, опирается на мифологемы, типы, формулы культуры, чтобы приблизиться к повседневности потребителя.
Список литературы
1. Абашева М.П., Зырянова А.И. Литературная сказка в исторической и методологической перспективе // Вестник Удмуртского университета. Серия История и филология. - 2019. - Т. 29, № 2. - С. 246-254. - URL: https://cyberlenin ka.ru/article/n/literatumaya-skazka-v-istoricheskoy-i-metodologicheskoy-perspekti ve (дата обращения: 29.07.2023).
2. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики : исследования разных лет. -Москва : Худож. лит., 1975. - 502 с.
3. Гинзбург Л.Я. О литературном герое. - Ленинград : Сов. писатель, 1979. -223 с.
4. Жучкова А.В., Галай К.Н. Функциональное значение мифологического образа Кощея Бессмертного и его отражение в русских волшебных сказках // Вестник славянских культур. - 2015. - № 3(37). - URL: https://cyberleninka.ru/artic le/n/funktsionalnoe-znachenie-mifologicheskogo-obraza-koscheya-bessmertnogo-i-ego-otrazhenie-v-russkih-volshebnyh-skazkah (дата обращения: 29.07.2023).
5. Кротова Н.С. Как убить Кощея Бессмертного? : (культурно-мифологическое значение атрибутов смерти сказочного персонажа). - 2005. - URL: https://www.ruthenia.ru/folklore/krotova2.htm (дата обращения: 29.07.2023).
6. Липовецкий М.Н. Поэтика литературной сказки (на материале русской литературы 1920-1980-х годов). - Свердловск, 1992. - 184 с.
7. Манн Ю.В. Динамика русского романтизма. - Москва : Аспект Пресс, 1995. -384 с.
8. Назиров Р.Г. Истоки сюжета «Кащеева смерть в яйце» // Фольклор народов РСФСР. Современное состояние фольклорных традиций и их взаимодействие. -Уфа : Изд-во Башкирского государственного университета, 1989. - Вып. 16. -С. 31-39.
9. Народные русские сказки А.Н. Афанасьева : в 3 т. / подгот. изд. Л.Г. Бараг, Н.В. Новиков. - Москва : Наука, 1984. - Т. 1. - 511 с. - (Лит. памятники).
10. НовикЕ.С. Система персонажей русской волшебной сказки // Структура волшебной сказки. Традиция - текст - фольклор : типология и семиотика / отв. ред. серии С.Ю. Неклюдов. - Москва : Российск. гос. гуманит. ун-т, 2001. -С. 122-160.
11. Пономарева Е.В. Современная драматическая сказка: опыт жанрового синтеза // Вестник Челябинского государственного педагогического университета. Филологические науки. - 2016. - № 1. - С. 121-125.
12. Проблемы структурного описания волшебной сказки / Е.М. Мелетинский, С.Ю. Неклюдов, Е.С. Новик, Д.М. Сегал // Структура волшебной сказки. Традиция - текст - фольклор : типология и семиотика / отв. ред. серии С.Ю. Неклюдов. - Москва : Российск. гос. гуманит. ун-т, 2001. - С. 11-121.
13. Структура волшебной сказки. Традиция - текст - фольклор : типология и семиотика / отв. ред. серии С.Ю. Неклюдов. - Москва : Российск. гос. гуманит. ун-т, 2001. - 234 с.
14. Фанфики с участием: Кощей Бессмертный // Книга фанфиков. - 2023. - 1.08. -URL: https://ficbook.net/pairings/Кощей (дата обращения: 1.08.2023).
