CC BY
599
УДК 811.161.1+811.581.11
DOI 10.24147/2413-6182.2020.7(4).865-886
ISSN 2413-6182 elSSN 2658-4867
«КОРОНАВИРУСНЫЕ НЕОЛОГИЗМЫ»: ОТ ЛЕКСИКИ И ФРАЗЕОЛОГИИ К ИНТЕРНЕТ-МЕМАМ (НА МАТЕРИАЛЕ РУССКОГО И КИТАЙСКОГО ЯЗЫКОВ)
А.В. Савченко1, Лай Янь-Цзюнь2
Государственный университет Чжэнчжи (Тайбэй, Тайвань)
Аннотация: Общеизвестно, что одной из основных функций языка является описание окружающей человека действительности. Свое отражение в нем, в его лексическом составе находят в первую очередь те события, которые оказывают существенное влияние на жизнь - какие-либо необычные, экстраординарные события, в том числе трагедии и катастрофы мирового масштаба. Можно считать, что ключевым событием нынешнего года, повлиявшим на все основные сферы жизни и деятельности человека, стало распространение по всему миру коронавирусной инфекции COVID-19, которая вызвала изменения не только в повседневной жизни людей, но и привела к активным процессам в лексико-фразеологическом составе языка. Статья посвящена анализу наиболее заметных и значительных проявлений таких изменений в лексике и фразеологии русского и китайского языков - как на терминологическом уровне и в языке официального общения, так и в разговорной речи. Особо рассматриваются интернет-мемы как особый жанр визуально-вербального творчества. Так, в частности, характерной особенностью отдельного типа мемов на китайском языке является их политизированность, связанная с существующей проблемой политических отношений Тайваня и материкового Китая. Изучение и анализ происходящих в языке процессов на уровне синхронии способны дать не только актуальную картину современной языковой ситуации, но и представить языковой (в том числе и речевой) портрет языковой личности.
Ключевые слова: русский язык, китайский язык, неологизм, неология, фразеология, интернет-мем, пандемия, коронавирус.
Для цитирования:
Савченко А.В., Лай Янь-Цзюнь. «Коронавирусные неологизмы»: от лексики и фразеологии к интернет-мемам (на материале русского и китайского языков) // Коммуникативные исследования. 2020. Т. 7. № 4. С. 865-886. DOI: 10.24147/2413-6182.2020.7(4).865-886.
Сведения об авторах:
1 Савченко Александр Викторович, кандидат филологических наук, ассистент-профессор
© А.В. Савченко, Лай Янь-Цзюнь, 2020
2 Лай Янь-Цзюнь, магистрант Контактная информация:
1 Почтовый адрес: 11674, Тайвань, Тайбэй, р-н Вэньшань,
ул. Чжинань, 64, 2
2 Почтовый адрес: 11674, Тайвань, Тайбэй, р-н Вэньшань,
ул. Рузвельта, уч. 6, 4-Ф, № 208
1 E-mail: savchenko75@mail.ru
2 E-mail: 106554001@nccu.edu.tw Дата поступления статьи: 15.09.2020 Дата рецензирования: 09.10.2020 Дата принятия в печать: 02.11.2020
1. Введение
Язык, будучи весьма чутким к происходящим в окружающем мире процессам, моментально и тонко реагирует на изменения в жизни общества и, как лакмусовая бумажка, отражает актуальные события, фиксируя их на лингвистическом (вербальном], в первую очередь - лексическом, в том числе и фразеологическом, уровне. В определенной степени язык участвует и в экстралингвистической (невербальной] фиксации и отражении текущих реалий жизни.
Главным событием последнего времени является начавшаяся в конце 2019 г. эпидемия коронавируса, которая за несколько месяцев охватила весь мир, став причиной пандемии, которая в свою очередь повлияла и на язык: нашла отражение как в лексике, так и в определенных моделях выражения чувств и эмоций, оказала влияние на коммуникативное поведение в определенных ситуациях общения и на речеповеденческую тактику в целом.
Статья посвящена анализу некоторых особенностей отражения реалий пандемии коронавируса, фиксируемых в разных формах проявления и сферах употребления языка: от (полу)терминов, характерных для формального дискурса, до разговорных (включая сленг] выражений и фразеологизмов-неологизмов на лексическом, вербальном уровне. Мы также частично затронем и язык мемов как особый вид коммуникации, сочетающий вербальный (языковой] и невербальный (изображение] планы выражения. Исследование проводится на базе русского и китайского (Тайвань] языков.
Цель статьи - проследить, какое отражение находит в языке нынешняя коронавирусная пандемия, как с помощью языка выражаются те или иные реалии как в официальном, так и в неформальном общении; отдельно рассматриваются некоторые элементы интернет-коммуникации, имею-
щие юмористический характер (интернет-мемы). Подобное исследование также частично ставит цель определить, насколько «дальнобойными» окажутся те или иные языковые инновации и неологизмы, а что достаточно быстро выйдет на периферию языкового употребления.
2. Описание материала и методов исследования
Материал, представленный в статье, отбирался методом сплошной выборки из различных источников, в частности фиксации разговорной речи носителей русского и китайского языков (Тайвань], СМИ (включая информационные интернет-сайты], широкой сферы интернет-общения (соцсети, мессенджеры, форумы, блоги и т. п.].
Анализ проводился с помощью методов семантического, стилистического подходов и основных принципов лексикографического описания и паспортизации лексических единиц.
Теоретической основой данного исследования послужили работы, посвященные таким аспектам филологического изучения, как вопросы неологии [Алаторцева 1999; Котелова 1988; Наумова 2007, 2008; Попова 2005; Степанова 2008; Korostenski 2007; Hauser 1980; Martincova 1983; Lotko 2003], в том числе и касающиеся фразеологической неологии [Мо-киенко 2003; Дубичинский 2000; Mokijenko, Walter 2008; Ганапольская 2002], а также работы, в которых затрагиваются различные аспекты интернет-коммуникации в целом (в рамках так называемого интернет-дискурса] [Горошко 2009; Горина 2015; Федорова 2014] и феномен интернет-мемов в частности [Щурина 2012; Лутовинова 2012, 2016], в том числе и на материале китайского языка [Чжан 2006; Чжан Л., Ян, Чжан Д. 2016].
3. Результаты исследования
Объявленная пандемия коронавируса явилась одним из основных предметов обсуждения средствами массовой информации, чиновниками разных рангов и простыми гражданами, а также стала объектом пристального внимания и тщательного изучения учеными и специалистами различных научных направлений, в том числе и филологами. Последствия пандемии, помимо ряда резких изменений в привычном ритме и укладе повседневной жизни, естественным образом проявились в языке: в первую очередь, активные динамические процессы можно наблюдать в области лексики - от возникновения новых слов (как терминов, так и слов, функционально-стилистически относящихся к широкой палитре «разговорности»] и выражений до актуализации значения уже имеющихся лексем и фразем (включая различные случаи семантических трансформаций].
В связи с таким активным проникновением новых лексических единиц в язык возникает проблема соотношения «время - его отражение в языке - фиксация словарями изменений в лексическом (в том числе и фразеологическом] составе языка». Именно в решении этой задачи - отраже-
нии актуальных тенденций в области лексики и фразеологии - видится основная цель неологии - составной части лингвистики, «сканирующей» язык с точки зрения появления в нем новых лексических, фразеологических и паремиологических единиц и фиксирующей все происходящие в языке изменения. Как образно замечает И.О. Наумова, «Время - главный герой неологии. Неологизм - его одеяние, его звучание, документальное свидетельство о зарождении нового в языке» [Наумова 2007: 81] (см. также: [Наумова 2008: 8]).
Значительное количество лексических единиц, за последний год вошедших в активный речевой обиход, явно подпадают под понятие неологизма, предлагаемое С.И. Алаторцевой: «Новыми в литературном языке N-го периода времени могут быть признаны слова, значения и сочетания, представляющие собой как новообразования данного периода, так и внешние и внутренние заимствования в нем, а также слова и сочетания, вновь ставшие актуальными в указанный период» [Алаторцева 1999: 16]. Можно привести и сходную трактовку, предложенную Э. Лотко: неологизм -это «не привившаяся, нерегулярная форма, новое слово, его употребление в новом значении или иная единица, возникшая в языке, resp. возникающая, или же заимствованная из других источников с целью наименования новых реалий» [Lotko 2003: 78]. А Т.В. Попова, помимо неологизмов-слов - неолексем, выделяет неофраземы - «новые фразеологизмы и устойчивые сочетания слов с формирующейся идиоматичной семантикой, или аналитические сочетания, и неосемемы - новые значения старых слов и фразеологизмов» [Попова 2005: 30].
В свете сказанного выше, новыми реалиями русского языкового обихода стали как слова, имеющие характер термина (resp. «полутермина»), например коронавирус, ковид, самоизоляция, масочный режим, перчаточный режим, санитайзер, самоизолироваться, социальная дистанция и др., так и разговорные слова, обладающие, как правило, тем или иным экспрессивно-эмоциональным оттенком и нередко построенные по специфическим словообразовательным моделям, благодаря которым возникает определенный экспрессивно-эмоциональный эффект. Так, на основе контаминации возникли лексемы барановирус, где компонент баран употреблен в разговорном эмоционально-экспрессивном неактивно оценочном значении 'глупый, упрямый человек'; карантикулы: карантин + каникулы - значение слова можно определить как 'период пребывания на карантине и связанное с ним вынужденное отсутствие работы'; ковидиот: ковид + идиот (слово, ставшее фактически международным благодаря «интернациональной» лексической основе, ср.: covidiot: covid + idiot, англ. COronaVIrus + др.-греч. iSiwxn^) - 'человек, который нарушает правила карантина'; коронабесие и маскобесие, связанные с нездоровым ажиотажем вокруг пандемии и одним из конкретных проявлений этого ажиотажа -требованием носить маски, образованы по аналогии со словом мракобе-
сие и неологизмом победобесие (презрит. об излишне помпезном, «псевдопатриотическом» отмечании Дня Победы].
По расхожим словообразовательным моделям возникли слова, имеющие характер разговорных номинаций новых явлений, процессов, действий и т. п.: масочник ('тот, кто в обязательном порядке носит маску' в более широком смысле - 'тот, кто с особой тщательностью соблюдает все меры предосторожности от заражения коронавирусом' - фактически, как функциональный антоним понятию ковидиот], карантинить, ставшие актуальными в том числе в связи с самоизоляцией понятия удалёнка (работа дома, «на удалении» от основного рабочего места], дистанцион-ка, дистант (дистанционное обучение] и др. В контекстах, связанных с пандемией, новый оттенок разговорности и новую семантику приобретает глагол самоизолироваться - '(добровольно] временно полностью прекратить контакты и общение с окружающими и ограничить выход за пределы определенного пространства (комнаты, квартиры] с целью минимизировать риск заразить вирусом других', - а также связанный с этим глаголом термин самоизоляция.
Новое звучание в современных условиях получило слово диссидент (лат. dissidens - 'инакомыслящий; человек, не согласный с господствующей идеологией'], актуализированное в сочетании-неологизме ковид-дис-сидент - 'тот, кто не верит в существование коронавируса либо считает, что данная проблема сильно преувеличена политиками и СМИ'. В современных условиях пандемии переосмысление получил и термин немецкого социолога и философа Г. Зиммеля социальная дистанция, приобретший специфическое значение 'необходимое безопасное расстояние, препятствующее распространению вируса от человека к человеку'. Актуализировалось в новых условиях и выражение выйти на плато [заболеваемости] - 'период времени, когда количество зараженных перестает увеличиваться и ситуация с ростом заболеваемости стабилизируется'.
Актуальность возникшей пандемии и ее активное обсуждение, в первую очередь в Интернете, способствуют также появлению новых фразеологизмов и паремий (пословиц и поговорок], зачастую образующихся на базе существующих фразеологических моделей или переосмысления значения отдельных фразеологических единиц (ФЕ], например изменение смысла ФЕ терминологического характера тревожный чемоданчик (первонач. 'базовый набор вещей для выживания в экстремальных ситуациях' ^ в новых реалиях пандемии 'набор необходимых вещей для пребывания пациента в больнице на период лечения от коронавирусной инфекции'], а также возникновению новых антипословиц: вирус не воробей, вылетит - не поймаешь; не так страшен ковид, как его малюют; любишь кататься, люби и масочку носить; по маске встречают, по температуре провожают; на карантин надейся, а сам не плошай; хорошо чихает тот, кто чихает последним; самоизоляцию пережить - не поле перейти и мн.
др. Подобные антипословицы обычно создаются на базе хорошо узнаваемых и частотных в употреблении паремий с заменой ключевого компонента (ключевых компонентов] в ее структурно-сематической, метафорической моделях; возможны и случаи омонимического обыгрывания, напр.: а ВОЗ и ныне там (воз 'вид транспортного средства' - ВОЗ (сокр. Всемирная организация здравоохранения]] - или обыгрывания прямого и переносного значения: дорога туалетная бумага к эпидемии (ср. со значением прилагательного в исход. дорога ложка к обеду]. Узнаваемость модели и самой пословицы позволяют создавать антипословицы-неологизмы с нарушением синтаксической и рифмо-ритмической структуры, как в следующем примере: где родился - там и сиди на карантине; на бога надейся, а руки-то помой и др. Новая «антипаремия» может быть снабжена и дополнительным комментарием, отсылающим к соответствующему факту, связанному с «коронавирусным событием», как в данном случае - в скобках дополнительно указан источник возникновения вируса и место распространения эпидемии по всему миру: не было заботы - купила баба летучую мышь (науханьском рынке); а в следующих трансформированных пословицах на этот источник дается прямое указание: Все дороги ведут в Ухань; Бойся китайцев, дары приносящих; Волков боятся - в Ухань не ездить.
Благодаря общедоступности Интернета и активному развитию «интернет-творчества» его пользователей подобная языковая игра с фразеологизмами и особенно с паремиями - создание антипословиц (антипоговорок] - стала очень популярна, на некоторых сайтах публикуются целые подборки «коронавирусных антипословиц» и даже объявляются специальные конкурсы на создание подобных «тематически трансформированных» единиц.
Происходит и переосмысление на основе контаминации устойчивых выражений, в частности держать / соблюдать дистанцию и социальная дистанция, на базе которых возникли новые терминологические номинации соблюдать / держать социальную дистанцию (а также отглагольное выражение соблюдение социальной дистанции] в значении 'выдерживать безопасное для недопущения распространения коронавирусной инфекции расстояние друг от друга'. Аналогичное выражение зафиксировано и в китайском языке: При этом возникшее сочетание, свойст-
венное официальному дискурсу и имеющее терминологический характер, в разговорной речи способно к дальнейшей фразеологизации: в шутливо ироничном контексте фраза соблюдать / держать социальную дистанцию может иметь значение 'стараться держаться от к.-л. на некоторым расстоянии', не связанное с чисто «медицинским», «коронавирусным» аспектом.
Отдельно можно указать на случаи обыгрывания существующих ФЕ с помощью актуализированного в условиях пандемии контекста. Это отдельный, заслуживающий особого исследования в рамках теории юмора и создания комического эффекта, вопрос. Ограничимся следующими за-
фиксированными иллюстративными примерами: В реалиях сегодняшнего мира, выражение «Ты чё, нюх потерял?!» - приобретает совсем иной смысл (обыгран один из основных симптомов коронавируса - потеря обоняния и вкуса]; Наверное еще никогда прежде выражение «молчать в тряпочку» не звучало настолько буквально (обыграно обязательное ношение масок]. Ироничное обыгрывание фразеологизма в выражении: семь пятниц на неделе, когда работаешь из дома - описывает актуальную ситуацию, когда каждый день работы дома, а не на привычном рабочем месте, больше похож на выходной, чем на рабочий день.
Отдельные лексемы также подвергаются семантическим сдвигам и приобретают новые, как правило, эмоционально-экспрессивные значения. Наиболее показательный пример - лексема намордник, в обиходно-разговорной речи использующаяся в значении 'защитная медицинская маска' с неодобрительным оттенком.
В отличие от русского, в китайском языке отмечается не так много лексических и фразеологических новообразований. В частности, отсутствуют такие словообразовательные цепочки, как самоизоляция - самоизолироваться. Однако есть свои специфические выражения, возникшие и ставшие широкоупотребительными в период пандемии. Так, фразема Мок, Ш^Ш(досл. Я в норме, ты первый (в смысле, «я [стою в очереди] за тобой, т. е. не бегу покупать маски»; функциональным эквивалентом может служить рус. Только после Вас. Отметим, что для китайской культуры в повседневном общении характерно обращение на «ты» даже к незнакомым людям (если это ситуация не слишком формального общения]] появилась на фоне ажиотажного спроса на медицинские маски. Точное происхождение семантической структуры выражения Мок, и его
источник установить уже невозможно из-за быстрого и широкого распространения данной фразы в начале нынешнего года. Выражение употребляется в ситуации, когда говорящий уступает другому человеку что-либо. В нашем случае фразема Мок, по сути, является лозунгом,
функционально-прагматическая цель которого представляет собой призыв уступить маски особо нуждающимся в них людям, в частности людям с хроническими заболеваниями, детям и пожилым.
Широко распространена языковая игра на основе омонимии - созвучия разных иероглифов, имеющих различное значение, как в случае с
выражением г ЩВффл . Игра слов в данном случае основана на тождестве фонетической формы иероглифов ^(Чжун] и ^(Чжун]. Имя пользующегося широкой популярностью у практически всех жителей Тайваня министра здравоохранения - Чэнь Ши-Чжун - в оригинальном написании выглядит как Вфф, что созвучно другому выражению - ВфШ('часы']. Важную роль в рассматриваемом выражении играет семантика глагола Щ '1. соглашаться, одобрять; 2. учить, воспитывать; 3. следовать по ..., идти
вдоль, двигаться в том же направлении; 4. упорядочивать, выстраивать по очереди'. Словосочетание Ш^М означает «по часовой стрелке», а также может быть интерпретировано как «действовать по тому же направлению» (причем с семой «естественное, логичное в плане развития какого-то события действие», например порядок цифр: 1, 2, 3, 4...].
Глагол Штакже может означать «подчиняться», «слушаться», и это значение уже может быть актуализировано в примере Ш^ф. В данном случае фонетически обыгрывается значение «слушаться Ши-Чжуна», т. е. министра здравоохранения Тайваня. Данное появившееся после вспышки коронавируса выражение употребляется тогда, когда призывают соблюдать антивирусные меры, опубликованные Центром контроля заболеваний (ЦКЗ] или непосредственно самим министром.
Противоположным по смыслу понятием для Шявляется Й (здесь порядок цифр обратый: 4, 3, 2, 1]; традиционно люди определяют Ши Й как дихотомию инь-ян, позитив-негатив, Ш- естественный, правильный ход вещей, направление и Й - наоборот '1. идти против; двигаться навстречу; против, вспять; 2. противодействовать, не слушаться; не подчиняться (приказу]; выступать против; восставать против; противиться, давать отпор'. Соответственно, $Вфф как противоположное словосочетанию понятие ММ^ФФ здесь толкуется в смысле «не слушаться Ши-Чжуна», например во фразе РЙ^ФШШВФФ, что означает: «В борьбе с эпидемией не надо не слушаться Ши-Чжуна».
Примером коронавирусного сленга является выражение РЙУЙШШЖ (ужасный, ненадежный напарник в борьбе с эпидемией], в основе которого содержится устойчивое выражение ШШЖ (досл. напарник как свинья; 'ужасный напарник (в игре]'], широко распространенное сегодня не только в интернет-пространстве, но и в реальной жизни. Следует упомянуть, что свинья в китайской культуре часто ассоциируется с такими качествами, как лень, глупость и ожирение. Первоначально данное выражение употреблялось в онлайн-играх, когда команда проигрывала из-за глупого, ненадежного, в общем ужасного партнера, и такого человека могли назвать ШШЖ, т. е. ужасным напарником. Постепенно данное выражение стали употреблять и в составе других сочетаний, применительно к разным сферам, например Ша~ШШЖ (ужасный напарник в (коллективной] презентации], что подтверждает актуализацию фраземы ШШЖ в качестве основы для создания новых идиоматизированных выражений. В свою очередь, понятие ¡Ш^ШШЖ можно рассматривать как синоним номинации поскольку оно может быть использовано в аналогичных ситуациях, например в лозунге ШШРЙУЙШШЖ (отказаться / быть ужасным напарником в борьбе с эпидемий, т. е. осознанно - как и ковидиот - быть против любых массовых мер борьбы с коронавирусом].
Возникновение новых слов и выражений сопровождается феноменом массового использования приема метонимии [Ван, Ли, Шэнь 2011: 134]. Одно из самых упоминаемых имен на пресс-конференциях ЦКЗ -(Сяомин] - служит примером вышесказанному. в действительности, очень распространенное имя / псевдоним, используемое в учебниках и в примерах контрольных работ на экзаменах в тайваньских школах. Данное прецедентное, по сути, имя стало новым «коронавирусным термином», связанным с той реалией, что после вспышки коронавирусной инфекции Тайвань объявил запрет на въезд на остров всех неграждан. Во время китайского Нового года некоторые живущие на Тайване семьи, в которых один из родителей - гражданин КНР (а другой, соответственно, -гражданин Тайваня], поехали в континентальный Китай навестить семью, родственников, а перед началом нового семестра в тайваньских школах их детям, не имеющим гражданства Китайской Республики, т. е. Тайваня, не разрешали въезд на Тайвань. Немалое количество таких семей, столкнувшись с данной проблемой, обращались в ЦКЗ с просьбой принять соответствующие меры, чтобы детей пустили с родителем - гражданином Тайваня (или к родителю-гражданину, если в Китай отправились только его / ее ребенок, а супруга / супруг - гражданин КНР] на Тайвань. С целью сохранить конфиденциальность обратившихся с просьбой в ЦКЗ семей на пресс-конференции, отвечая на данный вопрос, реальные имена таких детей заменили псевдонимом поэтому его употребление в речи сразу же делает понятным тот факт, что речь идет о таких детях. В настоящее время ФВД представляет собой случай антономасии - это обозначение оказавшихся в данном обстоятельстве (и не имеющих тайваньского гражданства] детей гражданина Тайваня с супругой / супругом -гражданином КНР.
Особым тексто-визуальным жанром, оперативно отражающим актуальные, вызывающие определенный интерес в обществе события, являются интернет-мемы. Сегодня мемы можно рассматривать как своеобразное продолжение традиций, заложенных еще в искусстве лубка, особенно жанром светских лубочных листов, для которых также свойственна креолизованность текста, т. е. выражение определенного смысла как вербальными, так и невербальными средствами (изображение, картинка], причем именно невербальная, образная часть зачастую является основой выражения основного смысла. Сегодня интернет-мемы представляют собой особый феномен интернет-коммуникации; в них отражается только та информация, которая каким-либо образом оставляет многих пользователей неравнодушными к ней, вызывает интерес или порождает какие-либо ассоциации [Щурина 2012: 162-163], а вербальные и невербальные элементы образуют одно визуальное, структурное, смысловое и функциональное целое, предназначенное для комплексного воздействия на адресата, - образования креолизованного типа [Щурина 2012: 164]. Можно
сказать, что мемы, будучи одной из разновидностей интернет-языка, отражают определенный фрагмент действительности. Ю.В. Щурина по этому поводу отмечает: «Являясь разновидностью прецедентных феноменов, интернет-мемы сохраняют в себе информацию о том тексте, информационном ресурсе, культурном феномене или историческом событии, который послужил источником для появления мема» [Щурина 2012: 163]. По нашим наблюдениям, тема коронавируса является одной из главных тем мемов в 2020 г. как в российском, так и в тайваньском сегменте Интернета.
Ярким примером использования «эффекта прецедентности» можно считать мемы на рис. 1: в качестве невербальной основы использованы визуальные образы, отсылающие к советским агитационно-пропагандистским изображениям. На плакате слева стилизовано изображен мэр Москвы С. Собянин, при этом надпись рекламного характера «Акция!» переводит жанр агитплаката, скорее, в плоскость рекламного плаката. Ироничная надпись - суть «акции» - намекает на ограничения продолжительности нахождения на улице (в том числе прогулок], введенные мэром Москвы в период пика пандемии. Плакат справа, отсылая своим сюжетом к поимке нарушителей (в данном случае - нарушителей границы], сопровождается надписью, которая напоминает о распространенной в России реалии - жарить шашлыки на майские праздники (в том числе в черте города, например в парках, зеленых зонах и даже во дворах домов], и введенном запрете находиться на улице без особой надобности в период объявленного карантина. В первом случае основа иронии - узнаваемый образ мэра, в период борьбы с коронавирусом ставшего еще более заметной и влиятельной фигурой, которая указывает жителям на новые правила жизни. Во втором - под пограничниками подразумеваются полицейские, ищущие нарушителей режима самоизоляции, а «бдительная гражданка» - вполне узнаваемый в реальной жизни персонаж, доносящий «компетентным органам» о фактах нарушения закона.
АКЦИЯ !
Майские праздники во время коронавируса:
Вон там шашлыки готовят!
и получи в подарок
прогулку на 30 минут
Рис. 1
К хорошо узнаваемым реалиям периода карантина и самоизоляции: ажиотажному спросу на гречневую крупу и консервы, а также рекомендации врачей не трогать лицо руками во избежание заражения коронави-русной инфекцией - отсылает и рис. 2. В качестве основы сюжета мема взята ситуация мини-диалога матери и сына, что дополнительно усиливает иронию за счет ассоциации с особенностями коммуникации в рамках так называемого детского дискурса.
Следующая пара мемов связана с кинематографом и мультиплика-цей: на рис. 3 невербальной основой мема выступает кадр из популярной кинокомедии «Иван Васильевич меняет профессию». Вербальная часть -трансформированная цитата одной из сцен фильма: Алло! Галочка, ты сейчас умрешь. Вместо имени собственного Галочка вставлен термин малый бизнес. Вверху мем сопровождается дополнительным комментарием-пояснением, напрямую коррелирующим с воспроизводимой квазицитатой: из-за вынужденного простоя многие предприятия малого бизнеса, в течение долгого времени не имея возможности полноценно работать, лишившись клиентов и господдержки, фактически оказались на грани вымирания. Рисунок 4 представляет собой коллаж, в левой части которого кадр из популярного мультсериала «Простоквашино» и хорошо узнаваемый персонаж - почтальон Печкин, в правой - кадр из фильма «Сияние» с кричащей от ужаса Венди Торранс, пытающейся за закрытой дверью укрыться от своего обезумевшего мужа Джека. В качестве текста также использован фрагмент «крылатой» квазицитаты, где в качестве переменного (замененного] компонента названа страна - источник коронавируса.
На рис. 5 представлена карикатура, в которой иронически обыгры-вается причина, по которой вымерли тираннозавры (и шире - динозавры] - от коронавируса из-за невозможности помыть лапы. По мнению специалистов-медиков, грязные, немытые руки - один из основных источников распространения и передачи инфекций (в том числе коронавируса].
Рис. 2
Рис. 3
Рис. 4
Рис. 5
Мы рассмотрели лишь весьма не большой по объему набор подобных мемов и спектр их жанрового разнообразия - рамки статьи не позволяют нам представить другие виды и типы мемов, встречающихся в русскоязычном сегменте Интернета. Коротко представим образцы мемов на китайском языке.
Во-первых, как и в случае с русскоязычными мемами, в китайско-язычном интернет-пространстве широко используются популярные образы мирового киноискусства и мультипликации. Например, на рис. 6 мем представляет собой коллаж кадров из популярного американского фантастического фильма «Доктор Стрэндж», на первом из которых главный герой представлен еще хирургом, на втором - уже волшебником (подпись: медперсонал в глазах тайваньцев раньше; медперсонал в глазах тайвань-цев 2020 г.).
В меме на рис. 7 иронично обыгран популярный персонаж - Человек-паук, герой американского приключенческого мультсериала, образ которого используется в шутливом контексте: невозможность пойти в гости домой к девушке из-за вынужденного домашнего карантина (подпись:
/телефонный звонок/ Девушка: Ты где? Я: Я на 14-дневной самоизоляции. Девушка: Моих родителей сейчас нет дома. Я: Я никуда не пойду).
В меме на рис. 8 на примере кадров из японского мультфильма «Мастер кулинарии» (япон. —Ш!) обыгран типичный симптом коро-навируса: один из героев - Сяоданцзя - потерял вкус (подпись: /вверху слева/ Вкус? Вообще нет вкуса. /вверху справа/ Что ни ем, не испытываю вкуса. /внизу слева/ Не чувствую никакого вкуса. /внизу справа/ Сяоданцзя (имя героя),у тебя подтверждено заражение).
еш
ежАЩФИ
ША.В
2 020
аявлайФвз нялв
Рис. 6 Рис. 7
Рис. 8
В качестве визуальной, образной основы на рис. 9 взят кадр из компьютерной игры по мотивам известного американского киносериала «Звездные войны». Смысл мема - в резко возросшем опасении и даже неприязненном отношении жителей Тайваня к приезжим иностранцам как потенциальным разносчикам вируса из-за нескольких выявленных «привозных» случаев коронавируса (подпись: /На сегодняшней пресс-конференции ЦКЗ/ То, что заявил Ши-Чжун (министр здравоохранения Тайва-
ня): Зафиксировано 8 завозных случаев. То, что я вижу: (вокруг люди, вернувшиеся из-за границы)).
На рис. 10 актуальные реалии вынужденного «коронавирусного карантина» в юмористическом ключе обыграны применительно к обычному повседневному укладу жизни героя - персонажа из американского мультсериала «Южный парк» (подпись: Я: Что такое карантин? Друг: Значит, ты можешь только сидеть дома, не можешь выйти, не можешь позвать друзей к себе в гости. Даже не вздумай пойти тусить втихаря. Это продлится не меньше 14 дней. Ты не можешь даже увидеться дома с родителями. Господи, что это за жизнь? Я: Оказалось, я на карантине уже 14 лет).
*
Рис. 9
Рис. 10
Наиболее часто в качестве «визуальной подкладки» мема - выступающего в роли визуального образа изображения - используются фотографии (в том числе кадры из видеозаписей]. В заключение рассмотрим лишь несколько наиболее показательных примеров.
На рис. 11 в составе мема в виде коллажа использованы популярные в Интернете фотографии, на основе которых регулярно создаются мемы самой различной тематики, в данном случае - на тему пандемии коронави-руса. В левой части - кадры из популярного телевизионного шоу American Chopper («Американский мотоцикл»], на котором зафиксирован момент ссоры ведущих: отца Пола Теутула-старшего (на снимке] и сына (остался за кадром]. Справа - несколько кадров из ставшего популярным с середины текущего десятилетия видеоролика, известного под названием Dancing Pallbearers («Танцующие носильщики гробов»]. Видео- и фотоизображения традиционной похоронной процессии, происходящей в Гане, обычно используются для иллюстрации каких-либо событий, заканчивающихся неудачей, «эпичным фейлом». Иронический эффект, комизм ситуации достигается с помощью «покадрового монтажа» фотографий обоих видеосюжетов, при этом текстом сопровождается только левая («исходная»]
часть, которая логически соотносится с правой («похоронной»], где подразумеваемый «ответ» дается экстралингвистически: соответствующей визуально воспринимаемой реакцией на инициальную вербальную фразу (подпись: 1. Почему нельзя выходить потусить? 2. Надену маску и всё будет норм. Разве не так? 3. Я выходил ещё на прошлой неделе... кхэ кхэ].
Обратимся теперь к рис. 12. Данный мем бы опубликован около 5 месяцев назад, когда на Тайване обнаружили новый случай с подозрением на заражение коронавирусом. Первоначально было известно лишь то, что это студент. Позже выяснилось, и то, в каком конкретно университете учится этот человек, но на сегодняшний день этот мем уже не является актуальным, так как данное событие обошлось без серьезных последствий и, соответственно, уступило свое место другим, более актуальным новостям (подпись: 1. Вчера получил(а) лайки и подписчиков за сделанный мем на коронавирус. 2. Сегодня выяснилось, что в университете Чэн-гун обнаружен случай с подозрением на заражение. (Яучусь в университете Чэнгун.)].
Рис. 11 Рис. 12
Последний приводимый нами интернет-мем отражает специфику общественно-политической ситуации на Тайване и положение страны на мировой арене. Во многом он связан с распространенной в стереотипном сознании путаницей двух стран - Китая (Китайской Народной Республики] и Тайваня (Китайской республики]. На рис. 13 (подпись: Тайванец, который во время уханьской пневмонии старается объяснить инАст-ранцу, что China Airlines на самом деле не из Китая1] «коронавирусный» мем имеет политическую окраску. Суть мема: во время распространения коронавируса тайванец старается объяснить иностранцам, что авиаком-
1 Использование формулировки «уханьская пневмония» (т. е. Ковид-19) указывает на стремление тайваньцев в начале эпидемии подчеркнуть, что вирус появился именно в Китае, и нежелании, чтобы Китай остался в стороне. Написание «инАстранец» в переводе мотивировано тем, что в оригинальном тексте автор мема намеренно сделал ошибку, заменив один из иероглифов на неправильный, но созвучный.
пания China Airlines на самом деле не китайская, а тайваньская. Девушка с испуганным выражением лица в маске справа - скорее всего, это образ иностранца - просто не понимает, что China Airlines - тайваньская компания, несмотря на то, что девушка слева упорно старается объяснить, что это так. Девушка справа настаивает на своем мнении, считая, что раз в названии есть слово «China», значит, это китайская авиакомпания и надо надеть маску, потому что все китайцы заражены коронавирусом. Примечательно, что в самом тексте также использован «вербализованный» изобразительный элемент - на позиции субъекта (подлежащего] во фразе изображен логотип авиакомпании. Фраза в итоге прочитывается: слева -China Airlines - это Тайвань (это факт]; справа - China Airlines - это Китай (это стереотипное восприятие названия авиакомпании иностранцами].
£ ЙЙ is ет foi
55ÎJÏSSSÀISR-
Рис. 13
Обобщая сказанное, можно сделать вывод, что коронавирусные ме-мы как феномен коммуникации и способ выражения и передачи актуальной информации в наши дни занимают значительное место в интернет-коммуникации. На сегодняшний день это один из ярких эмоционально-экспрессивных приемов отражения действительности, проявления креативности (в языковом и визуальном воплощении], ироничного, юмористического отношения к определенным событиям.
Как правило, вышеприведенные мемы состоят из двух частей: уже существующая (в некоторых случаях уже широко растиражированная, известная] картинка, изображение (экстралингвистический план, невербальный компонент мема] в сочетании со второй, выраженной вербально частью, т. е. описывающим ситуацию текстом; иллюстрируя какой-либо определенный сюжет, возникающий в результате сочетания «вербального» и «невербального» креолизованный текст создает в меме юмористический эффект.
Достижение юмористического эффекта обеспечивают следующие элементы: стереотипная, знакомая и понятная ситуация, актуальность темы, интерес к этой теме и культурная принадлежность читателей. Напри-
мер, в случае с мемом об авиакомпании China Airlines читатель-«нетайва-нец», скорее всего, не может предположить, что тайваньцы могут сталкиваться с ситуацией, когда иностранцы считают, что это не тайваньская авиакомпания, и им приходится объяснять разницу. Соответственно, он бы не понял суть, иронию, заключенную в данном меме, так как не является носителем данной культуры и не знаком с особенностями культурно-исторических реалий Тайваня; вдобавок это не часто встречаемая ситуация (т. е. «национально-специфичная», не стереотипная ситуация, и для него это не будет интересно, важно]. Актуальность темы данного мема также связана с текущей глобальной пандемией коронавируса, который впервые появился в континентальном Китае. Следовательно, важно делать акцент на объяснение того, что China Airlines не имеет никакого отношения к Китаю и, соответственно, летать самолетами этой авиакомпании безопасно.
Covid-19, без сомнений, оказывал и продолжает оказывать значительное влияние на жизнь людей в 2020 г., и он, безусловно, является одним из самых главных событий и горячих тем обсуждения. Конечно, в интернет-пространстве мемы на тему Covid-19 постоянно обновляются. Однако мы заметили, что из мемов, появившихся раньше, некоторые до сих пор остаются актуальными, а некоторые, наоборот, постепенно становятся или уже стали периферийными.
4. Заключение
Таким образом, анализ конкретного языкового материала, полученного из сферы как устной, так и письменной коммуникации и характерного для дискурсов разных типов, в частности: официального, публицистического, медийного, неформального повседневного дискурсов, а также интернет-дискурса в самом широком понимании, включающего в себя пять конституирующих признаков: когнитивность, интерактивность, вариативность, социологичность и психологичность [Горина 2015], - в очередной раз подтверждает факт того, что язык оперативно, чутко и гибко реагирует на происходящие в жизни процессы, по-разному отражая их и на уровне официального, формального общения (в том числе профессионального], и в повседневной разговорной речи.
Активным «полем деятельности» для отражения таких ключевых событий (прежде всего на лексическом, а также фразеолого-паремийном уровне] сегодня являются уже не только (и не столько] традиционные СМИ (например, телевидение и, в меньшей степени, радио и пресса], а Интернет во всем спектре своих информационных ресурсов: от официальных сайтов СМИ до форумов, чатов, соцсетей и мессенджеров, где есть возможность не только передачи определенной информации, но и, не в последнюю очередь, для проявления языковой креативности, творчества, игры со словом, образами и прочими вербальными и невербальными «спецэффектами».
Наиболее яркие, актуальные события, особенно те, которые носят глобальный масштаб - как в рассматриваемом случае с пандемией корона-вируса, - вызывают активные процессы в языке: образование неологизмов (в том числе иноязычные заимствования), появление новых реалий, понятий и терминов, актуализацию лексики и различные семантические сдвиги в значениях слов и выражений; отдельно можно выделить «рече-творчество» - появление новых, а также возможность различных трансформаций уже имеющихся фразеологизмов и паремий на базе существующих фразеологических и паремиологических моделей, различные виды проявления языковой игры, в том числе в креолизованном виде - в сочетании с определенным изображением (что в нашем случае проиллюстрировано мемами).
Как правило, большая часть лексических и креолизованных единиц с утратой актуальности события постепенно отходит на периферию и со временем выходит из (активного) употребления. Отдельные лексемы и фраземы способны к дальнейшим трансформациям. В качестве примера можно привести последующую фразеологизацию терминологического сочетания сидеть / быть на карантине: помимо прямого употребления в области медицины, а также в сфере спорта (ср. контекст: перед игрой команда должна находиться / быть / сидеть на карантине), в разговорном языке это выражение уже достаточно часто используется с шутливо-ироническим оттенком в значении 'вынужденно сидеть дома; по определенным причинам быть оторванным от внешнего мира'. То же самое можно сказать, в частности, и об употреблении глагола самоизолироваться, а также фраземы (быть) на самоизоляции; ранее мы уже отмечали подобное явление на примере выражения соблюдать социальную дистанцию.
Наблюдение за процессами, происходящими в языке, в его лексическом составе (включая фразеологию и паремиологию) в определенный исторический период, изучение возникающих трансформаций, семантических сдвигов, функционально-прагматических особенностей употребления и подобных феноменов дает исследователям возможность не только анализа чисто языковых (вербальных, комбинированных вербально-не-вербальных и др.) явлений, но и оценить, в свою очередь, влияние таких языковых изменений на социум в целом и языковую личность в частности.
Список литературы
Алаторцева С.И. Проблемы неологии и русская неография: автореф. дис. ... д-ра филол. наук. СПб., 1999. 40 с.
Ван, Ли, Шэнь 2011
щъшш.'ёшътжш.&т, 05Ш7«, 134-135.
Ганапольская Е.В. О соотношении новой и старой фразеологии в текстах современной «массовой» литературы (детективный жанр) // Слово. Фраза. Текст. М.: Азбуковник, 2002. С. 151-157.
Горина Е.В. Конституирующие признаки дискурса Интернета: дис. ... канд. филол. наук. Екатеринбург, 2015. 518 с.
Горошко Е.И. Интернет-жанр и функционирование языка в Интернете: попытка рефлексии // Жанры речи: сб. науч. тр. / под ред. В.В. Дементьева. Саратов: Наука, 2009. Вып. 6: Жанр и язык. С. 11-27.
Дубичинский В. Основные принципы неографии // "Slowa, slowa, slowa"... w komunikacji jçzykowej / pod red. Marceliny Grabskiej. Gdansk, 2000. S. 61-68.
Котелова Н.З. Теоретические аспекты лексикографического описания неологизмов // Советская лексикография. М.: Русский язык, 1988. С. 46-63.
Лутовинова О.В. Языковая личность в интернет-коммуникации // Интернет-коммуникация как новая речевая формация: моногр. / науч. ред.: Т.Н. Коло-кольцева, О.В. Лутовинова. М.: ФЛИНТА, 2016. С. 124-138.
Лутовинова О.В. Коммуникативное пространство виртуальной языковой личности // Известия Волгоградского государственного педагогического университета. 2012. № 11. С. 56-59.
Мокиенко В.М. Новая русская фразеология (60-90-е годы): материалы к словарю. Opole: Uniwersytet Opolski, Instytut Filologii Polskiej, 2003. 168 s.
Наумова 1.О. VERBATIM 2008/2: моногр. Харшв: ХНАМГ, 2008. 128 с.
Наумова И.О. Неологизмы в русской и английской фразеографии. Фразеология в тексте и словаре // Материалы XXXVI Международной филологической конференции (12-17 марта 2007 г.). СПб., 2007. Вып. 19. С. 81-89.
Попова Т.В. Русская неология и неография. Екатеринбург: Изд-во УГТУ-УПИ, 2005. 96 с.
Степанова Л. Русская фразеология сегодня // Przegl^d rusycystyczny. 2008. Nr. 2 (124). S. 40-49.
Федорова С.А. Жанровая особенность интернет-дискурса // Социально-экономические явления и процессы. 2014. Т. 9, № 12. С. 330-335.
Чжан 2006 - 13, 331-
359о
Чжан Л., Ян, Чжан Д. 2016 - ШШ, ШШ, ШЙ!о ЯШШШМ^ЖШ^Я— —Щ57 {ШШШтМ-^, (ITA), 39^12$, 81-85 о
Щурина Ю.В. Интернет-мемы как феномен интернет-коммуникации // Научный диалог. 2012. № 3. С. 160-172.
Hauser P. Nauka o slovni zasobe. 2. vyd. Praha: SPN, 1980. 195 s.
Korostenski J. Ceska a ruska slovni zasoba (neologické aspekty). Ceské Budejovice: Vysoka skola evropskych a regionalnich studii, 2007. 169 s.
Lotko Е. Slovnik lingvistickych terminû pro filology. Olomouc, 2003. 128 s.
Martincovà O. Problematika neologismû v soucasné spisovné cestine. Praha: Univerzita Karlova, 1983. 160 s.
Mokijenko, Walter 2008 - Komparacja systemow i funkcjonowania wspolczesnych jçzykow slowianskich. Tom 3: Frazeologia / redakcja naukowa W. Mokijenko, H. Walter. Opole: Universität Greifswald - Institut für Slawistik, Uniwersytet Opolski: Instytut Filologii Polskiej, Opolskie Towarzystwo Przyjaciol Nauk, 2008. 530 s.
References
Alatortseva, S.I. (1999), Problemy neologii i russkaya neografiya [Problems of Neology and Russian Neography], Author's abstract, St. Petersburg, 40 p. (in Russian).
Dubichinskii, V. (2000), Osnovnye printsipy neografii [Basic Principles of Neography]. "Siowa, siowa, siowa"... w komunikacji jçzykowej [Words, Words, Words" ... in Linguistic Communication], Gdansk, pp. 61-68. (in Russian).
Fedorova, S.A. (2014), Genre feature of the internet discourse. Social-Economic Phenomena and Processes, no. 12, pp. 330-335. (in Russian).
Ganapol'skaya, E.V. (2002), O sootnoshenii novoi i staroi frazeologii v tekstakh sovre-mennoi "massovoi" literatury (detektivnyi zhanr) [On the Relationship between new and old Phraseology in the Texts of Modern "Mass" Literature (Detective Genre)]. Slovo. Fraza. Tekst [Word. Phrase. Text], Moscow, Azbukovnik publ., pp. 151-157. (in Russian).
Gorina, E.V. (2015), Konstituiruyushchie priznaki diskursa Interneta [The Constitutive Features of Internet Discourse], PhD Thesis, Yekaterinburg, 518 p. (in Russian).
Goroshko, E.I. (2009), Internet-zhanr i funktsionirovanie yazyka v Internete: popytka refleksii [Internet Genre and the Functioning of Language on the Internet: an Attempt at Reflection]. Dement'ev, V.V. (ed.) Zhanry rechi [Genres of Speech], collection of scientific works, Saratov, Nauka publ., Vol. 6. Zhanr i yazyk [Genre and Language], pp. 11-27. (in Russian).
Hauser, P. (1980), Nauka o slovni zâsobë [Science about Vocabulary], 2nd ed., Prague, SPN publ., 195 p. (in Czech).
Korostenski, J. (2007), Ceskâ a ruskâ slovni zâsoba (neologické aspekty) [Czech and Russian Vocabulary (Neological Aspects)], Ceské Budejovice, College of European and Regional Studies publ., 169 p. (in Czech).
Kotelova, N.Z. (1988), Teoreticheskie aspekty leksikograficheskogo opisaniya neolo-gizmov [Theoretical Aspects of the Lexicographic Description of Neologisms]. Sovetskaya leksikografiya [Soviet Lexicography], Moscow, Russkii yazyk publ., pp. 46-63. (in Russian).
Lotko, E. (2003), Slovnik lingvistickych terminu pro filology [Dictionary of Linguistic Terms for Philologists], Olomouc, 128 p. (in Czech).
Lutovinova, O.V. (2016), Yazykovaya lichnost' v internet-kommunikatsii [Language Personality in Internet Communication]. Kolokol'tseva, T.N., Lutovinova, O.V. (eds.) Internet-kommunikatsiya kak novaya rechevaya formatsiya [Internet Communication as a New Speech Formation], Monograph, Moscow, FLINTA publ., pp. 124-138. (in Russian).
Lutovinova, O.V. (2012), Communicative space of a virtual language personality. Ivzes-tia of the Volgograd State Pedagogical University, no. 11, pp. 56-59. (in Russian).
Martincova, O. (1983), Problematika neologismu v soucasné spisovné cestinë [The Problems of Neologisms in Contemporary Standard Czech], Prague, Charles University publ., 160 p. (in Czech).
Mokienko, V.M. (2003), Novaya russkaya frazeologiya (60-90-e gody) [New Russian Phraseology (60-90s)], Materials for the Dictionary, Opole, University of Opole, Institute of Polish Philology publ., 168 p. (in Russian).
Mokijenko, W., Walter, H. (eds.) (2008), Komparacja systemow i funkcjonowania wspoiczesnych jçzykàw siowianskich [Comparison of Systems and Functioning
of Modern Slavic Languages], Opole, Greifswald University - Institute for Slavic Studies publ., University of Opole - Institute of Polish Philology, Opole Society of Friends of Sciences publ., Vol. 3. Frazeologia [Phraseology], 530 p. (in Polish).
Naumova, I.O. (2008), VERBATIM 2008/2, Monograph, Kharkiv, Kharkiv National
Academy of Urban Economy publ., 128 p. (in Russian). Naumova, I.O. (2007), Neologizmy v russkoi i angliiskoi frazeografii. Frazeologiya v tekste i slovare [Neologisms in Russian and English Phraseography. Phraseology in the Text and Dictionary]. Materials of the 36th International Philological Conference, March 12-17, 2007, St. Petersburg, Iss. 19, pp. 81-89. (in Russian). Popova, T.V. (2005), Russkaya neologiya i neografiya [Russian Neology and Neogra-
phy], Yekaterinburg, Ural State Technical University publ., 96 p. (in Russian). Shchurina, Yu.V. (2012), Internet Meme as a Phenomenon of Internet Communication.
Nauchnyi dialog, no. 3, pp. 160-172. (in Russian). Stepanova, L. (2008), Russkaya frazeologiya segodnya [Russian Phraseology Today].
Przeglqd rusycystyczny, No. 2 (124), pp. 40-49. (in Russian). Wang, Shuai; Li, Xuesong; Shen, Guanghao (2011), The generation and spread of Chinese new words based on the interpretation of linguistic economy principles. Journal of Educational Institute of Jilin Province, Vol. 27, iss. 05, pp. 134-135. (in Chinese).
Zhang, Huimei (2006), Research on the language style of Internet language. NCUE
Journal of Chinese Studies, no. 13, pp. 331-359. (in Chinese). Zhang, Liang; Yang, Shan; Zhang, Di (2016), An Empirical Analysis of the Transmission of Internet Memes-Taking 57 Internet Buzzwords as Examples. Information Studies: Theory & Application, Vol. 39, iss. 12, pp. 81-85. (in Chinese).
"CORONAVIRAL NEOLOGISMS": FROM VOCABULARY AND PHRASEOLOGY TO INTERNET MEMES (ON THE MATERIAL OF THE RUSSIAN AND CHINESE LANGUAGES)
A.V. Savchenko1, Lai Yen-Chun2
li2 National Chengchi University (Taipei, Taiwan)
Abstract: It has been long recognized that one of the essential functions of language is description of the reality. Events that have found its reflection in vocabulary are primarily those that have a significant influence on our life. They could be any unusual, extraordinary events or worldwide tragedies and disasters. It can be considered that the key event of this year, which influenced virtually all the main spheres of human life and activities, is the worldwide spread of coronavirus infection COVID-19, which caused changes not only in the daily life of people, but also led to active processes in the lexical-phraseological field of the language. This article is devoted to the analysis of the most noticeable and significant manifestations of such changes in the vocabulary and phraseology of the Russian and Chinese languages - both on the terminological level and in the language of official communication, and in colloquial speech. Internet memes are studied separately as a special genre of visual and verbal creativity. So, in particular, a
characteristic feature of a separate type of memes in the Chinese language is their politicization associated with the existing problem of political relations between Taiwan and mainland China. The study and analysis of the processes occurring in the language on the level of synchrony can provide not only an actual picture of the modern linguistic situation, but also present a linguistic (including speech) portrait of a linguistic personality.
Key words: Russian language, Chinese language, neologism, neology, phraseology, Internet meme, pandemic, coronavirus.
For citation:
Savchenko, A.V., Lai, Yen-Chun (2020), "Coronaviral neologisms": from vocabulary and phraseology to Internet memes (on the material of the Russian and Chinese languages). Communication Studies (Russia), Vol. 7, no. 4, pp. 865-886. DOI: 10.24147/2413-6182.2020.7(4).865-886. (in Russian).
About the authors:
1 Savchenko, Aleksandr Viktorovich, PhD, assistant-professor
2 Lai, Yen-Chun, master's student
Corresponding authors:
1 Postal address: 2, 64, Jinan st., Dist. Wenshan, Taipei City, 11674,
Taiwan (R.O.C.)
2 Postal address: 4-F, No. 208, Sec. 6, Rd. Roosevelt, Taipei City, 11674,
Taiwan (R.O.C.)
1 E-mail: savchenko75@mail.ru
2 E-mail: 106554001@nccu.edu.tw Received: September 15, 2020 Revised: October 9, 2020
Accepted: November 2, 2020
