CC BY
24
Валерия Колосова. Новая литература по этноботанике
377
РЕЦЕНЗИИ
сколько примеров, в которых семантическая связь названия национальности и содержащего его фитонима необъяснима» (С. 124). Думается, что по крайней мере часть приведенных примеров может быть объяснена бесполезностью, ядовитостью или несъедобностью соответствующих растений на фоне негативного отношения к соответствующему этносу1.
Наряду с этими мелкими огрехами отметим и более серьезные недостатки, оба, так сказать, «технического» характера. Во-первых, книге остро не хватает указателя, который в изданиях подобного рода представляется неотъемлемой частью текста. Этот изъян отчасти (но лишь отчасти!) компенсируется подробнейшим оглавлением и удобной (в том числе и с точки зрения визуального восприятия) структурой подачи материала, которая позволяет быстро сориентироваться в поиске по эпохам и способам номинации растений, а внутри них — по языкам. Однако при желании найти конкретный фитоним или все названия одного и того же растения читателю потребуется затратить немало времени. Во-вторых, вызывает сожаление отсутствие латинских эквивалентов при подаче номенклатурных названий растений. Этот недостаток может показаться не столь серьезным исследователям-филологам, однако важности указания латинских названий мы еще коснемся ниже.
* * *
Коппалева Ю.Э. Финская народная лексика флоры (становление и функционирование).
Петрозаводск: Карельский научный центр РАН, 2007. 287 с.2
Эта книга также посвящена финно-угорской фитонимике, однако на гораздо более узком материале — говорах ингерманланд-ских финнов, проживающих в основном в Ленинградской области и Карелии. Мо-
1 Об этом явлении см., напр.: [Березович 2007: 112-137, 404-467].
2 С текстом монографии «Финская народная лексика флоры (становление и функционирование)» можно ознакомиться на сайте ИЯЛИ КарНЦ РАН: <http://iLLhportaL.krc.kareLia.ru/pubL.php?id= 2830&pLang=r>.
АНТРОПОЛОГИЧЕСКИЙ ФОРУМ № 10 378
нография представляет собой первое комплексное изучение данной лексико-семантической группы в этих говорах.
Во введении автор дает краткий обзор истории изучения ингер-манландских финских говоров, их развития и современного состояния, а также истории изучения фитонимики финского и родственных языков. Автор, имея богатый опыт полевой работы, отмечает трудности сбора народных названий растений исследователем, не имеющим специального ботанического образования. Ценными представляются замечания по подготовке к сбору материала (работе с определителями, научной терминологией, использованию рисунков и гербариев в процессе интервьюирования), а также по особенностям работы с информантами. Отмечены автором и сложности, вызванные, с одной стороны, забыванием фитонимов, двуязычием информантов, влиянием финского литературного языка, с другой — сокращением и исчезновением ареала распространения многих дикорастущих растений.
В первой главе («Способы и принципы номинации финских народных названий растений») автор рассматривает два способа номинации: наименование по признаку и заимствование. При этом выделение единственного мотивировочного признака возможно не всегда; так, образование названия цветка от слова со значением ‘вода’ может подчеркивать в одном случае место произрастания, в другом — водянистость растения (С. 54). Отмечаются и такие характерные особенности народной фито-нимической лексики, как дублетность и многозначность.
Выделяются некоторые признаки растений, легшие в основу образования фитонимов: цвет, особенности отдельных морфологических частей растения (форма соцветия, плодов, листьев, корня), место произрастания, время произрастания (цветения), вкусовые свойства, съедобность/несъедобность, способность выделять сок, характер поверхности, издаваемый растением звук, запах, использование в народной медицине, народные поверья и обычаи, связанные с растениями, специфические свойства, а также соединение нескольких признаков. Признаки могут отражаться в фитонимах прямо и на основе сравнения.
Заимствованная лексика отражает контакты с балтами, германцами, славянами; при этом русские заимствования — это особенность только ингерманландских говоров, в других финских говорах их нет. Поздние русские заимствования могут существовать параллельно с финскими, причем автор справедливо отмечает сложность решения вопроса о том, калька ли это или самостоятельное возникновение фитонима при наличии одного и того же признака, лежащего в основе номинации. На-
Валерия Колосова. Новая литература по этноботанике
379
РЕЦЕНЗИИ
блюдаются различия и внутри групп растений: так, названия ягод составляет исконно финская лексика, среди названий деревьев заимствований мало, в названиях грибов и культурных растений — значительно больше.
Во второй главе («Структурно-словообразовательные модели наименований растений») рассматриваются способы возникновения новых фитонимов — суффиксация, словосложение и лексико-семантический способ. Среди финских фитонимов сложные слова составляют 78 % от общего количества лексем. Сложные наименования, образованные путем словосложения, могут являться двух-, трех- или четырехосновными. Они подразделяются на две большие группы. Названия первой группы образованы синтаксическим способом или способом словосложения и содержат указание на класс растения (дерево, куст, трава, цветок) или его часть (стебель, лист, корень), или же часть названия может сама быть названием растения. Названия второй группы образованы семантическим способом; в них в роли определяемого компонента выступают слова других семантических групп. В таких переносных наименованиях определяющий компонент, имея формальный характер, может варьироваться: так, ромашка уподобляется птичьему/курино-му глазу, плаун — вороньим/сорочьим когтям. Большинство таких названий отражают внешние особенности растения, т.е. обусловлены его признаками при помощи сравнения. В основе разных по словообразовательной структуре наименований может лежать один и тот же мотивировочный признак.
Затрагивая диахронный аспект проблемы, автор отмечает, что «многие ныне простые наименования растений появились из сложных в результате эллипсиса. Это древние наименования, потерявшие свою внутреннюю форму, следствием чего явилось отпадение второго компонента» (С. 129). Многие сложные наименования имеют соответствия в других языках, и не всегда можно установить, являются они общими по происхождению или кальками с какого-либо языка.
Отмечая, что «в образовании описательных наименований растений <...> участвуют названия предметов, людей, животных, мифологических существ, собственные имена и т.д.» (С. 133), автор проводит зависимость между функциями этих компонентов и семантической или формальной мотивированностью названий растений. В смысловом содержании компонентов выделяются названия животных, растений, человека, частей тела, имена собственные; беднее представлены предметы быта, орудия труда, названия болезней. Видимо, уникальной для народной финской фитонимики является «роль аллитерации в возникновении и закреплении сложных наименований растений» (С. 142).
АНТРОПОЛОГИЧЕСКИЙ ФОРУМ № 10 380
Третья глава посвящена синонимическим вариантам народных наименований растений и их распространению в говорах. Одно растение, обладая целым рядом признаков, может получать и множество наименований. Прежде всего это касается тех растений, что не имеют большого значения в хозяйстве, т.е. дикорастущих травянистых (на них и сосредоточился автор в этой главе), а деревья, кустарники, ягоды, грибы и культурные растения чаще имеют общеингерманландские наименования. Для лингвогеографического анализа приведены народные имена бузины, костяники, колокольчика, лютика едкого, манжетки, одуванчика — всего 32 синонимических ряда, сопровождаемые схемами распределения синонимов по говорам. Помимо собственно картографической работы, крайне важной в этнобота-нических исследованиях, особенно интересны выводы автора в области ареального распространения отдельных фитонимов, причем на уровне не только лексики, но и семантических моделей.
Наконец, с удовольствием отмечу наличие таких приложений, как указатель ингерманландских наименований растений и финско-русско-латинский словарь финских народных названий растений (увы, поиск русских и латинских названий возможен только путем сплошной вычитки).
* * *
