Концепты внутреннего мира человека в башкирской языковой картине мира на материале трилогии З. Биишевой «к свету»)

Саньярова Р. Р.

УДК 811.512.141

КОНЦЕПТЫ ВНУТРЕННЕГО МИРА ЧЕЛОВЕКА В БАШКИРСКОЙ ЯЗЫКОВОЙ КАРТИНЕ МИРА (НА МАТЕРИАЛЕ ТРИЛОГИИ З. БИИШЕВОЙ «К СВЕТУ»)

Башкирский государственный университет Россия, Республика Башкортостан, 450074 г. Уфа, ул. Заки Валиди, 32.

Тел./факс: + 7 (34 7) 273 67 78.

E-mail: aigulka_80@mail. ru

В статье рассматриваются концепты внутреннего мира человека в башкирской языковой картине мира на примере трилогии З.Биишевой «К свету» Все проанализированные концепты имеют непосредственное отношение к миру эмоций, и их изучение позволяет заглянуть в сердцевину национальной культуры, потому что язык, как важнейший компонент культуры, непосредственно выражает этнические особенности восприятия действительности и склад мышления.

Ключевые слова: языковая картина мира, этнический менталитет, когнитивная лингвистика, лингвокультурология, внутренний мир человека.

Как известно, когнитивная лингвистика ставит целью анализ концептуализации и категоризации накопленного человеком и человечеством опыта, описание способов концептуальной организации знаний и способов их вербализации в системе языка. В языке отражается реальная действительность, окружающая человека, условия жизни народа, особенности его мышления и восприятия реальности. Сложное переплетение и взаимообусловленность языка и культуры предопределяют универсальный и в то же время специфический характер восприятия действительности носителями разных языков [1, с. 15].

В языковой картине мира этнический менталитет актуализируется в ключевых концептах, изучение которых позволяет заглянуть в сердцевину национальной культуры. Язык как важнейший компонент культуры непосредственно выражает этнические особенности восприятия действительности и склад мышления. «Можно считать лексическую единицу некоторого языка «ключевой», если она служит своего рода ключом к пониманию каких-то важных особенностей культуры народа, пользующегося данным языком» [2, с. 11]. Разумеется, речь не идет о постижении национальной культуры во всем ее многообразии, однако можно говорить о каких-то существенных моделях и паттернах, встроенных в национальную культуру и воспринимаемых носителями национального языка как нечто естественное, само собой разумеющееся. По этой причине такие представления практически не становятся предметом рефлексии в естественных условиях языковой коммуникации рядовыми носителями языка. А. Д. Шмелев указывает, что эти представления находят отражение в семантике языковых единиц, так что, овладевая значениями слов, носитель языка одновременно привыкает к ним, а будучи свойственными всем носителям языка, они оказываются определяющими для особенностей культуры, пользующейся этим языком [2, с. 12]. Существенные особенности языка и культуры раскрываются при сопоставительном анализе с фактами другого языка и культуры. Для человека, находящегося в рам-

ках одной культуры и языка, свой привычный способ восприятия и категоризации мира представляется единственно реальным, единственно возможным и адекватным действительности.

Выявление и описание лингвоспецифичных концептов, которые в одно и то же время отражают и формируют образ мышления народа, продолжают оставаться актуальной задачей лингвокультурологии.

К ключевым культурным концептам любой языковой картины мира относится концепт «человек», без анализа которого не представляется возможным описать культуру этноса адекватно, так как место любой реалии в системе культурных ценностей - независимо от того, принадлежит ли эта реалия миру артефактов или природному миру,- может быть определено, в первую очередь, через ту роль, которую играет по отношению к этой реалии человек. В башкирской картине мира «человек» выражается словом кеше.

В языковой картине мира этический и анатомический взгляды на человека взаимно пересекаются и взаимно дополняют друг друга. Бесплотная душа противопоставляется материальному телу, сближая человека с миром других живых существ, но в то же время констатируется уникальность, исключительность человека в ряду других живых существ.

Выбор наиболее значимых эталонов в языковой картине мира зависит от всей концептуальной системы языка. С этих позиций изучение концептов, описывающих внутренний мир человека, представляет несомненный научный интерес, поскольку позволяет выявить не только особенности антропоцентризма того или иного языка, но, прежде всего, универсальные закономерности отражения в наивной картине мира разных аспектов человеческого сознания.

Рассмотрим ряд концептов, наиболее ярко отражающих внутренний мир, эмоциональную и интеллектуальную жизнь башкирского народа.

Среди субстанций, локализованных внутри человека, особое место занимают такие понятия, как душа, дух, совесть.

Душа «в обычном словоупотреблении - совокупность побуждений сознания (и вместе с тем основа) живого существа, антитеза понятий тела и материи» [3, с. 147]. При зарождении древних представлений о душе как дыхании оказались существенными наблюдения над дыханием живого существа, которое у мертвого исчезало. Душа античными мыслителями понималась как особая субстанция: ей приписывались свойства тончайшего вещества, как считали досокра-тики, например, у Демокрита душа - это совокупность атомов, хотя и особенных.

Вместилищем души у разных народов считались внутренние органы: сердце, печень, диафрагма, легкие, почки и т.п. С религиозной точки зрения, душа связывает человека с высшим миром, поэтому большое значение приобретает деятельность человека по самосовершенствованию.

Е. В. Урысон рассматривает душу как невидимый орган в человеке [4, с. 126].

Концепт «йен» (душа) в башкирском языке обозначает нематериальное начало, основу телесной жизненности. Согласно наивной языковой картине, душа вечна и неуничтожима. Именно наличие души отличает живое тело от мертвого: йен алыу (отнять душу) - убить, йен биреу (отдать душу) -умереть, испустить дух, йен кыйыу - погубить. Йен альт - йен биреп тороу (брать и отдавать душу) - о состоянии между жизнью и смертью или о жизни впроголодь. ЙенЬаклау (хранить душу) -жить, существовать. Йенден бщеу (охладеть к душе), йендэн туйыу (душа надоела) - о состоянии человека, уставшего от жизни, потерявшего надежду и ищущего смерти. Эгер бе мегер, анауы бэреслэрге торган оздой Ьарыгымдын, бэресен туцдырып куйЬагыб, йэнегеббе алырмын.

В башкирском языке существует особое устойчивое выражение для обозначения живого существа: йэн эйэЬе- букв. «обладатель души». Свнкиулкеше тиген оло йэн эйэЬене хас тормош тугел бит! Йэн может обозначать человека или живое существо вообще: Ярлылар 6а, байдар кеуек, рехет телеусе йэн бит ул. Сегуре изге куцелле йэн икен. Емешгаилеле иц теремек йэн ине.

Слово йен часто служит для обращения к очень дорогому, близкому, любимому человеку, обычно с аффиксом притяжательности: Йенем Душа моя! Йен ки^эгем. Частица моей души. Йенем, кал минец янымда, ташлап китме мине. Деуерие, йэнем, уйнарЬыцмы, е!

В переносном значении это слово может соотноситься с красотой, будучи тем, что влечет к себе, обращает на себя внимание: Шулурамда йем, йэн барине.

Концепт йен непосредственно связан с миром эмоций: йен ернеу, йен Ьыбланыу - душа болит. Сегуреге булган бар мвхеббете, хврмете уныц йененЬыблатты. Былхелдекуреп, Емештецйэне ернене. Нисек итеп уныц йэне Ьыблаганын бер кемде Ьибмэне.

Йэн рехете (услада души) - душевное удовлетворение, хорошее настроение. Йэн рехете бирЬен хо^ай.

Йен - своего рода орган внутренней жизни человека, не связанный непосредственно с физиологической стороной. С ним связан внутренний мир человека, его чувства и переживания, мысли и устремления.

Как видно из приведенных примеров, в башкирском языке множество фразеологических единиц имеют компонент йен. Частотность употребления этого слова, множество лексико-семантических вариантов свидетельствуют о его чрезвычайно важной роли в башкирской языковой картине мира. Рассмотрим некоторые из них.

Йен локализована в теле человека, после смерти она (душа) возносится на небо: йене кукке ашыу - умереть. Душа неправедного окажется в аду: Йенец йэЬеннемге олакЬын! (Да провалится твоя душа в преисподнюю!) - слова проклятия. -Тым-тым! Кубец сыккыры, йэнец йэЬэннемге киткере! - тип, карганып, бур ауыр йоброктары менен уныц башын, аркаЬын твйгвслеп, сестерен йолкколап та караны, булманы.

Йен врву (букв. вдохнуть душу) - придать уверенность, силы, вдохновить на что-либо. ?ояш бар ерге, хатта уныц куцелене ле йэн врбв.

Душа может быть на месте или не на месте: йен урынында булмау. Душа может блуждать по телу человека: йене ауыбына, бога^ына етте (букв. душа подступила ко рту или к горлу) - до последнего вздоха; йенем ус твбвнде (букв. душа на ладони) - для обозначения большой озабоченности по поводу состояния кого-либо или самого говорящего. Йенен ус твбвнде йомарлап, йэнде у ска йо-марлап (букв. скомкав душу в ладони) - о решимости на опасное предприятие, рискуя жизнью. Йенец уксеце твшвр (букв. душа уйдет в пятки) -о чувстве сильного стыда, позора. Йэнде кулга тотоп (букв. держа душу в руке) - с превеликой осторожностью.

Йенге урын тапмау (букв. не находить места душе) - испытывать сильное беспокойство, переживать. Йэнде каща куйырга белмеу (букв. не знать, куда девать душу) - испытывать сильные страдания, душевные муки.

Душа может получать раны, повреждения: йэнде йэрехетлеу - ранить душу несправедливыми словами, клеветой. Якшы Ьуб йенге рехет, яман Ьуб йенге йэрехет (Доброе слово для души приятно, недоброе - для души рана).

Душа может замерзнуть: йен вшву - испытывать неприятные чувства, отвращение к чему-либо. Она может ассоциироваться с теплом: йенйылыЬы (букв. тепло души) - о чувстве любви, симпатии, сердечности. ЭйтерЬец, был вй эсендеге йен йы-лыткыс Ьвйквмлвлвк уны баркан ерене кабаклап куйбы.

Душа может испытывать желания или потребности: йен телеген (букв. желанный душе) - люби-

мый, дорогой; йенеце ни керек (букв. что нужно душе) - что угодно для души (все есть). Хужа-бикенец у б Ьубе менен ейткенде, «Аллага швквр, йенец ни телэй - шул бар».

Таким образом, йэн - концепт, связанный непосредственно с жизнью человека и с его эмоциональным миром. Судя по всему, йен не соотносится или соотносится весьма слабо с судьбой человека, его долей, как это бывает в русской языковой картине мира. Йэн локализован внутри человека, это своего рода субстанция, хотя в целом представления о йэн достаточно сложны и непоследовательны, в осмыслении его переплетаются разные аспекты восприятия человека.

В проанализированных примерах мы не обнаружили устойчивого противопоставления души и тела, души и плоти в башкирской лингвокультуре, напротив, существует сочетание йэнем-тенем менэн яра-тыу (букв. любить душой и телом) - любить всей душой. Шшыр, йыр, екиеткеуекнемелэрбейэне-тене менэн яраткан Ьем убенец яралы куцелене шу-ларбан гына ял тапкан Емеш, бындай штибарга тулкынланып, кып-кыбыл булып китте. Как это характерно для восточной культуры в целом, человек в башкирской лингвокультуре в меньшей степени дуалистичен, чем европеец. Душа и тело у него должны дополнять друг друга, стремиться быть в гармонии.

Причем существенно то, что в наивной картине мира йэн соотносится, в первую очередь, не только с религиозным толкованием души, сколько с вполне человеческими представлениями, психологическими процессами, происходящими внутри человека.

Для обозначения внутреннего, духовного мира человека в башкирском языке существует лексема -куцел. Она не имеет религиозного содержания, не связана с телесной жизненностью, с поддержанием жизнедеятельности организма. Этот концепт, безусловно, относится к области безэквивалентной лексики и может быть переведен на другие языки достаточно условно, как душа или сердце.

То, что происходит в куцел, скрыто от посторонних глаз: Кеше куцеле - карацгы твн. Чужая душа - темная ночь. Твшвнмефец кеше куцелене...

Куцел также выступает как источник человеческих чувств, переживаний, именно там зарождаются, возникают самые разнообразные чувства: Бара-тора екренлеп ялкын Ьуреле, вак, кыбыл куббар шице, кесерэйе, ахыр бер-бер артлы, Ьуцгы тапкыр айы-рата нык яктырып балкып кителэр э Емештец куцеленде бвтквЬвб Ьагышуятып, Ьунелэр...

С этим словом связаны также интуиция, предчувствие, рационально необъяснимое постижение сущности чего-либо: куцелменэнЬи^еу- чувствовать или предчувствовать душой. Улар ошо бабар^а ук Ьице ниндэйбер бер яуызлык эшлэрге йыйыналар, бугай. Куцелем шулай Ьибене.

То, что куцел - сфера эмоций, разнообразных чувств, настроения, представляют производные слова. Куцелле - веселый, радостный, куцелЬеб - невесе-

лый, скучный, тоскливый. Сэрбиямал хатта он илэгенде ле, о бон бармактарын илэктец ситене ты-пырбатып, ниндэйбер куцелле бер квй ыгарып Ьуга кеуек. Куцеллерэк уй уйлау телэге барып сыкманы. Бына башта сейутындар кабыныпките алмай акЬыу бор сьшарып, куцелЬеб быркыпята-лар. Эти прилагательные - дериваты от куцел - отличаются большой частотностью употребления в речи и широкой сочетаемостью.

Эта лексема часто прямо характеризует настроение человека. Кутеренке куцел - приподнятое настроение. Следовательно, здесь представлено вертикальное измерение, где серединное положение соотносится со спокойствием, положительные эмоции связаны с движением вверх, отрицательные - вниз.

Как видно из приведенных примеров, лексема куцел условно может быть переведена на русский язык как душа или сердце, однако такой способ перевода не отражает своеобразия и многомерности башкирского слова, которое среди концептов, характеризующих внутреннее состояние человека, занимает особое место, совмещая в себе эмоциональный и рациональный уровни внутреннего мира человека, интегрируя сферу сознательного и бессознательного, интуитивного. Анализ фразеологизмов с компонентом куцел дополняет и конкретизирует эту картину. Следует отметить, что лексема куцел чрезвычайно активно используется в речи, что свидетельствует об исключительной важности этого слова в башкирской языковой картине мира. Это также подтверждается огромным количеством устойчивых выражений с компонентом куцел [5, с. 162-163]. Например: куцел асыу - получать наслаждение, радость, поднимать настроение (от видов природы, произведений искусства или во время каких-либо развлечений); куцел бармау- душа не принимает; куцел кайтыу - разочароваться, охладеть к кому или чему-либо; куцел бибеу - перестать быть привлекательным, охладеть к чему-либо, перестать любить кого-либо или что-либо; куцелЬыуыныу -охладеть, охлаждение души к чему-либо; куцел Ьурелеу - охлаждение души от чего-либо; куцел булыу - удовлетвориться чем-либо; куцел буша-тыу - избавиться от тяжести на душе; куцелге ки-леу - вспомнить, представить; куцелге ут Ьалыу -сильно переживать; куцелге яра Ьалыу - нанести кому-либо тяжелую обиду; куцелде Ьаклау- хранить, сохранить что-либо в душе, помнить о чем-либо; куцелдэн китмеу - сохраниться в памяти; куцелдэн укыу - читать наизусть, по памяти; куцелен билеп алыу - завоевать чье-либо расположение; куцелен йьгыу - отклонить чье-либо положительное предложение, отвергнуть кого-либо; куцелен Ьындырыу - обидеть, оскорбить кого-либо; куцелен таш итеу- тяжело оскорбить, обидеть кого-либо; куцелен табыу - (об)радовать, развлечь кого-либо, поднять настроение кому-либо; куцелйомшау, йомшарыу - поддавшись чувству,

впечатлению, сделаться более мягким, милосердным; куцелнескэреу- расчувствоваться и т.д.

Таким образом, куцел- это особая сущность в человеке. Это то, что может быть, а может и не быть, отсутствовать (куцел булыу / булмау, куцеле бар, куцеле юк). №ер квн, Ьис югында бер гене тапкыр булЬа ла, Иштугандыц юлында осрап, мвхеббет тулы шаян караштарын уга твбэп, йылмайып утмэЬе, уныц куцеле булмай.

Итак, в соответствии с обыденной языковой картиной мира, куцел - это не только чисто нематериальное, духовное образование, это совмещение вполне материальных, даже физических параметров и характеристик нематериальных, идеальных, духовных.

С одной стороны, куцел может быть описан как некий внутренний топос, как внутреннее пространство человека, пространство внутреннего мира, на что прямо указывает сочетаемость этого слова: куцел может быть пустым (куцел бушльгы), широким или узким (киц, тар), что отражает широту души. Киц куцелле ярлы бисе булЬац, мин Ьине йэнемдэн ар-тык куреп яратырмын...

Его можно открывать (куцел асыу / асылыу, куцел капкаЬынасыу). Ошо бер катлышаярты-уы менэн ул да был кескей, етеш кыббы еб гене булЬа ла йыуатырга, квлдврврге, куцелен асырга телэй ине, шикелле.

У него есть своего рода центр и периферия (куцел туренде, куцел туренэн). Его внутренний объем может быть наполнен (куцел тулыу, куцел тулып ташыу - чувства переполняют душу), опустошен (куцел бушатыу - облегчить душу, выговориться). Это пространство может быть чем-либо занято (куцелгекерепултырыу - запало в сердце), в него можно что-либо привнести извне (куцелге ут Ьалыу - душа горит) или извлечь (куцелдэн сыгарыу, куцелдэн алып ташлау- из сердца вон). Оно способно впитывать в себя что-либо извне (куцел Ьецдереу. Там может что-либо храниться (куцелде Ьаклау, куцелде кер Ьаклау). К нему можно что-либо прикрепить (куцелге беркетеу). Куцел непосредственно связан с эмоциональным миром человека (куцелге шик твшву - засомневаться). У л Ьвйгенен куцел туренде Ьэр вакыт Ьаклап кала алды. Уныц кайтыуы Ьем ошо Ьуббэрен ыскындырыуы Таибе ебейбец куцелене ут Ьалды.

Кроме того, слово куцел в языке может иметь и некоторые другие физические характеристики. Куцел может быть окрашен (кара, ак), быть чистым или грязным (саф куцелле, бысраккуцелле). Куцел может затвердеть (куцел каткан), размягчиться (куцел йомшау), растаять (куцел иреу). Куцел может иметь разную температуру (куцелге йылы инеу - в душе потеплело, куцел Ьыуыныу -охладеть). Куцел может быть окрылен (куцел

канатланыу). Тик йомшак куцелле Йэнеш кене тубмэне, Ьылыуын да, убен де йеллэп, иланы ла иланы. Бобок куцелле комЬоб байбисе булгансы... Хатта был исемдец у б куцелен де ниндэйбер билдэЬеб йылылык, таныш булмаган кыуаныс менэн урелеп уреп барганын да тойопкуя [6-8].

Именно в куцел сосредоточены характерные свойства, присущие человеку - воодушевление, темперамент. В башкирском языке этот концепт не используется для обозначения человека в целом. Для башкирского народа, который внешнее проявление чувств часто воспринимает как что-то негативное, концепт куцел чрезвычайно важен как некий скрытый резервуар чувств и переживаний, часто не обнаруживаемых для постороннего взгляда.

Необходимо сопоставить концепты куцел и йэн, чтобы определить их место в башкирской языковой картине мира. Оба слова активно употребляются как в живом разговорном языке, так и в языке романа. В некоторых контекстах они взаимозаменяемы, синонимичны, это возможно потому, что оба слова прямо и непосредственно соотносятся с миром чувств и переживаний, с эмоциональной жизнью человека. Содержательная сторона этих концептов имеет отношение, в первую очередь, к миру сверхчувственных, нематериальных сущностей. Однако анализ сочетаемости слов показывает, что они могут обладать также вполне материальными качествами. При этом йэн -это, скорее, субстанция, в то время как куцел-топос. Совмещение эмоционального и интеллектуального компонентов в куцел - существенное отличие наивной анатомии (термин Е. В. Урысон) от современной психологии, которая четко дифференцирует эмоциональную и интеллектуальную сферы.

Как мы видим, башкирский язык свидетельствует о высоком уровне эмоциональности, сентиментальности его носителей, что находит свое выражение в существовании особых концептов, соотносимых с миром эмоций человека.

ЛИТЕРАТУРА

1. Замалетдинов Р. Р. Внутренний и внешний мир носителей татарской культуры через призму языка. Казань: изд-во Казанского ун-та, 2003. -215 с.

2. Шмелев А. Д. Русский язык и внеязыковая действительность. М.: Языки славянской культуры, 2002. -496 с.

3. Философский энциклопедический словарь. М.: Сов. энциклопедия, 1989. -815 с.

4. Урысон Е. В. Проблемы исследования языковой картины мира. М.: Языки славянской культуры, 2003. -224 с.

5. Ураксин З. Г. Словарь фразеологизмов башкирского языка. Уфа: Китап, 1986. -180 с.

нешриете, 1977. -550 б.

Поступила в редакцию 27.10.2008 г.

Аннотация научной статьи по языкознанию и литературоведению, автор научной работы — Саньярова Р. Р.

Похожие темы научных работ по языкознанию и литературоведению , автор научной работы — Саньярова Р. Р.

Текст научной работы на тему «Концепты внутреннего мира человека в башкирской языковой картине мира на материале трилогии З. Биишевой «к свету»)»