CC BY
26Должно же выйти что-нибудь на славу.
Налюбоваться вдоволь тем сумей!
А я сумею отыскать подобный кладец,
Блажен тот, с кем судьба поладит,
Я женихом введу тебя в дом к ней.
Список литературы
Цветаева М. И. Неизданное. // Сводные тетради. М., 1997.
Goethe W. I. Faust. |// Gesamtausgabe. Im Insel-Verlag. 1962.
Т.Г.Вилисоеа (Пермь) КОНЦЕПТЫ «СВОЁ» И «ЧУЖОЕ»
В ПОВЕСТИ «КАССАНДРА» И РОМАНЕ «МЕДЕЯ» КРИСТЫ ВОЛЬФ
«Кассандра» (1983) и «Медея» (1996) - два мифотворческих проекта, в основе которых одна модель истории. Спустя тринадцать лет К.Вольф вновь обращается к греческой мифологии. Для писательницы в этих древних преданиях важно увидеть историческое ядро, нити реальных событий у истоков европейской цивилизации. Автор не случайно обращается к женским образам, стремится восстановить конфликты, трагически определившие индивидуальные женские судьбы и логику развития человечества.
В основе произведений Кристы Вольф лежит гипотеза1 о смешении и постепенном подавлении в процессе формирования современной цивилизации двух жизненных укладов: матриархата и сменяющего его патриархата. Приметы этого глобального исторического конфликта, отголоски которого сльттттньт и сегодня, писательница видит в греческой мифологии. Погружение в «колодец времени» открывает для автора возможность найти альтернативные пути развития тому, что мы привыкли считать «своим» и что писательнице видится тупиком исторического развития. Через обращение к мифу как возвращение к истокам - продолжая традиции Т.Манна - К.Вольф согласно своей художественной интуиции «нащупывает» момент культурного перелома и формирования патриархальных ценностей, до сих пор определяющих существование человека. Такой исследовательский подход позволяет использовать для анализа повести и романа К.Вольф концепты «свое» и «чужое» и развернуть глубинную смысловую структуру авторских представлений о ходе развития цивилизации от генотипа до стереотипа.
Концепты «своё» и «чужое» являются осевыми в межкультурной коммуникации, они лежат в основе механизмов сопоставления и сравнения. Сравнивая «свое» время и далекое «чужое», К.Вольф выделяет некие исторические константы и создает модель истории. Историческая реконструкция показывает, насколько зыбкой и неоднозначной оказывается граница между «своим» и «чужим», которая может проходить сразу в нескольких плоскостях. О том, что не всегда оправдано разделять эти два концепта совершенно справедливо говорит В.Г.Зусман: на периферии их
О Т.Г.Вилисова, 2007
смысловых полей наблюдается размывание и сближение значений, что позволяет говорить о неком более универсальном и емком концепте «свое-чужое» / «чужое-свое» [Зусман 2001:242].
Сопоставляя разные культуры: греческую и троянскую, колхидскую и коринфскую, отдаляя Кассандру и Медею от своей привычной среды, автор демонстрирует, что это самое очевидное противопоставление является поверхностным. Образы Кассандры и Медеи находятся на пересечении множества культурных плоскостей и даже миров. О себе Кассандра говорит, что она как будто закрывала собой некую брешь, через которую в наш мир твердых тел просачивается другая - сверхчувственная - реальность [Wolf 2000:112]. Медея и Кассандра - не только царские дочери, но и жрицы, что делает их причастными к принятию государственных решений и тем самым женщинами, наделенными властью в мире, где ведущими становятся мужские принципы. Однако постепенное осознание необратимости процессов в мире, переживающем культурный перелом, осознание чудовищной жажды власти и страха потерять её, двигающими мужчинами, делает колхидскую царевну Медею и троянскую пророчицу Кассандру чужими в родной, с детства знакомой среде и заставляет их покинуть её. Медея принимает решение помочь Ясону похитить золотое руно и бежит с ним в Коринф. Кассандра, пережив глубочайший психологический перелом, покидает цитадель и уходит в пещеры.
Особенности формы повествования в повести позволяют К. Вольф поэтапно показать процесс отчуждения Кассандры, который протекает как болезненная утрата себя, доводит любимую дочь Приама до отчаяния и потери интереса к жизни. Образы раннего детства и прежнего уклада жизни во дворце, в которых отчетливо звучат отголоски матриархальной традиции, на фоне новых обычаев и правил, предписывающих уподобление врагу, представляют действительность деформированной. Уход из дворца в пещеры, выздоровление Кассандры и обретение там нового смысла жизни являет собой возможность «третьего пути» в истории.
Иначе складывается судьба Медеи. Надежда найти страну, власть которой не окружена страшными тайнами, приводит Медею в Коринф. Из Колхиды, где ещё живы в памяти традиции прежнего жизненного уклада, когда ведущую роль, в том числе и в правлении, играла женщина, Медея попадает в мир царя Креонта. В этом мире уже больше десятилетия прошло с тех пор, как Креонт утвердил свою власть через детоубийство. Этот рубеж, по мнению К.Вольф проходят все мифологические мужчины-лидеры: Агамемнон, Приам, Креонт, Эет. Именно это событие - принесение в жертву сына Апсирта по приказу царя Эета, который видит в нем реального претендента на власть, -совпадает, по версии К.Вольф, с прибытием в Колхиду аргонавтов и толкает Медею к бегству.
Основное культурное различие автор видит не в обычаях и традициях ведения домашнего хозяйства, хотя они, несомненно, есть (растительность, поклонение разным богам, обычай хоронить мертвых). Центральный водораздел определяется ролями мужчины и женщины, которые они играют в
обществе. Писательница последовательно проводит в истории мужскую и женскую линии.
Итак, что же представляет собой поворот от матриархального уклада к патриархальному? Прежде всего, это иной взгляд на действительность. Новое -в котором доминирует мужское - восприятие жизни последовательно диктует свои законы, главным из которых является закон силы. Об изгнании Медеи из Коринфа Ясон говорит, что с женщинами нужно обращаться «только так, силой», «обламывать» их [Вольф 2001:27]. События, связанные с изгнанием Медеи, возвращают женщин Коринфа в отведенную им мужчинами нишу - они снова становятся «тщательно прирученными зверьками», какими их увидела Медея в первые дни своего пребывания при дворе царя Креонта [Вольф 2001:137]. Женщина должна подчиняться интересам мужчины: замужество Кассандры на союзнике Трои служит в первую очередь интересам Эвмела и Приама и только потом уже на благо Трои. Таким образом, при новом порядке женское начало изолируется, отодвигается в жестко обозначенный круг -женщина в мужском обществе всегда на второстепенных ролях.
Криста Вольф неслучайно выбрала ситуацию на переломе, писательница показывает, что так было не всегда: то, что женщина считает «своим» местом в обществе навязано ей. Гекуба, идеальная царица не всегда сидела рядом с возвышающимся на троне Приамом. Раньше она имела право голоса в совете, но по законам нового времени ей там не место. Ясона, представителя нового мира, сильно смущало во время пребывания в Колхиде почтительное отношение мужчин к своим соотечественницам, что женщинам позволено высказывать свое мнение, что царица Идия может публично высказывать свое несогласие с царем [Вольф 2001:165]. В Коринфе мужчины давно говорят за женщин [Вольф 2001:179], им отказано в праве жить своим умом. Любая женщина, отважившаяся нарушить этот закон, осуждается как «необузданная» [Вольф 2001:137]. Единственное, что ещё позволено коринфским женщинам, -беззаветная любовь к мужчине, которая частично оправдывает женские безумства в глазах сильного пола. О далеком прошлом напоминает только молчаливая, убитая горем мать, царица Меропа, некогда возглавлявшая государство, пока её бесцеремонно не отодвинул супруг Креонт.
Утверждение своего превосходство через силу оборачивается однако для мужчин и другой стороной - насилием. Выжигание в себе слабостей, как правило, деформирует душевные качества мужчин: убивает в них способность любить и давать волю своим чувствам. Неслучайно образ Ахилла в повести «Кассандра» вырывается автором из героического дискурса. Его сила необузданна, он способен совершить насилие даже над мертвыми (Троил, Пентесилея). Для Кассандры, свидетельницы его бесчинств, Ахилл - «скот», недостойный памяти потомков, а её рассказ - попытка противопоставить «громким песням победителей» свою правду [Wolf 2000:84, 86, 112, 126,143]. Дегероизируется и образ греческого героя Ясона. Отважный предводитель аргонавтов представлен как нерешительный, запутавшийся в интригах царского двора племянник Креонта. Он не способен противостоять дворцовым интересам и отстаивать свою любовь и семью. Ясон постоянно пасует и перед Медеей,
которая видит его насквозь и не намерена поддерживать его потускневший образ похитителя золотого руна. Оказавшись на берегу, спутники Ясона не могут устроиться в новой жизни. Им остается потихоньку спиваться и вспоминать свое героическое прошлое. Страх коринфских мужчин пред необычностью Медеи, её спокойствием и уверенностью делает неизбежным её изгнание и провоцирует убийство её детей. В Коринфе женщине не прощают, «если она видела мужчину в минуту слабости» [Вольф 2001:143].
Несмотря на различия, есть много общего между женщинами из троянского и греческого лагеря. С точки зрения автора, их объединяет общая боль: тоска по «украденной жизни» до войны (Кассандра), необходимость для женщин жить в Коринфе «пригнувшись» (Медея) - воспоминание о жизни до того, как они превратились в объект мужских амбиций. Образы Кассандры и Медеи - это фигуры чужих среди своих. Кассандре в пещерах на берегах Иды выпадает счастье узнать, что значит быть самой собой и жить среди людей которые не стремятся подчинять друг друга своим интересам. Медея так и остается непонятой странной женщиной, бежавшей от своих - что ей самой кажется потом лишенным смысла, - и беженкой, изгнанной жителями Коринфа.
Диалектика «своего» и «чужого» в повести «Кассандра» и романе «Медея» представлена Кристой Вольф как плетение со сложным рисунком. Нередко различие между своим и чужим может оказаться поверхностным, а на глубинном уровне у этих образований существует общее ядро. Для К. Вольф эта общность определяется мужской и женской линиями в истории.
1В своем предположении КВольф основывается на изученных ею работах, посвященных «женскому вопросу», «Материнское право» Й.Я.Бахофена, «Происхождсн ис семьи, собственности и государства» Ф.Энгельса, «Миф о машине» М.Мумфорда, «Иметь или быть» Э.Фрома.
Список литературы
Вольф К. Кассандра. Медея / К.Вольф // Вольф К. Кассандра. Медея. Летний этюд. - М., 2001.
Вольф К. Истоки одной повести: Кассандра. Франкфуртские лекции / К.Вольф // Вольф К. От первого лица. М., 1999.
Вольф К. Миф и образ / К.Вольф // Вопр. лит. - 1999. - № 4.
Зусман В.Г. «Свое» и «чужое» как концепт культурологи // Межкультурная коммуникация: Учебное пособие. Нижний Новгород, 2001. С. 242-243.
Hömigk Т. Mythos und Zivilisation /T.Hömigk Christa Wolf. - 3. Aufl. -Göttingen: Steidl, 1989. Roser B. Mythenbehandlung und Kompositiontechnik in Christa Wolfs „Medea. Stimmen“. - Lang, 2000.
Wolf Ch. Kassandra. München: dtv, 2000.
Wolf Ch- Von Kassandra zu Medea //Christa Wolf Medea. Voraussetzungen zu einem Text- Mythos und Bild / Hrsg. Von M. Hochgeschurz. - 1. Aufl. - Berlin: Janus Press. 1998.
