CC BY
17
Научная статья УДК 343
https://doi.org/10.24412/2073-0454-2024-l-110-115 EDN: https://elibrary.ru/reacpp NIION: 2003-0059-1/24-957 MOSURED: 77/27-003-2024-01-156
Концептуальный подход к исследованию формы досудебного производства по уголовному делу: от идей до их воплощения
Оксана Валерьевна Мичурина
Московский университет МВД России имени В.Я. Кикотя, Москва, Россия, okmich@inbox.ru
Аннотация. Рассмотрены наиболее актуальные вопросы, связанные с трансформацией формы досудебного производства по уголовному делу под влиянием различных политических, экономических и социальных факторов, решение которых невозможно без обсуждения более фундаментальных проблем, затрагивающих ценностные ориентиры российского уголовного судопроизводства. Совершенно очевидно, что качественные изменения досудебного производства влекут за собой переосмысление не только его дальнейшего развития, но и стратегии всего уголовного процесса. Именно это позволит решить, в каком направлении необходимо двигаться дальше уголовно-процессуальной науке. Стоит ли бороться за сохранение традиционной уголовно-процессуальной формы, или она устарела и нуждается в более существенной трансформации. Предлагается ответ на проблемные вопросы, касающиеся формы досудебного производства, опираясь на научные труды ученых в сфере уголовно-процессуального права и практику правоприменения.
Ключевые слова: уголовное судопроизводство, уголовно-процессуальная форма, досудебное производство, предварительное расследование, предварительное следствие, дознание, ускоренные производства, упрощение, информационные технологии, концепция
Для цитирования: Мичурина О. В. Концептуальный подход к исследованию формы досудебного производства по уголовному делу: от идей до их воплощения // Вестник Московского университета МВД России. 2024. № 1. С. 110-115. https://doi.org/10.24412/2073-0454-2024-l-110-115. EDN: REACPP.
Original article
Conceptual approach to studying the form of pre-trial proceedings in a criminal case: from ideas to their implementation
Oxana V. Michurina
Moscow University of the Ministry of Internal Affairs of Russia named after V.Ya. Kikot', Moscow, Russia,
okmich@inbox.ru
Abstract. The most pressing issues related to the transformation of the form of pre-trial proceedings in a criminal case under the influence of various political, economic and social factors are considered, the solution of which is impossible without discussing more fundamental problems affecting the value orientations of Russian criminal proceedings. It is quite obvious that qualitative changes in pre-trial proceedings entail a rethinking not only of its further development, but also of the strategy of the entire criminal process. This is what will allow us to decide in which direction criminal procedure science needs to move further. Is it worth fighting for the preservation of the traditional criminal procedure form, or is it outdated and in need of a more significant transformation? The answer to problematic questions concerning the form of pre-trial proceedings is proposed, based on the scientific works of scientists in the field of criminal procedure law and law enforcement practice.
Keywords: criminal proceedings, criminal procedural form, pre-trial proceedings, preliminary investigation, preliminary investigation, inquiry, accelerated proceedings, simplification, information technology, concept
For citation: Michurina О. V. Conceptual approach to studying the form of pre-trial proceedings in a criminal case: from ideas to their implementation. Bulletin of the Moscow University of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2024;(1):110—115. (InRuss.). https://doi.org/10.24412/2073-0454-2024-l-110-115. EDN: REACPP.
© Мичурина О. В., 2024
Концептуальный подход в изучении любого явления или процесса предполагает предварительную разработку концепции исследования, которая бы оформила его результаты в определенную систему взглядов, точек зрения, воззрений, формирующих теоретические основы, выстроенные в соответствии с логикой закона и доктринальными закономерностями. От правильно подобранного комплекса ключевых положений, которые определяют общую направленность и преемственность исследования, во многом зависит его успех.
Развитие концепции в сфере права традиционно связывается с совершенствованием законодательства. В каждый из таких периодов появляются научные статьи, монографии, диссертации и другие научные работы, которые содержат толкование законодательных новелл. Совершенно справедливо замечено В. Н. Григорьевым, что концептуальный подход наиболее успешен в реализации именно диссертационных исследований по различным научным специальностям [1, с. 12]. В результате эволюции законодательства меняется и регламентированная в нем уголовно-процессуальная форма. Изменение нормативной модели, влечет за собой изменение теоретической модели, и наоборот. Наука должна не только адекватно воспринимать и оперативно реагировать на проблемы практики, но разрешать и прогнозировать их, выстраивая в точной логике закона соответствующие предложения. И если актуальность научных изысканий на любом уровне (от научных статей до диссертаций) обуславливается проблемами, то предложения по их решению свидетельствуют о научной новизне, теоретической и практической значимости.
Современный российский уголовный процесс не лишен противоречий и находится в состоянии трансформации. С момента принятия УПК РФ прошло уже более двадцати лет. За это время в уголовно-процессуальное законодательство были внесены многочисленные поправки и дополнения. Несмотря на высокую интенсивность нормотворческой деятельности, многие законодательные новеллы продолжают носить несистемный характер. Под влиянием различных политических, экономических и социальных факторов отдельные институты уголовно-процессуального права устаревают и не справляются с надлежащим нормативным регулированием. Пандемия, специальная военная операция и другие внешние проявления сказались на нормативной модели уголовно-процессуальной деятельности. За последние пару лет уголовно-процессуальная форма, как способ связи элементов уголовно-процессуальной деятельности, претерпела существенные коррективы. Это коснулось, к примеру, расширения дистанционного порядка производства по уголовному делу с использованием информационных систем (видео-конференц-связь, электронный документооборот, межведомственное электронное взаимодействие), установления особого режима уголовного
судопроизводства в условиях военного положения (30 суток задержания лица, подозреваемого в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления).
Не всегда законодатель успевает корректировать подобные процессы, порой его поправки создают обратный эффект, порождая новые проблемы. Такие ситуации подпитывают научные дискуссии, посвященные реформированию конкретных институтов уголовно-процессуального права. Тем самым формируется их концепция. Важную роль в этом играют и ученые кафедры уголовного процесса Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя. В разное время на кафедре изучалось значительное количество разнообразных проблемных аспектов. Теоретические изыскания велись также через призму концептуального подхода, затрагивая совершенствование деятельности на досудебном этапе уголовного судопроизводства [2; 4; 5], что было вызвано необходимостью разрешения комплекса фундаментальных теоретических и прикладных проблем, требующих доктринального толкования в условиях проведения судебно-правовой реформы и активного законотворческого процесса.
Форма досудебного производства, как установленный в законе порядок по уголовному делу, в равной степени обязательна для государственных органов и должностных лиц, а также других лиц, вовлеченных в уголовно-процессуальную сферу. Она обуславливается, с одной стороны, публичным характером уголовного процесса, а с другой — его состязательностью. До суда органы предварительного расследования, наряду с другими участниками со стороны обвинения, вырабатывают свою позицию для представления ее в судебное разбирательство. Сторона защиты тоже создает свою позицию, но через ходатайства с последующим отражением в уголовном деле. Таким образом, движение уголовного дела не является обезличенным. Оно определяется компетентным должностным лицом, которое управляет его ходом и результатами, обладает властно-распорядительными полномочиями на осуществление следственных и иных процессуальных действий, а также принятие процессуальных решений. Вся деятельность в этой части уголовного судопроизводства носит уголовно-процессуальный характер исходя из исторически сложившейся континентальной (романо-германской) правовой доктрины. Англосаксонская система уголовно-процессуального права тоже имеет выделенную досудебную часть, однако деятельность там осуществляется в ином порядке, скорее как полицейская и не обремененная процессуальными формальностями, наряду с параллельным расследованием стороны защиты. Поэтому там позиции сторон формируются не в едином уголовном деле, а, если можно так сказать, в уголовном деле каждой из сторон.
В Российской Федерации предварительное расследование, наряду с первоначальной стадией воз-
буждения уголовного дела, составляют досудебное производство, охватывающее в соответствии с п. 9 ст. 5 УПК РФ период с момента получения сообщения о преступлении до направления прокурором уголовного дела в суд для рассмотрения его по существу. Нормативно досудебное производство в таком виде сформировалось в УПК РФ 2001 г., тогда как включенные в него институты возбуждения уголовного дела и предварительного расследования приобрели привычный для сегодняшнего времени облик задолго до этого еще в уголовно-процессуальных законах советского периода и с тех пор кардинально не менялись. К примеру, в УПК РСФСР 1960 г. раздел второй именовался «Возбуждение уголовного дела, дознание и предварительное следствие». Термин «досудебное производство» использовался тогда лишь в научной сфере, отдельных учебниках и чаще не в аспекте самостоятельной части, а скорее досудебных стадий уголовного процесса.
В силу сложившихся нормативных традиций в российской уголовно-процессуальной науке развитие представлений на форму досудебного производства осуществляется через призму ее единства или дифференциации. Попытаемся обобщить в некую логику научные мысли относительно формы досудебного производства, выделив наиболее дискуссионные и проанализировав их воплощение в правоприменении. Ну и, безусловно, обозначим собственную позицию на исследуемую проблему.
В научных трудах давно обсуждается необходимость реформирования стадии возбуждения уголовного дела вплоть до лишения ее права на существование в структуре досудебного производства. Современный российский уголовный процесс обладает значимыми правовыми институтами, которые были сформированы еще в советский период и не имеют аналогов в других странах. В первую очередь речь идет о стадии возбуждения уголовного дела, представляющей собой первоначальный этап уголовного судопроизводства. В нашей правовой системе она заменяет полицейское дознание, которое активно реализуется за рубежом. Между тем такая форма досудебного производства без стадии возбуждения уголовного дела, когда с его ролью справлялось дознание, предшествующее предварительному следствию, имела место быть и в отечественном уголовно-процессуальном законодательстве. Порядок начала производства по уголовному делу сформировался еще в Уставе уголовного судопроизводства 1864 г., свое развитие он получил в УПК РСФСР 1922 г. и 1923 г., упоминался в выступлениях Генерального прокурора СССР А. Я. Вышинского, нашедших отражении в изданных циркулярах. Что же касается нормативного обособления в виде самостоятельной стадии возбуждения уголовного дела, то оно произошло только в УПК РСФСР 1960 г. Исследователи того времени были озадачены совершенствованием порядка производства в новой стадии, ключевую роль в котором играла проверка сообщения
о преступлении в срок от трех до десяти суток. Производство следственных действий при проверке не допускалось. И даже осмотр места происшествия в случаях, не терпящих отлагательства, не сразу появился в качестве проверочного действия. Этим единственным следственным действием проверка ограничивалась вплоть до принятия УПК РФ 2001 г., который не только увеличил ее срок до тридцати суток, но и расширил перечень следственных действий. Из задумки своеобразного фильтра, не допускающего до предварительного расследования не имеющих признаков преступления деяний, главным предназначением которого было также оградить от спешки, произвола и беззакония в ходе привлечения к уголовному преследованию, мы приобрели еще одну форму предварительного расследования («квазирасследование»), нивелировав изначальный замысел, который был заложен в стадию возбуждения уголовного дела.
Отсюда и все нынешние претензии со стороны научного сообщества к праву на существование этой стадии. Доводы сторонников ликвидации стадии возбуждения уголовного дела обосновываются ее затянутыми сроками, невыполнением заложенных задач, ограничением права на быстрый доступ к правосудию, зарубежным опытом. Действительно в нынешней ее форме, отягощенной процедурами и сроками, она с трудом уже функционирует. Однако вряд ли разумно отказываться от стадии возбуждения уголовного дела. А вот в реформировании она остро нуждается, особенно в необходимости уйти от обязанности проведения проверки сообщений о преступлениях. Проверка должна иметь место тогда, когда нет ясности в наличии признаков преступления. Именно установление признаков преступления, а не признаков состава преступления указано вч. 2 ст. 140 УПК РФ. Если они очевидны, то можно сразу вынести постановление о возбуждении уголовного дела. Не нужен весь арсенал проверочных действий, указанных в ст. 144 УПК РФ, особенно это касается следственных действий. Достаточно вернуться к осмотру места происшествия и им ограничиться. Некоторые следственные действия, из имеющегося сейчас перечня, производить нецелесообразно, так как они не укладываются даже в продленные до тридцати суток процессуальные сроки (к примеру, назначение и производство экспертизы). Другие невозможны для осуществления в силу того, что на стадии возбуждения уголовного дела нет полноценного состава участников уголовного судопроизводства. Кого можно освидетельствовать, у кого получить образцы для сравнительного исследования? Только у лиц, участвующих в производстве проверочных действий, чей процессуальный статус нельзя определить в силу того, что полноценной уголовно-процессуальной деятельности нет на стадии возбуждения уголовного дела. Не может быть на ней и полноценного доказывания в силу того, что устанавливаются не достаточные доказательства, а достаточные данные.
Между тем, сколько бы не предрекали, что стадия возбуждения уголовного дела исчезнет, заменится полицейским дознанием, потребность в ней как фильтра и гаранта еще сохраняется.
Другой обсуждаемый в научном сообществе вопрос связан с единством и дифференциацией предварительного расследования. В его рамках последние три десятилетия чаще всего говорят о необходимости реформирования дознания, упразднении или сохранении его. Доводы всех тех, кто предлагает ликвидировать дознание, аргументируются бессмысленностью сохранения двух форм предварительного расследования, принципиально не отличающихся друг от друга.
Появление дознания как формы предварительного расследования, произошедшее в начале образования советского государства, было обусловлено историческими условиями того времени. Из полицейской деятельности, предшествующей предварительному следствию, дознание постепенно превращалось в форму предварительно расследования, пройдя для этого не одно десятилетние. Оно отличалось от предварительного следствия не только ограниченным составом преступлений и более сокращенными сроками, но также тем, что не предусматривало участия защитника, возможности ознакомления потерпевшего и гражданского ответчика с материалами уголовного дела по окончании его производства. Ограничена была процессуальная самостоятельность лица, производящего дознание (нормативное понятие «дознаватель» сформировалось только в УПК РФ 2001 г.). Дознание дифференцировалось на дознание в полном объеме по делам, по которым необязательно предварительное следствие и дознание в неполном объеме по делам, по которым обязательно предварительное следствие.
С принятием УПК РФ 2001 г. законодатель стал называть дознанием только предварительное расследование по уголовным делам, по которым производство предварительного следствия необязательно, включив в него синтез отдельных процессуальных средств прежнего дознания в полном объеме и упраздненной протокольной формы досудебной подготовки материалов. Второе дознание в виде неотложных следственных действий, которое проводилось по уголовным делам, по которым предварительное следствие было обязательно, лишилось права так называться. В науке уголовного процесса задались тогда вопросом: что же это такое, если не дознание?
В традициях отечественного уголовного процесса предварительное расследование можетреализовывать-ся в форме предварительного следствия или в форме дознания. То, что неотложные следственные действия выполняются по уголовному делу не самим следователем, а органом дознания, не является преградой для того, чтобы не считать их частью предварительного следствия. Из общего правила о том, что дознание производится только органами дознания (в лице до-
знавателя правомочного или уполномоченного) ведь сделано исключение, введением в данный перечень следователей (ч. 3 ст. 151 УПК РФ). Если дознание может производиться дознавателями и следователями, то и предварительное следствие осуществляется не только следователями, но и органами дознания в порядке неотложных следственных действий по правилам ст. 157 УПК РФ, а также дознавателями в порядке неотложных следственных действий, руководствуясь ч. 5 ст. 152 УПК РФ. Уголовно-процессуальный закон предусматривает еще одно исключение из обозначенного четкого деления форм предварительного расследования между органами предварительного следствия и органами дознания. К нему относится правило, предусмотренное п. 4 ч. 2 ст. 38 УПК РФ, наделяющее следователя правом давать органу дознания письменные поручения о производстве следственных действий, об исполнении постановления о задержании, приводе, об аресте, о производстве иных процессуальных действий. Тут тоже теоретически оправдано рассматривать выполнение органом дознания подобных поручений следователя элементом предварительного следствия. Не возникают же сомнения относительно подобных действий следователя из другого региона, которому из-за территориальной удаленности, к примеру, свидетеля, делегируются полномочия на производство с ним допроса по поручению следователя, в чьем производстве находится уголовное дело. Никому и в голову не придет, рассматривать эти действия вне предварительного следствия.
В 2013 г. законодатель осуществил еще одну попытку дифференцировать дознание. На дознание в сокращенной форме возлагалась миссия развести дознание и предварительное следствие, предоставив реальную возможность осуществляться быстрее, с меньшими затратами сил и средств, чем предварительное следствие и дознание в обычном порядке. Но эффект процессуальной экономии благодаря сокращению временных, материальных, интеллектуальных и иных затрат при подобном упрощении, вступил в противоречие с объективным установлением обстоятельств преступления, а также обеспечением прав и законных интересов участников процесса, почти нивелировав всю грандиозность задумки.
Новые формы осуществления уголовно-процессуальной деятельности напрямую связаны с поиском более упрощенных или ускоренных процедур досудебного производства. До принятия УПК РФ с данной ролью справлялась протокольная форма досудебной подготовки материалов. Нет сомнений, что единственно правильной, с точки зрения соответствия предписаниям закона, являлась позиция ученых-процессуалистов, считающих протокольную форму досудебной подготовки материалов особым производством, не укладывающимся в рамки стадии возбуждения уголовного дела и стадии предварительного расследования. Отличительная особенность этого производства
состояла в том, что хотя оно относилось к уголовно-процессуальной деятельности, эта деятельность вряд ли представляла собой уголовно-процессуальное доказывание. При досудебной подготовке материалов в протокольной форме материалы собирались не путем проведения следственных действий, а иными способами (получение объяснений, истребование справок и других материалов), но являясь иными документами, они впоследствии тоже приобретали доказательственное значение. Эти материалы собирались и удостоверялись в установленном законом порядке, клались в обоснование вывода о виновности правонарушителя в совершенном преступлении и необходимости направления о нем материалов в суд. В свою очередь, суд, как это было предусмотрено ст. 418 УПК РСФСР, выносил определение о возбуждении уголовного дела и предании правонарушителя суду лишь в том случае, если признает эти материалы достаточными для рассмотрения их в судебном заседании. Как нам представляется, именно только после возбуждения уголовного дела эти данные получали статус доказательств. Несомненно, что собирание материалов в порядке протокольной формы досудебной подготовки материалов являло собой уголовно-процессуальное познание, но никак не собирание доказательств. Именно на это обращали внимание в уголовно-процессуальной науке и при критике суждений о существовании доказывания на стадии возбуждении уголовного дела. Это была одна из характерных особенностей, присущих процессуальной форме протокольного производства и, которая должна быть взятой на вооружение при создании современной ускоренной и упрощенной досудебной формы. Она не должна быть формой предварительного расследования с присущими формальностями. Сокращенное дознание по этой причине вряд ли подходит под эту роль, несмотря на его ускоренность и упрощенность.
Внедрение информационных технологий в производство по уголовному делу, став новым модным трендом, не смогло не отразиться на форме досудебного производства. До них реализация дистанционного порядка производства ограничивалась направлением и получением бумажных документов по почте (письменные ходатайства и жалобы, а также иные обращения участников уголовного судопроизводства, письменные поручения следователя или дознавателя). Информационные технологии расширили возможность дистанционных процедур, связав их с использованием электронных документов, в том числе подписанных электронной подписью, а также направлением и получением при помощи информационных систем. Дистанционный порядок досудебного производства по уголовному делу пополнился осуществлением допроса, очной ставки и предъявления для опознания с использованием систем видео-конференц-связи, показав себя как альтернативу письменным поручениям о производстве этих следственных действий от одно-
го органа предварительного расследования другому. Указание в законе на наличие технической возможности и добровольность выбора воспользоваться или нет формами дистанционного порядка производства, указывают на гарантированность от нарушения прав и свобод его участников. Хотелось бы и далее при расширении дистанционных процедур ожидать от законодателя подобного взвешенного подхода.
Современная модель досудебного производства до конца еще не сформирована, что видно по многочисленным изменениям и дополнениям уголовно-процессуального закона. Это порождает в науке непрекращающиеся идеи реформирования, вплоть до принятия нового УПК РФ. И тут нельзя не согласиться с замечанием С. Б. Российского, что наиболее негативные последствия вызывает правотворческая политика, не предполагающая единой концепции. Уголовно-процессуальная форма должна оставаться юридической формой, то есть иметь «высокое» предназначение, а сугубо прикладные аспекты проведения процессуальных действий и оформления процессуальных документов в подобной формализации не нуждаются [3, с. 46]. Совершенствование возбуждения уголовного дела и предварительного расследования, появление новых порядков производства представляет собой составную часть идей в системном построении формы досудебного производства. Какую модель мы увидим в окончательном варианте? Это во многом зависит от взвешенных подходов научного сообщества, правоприменителя и законодателя. Правильное решение каждого из них имеет не только научное, но и практическое значение. Все эти вопросы не равнозначны с точки зрения их научного анализа. По одним из них может быть выработана позиция, которая вряд ли найдет оппонентов. По другим, пока в законе или ведомственных нормативных актах не будут даны исчерпывающие указания, по-видимому, сохранятся различия в суждениях.
Список источников
1. Григорьев В. Н. О концепции как форме представления результатов диссертационного исследования (на примере расследования преступлений в чрезвычайных условиях) II Криминологический журнал. № 2. 2006. С. 12-15.
2. Мичурина О. В. Концепция дознания в уголовном процессе Российской Федерации и проблемы ее реализации в органах внутренних дел : дис. ... д-раюрид. наук : 12.00.09 / Оксана Валерьевна Мичурина. Москва, 2008.
3. Россинский С. Б. УПК Российской Федерации : воплощение «высокого» предназначения уголовно-процессуальной формы или «памятка» для безграмотных правоприменителей? II Законы России : опыт, анализ, практика. 2021. № 6. С. 42-47.
jurisprudence
4. Химичева Г. П. Досудебное производство по уголовным делам: концепция совершенствования уголовно-процессуальной деятельности : дис. ... докт. юрид. наук : 12.00.09 / Галина Петровна Химичева. Москва, 2003.
5. Химичева О. В. Концептуальные основы процессуального контроля и надзора на досудебных стадиях уголовного судопроизводства : дис. ... д-ра юрид. наук : 12.00.09 / Ольга Викторовна Химичева. Москва, 2004.
References
1. Grigoriev V. N. On the concept as a form of presenting the results of dissertation research (on the example of investigating crimes in emergency conditions) // Criminological Journal. № 2. 2006. P. 12-15.
2. Michurina О. V. The concept of inquiry in the criminal process of the Russian Federation and the
problems of its implementation in internal affairs bodies : dis.... Doctor of Law. Sciences : 12.00.09 / Oksana Valerevna Michurina. Moscow, 2008.
3. Rossinsky S. B. Code of Criminal Procedure of the Russian Federation: the embodiment of the «high» purpose of the criminal procedural form or a «memo» for illiterate law enforcement officers? // Laws of Russia : experience, analysis, practice. 2021. №6.P. 42-47.
4. Khimicheva G. P. Pre-trial proceedings in criminal cases: the concept of improving criminal procedural activity : dis. ... Doc. Legal Sciences : 12.00.09 / Galina Petrovna Khimicheva. Moscow, 2003.
5. Khimicheva O. V. Conceptual foundations of procedural control and supervision at the pre-trial stages of criminal proceedings : dis. ... Doctor of Leg. Sciences : 12.00.09 / Olga Viktorovna Khimicheva. Moscow, 2004.
Информация об авторе
О. В. Мичурина — профессор кафедры уголовного процесса Московского университета МВД России имени В Я. Кикотя, доктор юридических наук, профессор.
Information about the author О. V. Michurina — Professor of the Department of Criminal Procedure of the Moscow University of the Ministry oflnternal Affairs ofRussia named after V.Ya. Kikot', Doctor ofLegal Sciences, Professor.
Статья поступила в редакцию 09.01.2024; одобрена после рецензирования 26.01.2024; принята к публикации 09.02.2024.
The article was submitted 09.01.2024; approved after reviewing 26.01.2024; accepted for publication 09.02.2024.
Криминология
Vuofiui/llf
Седьмое издание
Криминология. 7-е изд., перераб. и доп. Учебник. Под ред. Г.А. Аванесова. 447 с. Гриф МО РФ. Гриф НИИ образования и науки. Гриф МУМЦ «Профессиональный учебник».
Учебник посвящен изучению криминологии как науки, преступности - как социально-правовогоявления.Рассматриваютсяистория криминологической науки, методология и методы криминологического исследования; особенности личности преступника и механизм совершения конкретных преступлений, меры их предупреждения, факторный анализ преступности.
Наряду с общими вопросами, касающимися преступности в целом, анализируются криминологические особенности и меры предупреждения насильственной, организованной, рецидивной и профессиональной, неосторожной преступности; преступлений против собственности, преступлений в сферах экономической деятельности, преступности несовершеннолетних и женщин. Приведен словарь криминологических терминов.
Для студентов юридических вузов.
