CC BY
12Косиченко А.Г.
д.филос.н., профессор, гл.н.с. Института философии, политологии и религиоведения КН МНВО РК
КОНЦЕПТУАЛЬНАЯ ЗНАЧИМОСТЬ ДУХОВНЫХ ЦЕННОСТЕЙ И ИХ НЕВОСТРЕБОВАННОСТЬ В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ1
Ключевые слова: интеграционные процессы, духовные ценности, развитие, человек, религия, государство, реальность, современный мир.
Keywords: integration processes, spiritual values, development, man, religion, state, reality, modern world.
В поисках реальных форм интеграции евразийского пространства эксперты обращают внимание на уровень развития экономической сферы, политической системы, силовой составляющей стран, имеющих намерение интегрироваться. Все это, безусловно, важнейшие факторы, делающие взаимоинтересными интеграционные процессы. Однако остаются вопросы, связанные с интенциями и целями отмеченных форм развития. Интеграция вокруг развитой в экономическом отношении страны привлекательна, можно даже сказать, что это обязательное условие сознательной интеграции: объединяться вокруг слабого государства нерационально. Но столь же неразумно объединяться вокруг страны, не имеющей культурной, нравственной и духовной основы, причем основы устойчивой и влияющей на многие стороны развития.
Нравственность и духовность являются существенным фактором интеграции - несовпадение и противоречия в понимании духовности, в конце концов, оттолкнут страны друг от друга, сколь ни выгодной была бы их интеграция в экономическом отношении. Понятно, что видение содержания духовности страной не должно быть абстрактным, декларируемым, но не воплощенным в реалиях государств и обществ. Страны, народы и люди уважают силу, военную и экономическую мощь, но еще более они ценят силу нравственную и справедливость, которые воплощает государство -центр интегративных процессов. А такой центр всегда имеется в процессах интеграции, несмотря на заявляемые равенство и равноправие сторон.
Отсюда вполне оправданно поставить вопрос о значении нравственных и духовных аспектов интеграции. Как всегда во всех процессах современности они считаются чем-то второстепенным и малозначимым, их учет осуществляется по «остаточному принципу». А зря. Это неверно концептуально и ошибочно стратегически. Несмотря на господствующий прагматизм в международных отношениях, особенно в настоящее время, близость нравственных оснований и традиционных ценностей, из которых исходят те или иные страны, даже если это не вынесено на рациональный уровень и не осознано в качестве приоритета, является очень серьезным и продуктивным фактором интеграции. Ведь чем, например, являются национальные интересы, о которых все чаще говорят в последнее время? Помимо очевидных экономических и политических интересов, есть интересы идейного, культурного и морального свойства, на которых настаивает государство - возможный участник интегративных процессов. Как показывают события самого последнего времени, именно на этих, казалось бы, второстепенных аспектах национальных интересов и строятся концепции уникальности субъектов мировой политики и вырабатываются специфические для страны формы и способы ее действий на мировой арене. Именно их выставляет страна в противостоянии или в сотрудничестве с другими субъектами международных отношений. Даже если это антураж и прикрытие более глубоких интересов и намерений, все равно значение традиционных ценностей и нравственных ориентиров - пусть и в роли прикрытия - велико. Их не то, что нельзя игнорировать, их надо самым внимательным образом исследовать, хотя бы потому, что они являются (в любом случае) элементом гибридных отношений и «мягкой силы» в современном мире.
Но если духовные ценности как бы спрятаны за внешне броскими экономико-политическими аспектами жизни обществ и государств, то как усмотреть присутствие и значение духовности в реальных процессах сегодняшнего дня? Думается, что надо двигаться от описания внешней стороны процессов к их сущности (к духовному их прочтению). Духовное всегда присутствует, но его не видно вследствие внешнего доминирования видимых процессов. То есть, надо фиксировать процессы во внешней форме, и от них переходить к внутреннему их пониманию. Этапы здесь таковы: внешнее движение по фактам, от них к их месту в духовной системе, от них к духовному смыслу. Поэтому не надо игнорировать внешние ситуации и события - они важны. Но, описав их, надо переходить к духовному их содержанию и смыслу. Например, имеется непреложный факт: секуляризация вытесняет религию из общественной жизни. Но всеобщая секуляризация ведет к уничижению религии и к снижению ее значения; религия становится изгойной. То есть, анализ внешнего пласта - факта секуляризации - позволяет вскрыть сущностный момент - понижение значимости религии во всех отношениях.
1 Статья подготовлена при финансовой поддержке КН МНВО РК (грант №АР09260036 «Светские и религиозные ценности в современном Казахстане: взаимодействие и влияние на политику РК в сфере религии»).
При этом вначале мы видим только малое присутствие духовного в исследуемых процессах. Но по мере проникновения в сущность процесса, духовное становится все более и более заметным, оно превращается в объяснительный принцип, и, наконец, оно дорастает до основной причины и сущности исследуемых процессов. Становится ясным, что именно духовное - источник и движущая сила всякого процесса. А если еще углубить понимание духовного как главного, сущностного момента во всяком процессе (не только культурного или общественно-политического процесса, но вообще всякого), то получается, что чем более мы проникаем в это сущностное содержание всякого процесса, тем большее влияние духовного мы фиксируем и, вместе с тем, сталкиваемся с неумением или нежеланием общества принимать эту определяющую роль духовного.
Имеется, однако, существенная трудность восприятия духовности в качестве стратегического фактора современных процессов. Духовное стало пустым понятием для очень многих. Эти многие зачастую занимают ключевые позиции в обществе и тиражируют свои взгляды. Материальное можно потрогать, убедиться в том, что оно существует. А духовное как «потрогать»? Потрогать его нельзя. И потому по логике грубого господства материи, духовного нет. Оно является выдумкой. Поэтому сужается сфера духовного и в обществе, и для каждого человека. Только немногие, верящие в Бога, признают существование духовного, так как духовное имеет исток в Боге.
Человек стал соотносить себя лишь с земной жизнью, с ее материальными интересами и ценностями. Из горизонта его жизни ушла духовная составляющая, которую свели, в лучшем случае, к культуре и, отчасти, к нравственности. Такая ситуация стала результатом утраты видения глубинных измерений человека. Массовое безверие стало следствием секуляризации, а сама секуляризации стала возможной в условиях падения веры в возвышенные измерения бытия. Процесс, тем самым, поддерживает сам себя. В совокупности все эти процессы идут как бы естественно, сами собой, и не всегда удается рассмотреть их внутреннюю энергетику.
Сейчас почти все, что окружает человека, человеком и создано. Причем человек и человечество стали действовать настолько быстро, что сами не осознают последствий своих действий. Современная реальность создана людьми, и она огромна. Когда вокруг много созданного человеком, то трудно совершенное человеком относить к действиям Бога. Ранее, в истории, человек создавал все медленнее, но осмысленнее и соотносил свое действование с Божиим намерением; реальность тогда была и более человеческой, и более Божеской. Бог постоянно присутствовал в реальности человека, а сегодня реальность создана человеком не верующим в Бога, и в такой реальности есть только человек, но не Бог. Как верить в Бога, если человек сам все создал?
Самым эффективным делателем секуляризации является обыкновенный человек, который живет и действует от своего имени, вне Божьего присутствия - в результате множится реальность, обязанная человеку, но не Богу. Никакие усилия противников религии, атеистов и активных борцов с верой не привели бы к такому торжеству секуляризма как обыденная деятельность человека, живущего без мысли о Боге, без ощущения Его, человека, строящего свой мир своими собственными силами, без присутствия Бога в его жизни. Так построен современный мир, и мир этот атеисти-чен по существу.
В этих условиях то, что мы считаем неуспехом религии, в частности православия, является как раз его успехом, ибо уже одно присутствие православия в современном мире есть его победа - современная реальность почти вся выстроена человеком, и только человеком, а Бог все равно в ней присутствует. «Глубокий смысл религии для человеческого сообщества состоит в том, что всякий истинный прогресс возможен только при целевой установке на нечто более высокое. Только имея в виду нечто идеальное, можно прогрессивно развиваться. Религия, вводя Бога в человеческие отношения, задает более высокую планку этих отношений. Поэтому современный мир просто не имеет иного выхода из почти безвыходной ситуации, в которой он оказался, нежели возвращение к Богу. Человек, этнические сообщества, государства - все они исчерпали свои возможности построения «светлого будущего» на своей естественной, безбожной основе - чему доказательством современный глобальный кризис мировых отношений»1.
Ценность православия - не в успехах его в политике или экономике, но в одухотворении людей, в выполнении заповедей и в исполнении воли Божией. Поэтому, когда говорят: где же успехи православия, оно не оказывает влияния на реальную жизнь, то надо помнить, что в реальную жизнь входят не только политика и экономика, но и духовность, чистота помыслов и любовь к окружающим; а самое главное - спасение души для вечной жизни. А эти состояния не всегда можно измерить. Православие не чурается и политики, экономики и любой иной формы жизнедеятельности человека и общества. Нравственные принципы экономической деятельности, умиротворение политики - обо всем говорит и по многим вопросам выдает свои рекомендации православие. Но атеистическое в целом общество и государство не принимает этих советов, хотя они сыграли бы позитивную роль в развитии общества.
Бог все улучшает через душу человека. Человек растет в вере, и все его дела становятся лучше. И в культуре, и в экономике, и везде. Могут сказать: верующих мало, и они не в силах улучшить общественную жизнь, они сталкиваются с непониманием, с неприятием, с духовным безразличием. Да, это так. Но все решается не числом, а качеством. Будь верующие духовно сильней, нежели они сейчас, жизнь уже и сегодня была бы лучше. Верующие слабы, не потому что их мало, но потому, что они маловеры. Бог помогает и маловерам, может им помогает даже больше, но их вера недеятельна потому, что мала, неустойчива, неглубока. И еще, и это, пожалуй, самое главное. Иссякла любовь в людях, Иисус Христос предупреждал об этом: «...и, по причине умножения беззакония, во многих охладеет любовь» (Мф. 24:12).
Понимая это, православие стремится удержать мир от окончательного падения, но мир упорно не принимает этих усилий. Права греховного человека сегодня возведены в ранг непререкаемых истин, буквально все приносится в
1 Косиченко А.Г. Возможности религии в снижении уровня угроз современности // Известия национальной Академии наук Казахстана. Серия общественных наук. 2010. - № 5. - С. 56-59.
жертву им. Церковь обращается к миру: «Права человека не могут быть выше ценностей духовного мира; ... недопустимым и опасным является истолкование прав человека как высшего и универсального основания общественной жизни, которому должны подчиняться религиозные взгляды и практика. Никакими ссылками на свободу слова и творчества нельзя оправдать надругательство в публичной сфере над предметами, символами или понятиями, которые почитаются верующими людьми»1. Сформулировано предельно ясно, но мир не слышит.
В последнее время стало очевидным, что события в мире нарастают в ускоряющемся ритме, они напластовываются таким образом, что на них уже трудно, почти невозможно реагировать по-человечески. Реальность человека рассыпается, она подменяется пост-гуманистическими реалиями; в этом же ряду стоит и так называемая «цифровиза-ция», сути которой люди не знают. Разве что она проявляется в переводе человеческой индивидуальности в «цифру», в электронные носители полных данных на человека, что тоже плохо, ибо является признаком апокалипсических времен.
Человек не может вырваться из суеты своего существования. Суета вообще является доминирующей формой жизнедеятельности современного человека, вне зависимости от того, чем человек занимается, к чему стремится и на что ориентируется. Находясь в суете, человек не способен «взглянуть со стороны» на свою жизнь, суета вынуждает человека все время пребывать в избранных им стереотипах существования. Суета, которая часто понимается как просто ускорение темпов жизни современного человека, на деле является формой закабаления человека и неизбежно ведет к его деградации. «Человек суете уподобися: дние его яко сень преходят» (Пс. 20:4). Вырваться из суеты - первейшая необходимость духовно развивающегося человека.
Практически никто не отрицает значимость духовных ценностей открыто, но многие крупные политики или пренебрегают ими в осуществлении зависящих от них судьбоносных процессов на международном и внутристрано-вом уровне, или способствуют реализации бездуховных и ложнодуховных действий в самых разных сферах современности. Поэтому уместно говорить о невостребованности духовной составляющей жизни человека и общества в ее позитивных измерениях. В потаенных и откровенно злых формах некая духовность еще может быть актуализована в экономических, социально-политических и мнимокультурных реалиях сегодняшнего дня, но духовность в ее истинном, сущностном, созидательном смысле в действиях активных агентов просматривается слабо.
Человек сузил сферу позитивной духовности своей жизни, и это крайне негативно влияет на его бытие, как и на жизнедеятельность обществ и тем более на существование государств в современном мире. И все созидательные возможности духовной составляющей бытия, о которых говорилось выше, не могут реализоваться вследствие агрессивности современной геополитики и античеловеческих планов мировой элиты. В том числе не могут они активно проявляться и способствовать интеграционным процессам на евразийском пространстве. Над всем господствуют отношения материальной, вещной, финансовой зависимости, и эти отношения лишены какой бы то ни было духовной составляющей. «За таким отношением скрываются отказ от этики и отказ от Бога. На этику обычно смотрят с несколько насмешливым пренебрежением. Она считается непродуктивной, слишком гуманной, поскольку говорит об относительности денег и власти. Она воспринимается как угроза, так как осуждает манипулирование личностью и деградацию
личности. В конечном счете, этика отсылает к Богу, ожидающему обязывающего ответа, к Богу, не вписывающемуся
2
в категории рынка» .
Но почему в современном мире слабы духовно добрые силы и субъекты, творящие добро? Они не слабы, но от них требуется сегодня повышенные усилия в их созидательных действиях, требуется активность в тонкой сфере доб-ротолюбия, что сегодня равнозначно некоторой мере жертвенности, на что не многие готовы. Некая духовная подавленность и даже уныние не позволяет этим силам созидать заметные по объему и влиянию «островки» светлой духовности, которые могли бы позитивно воздействовать на современный мир, находящийся в помраченном состоянии. Потребно осознание ускользающего времени и уходящей возможности проявить должное усердие в деле творения добра, ибо возможность эта будет не всегда - нарастающая сила зла, произрастающая из нашей бездеятельности и пассивности, закрывает один за другим еще вчера реальные, а сегодня уже не столь вероятные способы духовного воскрешения человека и общества. Остается надежда на понимание теперешнего состояния как предела, далее которого уже нельзя сдавать позиции, так как далее - всеобщий крах, а он не нужен человечеству. Ощущение всеобщего кризиса не сегодня проявилось; еще Н. Бердяев писал: «Все в современном мире находится под знаком кризиса, не только социального и экономического, но также и культурного, но и духовного кризиса, все стало проблематическим»3.
Сложность преодоления духовного кризиса состоит в том, что «никакие человеческие установления, в том числе формы и механизмы общественно-политического устройства, не могут сами по себе сделать жизнь людей более нравственной и совершенной, искоренить зло и страдания. Важно помнить, что государственные и общественные силы имеют реальную способность и призвание пресекать зло в его социальных проявлениях, но они не могут одержать победу над его причиной - греховностью. Сущностная борьба со злом ведется в глубине человеческого духа и может иметь успех лишь на путях религиозной жизни личности»4. Духовное развитие человека и является процессом пре-
1 Основы учения Русской Православной Церкви о достоинстве, свободе и правах человека / Пресс-служба Архиерейского Собора Русской Православной Церкви 2008 г. - http://www.patriarchia.ru/db/text/428616.html/
2 «Апостольское обращение «Evangelii Gaudium» Святейшего отца Франциска епископам, пресвитерам и диаконам, людям, посвященным Богу, и верным мирянам о возвещении Евангелия в современном мире» // Безопасность Евразии. Журнал личной, национальной и коллективной безопасности. 2014. - № 2, август-декабрь. - С. 156.
3 Бердяев Н. Духовное состояние современного мира // Бердяев Н.А. Смысл творчества: Опыт оправдания человека. - Харьков: Фолио; М.: АСТ, 2002. - С. 657.
4 Основы учения Русской Православной Церкви о достоинстве, свободе и правах человека / Пресс-служба Архиерейского Собора Русской Православной Церкви 2008 г. - http://www.patriarchia.ru/db/text/428616.html/
одоления зла, причем личностное развитие транслируется и на внешний ему мир, так как «. уровень общественного порядка стоит в функциональной зависимости от нравственного уровня людей, его составляющих»1.
Архитекторы нового «дивного» (О. Хаксли) мира, понимая значение духовности в противостоянии их намерениям, активно оперируют понятиями морали и нравственности, справедливости и должного, сознательно искажая сущность этих понятий и предлагая обновленные сценарии развития человечества. При этом мы в очередной раз сталкиваемся с завуалированным под справедливость механизмом господства избранных. «Мир без наций» А. Тойнби; «открытое общество» К. Поппера; «продуцирование потребных человеческих качеств» А. Печчеи; «постиндустриальное общество» Э. Тоффлера; «информационное общество» К. Коямы и К. Шеннона; «капитализм в его динамике и миро-системном содержании» И. Валлерстайна; «глобализационный капитализм на основе либеральной демократии и борьба цивилизаций» С. Хантингтона; «новое кочевничество» Ж. Аттали; «цифровая экономика»; «четвертая промышленная революция и великая перезагрузка» К. Шваба и, наконец, «инклюзивный капитализм» - все это идеология глобализма и глобализации в ее динамике. Духовного содержания в позитивном смысле нет ни у одной из этих идеологий, что симптоматично: они не признают духовность имманентной сущностью человека и реальностью современного мира.
Интеграция государств, особенно интеграция, признающая духовные аспекты, встречает концептуальное неприятие со стороны творцов нового мирового порядка. Предельно откровенно выражает это неприятие З. Бауман: «Дезинтеграция социальной сети, распад эффективных организаций коллективного действия часто бывает отмечен большой тревогой, и о нем сожалеют как о непредвиденном «побочном эффекте» новой легкости и текучести, все более и более мобильной, нестабильной, переменчивой, неуловимой и мимолетной власти. Но социальная дезинтеграция является как условием, так и результатом новой техники власти, использующей свободу и искусство ускользания в качестве своих главных инструментов. Чтобы власть могла быть текучей, мир должен быть свободен от заборов, барьеров, укрепленных границ и контрольно-пропускных пунктов. Любая плотная сеть социальных обязательств, и особенно основанная на территориальном принципе, является препятствием, которое необходимо убрать с пути. Глобальные силы склонны разрушать такие сети ради непрерывности и развития своей текучести, этого основного источника их могущества и гарантии их непобедимости»2. К этим идеям следует повнимательнее присмотреться, так как они выдают не просто намерения, но стратегию и конкретные механизмы разрушения любой интегративной инициативы, а интеграция на евразийском пространстве, и в идейной, и в практической плоскости вообще является неприемлемой для «глобальных сил».
Интеграция не предполагает абсолютного единомыслия и тождественности духовных и традиционных ценностей ее участников. Вот как писал несколько по другому поводу, но фактически о том же, Н. Данилевский, многие идеи которого только сегодня осознаются в должной мере. «Прогресс, как мы сказали выше, состоит не в том, чтобы идти все в одном направлении (в таком случае он скоро бы прекратился), а в том, чтобы исходить все поле, составляющее поприще исторической деятельности человечества, во всех направлениях. Поэтому ни одна цивилизация не может гордиться тем, чтоб она представляла высшую точку развития, в сравнении с ее предшественницами или современницами, во всех сторонах развития»3. Так и с интеграцией: не единство в его формальном понимании необходимо для реальной интеграции, но покрытие всего интеграционного поля инициативами и реальным движением интеграции, свободно принимаемой ее участниками, способно привести к успеху.
1 Франк С. Л. Свет во тьме // С.Л. Франк. Духовные основы общества. - М.: Республика, 1992. - С. 460.
2
Бауман З. Текучая современность 1. Пер. с англ. под ред. Ю.В. Асочакова. - СПб.: Питер, 2008. - С. 21.
3 Данилевский Н.Я. Россия и Европа. - М.: АПТ, 2019. - С. 148.
