CC BY
34
КОНЦЕПТУАЛЬНАЯ МЕТАФОРА В АНГЛОЯЗЫЧНОМ ХУДОЖЕСТВЕННОМ ТЕКСТЕ И ЕЕ ПЕРЕВОД НА РУССКИЙ ЯЗЫК (на примере романа Дж. Голсуорси «Собственник»)
Д.А. Шведова
Ключевые слова: концептуальная метафора, перевод,
художественный текст.
Keywords: conceptual metaphor, translation, fiction.
Художественный текст - это текст, основной функцией которого является эстетическое воздействие на читателя. Данная функция реализуется на основе эстетизации автором текста изображаемой им действительности с помощью художественных приемов, которые наиболее адекватно подходят для создания желаемого эмоционального эффекта.
Адресат, предмет и цель сообщения оказывают влияние на выбор автором необходимых средств языкового оформления, реализующих конкретный замысел. Не существует, наверное, ни одного художественного произведения, в котором писатель не прибегал бы к метафоре.
Метафора - это орудие и плод поэтической и творческой мысли. Она органически связана с художественным видением мира, поэтому творчество того или иного автора нередко определяется через характерные для него метафоры.
Как отмечают А.П. Чудинов и Э.В. Будаев, при исследовании метафор в отдельном тексте важную роль играет анализ текстовых категорий, в том числе таких параметров, как цельность и связность текста. Читатель воспринимает текст как некоторое единство и во многих случаях такому восприятию способствует именно существующая в данном тексте система метафор. В результате оказывается, что система метафор играет текстообразующую роль. Метафоры обычно представляют собой не случайный набор автономных элементов, а своего рода систему. Организующим стержнем этой системы становится та или иная метафорическая модель. Развернутая в тексте метафора способна обеспечить связность и цельность текста, она усиливает эстетическую значимость и прагматический потенциал текста.
Тексты часто организованы таким способом, что в них ощущается доминирование какой-то одной метафорической модели (или ряда взаимосвязанных моделей). В этом случае в тексте обнаруживается значительное число взаимодействующих метафор, соответствующих данной модели [Чудинов, 2006, с. 109].
Целью нашей статьи является выявление концептуальных метафорических моделей в исследуемом фрагменте текста романа Дж. Голсуорси «Собственник», рассмотрение их особенностей, а также способов передачи данных моделей в переводном тексте Н. Волжиной. Для достижения высокой степени адекватности, эстетического воздействия художественного перевода на читателей переводчику необходимо, прежде всего, уловить интенции автора и тематическую направленность оригинала.
Сложность перевода заключается в том, чтобы вызвать у русского читателя адекватное восприятие описываемых событий, то есть в эстетическом отношении того же восприятия, тех же переживаний, которые близки и понятны тем, кто читает произведение в оригинале [Солодуб, 2005, с. 198].
При проведении данного исследования мы опирались на методику А.П. Чудинова, который синтезировал достижения теории концептуальной метафоры (Дж. Лакофф, М. Джонсон, Н.Д. Арутюнова, А.Н. Баранов, Ю.Н. Караулов, Е.С. Кубрякова и др.) и теории регулярной многозначности (У. Вейнрейх, С. Креш, Дж. Лайонз, Ю.Д. Апресян, Д.Н. Шмелев, Н.И. Бахмутова и др.), среди прочих выделил такие первоочередные признаки метафорической модели, как исходную понятийную область (сфера-источник), то есть семантическую сферу, к которой относятся охватываемые моделью слова в первичном значении, и новую понятийную область (сфера-мишень / цель), то есть семантическую сферу, к которой относятся охватываемые моделью слова в переносном значении [Чудинов, 2006, с. 97].
Дж. Лакофф и М. Джонсон, на наш взгляд, наиболее четко сформулировали концептуальную теорию метафоры, согласно которой устойчивые соответствия между областью источника и областью цели, фиксированные в языковой и культурной традиции данного общества, получили название «концептуальных метафор» [Лакофф, Джонсон, 2004, с. 11].
Рассмотрим фрагмент из романа Джона Голсуорси «Собственник» [Galsworthy, 1959, p. 22].
In his great chair with the book-rest sat old Jolyon, the figurehead of his family and class and creed, with his white head and dome-like forehead, the representative of moderation, and order, and love of property. As lonely an old man as there was in London.
There he sat in the gloomy comfort of the room, a puppet in the power of great forces that cared nothing for family or class or creed, but moved, machine-like, with dread processes to inscrutable ends. This was how it struck young Jolyon, who had the impersonal eye.
The poor old Dad! So this was the end, the purpose to which he had lived with such magnificent moderation! To be lonely, and grow older and older, yearning for a soul to speak to!
Исследуемая развернутая метафора предположительно состоит из следующих компонентов:
1. Old Jolyon - a) «the figurehead of his family», b) «the figurehead of class», c) «the figurehead of creed»;
2. Old Jolyon - a) «the representative of moderation», b) «the representative of order», c) «the representative of love ofproperty»;
3. Old Jolyon (appearance) - a) «with his white head», b) «dome-like forehead»;
4. Old Jolyon - a) «As lonely an old man as there was in London», b) «yearning for a soul to speak to»;
5. Old Jolyon - a) «a puppet in the power of great forces», b) «machine-like»;
6. Old Jolyon (settings) - a) «in the gloomy comfort of the room»;
7. Young Jolyon - a) «it struck young Jolyon», b) «the impersonal eye».
Способность к развертыванию в тексте - важнейшее свойство
концептуальной метафоры. Исходя из вышеизложенного, в данном отрывке текста можно выделить следующие метафорические модели:
1. ЧЕЛОВЕК - это СИМВОЛ (the figurehead of his family, the figurehead of class, the figurehead of creed, the representative of moderation, the representative of order, the representative of love of property);
2. ПОЖИЛОЙ ЧЕЛОВЕК - это МУДРОСТЬ (with his white head, dome-like forehead);
3. СТАРОСТЬ - это ОДИНОЧЕСТВО (As lonely an old man as there was in London, in the gloomy comfort of the room, yearning for a soul to speak to);
4. ЧЕЛОВЕК - это МЕХАНИЗМ (machine-like);
5. ЧЕЛОВЕК - это МАРИОНЕТКА (a puppet in the power of great forces).
Использование выявленных метафорических моделей позволяет представить судьбу героя как движение по дороге жизни, ведущей к неизбежному одиночеству мудрого, но очень одинокого человека, который оказывается игрушкой в руках бездушного и холодного механизма.
Теперь обратимся к переводу данного фрагмента романа Дж. Голсуорси «Собственник», выполненному Н. Волжиной [Голсуорси, 1992, с. 32].
В большом кресле с подставкой для книги сидит старый Джолион
— эмблема своей семьи, класса, верований: седая голова и выпуклый лоб
— воплощение умеренности, порядка и любви к собственности. Самый одинокий старик во всем Лондоне.
Так он сидит, окруженный унылым комфортом, марионетка в руках великих сил, которые не знают снисхождения ни к семье, ни к классу, ни к верованиям и, как автоматы, грозно движутся вперед к таинственной цели. Вот что увидел молодой Джолион, умевший отвлеченно смотреть на жизнь.
Бедный старик-отец! Вот, значит, ради чего он прожил жизнь с такой поразительной умеренностью! Остаться одиноким и стареть все больше и больше, тоскуя по живому человеческому голосу!
В выбранном фрагменте переводного текста представлено описание старого Джолиона и то, каким воспринимает его сын, с которым они встретились после разлуки, длиной в 15 лет. Парадоксальность описания данного образа заключается в том, что, будучи главой такого большого семейства Форсайтов, старый Джолион
— «эмблема своей семьи» - выглядит совершенно одиноким и во многом разочарованным. В этом описании явно заложено противоречие. Это противоречие с особой силой и настойчивостью подчеркнуто в переводе Н. Волжиной.
Так, в оригинале художественного текста мы встречаем такую характеристику одиночества - As lonely an old man as there was in London. Перевод Н. Волжиной представлен наличием превосходной степени прилагательного - «самый одинокий» и усилением - «во всем Лондоне». Он - глава семейства лишь номинально, не по-настоящему, он выглядит одинокой «фигурой на носу корабля» (именно такой вариант перевода слова figurehead мы встретили в словаре [Апресян, 2001, с. 760]), плывущего в неизвестность, на палубе которого разместилась его многочисленная семья. Подобное описание отделяет старого Джолиона от всего семейства душевно и физически. В монолингвистическом словаре было найдено такое значение слова
«figurehead - large wooden statue» [Homby, 2000, p. 472]. Чувствуется оттенок неживого, безликого, неподвижного, замершего и беспомощного. Перевод данной лексической единицы «эмблема», представленный Н. Волжиной, не полностью передает всю совокупность значений оригинала.
Далее мы обратились к переводу описания dome-like forehead: «domed - having or shaped like a dome» [Homby, 2000, p. 373], после чего заключили, что старый Джолион представлен в верховном положении, находится на вершине, над всеми, он - «купол», под которым существует все семейство Форсайтов. Мы видим не просто прямую плоскую крышу, а пространственный полукруглый купол, символизирующий богатство жизненного опыта, мудрости, глубокого ума. Переводчик Н. Волжина практически не передает концепт «мудрость», «опыт», представленный в оригинале, она передает значение формы головы с помощью прилагательного «выпуклый», то есть демонстрирует внешнюю характеристику.
Билингвистический словарь предлагает такой перевод слова «representative» в выделенной метафорической модели «ЧЕЛОВЕК - это СИМВОЛ»: the representative of moderation, and order, and love of property : «образец, типичный представитель; делегат,
уполномоченный» [Апресян, 2001, с. 71]. Старый Джолион - главный представитель своего семейства, несет за него ответственность, избран и имеет полномочия представлять интересы семьи - в результате остается наедине со своим одиночеством. В этом описании вновь прослеживается противоречие, усиленное в переводе Н. Волжиной с помощью лексической единицы «воплощение умеренности, порядка и любви к собственности».
Во втором абзаце исследуемого фрагмента мы сталкиваемся с тем, что отчаяние, тоска и грусть главного героя усиливается, его печаль передается всему вокруг. Рассмотрев метафору in the gloomy comfort, мы видим, что Джолион настолько мрачен и угрюм, что даже уют дома становится унылым. Создается ощущение того, что нет надежды на радужное будущее, успех и счастье. Подобная безрадостная обстановка воздействует на старого Джолиона так, что он теряет способность действовать уверенно и решительно, внешние обстоятельства управляют им. Он становится «марионеткой» («puppet») в руках высших сил. «Великие силы», о которых идет речь, олицетворяют Бога, который управляет всеми на земле, в том числе и нашим героем. Нет шанса что-либо изменить, так как влияние свыше слишком сильное и беспощадное. Переводчику Н. Волжиной удается достаточно точно передать
атмосферу безысходности. В ее переводе мы видим, что «великие силы не знают снисхождения ни к семье, ни к классу, ни к верованиям» - что так важно, дорого и ценно для старого Джолиона. Атмосфера безнадежного будущего еще сильнее нагнетается за счет использования в переводе повтора «Ни..., ни..., ни...». Далее в оригинале эти беспощадные силы - бездушны и безлики (machine-like). У переводчика Волжиной сравнение с автоматами доказывает, что ничего человеческого и справедливого в них нет. Старый Джолион оказывается под воздействием механизма, который ничем не остановить.
Великие силы ведут старого Джолиона к некой «цели» (to inscrutable ends). Мы обратились к переводу лексической единицы “inscrutable” - «непостижимый, неисповедимый, загадочный; непроницаемый» [Апресян, 2001, с. 242]. Отсюда следует, что метафора подразумевает движение Джолиона к неизбежному окончанию жизни. У Волжиной вариант перевода «ends» - «таинственная цель» -интерпретирован; переводчик, по-видимому, подразумевает таинство вечного.
Проанализировав второй абзац данного примера, можно сказать, что переводчик пытается точно и адекватно донести до читателя суть развернутой метафоры. Так, рассмотрев выражение This was how it struck young Jolyon и его перевод «Вот что увидел молодой Джолион», мы предполагаем, что реакция молодого человека передана очень слабо и недостаточно, поскольку согласно оригиналу он испытал сильное потрясение. Словарь демонстрирует такую интерпретацию лексической единицы «to strike» : «to attack sb /sth, especially suddenly; to happen suddenly and have a harmful or damaging effect on sb / sth; (of a thought or an idea) to come into sb’s mind suddenly» [MacMillan, 2002, p. 1287], что вряд ли соответствует значению глагола «увидел».
В оригинальном выражении «who had the impersonal eye» автор произведения персонифицирует неодушевленный предмет («eye» -часть тела человека), impersonal - «lacking friendly human feelings or atmosphere, making you feel unimportant» [Hornby, 2000, p. 650], «беспристрастный, объективный; обезличенный; безликий, безличный» [Апресян, 2001, с. 213]. Н. Волжина представляет такой вариант перевода - «молодой Джолион, умевший отвлеченно смотреть на жизнь». Функция, которую выполняет часть тела, представлена как отношение к жизни человека в целом.
В третьем абзаце в оригинале речь идет о бесполезности прожитой жизни с точки зрения молодого Джолиона (So this was the_end, the purpose to which he had lived with such magnificent moderation»), об
одиночестве (yearning for a soul to speak to). В переводе Н. Волжиной мы видим следующее: «Вот, значит, ради чего он прожил жизнь с
такой поразительной умеренностью! Остаться одиноким и стареть все больше и больше, тоскуя по живому человеческому голосу!»). Далее значение лексической единицы «yearning» представлено версией «тоскуя по голосу», хотя в оригинале автором используется слово «soul». Перевод здесь не вполне передает всю силу человеческой трагедии, поскольку важно то, что старый Джолион тосковал по душе, по чему-то более живому и человеческому, чем голос.
В оригинале метафора четко выстраивается на основе контраста: молодой Джолион поражен, хотя является человеком достаточно спокойным, особо не эмоциональным, порой равнодушным. В целом переводчику достаточно ярко в переводе удалось передать чувства и эмоциональное настроение молодого Джолиона.
Из всего вышеизложенного можно сделать следующие выводы:
Переводчик Н. Волжина в основном сохраняет развернутую метафору, используя различные языковые средства. Также сохраняются четыре метафорические модели оригинала в исследуемом отрывке текста. В переводе можно выделить следующие метафорические модели: ЧЕЛОВЕК - это СИМВОЛ («эмблема своей семьи, класса, верований», «воплощение умеренности, порядка и любви к собственности»); СТАРОСТЬ - это ОДИНОЧЕСТВО («Самый одинокий старик во всем Лондоне», «окруженный унылым
комфортом», «Остаться одиноким и стареть все больше и больше, тоскуя по живому человеческому голосу»); ЧЕЛОВЕК - это МЕХАНИЗМ («как автоматы, грозно движутся вперед к таинственной цели»); ЧЕЛОВЕК - это МАРИОНЕТКА («марионетка в руках великих сил, которые не знают снисхождения»). На наш взгляд, практически не выделена модель ПОЖИЛОЙ ЧЕЛОВЕК - это МУДРОСТЬ.
Как показывает анализ, метафорические модели характеризуется открытостью, способностью ко все более детальному развертыванию, практически не имеющему каких-либо границ.
Совершенно очевидно, что переводчику-профессионалу Н. Волжиной в общем удалось сохранить особенности оригинала, структурированного в виде сложной по своему составу развернутой концептуальной метафоры.
Литература
Голсуорси Джон. Сага о Форсайтах. СПб., 1992.
Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем. М., 2004.
Солодуб Ю.П. Теория и практика художественного перевода. М., 2005.
Чудинов А.П. Россия в метафорическом зеркале : когнитивное исследование политической метафоры. Екатеринбург, 2001.
Чудинов А.П. Политическая лингвистика. М., 2006.
Galsworthy J. The Man of Property. Moscow, 1959.
Словари
Апресян Ю.Д. Новый большой англо-русский словарь : В 3 т. М., 2001.
MacMillan English Dictionary for Advanced Learners. 2002.
Hornby A.S. Oxford Advanced Learner’s Dictionary of Current English. Oxford., 2000. Языкознание. Большой энциклопедический словарь. М., 1998.
