CC BY
29
В.В. Мазуров
КОНЦЕПТУАЛИЗАЦИЯ ИМПЕРСКОЙ ИДЕИ В ГОСУДАРСТВЕННОПРАВОВОЙ МЫСЛИ
Современное состояние геополитических процессов характеризуется сложностью, многоаспектностью и нелинейностью. Это обстоятельство, а также то, что Россия перманентно является субъектом геополитики, диктует объективную необходимость научного осмысления не только их механизмов и алгоритмов, но и их сущностных основ, в частности, тех идей, которые в конечном итоге определяют режимы функционирования национальных политических и правовых систем.
Многие из современных международных процессов имеют имперское содержание ввиду формирования новой системы распределения мировых ресурсов. Ресурсы являются основой национальной экономики и, следовательно, прямо влияют на состояние и развитие всех без исключения сфер жизнедеятельности общества. Исторически наибольшими механизмами распределения ресурсов обладали империи, которые также являлись и наибольшими политическими образованиями. Соответственно, для того, чтобы современная Россия могла занимать адекватное своей исторической роли положение в мире, необходимо сформировать оптимальную политику на международной арене. Очевидно, что такая политика должна быть симфонична русской имперской идеологии, на основе которой и была образована Россия как один из самых значимых геополитических полюсов в планетарном масштабе. Исходя из изложенного, представляется необходимым провести развернутый анализ имперских систем с целью выявления их сущности, а также степени представленности и ангажированности в современных политических и правовых системах и механизмах.
Обращаясь к западноевропейской научной традиции, можно выделить три основных варианта подходов в анализе имперских систем. Первый из них представлен следующей категорией ученых: Ш.Н. Азенштадт, А. Коэн, Дж. Стэрчи, Р. Уэссон, Дж. А. Хобсон, рассматривавших имперскую идею с позиций прагматического этатизма, выделяя исследование систем распределения ресурсов как основополагающий фактор возникновения и становления имперской системы.
В контексте данного направления подробно проанализированы не только принципы и схемы распределения ресурсов, но и тщательно отслеживается механизм реализации имперской идеи: становление имперской властной вертикали, состоящей из элиты стержневой имперской нации и консолидированных в общую имперскую вертикаль власти элит присоединенных этносов. Вся имперская система строится как механизм по добыче и распределению ресурсов, что и отражает схему интеграции этнических элит с титульной нацией. Причем способы деления властных полномочий и цели, преследуемые таким делением, по мнению этих авторов, обусловливают политические и правовые процессы, происходящие в империи, и таким образом накладывают отпечаток на них.
Имперская система складывается таким образом, чтобы центр, используя схемы имперских институтов взаимодействия центра и регионов, мог без труда мобилизовать и перебросить в любое место любое количество ресурсов. Выхолащивание имперской системы происходит в контексте получения оптимальной схемы распределения ресурсов.
Вторая группа ученых - Дж. Мэрриот, Б. Бади и др. - представляют реализацию имперской идеи в виде «плавильного тигля», преобразующего этносы, проживающие на разобщенных территориях, методом имперской универсализации в единую имперскую систему. Это значит, что данные авторы идентифицируют процесс реализации имперской идеи с присоединением к титульной имперской нации других этносов с последующим возникновением единого имперского народа. По мнению исследователей, метод универсализации определяет и универсальность всей имперской системы.
Третья группа ученых - А. Дж. Мотыль, Ж. Лагруа, Ч. Тилли, А. Шопра-Ле-Бра - рассматривают имперские системы как совокупность институтов, функционирующих для установления режима этнокультурного взаимодействия, связывая его так же, как и представители второй группы, с имперским методом универсализма. Соответственно, универсализм в данном случае является сектором совпадения предметных полей исследования второй и третьей групп ученых. Но различие между представленными направлениями состоит в следующем: первые считают, что после присоединения этноса к титульной имперской нации он становится частью имперского народа, а вторая группа ученых полагает, что
присоединенные народы лишь входят в имперскую систему, а не являются частью единого имперского народа.
Отличительной чертой исследования имперской идеи американскими учеными является то, что одним из объектов компаративного анализа обязательно являются США. Американских исследователей в области имперских систем условно можно разделить на две большие группы: первая - апологетика американской имперскости, то есть те ученые, которые идентифицируют американскую систему с имперской, ссылаясь как на специфические черты американской политики и системы, выстраиваемой Америкой на современном этапе, так и на онтологические признаки, детерминированные условиями и принципами ее возникновения.
Иногда термин «империя» прямо не употребляется, а заменяется понятием «сверхдержава» или иной категорией, аналогичной по смыслу. Данная группа в соответствии с хронологическим критерием делится на две подгруппы:
1. «Отцы-конструкторы» США (А. Гамильтон, Дж. Вашингтон, А. Линкольн и др.), которые и закладывали идеологическое основание Америки как империи нового типа, но ориентировались на схемы древних классических империй, а также Британской империи, называя свою страну «самой интересной империей в мире». Американские «отцы-основатели» и их современники любили сравнивать молодую республику с империей. В первом же выпуске «Федералиста» от 27 октября 1787 года, подписанном Александром Гамильтоном, читаем: «Речь идет не более и не менее как о существовании союза, безопасности и благополучии входящих в него частей, о судьбе во многих отношениях самой интересной в мире империи» [1, с. 9]. Последующие поколения американских исследователей имперских систем использовали положения, приведенные первыми идеологами американской государственности как догматические основы.
2. Группа ученых (Э. Бацевич, Д. Белл, Д. Блэйни, М. Бут, З. Бжезинский, М. Хардт, А. Негри, Н. Инаятулла, М. Макмиллан, С. Моллаби, Дж. Снайдер, М. Уолцер, Н. Фергюсон, Ф. Фукуяма) вслед за апологетикой американской имперскости обосновывает тезис об имперской сущности США, рассматривая их как современную модель империи, разворачивающуюся во времени и пространстве, последнее при этом является глобальным. Происходящие процессы глобализации есть становление новой имперской системы: «... глобальное господство Америки в некотором отношении напоминает прежние империи, несмотря на их более ограниченный региональный масштаб. Эти империи опирались в своем могуществе на иерархию вассальных, зависимых государств, протекторатов и колоний, и всех тех, кто не входил в империю, обычно рассматривали как варваров. В какой-то степени эта анахроническая терминология не является столь не приемлемой для ряда государств, в настоящее время находящихся под влиянием Америки. Как и в прошлом, применение ею “имперской” власти в значительной мере является результатом превосходящей организации, способности быстро мобилизовать огромные экономические и технологические ресурсы в военных целях». «Какая-то степень», указанная З. Бжезинским, у М. Хардта и А. Негри, конкретизируется в понятия «новые варвары» и «новые рабы», а стремление к неограниченной гегемонии становится симптоматичным: «. самое главное в концепции Империи - это утверждение системы пространственной всеобщности, то есть, по сути, власть над всем цивилизованным миром» [2, с. 14].
Также симптоматичным представляется настойчивое акцентирование того факта, что в современных условиях благодаря достижениям науки и техники появляется возможность построения империи в общем мировом масштабе. Эта возможность зиждется на способности владеть неограниченными порталами информации и манипулировать данной информацией в любых алгоритмах и пропорциях, передавать практически мгновенно в любых объемах на любые расстояния. Причем одновременно с констатацией фактов авторы начинают разрабатывать идеологическое поле для осуществления процессов институционализации новой глобальной империи: «Та империя, что мы видим перед собой, имеет в своем распоряжении огромные силы угнетения и разрушения, но это никоим образом не должно заставлять нас тосковать по прежним формам господства. Переход к Империи и сопряженные с ним процессы глобализации представляют новые возможности для сил освобождения» [2, с. 14].
Среди русских ученых необходимо выделить две основные группы. Первая группа включает классиков отечественной государственно-правовой мысли, рассматривавших имперскую идею в различных аспектах и измерениях: Н.Н. Алексеев, И.А. Ильин, Л.В. Тихомиров, В. Соловьев, И.Л. Солоневич,
Н.Я. Данилевский, К.П. Победоносцев. Вклад данных мыслителей в развитие отечественной государственно-правовой мысли переоценить невозможно, но, хотя они и обращались к имперской идее и заложили основы русской имперской идеологии, тем не менее завершенной концептуальной системы русской имперской идеологии выработано не было. Тем не менее мыслители первой группы в своих трудах четко показывают уникальность русской имперской системы и возможность существования и
развития в этой системе этносов с любыми социокультурными характеристиками, что детерминирует русскую имперскую идеологию как реальную альтернативу процессам глобализации (американизации) и вестернизации.
Вторая группа - это современные исследователи: Э.Я. Баталов, А.П. Богданов, В.П. Булдаков, Л.С. Гатагова, В.С. Ерасов, Л.Г. Казарян, С.И. Каспэ, А.В. Кара-Мурза, В. А. Красилыциков, С.В. Лурье, В. Л. Махнач, Е.В. Ситникова, В.А. Субботин, М.А. Чешков, А.Ф. Филиппов и др. Для современной
отечественной политико-правовой науки характерно рассмотрение имперской системы как политикоправового механизма и недостаточность внимания имперской идеологии как онтологической составляющей этой системы. В связи с этим наблюдается тенденция рассмотрения имперской идеи через исторический и социокультурный аспекты, которые считаются доминирующими в процессе формирования имперской идеологии и последующего формирования имперской системы.
Таким образом, современное состояние научных исследований, связанных с имперской проблематикой, характеризуется акцентированием внимания на имперскую систему как политико-правовой и социокультурный механизм и недостаточной степенью разработанности концептуального анализа имперской идеи и имперской идеологии. Предметное поле данного анализа является очень актуальным, так как в настоящее время происходит активное формирование новой российской идеологии, которая имеет имперские корни и прочную взаимосвязь с процессом развития русской государственности.
Литература
1. Баталов Э.Я. Америка: страсти по империи // Свободная мысль - ХХ1. 2003. № 12.
2. Хардт М., Негри А. Империя. М., 2004.
