CC BY
156
Философия. Культурология
142 Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. Серия Социальные науки, 2011, № 1 (21), с. 142-146
УДК 130.2
КОНЦЕПТ В СИСТЕМЕ КУЛЬТУРЫ: ФИЛОСОФСКИЙ, КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЙ, ЛИНГВОКОГНИТИВНЫЙ ПОДХОДЫ
© 2011 г. А.В. Сорокина
Нижегородский госуниверситет им. Н.И. Лобачевского апппп [email protected]
Поступила в редакцию 9.12.2010
Рассматривается место концепта в системе культуры с позиций философии, культурологии и когнитивной лингвистики. Автор полагает, что соединение данных подходов при исследовании помогает более глубокому изучению такого сложного явления, как концепт, его места и роли в системе культуры.
Ключевые слова: концепт, концептосфера, менталитет, ментальность, система культуры.
Философия, культурология и лингвистика сформировали собственное понимание концепта. Данные науки рассматривают концепт с разных сторон и при кажущихся различиях позиций говорят все же об одном явлении, связанном с менталитетом, системой языка и системой культуры. Концепт может исследоваться и описываться по-разному, но наиболее успешно изучение концепта осуществляется с помощью лингвокультурологических, лингвокогнитивных и лингвофилософских методов. Внимание современной лингвистики возродило интерес к концепту как философской категории.
В России «концепт» как термин использовался уже в 1928 г. в статье филолога и философа С. А. Аскольдова «Концепт и слово» [1]. Однако в силу объективных и субъективных причин понятие «концепт» тогда не успело закрепиться в российском научном лексиконе. «Концепт есть мысленное образование, которое замещает нам в процессе мысли неопределенное множество предметов одного и того же рода», - пишет С.А. Аскольдов [1, с. 269]. С. А. Аскольдов вычленяет два основных типа концептов - познавательные и художественные, а в качестве самого существенного признака концепта называет «функцию заместительства». Заместительная функция концепта символична, поэтому художественный концепт - это «символ в искусстве». Природа познавательного концепта понятийная, схематическая, такие концепты замещают, обрабатывают область замещаемых явлений с единой и притом общей точки зрения, тогда как художественные концепты индивидуальны. Любое произведение искусства вмещает меньше смыслов, чем хотелось бы вложить автору, вместе с тем воспри-
нимающий раскрывает и домысливает произведение по-своему, что порождает иногда совершенно неожиданные даже для автора трактовки. Отсюда следует вывод, что концепт является не отражением замещаемого множества, но «его выразительным символом, обнаруживающим лишь потенцию совершить то или иное» [1, с. 271]. В результате концепт открывается как «обозначенная возможность», предваряющая символическая проекция, символ, знак, потенциально и динамически направленный на замещаемую им сферу. Динамичность и символизм с разных сторон определяют потенциальную природу концепта. Сцепление концептов порождает смысл, превосходящий смысл каждого элемента, взятого по отдельности.
Д. С. Лихачёв, развивая положения С. А. Аскольдова, тем не менее считал, что концепт существует для каждого основного, словарного значения слова отдельно. Концепт Д. С. Лихачев определял как подтекст значений, скрытый заместитель, вслед за С.А. Аскольдовым указывая на заместительную функцию концепта в качестве основной. Ценным является введение Д. С. Лихачевым понятия концептосферы, складывающейся из концептов отдельных значений слов, которые «зависят друг от друга, составляют некие целости» [2, с. 283]. Д. С. Лихачёв считал язык «сжатой формой» культуры, а концепто-сферу языка - концептосферой культуры [2, с. 284], т.е. концептосфера языка в потенции -заместитель культуры, её знаковое выражение.
По мнению Ю.С. Степанова, концепт - основная ячейка культуры в ментальном мире человека, сгусток культуры в сознании человека, он не столько мыслится, сколько переживается [3, с. 43-80]. В структуру концепта входит, с
одной стороны, всё, что принадлежит строению понятия, а с другой - то, что делает концепт фактом культуры. Понятию присущи объём (класс предметов, подпадающих под данное понятие) и содержание (совокупность общих и существенных признаков понятия, соответствующих этому классу), а факту культуры - три составляющих его слоя.
1. Основной актуальный признак, существующий для всех и включённый в мыслительные структуры и в общение.
2. Дополнительный, «исторический» признак («пассивный признак»), существующий для некоторых. Таких признаков может быть несколько.
3. Внутренняя форма (первоначальный, буквальный смысл), отраженная в словесной, внешней форме и существующая только для исследователей, но именно на внутренней форме держатся все остальные слои, а сама она существует опосредованно через них.
Кроме того, сами концепты подразделяются на «рамочные» и концепты «с плотным ядром» [3, с. 70-73]. В «рамочных» концептах есть некоторый основной актуальный признак или совокупность признаков, которые составляют главное содержание, а концепт «с плотным ядром» культурно значим в своей целостности, во всём составе признаков.
Вместе с тем в когнитивной семантике и лингвокультурологии структура концепта не является жесткой и членится следующим образом:
• чувственный образ,
• информационное содержание,
• интерпретационное поле [4, с. 106].
Чувственный образ, как правило, индивидуален для каждого человека; информационное содержание включает основные признаки концептуализируемого предмета или явления; интерпретационное поле неоднородно и содержит несколько зон, по-разному «работающих» с информационным содержанием, - оценочную, энциклопедическую, утилитарную, регулятивную, социально-культурную, паремиологическую. В содержании каждого концепта имеются ядро и периферийная зона, делящаяся на ближнюю, среднюю и дальнюю. Ядро образовано из наиболее ярких признаков концепта в сознании носителя или носителей, далее иерархия выстраивается по мере уменьшения яркости признака.
В философии понятие «концепт» вызывает дискуссии как само по себе, так и в соотношении с понятием «концепция». «Концепт -это понятие, потерявшее изначальный гносеологический статус концепции и ставшее ви-
дом бытия, «онтосом», - считает В.А. Куты-рев [5, с. 123], замечая, что «в отличие от эй-досов, пребывающих в трансцендентном мире, концепты по своей природе имманентны, хотя не материи, а информации» [5]. «Концепты свободно создаются, конструируются, как некие множественности» [5, с. 124]. Несколько иной точки зрения придерживается Ю.Н. Распопова: «Под концептом принято понимать тот аспект идеи, который не зависит от её развития, от её воплощения, некое идеальное постоянство, присущее идеальному миру Платона. В концепте, в отличие от концепции, присутствует нечто абсолютное, нечто обладающее абсолютным постоянством. На основе концепта появляется концепция» [6]. Ю.Н. Распопова видит в концепте единство, инвариант для концепции, являющейся воплощением множественности; В.А. Куты-рев, напротив, считает множественностями концепты. И.В. Смирнова полагает, что «концепт, концепция, концептуализация не есть разные явления, имеющие общий корень (как в языковом, так и в содержательном отношении). Они есть модусы, способы бытия одной сущности - собственно концепта» [7]. Концепция в этом случае является анализом и описанием некоего интуитивно схваченного первичного смысла. Этот смысл раскрывается в концепциях, а затем снова кристаллизуется в концепте, обогащенный знанием о самом себе. Концептуализация в этом случае является и гносеологическим, и онтологическим процессом. Такая точка зрения близка позиции Ю.Н. Распоповой. Вместе с тем все эти позиции оказываются не противоречащими друг другу, если обратиться к работе Ж. Деле-за и Ф. Гваттари «Что такое философия?» [8], где понятие «концепт» рассматривается подробно и всесторонне.
В трактовке Ж. Делеза и Ф. Гваттари концепт кажется чем-то абстрактным, почти не имеющим отношения к действительности, несмотря на утверждение, что «он реален без актуальности, идеален без абстрактности» [8, с. 33]. Вместе с тем в несколько запутанных, сложных, на первый взгляд, характеристиках концепта Ж. Делеза и Ф. Гваттари выражена его суть не только как философского понятия, но и как явления культуры. Как философское понятие концепт действительно «лишен пространственно-временных координат и имеет лишь интенсивные ординаты» [8, с. 32]; эти «интенсивности» выражают ту самую динамичность, «потенциальность», делающую возможной заместительную функцию концепта
как явления культуры. Концепт приоткрывает для нас мир сущности, но сам он «не сущность и не вещь» [8], а только «контур, конфигурация» [8, с. 46]. Это единство множества - «нераздельность конечного числа разнородных составляющих, пробегаемых некой точкой в состоянии абсолютного парения с бесконечной скоростью» [8]. Эта точка в контексте культуры может пониматься как сознание отдельного человека, постоянно погруженное в содержание различных концептов, сформированное ими. Концепты, в свою очередь, создаются, формируются и пополняются культурой и людьми. В то же время в этом взаимодействии концепт не имеет «референции, он автореферентен, будучи творим, но одновременно сам полагает себя и свой объект. В его конструировании объединяются относительное и абсолютное» [8, с. 34].
Ж. Делез и Ф. Гваттари отмечают, что «между концептами на одном уровне нет никакой иерархической разницы», поскольку «концепты - это центры вибраций каждый в себе самом и по отношению друг к другу. Поэтому в них все перекликается, вместо того, чтобы следовать или соответствовать друг другу» [8, с. 35]. С этим можно согласиться только отчасти, так как содержательно внутри концепта для каждой культуры существует свой набор компонентов, выстроенный иерархически. Поэтому одинаковый набор понятий, признаков и характеристик, составляющий содержание концепта в разных культурах, не означает идентичности этого содержания. Вместе с тем в среде самих концептов одного уровня невозможно выстроить иерархию. «Доминирующее» положение одних концептов по сравнению с другими определяется теми характеристиками, которые выходят на первый план, и их соответствием определяющим характеристикам других концептов (т.е. перекличкой по Ж. Делезу и Ф. Гваттари).
Ж. Делез и Ф. Гваттари не упоминают термин «концептосфера», но весьма интересно характеризуют её как образуемую концептами «стену», «где все камни хоть и держатся вместе, однако каждый по-своему» [8].
В культурологическом контексте концеп-тосферу, вслед за Л.А. Зеленовым и А.А. Владимировым, можно понимать как «всю совокупность духовно сформированных вторичных, искусственных социальных образований (теории, идеи, образы, мифы, концепции, гипотезы, проблемы, учения, идеологии)» [9, с. 131].
Разные проявления ментальности, порождают разные типы концептов. Соотношение концептов как единиц ментальности и единиц языка изучает современная когнитивная лингвистика. Возникшая во второй половине 60-х годов XX века, когнитивная лингвистика рассматривает проблемы языка «сквозь приз-му когниции». Под «когницией» понимается
1) познание; 2) наука об изучении человеческого разума и мышления; 3) «познавательная деятельность человека». Значение слова «когни-ция» восходит к латинскому cogito. «Примечательно, что английское слово «cognition» трудно перевести на русский язык, поскольку в английском оно означает и познавательный процесс и его результат - знания», - отмечает В.Г. Зусман [10]. Итак, когниция - это процесс и результат познавательной деятельности человека. Связанная с изучением ментальности, когнитивная наука играет важную роль в исследовании концептов и концептосфер. Вместе с тем лингвистика и лингвокогнитология не ставят перед собой задачи дать исчерпывающий ответ на вопрос о сущности менталитета как явления или содержании менталитета какой-либо нации, так как представители когнитивной лингвистики полагают, что изучение менталитета и ментальностей должно осуществляться преимущественно этнопсихологическими и этнокульту-рологическими методами.
Когнитивистика исследует человеческий разум и мышление, «а также те ментальные процессы и состояния, которые с ним связаны» [10]. Концепт в этом контексте - «оперативная содержательная единица памяти, ментального лексикона, концептуальной системы и языка мозга (lingua mentalis), всей картины мира, отраженной в человеческой психике» [10]. В то же время существует противоположное мнение, согласно которому концепт - единица мышления, а не памяти. Память и мышление трактуются в данном случае в психологическом ключе. Например, И.А. Стернин и З.Д. Попова определяют концепт как «дискретное ментальное образование, являющееся базовой единицей мыслительного кода человека, обладающее относительно упорядоченной внутренней структурой, представляющее собой результат познавательной (когнитивной) деятельности личности и общества и несущее комплексную, энциклопедическую информацию об отражаемом предмете или явлении, об интерпретации данной информации общественным сознанием и отношением общественного сознания к данному явлению или предмету» [4, с. 34]. Из данного определения тем не менее следует, что концепт является
ментальным образованием, единицей ментальности, а ментальность, как отмечалось выше, содержит знания и память о прошлом. В когни-тивистике «память», информационная база, сфера знаний народа - это концептосфера, то есть упорядоченная совокупность концептов народа. Концептосфера определяет менталитет как сфера мысли, влияя на поведение и мировосприятие. Будучи частью менталитета, кон-цептосфера состоит из концептов, отраженных в языковом пространстве и наблюдаемых через его исследование.
В то же время менталитет проявляется в поведении, коммуникативных ситуациях, раскрывая как вербализованные, так и невербали-зованные элементы концепта, выявляя концепт как онтологическую, гносеологическую и аксиологическую величину. Концепты образуют концептосферу, будучи, с одной стороны, самостоятельны и не подчинены строгой иерархии, не образуя структуры, а с другой - смыкаясь периферийными полями и с легкостью переходя один в другой, перекликаясь один с другим. Можно сказать, что данное взаимодействие по-разному осуществляется на каждом из трех уровней концепта. Активнее всего «перекличка» идет в слое актуальных признаков; концепты приобретают или утрачивают некоторые элементы, однако утрата элементов не будет полной, так как из актуальных признаков элементы «уходят» в исторический слой. Обращение к историческому слою позволяет выявить и исследовать более ранние взаимодействия, моделировать содержание и структуру концепта и даже концептосферы в прошлом. Обращение к глубинному уровню, ядру концепта помогает выявить не только культурные, но и ментальные инварианты. В этом смысле слово «концепт» соотносится с лат. сопсерШт - зародыш, зерно.
Ф. Бродель, принадлежавший ко второму поколению Школы «Анналов», представители которой совершили переворот в исторической науке, в своих работах отмечал существование диалектики трёх различных временных протяжённостей, каждая из которых соответствует определённому глубинному уровню или, говоря словами Ф. Броделя, «типу исторической реальности».
1. Самый нижний слой - очень длительная временная протяжённость. Здесь «господствуют постоянства, стабильные структуры» [11, с. 18], основными элементами которых являются человек, земля, космос. Время кажется почти неподвижным, а взаимоотношения общества и природы, привычки мыслить и действовать изменяются столетиями, а иногда и тысячелетиями.
2. Время больших циклов. Данная временная характеристика применяется Ф. Броделем для «реальностей из области экономической, социальной действительности» [11, с. 18].
3. Короткое, «нервное» время «событийной» (политической, дипломатической и тому подобной) истории.
Одним из базовых понятий Школы «Анналов» было понятие «ментальности» (для некоторых представителей, например Ж. Ле Г оффа, данное понятие было центральным в исследованиях). Таким образом, Ф. Бродель, рассуждая о трёх «типах исторической реальности», говорил по сути дела о менталитете и ментальностях.
Сообразно с этим, менталитет «погружён» в поле времени большой длительности, а исторические ментальности, определяющие так называемый «дух Эпохи», характеризуются временем больших циклов.
Можно заметить, что три временные протяжённости соответствуют трём слоям, составляющим структуру концепта. Первоначальный, «буквальный» смысл глубоко укоренён в менталитете, где формируются концепты и константы, пронизывающие и определяющие материальную и духовную культуру. Исторический или пассивный слой, бывший некогда актуальным, встроен в систему координат ментальности соответствующей Эпохи или Эпох. Наконец, новейший, активный слой напрямую соотносится со сверхдинамичным «нервным» временем Ф. Броделя. Стоит заметить, что любые процессы берут начало именно в коротком времени, т.е. устойчивость всей троичной структуры «подтачивается» сверху, однако все глобальные, «революционные» сдвиги возможны лишь с изменением на самом нижнем уровне. Все изменения запечатлеваются в концептосфе-ре языка, отражаясь в его развитии или деградации. Исследование процесса концептуализации позволяет не только раскрыть процесс образования концепта путем обращения к внутренней форме слова, первоначальному смыслу, глубинному слою концепта, но и, проникнув в поле очень длительной временной протяжённости, выявить особенности формирования менталитета и ментальностей.
Таким образом, можно говорить о том, что концепт в системе культуры - это одновременно и индивидуальное представление, и общность. Концепт существует по-разному в разных слоях, где он по-разному реален для людей данной культуры. Иными словами, концепт «живёт» в идеосфере - сфере культурного опыта человека, его знаний и представлений, а так-
же умения быстро извлекать ассоциации из этого опыта [2]. Можно сказать, что в аспекте коммуникации концепт - не просто «алгебраическое выражение значений слов» [2], но и послание, которое доходит до адресата в контексте и может быть по-разному расшифровано в зависимости от контекста, культурного опыта и индивидуальности человека, т. е. концепт скрывает за собой всю сложность и богатство языкового смысла. Концепты являются единицами культурного мышления и на основе внутренней связи объединяются между собой в концептосфе-ры, составляющие концептосферу культуры в целом. В пределах концептосферы сложно выстроить четкую иерархию концептов, но можно определить главные, базовые концепты, от содержания которых зависит содержание остальных. Тем не менее, несмотря на то что в языке и культуре наличествует общая система концептов, не все грани концепта отражаются в языке непосредственно. Многое из содержания концепта может остаться невербализованным, однако это не означает невозможности его изучения. Невербализованные компоненты могут быть «достроены» за счет вербализованных компонентов на основе противопоставлений и сходств, а также путем изучения культурных норм, традиций, обрядовой, ритуально-культовой стороны культуры, произведений искусства. Каждый из компонентов культуры может стать ключом к содержанию концепта.
Список литературы
1. Аскольдов С.А. Концепт и слово // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста. Антология / Под ред. В.П. Нерознака. М., 1997. С. 267-279.
2. Лихачёв Д.С. Концептосферы русского языка // Русская словесность от теории словесности к структуре текста. Антология / Под ред. В. П. Нерознака. М., 1997. С. 280-287.
3. Степанов С.Ю. Концепт // Константы: Словарь русской культуры: изд. 2-е, испр. и доп. М.: Академический проект, 2001. С. 43-80.
4. Попова З.Д., Стернин И.А. Когнитивная лингвистика. М.: АСТ: Восток-Запад, 2007.
5. Кутырев В.А. Концепт(уал)изм как онтология информационного мира // Наука и повседневность: языки науки: Материалы Шестой (2003) и Седьмой (2004) межрегиональных научных конференций. Вып. 6. Н. Новгород: Изд-во Нижегородского ун-та, 2006. С. 120-124.
6. Распопова Ю.Н. Противостояние единства и
множественности как противостояние концепта и концепции // Наука и повседневность: языки науки: Материалы Шестой (2003) и Седьмой (2004) межрегиональных научных конференций. Вып. 6. Н. Новгород: Изд-во Нижегородского ун-та, 2006.
С. 131-132.
7. Смирнова И.В. Концепт в пространстве научного и культурного самопознания // Наука и повседневность: языки науки: Материалы Шестой (2003) и Седьмой (2004) межрегиональных научных конференций. Вып. 6. Н. Новгород: Изд-во Нижегородского ун-та, 2006. С. 142.
8. Делез Ж., Гваттари Ф. Что такое философия? /
Пер. с фр. и послесл. С. Н. Зенкина. М.: Институт экспериментальной социологии, СПб.: Алетейя,
1998.
9. Зеленов Л.А., Владимиров А.А. Концепт и конструкт как формы виртуальной реальности // Наука и повседневность: языки науки: Материалы Шестой (2003) и Седьмой (2004) межрегиональных научных конференций. Вып. 6. Н. Новгород: Изд-во Нижегородского ун-та, 2006. С. 121-131.
10. Зусман В. Г. Концепт в мышлении, языке и литературе // Наука и повседневность: коммуникация, междисциплинарность, металингвистика: Материалы Пятой межрегиональной научной конференции (2-4 декабря 2002 г., Н. Новгород): Изд-во Нижегородского госуниверситета, 2003. С. 231.
11. Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика, капитализм. ХУ-ХУШ вв. Т. 1. Структуры повседневности: возможное и невозможное / Пер. с фр. Л.Е. Куббеля; Вступ. ст. и ред. Ю.Н. Афанасьева; [Ред. Н.В. Рудницкая]. М.: Прогресс, 1986.
PHILOSOPHICAL, CULTUROLOGICAL, AND LINGUO-COGNITIVE APPROACHES TO THE STUDY OF THE CONCEPT
A. V. Sorokina
The article is devoted to the philosophical, culturological, and linguo-cognitive approaches to the study of the concept. The author of the article believes that the study of such complex phenomena, as a concept, requires a special method based on an integrated, interdisciplinary approach and combining in itself methods of these sciences. The material of the article shows, what ways can be carried out such a study.
Keywords: concept, conceptosphere, the mentality (m), the mentality (f).
