CC BY
184
2. D.J. Conway. The whole encyclopedia of mythological beings. - M., 2001. - 224 p.
УДК 801/3
Воронежский государственный архитектурно-строительный университет Кандидат филологических наук, доцент кафедры русского языка и межкультурной коммуникации Зиновьева О.А.
Россия, г. Воронеж, тел. + 7(473)248-19-22; e-mail: [email protected]
Voronezh State University of Architecture and Civil Engineering The chair of Russian language and cross-cultural communication, candidate of philological sciences, associate professor Zinovieva O.A.
Russia, Voronezh, tel. +7(473)248-19-22; e-mail: [email protected]
О.А. Зиновьева
КОНЦЕПТ «ПЕТЕРБУРГ» В ПОЭЗИИ А.С.ПУШКИНА
В статье исследуются языковые средства выражения концепта Петербург в поэзии А.С.Пушкина. Рассматриваются географические, социально-исторические, культурологические особенности формирования концепта Петербург в поэзии А.С.Пушкина, выявляются особенности языковой репрезентации исследуемого поэтического образа, выделяются его когнитивные признаки.
Ключевые слова: концепт, концептуальные признаки, оним (имя собственное), пространство.
O.A. Zinovieva
THE CONCEPT «ST. PETERSBURG» IN A.S. PUSHKIN"S VERSE
The article concerns the ways of verbalization of the concept «St. Petersburg» in A.S. Pushkin"s verse. Geographical, social, historical and cultural peculiarities of the concept are concernd, the cognitive features and the specific traits of the given image are analysed.
Key words: concept, cognitive features, personal name, space.
Петербург оказал большое воздействие на воображение многих поэтов, стал «феноменом, порождающим тексты», и в связи с этим сформировался особый «конструкт общего характера» - «Петербургский текст» русской литературы (и в целом русской культуры). Только в Петербургском тексте Петербург выступает как особый и самодовлеющий объект художественного постижения, как некое целостное единство, противопоставленное тем разным образам Петербурга, которые стали знаменем противоборствующих группировок в русской общественной жизни [4, 9].
По словам В.Н. Топорова, Батюшков был, пожалуй, первым, кто за наличным бытием Петербурга узрел нечто общее и светлое, не только объединяющее разноплановые реалии в целое, но и подведшее к порогу открытия новых смыслов, которыми чреват Петербург. Первым же открывателем этих смыслов города суждено было стать Пушкину, у которого петербургская тема обрела самодовлеющую ценность и открыла новое широкое пространство для осмысления сути города, если угодно, его души [4, 5].
Ключевая лексема-топоним, представляющая концепт Петербург, входит в поэзию
А.С.Пушкина в разных номинациях: как поэтическое имя греческого (Петрополь),
© Зиновьева О.А., 2012
германского (Петербург) и славянского Петроград) происхождения, а также как имя, соответствующее в своём написании голландскому звучанию: Санкт-Питер, Питербург-городок и как имя в его немецком звучании - Петербург.
Об исторической подоплёке имени Петербург размышляет и Вячеслав Иванов в статье «Переименовываемый город»: «Сам Пётр Великий и поэты XVIII века, а следом за ними Пушкин и поэты Пушкинской поры использовали и образованное на греческий лад «Петрополь»... В том же смысле и в сходной функции, что и грецизированное Петрополь, Пушкин и его современники вслед за Державиным употребляли словообразование «Петроград» как церковнославянизм, пригодный для поэтического высокого штиля» [1, 2]. По поводу происхождения и написания этого топонима исследователь заключает, что в народе «Петербург» «стали называть слегка изменённой (на самом деле старой) формой первой части словосложения (исходного голландского «Питер-бурх», лишь спустя десятилетие с лишним заменённого окончательно формой немецкого звучания «Петербург» (ср. в поэзии А.Кольцова встречается «Питенбурх») [1, 2].
К теме «переименовываемый город» обращается и Г.Ф.Ковалёв. В своей статье «Санктъ-питеръбурхъ - Петербург - Петроград - Ленинград - Санкт-Петербург (отечественные писатели о названии культурной столицы России» учёный рассматривает различные варианты употребления имени северной столицы в текстах А.Пушкина, М.Дмитриева, Г.Р.Державина, В.Маяковского, И.Бунина и др. и приходит к следующему выводу: «Имя культурной столицы, знакового для России города оказалось своеобразной лакмусовой бумажкой, с помощью которой можно определить отношение писателя к истории и идеологии, к пониманию Слова, Имени и тонкостей их эстетической ценности» [2, 234].
Рассмотрим специфику формирования концепта Петербург в творчестве великого поэта. Всего с топонимом Петербург собрано 16 примеров.
В процессе анализа лексического материала, отсылающего в пушкинской поэзии к образу Петербурга, нами были сформулированы основные признаки концепта Петербург в сознании поэта:
1. Петербург - молодой город, поражающий воображение.
Прошло сто лет, и юный град, Полнощных стран краса и диво, Из тьмы лесов, из топи блат Вознесся пышно, горделиво... (Медный всадник, 1833)
2. Петрополь и Петербург - поэтические названия Петербурга в XIX в. В тебе трудиться нет охоты. Но время протечёт, Садись на тройку злых коней, И с каменных ворот Оставь Петрополь и заботы, Падут, падут затворы, Лети в счастливый городок... И в пышный Петроград
(К Галичу, 1815) Через долины, горы
Ретивые примчат... (К сестре, 1814)
3. Петербург - скучный, холодный город, связанный с духом неволи.
Город пышный, город бедный,
Дух неволи, стройный вид,
Свод небес зелено-бледный,
Скука, холод и гранит...
(Город пышный, город бедный., 1828)
4. Петербург - красивый культурный город, богатый памятниками архитектуры.
Люблю тебя, Петра творенье, Люблю твой строгий, стройный вид, Невы державное теченье,
Береговой её гранит... (Медный всадник, 1833)
5. Петербург - военная столица.
Люблю, военная столица, Твоей твердыни дым и гром, Когда полнощная Царица Дарует сына в царский дом... (Медный всадник, 1833)
6. Петербург - антропоморфный образ (автор обращается к городу как к собеседнику).
Красуйся, град Петров, и стой Неколебимо, как Россия, Да умирится же с тобой И побежденная стихия... (Медный всадник, 1833)
7. Петербург - город с особенностями своего ландшафта (ср. также младшая столица России («юный град») в противопоставлении старой столице - Москве и город, поражающий воображение).
Прошло сто лет, и юный град, Полнощных стран краса и диво, Из тьмы лесов, из топи блат Вознесся пышно, горделиво... (Медный всадник, 1833)
8. Петербург - народ, люди.
А Петербург неугомонный Уж барабаном пробуждён. (Евгений Онегин, 1825)
9. Петербург - населённый пункт.
Ты видел тени грозный лик, Твоя невинная другиня, Уже поблекший цвет певиц, Вралих Петрополя богиня Пред ним со страха пала ниц. (Тень Фонвизина, 1815)
10. Петербург - антитеза Москве.
Пора! В Москву, в Москву сейчас! Здесь город чопорный, унылый, Здесь речи - лёд, сердца гранит...
(Ответ, 1830)
11. Петрополь - город, подверженный наводнениям.
К решёткам хлынули каналы, И всплыл Петрополь, как тритон, По пояс в воду погружён.
(Медный всадник, 1833)
12. В поэзии А.Пушкина наблюдается отождествление двух различных образов, а именно: Петербурга и Афин. Петербург осмыслен как «мнимое» подобие греческого города Афины, образ которого отражает модель современного А.С.Пушкину социально-исторического пространства. Петербург, как и Афины, ассоциируется с неволей, богатством и праздностью, поэтому можно выделить и другой признак значения онима Петербург: «город, определяемый реалиями античного мира».
Без слёз оставил я с досадой Венки пиров и блеск Афин,
Но голос твой мне был отрадой, Великодушный гражданин!
(Ф.Н.Глинке, 1822)
Ю.М. Лотман, анализируя текст стихотворения поэта «Ф.Н. Глинке», обратил внимание на особый конструктивный план содержания, в котором картина современной жизни столицы определяется общеисторическими реалиями античного мира: «на лексико-семантическом уровне мир, из которого изгнан поэт, в первой части стихотворения наделён некоторой (при всей поэтической условности этой географии) пространственной характеристикой. Это - Афины...» Значение подобной географической конкретизации, по мысли учёного, «колеблется между конкретно-вещественным образом картины из античного быта и представлением о том, что картина эта совсем не вещественна, а является лишь поэтическим эквивалентом понятия преследований в современном - прозаическом - мире и, наконец, проекцией на биографические обстоятельства изгнания автора из Петербурга» [4, 149].
Концепт Петербург соотносится с культурным объектом реальной действительности в пространстве многих исторических, культурных, географических и других смыслов. Знаковыми реалиями города, представляющими определённый «урбанистический» образ столицы, в творчестве Пушкина стали: Нева, дворцы, башни, корабли, мосты, темно-зелёные сады, острова, узоры чугунных оград, Адмиралтейская игла, Марсовые поля. Данные реалии структурируют пространство города, организуют его в тексте.
Физические параметры пространства Петербурга, в состав которых входят географические и климатические особенности города, в поэзии Пушкина даны в таких лексических представлениях, как унылый город, свод небес зелено-бледный, скука, холод и гранит, омрачённый, как тритон, полнощных стран краса и диво, прозрачный сумрак ночей, зима, полнощная царица (о столице Петербург).
Исторический фон города передан такими реалиями, как юный град, Петра творенье, пехотные рати, кони, военная столица.
Через эмотивно-оценочную лексику с положительными и отрицательными характеристиками столицы формируется образ столичного пространства в его авторском восприятии: пышный, великой град, город чопорный, унылый город, город бедный, дух неволи, строгий стройный вид, неугомонный, включающего также фрагменты индивидуально-авторского видения петербургской действительности: санки, балы, девичьи лица ярче роз, холостая пирушка.
Лексические средства экспликации концепта Петербург составляют различные определения (эпитеты), перифразы, метонимии, мифологемы.
Таким образом, анализ лексической экспликации концепта Петербург в поэзии А.С.Пушкина показал, что в основу содержания образа Петербург положены культурные и общеисторические реалии города; его образ условно идентифицирован с греческим полисом Афины, связан с образами мифологической реальности, предстаёт как статичное пространство (холодный, скучный, унылый город) в противопоставлении «старой», но «ветреной», «милой» и «родной» Москве.
Библиографический список:
1. Иванов В.В. Переименовываемый город // http: kogni.ru.
2. Ковалев Г.Ф. Писатель. Имя. Текст. - Воронеж: Воронежский гос. ун-т, 2004. - 340с.
3. Лотман Ю.М. О поэтах и поэзии. - С. -Петербург: Искусство-СПб., 2001. - 841с.
4. Топоров В.Н. Петербургский текст русской литературы: Избранные работы. - Санкт-Петербург: Искусство - СПб., 2003. - 616с.
5. Пушкин А.С. Собрание сочинений в 10 т. - М.: Художественная литература, 1975. -
742с.
References
1. Ivanov V.V. The city renamed // http: kogni.ru.
2. Kovalyov G.F. Writer. Name. Text. - Voronezh, 2004. - 340p.
3. Lotman J.M. On poets and poetry. - SPb.: 2001. - 841p.
4. Toporov V.N. Petersburg text of Russian literature. - SPb.: 2003. - 616p.
5. Pushkin A.S. Collected works in 10 vol. - M.: 1975. - 742p.
УДК 802.0
Тульский государственный педагогический университет им. Л.Н.Толстого Старший преподаватель кафедры переводове-дения и межкультурной коммуникации Аникушина М.В.
Россия, г. Тула, тел. +7(4872) 33-36-46; e-mail: [email protected]
Lev Tolstoy Tula State Pedagogical University
The chair of Translation Studies and Intercultural Communication, senior teacher Anikushina M. V.
Russia, Tula, tel. +7(4872) 33-36-46; e-mail: [email protected]
М.В. Аникушина
ОБУСЛОВЛЕННОСТЬ КОГНИТИВНО-ДИСКУРСИВНЫХ ОСОБЕННОСТЕЙ ПРОПОВЕДИ ЕЕ ФУНКЦИОНАЛЬНЫМИ
СВОЙСТВАМИ
В статье рассматривается проблема обусловленности когнитивно-дискурсивных особенностей проповеди, как жанра религиозного дискурса, ее функциональными характеристиками, а также приводится классификация функций проповеди в русле современной когнитивной лингвистики.
Ключевые слова: когнитивная лингвистика, религиозный дискурс, проповедь.
M.V. Anikushina
CONDITIONALITY OF COGNITIVE-DISCOURSIVE FEATURES OF A SERMON ITS FUNCTIONAL PROPERTIES
The article is devoted to the conditionality of cognitive-discoursive features of a sermon, as a genre of a religious discourse, its functional characteristics. The main functions of a sermon are presented due to the tendencies of modern cognitive linguistics.
Key words: cognitive linguistics, religious discourse, sermon
Как известно, религиозный дискурс наряду с деловым, политическим, производственным, является институциональным дискурсом, поскольку действие и взаимодействие индивидов происходит в определенной коммуникативной среде, в определённой общественной сфере коммуникации.
Однако необходимо отметить, что данный вид дискурса также может рассматриваться как прагматический [5], т.к. в нем актуализируются определенные коммуникативные стратегии, или, как их называет Т.А. ван Дейк, «контекстуальные макростратегии» [2]. Под стратегией, вслед за Е. В. Клюевым [4], мы понимаем «совокупность запланированных говорящим заранее и реализуемых в ходе коммуникативного акта теоретических ходов, направленных на достижение коммуникативной цели». Представление о способе объединения этих теоретических ходов в единое целое (коммуникативную стратегию) называется
© Аникушина М.В., 2012
