CC BY
76
ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ
УДК 821.112.2 19/20 Л. А. Аверкина
кандидат филологических наук, доцент; доцент кафедры теории и практики немецкого языка и перевода переводческого факультета Нижегородского государственного лингвистического университета им. Н. А. Добролюбова; e-maiL: [email protected]
КОНЦЕПТ «НОВЫХ РАССКАЗЧИКОВ» В СОВРЕМЕННОЙ НЕМЕЦКОЯЗЫЧНОЙ ПРОЗЕ (на примере творчества Д. Кельмана)
Поколение «новых рассказчиков» выступает за новаторство в современной литературе, неотъемлемой частью которой является развлекательный аспект и определенная легкость. Яркий представитель «новых рассказчиков» («Neu-ErzähLer») Д. Кельман в своих последних произведениях «Измеряя мир» («Die Vermessung der WeLt», 2005), «Слава» («Ruhm», 2009); «Ф» («F», 2013) нарочито уходит от приемов немецкоязычной классической литературы, играет с литературными традициями прошлого, создает мифологизированные картины мироздания, главной проблемой в которых является вопрос об осознании позиции современного человека в мире и реакция на социальные и культурные потрясения в стране.
В сатирико-юмористическом романе «Die Vermessung der WeLt», в основе которого лежит история жизни двух выдающихся немецких ученых, математика Карла Фридриха Гаусса (1777-1855) и естествоиспытателя Александра фон Гумбольдта (1769-1859), Д. Кельману удалось точно передать неосязаемое, лежащее за гранью разума. Уже в этом произведении, по словам самого Д. Кельмана, на него повлиял так называемый традиционный латиноамериканский способ повествования.
В романе «Ruhm» («Слава», 2009) Д. Кельман привлекает читателя, используя популярную тему зависимости человека от технологий, коммуникаций и возможностей виртуального мира. В этом произведении его герои попадают в различные необычные ситуации. Как и во многих других произведениях последних лет, в романе присутствует тема «странного случая в жизни человека», событие, которое ничем не обусловлено.
Роман Д. Кельмана «F» (2013) умело синтезирует увлекательное повествование с серьезными вопросами, трансформируя немецкую литературу из интеллектуальной, «тяжелой» в литературу, обращенную к широкому культурному контексту. Роман «F» написан в соответствии с канонами «магического реализма», где сверхъестественные элементы включены в реальную картину мира. На примере
судьбы трех братьев автор затрагивает несколько проблем: церковь, экономика и искусство - три кита, три сферы современного общества, каждая из которых находится в глубоком кризисе. Магический реализм, который за счет использования фольклорных и мифологических образов, обращения к историческому прошлому воспринимается как средство выражения национальной самоидентификации, ставшей важнейшим общеевропейским вопросом в контексте глобализации. Этот художественный метод позволяет охарактеризовать пережившее трансформацию европейское общество, которое из национально-гомогенного становится мультикультурным.
Ключевые слова: поколение «новых рассказчиков»; художественный метод магического реализма; фольклорно-мифологическое мировосприятие; средство выражения национальной самоидентификации; мультикультурное общество.
L. A. Averkina
PhD (PhiLoLogy), Associate Professor;
Department of Translation at Nizhny Novgorod State Linguistic University; e-maiL: [email protected]
THE CONCEPT OF NEW TELLERS IN MODERN GERMAN PROSE (the work of D. Kehlman)
The generation of "new teLLers" promotes innovation in modern Literature, the integraL part of which is entertainment and ease. D. KeLman , an outstanding representative of "new teLLers", gives up the ways of cLassicaL German Literature and toys with the Literary traditions of the past in his noveLs such as "Die Vermessung der WeLt", 2005; "Ruhm", 2009; "F", 2013. There he creates mythoLogized pictures of the universe, tries to soLve the question of a modern man's pLace in the worLd and the reaction to sociaL and cuLturaL convuLsions in the country.
In D. KeLman's noveL "Die Vermessung der WeLt" there is a story about two German scientists, a mathematician KarL Friedrich Gaus (1777-1855) and a naturaL scientist ALexander von HumboLdt (1769-1859). The author manages to compose something intangibLe which is beyond reason. In this noveL D. KeLman was infLuenced by traditionaL Latin-American way of narrating.
In another noveL "Ruhm" (2009) D. KeLman attracts his readers by using a popuLar topic of a man's addiction to technoLogies, communication and virtuaL worLd. In the book the characters got into different unusuaL situations. There is an issue of "a strange case" in a person's Life; this idea is used in other recent noveLs as weLL.
D. KeLman's noveL "F" (2013) artfuLLy combines an exciting narration with topicaL issues, changing German Literature from inteLLectuaL and hard into Literature for a wide cuLturaL context. The noveL "F" is written in the tradition of "magicaL reaLism" in which the supernaturaL are part of reaL Life. The author uses the fate of the three brothers Martin, Eric и Iwan FriedLand to tackLe on severaL probLems: church, economy and art, which are the corner stones of modern society and each of which is in a deep crisis. MagicaL reaLism, which empLoys foLkLore and mythic images and historicaL past, is
perceived as seLf-identity. The Latter has become a burning issue of gLobaLization in Europe. This Literary method heLps characterized transformed European society, which changes from nationaLLy homogeneous into muLticuLturaL one.
Key words: The generation of "new teLLer"; magicaL reaLism; foLkLore-mythic worLdview; a means to express seLf-identity; muLticuLturaL society.
Поколение «новых рассказчиков» выступает за новаторство в литературе, неотъемлемой частью которой является развлекательный аспект и определенная легкость. Яркий представитель «новых рассказчиков» в современной немецкоязычной литературе Д. Кельман в своих последних произведениях - «Измеряя мир» («Die Vermessung der Welt», 2005), «Слава» («Ruhm», 2009); «Ф» («F», 2013) - играет с литературными традициями прошлого, создает мифологизированные картины мироздания; главной проблемой его произведений является вопрос об осознании позиции современного человека в мире и реакция на социальные и культурные потрясения в стране.
Даниэль Кельман (Daniel Kehlmann) родился в 1975 г. в Мюнхене в семье телевизионного режиссера Михаэля Кельмана и немецкой актрисы Дагмар Меттлер. Его дед, Эдуард Кельман, был австрийским писателем-экспрессионистом. В 1981 г. родители Д. Кельмана вернулись в Вену, где Даниэль окончил школу, в Венском университете изучал философию и литературу и защитил диссертацию по проблеме возвышенного по И. Канту (Kants Begriff des Erhabenen).
Свой первый роман «Магия Берхольма» («Beerholms Vorstellung»,
1997), который стал настоящим успехом молодого писателя (22 года), Д. Кельман опубликовал, будучи студентом. Дебютный роман начинающего писателя повествует о молодом теологе Артуре Бер-хольме, который бросает учебу, чтобы стать учеником известного мага. В этом произведении в творчестве писателя впервые появляется тема «магического». Согласно отзыву авторитетного издания Frankfurter Allgemeine Zeitung, Д. Кельман обладает «ясным языком и острой наблюдательностью» («eine klare Sprache und pointierte Beobachtungsgabe»), а газета Abendzeitung назвала его творчество «случаем раннего мастерства» («Fall von früher Meisterschaft») [Zebrastreifen 2004, с. 170]. Последующие произведения Д. Кельма-на в полной мере соответствовали большим ожиданиям поклонников его таланта. Сборник рассказов «Под солнцем» («Unter der Sonne»,
1998), а также романы «Время Малера» («Mahlers Zeit», 1999),
«Последний предел» («Der fernste Ort», 2001), «Я и Каминский» («Ich und Kaminski», 2003), и романы, упомянутые выше, упрочили его славу в высшей степени талантливого писателя с богатой фантазией и точными формулировками.
Литературный успех Д. Кельмана отмечен многочисленными наградами. Он является лауреатом многих премий: премии «Кандид» (2005); премии Клейста, Хаймито Додерера, премии общества Конрада Аденауэра (2006); газеты Die Welt (2007); премии Томаса Манна (2008) и других наград. Произведения Д. Кельмана всё чаще становятся объектом исследования как зарубежных, так и российских литературоведов, филологов, лингвистов.
Российской аудитории имя Д. Кельмана хорошо известно. В 2003 и 2004 гг. прошли перекрестные годы культуры России и Германии. В июле 2004 г. в рамках года культуры Германии в России писатель предположил, что секрет его успеха у российского читателя заключается в том, что он сам любит российскую литературу: «Россия - это родина тех писателей, которые оказали огромное влияние на становление моей личности. Может быть, поэтому меня русские и читают, потому что они любят те же книги, что и я... это потрясающее чувство - осознавать, что твои произведения ценят те, кто вырос на книгах Достоевского, Толстого» (перевод автора. - Л. А.). О роли В. Набокова в его становлении как писателя Д. Кельман пишет: «И если бы не Владимир Набоков, то я вообще бы никогда не взялся за перо, без него я просто не мог бы владеть словом так, как я это умею делать сейчас» [год-культуры-германии-в-россии 2004].
Д. Кельман наиболее известен как автор сатирико-юмористичес-кого романа «Die Vermessung der Welt», мгновенно ставшего бестселлером. Подчеркивая популярность, успех и интерес публики к творчеству писателя и его произведению «Die Vermessung der Welt», следует отметить, что роман переведен на 46 языков мира (на русский в 2009 г.), а в 2012 г. был экранизирован режиссером Детлевом Буком.
В основе романа - история жизни двух выдающихся немецких ученых: математика Карла Фридриха Гаусса (1777-1855) и естествоиспытателя Александра фон Гумбольдта (1769-1859). На первый взгляд это совершенно разные, непохожие друг на друга люди: нелюдимый интроверт Гаусс, вряд ли когда-то покидавший пределы
княжества Ганновер, и положительный «авантюрист» (выражаясь современнмм языком) А. фон Гумбольдт, путешествующий по всему земному шару и готовый покорить любую вершину мира. Но Д. Кельману удалось показать, что у них есть много общего. Это люди, опередившие свое время, стремившиеся измерить всё в этом несовершенном противоречивом мире. Писатель передает не только биографические факты, но и мысли, чувства этих людей, приступы паники и торжества. Во многом благодаря способности Д. Кельмана точно передавать неосязаемое, лежащее за гранью разума, критики и публика с восторгом приняли этот роман. Интерес к данному роману вызывает и авторский стиль Д. Кельмана. Произведение изобилует диалогами, при этом все диалоги переданы косвенной речью, что необходимо по двум причинам. Во-первых, косвенная речь позволяет автору иронично обрисовать ситуацию, а, во-вторых, она разводит во времени действующих лиц и самого автора, т. е. у читателя не возникает ощущения, что автор является очевидцем происходящих событий.
Уже в этом произведении, по словам самого Д. Кельмана, на него повлиял так называемый традиционный латиноамериканский способ повествования, который писатель называет «разбрасывание историями». Очевидно, что в романе «Die Vermessung der Welt» это «разбрасывание» не случайно, оно подчинено общей цели повествования. Д. Кельман использует эти краткие ироничные зарисовки для виртуозно тонкой характеристики своих персонажей. В этом произведении читатель впервые встречается с влиянием латиноамериканской литературы на творчество Д. Кельмана.
Творческий энтузиазм писателя находится в постоянном поиске нового. В произведениях последних лет писатель экспериментирует, умело синтезирует увлекательное повествование с серьезными вопросами, трансформируя немецкую литературу из интеллектуальной, «тяжелой» в литературу, обращенную к широкому культурному контексту. В одном из интервью Д. Кельман сам причисляет себя к поколению «новых рассказчиков» (Neu-Erzähler), пишет о том, что современная литература с ее легкостью и игровой формой повествования ослепляет, завораживает его и уводит от традиционных форм повествования: «Für mich blendet die deutsche Gegenwartsliteratur viel von jenem Spielerischen und jener Leichtigkeit aus, die für mich unbedingt
zur literarischen Moderne gehören. Sie reduziert auf die Alternative traditionelles Erzählen auf der einen Seite und spätdadaistisches Sprachspiel auf der anderen» [faz.net].
Ю. К. Казакова в диссертационном исследовании «Творчество Даниэля Кельмана в контексте немецкоязычной литературы конца XX - начала XXI в.» отмечает, что как представитель «новых рассказчиков», он умело создает ситуацию искусственной интертекстуальности на уровне сюжета и внутритекстовых реалий. Он также стремится удовлетворить интерес читателя к непознанному, магическому и нарочито уходит от канонов немецкоязычной классической литературы в сторону развлечения публики [Казакова 2015, с. 60].
Тот факт, что в произведениях Д. Кельмана особую популярность приобретает формула «доходчивого» повествования, А. В. Плахина объясняет тем, что писательство всё в большей степени осмысляется как профессиональное умение привлечь и развлечь читателя в условиях развития аудиовизуальных средств массовой информации, которые вытесняют литературу из жизни человека [Плахина 2007, с. 37]. В романе «Ruhm» («Слава», 2009), например, Д. Кельман привлекает читателя, используя популярную тему зависимости человека от технологий, коммуникаций и возможностей виртуального мира. В этом произведении его герои попадают в различные необычные ситуации. Один персонаж получает новый номер телефона, которым пользуется другой человек, что странным образом запутывает ситуации реальности; еще одна героиня этого романа едет в деловую поездку в Азию и пропадает там. В этом романе, как и во многих других произведениях последних лет, присутствует тема «странного случая в жизни человека»; его интересует роль «странного случая», события, которое ничем не обусловлено.
В 2013 г. Д. Кельман выпустил роман «F», вызвавший не меньший интерес у критиков и читателей, чем «Die Vermessung der Welt». «F» -это семейный эпос, повествующий о судьбе нескольких поколений семьи Фридланд, который, как отмечают критики и сам автор, написан в соответствии с канонами «магического реализма», где сверхъестественные элементы включены в реальную картину мира. Таким образом, в анализе творчества Д. Кельмана появляется термин «магический реализм».
Магический реализм - это художественный метод, в котором магические элементы включены в реалистическую картину мира.
Впервые этот термин использовал немецкий искусствовед и критик Франц Роо (1890-1965) в книге «Постэкспрессионизм. Магический реализм» (1925) для описания «новой вещественности» - жанра живописи. Ф. Роо писал об удивительной реальности на полотнах художников, которая с помощью смещения перспективы и искажения пространственного жизнеподобия приобретала «магическое» наполнение [Кислицин 2011, с. 274].
Применительно к литературе этот термин впервые был предложен французским критиком Эдмоном Жалу в 1931 году. Позже этот же термин был использован венесуэльцем Артуро Услар-Пьетри для описания работ некоторых латиноамериканских писателей. Кубинский писатель Алехо Карпентьер использовал термин «lo real maravilloso» («чудесная реальность») в предисловии к своей повести «Царство земное» (1949). Идея А. Карпентьера заключалась в описании своего рода обостренной реальности, в которой могут появляться выглядящие странно элементы чудесного. Произведения А. Карпен-тьера, а также Хорхе Луиса Борхеса, Габриэля Гарсия Маркеса, Хулио Кортасара, Мигеля Анхеля Астуриаса и других оказали в дальнейшем сильное влияние на европейский бум жанра, который начался в 60-е гг. XX в. [Шаршун 1932, с. 229]. Кроме прозы латиноамериканского магического реализма в литературе ХХ в., литературовед, критик и переводчик А. А. Гугнин выделяет следующие значимые произведения, относящиеся, на его взгляд, к данному направлению: советские писатели А. Платонов «Чевенгур» (1929), «Котлован» (1930); М.А. Булгаков «Мастер и Маргарита» (1940); югославский писатель И. Андрич «Проклятый двор» (1954) и др. В русской литературе, по его мнению, классиками магического реализма можно считать Н. В. Гоголя (петербургские повести): «Портрет», «Невский проспект», «Нос»; Д. Харм-са «Случаи и вещи» [Гугнин 1998, с. 70].
В литературоведении до сих пор нет единой точки зрения относительно сути магического реализма. Ведутся споры о том, что же это - художественный метод, нарративная стратегия, литературный стиль или разновидность фантастической литературы. Предпринимаются попытки разграничить магический реализм и другие литературные направления. Так, итальянский критик, писатель, журналист, эссеист Массимо Бонтемпелли (1878-1960) отмечает, например, что мир произведений магического реализма является не миром сказки,
а повседневным миром прозаической реальности, наполненным авантюрными приключениями, тайнами и загадками. Он подчеркивает, что мир человека состоит из двух реальностей - настоящей и воображаемой. При этом одна должна быть органически вплетена в другую. Здесь на первом плане - воображение художника, поскольку без воображения творить новые мифы и легенды художник не может, и, следовательно, воссоздание сложного «двоемирия» XX в. ему было бы неподвластно [Гугнин 1998, с. 26].
Профессор Венского университета И. Зоо в своем диссертационном исследовании, посвященном магическому реализму «Mimesis des Herzens, Momente der Epiphanie. Magischer Realismus in zeitgenössischen Romanen und Filmen» (2011) также утверждает, что в отличие от сюрреализма, фэнтези и гротескного реализма в магическом реализме нереальное воплощено в физической реальности и ощущается как нечто само собой разумеющееся: «Anders als Surrealismus, Fantasy und grotesker Realismus wird das Irreale im Magischen Realismus direkt als physische Realität präsentiert und als natürlich empfunden» [Soo 2011, с. 5]. Другими словами, реальное и нереальное настолько тесно переплетаются, что образуют новую реальность. Это и является особенностью магического реализма.
В последнее время всё чаще говорят о развитии магического реализма как тенденции мирового литературного процесса. По мнению английских специалистов Л. П. Замора и У Фэррис, обращение писателей к магическому реализму является общемировой тенденцией, которая продиктована не только той новаторской энергией, которую несет в себе новый метод, но и тем, что магический реализм подает импульс к воссозданию связей с теми традициями, которые некоторое время находились в тени ограничительных принципов миметических границ реализма XIX и XX веков» [Zamora 2003, с. 123]. Таким образом, можно считать, что появление этого метода исторически обусловлено. В условиях глобализации и культурного обмена, в том числе и обмена литературными традициями, магический реализм, появившийся в различных сферах творческой деятельности человека, как художественный метод был перенят и западноевропейскими писателями. Английский исследователь М. Баоэрз среди причин, обусловивших развитие европейского магического реализма, в первую очередь называет также интерес современного человека к сверхъестественному [Bowers 2004, с. 87].
Несомненным образцом магического реализма считается произведение Габриэля Гарсиа Маркеса «Сто лет одиночества». Новаторство Маркеса заключается в том, что ему удалось вписать фантастические образы в повседневную действительность так, что они не кажутся чем-то сверхъестественным. При этом если фантастическое в романе представлено как нечто естественное, то реалистические аспекты, связанные с жизнью в цивилизации, выглядят экзотически. Как признавался сам Г. Гарсиа Маркес, он «черпал волшебные образы из богатейшей мифологии Колумбии» [Маслова 2012, с. 259]. Произведение «Сто лет одиночества» Габриэля Гарсиа Маркеса, несомненно, оказало большое влияние на создание Д. Кельманом романа «F».
В романе «F», написанном в традициях магического реализма, Д. Кельман, описывая необычно сложившиеся судьбы трех братьев (Мартина, Эрика и Ивэна Фридланд), затрагивает несколько проблем: церковь, экономика и искусство - три кита, три сферы современного общества, связанные тесными родственными узами, каждая из которых в настоящее время находится в глубоком кризисе. Примечательно, что читатель найдет в нем множество отсылок к недавним громким новостям, активно дискутируемым в Европе. Например, Кельман косвенно упоминает смерть топ-менеджера компании по производству черепицы "Erlus AG" Доминика Бруннера, финансовый кризис 2008 г., дело о «фальсификаторе столетия» Вольфганге Бельтракки, подделавшем не менее 50 известных картин, а также кризис католической церкви.
Неслучайны профессии главных героев романа: Мартин, старший брат, - священник, который не верит в Бога; Эрик - инвестиционный консультант, обманывающий своих клиентов; младший брат Ивэн занимается подделкой картин. На примере жизни трех братьев Мартина, Эрика и Ивэна, каждый из которых так или иначе связан с обманом, Д. Кельман показывает, насколько причудливо и тесно переплетает жизнь их судьбы. При этом читателя не покидает чувство, что в описываемых событиях есть нечто демоническое, необъяснимое. Этот роман в отдельных пассажах напоминает роман М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита»: первая глава романа «F» «Der große Lindemann» («Великий Линдеман») так же, как и в романе М. А. Булгакова, посвящена магическому представлению известного фокусника.
Уже в названии роман интригует намеком на то, что в произведении тесно сплетено реальное и магическое. Из содержания произведения видно, что семантическое поле у названия романа «F» довольно широкое. «F» может быть отсылкой к большому количеству лексических единиц, которые в той или иной степени отражают суть романа: Fatum (рус. фатум, судьба), Familie (рус. семья), Friedland (фамилия главных героев Фридланд), Fälschung (рус. фальсификация), Finanzkrise (рус. финансовый кризис), Fiasko (рус. фиаско, неудача).
На протяжении всего романа автор рассуждает о том, влияет ли судьба на жизнь человека? Можно ли это доказать, существует ли провидение и способен ли человек принимать самостоятельные решения или всё предопределено? В последней главе «Jahreszeiten» («Времена года») у Д. Кельмана даже появляется такое понятие как «Zufallschicksal» (досл. «случайная судьба»), которую человек обретает волей случая и которая не была для него предопределена изначально [Kehlmann 2013, с. 143]. Данная тема волновала человека во все времена. В романе «F» это особенно касается судьбы младших братьев-близнецов, Ивэна и Эрика. Вновь и вновь автор подчеркивает, что между ними есть невидимая и необъяснимая связь, из-за которой один из близнецов может оказываться в снах другого, ощущать страх, боль и радость удачи другого и т. д. [Kehlmann 2013, с. 9]. Несколько иронично он связывает судьбы Эрика и Мартина в финале романа.
Эрик, финансовый консультант, обманывающий своих клиентов, обанкротившийся из-за финансового кризиса, в финале романа становится очень набожным, обращается к Богу, ищет у него спасения; в то время как священник Мартин напротив окончательно теряет веру в Бога, и даже не хочет проводить панихиду по пропавшему без вести Ивэну, считая полной глупостью надежду на то, что песнопениями можно повлиять на решение Всевышнего [Kehlmann 2013, с. 148]. Братья часто ссорятся из-за религии, и посредством их диалогов Д. Кельман побуждает читателей задуматься о том, что же значит религия для современного человека. Прямого ответа на этот вопрос писатель не дает, поскольку для каждого человека он свой.
Особую роль в реализации фольклорно-мифологического мировосприятия окружающей действительности в романе играет образ гипнотизера Линдеманна, ставшего в дальнейшем предсказателем. До конца неясно, действительно ли он обладает сверхъестественными
способностями или нет. Однако даже если предположить, что на самом деле он обычный шарлатан, тем не менее, он очень сильно повлиял на жизнь других персонажей: после его представления в театре Артур Фридланд, глава семейства, бросает жену и детей и наконец-то реализует себя как писатель. Возможно, если бы Артур не сбежал от семьи, его дети выросли бы другими. В этом романе тесно переплетены правда и ложь, реальное и магическое, судьба и случай.
Примечательна также глава «Семья» (Familie), повествующая о родословной Артура Фридланда, из которой выясняется, что его семья постоянно так или иначе соприкасалась с чем-то сверхъестественным: будь то ведьмы или призраки. В результате у читателя возникает много вопросов: «А не является ли тяга к мошенничеству, к обману семейной? Правда ли, что один из предков Артура Фридлан-да видел ведьму? Действительно ли гипнотизер Линдеманн обладает сверхспособностями?»
Идея «двоемирия», присутствия магического в реальной жизни -всё это говорит о том, что роман «F» написан в традициях магического реализма, а Д. Кельман является одним из ярких представителей этого направления. В своих интервью писатель неоднократно подчеркивал влияние латиноамериканской литературы на его писательское воображение.
Заключительная часть романа «F» под названием «Jahreszeiten» («Времена года») состоит из трех глав, обозначенных как 1. Kapitel, 2. Kapitel, 3. Kapitel. Здесь описывается снегопад - аллюзия на бесконечный дождь у Г. Гарсиа Маркеса в произведении «Сто лет одиночества», длившийся дни, недели, месяцы, годы. Первая, вторая и третья главы «Jahreszeiten» посвящены лету, осени и зиме соответственно. Повествование оканчивается зимой, в то время года, когда природа «засыпает». Описание снегопада, который идет уже второй день, занимает в третьей главе значительное место. В предпоследнем абзаце говорится о том, что снегопад будет идти в течение нескольких дней, занесет снегом дома и крыши, антенны, деревья, машины, дороги, и сделает мир ослепительно красивым...
Заключительная часть романа «F» - «Времена года» («Jahreszeiten») - ассоциируется со знаменитым произведением Антонио Вивальди «Четыре времени года», где каждое время года символизировало четыре стадии развития человеческой жизни. В частности,
зима у него была символом конца жизни, старости, но в то же время -предвестником весны, новой жизни [Хотенцева 2016, с. 40]. В романе «F» глава «Весна» отсутствует. Можно предположить, что зима как заключительная глава всего произведения была выбрана Д. Кельма-ном неслучайно.
В заключение следует подчеркнуть, что магический реализм можно смело назвать явлением XX-XXI вв., ответной реакцией современного искусства на новую, стремительно меняющуюся картину мира и сложную многоплановую реальность. За счет использования фольклорных и мифологических образов, обращения к историческому прошлому, магический реализм воспринимается как средство выражения национальной самоидентификации, ставшей важнейшим общеевропейским вопросом в контексте глобализации. Этот художественный метод позволяет охарактеризовать пережившее трансформацию европейское общество, которое из национально-гомогенного становится мультикультурным.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Bowers M. A. Magic(al) Realism: The New Critical Idiom. London ; N. Y. : Rout-ledge, 2004. 150 p.
Год культуры Германии в России. URL : www.dw.com/ru/год-культуры-
германии-в-россии/а-1268807 (дата обращения 28.01.2018). Гугнин А. А. Магический реализм в контексте литературы и искусства
XX века: феномен и некоторые пути его осмысления. М., 1998. 117 с. Казакова Ю. К. Творчество Даниэля Кельмана в контексте немецкоязычной литературы конца XX-начала XXI в. : дис. ... канд. филол. наук. Елабуга, 2015. 169 с.
Kehlmann D. «F». Reinbek bei Hamburg. Rowohlt Verlag GmbH, 2013. 384 S. Кислицын К. Н. Магический реализм // Знание. Понимание. Умение. 2011. № 1. С. 274-277.
МасловаЕ. Г. Магический реализм как парадигма культурно-художественного сознания современного общества // Вестник ЧГПУ Челябинск : ЧГПУ, 2012. С. 254-269.
Плахина А. В. Немецкоязычная, но не немецкая. Некоторые аспекты австрийской прозы 1970-1990-х годов // Вопросы литературы. 2007. № 6. С. 1-38.
Soo I. C. Mimesis des Herzens, Momente der Epiphanie. Magischer Realismus in zeitgenössischen Romanen und Filmen : Diss. A 092 393. Dr. phil. Wien : Universität Wien, 2011. 280 S.
Хотенцева И. А., Иванова А. Г. «Времена года»: литературная программность сквозь столетия // Образование и наука в современных условиях: материалы VI Международной научно-практической конференции. Чебоксары : ЦНС «Интерактив плюс», 2016. С. 40-46.
Шаршун С. Магический реализм // Числа. 1932. № 6. С. 229.
Zamora L. P., Wendy B. F. Magical Realism: Theory, History, Community (4th ed.). Durham & London : Duke University Press, 2003. 592 p.
Zebrastreifen. Neue deutsche Literatur. Goethe-Institut Moskau, 2004. 207 S.
