КОНЦЕПТ КУЛЬТУРЫ В ПОЛИТИКО-ПРАВОВОЙ ИДЕОЛОГИИ СИБИРСКИХ ОБЛАСТНИКОВ Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

ПУБЛИЧНАЯ ВЛАСТЬ

УДК 340

Александр Викторович Головинов, доцент кафедры государственно-правовых дисциплин и правотворчества Алтайского филиала ФГБОУ ВПО «Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации» (Барнаул, Россия), кандидат философских наук

В статье акцентируются взгляды областников на культуру в рамках политико-правовых идей. Путем анализа обширных источников автором установлено, что культурная сфера в политико-правовой концепции Н.М. Ядрин-цева и Г.Н. Потанина есть сложноорганизованная, исторически сложившаяся система.

Ключевые слова: идеология, областничество, культура, Г.Н. Потанин, Н.М. Ядринцев.

КОНЦЕПТ КУЛЬТУРЫ В ПОЛИТИКО-ПРАВОВОЙ ИДЕОЛОГИИ СИБИРСКИХ ОБЛАСТНИКОВ

THE CONCEPT OF CULTURE IN THE POLITICAL AND LEGAL IDEOLOGY OF SIBERIAN REGIONALISTS

Исходя из многообразного творческого наследия лидеров областнического движения, можно реконструировать их представление о культуре в целом. Так, культура во взглядах Н.М. Ядрин-цева и Г.Н. Потанина представляет собой динамичную сферу, находящуюся в процессе постоянного обмена и взаимодействия. Указывая на такое свойство культуры, как качественная несоизмеримость ее единичных форм, областники утверждали, что своеобразный мир культуры воспроизводится и организуется в единое культурное пространство исключительно разнообразием ее частных проявлений. Внутренним ядром культуры, по мнению областников, становится формирование ее народных форм, которые складываются из множества разносторонних фрагментов, в числе которых - хозяйственно-культурные типы, бытовые отношения, фольклор и этнографические особенности.

Культура, в частности для Г.Н. Потанина, отражала внутреннее богатство народного духа, цивилизация же выражала внешнюю, по преимуществу материальную форму развития общества, зачастую построенную на принципах унификации. «Цивилизация, - пришел к выводу Г.Н. Потанин, -нивелирует народы только во внешней культуре, и то может быть только в известной степени, но в области духа

ведет к расхождению типов, все же цивилизация дает выход скрытым богатствам народного духа»1. Цивилизация, как считали сибирские интеллигенты, часто стирает культурные и национальные особенности, но в то же время позволяет развиваться имманентным свойствам той или иной национальной культуры. Именно поэтому цивилизация может стать источником «культурного совершеннолетия» локальных сообществ, только на принципах гуманного и бережного отношения к традиционным культурам.

Концепт культуры в политико-правовой идеологии областников, выстроенный в духе цивилизацион-но-евразийских построений, был направлен на осмысление и претворение в жизнь позитивного взаимодействия стран, регионов и народов Евразии. Собственно, политико-правовая идеология сибирских регионалистов основана на принципах равноценности и равнозначности всех составляющих евразийского этнокультурного и этносоциального пространства. В духе евразийской идеологии областники не отделяли изучаемые народы и культуры от их среды обитания. «При местных условиях жизни, - были убеждены сибирские патриоты, - каждая из культур целесообразна и удовлетворяет своему назначению»2. Это позволяло рассматривать отношения

!!К

L

i/I

между культурными организмами на основе универсальной значимости всех народов земного шара. Момент оценки должен быть раз и навсегда изгнан из истории культуры, ибо оценка всегда основана на эгоцентризме.

Не смотря на то, что областники были несовершенны в своей терминологии, часто в своем идеологическом творчестве использовали понятия «низшие расы», «дикари», для них нет культур высших и низших, а есть только похожие и непохожие, находящиеся на разных стадиях своего развития. «Само слово дикарь, - писал Н.М. Ядринцев, - мне, однако, неприятно, иначе говоря, я его считаю не научным»3.

Они исходили из единства человеческого рода в смысле, как происхождения, так и законов развития. В этом содержится аксиологическая проповедь многообразия этносоциального и культурного облика человечества. Областническая теория культуры, в противовес европоцентристскому культуртрегерству, была направлена на преодоление неравенства культуры центра и культуры окраин, утверждение несоизмеримости Востока и Запада. Непринятие европоцентризма Г.Н. Потаниным и Н.М. Ядринцевым выделяли А.М. Сагалаев и В.М. Крюков. Согласившись с современными исследователями, можно утверждать,

что стремление к преодолению неравенства центра и провинции оборачивается у сибирских патриотов в приоритете последней, даже в ее культурном превосходстве4.

Признавая универсальную ценность культурного багажа разных народов, традиционные неевропейские культуры воспринимались областниками как воплощение живой этнической архаики. «Потанин, - отзывался о его трудах М.К. Азадовский, - выступает как апологет и защитник так называемых «бескультурных народов», обитателей Сибири, среднеазиатских степей и предгорий»5. Многообразный этнополитический мир Сибири рассматривался как поприще изучения человеческой культуры. «До сих пор европейские ученые, - сожалел Н.М. Ядринцев, - черпали свои данные из жизни австралийских и американских дикарей, но менее всего были исследованы северо-азиатские народы... в Сибири лежит огромный материал для изучения истории культуры северного полушария»6. Такое отношение к этнической архаике плодотворно не только в научно-познавательном отношении. Целенаправленное органичное изучение культуры традиционных народов, своего рода научит не отрицать духовных способностей архаических культур, но и даже ценить их. При этом каждая культура, согласно народническо-областниче-ской философии, как живой организм образует единое целое, в котором ни один из органов не может измениться, не повлияв на остальные. Все живые организмы подвержены развитию. Это обусловливает и их много -образие. Причем организм рождается как целостность во всех проявлениях своей самобытности. Поэтому культура региона рассматривалась как неотъемлемая часть общерусской и мировой культуры, подчиненная единым закономерностям. В мировоззренческом представлении о таком «единстве в многообразии» органичность культуры воспроизводилась диалектикой локального (регионального) и универсального (глобального).

Данный тезис диалектического единства поддерживался великой идеей «общего блага». Действительно, о чем бы Ядринцев ни писал, какие бы вопросы общественной, правовой,

экономической и культурной жизни ни ставил, он всегда напоминал об общем благе, о благе для народов, государства, страны, человека7. Само понятие «благо» очень часто встречается в наследии областников. Здесь патриархи свободной Сибири попадают в ракурс традиций русской философии. В трудах Г.В. Вернадского о ноосфере как наиболее совершенной стадии развития человечества и в труде Н.Ф. Федорова «Философия общего дела» идея «общего блага» нашла обоснование и глубокое выражение. «Эта идея единства всего человечества, - писал Н.М. Ядринцев о достижении общего блага, - озарит историю и философию жизни и укажет великий нравственный закон, по которому дитя-человек, дикарь и инородец заслуживает не уничтожения, но сострадания, помощи и восприятия в полноправную среду человеческого братства»8. Данную универсальную идею областники проецировали на региональную действительность. Она содействовала объединению, сближению всего народонаселения общества в создании более совершенных для общественного блага форм жизни.

«Эволюция цивилизации сопровождается двумя процессами одновременно - стремлением к единообразию и стремление к обособлению.», -вот формула, выведенная областниками из многолетнего труда. Имея богатый опыт исследований, областники продолжали задаваться вопросом: «... что становится единообразным, что стремится к разнообразию, где воцаряется единство, где растет несход-ство?»9. Они приходят к заключению, что взаимодействие универсального и локального в культуре является ее постоянной закономерностью. Сама история человеческой культуры демонстрирует доминирование в те или иные периоды тенденции партикуляризма и универсализма. Даже на ранних этапах своего генезиса, культуры, имея «изолированный», самодостаточный характер, вступали во взаимодействие друг с другом. При этом антимонии интеграции и дифференциации есть базовые тенденции в развитии культуры. Интеграция же должна быть основана на культурном локализ-

ме, платформой которого выступает *

своеобразие, дивергенция культур и несовпадения стадий развития.

Рассматривая историко-культурный процесс в диалектическом развитии, областники частично применяли традиционное деление человеческой истории и культуры сообразно его занятиям и промыслам. Они выделяли особую цивилизационную значимость кочевой культуры не только для региона, но для всего человечества. Культура кочевников есть своеобразный феномен в истории цивилизации человечества. В соответствии с этим для областников каждая форма человеческого быта есть звено общего развития, его необходимая стадия, результат предшествующей культуры и исходный пункт дальнейшего развития. Градация этих стадий бесчисленна, поэтому нельзя найти грань, отделяющую развитые культуры и молодые, развивающиеся. Если придерживаться этой условной периодизации, согласно которой развитие человеческого рода делится на следующие периоды: звероловный, скотоводческий, земледельческий, промышленный, то культурное развитие поднимается к новым ступеням цивилизации. Однако областники выявили частое переплетение всех видов занятий. Так, по этой схеме русские к моменту покорения Сибири были на пороге промышленного развития. Коренные жители Сибири находились на ступеньке ниже - скотоводческой. Вместе с тем неправильно считать их только кочевниками-скотоводами, алтайцам, например, была известна ирригация, чему они учили русских10. В общественном и научном же мнении о кочевниках сложилось западно-европейское представление как о диких варварах. Именно поэтому европоцентризм предполагал мнимое утверждение о том, что азиатские культуры с его кочевым миром чужды общечеловеческой культуре. Областники же в своей теории культуры были небездоказательно убеждены, что «из Азии переносилось в зародыше то, что получило пышный цвет в Риме и приобрело изящные формы»11.

Еще одно принципиально важное подтверждение о способности востока к высокой культуре областники вывели из своих археологических и этнографические экспедиций. Так, летом 1889 г. в истории исследования Цен-

59

тральной Азии произошло важное событие, вызвавшее сенсацию во многих центрах изучения этой тогда глухой части самого большого континента земного шара. Небольшой по составу (пять человек) экспедицией, организованной Восточно-Сибирским отделом (Иркутск) Русского географического общества и возглавляемой известным ученым, публицистом и общественным деятелем Н.М. Ядринцевым, были обнаружены развалины столицы государства Чингизидов Каракорума (Хара-Хорина, что значит в переводе с монгольского «черная ограда»). Обследуя остатки древнего города на правом берегу реки Орхон у стен буддийского монастыря Эрдэнэ-Дзу (основанного в 1585 г. на месте бывшей столицы) областники обоснованно предположили, что эти развалины и есть административный центр

12

древнемонгольского государства12. Это есть яркое свидетельство наличия «восточных» протогородов как культурных образований евразийской цивилизации и абсолютной способности востока к культурному развитию и высокому уровню общественного бытия.

Путем анализа провинциальной (сибирской) культуры областники вышли на проблему культурного обмена и сближения Востока и Запада. Взаимосвязь различных типов культур Востока и Запада по областничеству лежит в сфере понимания взаимообратной связи культурных заимствований, что, по сути, предполагает, когда одно не может быть понято без другого. При этом патриархи свободной Сибири указывали на самоценности исторических форм культуры. Именно многообразие реализованных вариантов культуры как элемент ее самораскрытия обеспечивает богатство культуры всего человечества. Смысл «многообразного единства» кроется в преодолении дихотомии Восток - Запад. Этот социокультурный идеал с точки зрения областников уже воплощается в народно-областном типе. И в этом смысле Сибирь есть потенциальная сфера плодотворного взаимодействия двух цивилизаций. В этом ключе была высказана идея гипотетически возможной передислокации общенационального культурного центра из европейской части страны в ее срединную часть - в сибирский «хартлэнд». Это

областническое утверждение отчетливо прослеживается в статье Г.Н. Потанина «Заметки о Западной Сибири»13. Характер международных взаимоотношений и внутри собственно российского полиэтнического сообщества был достаточно комплементарным. «Избранный и поставленный всемирной историей на перекрестном пути между Западом и Востоком, - отмечал еще предшественник областников, их идейный вдохновитель А.П. Щапов, - народ русский должен примирить, соединить в братский союз Восток и Запад»14.

Эта тема не утратила своей значимости и на закате областнического движения. Последователь областнической мысли Г.Д. Гребенщиков, идейно вдохновленный Г.Н. Потаниным, вопрос о будущем Сибири связывает с проблемой будущего «всех стран и всех народов». Очень убежденно он заявляет: «Не предсказываю, а утверждаю, что над Сибирскими просторами взойдет солнце Общерусского, а следовательно, и Общемирового обновления и возрождения. Настало время почаще говорить именно молодежи о том, что весь великий рост России и все обновление мировой культуры начнется, именно, на Северо-Востоке, в так называемой Азиатской части России, то есть в Сибири»15.

Г.Н. Потанин свои теоретические выкладки делал из систематического изучения фольклора степных народов. Конечно, он преследовал цель определить в своих исследованиях особую роль Сибири в мировой культуре. Эту идею он претворил в жизнь в своей гипотезе о влиянии восточной культуры на русскую и европейскую. Идейная основа сбора и изучения фольклора помимо практического значения, т.е. как средство для пробуждения самосознания народов Евразии, заключалась в признании важности их вклада в развитие мировой культуры. Однако он не был первооткрывателем теории влияния востока на запад. Многие ученые (В.В. Стасов, К.Д. Кавелин, В.Ф. Миллер, А.К. Веселовский, С.Ф. Ольден-бург) связывали происхождение русского былинного эпоса, европейских фольклорных мотивов с иранскими, индийскими источниками.

Идея культурного и этнического сотворчества народов Востока

и Европы имела не только академическое, но идеологическое, а точнее, нравственно-политическое значение. «Восточная гипотеза», как в свое время «варяжская теория», некоторыми современниками воспринималась в штыки как идея, ставившая под сомнение самостоятельность русской культуры. Сама возможность культурных заимствований у диких кочевников, варваров казалась оскорбляющей национальное достоинство16. В своей гипотезе Потанин не был одно сто -ронним. Так, «простец фольклористики» (так себя называл Г.Н. Потанин) считал, что «сходство в сказаниях может быть объяснено тремя путями: единством законов человеческого мышления, племенным родством и за-имствованием»17. Это при том, что заимствование не ставит непременным условием духовное доминирование народа, от которого они заимствуются. Здесь заложена установка на расовое равноправие культуры и творчества различных народов, что, в свою очередь, дает возможность производить обширные сближения и сравнения степного азиатского эпоса со сказаниями европейских народов. Примечательно, что, например, Г.Н. Потанин выделяет в русском и монгольском эпосе фольклорный образ женщины-мстительницы: это жена князя Игоря Ольга в русском предании, жена царя Тен-гри в могольской легенде, жена хана Шидурги и Баян-Сулу18. Причем это сопоставление основано на органичной сумме упомянутых выше «трех путей сходства». В поисках народов, через которые происходила передача мифологических сюжетов, Потанин широко использовал фольклор дальневосточных, среднеазиатских народов, иранцев, этносов Сибири и многих других. Особенно много сопоставлений исследователь приводит с эпосом, бытовавшим у славянских народов, пограничных между Востоком и Западом. В этом смысле представляется очевидным, что областническая мысль содержала тезис о России и Сибири с ее этнокультурным многообразием как о культурном приграничье. Через такие пограничные зоны обеспечивается мирное проникновение элементов одной культуры в другую, возникает синтез или использование заимствований в соответствии с традиционными ор-

!!К

1

1/1

Г«

ганичными нормами, выработанными самой природой. «При необходимой зависимости человека от природы, из всех побуждений благотворными оказываются те, - как рассматривал органику культурного взаимодействия Н.М. Ядринцев, - что дают ему в руки большое количество связей, неизбежно соединяющих с остальным одушев-

19

ленным миром»19.

Культурные контакты, естественно возникающие между обществами любого типа, рассматривались областниками как обязательное условие прогресса, достижения общего блага. По мнению Г.И. Пелих, в концепции областников неоднократно проскальзывает идея о том, что характеры народов могут быть поняты лишь через контакты с другими народами и культурами. Возможно, здесь, как отмечает отечественный исследователь, сказалось влияние Гумбольдта, восхищение идеями которого Потанин никогда не скрывал20. Поэтому вполне понятно, что в своей культурологической концепции областники разрабатывали теорию изучения пространственного движения культур и механизмов диффузии.

Н.М. Ядринцев приводил идеи, созвучные с восточной гипотезой Потанина в редакционной статье первого номера «Восточного Обозрения». С целью определить направление газеты и позицию редакции, он комментировал публикацию востоковеда В.П. Васильева о взаимоотношениях Востока и Запада, рассуждая о фактах исторического взаимодействия и единства происхождения этих, как он пишет, «братьев одной матери».

В этом диалоге культур областники считали основополагающим поддержание локальных ее форм. Культура, согласно взглядам областников, становится серьезным фактором существования локального сообщества тогда,

когда все его члены осознают себя как некое единство, идентифицируют себя с конкретной территорией, ощущая себя связанными с нею не только производственными связями, но и транслируемыми ценностями, среди которых значимость места жизни в судьбе ее жителей и судьбе страны ощущается как доминантная. Поэтому важную роль в развитии культуры мыслители-областники отводили литературе, считая, что она может пробудить «спящую красавицу - Сибирь».

Справедливости ради нужно отметить, что в самой структуре концепта культуры особое значение областники придавали трем составляющим. Это патриотизм как аксиологическое начало, способствующие культурному развитию, образование как механизм выработки культурных стереотипов и национальная интеллигенция как носитель и социальный инициатор прогресса культуры.

В целом, выделив общие аспекты рассмотренной концепции, можно сделать вывод, что культурная сфера в политико-правовой концепции Н.М. Ядринцева и Г.Н. Потанина есть сложноорганизованная, исторически сложившаяся система, возникающая под действием природно-климатических факторов и взаимодействия с другими культурными системами, способная существовать на основе признания самоценности и самодостаточности каждой культуры, каждого этноса.

1 Потанин Г.Н. Нужды Сибири // Сибирь, ее современное состояние и нужды: сборник статей. СПб., 1908. С. 266.

2 Ядринцев Н.М. Дикарь перед судом науки и цивилизации // Восточное обозрение. 1882. № 28. С. 2.

3 Ядринцев Н.М. Умственное развитие и объем познаний первобытного человека, выясненные взглядом на исто-

рию Угро-Алтайцев // Восточное обозрение. 1896. № 68. С. 2.

4 Сагалаев А.М., Крюков А.В. Потанин Г.Н.: опыт осмысления личности. Новосибирск, 1991. С. 187.

5 Азадовский М.К. История русской фольклористики. М., 1963. Т. 2. С. 227.

6 Ядринцев Н.М. Сибирь как поприще изучения человеческой культуры // Восточное обозрение. 1886. № 2. С. 9.

7 Кандеева А.Г. Слово о Ядринцеве: монография. Омск, 2000. С. 134.

8 Ядринцев Н.М. Дикарь перед судом науки ... С. 3.

9 Потанин Г.Н. Быть или не быть сибирскому областничеству? // Г.Н. Потанин. Избранные сочинения в 3 т. Т. 2. Общественно-политические произведения. Павлодар, 2005. С. 353.

10 Ядринцев Н.М. Сибирские инородцы, их быт и современное положение. СПб., 1891. С. 242.

11 Там же. С. 260.

12 Шиловский М.В. К вопросу об открытии Каракорума // Сибирь и Центральная Азия: проблемы региональных связей. Томск, 2000. Вып. 2. С. 11.

13 См. Потанин Г.Н. Заметки о Западной Сибири // Русское слово. 1860. № 9.

14 Щапов А.П. Новая эра. На рубеже тысячелетий // Собрание сочинений Щапова А.П. Доп. том к изданию 19051908 гг. Иркутск, 1937. С. 4.

15 Цит. по: Леонов В.Н. Культурологическая концепция Г.Д. Гребенщикова: дисс. .канд. филос. наук: 24.00.01. Барнаул, 2003. С. 79.

16 Коваляшкина Е.П. Историко-культурные взгляды Г.Н. Потанина // Коренные народы Сибири: проблемы историографии, истории, этнографии, лингвистики. Томск, 2004. С. 32.

17 Потанин Г.Н. Очерки Северо-Западной Монголии. СПб., 1883. С. 651.

18 См. подробнее: Потанин Г.Н. Восточные мотивы в средневековом европейском эпосе. М., 1899. С. 676.

19 Ядринцев Н.М. Сибирь как поприще изучения... С. 8.

20 Пелих Г.И. Историческая концепция Г.Н. Потанина. Томск, 2006. С. 115.

Alexander Viktorovich Golovinov, Associate Professor of the Department of State and Legal Disciplines and Lawmaking of the Altai Branch of the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration (Barnaul, Russia), Candidate of Philosophical Sciences

The article focuses on the views of regionalists on culture within political and legal ideas. By analyzing extensive resources the author found that the cultural sphere in the political and legal concept of N.M. Yadrintseva and G.N. Potanin has a complexly historically established system.

Keywords: ideology, regionalism, culture, G.N. Potanin, N.M. Yadrintsev.