CC BY
29
поративных идеалов, изучать общие механизмы функционирования и развития духовного бытия людей, их ценностных ориентаций.
Таким образом, социология духовности выступает как теоретическое обоснование процессов духовного функционирования и развития личности и общества и одновременно как средство информационного обеспечения деятельности общества, рефлексирующего о результатах духовного потенциала своих членов, определяющего их способности к духовно-практическим действиям. Социология духовности не просто характеризует духовную жизнь общества и его членов, она характеризует конкретного человека данного общества как свободную личность, как субъекта творчества, дает теорию духовной организации взаимодействия людей, актуализируя ее с помощью анализа специфических средств и направлений социализации.
1. Ильин И.А. Аксиомы религиозного опыта: В 4 т. Париж-М., 1993. Т. 1. С. 32.
2. Силуянова И.В. Духовность как способ жизнедеятельности человека // Философ, науки. 1990. № 12. С. 101.
3. Ксенофонтов В.И. Духовность как экзистенциальная проблема // Философ, науки. 1991. № 12. С. 41.
4. Ядов В.А. Заключение / Социология перестройки. М., 1990. С. 183.
5. Немировский В.Г. Современная социология и российские культурные традиции // Социологические исслед. 1994. № 3. С. 27.
6. Комаров В.Д. О духовном // Школа гуманитарных наук. С.-Пб., 1993. № 1. С. 17.
7. Бачинин В.А. Духовная культура личности. М., 1986. С. 4.
8. Аралова Е.В. Динамика формирования духовности как критерия общественного развития. М., 1995. Деп. в ИНИОН РАН 26.10.95, № 50864. С. 25-26.
9. Митрополит Волоколамский и Юрьевский Питирим. Тело, душа, совесть // Человек.
1990. № 1. С. 138.
10. Лекторский В.А. Духовность и рациональность // Вопросы философии. 1996. № 2. С. 31-35.
11. Полякова Н.Л. От трудового общества к информационному: западная социология об изменении роли труда. М., 1990. С. 104-127.
КОНТИНУУМ СВОБОДЫ КАК КАТЕГОРИИ СОЦИАЛЬНОЙ ФИЛОСОФИИ
А.В. Каримов
Karimov A.V. The continuum of freedom as a categoiy of social philosophy. The article analyses various interpretations of the category ‘freedom’ and looks at conditions necessary for a person’s real freedom.
Проблема свободы является одной из вечных философских проблем. Это объясняется тем, что свобода традиционно считается одной из высших человеческих ценностей, стремление к ней было свойственно людям на протяжении всей истории общества. Однако сам смысл этого понятия недостаточно четок и ясен, существуют его разнообразные трактовки как на уровне обыденного, так и теоретического сознания. Еще Гегель отмечал, что "ни об одной идее нельзя с таким полным правом сказать, что она неопределенна, многозначна, доступна величайшим недоразумениям и потому действительно им подвержена, как об идее свободы, и ни об одной не говорят обычно с такой малой степенью понимания ее" [1]. Французский мыслитель А. Камю
предлагал вообще отказаться от поисков сущности свободы, откровенно признаваясь: "Меня не интересует, свободен ли человек вообще, я могу ощутить лишь свою собственную свободу" [2]. Поэтому не теряет актуальности вопрос: когда же человека можно считать свободным? При каких условиях эта свобода реализуется?
Для ответа на эти вопросы необходимо уточнить само понятие свободы. Нет смысла говорить о той "свободе" от всего на свете, какой никогда не было и не будет, сокрушаться по поводу ее отсутствия или придумывать для ее существования какой-то особый мир. Мы называем свободой тот реальный феномен, который существует с самого начала человеческой истории до нынешнего времени. Сущность
его заключается в возможности самостоятельного размышления и действия личности. Заметим, что абсолютно самостоятельного в мире нет ничего, в том числе и человеческих поступков. Задача научного исследования заключается в изучении тех отношений, в которых в различной степени проявляется самостоятельность личности, ее свобода.
Свободу очень часто противополагают необходимости, однако многие мыслители отмечали неверность такого противопоставления. Сам смысл последнего коренится в теологическом споре о свободе воли, когда внешняя необходимость должна была сочетаться со свободой личности. Русский религиозный философ С.Л. Франк отмечал, что подобное понимание свободы "явно несостоятельно... Свобода совсем не есть возможность чего угодно, беспричинность, ничем не определенность; она, наоборот, не только сочетается с необходимостью, а есть необходимость - именно внутренняя необходимость как определенность самим собой; она противоположна только рабству, принужденности извне" [3]. Мы разделяем мнение Франка о том, что свобода не может противостоять необходимости, поскольку они не являются соотносительными понятиями. Необходимость противостоит случайности, а свобода случайностью не является. "Свобода состоит не в случайности поступка (будто он вовсе не детерминирован основаниями), то есть не в индетерминизме... а в абсолютной спонтанности, которая подвергается опасности только при предетерминизме, согласно которому определяющее основание поступка находится в прошлом времени, стало быть так, что теперь поступок уже не в моей власти, а в руках природы и неодолимо меня определяет" [4]. Безусловно, существует диалектика внешней необходимости и свободной деятельности людей, но неправомерно утверждать о диалектике необходимости вообще и свободы вообще. Ибо человеческое действие, как свободное, так и несвободное, является в одном контексте необходимым, а в другом -случайным.
Как следствие противопоставления свободы и необходимости получила распространение негативная трактовка свободы, когда она рассматривается в качестве независимости индивида от каких-то процессов и явлений. Чем меньше социальных связей у человека, тем он свободнее. Но человек не может существовать без социальных и природных связей. Индивид, являясь маленькой частицей огромного
мира, не в силах игнорировать этот мир в своих действиях. Поэтому выдвигать требования полной "свободы" личности совершенно неоправданно, поскольку это означает стремление к невозможному. Отсюда ощущение трагизма человеческого существования в экзистенциализме, который отрицает справедливость окружающего мира и рассматривает свободу как орудие борьбы с ним. "Сфера свободы превращается в мир трагического сознания, в котором одинокая личность сама, на свой собственный страх и риск совершает ответственные по отношению к другим акты выбора - ничем не предопределенные, продиктованные исключительно внутренним иррациональным убеждением в их правильности" [5].
Обозначая свободу как самостоятельность субъекта, следует отметить, что свобода является характеристикой только человеческого бытия. Свободой обладает и может обладать только человек, имеющий разум и способность действовать. Свобода является специфической характеристикой рефлективной человеческой деятельности и ее условий. К поведению животных этот термин в целом неприменим. Главное отличие человека от животных состоит в наличии разума, что является непременным условием свободного поведения.
Правда, предпосылки свободы складываются уже в биологическом мире (у животных и даже растений). Некоторые предпосылки свободы можно отыскать и в неживой природе. "Подобно тому как в неживой природе есть свойство, родственное сознанию, - отражение, есть в ней и свойство, родственное свободе. Оно даже и называется свободой. Под числом степеней свободы в механике понимается число независимых координат, по которым возможно перемещение тела в пространстве. У материальной точки, например, три степени свободы, у твердого тела - шесть и так далее. Степень социальной свободы -это тоже возможность двигаться по одной из независимых координат при условии, конечно, что под движением понимается не только перемещение в пространстве, но и любое изменение вообще. Но между свободой в неживой и свободой в живой природе есть принципиальная разница. В неживой природе нет ни потребностей, ни желаний" [6]. Для обозначения степени свободных действий, имеющихся в несоциальной реальности, целесообразно использование термина "прасвобода". Пра-свобода возрастает по мере увеличения сложности объекта, который все более при-
обретает черты субъекта. Так, у млекопитающих уровень прасвободы выше, чем у рыб и земноводных, у позвоночных в целом выше, чем у беспозвоночных и тому подобное. Словом, уровень свободы субъекта зависит от уровня его развития.
В отличие от других живых существ, степень свободы человека обусловлена историческими особенностями общества, к которому он принадлежит. Само общество выступает (в первую очередь по отношению к природе) коллективным субъектом свободы, определяющим параметры свободы индивида. Становление человека как свободного существа является длительным процессом, который начался с момента выделения его из мира животных. Большинство исследователей сходятся в том, что в начале человеческой истории степень свободы людей была невелика. Их деятельность непосредственно зависела от окружающей природы, была строго регламентирована системой норм и санкций, даже мышление их носило предельно стереотипный характер. "Одна из характерных черт древней цивилизации - это почти полное освобождение людей от тирании природы - сначала с эпохи неолита благодаря изобретению и усовершенствованию земледелия, затем путем перемещения людей в города..." [7]. По мере развития общества степень человеческой свободы в целом возрастала, хотя возникали и новые ограничения. Так, в современных западных странах, достигших достаточно высокого уровня политических свобод, многие мыслители отмечают очень большую степень несамостоятельности мышления людей, их подверженность влиянию извне, в первую очередь со стороны СМИ.
Помимо различий между разными биологическими видами, разными историческими эпохами в жизни человеческого общества существует дифференциация возможностей среди людей, живущих в одном и том же социуме. Низкое духовное развитие не позволяет личности воспользоваться многими возможностями, которые человек более высокого типа мог бы реализовать. Разный уровень развития интеллектуальных способностей обусловлен и биологическими причинами. Сама способность рассуждать приобретается родившимся человеком не сразу.
Возможность размышлять является важнейшей характеристикой человеческой свободы. В процессе мыслительной деятельности индивид анализирует явления внешней среды, ищет закономерности окружающего мира. Согласно Д. Локку,
"не может быть свободы там, где нет мысли" [8]. Да и многие другие мыслители отмечали, что чем более адекватное представление имеет человек о мире, тем он свободнее. Больше знаний - больше свободы. Это положение относится как к отдельной личности, так и ко всему человечеству. Однако не следует преувеличивать рациональные аспекты свободы. Ведь постижение окружающего мира происходит и путем интуитивных догадок, творческих озарений. Только синтез рациональных и иррациональных сторон процесса познания (в широком смысле слова) может служить адекватному отражению окружающего мира. Не следует забывать и о том, что истинное знание является лишь непременным условием свободы, которого для настоящей свободы все же недостаточно.
Для становления подлинной свободы необходима возможность действовать в соответствии с имеющимся знанием. Способность к действию не является просто возможностью реализации идеальных планов. Ведь без возможности действовать само приобретение знаний, в конечном счете, нереально. С другой стороны, неосмысленные действия не являются в полной мере человеческими. Поэтому только самостоятельные и разумные действия могут быть свободными.
На пути этих действий могут стоять различные преграды, как природные, так и социальные. С природой человек неразрывно связан, его зависимость от нее очевидна. Быть "свободным" от законов природы невозможно, однако возможно строить свои действия в соответствии с этими законами. Тем самым человек подчиняет себе неразумную внешнюю природу. Биологический организм человека выполняет определенные функции, поэтому вряд ли оправданно видеть ограничение свободы в отсутствии у человека возможности летать как птица и плавать как рыба.
Пожалуй, самым сложным является вопрос о социальных причинах отсутствия подлинной свободы. Люди сами создают ограничения своей свободы, но, как правило, не осознают этого. Совместная деятельность людей в современных условиях позволяет реализовать лишь небольшую часть возможной социальной свободы. Существующее ныне неравенство в отношениях и между людьми, и между государствами, постоянная борьба за господство и преобладание делают невозможным раскрытие всех потенций свободы. На первый взгляд, более могущественный субъект обладает и большей свободой. Но
это не совеем верно: разве является истинной свободой "свобода" угнетать и диктовать свою волю? Примеров же позитивной свободы современное общество предоставляет не так уж много.
История свидетельствует о том, что личности свойственно желание расширить рамки своей свободы. Свобода выступает как нечто безусловно положительное, всегда привлекающее человека. Поэтому вряд ли можно согласиться с Э. Фроммом, который выдвинул концепцию "бегства от свободы" [9]. Правда, наше несогласие касается в основном терминологических вопросов: свобода трактуется нами как благо, отказаться от которого человек не захочет ни при каких обстоятельствах. Та "свобода", от которой люди "бегут", свободой в истинном смысле слова не является.
Поэтому вряд ли оправдано противопоставление свободы и ответственности, которое часто встречается в философской литературе. Ведь что означает свобода, противоположная ответственности? Она означает только произвол и вседозволенность, насилие над другой личностью и неуважение к обществу. Разве такая "свобода" обладает какой-либо позитивной социальной значимостью? При таком понимании свобода противоречит своему общественному назначению. Как утверждал Гегель, "обыкновенный человек полагает, что он свободен, если ему дозволено действовать по своему произволу, между тем именно в произволе заключена причина его несвободы" [10].
Следует заметить, что особо популярной дихотомия свободы и ответственности стала у экзистенциалистов, стремившихся раскрыть внутренние причины активности субъекта и сделавших в этом направлении немало интересного. Примечательно в данной связи определение свободы, данное К. Ясперсом: "Свобода - это преодоление того внешнего, которое все-таки подчиняет меня себе. Свобода возникает там, где это другое уже не является мне чуждым, где, напротив, я узнаю себя в другом или где это внешнее необходимое становится моментом моего существования, где оно познано и получило определенную форму" [11]. Однако, декларируя свободу личности, мыслители данного направления полагали возможным отрицать наличие ответственности в самом акте свободы. Да и сама ответственность зачастую принимала субъективистские формы, выступая, например, как сартровская ответственность перед самим собой.
Разделение свободы и ответственности было свойственно и отечественной философии, в учебниках и учебных пособиях постоянно проводилась, да и сейчас нередко проводится, концепция различия и противопоставления этих категорий. По нашему же мнению, сама свобода содержит в себе ответственность. Иными словами, подлинная свобода всегда содержит в себе ответственный выбор.
Свобода как чистая спонтанность, без учета социальных последствий самопроизвольного акта не может быть признана свободой в подлинном смысле слова. Требуется выяснить, какие цели преследует субъект в своей деятельности и как эти цели реализуются на практике. Лишь позитивная, творческая, самостоятельная и ответственная деятельность может быть вполне свободной. Негативное же поведение требует другого обозначения. Уже существуют такие варианты обозначения данного типа активности как: произвол, вседозволенность, покинутость и так далее. И.И. Булычев предлагает здесь использовать термин "контрсвобода", который отражает негативную общественную направленность человеческой деятельности [12]. Подлинно свободная деятельность ориентирована на творческое служение людям, нацелена на стремление к универсальным культурным ценностям, "изнутри же ее самой, вне ее причастности единству культуры, она только голо-фактична, а ее своеобразие может представиться просто произволом и капризом" [13].
Отсутствием разграничения позитивной и негативной сторон в континууме свободы объясняется тот факт, что многие ученые склоняются к тотальному отрицанию ее ценности, считают ее разрушительной и требуют ограничения свободы, тогда как на самом деле в ограничении нуждается не свобода, а ее диалектическая противоположность. Но если философы все острее осознают необходимость уточнения понятия свободы и определения социальной направленности конкретной свободной деятельности, то обыденное сознание довольствуется весьма противоречивым образом свободы, который зачастую принимает откровенно негативную окраску. Именно по поводу свободы как вседозволенности современный британский мыслитель заметил: "Увеличение свободы ведет к рабству. Анархия достигает высшей точки в тирании" [14].
Существует ли возможность достижения свободы всеми членами общества в одина-
ковой мере, чтобы творческий выбор одного не ущемлял свободы другого? Полагаем, что подобная возможность действительно существует, но необходимым условием при этом является выполнение принципа социального равенства. "Суть равенства - в свободе. Оно реализуется лишь через свободу, как и свобода укрепляется и дополняется равенством" [15].
Любой прогресс на пути к свободе связан со стремлением индивида осознать сущность свободы, выяснить уже имеющиеся возможности свободных действий и предсказать перспективы развития зарождающихся форм самопроизвольной активности. При решении этих вопросов уровень обыденного сознания не всегда может удовлетворить познавательные потребности личности, и человек обращается к теоретическому мышлению. Однако, во-первых, не все люди имеют возможности для изучения философии, а во-вторых, современные теоретические разработки проблемы свободы не всегда в состоянии дать готовые ответы и рецепты. Поэтому здесь особенно велика роль самостоятельного поиска личности, помощь которому должно постоянно оказывать общество.
Наиболее перспективными являются несколько основополагающих направлений в процессе воспитания свободной личности: всестороннее развитие рационального мышления', формирование потребности личности в достижении высокого духовнонравственного уровня', использование методов раскрытия интуитивных возможностей сознания; воспитание стремления к познанию окружающего мира; воспитание чувства ответственности за свои поступки; развитие способности критически оценивать чужие мнения; формирование позитивной программы социальной деятельности личности.
Названными пунктами направления развития свободы личности не ограничиваются, не стоит забывать также о влиянии общегосударственных и глобальных процессов. Без их благоприятного течения стремление индивида к свободе не получит своего адекватного воплощения. Ибо, говоря словами Г. Маркузе, "в государстве всеобщей несвободы свобода может быть
только видимостью свободного существования" [16]. Не стоит, правда, забывать и о том, что, в конечном счете, крупномасштабные события складываются из мелких и средних, а значит, многое здесь зависит и от каждого из нас.
Таким образом, для обладания человеком подлинной свободой должны иметься следующие условия: развитое мышление, высокий духовно-нравственный и эстетический уровень, знание закономерностей природы и общества, способность воздействовать на природные и социальные процессы, отсутствие внешнего принуждения, социальное равенство. Реализация этих условий возможна только на основе высокого уровня развития общества, обеспечивающего своим членам неприкосновенность их человеческих прав.
1. Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских
наук: В 3 т. М., 1977. Т. 3. С. 324.
2. Камю А. Бунтующий человек. М., 1990.
С. 54.
3. Франк С.Л. Реальность и человек. М., 1997. С. 372, 373.
4. Кант И. Трактаты и письма. М., 1980.
С. 121.
5. Коссак Е. Экзистенциализм в философии и литературе. М., 1980. С. 122.
6. Левин Г.Д. Свобода и покинутость. Методологический анализ // Вопр. философии. 1997. № 1. С. 60-61.
7. Grimai P. Les erreurs de la liberté. Paris, 1989. P. 8.
8. Локк Д. Соч.: В 3 т. М., 1985 Т. 1. С. 289.
9. Фромм Э. Бегство от свободы. М., 1990.
10.Гегель Г.В.Ф. Философия права. М., 1990. С. 81.
11 .Ясперс К. Смысл и назначение истории. М.,
1991. С. 167.
12. Булычев И.И. О категориальной сущности идеи свободы // Вестн. ТГУ. Сер. Гуманитарные науки. Тамбов, 1996. Вып. 3-4. С. 123-124.
13 .Бахтин М.М. Литературно-критические статьи. М., 1986. С. 43.
14. Gibbs В. Freedom and liberation. London, 1976. P. 141.
15. Коган Л.А. Триединство свободы // Вопр. философии. 1997. №5. С. 38.
16. Marcuse Н. Negations: essays in critical theory. Boston, 1968. P. 137.
