CC BY
240
ВОЙНА И МИР, НАСИЛИЕ И НЕНАСИЛИЕ В РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ И ФИЛОСОФИИ. К 190-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ Л.Н. ТОЛСТОГО
Белгородский государственный институт искусств и культуры совместно с Белгородским государственным национальным исследовательским университетом и Тульским государственным педагогическим университетом им. Л.Н. Толстого 27-30 июня 2018 года провели Международную научно-теоретическую конференцию «Война и мир, насилие и ненасилие в русской литературе и философии. К 190-летию со дня рождения Л.Н. Толстого», посвященную юбилею великого русского писателя.
Целью конференции являлось обсуждение философско-культурологических, историко-философских и историко-литературных проблем религиозно-философского и литературно-художественного творчества Л.Н. Толстого, который выступил с критикой государственной и революционной апологии войны и насилия и обосновал собственное учение о непротивлении злу.
В этом номере нашего журнала мы продолжили публикацию статей, подготовленных на основе докладов и материалов конференции, которые вошли в предыдущие рубрики. В данной рубрике мы публикуем сообщения участников конференции.
УДК 141.7:316
КОНСЦИЕНТАЛЬНЫЕ ВОЙНЫ В ЭПОХУ ИНФОРМАЦИОННЫХ ТЕХНОЛОГИЙ
М.В.Бейлин
Белгородский государственный национальный исследовательский университет
e-mail: [email protected]
В статье анализируется феномен консциентальной войны, её возможности, цели и последствия. Показаны отличия между консциентальной войной и информационной и смысловой войнами, а также образ врага как элемент политического сознания и способ преодоления когнитивного диссонанса в контексте манипулятивных технологий. Рассматриваются онтологические, гносеологические и аксиологические аспекты безопасности в информационном обществе.
Ключевые слова: консциентальные войны, манипулятивные информационные влияния, безопасность, информационно-коммуникативное пространство, медиавойна.
Консциентальные войны в современном мире рассматриваются специалистами как один из самых эффективных инструментов информационных и смысловых войн1. Результатом манипуляций является формирование нового типа поведения масс, когда человек начинает самостоятельно совершать действия, не только наносящие ему вред, но и ставящие под угрозу само его существование. Консциентальное оружие - это технология работы с сознанием (лат. со^аепйа), нацеленная на поражение и уничтожение определённых форм и структур сознания, а также некоторых режимов его функционирования. Применение такого оружия предполагает: а) снижение общего уровня сознания людей, живущих на конкретной территории; б) разрушение у них устойчивой системы мировоззренческих ценностей и замещение последних разного рода ценностными симулякрами; как следствие - уничтожение родовой и культурной памяти людей, психотизация и невротизация общества, приводящая к появлению значительного количества маниакально-буйных и в то же время полностью управляемых субъектов; в) разрушение традиционных механизмов самоидентификации и замещение их механизмами идентификации нового типа через создание разного рода «групп участия»; внедрение в общество специально конструируемых матриц ценностей, норм поведения и реакций как единственно возможной модели жизнедеятельности населения; г) уничтожение способности ставить глобальные и стратегические цели - разрушение субъектности целых этносов и народов, осуществление их цивилизационной «перепрошивки» и т.д.2. Консциентальные войны следует отличать не только от обычных вооруженных конфликтов, но и от информационных войн. Информационная война представляется как преимущественно вертикальная - это классический вариант, когда информационный поток идёт сверху вниз с пассивным реагированием аудитории, для чего необходим комплексный и желательно безальтернативный аппарат СМИ, таких как масс-медиа, сарафанное радио, группы и лидеры мнений в социальных сетях. Смысловая война представляется как горизонтальная - это стиль жизни и типы поведения, которые становятся нормой в этом обществе. Политическая пропаганда является распространением идеологии, смысловая - её проникновением благодаря существующим экономическим, политическим и социальным факторам.
Информационная война не меняет убеждений человека, как это делает война смысловая. В информационных операциях меняется информация, а в смысловых -знание и понимание. Знание является более стабильным в плане актуальности продуктом, чем информация. Факты могут меняться, а принципы, по которым человек их воспринимает и интерпретирует, длительное время оставаться неизменными. Смысловые операции являются экспортом клише и стереотипов сознания. Такие клише формируют решетку восприятия (фрейм, фильтр сознания), разделяющую сознательное и бессознательное человека3. По своему инструментарию смысловые войны направлены на продвижение идей не напрямую, а исподволь.
1 См. Почепцов Г.Г. Смысловые войны в глобальном контексте XXI века [Электронный ресурс]. URL: http://psyfactor.org/psyops/infowar22.htm (дата обращения: 29.05.2017); Почепцов Г.Г. Смысловые войны в политике и бизнесе [Электронный ресурс]. URL: http://psyfactor.org/lib/sociowar2.htm (дата обращения: 29.05.2017); Почепцов Г.Г. Смысловые и информационные войны: поиск различий [Электронный ресурс]. URL: http://psyfactor.org/psyops/infowar16.htm; Почепцов Г.Г. Информационная политика и безопасность современных государств [Электронный ресурс]. URL: http://psyfactor.org/psyops/infowar6.htm (дата обращения: 12.07.2016).
2 Громыко Н.В. Использование информационных технологий в качестве «консциентального оружия». [Электронный ресурс]. URL: http://www.situation.ru/app/j_artp_984.htm (дата обращения: 29.05.2017).
3 Почепцов Г.Г. Смысловые войны в политике и бизнесе [Электронный ресурс]. URL: http://psyfactor.org/lib/sociowar2.htm (дата обращения: 29.05.2017).
Частично это связано с нежеланием вызвать активное сопротивление объекта воздействия, в фоновом же режиме их осуществление менее заметно.
В информационной войне обязательным элементом массового политического сознания является образ врага, на которого можно списать все провалы и ошибки, скрывая истинные их причины и авторов. Введение образа врага в структуру политического сознания как способ преодоления когнитивного диссонанса вполне логично: проблемы социума часто связаны с необъективным оцениванием стоящих перед ним проблем, неэффективными методами их решения, спорным целеполаганием и т.п. Но за всеми этими причинами стоит первопричина - низкое качество политической и культурной элиты, которая способна признать собственную некомпетентность лишь в исключительных случаях, когда её к этому с неизбежностью принуждает объективная реальность. Во всех остальных случаях образ врага является крайне удобным инструментом, позволяющим власти не только ускользать из фокуса общественного недовольства, но и, эксплуатируя образ внешнего врага, канализировать это недовольство за пределы самого социума. При критическом же рассмотрении всевозможные «обоснования» образа врага оказываются абсурдистскими выдумками в контексте разрушающих общество технологий. В результате консциентальной войны адекватного и разумного человека можно довести до состояния, когда он утрачивает способность к критическому восприятию действительности и перестаёт различать реальность и продукты воображения. В системе методов информационной и смысловой войны одним из важнейших является создание информационной среды, где должны присутствовать альтернативные и взаимоисключающие точки зрения на одну и ту же проблему, что приводит к подавлению способности к критическому восприятию действительности и соотнесению вновь поступающей информации с собственными гносеологическими установками и убеждениями объекта воздействия.
Манипулятивные целенаправленные информационные воздействия демонстрируют большую эффективность на фоне иррациональных факторов коммуникации, способствуя активизации агрессивности личности в информационно-коммуникативном пространстве, углублению противоречий внутри социума, между различными слоями представителей общества вопреки рациональной необходимости консолидации усилий общества в целом перед современными вызовами.
Универсальной мультидисциплинарной стратегией снижения уровня агрессии является диалог, теоретически обоснованный коммуникативной философией и представленный работами К.-О. Апеля, М. Бахтина, М. Бубера, Ю. Хабермаса. Характер современной социокультурной динамики и природа агрессивных противоречий общественного развития показывают, что существует потребность конкретизации непосредственных коммуникативных стратегий предупреждения проявлений агрессии в социокультурном пространстве с учётом культурно-исторических особенностей, а также текущих вызовов цивилизационного (глобализация, геополитика, военная агрессия и т.д.) и технологического характера (утверждение нового социального порядка информационного характера).
Дихотомический принцип «ты или друг, или враг - третьего не дано», является фактором агрессивности, повышающим в обществе уровень поляризации и напряжённости, которые усиливаются нечёткостью стратегий интеграции общества и недостатками в их практической реализации. Полярность мировоззренческих ориентаций провоцирует количественное и качественное повышение ксенофобских проявлений. Современное общество параллельно включено в процессы утверждения постиндустриального (информационного) общества, в контексте чего
коммуникативные стратегии предупреждения агрессивности должны учитывать факт опосредованности коммуникации современными технологиями и средствами массовой информации и связи. В указанном плане существует потребность повышения уровня ознакомленности населения не только с технологическими возможностями коммуникации, но и с этическими принципами новых способов коммуникации, а также имплементировать подходы, способные обеспечить компенсацию рождённых этими технологиями деструктивных феноменов (троллинг, гибридные и неявные формы деструктивной пропаганды и т.п.). Указанные феномены имеют значительное влияние на лиц, не способных рациональным образом выстроить стратегию коммуникации в информационно-коммуникативном пространстве и выступающих объектами манипулятивных воздействий различной направленности. Сами же манипулятивные информационные влияния активизируются на фоне иррациональных факторов коммуникации, способствуя возрастанию агрессивности личности в информационно-коммуникативном пространстве, углублению противоречий между представителями общества вопреки рациональной необходимости консолидации усилий общества в целом перед современными вызовами.
Современные технологии позволяют перенести военные действия из непосредственного места боя в глобальное коммуникативное пространство Интернета, на экраны телевизоров и страницы газет, но главным полем боя остаётся человеческое мировоззрение. Эвристическим концептом для понимания механизмов реализации внешней военной агрессии выступает концепт гибридности. Как известно, консциентальная война опирается на использование существующих в государстве внутренних противоречий. Военная агрессия является одной из традиционных форм актуализации агрессии в обществе. Агрессия для современного человека создаёт специфическое пространство, своеобразную среду, где образы внешнего мира трансформируются, меняются и где человек должен действовать в соответствии с ними, играть по установленным правилам, зачастую теряя при этом ощущение реальности.
В современном мире никто не может чувствовать себя в безопасности: через механизмы глобализации в цивилизационный процесс включено всё человечество. Выяснение онтологического измерения заключается в том, что безопасность, во-первых, выступает в качестве объективной реальности, во-вторых, способствует сбережению всего живого, а, в-третьих, помогает охватить максимум значимых объектов, явлений и процессов, функционирующих в социокультурном пространстве независимо от сознания социума. Гносеологическая основа безопасности непосредственно связана с особенностями получения знания о ней, которое осложняется тем, что она находит в значительном количестве измерений во всех сферах жизнедеятельности социума. Это объясняется тем, что процесс воспроизводства опасностей в контексте деятельности, поведения и мышления субъектов - вместе с объективными показателями - безграничен4. Аксиологическая основа безопасности отражается в том, что она гармонично сочетается с общечеловеческими ценностями: стремлением к добру, постижению истины, справедливости, сотрудничеству, с продуктивными идеалами и др. Поэтому рассматриваемый контекст явления актуален для всех без исключения субъектов,
4 Вершилов С.А. Онтологические, гносеологические, аксиологические и праксиологические основы безопасности [Электронный ресурс]. URL: http://www.gramota.net/materials/3/2015/4-1/7.html (дата обращения: 29.05.2017).
связанных совместной деятельностью, поведением и мышлением5. Праксиологическая основа подразумевает анализ безопасности как итога деятельности, поведения и мышления отдельного человека, локального социума или государства. Сфера подобного результата простирается от конструирования её вариантов в интенции их реализации, не всегда соответствуя заявленным целям. Такое противоречие практики смыслу с точки зрения познания не менее важно, чем совпадение между ними. В данном случае оно «напоминает» или о несовершенстве цели, и тогда возникает потребность в её корректировке, или о ложном выборе и
применении средств, что побуждает к работе над слабыми звеньями практической
6
цепочки .
Современным распространённым проявлением агрессии выступает такое явление, как информационная агрессия, под которой следует понимать манипулирование информацией, провоцирующее нарушение целостности общества, его стабильного, в том числе нравственного и эмоционального состояния, дискредитация и подмена объединяющих целей, ценностей, взглядов и мировоззрения населения, а также разжигание межличностных, этнических и международных конфликтов. Лишь в ХХ веке понятия информационной агрессии и информационно-психологической войны попали в исследовательские контексты. И это логично, ведь указанное проблемное поле явления рельефно концептуализировалось в теории и социальной практике в процессе транзита к постиндустриальному (информационному) обществу. В современном социокультурном пространстве в ситуации конфликта сторон границы между информационной и традиционнной войной размываются. Сегодня военные конфликты, инициируемые для обеспечения собственной легитимности, эффективно используют коммуникативные возможности современного глобализирующегося постиндустриального общества. Несмотря на относительно недавнее концептуальное оформление, в прото-формах информационная агрессия существовала со времён становления человеческой культуры, и с течением времени её формы становятся всё более сложными. Именно манипуляция становится обязательной технологией управления не только информационными потоками, но и массовым сознанием. За счёт правильно выстроенной подачи информации становится возможным: сформировать негативное (агрессивное) отношение населения к руководству страны, лишить общественного доверия правительство; вызвать у населения - жертвы агрессии - страх или панику, чтобы внести дезорганизацию в привычный образ жизни; нанести вред международному имиджу страны; поставить под сомнение традиции, культуру, ценностные ориентации народа в интересах манипуляторов. Военная агрессия гибридной природы активно использует поляризацию общества, внутренние противоречия развития, дискредитацию власти и др. Реализовать манипулятивный потенциал гибридных стратегий позволяет имеющаяся и усиленная извне борьба господствующих в обществе дискурсов (глобального и национального, рационального и иррационального, демократического и тоталитарного т.д.).
Теоретические исследования в области возможностей и угроз информационного оружия дают возможность концептуализировать три основных инструмента его влияния на жертву информационных манипуляций, и первым из них является уничтожение или модификация ценной для противника информации.
5 Вершилов С.А. Онтологические, гносеологические, аксиологические и праксиологические основы безопасности [Электронный ресурс]. URL: http://www.gramota.net/materials/3/2015/4-1/7.html (дата обращения: 29.05.2017).
6 Там же.
Данный метод воздействия повышает эффективность собственной информационной деятельности или снижает эффективность деятельности противника. Обычно речь идет о формировании у человека искажённого представления о явлениях или объектах из-за отсутствия исчерпывающей информации о них. Если противник получает доступ к закрытой для него информации, он получает и возможность принимать опережающие управленческие решения, а если ему удаётся на неё воздействовать - делать её недоступной для дальнейшего продуктивного использования владельцем. Данный метод может не только приводить к снижению качества принимаемых управленческих решений, но и к нанесению ущерба. Вспомним «заговор маршалов», когда немецкой разведке удалось дискредитировать представителей руководящего состава Красной армии.
Прямое воздействие на психику человека позволяет управлять его поведением. Существует широкий спектр методов обеспечения эффективного действия информационного оружия, которые непосредственно реализуются с помощью специальных технических средств и СМИ, и именно использование информационного оружия в контексте реализации военных стратегий делает необходимым определять понятие «информационной агрессии» как системное и целенаправленное применение возможностей информационного оружия для ведения гибридной войны, конечной целью которой является информационная колонизация страны-жертвы.
Данные информационные воздействия направлены на дестабилизацию ситуации в обществе, на его поляризацию, чем успешно пользуется страна-агрессор. Консциентальная война по своей логике всегда осуществляет эскалацию внутренних противоречий в стране, против которой она направлена, чтобы минимизировать непосредственное использование оружия там, где отсутствует чёткая культурная идентификация и имеет место высокий уровень недоверия к власти.
Масштабные политологические исследования, проведенные Г. Почепцовым, позволили ему обосновать место информации в государственной политике (внешней и внутренней) с точки зрения обеспечения социальной нестабильности: «значительное усиление информационного оружия заставляет пересматривать типы угроз, поскольку пришло время оружия мирного времени - информации. Перестройка и бархатные революции, цветные революции, включая арабские - все базировались на интенсивном использовании именно информационного компонента, с помощью
у
которого были переиграны все другие варианты сил» .
До определённого момента информационная война выглядела главным образом как столкновение систем принятия решений. В период с 1995 по 2015 гг. развитие информационных операций привело к следующему закономерному этапу -проведению операций воздействия. Сегодня речь уже идет о поведенческих войнах с применением технологии подталкивания (nudge), которая предусматривает изменение потенциально негативного поведения и поддержание позитивного поведения объектов воздействия. Авторы теории подталкивания Талер и Санстейн назвали такое подталкивание архитектурой выбора, когда сознательно и целенаправленно для человека создается такой выбор, который с необходимостью автоматически приводит его к принятию выгодного манипулятору решения. Акцент при этом сделан именно на понятии «автоматический выбор», поскольку разработчики данной технологии
7 Почепцов Г.Г. Информационная политика и безопасность современных государств [Электронный ресурс]. URL: http://psyfactor.org/psyops/infowar6.htm (дата обращения: 12.07.2016).
манипулирования стремятся не допустить лишних раздумий у объекта воздействия8, и для этого активно применяется широкий спектр методов информационной борьбы -от спекулятивных акцентов на информации до нескрываемой или быстро обнаруживающей свою суть лжи («фейков»). Всё это даёт основания говорить о ведении «гибридной войны». Известный американский военный теоретик Ф. Хоффман одним из первых отметил следующее: «Войны современной эпохи характеризует процесс гибридизации, в рамках которого сочетаются традиционные формы войны, кибервойны, организованная преступность, иррегулярные конфликты, терроризм и т.п.»9. Чтобы охарактеризовать новую военную реальность, он предложил термин «гибридная война», который позволяет наиболее точно запечатлеть важные изменения в характере войн при сохранении их неизменной природы. Современная война, наряду с обычными вооружениями, эффективно использует нигилистические и патерналистские настроения, поляризацию общества, мировоззренческие противоречия между поколениями и т.п. В этой связи заслуживает внимания определение, предложенное американским военным теоретиком Д. Килкалленом: «гибридная война - это лучше определение современных конфликтов, она включает в себя комбинацию партизанской и гражданской войн, а также мятежа и терроризма»10. Наиболее пострадавшими от таких войн, как правило, становятся мирные жители, прежде всего самые беззащитные слои и страты -пенсионеры, женщины и дети. Статистика жертв военно-политических конфликтов прямо об этом свидетельствует: с 1990 в региональных войнах и различных военных конфликтах погибло почти 4 млн. человек, из них около 80% - некомбатанты, в основном гражданское население.
Глубинной сутью войны гибридного типа выступает не борьба между вооруженными формированиями страны-агрессора и страны-жертвы, а моральная дестабилизация и навязывание страной-агрессором своей воли всему населению страны-жертвы. В войнах «гибридного типа» гражданское население является одним из основных объектов воздействия противника: оно не только несёт основную тяжесть последствий вооруженного противостояния, но и находится под мощным давлением информационных и психологических инструментов военно-политического конфликта.
В современных военно-политических конфликтах особая роль отводится использованию средств массовой информации, как фактора воздействия на противника для достижения необходимых политических или военных преимуществ (медиавойна), а также применению современных информационных компьютерных технологий для разведывательной деятельности и дезорганизации систем военно-гражданского управления противника (кибервойна). Информационное оружие отличается от всех других средств ведения войны тем, что с его помощью могут вестись (и уже ведутся) необъявленные и чаще всего невидимые миру войны, в которых объектами деструктивного воздействия выступают, прежде всего,
8 Почепцов Г.Г. От информационных войн к операциям влияния и бихейвиористским войнам: новые тренды войны. Media sapiens. [Электронный ресурс]. URL: http://osvita.mediasapiens.ua/ethics/manipulation/ot_informatsionnykh_voyn_k_
operatsiyam_vliyaniya_i_bikheyvioristskim_voynam_novye_trendy_voyny/ (дата обращения: 11.02.2015).
9 Hoffman F.G. Hybrid Threats: Reconceptualizing the Evolving Character of Modern Conflict [Electronic resource]. Strategic Forum. Institute for National Strategic Studies National Defense University. 2009. № 240. URL: http://www.ndu.edu/inss (date of access: 18.11.2015).
10 Kilculkn D. Out of the Mountains: The Coming Age of the Urban Guerrilla. Oxford. University Press, 2013. 384 p.
гражданские институты общества и государства - экономические, политические, социальные и т.д. Кроме того, впервые военная стратегия использования информационного оружия оказалась тесно связанной с гражданским сектором и стала столь существенно зависеть от него.
В масс-медийном пространстве имеет место вербальная агрессия, которая применяется для обеспечения высокого уровня внимания общества к конкретным сюжетам, однако параллельно способствует популяризации деструктивной лексики в информационно-коммуникативном пространстве. Особым проявлением вербальной агрессии становится такое характерное для ряда средств массовой информации и некоторых политиков явление, как язык вражды (англ. «hate speech»). Данное понятие обозначает любой публичное высказывание, прямо или косвенно проявляющее национальную, религиозную, социальную и / или иную нетерпимость. Наиболее часто язык вражды определяют как агрессивные заявления, высказывания, интервью, призывы и оценки должностных лиц, представителей органов власти, политиков, известных экспертов, общественных и культурных деятелей. Язык вражды может содержаться в выступлениях публичных лиц, передаваться или воспроизводиться в средствах массовой информации, помещаться в рекламе и т. п. Частный язык вражды - это использование конструктов, выражающих некорректное и дискриминационное отношении к представителям других групп в частном общении. Таким образом, «язык вражды» - это понятие, относящееся к целому ряду негативных высказываний, начиная от выражения неодобрения и подстрекательства и заканчивая разжиганием ненависти, дискредитацией, оскорбительными эпитетами, призывами к дискриминации, насилию и уничтожению. Стоит отметить, что язык вражды, как правило, иерархически сравнивает определённые расы, национальности, группы людей и уничижительно оценивает лиц по принципу принадлежности к одной из групп. Данная речевая стратегия предлагает дискриминационные клише и применяется для разжигания вражды среди цивилизаций, религий, рас, этносов и государств. В случае с гибридной информационной политикой, язык вражды выступает одним из важных инструментов её обеспечения.
Таким образом, консциентальную войну можно концептуализировать как проявление собственно военной агрессии и иные действия, предпринимаемые для решения противоречий цивилизационного развития. Концепт гибридности даёт возможность синтезировать достижения смежных теорий (постколониальной, транзитологии т.п.) относительно социокультурных особенностей и определения детерминант агрессивности человека как гражданина государства. Теория гибридности возникла как результат социально-философской рефлексии, отражает противоречивый характер проблем, с которыми сталкиваются при реализации глобализационного проекта и процессов модернизации постколониальных стран, и предлагает действенные подходы к выявлению гибридных воздействий и противодействия ним.
Список литературы
1. Вершилов С.А. Онтологические, гносеологические, аксиологические и праксиологические основы безопасности [Электронный ресурс] / С.А. Вершилов. - URL: http://www.gramota.net/materials/3/2015/4-1/7.html (дата обращения: 29.05.2017).
2. Громыко Н.В. Использование информационных технологий в качестве «консциентального оружия» [Электронный ресурс] / Н.В. Громыко. - URL : http://www.situation.ru/app/j_artp_984.htm (дата обращения: 29.05.2017).
3. Почепцов Г.Г. Смысловые войны в глобальном контексте XXI века [Электронный ресурс] / Г.Г. Почепцов. - URL: http://psyfactor.org/psyops/infowar22.htm (дата обращения: 29.05.2017).
4. Почепцов Г.Г. Смысловые войны в политике и бизнесе [Электронный ресурс] / Г.Г. Почепцов. -URL: http://psyfactor.org/lib/sociowar2.htm (дата обращения: 29.05.2017).
5. Почепцов Г.Г. Смысловые и информационные войны: поиск различий [Электронный ресурс] / Г.Г. Почепцов. - URL : http://psyfactor.org/psyops/infowar16.htm
6. Почепцов Г.Г. Информационная политика и безопасность современных государств [Электронный ресурс] / Г.Г. Почепцов. - URL: http://psyfactor.org/psyops/infowar6.htm (дата обращения: 12.07.2016).
7. Почепцов Г.Г. От информационных войн к операциям влияния и бихейвиористским войнам: новые тренды войны. Media sapiens [Электронный ресурс] / Г.Г. Почепцов. - URL: http://osvita.mediasapiens.ua/ethics/manipulation/ot_informatsionnykh_voyn_k_
operatsiyam_vliyaniya_i_bikheyvioristskim_voynam_novye_trendy_voyny/ (дата обращения: 11.02.2015).
8. Hoffman F.G. Hybrid Threats : Reconceptualizing the Evolving Character of Modern Conflict [Electronic resource]. Strategic Forum. Institute for National Strategic Studies National Defense University. - 2009. -№240. - URL: http://www.ndu.edu/inss (date of access: 18.11.2015).
9. Kilculkn D. Out of the Mountains: The Coming Age of the Urban Guerrilla. - Oxford. University Press, 2013. - 384 p.
CONSCIENTAL WARS IN THE ERA OF INFORMATION TECHNOLOGIES
M.V. Beilin
Belgorod State National Research University e-mail: [email protected]
In the article, the phenomena of consciental war, its capabilities, goals and consequences are analysed. Differences between the consciental, information and semantic wars are shown, as well as the image of enemy as an element of political consciousness and a way of overcoming cognitive dissonance in the context of manipulative technologies. Ontological, epistemological and axiological aspects of security in the information society are considered.
Keywords: consciental wars, manipulative information influences, security, information and communication space, media war.
