CC BY
217
УДК 725.94
СТЕПАНОВ А. В.
СТЕПАНОВА Т. М.
Конструктивизм в структуре архитектурно-стилевой айдентики Екатеринбурга
Степанов
Александр
Владимирович
кандидат педагогических наук, доцент кафедры дизайна интерьера РГППУ, член Союза художников России
e-mail: [email protected]
Степанова
Татьяна
Михайловна
кандидат педагогических наук, доцент кафедры культурологии и дизайна УрФУ, член Союза художников России
e-mail: [email protected]
В статье рассматриваются предлагаемое авторами понятие «архитектурно-стилевая айдентика» в связи с образом места г. Екатеринбург, для которого конструктивизм выступает ведущим элементом, влияние конструктивизма на динамику и пластические характеристики развития городской среды, выносится на рассмотрение идея выделения в городском пространстве «конструктивистского кластера» средствами кинетической образности.
Ключевые слова: айдентика места, архитектурно-стилевая айдентика, образная целостность городской среды, стилевой средообразующий «камертон».
STEPANOVA. V.
STEPANOVA T. M.
CONSTRUCTIVISM IN THE STRUCTURE OF THE ARCHITECTURAL STYLE OF IDENTITY EKATERINBURG
This article discusses: the authors proposed the concept of architectural and stylistic Identity in connection with the visual image of the city, Yekaterinburg, in which constructivism is the leading element; influence constructivism on dynamic and plastic characteristics of the urban environment; submitted for consideration the idea of separation «constructivist cluster» in the urban space by means of kinetic imagery.
Keywords: identity space, architectural and stylistic identity, integrity shaped the urban environment,
stylistic habitat-forming «tuning fork».
Термин «айдентика» преимущественно соотносят с областью проектирования образного и рекламного графического стиля продукта. Но в последнее время значения термина заметно расширяются (умножаются). Например, недавно появилось и включено в практику понятие «айдентика места», относящееся к идентификационной компоненте имиджа региона.
Под айдентикой места понимают комплексную систему визуальной коммуникации, способствующую формированию имиджа региона и усиливающую эффективность по взаимодействию с потребителями, повышающую доверие и стимулирующую рост репутации и известности того или иного региона среди других регионов [6].
Выход смыслов айдентики за пределы графического стиля продукта естественен, так как сама этимология термина «апеллирует» к его
многозначности и разнообразию. Напомним, что англоязычные термины identik, identical, identification, identify, identity и т. п. являются символическими значениями такого поля родственных понятий, как аналогичное, тождественное, то же самое, одинаковое, идентичное, объединенное в целое, подлинное и т. д. и т. п.
Сегодняшняя «новая коммуникативная среда» во много раз увеличивает доступность информации и динамику ее распространения. В то же время она не создает эффективно воздействующий образ продукта своими силами. Для увеличения уровня эффективности айдентики требуется произвести качественный коммуникативный продукт, посредством которого творец и потребитель, адресант и адресат находили бы друг друга естественным образом, включались в активный актуальный диалог.
В целостной презентации города — в нашем случае Екатеринбурга — одну из важнейших
© Степанов А. В., Степанова Т. М., 2014
15
нагрузок несет архитектура. Архитектура, как показывает Ю. Хабермас, наиболее полно выражает развертывание жизненного мира человека как по оси интерсубъективности (сохранение, передача и преемственность опыта), так и по оси проективности (стремление к выходу за пределы опыта в реализации своих целей). Это дает основания считать архитектуру уникальным носителем целостного опыта человека, что необходимо использовать в формировании не только социальной сферы, философии, науки, технологии, политики и т. д. города, но и позитивного имиджа культурных явлений. Необходимость формирования позитивного имиджа города в современном информационном обществе стремительно вырастает. Имидж существенно влияет на капитализацию и развитие города как современной открытой системы.
Екатеринбург сегодняшнего дня ставит перед собой «амбициозные» цели быть включенным в реестр городов, известных не только в нашей стране, но и в мире. Для этого в последние годы осуществлен ряд различных знаковых мероприятий и принята программа развития города в контексте мирового сообщества. Екатеринбург активно включился в борьбу за внутренние и внешние инвестиции, экономические и социокультурные рейтинги, привлечение туристических потоков, осуществление международных политических, культурных, спортивных и других программ. Эта включенность, безусловно, касается и архитектурной компоненты.
Архитектура Екатеринбурга как составляющая айден-тики места на сегодня не получила четко обозначенного предмета рассмотрения, хотя отдельные стороны этого аспекта фигурируют в научно-теоретических и проектных исследованиях. В целом же взгляд на архитектуру Екатеринбурга определен профессионально-архитектурным подходом, включающим историю архитектуры города, организацию городского пространства, вопросы архитектурного проектирования и др.
Тем не менее именно в рамках исследования истории архитектуры города вызрел уникальный аспект рассмотрения пространственно-временного континуума нашего города, задающий актуальный вектор продвижения екатеринбургской айдентики места. Связан данный аспект со стилем (направлением) конструктивизм.
Возникновение термина «конструктивизм» приписывают России и относят к 1920 г. (Г. Рихтер, журнал <Ю», № 3, Берлин, 1924 г.). В Европе термин «конструктивизм» появился позже — в 1922 г. (возможно, это связано с деятельностью Л. Лисицкого).
Конструктивизм как стиль появился и реализовался в архитектуре Екатеринбурга в 1920-1930-е гг. В последние годы в Екатеринбурге и за его пределами к конструктивизму проявляется заметный интерес. Стала подчеркиваться уникальность «конструктивистского архитектурного собрания», выражающаяся, во-первых, в его массиве, составляющем около 150 памятников, во-вторых, в наличии объектов, представляющих архитектурную ценность (Городок чекистов, гостиница «Исеть» и др.) и приоритетность (Белая башня).
Как известно, гостиница «Исеть», например, стала объектом, который воспроизведен как образец современной архитектуры на марке в Испании (1926 г.), а Белая башня была в свое время крупнейшим в мире резервуаром для хранения воды.
Факты преимущества и рекорды не должны исчезать из исторической памяти, не только связанной с нашим городом, но и вообще из совокупного исторического контекста. Выдающиеся достижения — это не просто
состоявшиеся «события» пространственно-временного континуума, не отдельные «строения», «объекты», «формы» и т. п., а определенные временем объективные маяки, вехи, по которым осуществляется ориентировка развития соответствующей области деятельности человека, а стало быть, и само развитие человека как социального системного объекта.
Аттрактивность конструктивизма, подтвержденная в последние годы возрастанием к нему внимания екатеринбургского и российского социума, а также некоторых зарубежных исследователей в Германии, Чехии и др., не случайна. Она явилась следствием аналитического рассмотрения конструктивизма в Екатеринбурге, результатом научной аксиологии, касающейся екатеринбургской архитектурной среды.
Лежащий в основе конструктивистского подхода идеал «эстетизации конструкции», с подчеркиванием конструкции как выразительного элемента композиции, наиболее последовательно и отчетливо проявил себя именно в архитектуре. Хотя до сих пор совсем не исследована связь «конструктивизма архитектурного» с аналогичными подходами, проявившегося в творчестве екатеринбургских скульпторов, художников. Возможно, что в 1920-1930-е гг. обозначили себя на уральской почве некие похожие, в чем-то родственные, тенденции. Об этом может свидетельствовать, например, упоминание об участии в художественной выставке 1921 г. живописца А. Лугаськова, геометризированное композиционное творчество которого квалифицировалось в то время как «формалистическое трюкачество» [4]. В 2013 г. появились сведения о найденном в Екатеринбурге скульптурном барельефе (портрет О. Родена) авторства архитектора-конструктивиста Г. Валенкова, выполнившего клуб ДОСААФ, комплекс жилых зданий на проспекте Ленина. Памятник Свободе скульптора С. Эрьзи, прозванный в народе «Ванька Голый» (1920 г.), отличался обобщенностью и крупными планами форм, сохранял цельность мраморного блока [4], в определенной степени соответствовал идеям конструктивизма.
К этим фактам можно добавить и используемую в 1920-1930-е гг. «конструктивистскую» методику преподавания рисунка в Екатеринбургском художественнопромышленном техникуме (ныне СХУ им. И. Д. Шадра), в которой в той или иной мере присутствовала идея акцентуации конструкции при анализе формы изображаемого объекта.
Что касается конструктивистской архитектуры, то ее воплощение в городской среде не ограничилось формированием значительного массива зданий и сооружений, (на сегодня их насчитывается около 150).
Конструктивизм стал на последующие годы как бы «камертоном стилевой застройки» Свердловска-Екате-ринбурга, характерными чертами которой стали лаконичность формы, геометрическое обобщение конструкции и оформления стен, гладкие поверхности, ленточные окна, предельно ясная функциональная организация зданий, выявление секционных структур, комбинации геометрически оформленных объемов, минимальность использования декора и другие составляющие, которые по характеристикам созвучны принципиальным подходам конструктивизма к формированию образа архитектурных сооружений и городской среды в целом.
Лаконичность и простота внешнего образа Екатеринбурга складывались не стихийно, а были подчинены определенным социальным задачам построения крупного социалистического города в сжатые сроки. В данном случае «принципы конструктивизма» и «прин-
ципы ударного коммунистического труда» совпали в пространственном и временном аспектах. Требовалось быстрейшее формирование города, ставшего в 1923 г. центром огромной Уральской области, а для этого, как следствие, был необходим подход по принципу «ничего лишнего», который был увиден в новых тенденциях архитектуры.
Социально обусловленный подход к формированию городской среды обитания в «пореволюционный» период начала ХХ в. был направлен на быстрейшее обеспечение советского человека необходимым минимумом «жилищных благ», что совпало с принципом «ничего лишнего», который, в свою очередь, отчетливо прослеживался в таких тенденциях реальной архитектуры, как так называемые протоконструктивизм, конструктивизм, функционализм.
«Протоконструктивизм» стал переходным звеном к реализации идеи «ничего лишнего», выразившись в результате «меньше лишнего». Конструктивизм с движущей им идеей тотальной индустрии производства и быта стал на период 1920-1930-х гг. ведущим направлением в организации городской среды Екатеринбурга-Свердловска, в которую наряду с архитектурными реалиями внесены и реализованы идеи экономного устройства среды обитания и жизнедеятельности человека.
Данный процесс, безусловно, не отражал именно «тенденциозность» архитектуры, но был инспирирован целями и задачами общества, реализующего идею социального равенства в различных аспектах, в том числе и архитектурном.
В последнее время застройка Екатеринбурга сопровождается агрессивным вторжением новых объектов в историческую городскую среду. Это выразилось в так называемой «точечной застройке», неумеренном «повышении эстетичности» центральных районов, маловыразительном облике многих строящихся зданий и сносе исторических памятников. Современная городская среда разрастается быстро и «недружелюбно» по отношению к историческому наследию, порой поглощая его, отчуждая человека от исторической памяти, лишая его возможности позитивного эстетического восприятия архитектурной среды прошлого.
Здесь следует твердо придерживаться видения состоявшегося исторического пространства как «об-
ретшего свои границы». Вторжение в эти границы должно быть строго контролируемым. Нельзя безоглядно отрицать исторический опыт, оттеснять его на периферию «архитектурно-градостроительного сознания». В противном случае мы можем потерять не только урбанистическую среду, но и лишиться естественной творческой человеческой коммуникации, ценностных ориентиров.
Градостроительная культура развивается в Екатеринбурге непросто, постоянно преодолевая как естественные, так и социально приобретенные препятствия. Хотя следует отметить, что за последние 20 лет определенные сдвиги в положительную сторону все же заметны. Это обусловлено наличием в архитектурном сообществе города многих активно работающих высокопрофессиональных проектировщиков. Для того чтобы поддерживать этот наметившийся вектор, следует особое внимание обратить на сохранение архитектурной исторической среды.
Конструктивизм в массиве исторического архитектурного наследия нашего города занимает не только свою стилевую нишу, но и является самым крупным историко-культурным явлением в архитектуре Екатеринбурга. Это требует формирования особого отношения к нему: синтеза внимания, изучения, всесторонней поддержки, а также выделения его именно как явления уникального, имеющего не только муниципальное, но и всероссийское и международное значение.
Архитекторы, работавшие в Екатеринбурге в рамках барокко, классицизма, модерна, эклектики и других стилевых направлений, несмотря на то, что ими был осуществлен ряд замечательных архитектурных сооружений в соответствующих стилях, все же не создали ни одного шедевра, который можно было бы поставить в ряд с лучшими мировыми, европейскими и даже отечественными достижениями архитектурной мысли, хотя в целом городская среда и некоторые отдельные здания архитектурно решены на высоком профессиональном уровне. Не создает шедевров всероссийского и международного уровня и нынешнее «архитектурное время».
В сложившейся ситуации конструктивизм приобретает особый вес для архитектурной истории, для истории вообще и современного урбанистического статуса Екатеринбурга.
Город, имеющий архитектурную историю, как правило, архитектурно многослоен. Архитектурные слои Екатеринбурга содержат в своем комплексе «конструктивистский слой» — самый яркий и количественно доминирующий по составу нетривиальных сооружений. Ценность представляют не только отдельные здания и сооружения, но и «новая градостроительная идея», выраженная в конструктивизме отчетливо и динамично.
Что касается этой новой идеи, то в екатеринбургском конструктивизме, на наш взгляд, реализована интересная жизнеспособная градостроительная идея, а именно включение в прямоугольные массивы улиц цилиндрических, полуцилинд-рических объектов. Это придало улицам города некую новую семантику — «шарнирность» перекрестков (например, район гостиницы «Исеть»), что логически организовало архитектурное пространство, придало ему динамику и структурную ясность.
Данная идея в современных условиях получила свое логическое развитие в целом ряде уличных пространств, в которых взаимодействие прямоугольных и цилиндрических форм стало базовым конструктом и придало пространству определенную целостность и гармоничность во взаимодействии с исторически сложившейся средой.
Конструктивистская градостроительная стратегия актуализируется в новых условиях, что свидетельствует о жизнеспособности конструктивистских идей, их не только образной привлекательности, но и новых функционально прагматических возможностях.
Конструктивизм дал вектор развитию городской среды не как комбинации отдельно стоящих зданий (завершенных, самодостаточных) и не как комбинации организованных архитектурных комплексов зданий, а именно как целостному организму города со всеми его взаимосвязями, функционирующими в аспектах прагматики и эстетики.
Здесь мы не касаемся качества современной градостроительной ситуации в Екатеринбурге, этот обширный вопрос требует особого рассмотрения. В задачи нашего текста входит выделение, подчеркивание взаимосвязанности и преемственности реализации градостроительных идей в истории. Это необходимо для выявления и обозначения ценностных характеристик рассматриваемого стиля — конструктивизма,
который стал для Екатеринбурга если не концептом так называемого непрерывного городского проектирования, то безусловной его предпосылкой. Тем самым обозначен новый подход к формированию городской среды, больше связанный не со статичным, а непрерывным генеральным планом. Здесь уместно процитировать американского специалиста по проектированию городской среды М. Бранча: «Что должно постепенно заменить, заблуждение “величественного” генерального плана городов типа “по свершении факта”, так это непрерывная разработка генерального плана, при которой определенные элементы города проецируются на далекое будущее, другие относятся к более близкому времени, некоторые — к какому-то промежуточному периоду, а другие вообще исключаются. Генеральный, или общий, план города совсем не является документом, который возникает из какой-то дорогостоящей программы гигантских усилий, открытий и решений, документом, который меняется спорадически, пока годы спустя не возникнет следующий приступ аналогичной деятельности. Он всегда настолько актуален, насколько это необходимо. Нет никаких претензий к тому, что он интеллектуально или аналитически не является завершенным в любой заданный момент. Скорее всего, это непрерывно меняющееся олицетворение того, что город в состоянии сделать и намерен выполнить в отношении своего будущего» [1, 139].
Конструктивизм как идентифицирующее Екатеринбург явление требует не только поддержки в рамках вербально-визуальных сообщений, т. е. поддержки функциональными средствами коммуникативного, точнее информационного дизайна, но и той или иной особенностью, а также совокупностью реальных сре-довых условий: выделением объекта, его акцентированием,обособлением, выявлением и подчеркиванием аттрактивных качеств и т. д. Средовая коммуникативная поддержка конструктивизма должна осуществляться не стихийно, а в рамках программы, направленной на целостное восприятие конструктивизма адресатом именно как стиля, существенно повлиявшего на развитие «ойкумены» Екатеринбурга.
В качестве предложения по реализации данных намерений можно представить, например, выделение конструктивистского городского кластера средствами современного ему направления — кинетизма.
Кинетизм (от греч. kinetikos — относящийся к движению) возник в 1910-1920-е гг. и тесно связан с поисками художников советского авангарда в области художественного проектирования [3].
Важные шаги к пониманию и освоению идей кинетизма как движения и системы формообразующих принципов прослеживаются в творчестве В. Татлина, К. Мельникова, А. Родченко, Г. Клуциса, Т. Крутикова, В. Баранова-Россинэ, Г. Ги-дони, Л. Гирмена, Н. Габо и др. [2]. Кинетисты утверждали в изобразительном искусстве новый базовый элемент — кинетические ритмы, считая их основной формой ощущений человеком реального мира (Н. Габо, А. Певзнер).
Вообще, «родственность» конструктивизма и кинетизма подтверждается тем, что многие архитекторы-конструктивисты и художники были так или иначе связаны с проектированием и экспериментами по изменению объекта в пространстве и времени, вели поиски в области «оживления» художественной формы, а также формы архитектурной и функционально-прикладной. Об этом свидетельствует творчество К. Малевича, В. Татлина, К. Мельникова, А. Родченко, А. Лентулова и др.
Подобный творческо-объектный подход дает основание для рассмотрения конструктивизма и кинетизма как органически синтезирующихся явлений в культурно-творческой деятельности человека.
Если «прозрения конструктивистов» [3] подготовили почву для кинетизма как тенденции российского и мирового искусства, то логично предположить, что «обратная связь» кинетизма с конструктивизмом поможет не только подчеркнуть «са-моявленность» и самодостаточность конструктивизма, но и создать его новый современный синтезированный образ.
Городская среда по самой своей сути является продуктом синтеза, синтеза сложного, многопланового, динамичного и т. д. Кинетизм как компонент синтеза городской среды тесным образом связан с градостроительными замыслами типа «кибернетического города» и «кибернетических башен» Н. Шоффэра до кинетического фольклора Г. Юк-кера [3].
Теоретические наработки кинетизма, практический багаж в области кинетического формообразования позволяют выделить в рамках обобщенного художественного опыта
кинетического искусства различные концепции и идеи, связанные с включениями в городскую среду.
Здесь можно выделить в роли возможного компонента синтеза кинетизма с конструктивистской архитектурой, например, «светокинетическое направление». Данный синтез в настоящее время может быть практически осуществим, так как его реализация не представляет сегодня особой технологической сложности. Следует отметить, что и сам практический художественно-образный опыт создания светокинетических композиций был целенаправленно связан с оформлением городской среды. Все это дает основание видеть синтез конструктивизма и кинетизма органичным, концептуально последовательным и имеющим теоретикоэмпирическое основание.
В настоящее время актуализируется и активизируется так называемое световое оформление городской среды, которое придает городу привлекательный образ в вечернее и ночное время. Световой дизайн урбанизированных пространств, как правило, совмещает в себе функцию уличного освещения и функцию архитектурно-художественного освещения. Для Екатеринбурга световой дизайн улиц пока еще не стал полностью «организованным» явлением, структурируемым в соответствии с замыслом целостного светового образа города.
Это носит объективный характер, так как связано не только с реализацией идей, идущих от муниципальных архитектурно-планировочных организаций, но и от отдельных частных организаций-субъектов (магазинов, салонов и т. д.). Эти «малые» организации не всегда придерживаются в оформлении среды хорошего вкуса и понимания образных задач формирования целостного «светодизайнерского» облика нашего города, вносят в городское пространство нежелательную пестроту и дробность. Такой подход не может способствовать формированию имиджа Екатеринбурга как «столицы» Среднего Урала, а также города, претендующего на всероссийское и мировое внимание.
Самодеятельно-провинциальная стилистика светового оформления отдельных городских пространств не должна в своей массе быть преобладающей, претендуя на ведущее образно-световое воздействие на обитателя города, жителя. Сегодня процесс разрастается, обретая черты некой тенденции. Это вполне
может привести световое оформление города к ситуации, которая произошла с вышедшей из-под контроля наружной рекламой последних лет, которая зачастую просто «пожирает» архитектуру Екатеринбурга.
Противопоставить этому можно — наряду с организационными оптимальными подходами — только значительный стилеобразующий концепт (тенденцию). Помочь в этом может обращение к кинетизму как одному из ярчайших проявлений и направлений синтезирующего искусства, притом не только ХХ в., но и последующего времени.
Кинетизм как область использования межвидовых (или разновидовых) способов воздействия на зрителя стремится к объединению в композиционное целое цвета, света, звука, динамики (движения), что позволяет создавать многовариантные по образному воздействию продукты.
Выделение конструктивизма в синтезе с кинетическим арсеналом языковых средств дает возможность «образного высказывания» не только в ночное и вечернее (свет, цвет, кинетика и др.), но и в дневное время (кинетические конструкции линеарного, плоскостного, объемного и другого характера; статические, динамические, зеркальные структуры и пр.). Художественные средства кинетизма обширны и могут быть реализованы в самых разных авторских концепциях и вариантах. Все это дает перспективу осуществления в Екатеринбурге на основе конструктивистского кластера самого настоящего открытого «уличного музея», который будет вполне способен создать нашему городу высокую репутацию в стране и мире, привлечь к нему туристическую, общественную и профессионально-градостроительную аудиторию.
Заключение
Подводя итоги, следует выделить и акцентировать следующие пункты-обобщения нашего текста:
1 Предлагается ввести в теоретический и практический оборот понятие «архитектурно-стилевая айдентика», содержанием которой является формирование айдентики места (города) средствами доминирующего архитектурного стиля.
2 Выносится на рассмотрение идея синтеза доминирующего архитектурно-стилевого кластера Екатеринбурга — конструктивизма — с кинетическим искусством с целью формирования «новой
айдентики» города — центра Уральского региона.
3 Подчеркивается необходимость ведения плановой, организованной работы по созданию имиджа Екатеринбурга на основе выдающихся достижений архитектурного творчества, реализованных в направлении конструктивизм, имеющем подлинное международное значение как состоявшийся массив застройки городской среды в данном стилевом векторе.
Список использованной литературы
1 Бранч М. Проектирование городской среды : пер. с англ. М., 1979.
2 Екатеринбург: наследие конструктивизма. Екатеринбург, 2009.
3 Кинетизм/авт.-сост. В. Ф. Колей-чук. М., 1994.
4 Павловский Б. В. Художники Свердловска. Л., 1960.
5 Полеухин А. А. Развитие коммуникативного дизайна // Известия государственного педагогического университета им. А. И. Герцена. 2009. № 115. С. 289—299.
6 Самойленко И. В. Этапы построения брендинга // Актуальные проблемы гуманитарных и естественных наук. 2010. № 11. С. 98-103.
