CC BY
11НАЦИОНАЛЬНАЯ КОНСТИТУЦИЯ
ВОПРОСЫ НАЦИОНАЛИЗМА 2014 № 1 (17)
Александр Севастьянов
Конституция русского национального государства: к постановке проблемы
Статья третья
«Старое молчание о главном». Конституции спецпатриотов
Речь пойдет о двух проектах:
1) Института национальной стратегии (ИНС), выпущенном в свет в 2005 г.;
2) самодеятельной группы С. Сулакшина.
Разберем их по очереди.
1. Проект ИНС (Белковский — Ремизов)
Если не знать, что вышеупомянутый Институт национальной стратегии создан Станиславом Белковским и существует под его патронажем, название сей организации могло бы ввести в заблуждение. Но ненадолго, ибо внимательный анализ документов приводит к устойчивому выводу: основная характеристика «национальной» стратегии Института — ее безнациональ-ность, вненациональность.
С особой яркостью данное свойство проявилось при подготовке самого национально-стратегического из всех возможных документов — проекта Основного закона (Конституции) России1. Перед нами заявка
патриотически настроенных политологов — весьма узко мыслящих, да еще и убежденных конструктивистов2. Она выражает оба наиболее характерных противоречия в современном национал-патриотическом дискурсе. Во-первых, это противоречие между теми, кто считает, что государство первично, а нация вторична (авторы проекта, патриоты), и теми, кто все полагает наоборот (националисты). А во-вторых, между теми, кто понимает нацию как согражданство (авторы проекта, конструктивисты), и теми, кто видит в ней государствообразующий этнос, обретший свой суверенитет (националисты). Таким образом, с самого начала нужно понимать, что проект ИНС полностью внеположен русскому национальному дискурсу (актуальному национализму) и, соответственно, ничего общего не может иметь с проектом Русского национального государства.
Больше того. Поскольку националистический русский дискурс в проекте вовсе не учтен, попросту пройден молчанием, можно сразу сказать, что проект не отвечает духу времени,
Статьи первую и вторую см.: ВН, № 15, 16.
1 Конституция России. Проект Института
национальной стратегии / Новый строй. Дискуссия Агентства политических новостей. М.: ИНС, 2005.
2 Критический анализ конструктивистской позиции президента ИНС М.В. Ремизова см.: Севастьянов Александр. Идолы конструктивизма // Вопросы национализма. 2012. №10, 11.
187
вектору развития постсоветского пространства вообще и России в частности. Путь создания национальных государств, по которому уже прошли все бывшие республики СССР и на который, пока робко, вступила Россия, явно расходится с тем путеводителем, который предложили авторы.
Фикция на фикции едет и фикцией погоняет
Все вышеозначенное проявлено уже на самой первой странице проекта, в его краткой преамбуле («Мы, граждане России, сохраняя в веках созданное нашими предками и ведомое Божьим промыслом российское государство, учреждаем его Основной закон») и первой статье («О суверенитете») первой главы («Основы государственного строя»).
Уже из преамбулы понятно, что субъектом суверенитета выступает некое согражданство («мы, граждане России»). В российском политическом контексте в роли такого сограждан-ства выступает обычно не «русская», а «российская» нация. Ниже это еще раз подчеркнуто: «государственный суверенитет России... принадлежит российской нации» (1.1.3).
Но далее следует своеобразная расшифровка понятия, вступающая в противоречие с преамбулой: «Российская нация есть единство русского народа и других коренных народов России, открытое для всех людей, верных России» (1.1.4). Откуда это взято авторами, неизвестно. Но понятно, что даже если такое единство имеет место быть (доказано скорее обратное3), оно по объему не совпадает с сограж-данством, имея разные критериальные основания.
В своей пояснительной записке «Проект "государство-цивилизация"»
188
3 См. мою заметку «Лев Гумилев и Министерство обороны» в Интернете или заметку «Позиция страуса» в газете «День литературы» за февраль 2014 г.»
главный из авторов, Михаил Ремизов, разъясняет суть «многонародной нации», как он ее понимает: «Российская нация есть общность тех, кто прича-стен делу государственного и циви-лизационного строительства России. Русский народ является органическим ядром этой общности, а коренные народы, лояльные России, — ее полноправными участниками. Логическим пределом этого процесса и является развитие вокруг русского этнического ядра, на базе созданной им имперской структуры, единой политической нации» (с. 63).
Слабость данного положения не только в том, что «масло не смешивается с водой» (народы, некомплиментарные по отношению к русскому, а их в России весьма много, не образуют с ним амальгамы). Но и в том, что сама подобная постановка вопроса требует от коренных народов сдачи экзамена на лояльность вовсе не России (это-то нетрудно), а именно и только русскому народу (что в ряде случаев вообще невозможно). Иначе никакой единой «многонародной нации» создать никогда не получится.
Авторы еще усугубляют слабость главного основания своего проекта, вводя специальную статью «Об источнике государственной власти», где пишут: «Единственным источником государственной власти в России являются граждане России как представители российской нации во всех ее поколениях, прошлых, настоящих и будущих» (1.6.1). Зачем они вдруг возвращаются к вопросу о суверене нашего государства? Затем, что сами ощущают: путаница у них в понятиях поразительная. Стремление конструктивистов непременно провозгласить тождество между нацией и согражданством ведет к экзистенциальному разрыву с историей и действительностью. Поскольку, если мы имеем право говорить о союзе русской нации с отдельными (!) коренными народами нынешней России (как и о вражде с другими, об их
подчинении), то никакой «российской нации» в нашей стране никогда и в помине не было. Это свежеиспеченный конструкт, не имеющий никаких шансов на выживание в политологическом словаре.
Таким образом, слабость умственного (логического) обоснования проекта выступает наружу с первых же строк.
Эта слабость — в сочетании со стремлением сказать новое слово в утверждении российской специфики — не раз еще проявится авторами проекта. Особенно заметно — в самом первом пункте первой статьи первой главы:
«Россия (Российская Федерация) есть государство, основанное на исторической преемственности по отношению к Союзу ССР, Российской Империи, Московскому царству, Древней Руси как этапам развития российской цивилизации».
Здесь впервые возникает это сакраментальное словосочетание: «российская цивилизация», за которым, однако, ровно ничего не стоит. Оно никак не расшифровано, не раскрыто, не разъяснено в тексте. Просто какое-то «принеси то, не знаю что». А была ли она, эта «российская цивилизация»? Аутентична ли она на перечисленных стадиях нашей государственности (очевидно, что нет, хотя бы потому, что ни о какой федерации до СССР не было и речи и т.д.)?
Таким образом, уже на первой странице проекта ИНС, который заслуживает названия утопического, постулирован сразу каскад фикций:
1) «российская цивилизация»;
2) «российская нация»;
3) «единство русского народа и других коренных народов России, открытое для всех людей, верных России, действительное во всех поколениях, прошлых, настоящих и будущих и до конца времен» (к примеру, выходит, единство русских и татар времен Золотой Орды).
Многовато для документа, претендующего на юридический характер. Сразу видно, что писали не юристы-цивилисты, а всего лишь философы, да и то неблестящие.
Сомнительные новации
На эту же мысль наводят и в дальнейшем многие пассажи, например: «При угрозе утраты независимости России... граждане России обязаны восстановить полноту государственного суверенитета России любой ценой» (1.1.6). Мило. Патриотично. Идеалистично. Столь же красиво, сколь и неосуществимо.
Наши конституционные утописты продолжают радовать читателя новациями. Они вводят понятие «исторического пространства России», предназначенного для последующего воссоединения с Россией (1.4.2).
Что это такое? Земли, населенные русскими и другими коренными народами России, оказавшимися в разделенном положении благодаря несправедливым границам? Так хотелось бы думать мне как соавтору законопроекта о праве русского, лезгинского и осетинского народов на воссоединение.
Да, примерно так, но только очень сложно, путано и непоследовательно: это «области традиционного расселения коренных народов России (здесь бы следовало добавить слово "компактного" и поставить точку! — А.С.), входившие в состав государственных образований, по отношению к которым Россия осуществляет историческую преемственность». Имеются в виду, очевидно, республики СССР. Но проблема в том, что они как входили, так и ныне входят в государственные образования за пределами собственно России.
Главная закавыка в том, что русские дисперсно расселены практически во всех бывших республиках Советского Союза, в том числе и вдали от наших непосредственных границ. Забыв об этом, авторы проекта пишут: «Со-
190
хранение территории России и освоение исторического пространства России — долг граждан России.» (1.4.5). Получается, мы не только не смеем мечтать об отделении, скажем, Чечни или Тувы, но и обязаны заботиться об «освоении» (читай: присоединении) Киргизии, Таджикистана, Молдавии?! По правде говоря, я за собой такого долга не знаю, не чувствую.
Напомню, как подобная проблема разрешалась в том проекте конституции, к созданию которого я имел в 1998 г. отношение:
«1. Россия стремится к воссоединению Русской Нации, оказавшейся в разделённом положении. 2. Россия стремится к свободному объединению со своими историческими территориями, населёнными преимущественно русскими людьми и представителями коренных народов России. 3. Русское государство стремится к добровольному государственному союзу народов общерусского корня: русских, украинцев и белорусов». По контексту, речь в первых двух пунктах шла лишь о граничащих с Россией территориях, компактно населенных русскими людьми.
В этом варианте все логично и понятно. В варианте ИНС — наоборот.
Чрезвычайно странное впечатление оставляет ст. 10 «О гарантиях государственного суверенитета». Оказывается, с президента эта обязанность по умолчанию снята. А на кого возложена? Я сначала не поверил своим глазам:
«Гарантом государственного суверенитета, независимости, территориальной целостности России и ее конституционного порядка являются единые Вооруженные силы России и все граждане России» (1.10.1).
Меня охватило недоумение. Как так? На простых граждан возлагается огромная ответственность, которая им явно не по плечу? Но что делать этим гражданам, если кто-то кое-где у нас порой нарушит конституционный порядок? Создавать народное ополче-
ние? В тулумбасы бить? В колокола звонить?
Или что, у нас Вооруженные силы становятся новым официальным субъектом политики? Что ж, такие прецеденты есть, скажем, в Китае или Турции, где армия является своего рода государством в государстве и имеет голос и вес в делах государственного управления. Но в России последним самостоятельным выступлением армейских было восстание декабристов. После чего армия выполняла только подчиненные функции и защищала Россию, повинуясь приказам свыше, а не по собственной инициативе. Смена данной парадигмы должна была бы опираться на новый, непременно прописанный в Конституции, статус армии как одной из ветвей власти. Но этого нет.
Я так и не понял, как будет осуществляться на практике эта статья.
Что еще из новаций привлекает внимание?
Первое. Ст. 12 вводит такое понятие как «национальное достояние», которое «является неотъемлемым и неотчуждаемым, так как принадлежит российской нации во всех ее поколениях — прошлых, настоящих и будущих» (1.12.1). Объем этого понятия таков: «Земля, воздух, недра и другие природные ресурсы; памятники культуры (я бы добавил "и истории". — А.С.); технические и промышленные объекты, имеющие стратегическое значение для жизнедеятельности и обороноспособности страны» (1.12.2). Объекты н.д. «не могут находиться в собственности иностранных государств и их граждан», а «в отношении воды, воздуха, полезных ископаемых и других жизненно важных ресурсов, государство осуществляет исключительное право собственности в интересах всей нации» (1.12.3-4).
Идея, на мой взгляд, очень хорошая, имеющая аналогию в конституции Украины и некоторых иных, т.е. юридически состоятельная. Она не должна
быть забыта, отброшена. Ее хорошо дополняет п. 7 ст. 14: «Предприятия, являющиеся естественными монополиями, перечень которых определяется федеральным законом, не могут находиться в частной собственности». Согласен.
Второе. Ст. 13 («О социальных обязанностях государства») устанавливает: «Государство способствует укреплению семьи, осуществляя экономическую поддержку материнства, отцовства и детства». Здесь я вижу важное положительное новшество в поддержке отцовства (правда, из ст. 35 «Материнство, детство, семья» это понятие выбыло почему-то). Вместе с тем я бы не стал ограничиваться лишь материальными факторами, ведь укрепление семьи в гораздо большей степени зависит от моральных факторов (система ценностей, лестница приоритетов, сакральные смыслы семьи и т.д.), на поддержке и развитии которых необходимо сосредоточиться в т.ч. и государству, и — особенно — Церкви.
Третье. А вот смелая новация, которой суждено, вне всякого сомнения, быть оспоренной с разных сторон: ст. 15 «О религиозных основах российского государства». С тех пор как в цивилизованном мире Церковь отделили от государства, само понятие религиозных основ государственности оказалось вне философского дискурса, а уж идея ввести его в конституцию и вовсе стала крамольной. Но авторы проекта, преследуя вполне конкретную политическую цель, о которой я скажу ниже, не из воздуха почерпнули такую смелость. Они, несомненно, уловили вполне конкретные политические настроения — я бы даже сказал: настройки, — которые Кремль уже давно продвигает в российское общество. Уловили — и решили забежать чуток «впереди прогресса», провозгласив:
«Православие является государ-ствообразующей исторической религией России. Религиозное и социальное служение Русской Православной
Церкви пользуется поддержкой государства» (1.15.1).
Неудачная грамматическая конструкция (кто чему служит?) не меняет сути: государство берет РПЦ на частичное обеспечение. Это, конечно, вызовет бурное негодование остальных конфессий. Предвосхищая, авторы бросают им кость: «Государство покровительствует традиционным вероисповеданиям (список? — А.С.) всех коренных народов России и проживающих в России этнических общин (т.е. нацменьшинств, в т.ч. сколь угодно экзотических. — А.С.) и солидарно с ними в осуществлении целей и ценностей, лежащих в основании российской государственности» (1.15.2).
Однако список таких целей и ценностей не приложен. Понятно, что авторы предлагают нам уравнение со столь многими неизвестными, что получаются сапоги всмятку, а не юридический документ. Ничего, кроме раздражения всех неправославных (в т.ч. русских атеистов и родноверов), они таким манером не добьются. Одно слово — философы...
Интересен смелый комментарий эксперта ИНС Владимира Карпеца: «Следует отказаться от определения России как светского (то есть религиозно нейтрального) государства. Вместо этого должно быть введено понятие государ-ствообразующей — но не государственной, в смысле принудительном — и исторической религии — Православного христианства (включая Старообрядчество), и повторено определение трех других религий — ислама, буддизма и иудаизма — как традиционных (наряду с Православием) конфессий народов России. Верховный правитель и министры обороны, иностранных дел, внутренних дел, а также глава разведки и безопасности должны исповедовать Православие» (с. 110).
Что ж, такая тенденция в обществе есть. Станет ли она мейнстримом?
Четвертое. Конституция России признается высшим нормативом в стра-
не, в том числе, что важно, в отношении любых международно-правовых актов, за соответствием которых нашему основному закону следит специальная Конституционная палата Верховного суда. Я лично вижу в этом правильное направление мысли, которое сегодня достигло апогея в деятельности Национально-освободительного движения (НОД депутата Е. Федорова), считающего, что наш суверенитет ограничен конституционной нормой, отдающей приоритет международному праву. С этим приоритетом, безусловно, пора покончить, и тут проект ИНС предвосхитил идею.
Пятое. Новацией, вызванной желанием угодить Кремлю, приходится также считать исчезновение пункта о недопустимости цензуры из статьи «Свобода мысли и слова» (ст. 27).
Такие же «минусовые новации» — выпадение из перечня прав гражданина «права на жизнь» и на «защиту чести и достоинства». Особенно важно первое. Между тем один из экспертов ИНС правильно отмечает: «Право на жизнь также должно рассматриваться во всей своей полноте, то есть от зачатия до смерти и, тем самым, став пра-вообязанностью, влечь за собой все соответствующие последствия, включая запрещение абортов, с одной стороны, защиту государством материнства и детства — с другой» (с. 112). Блестяще! Но в проекте Конституции эта важная мысль не нашла отражения.
Занятно появление такого норматива: «Каждый гражданин России обязан трудиться» (2.34.2), возвращающего нас к советской практике судебного преследования «за тунеядство». Впрочем, тут же прописана еще одна повергающая в недоумение норма: «Граждане России имеют право на защиту от безработицы» (2.34.4). Кто и как сможет ее реализовать, если только мы не возвращаемся в социализм, на что авторы нас не настраивали?
Наконец, наиболее знаковым является выпадение краеугольного камня
нынешней морально-правовой системы России: ст. 2 действующей Конституции, провозглашающей приоритет прав личности. В одной из пояснительных статей эксперт ИНС прозорливо отмечает: «Человек и, тем более, его права не могут быть высшими ценностями просто потому, что таковыми не являются» (с. 111). Он совершенно разумно поясняет: «Наряду с правами отдельного человека (и иерархически выше их) должны быть поставлены права народов, профессиональных и конфессиональных групп, профсоюзов, культурных сообществ и проч. Не говоря уже о правах государства в целом. Социальные корпорации должны быть признаны субъектами права, а внутрикопоративные нормы внутригосударственных объединений — неприкосновенными» (там же).
Все это так, но при этом о наиважнейших правах — правах нации, т.е. го-сударствообразующего народа, эксперт, увы, «забыл». С этим согласиться невозможно! Ибо если и можно положить нечто на другую чашу весов, где уже лежат права личности, то это, конечно же, в первую очередь, права нации, а не государства и тем более не общественных групп типа корпораций или цехов, как в средние века.
Шестое. Своеобразное решение авторы проекта предложили для проблемы территориальной организации страны. С одной стороны, закрепляется старая неправда: федеративное устройство России (ст. 5 «О государственном устройстве России», гл. 3 «Федеративное устройство России»; соответственно сохраняется Совет Федерации). Привычным уже стало маньеристическое стремление авторов сочетать несочетаемое: «федеративное устройство России основано на ее государственной целостности». Милое дело! Да ведь федеративное переустройство, которому подверглась некогда единая, унитарная Россия, — это есть дробление, уничтожение, подрыв ее государственной целостно-
сти (обернувшееся в итоге распадом СССР). И ничто иное! Сохранить федеративное устройство России — значит сохранить перспективу ее распада.
С другой стороны, на деле проектом устанавливается довольно жесткая система централизованного управления страной, предусматривающая федерацию земель, равноправных по статусу, но полубесправных по факту. Так что федеративное устройство предстает скорее как некий камуфляж, к чему мы привыкли за годы советской власти. Впрочем, памятуя о том, чем закончило свое существование многонациональное федеративное государство СССР, надо признать, что даже подобная «игра в федерализм» опасна, ибо несет в себе коды сепаратизма — смертельную для государственного организма инфекцию.
Седьмое. Самое интересное новшество — это предусмотренный проектом Высший совет национального единства (ВСНЕ), наделенный правом выдвижения кандидатуры президента и правом его отрешения от должности на основании выдвинутого госсоветом обвинения в измене или ином тяжком преступлении. Также ВСНЕ «осуществляет блюстительные функции во имя обеспечения преемственности государственной власти и развития общественно-политической жизни России» (4.72.1). Сколько должно быть членов ВСНЕ — неизвестно (тут авторы зевнули), зато известно, что треть его должна формироваться Всеармейским офицерским собранием, другая треть — РПЦ и другими традиционными конфессиями, а третья — академическим сообществом (РАН и университетами).
Офицеры, ученые, духовные лица: вот три корпорации, которым реально вверяется судьба России. И это глубоко правильно, на мой взгляд, ибо соответствует естественному делению на ранги любого биологического сообщества, во-первых, и существованию двух высших каст любого социума, во-
вторых. Условно говоря, брахманы и кшатрии должны блюсти страну; таков закон, данный свыше: Богом и Природой. Или, в конечном счете, просто Богом, ибо и Природа — от Него.
Восьмое. Блюсти — еще не значит править. Россия в проекте ИНС — не просто президентская, а суперпрезидентская республика. Президенту отводится 7 лет на правление, причем количество сроков ничем не ограничено, кроме возрастного порога. Внимательное чтение проекта приводит к мысли, что президент одновременно руководит как политикой (внешней и внутренней), так и экономикой, а равно вооруженными силами, судейским корпусом, силами правопорядка и дипломатией.
На роли суперпрезидента хочется остановиться подробнее. Комментируя предлагаемый проект, один из экспертов ИНС пишет:
«Требуется прямо закрепить положение главы государства как носителя Верховной власти, являющегося Арбитром, стоящим над законодательной, исполнительной и судебной деятельностью (а не властью). При этом, скорее всего, переименовав "Президента" в "Верховного правителя". В дальнейшем следовало бы также осуществить переход от принципа выборности Верховной власти — если власть выборна, она не Верховна, а "верховен" избирательный корпус (а на самом деле те, кто им манипулирует), — к принципу преемственности. Уходя (или умирая), Верховный правитель официально назначает своего преемника, который затем утверждается на всенародном референдуме» (В. Карпец, там же).
Сам Ремизов именует изобретенный его группой статус правителя «некоронованным монархом». И не обинуясь пишет: «Наш проект. предполагает укрепление верховной власти. Но именно для того, чтобы отвести верховной власти ту роль, которую она занимает в русской политической
культуре, — роль центра общества и даже, в определенном смысле, центра земного мира, гаранта правового и нравственного порядка — необходимо поднять ее над рутиной управления и конъюнктурой общественных дебатов» (с. 64).
Поднять (еще поднять!)? Куда? Разве что прямо на небо.
Чтобы достойно откомментировать такое, надо обладать пером Салтыкова-Щедрина. Поэтому я замечу лишь одно. Некоронованных монархов разных типов и складов история знает немало. Выборный император, как в Древнем Риме, — это ведь тоже своего рода президент. Как и Сталин или Мао — выборный вождь правящей партии. Вся разница зависит лишь от уровня легитимности и объема полномочий. Сегодня в России сложились все условия для автократического режима, близкого к абсолютизму, о чем я уже не раз писал. Почему бы не задуматься в таком случае о том, какого типа автократор нам нужен?
Лично меня, конечно, больше всего бы устроил вариант Сталина при условии, что это был бы вождь не какой-либо, а именно русской националистической правящей партии, как бы она ни называлась. Но авторы проекта не желают никаких ограничений для своего идола, даже в виде партийной программы или Политбюро. Ремизов специально подчеркивает: «Президент принципиально внепартиен и внеположен конкуренции социально-экономических программ». Что в этом хорошего, мне, честно говоря, непонятно. Нужен ли нам верховный правитель в статусе некоронованного монарха, который не связан никакими обязательствами перед народом и страной, бесконтрольный и безответственный? Вспоминая убийственные для Рима последствия утверждения режима императорской власти, я думаю, что Ремизов со товарищи берут на свою совесть чрезмерный груз.
Троянский конь СБ в АП
Внимательно изучив проект Конституции ИНС («ремизовского» или «белковского» института, кому как нравится), я сравнил его с недавно обнародованной путинской доктриной национальной политики, прозвучавшей как из предвыборной статьи кандидата в президенты, так и из «Стратегии государственной национальной политики» и других документов последнего времени. И понял, что Институт национальной стратегии сеял отнюдь не на камнях. Стало понятно, откуда у Путина, всегда отмалчивавшегося по поводу национальных отношений (и правильно, поскольку в Высшей школе КГБ этнополитике не учили, а демонстрировать на публике дилетантизм — неловко), появились вдруг программные установки и тезисы типа следующих:
1) «российская нация»;
2) Россия — многонациональная страна;
3) Православие — государствообра-зующая религия;
4) Россия - государство-цивилизация и т.д.
А в политической практике четко проявилась установка на суперпрезидентскую республику.
Что надо сказать по поводу этих главных установок?
Положим, первые два тезиса внушались Путину и раньше старыми советниками, унаследованными от Ельцина (Эмиль Паин, Валерий Тишков, Вячеслав Михайлов и др.), но три последних пункта явно появились под влиянием Михаила Ремизова со товарищи, за плечами которых, как за кулисами, виднеется профиль Станислава Бел-ковского.
Комплекс идей, связанных с неприемлемыми как для науки, так и для русской политики «российской нацией» и «многонациональной страной», критиковался столь часто и подробно, что возвращаться к этому нет надобности. Остановлюсь на новациях.
Ключом к успеху если не самого проекта, то его авторов является, конечно, тезис о суперпрезидентской республике. И сопутствующий ему и сопряженный с ним тезис о православии как государствообразующей религии. Это блестящее сочетание — просто-напросто входной билет в Кремль. Не больше, не меньше.
Верный мудрому принципу раскладывать яйца по разным корзинам, опытный политтехнолог Белковский решил одно яичко подбросить в Администрацию президента. Сочинив заведомо востребованный Кремлем проект нового государственного устройства России, он тем самым продвинул в высшие слои нашей политической атмосферы своего троянского коня, битком набитого собственными рекрутами, из которых наиболее успешен Михаил Ремизов. Ловкий ход, ничего не скажешь!
То, не знаю что
Что же остается подлинно новаторского?
«Государство-цивилизация» — термин и тезис напыщенный, претенциозный, но идейно пустой. Ниже я попробую, опираясь на текст Ремизова и других, дезавуировать его более подробно.
Между тем этот внешне эффектный тезис во всеуслышание уже повторил президент Путин, а глядя на него — и патриарх Кирилл. Им понравилось, польстило такое «возвышенное» определение зоны их полномочий. Михаил Ремизов пошел наверх, его стали привлекать к работе над государственными документами высокой важности.
Ввиду сказанного интересно все же попытаться понять, что же подразумевали авторы конституционного проекта? Первое слово принадлежит автору концепции — Михаилу Ремизову. В своей пояснительной записке «Проект "государство-цивилизация"» он излагает дело так (в скобках мои комментарии):
«Органичной для России политико-
культурной моделью является модель "государства-цивилизации"... Она означает, что:
— Россия складывалась не как "гражданская нация", а как исторический проект определенного союза народов, ядром которого являются русские. Этот союз и является реальной основой политической нации России.
(Гражданской нации в России — типа «нации россиян» — никогда не было и нет, это совершенно верно. Но ведь и никакого «союза народов» с русским ядром никогда никто не заключал, никакие документы подобный союз не подтверждают. Под концептом союза народов исторической правды нет, а есть ложь и демагогия. Простой русский народ, размножаясь и усиливаясь, шел на все четыре стороны света, подчиняя себе все новые земли, кем-то, как правило, населенные, но никого специально себе в союзники не зазывая. Российские цари, преследуя по большей части династические интересы, военными усилиями закрепляли успехи русских колонизаторов или завоевывали иные территории. При этом населяющие их народы порой попадали в российские подданные совершенно автоматически, их никто не спрашивал. А других приходилось приводить к покорности силой. И только немногие просились сами, в страхе перед более агрессивными соседями; но просились не ради «великой России». Некий «договор народов», «союз народов» существует только в воображении ремизовых.)4;
— Россия участвует в международной системе, но т.н. «мировое сообщество» не является источником ее легитимности, поскольку она рассматривает собственное "большое пространство" как исторически самоценный мир. Россия реализует на простран-
4 Настоятельно рекомендую читателям, желающим избежать иллюзий в данном вопросе, книгу: Любавский М.К. Обзор истории русской колонизации. М.: МГУ, 1996.
195
стве Северной Евразии аналог американской доктрины Монро, предполагающей создание локальной международной системы, резистентной к внешнему вмешательству.
(С этим можно было бы согласиться, если бы не одно «но». Доктрина Монро, как известно, выражается формулой «Америка для американцев». Что соответствует роли американской нации как подлинного суверена страны — роли, сложившейся в ходе Войны за независимость США. Под американцами, американской нацией, при этом понимается именно и только согражданство, независимо от этнич-ности: такова традиция ряда стран, в первую очередь Франции и США.
Что же касается России, то для нее, во-первых, неорганично и не оправдано исторически такое понимание нации. Для нашей традиции нация — это государствообразующий народ, то есть этнические русские. И «российская доктрина Монро», соответственно, должна бы звучать как «Россия — для русских!», чего мы, однако никогда не слышали на официальном уровне, кроме как из уст Александра III. А во-вторых, ни русские, ни россияне до недавних пор и думать не могли о роли суверена собственной страны, да и сегодня с данной ролью пока не освоились.
Но признаем: Россия действительно существует в мире, никого не спрашивая о законности такого своего существования, и спрашивать впредь не намерена, надеюсь. Тут Ремизов прав.);
— Россия не является государством, берущим исток во французской революции, и не признает верховенства ее принципов. Она является локальной цивилизацией с собственной религиозной идентичностью и собственными культурно-географическими константами.
(Этот третий и опорный пункт ре-мизовского концепта слабее всех. Он призван как раз пояснить, как и почему Россия является особой цивилизацией,
но не может этого сделать ввиду отсутствия ясных критериев. Ибо если ориентироваться только на религиозную идентичность и какие-то невразумительные «культурно-географические константы», то запросто откроется банальная вещь: что ни страна, то цивилизация — островная Англия со своим англиканством, Германия со своим лютеранством, Франция, стоящая на идеалах эпохи Просвещения, консервативная католическая Италия и т.д. Такое открытие попросту аннулирует сам смысл определения «государство-цивилизация» ввиду его универсальности и отсутствия антагониста.)
В сущности, чтобы обосновать свой концепт, Ремизов должен был бы проделать всего два действия:
1) перечислить наличествующие в мире мегацивилизации (иначе придется брать политический микроскоп и признавать цивилизацией каждую локальную культуру). Таковых, на мой взгляд, сегодня наблюдается три: европейская, китайская и мусульманская5;
2) пояснить, почему Россия не относится ни к одной из них, а являет собой или вовсе отдельную цивилизацию, собственно российскую, наряду с индийской, японской или еврейской и др.
Выполнима ли такая задача, я здесь не сужу. Но ясно, что с этим заданием Ремизов не справился, да, похоже, и не осознал его вовсе.
Критикуя Ремизова, я должен признаться, что сам тоже считаю Россию особой цивилизацией, умеренно самобытной; так сказать, Европой не по-европейски, глубоко также и азиатской по духу, хотя и не познавшей себя до конца и так до сих пор и не самоидентифицировавшейся. Но речь сейчас не обо мне и моих культурологических штудиях, а о том, что Ремизов не сумел обосновать свой концепт. А сумел только пролить дозу елея на серд-
5 Подробнее см.: Севастьянов Александр. Битва цивилизаций: секрет победы. М.: Книжный мир, 2013.
ца наших пастырей, светского и духовного.
Бог ему судья за это, а не мы. Ведь перед нами лишь типичное для всей спекулятивной философии заблуждение: ставка на идеократию («смыс-лократию» в терминах нового поколения идеократов). Ремизов честно признается, что видит российское «государство-цивилизацию» не как данность, а пока что еще лишь как проект, главная задача которого «состоит именно в том, чтобы дать российской цивилизации ту систему эталонов, через которые она могла бы себя опознавать и воспроизводить» (с. 61). В этом завете со всей выпуклостью видна разница между спекулятивной философией, полагающей возможным раздавать эталоны с амвона, — и наукой, стремящейся эти эталоны открыть в жизни. Что поделать: у философа нет другого товара, кроме идей. Вот он и пытается ими торговать, понятно.
В завершение — забавная проговор-ка, которой порадовал нас эксперт ИНС Юрий Коринец, который в статье «Между "старым государством" и "новой империей"» поддерживает предложенное Ремизовым название «государство-цивилизация» в противовес классическому «государство-нация». Оказывается, ремизовский термин понадобился, поскольку-де «слово "рейх" не свободно от позорного пятна», а «слово "империя" вызывает ненужную напряженность» (с. 118). Таким образом, истинное содержание этой новации оказывается вовсе не ново: это Империя (привет Проханову!). И оно лишь прикрывается «прилично» звучащей формулой.
Не уверен, что Ремизов (а тем более президент Путин и патриарх Кирилл) благословил бы подобное простое разъяснение-разоблачение. Но беда не в этом, а в том, что Коринец явно путает исторические указатели «вперед» и «назад». Уже в самом названии его статьи ход истории произвольно запущен автором строго в противоход ре-
альному. Ведь мы движемся, несомненно, через явно уже провалившуюся попытку создания новой империи — к старому, то есть национальному русскому, государству. И чем скорее это движение станет осознанным, тем безболезненнее и успешнее оно пройдет.
И вот здесь, наконец, пришло время дать итоговую оценку конституционному проекту, вышедшему из стен ИНС имени Белковского.
Дело в том, что авторы данного проекта Конституции старательно обошли в своем проекте русский вопрос вообще, переведя разговор в плоскость «российской нации». На мой взгляд — это большая политическая и даже научная ошибка, непростительный анахронизм.
Идеологическая песнь, озвученная ИНС, оказалась исполнена в жанре «старое молчание о главном». А это значит, что будущего данный проект, повернутый в невозвратное прошлое, не имеет.
2. Проект группы С.С. Сулакшина
Не успел я проанализировать накопившиеся у меня проекты новой российской конституции, как печатный стан выдал в жизнь еще один таковой. На нем стоит копирайт лично С.С. Су-лакшина6, а в выходных данных перечислено 24 фамилии трудившихся над ним. Есть ли среди авторов юристы и сколько их — неизвестно, как неизвестно и вообще, кто эти люди и в чем их вклад в проект.
Данный проект, по моим сведениям, намерено поднять на щит Национально-освободительное дви-
6 Конституция России (проект). Под общ. ред С.С. Сулакшина. М.: Научный эксперт, 2013. Как гласит Википедия, Степан Степанович Сулакшин (р. 1954, Томск) — российский политический деятель, генеральный директор Центра научной политической мысли и идеологии (Центра Сулакшина); доктор физико-математических, доктор политических наук, профессор.
197
жение депутата Евгения Федорова, имеющее цель преобразования в партию. Сильный ход: не всякая партия может предъявить публике готовый проект будущего государства, за воплощение которого она борется. А ведь это получше всяких партийных программ!
Итак, в чем же особенности этого проекта?
2.1. Основная особенность — полная юридическая беспомощность, дилетантизм и идеализм в самом худшем и отъявленном виде. Все это проявляется уже на первых страницах.
Преамбула предъявляет нам в качестве суверена — некую химеру, аналог «многонационального народа России», украшающего нашу действующую конституцию. И соперничающую с ним в нелепости: «Мы, русский народ и все братские (?!) российские народы, соединившиеся в трудах, преодолениях и великих победах в ходе своей общей многовековой истории в единый Народ России.»
Перед нами очередная забавная попытка соединить несоединимое: показной пиетет перед реальной нацией России — государствообразующим русским народом, с одной стороны, и стремление подсунуть властям любимую игрушку — «российскую нацию», с другой стороны7. Упомянув в первых словах русский народ, в дальнейшем авторы норовят каким-то хитрым манером извернуться, чтобы вообразить невообразимое: «единый Народ России» (он же, как все понимают, «российская нация»). Как им хочется придумать то, чего нет, не будет и быть не
198
7 Сравним с точно такой же, по сути, формулировкой предшествующего проекта, рассмотренного выше: «Российская нация есть единство русского народа и других коренных народов России, открытое для всех людей, верных России». Поистине, стремление «угадать и угодить» начальнику — неистребимо у нас!
может! Неужели злосчастный опыт «советского народа», развалившегося, как карточный домик, ничему не научил?! Неужели даже жуткий пример Украины не заставил понять, что население, пусть и связанное сограждан-ством, — это еще не народ, не нация?!
Такой подход уязвим во многих отношениях.
Во-первых, неправильно ставить на одну доску и наделять в равной мере суверенитетом единственный госу-дарствообразующий народ (русских) и народы, таковыми не являющиеся. Напомню, что проект русских националистов 1998 г. нашел другую формулировку: «Мы, русский народ и все граждане России», которая гораздо точнее выражает истинное положение вещей, предоставляя суверенитет каждому гражданину страны персонально, но при этом выделяя в качестве суверена лишь один народ, тот самый, которому данный суверенитет и принадлежит по праву, исторически и фактически.
Во-вторых, преамбула авансом награждает все народы России титулом «братских», что не может вызвать ничего, кроме мрачных воспоминаний о мираже «братских народов СССР» и горькой ухмылки по поводу современной России. «Пусть отрежут лгуну его гнусный язык!» — как писал в подобном случае Булгаков. Даже самый поверхностный взгляд мгновенно обнаруживает такие народы, назвать которые братскими может лишь лгун либо полный дилетант в этнополитике: ингуши и осетины, осетины и грузины, балкарцы и кабардинцы, черкесы и карачаевцы, якуты и эвены, башкиры и татары, армяне и азербайджанцы, чеченцы и русские, наконец, и т.д.
В-третьих, авторы не сочли нужным ввести словечко «коренные» в свою формулу, сделав тем самым все национальные меньшинства (мигрантов и беженцев в том числе) такими же участниками суверенитета России, как и ее коренные народы. Вот уж одолжили!
В-четвертых, не успев продекларировать некий единый «Народ России», они тут же и подорвали этот фантом заверением «. уважая каждый народ, живущий в России». Авторы впали в то же принципиальное противоречие, что и советская власть, которая, с одной стороны, насаждала концепт единого «советского народа», а с другой — делала все для воссоздания национальных элит, национальных культур и национального самосознания всех народов. Что закономерно кончилось конфузным крушением «советского народа» и распадом СССР на национальные государства.
Кстати, парой страниц ниже понятие «Народ России» расшифровывается как «сообщество граждан России»: опять нам всучивают французско-американскую модель «нация как со-гражданство», чего и следовало ожидать.
«Советский народ», «российская нация», «единый Народ России» — сколько надо еще идиотских экспериментов, чтобы перестать, наконец, делать из нашей страны плавильный котел по рецепту США?! Ну не годится этот рецепт для нашей страны! Другие мы!
2.2. Дилетантизм и идеализм продолжаются с первого же раздела «Ценностные основы конституционного устройства России». В нем есть ст. 2 «Основные конституционные понятия», где мы встречаем 26 объяснений различным понятиям, которыми оперирует проект. В том числе: высшие ценности России, государственная идеология, долг, жизнеспособность, Народ России, обязанность, ответственность человека, подрыв высших ценностей России, русская (российская) цивилизационная идентичность, цели России, человеческий потенциал. Экзотично, не правда ли? Впечатление такое, что собрались старшеклассники-мечтатели, этакие «русские мальчики» Достоевско-
го — и ну выдумывать, как бы лучше осчастливить человечество.
Это впечатление усиливается, когда мы бросаем взор на некоторые конкретные определения, следующие ниже:
— «Русская(российская) цивилиза-ционная идентичность — обеспечивающая максимальную жизнеспособность России самобытность обустройства ее территории и всех сфер жизни населения, устройства государственной власти и управления, выработанная на основе ее исторического опыта».
(Приравнивание русской идентичности к российской не имеет под собой оснований и легко разрушается даже на одном примере религиозной принадлежности: вряд ли кто согласится, что православие есть примета, отличительная черта всех россиян. И так будет в каждом случае, когда мы столкнемся с подменой этничности — со-гражданством. Далеко не все константы этноса являются таковыми для со-гражданства, и наоборот. Кроме того, заявив о «самобытности» нашего обустройства, неплохо бы определить, в чем она состоит, иначе заявление остается голословным.);
— «Цели России — желаемые качества и состояния предметов деятельности государственных органов, общества и человека, вытекающие из высших ценностей России».
(Ох уж эти идеократы-смыслократы! Лишь бы новое какое прокрустово ложе сочинить для «органов, общества и человека»! Какой безнадежной схоластикой веет от подобных умопостроений!)
С одной стороны, вроде бы и неплохо, что впервые после крушения СССР предполагается обретение Россией некоей идеологии, неких высших ценностей. С другой стороны, мне лично ясно, что основной закон России не может ни то, ни другое устанавливать директивным путем. Что до высших ценностей — это компетенция церквей, что до идеологии — это компетенция
200
партий. А уж какой из них главенствовать в России, это должны решать избиратели путем голосования. Попытка же всех загнать в единомыслие с помощью полицейской дубинки (любой закон всегда может сыграть ее роль), во-первых, неосуществима в принципе, во-вторых — по большому счету бесчеловечна, противоправна, противоречит основным международно признанным принципам и договоренностям в области прав человека и гражданина и вызовет возмущение наиболее мыслящей и совестливой части общества.
Сказанное легко подтвердить на примере того перечня высших ценностей, который заложен в проекте Сулакшина. Законом утвержденный «перечень высших ценностей» — нонсенс уже сам по себе, а между тем ст. 6 проекта так прямо и называется — «Высшие ценности России».
Первое, что бросается в глаза: среди этих ценностей мы не найдем русского народа, его там нету и следа. Вместе с тем «Абсолютной высшей ценностью является существование самой России — Родины Народа России» (2.6.3). Грамотному человеку сразу становится ясно: перед нами — типичное кредо патриота, так и не продвинувшегося к национализму. Для него государство — все, а нация, государствообразующий народ — дело десятое (в данном конкретном случае — вообще ничто). И дальше следует типичнейший набор патриотических банальностей, набивших оскомину еще в прошлом веке:
«Высшими ценностями России являются:
а) единство, неделимость, территориальная целостность и государственный суверенитет России (потерявши голову, готовы плакать по волосам: утратив жизненно необходимые нам территории, будем до последнего цепляться за те, с которыми живем, как в обнимку с осиным ульем. — А.С.);
б) ответственность России за судьбы мира и человечества (еще чего не хватало! Снова будем предлагать миру пра-
вославие и коммунизм, лезть в учителя человечества? Да уж после пережитых афронтов нам бы посидеть скромненько в своем уголке земшара да наладить какое-нибудь передовое хозяйство, показать, на что способны. А то ведь, кроме срама, из этой затеи не выйдет ничего. Как обрыдло это традиционное отвратительное самомнение! Нашлись «благодетели рода людского»! — А.С.);
в) всеобщее благо, общественное благо, благо всех законных социальных групп и благо каждого человека в их гармоничном сочетании;
г) забота всех и каждого о сохранении и умножении достояния Народа России,»
И так далее, вплоть аж до литеры «ч», включая «русскую (российскую) цивилизационную идентичность» (выше уже говорилось, что возможно лишь что-то одно на выбор), «сочетание традиционности и прогресса», «социальную справедливость», «альтруизм и сопереживание», «идейно-духовную мировоззренческую мотивированность человека и общества, устремленность к идеалу» и прочее в том же духе.
Сил нет продолжать, душат смех и слезы... Где, в каком инкубаторе выросли эти замечательные прекраснодушные люди, исполненные благих помышлений? Явно не на нашей грешной Земле. Кто, какой сатана внушил этим полусвятым исусикам мысль, что они могут заниматься законотворчеством? Все, что им по силам, — это написать устав какой-нибудь тихой обители, где собралась бы сотня-другая таких же далеких от мира и прекрасных душ.
Но наши прекрасные души норовят еще и зубы показать! Они полны серьеза! «Государство, — пишут они, — в соответствии с законодательством России пресекает фальсификацию истории России» (как будто есть в природе стопроцентно нефальсифицированный вариант). При этом немедленно впадают в очередное противоречие.
«Никакая идеология не может насаждаться насильственно», — утверждают они (2.8.3), но тут же грозят: «Запрещается деятельность граждан России и их объединений, юридических лиц, временно или постоянно проживающих и временно пребывающих на территории России иностранных граждан и лиц без гражданства, иностранных юридических лиц, действующих на территории России, направленная на подрыв высших ценностей России» (2.9.1). Воображаю себе, какая вакханалия доносительства поднимется у нас немедленно после принятия такого основного закона, при наличии 23 официальных высших ценностей! Пресловутый «тридцать седьмой» покажется детсадовскими играми.
Лишнее доказательство того, что прекраснодушных утопистов на пушечный выстрел нельзя подпускать к политике.
Еще одним прелестным образцом юридического недомыслия служит статья 14 «Русская (российская) циви-лизационная идентичность», которая содержит аж целых три пункта, ни в одном из которых, однако, не формулируется, в чем, собственно, эта идентичность состоит. А поскольку в вышеприведенном глоссарии это понятие раскрыто предельно неуклюже и неясно, то статья эта явно «мертвая».
Так же обстоит дело и со ст. 16 «Самодостаточность России», где нет ни слова о том, что же это, собственно, такое. И т.д. на каждом шагу.
Шокирующее впечатление произвела на меня как на опытного правозащитника глава 5 «Права и обязанности человека и гражданина в России». В которой содержатся такие статьи (вдумайтесь в названия): ст. 20 «Права и свободы человека»; ст. 21 «Долг и обязанность человека»; ст. 22 «Права и свободы гражданина»; ст. 23 «Долг и обязанности гражданина». и еще отдельно ст. 27 «Свобода человека». Само собой разумеется, в законотворческом раже составители и не подума-
ли обратиться к всемирно признанным международным нормативам8, предпочтя заново выдумывать велосипед, наступать на грабли и ломиться в открытые двери. Смело вторгаясь в область морали, смысла жизни и целеполага-ния, вступая по этим поводам в конкуренцию со всеми действующими в России конфессиями, они создали весьма экзотический документ, к которому я и отсылаю любознательного читателя, чтобы не загромождать статью яркими несбыточными подробностями. Отмечу только, что тщательное распределение прав, свобод, долгов и обязанностей между человеком и гражданином тут же оказывается лишенным всякого смысла согласно п. 1 ст. 24: «Все равны перед законом и обладают на территории России всеми правами и свободами, исполняют равные обязанности и несут равную ответственность». Ну есть ли еще на свете такие мастера толочь воду в ступе?!
Из важных несообразностей со здравым смыслом надо отметить приобретение гражданства «.либо по другим основаниям» (каким?!).
Но пуще всего меня потрясла статья 119 со странным названием «Территориальная справедливость», которая провозглашает: «Государство обеспечивает каждому (?!) человеку вне зависимости от места его проживания равные права по удовлетворению своих потребностей и равные возможности для осуществления своих прав и свобод».
Нелепое название статьи никак не объясняет, почему у граждан и неграждан, коренных и пришлых должны быть равные права и возможности. Похоже, здесь мы сталкиваемся с чисто либералистической отрыжкой идеи об абсолютном приоритете прав человека — абстрактных прав
8 Например: Всеобщая декларация прав человека; Международный пакт о гражданских и политических правах; Конвенция о защите прав человека и основных свобод.
201
202
абстрактного человека. То есть как раз с тем, с чем борется национально-патриотическое движение в России. В то время как в национальном государстве о равенстве прав граждан и неграждан не может быть и речи и никто, конечно же, не предложит равные возможности коренным жителям — и мигрантам.
Вместе с тем в проекте есть и тавтологические статьи, в частности ст. 50 «Гарантии прав коренных малочисленных народов», в которой «государство гарантирует защиту прав коренных малочисленных народов и лиц, относящихся к таким народам». После того как полное равноправие всех и каждого было уже манифестировано, подобное предоставление особых гарантий одной из групп населения является грубым нарушением равноправия, это слишком понятно.
2.3. Итак, ясно: группа лиц не от мира сего вознамерилась дать нам, русским и нерусским гражданам России, единый основной закон, ровно ничего при этом не понимая в цивилистике. В этой связи особый интерес, конечно же, у меня вызвал целый раздел проекта под названием «Народ России».
Тщетно я искал в этом разделе хотя бы тень понимания проблем, прав и интересов государствообразующего русского народа. Они не нашли отражения в законопроекте (как и в ныне действующей конституции). Центральное внимание законодателей было отдано таким статьям как «Народовластие», «Референдум», «Палата высших ценностей России». Оная палата, цитирую: «а) по собственной инициативе и по запросам федеральных государственных органов дает заключение об оценке соответствия деятельности федеральных государственных органов высшим ценностям России; б) по жалобам граждан и по собственной инициативе проверяет на соответствие высшим ценностям России положения федеральных законов и обыкнове-
ний правоприменительной практики» (утопия в квадрате, чистый бедлам, как понимает читатель). И т.п.
Мало того: как уже говорилось выше, «Народ России един и формируется на основе русского народа и всех братских российских народов» (2.7.1). Читаешь эти прекрасные слова и не знаешь — плакать или смеяться. Где живут взрослые люди, написавшие подобный бред? На Земле или на Луне? Но уж явно не в России, где любой объективный наблюдатель видит, что никаких шансов создать нечто единое на основе русских и, к примеру, дагестанцев, чеченцев и ингушей — нет и не предвидится, и что с каждым годом различия между этносами играют все возрастающую роль.
Но есть и глава 8 «Русский (российский) мир», содержащая ст. 51 («Представители русского (российского) мира» и ст. 52 «Политика России в отношении Русского (российского) мира за рубежом». Как уже говорилось, принципиальное неразличение «русского» и «российского», отождествление этих понятий — прямо указывает на дефективность подхода законодателей, их непонимание фундаментальных основ нашей жизни. Характерно, что, стремясь представить «Народ России» как нечто единое, авторы умственно споткнулись, конечно же, о наличие разных вер, но попытались преодолеть этот водораздел, приписав «Народу России». «единое отношение к свободе вероисповедания»! Увы, массовые поджоги мусульманами православных храмов в Татарстане, как и массовые протесты против строительства мечетей в русских областях, говорят совсем о другом.
В принципе, главы о «русском мире» имеют правильную направленность на поддержание связей и защиту тех лиц, кто происхождением или самоидентификацией связаны с русской цивилизацией. Но и тут авторы не избегли наивного утопизма: «Представители Русского (российского) мира обязаны
вести себя достойно (?!) и уважительно относиться к Народу России, истории, культуре и традициям России, не создавать своими действиями угроз безопасности России» (2.8.2) и т.п. Хотелось бы знать, удосужится ли «представитель Русского мира», имеющий, скажем, английское гражданство и работающий в голландской фирме, хотя бы заглянуть в текст конституции, любовно отшлифованной сулакшинской группой фантазеров, романтиков и идеалистов? Ну а нам, русским в России, и читать ее незачем: она ничего хорошего нам не сулит, никаких наших проблем не решает.
Жанр «старое молчание о главном», как и в случае с проектом ИНС, одержал зримый триумф. А это значит, что будущего не имеет и данный проект.
2.4. Игнорируя русских с их проблемами, не считая нужным привлечь их на свою сторону, группа Сулакшина пытается компенсировать это обещанием социальной справедливости для всех. Глава 11 так и называется: «Социальная справедливость». Как ни странно, однако в глоссарии — перечне основных понятий данного документа — такое понятие отсутствует. Никак не разъяснено оно и в указанной главе: что такое социальная справедливость, нам авторы не говорят. Очевидно, сами не знают.
Между тем социальная справедливость — понятие очень конкретное: сугубо классовое и национальное, оно не существует как единая для всех абстракция. Разные классы и сословия, разные этноконфессиональные группы понимают социальную справедливость очень по-разному, вплоть до антагонизма.
К примеру, рабоче-крестьянское понимание справедливости носит уравнительный характер, по принципу «всем — поровну». Когда булгаков-ский Шариков провозглашает: «А что тут думать? Взять все — и поделить!», смеяться здесь не над чем. Именно так
видит суть дела простой народ, именно так интерпретирует свойственную ему идею о всечеловеческом равенстве.
Подтвержу это примером из истории. Есть потрясающий документ, рожденный Февральской революцией 1917 г., — «Примерный наказ», составленный на основе 242 сельских и волостных наказов 1-му Всероссийскому съезду Советов крестьянских депутатов в мае этого года. Итоговое требование крестьян выглядело так: «Вся земля. отчуждается безвозмездно, обращается во всенародное достояние и переходит в пользование всех трудящихся на ней. Право пользования землею получают все граждане. Землепользование должно быть уравнительным, т.е. земля распределяется между трудящимися. по трудовой или потребительной норме.»9. Вот вам шариков-щина в чистом виде — и в статистически значимом классовом выражении.
Совсем по-другому смотрят на вещи интеллигенты и предприниматели, вообще представители верхних классов, для которых мысль о всечеловеческом равенстве, несовместимая с их жизненным опытом, представляется ложной и в принципе неприемлемой. Для них понимание справедливости умещается в формулу «каждому — свое».
Эти две формулы не усреднить, не слить, не примирить. То, что сочтут справедливостью одни, другие ощутят как ее попрание. И т.д. Компромисс невозможен.
Наши авторы, конечно, даже не задумывались на этот счет. Надеясь примирить и объединить «Народ России», они лишь подбрасывают ему яблоко раздора.
2.5. Столь же прекраснодушно и беспомощно выглядит ст. 128 «Россия — нравственное государство». Не говоря уж о многом прочем, но непонятно, как этот императив будет соче-
9 Бердинских В.А. Крестьянская цивилиза- 203 ция в России. М.: Аграф, 2001. С. 143.
204
таться с капиталистическим способом производства, который авторы не отвергают, но который огромное большинство людей связывает с безнравственностью (Прудон: всякая собственность — кража).
Между тем авторы допускают предпринимательскую деятельность и частную собственность (ст. 105 п. 2, 6, 7), в том числе на «природные ресурсы, не относящиеся к жизненно важным» (ст. 108) и даже на землю (ст. 109). Понятно, что такой, скажем, апостол морали, как Лев Толстой, уже на основании последнего заклеймил бы сулак-шинскую Россию именно как безнравственное государство. Да и марксисты бы все под этим подписались.
Любопытная коллизия возникает с природными ресурсами. К жизненно важным авторы отнесли «водные, воздушные и лесные ресурсы, недра и полезные ископаемые, за исключением общераспространенных» (с. 107). Они не уточнили, что нужно считать общераспространенным. Хотелось бы знать в этом связи, в какую категорию попадают металлы, уголь, газ, нефть. Авторы умолчали об этом, потому что сами не знают ответа, или потому, что не захотели прояснять?
Вообще глава 29 («Природные ресурсы России») содержит в себе вопиющее и непримиримое противоречие. С одной стороны, ст. 120 провозглашает: «Земля, ее недра, воды, леса и иные природные ресурсы в пределах территории России являются достоянием Народа России и используются в общественно значимых целях». Бросается в глаза, что статья обходит молчанием вопрос о собственности на ресурсы. Что немаловажно, поскольку следующая статья начинается с пункта: «Государство осуществляет научно обоснованное, рациональное и рачительное использование земли и ее недр...» Позвольте, а кто будет пользоваться этими наработками? Государство у Сулакшина — на службе частных лиц? Видимо да, поскольку далее
говорится: «Юридические лица обязаны рачительно и рационально использовать природные ресурсы. Государство поощряет развитие ресурсосберегающих и не загрязняющих окружающую среду технологий. Федеральным законом могут быть наложены обременения на частную собственность в виде требований по использованию наиболее экономичных и не загрязняющих окружающую среду технологий...» А на госсобственность не могут быть наложены такие требования? Или госсобственность вовсе не предусмотрена проектом
?!
2.6. Но вся эта вопиющая несостоятельность, однако, блекнет перед ст. 123 («Мировая ответственность России за природные ресурсы»).
Неудачно уже само название статьи, возлагающее на Россию ответственность за свои — подчеркну, свои! — ресурсы перед всем миром. Казалось бы, наши ресурсы, что хотим с ними, то и делаем. И как хотим. Но появление данной статьи уже исключает такой подход. Мы, оказывается, ответственны за них перед всем миром. По правде говоря, у меня такое впечатление, что именно эту постановку вопроса нам пытаются навязать все постперестроечные годы наши западные «друзья», а мы с разной степени успеха от нее отбояриваемся. А тут вдруг сами пошли навстречу Западу.
Текст этой капитулянтской статьи еще усугубил мои сомнения. Он разбит на два пункта. Первый гласит: «Россия осознает мировое значение принадлежащих ей природных ресурсов.». Второй добавляет: «Россия ожидает от соседних и иных иностранных государств ответственного подхода к использованию общих (?!!!) природных ресурсов».
Ешьте меня, мухи с комарами! Видит Бог, это не хозяйский тон! Возникла мысль, не Мадлен ли Олбрайт писала эти строки? В переводе сказанное означает: можете грабить нас, госпо-
да, мы ведь сознаем, что все это как бы не совсем наше, а скорее общее, но только грабьте аккуратней, пожалуйста. Не пролейте, не расплещите. Тьфу! Читать было противно до омерзения. Такого раболепия, смиренного холуйства, «непротивления злу насилием» я никак не ожидал! А ведь этот подход «опущенного» закладывается в основной закон страны! Эту психологию «опущенного» будут преподавать в школах и вузах нашим детям! Кого мы вырастим из них? Народ-слугу при сильных мира сего?!
Понятно, что при желании (!) слова насчет «общих» ресурсов можно истолковать в том смысле, что это-де воздушные или водные массы, перемещающиеся по территории не только нашего, но и сопредельных государств. Но это не единственно возможное прочтение. А потом, кто доказал, что никакие «наши» месторождения полезных ископаемых не имеют — краешком — выхода за пределы наших границ? Вот уже и «общие» ресурсы, по аналогии с воздухом и водой.
Если правда, что проект группы Сулакшина как-то связан с Национально-освободительным движением депутата Евгения Федорова, чьим главным козырем является борьба за суверенитет России и против ее эксплуатации Западом, то такой проект ставит под сомнение искренность политика.
2.7. Нельзя сказать, конечно, что в преисполненном несуразностями, фикциями и фантомами проекте Сулакшина вообще все плохо и ложно.
Мне, например, импонирует идея наделения президента полномочиями председателя правительства.
Проект сохраняет федеративное устройство России (что плохо), но устраняет неравноправие субъектов (что хорошо), упраздняя республиканское устройство некоторых и превращая их в рядовые области («земли»), а нашу кособокую, ассиметричную федерацию республик, краев и обла-
стей — в симметричную и равноправную федерацию земель. Возможно, федеративную пропасть нам придется преодолевать в два прыжка, и такой ход послужит первым из них.
Есть, наверное, и другие крупицы здравого смысла и пользы — не может же быть, чтобы двадцать четыре человека занимались только тем, что пытались перещеголять друг друга по части завиральных новаций!
Но в целом нам предложена новая конституция, преисполненная прекрасных слов, а на поверку — полная нелепица.
О чем говорит ее появление вслед за теми, вполне серьезными, проектами, о которых я рассказал выше?
О том, что ситуация с пересмотром действующей конституции, под воздействием изменившихся исторических условий и их осмысления, вызрела до конца. Общественный запрос на новый основной закон ощутили уже самые широкие круги нашего общества, готовые поставить производство самодеятельных проектов на поток.
Заключение
Мы рассмотрели развитие конституционного творчества на постсоветском пространстве и обнаружили любопытное обстоятельство. Повсеместно создание новых, по сравнению с советской, конституций отразило процесс становления национальных государств на месте всех бывших республик СССР. Повсеместно, кроме. России.
Наша большая страна остается пока что последней из бывших советских республик, где процесс преображения в национальное государство (государство русских, разумеется) искусственно притормозился. Почему я утверждаю, что искусственно? Да потому что наше, российское право решительно и очень наглядно разошлось с российским же правосознанием, то есть с моральной оценкой действующих законов, основного в том числе.
205
206
Пример? Пожалуйста!
Если бы я сегодня публично заявил «Россия — для русских!», мое заявление могло бы повлечь за собой судебное преследование. Но вот в публике, среди окружающих, оно не вызвало бы особого возмущения. Более того, согласно опросам Левада-центра, меня поддержало бы квалифицированное большинство: две трети населения России (66%). Быть может, поддержало бы молча; быть может — без готовности немедленно вооружаться и идти на баррикады. Но — поддержало бы!
Казалось бы, чем мы рискуем, выдвигая такой лозунг? Надо смело провозглашать его и следовать тем путем, каким уже прошли все бывшие наши братские республики Советского Союза.
Однако мы, русские националисты, верные заветам русского великодушия, не провозглашаем, что Россия-де «только для русских». Нет, мы не хотим лишать равноправия лояльные («комплиментарные») к русским коренные народы. Мы лишь хотим вернуть себе нашу естественно-историческую форму самоуправления: Русское национальное государство, без которого мы чувствуем себя беззащитными неприкаянными сиротами. Государство, в котором будет главенствовать принцип «все для нации — ничего против нации», а нация будет пониматься как государствообразующий народ.
Поэтому мы уже сейчас можем заверить все коренные народы России, которые помогут нам, русским, в восстановлении нашего суверенитета и государственности, в том, что в Русском национальном государстве они будут пользоваться равными с нами правами. Ну, а те, что будут вставлять нам палки в колеса на нашем нелегком пути, тоже потом свое получат.
Но вернемся к главной теме.
На данном этапе общественный консенсус сложился лишь в одном пункте: ельцинскую Конституцию пора отправлять в утиль. Характерно, что это
требование прозвучало даже со стороны прокремлевского Национально-освободительного движения (НОД), чей конек — борьба за суверенитет России и против ее эксплуатации Западом. Дело в том, что, как недавно официально признал Государственный департамент США, Конституцию РФ 1993 г., как и ряд ключевых законов нашей страны, писали американские советники. Их стараниями в основной закон нашего разгромленного государства были включены статьи 13 п. 2 и 15 п. 4 (отказ российского государства от собственной идеологии и признание приоритета международного права над внутригосударственным). НОД считает, что механизм гарантированного подчинения нашего тысячелетнего государства целям и задачам Запада был коварно запущен этими новациями. Таким образом, и с точки зрения борьбы за освобождение России от иностранной зависимости Конституция подлежит замене.
Но вот на что мы хотим ее поменять? Какое государство хотим получить на смену уходящему полуфабрикату? Тут консенсусом и не пахнет. Попытки спроектировать наше будущее, в виде конституционных проектов, начались, как мы выяснили, почти сразу после крушения СССР, и за последние 22 года их насчитывается не менее пяти. Они заметно разнятся между собой.
Как показал анализ этих конституционных инициатив, в нашем обществе назрело понимание того, что переходный период в развитии России исчерпал себя вместе с конституцией 1993 г. Это во-первых. А во-вторых — обнаружилось, что Россия встала на пороге простого и решительного выбора: следовать ли путем создания новой Российской Империи или же Русского национального государства.
Влиятельные силы общества стоят за тем и другим проектом. За Российскую Империю (в традиционном варианте: за счет русских, но не для
русских) стоит сегодня лично Путин и многочисленные патриоты, в основном старшего поколения, люди сталинско-брежневского советского закала, интернационалисты и велико-державники с оттенком православного консерватизма. За РНГ, как уже было сказано, — две трети населения, все русские националисты как представители восходящего течения, а с ними — молодежь в своем абсолютном большинстве.
Между тем в пользу РНГ, а не Империи все заметнее и весомее высказывается сама жизнь, которая со все возрастающей очевидностью демонстрирует невозвратимость прежней имперской парадигмы. К примеру: после всего, что мы наблюдаем на Украине, найдется ли еще такой идиот, который заявит о необходимости и возможности воссоединения России со всей Украиной, а не только с ее Юго-Востоком, включая Крым, Левобережье и небольшую часть центра?! Хочется верить, что по крайней мере среди ответственных политиков таких идиотов нет. Рано или поздно отпадут иллюзии и насчет Казахстана, русский Север которого тяготеет к России, а остальная часть — к Тюркскому союзу. И в итоге станет понятно, что единственный вариант расширения границ России — это приведение их в соответствие с картой компактного расселения русского этноса, как это показано на нашей карте «Русская Россия». Карте, созданной русскими националистами для демонстрации оптимальных границ РНГ.
Итак, для меня наш конечный выбор кажется предрешенным самой историей. По своей идеологии, по границам и по форме правления России суждено пройти до конца закономерным путем всех советских республик — и стать Русским национальным государством.
Вопрос: может ли национальное государство существовать при этом как
империя? На мой взгляд — да (Британская империя и Третий рейх тому примерами). Но это отдельная тема для разговора, которую сегодня я обойду.
Пока же отмечу, что анализ конституционных проектов обнаружил еще и другие важнейшие водоразделы в подходах к пониманию грядущего России как демократического (в плане прав и свобод) национального государства:
1) кому быть сувереном в этом государстве: русской нации (этнонации, разумеется) или российскому сограж-данству;
2) быть ли республике президентской (вариант: суперпрезидентской) или парламентской, вписывается ли в обе эти модели партократия;
3) быть ли государству унитарным или федеративным.
Всем, кто хотел бы принять участие в обсуждении проекта нашего будущего государства, я предложил бы уже сегодня задуматься над этими вариантами выбора.
Попутно отмечу парадокс: даже либералы понимают неотвратимость Русского национального государства! Они пытаются навязать нам свой вариант, конечно же, выхолощенный и «обезвреженный». Но хоть какой-то! А патриоты продолжают держаться за империю и навязывают нам именно ее.
Но нам, националистам, не нужно ни то, ни другое.
Нам нужно Русское национальное государство, конституцию которого надо готовить прямо сейчас.
Как показал анализ, за основу следует взять конституционный проект Лиги защиты национального достояния от 1998 г., усовершенствовав его с учетом всего вышесказанного, дополнив удачными новациями из других проектов и проведя через горнило максимально широкой дискуссии.
И делать это надо не откладывая.
Русский народ ждет.
