CC BY
741
ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ РЕГИОНАЛЬНОЙ ИНТЕГРАЦИИ
КОНСТИТУЦИЯ ЕС: СУЩНОСТЬ, ПРИЧИНЫ ПРОВАЛА И ВОЗМОЖНЫЕ ПЕРСПЕКТИВЫ
Д.Б. Казаринова
Кафедра сравнительной политологии Российский университет дружбы народов Ул. Миклухо-Маклая, 10а, 117198, Москва
В самом факте подписания Конституции видна попытка приблизить ЕС к федерации. Тем не менее, Конституция не привносит много нового в политическую жизнь Союза, повторяя основные положения уже существующих нормативных документов, а также де-юре закрепляет те принципы и процедуры, которые ранее существовали де-факто. Автором подробно исследованы принципиально новые статьи Конституции, имеющие отношение к политической сфере, изучен конгломерат проблем общеевропейского и национального характера, каждая из которых может быть названа в качестве причин провала, рассмотрены возможные варианты дальнейших перспектив Договора, учреждающего Конституцию для Европы.
Европейская Конституция - ключевой документ, который будет определять развитие Европы в средне- и долгосрочной перспективе. Для России как стратегического партнера и ближайшего соседа Европы крайне важно знание проектной документации новой европейской архитектуры, а также дальнейшая судьба этого основополагающего договора.
Договор, учреждающий Конституцию для Европы от 20 октября 2004 года,
- последний по времени подписанный договор, сделавший попытку объединить все предшествующие основополагающие правовые документы, лежащие в основе Европейского Союза. «Единство в разнообразии» - такой девиз избран для конституции Европейского союза, выработку проекта которой завершил Конвент будущего Европы.
В проекте Конституции установлено, что символом и флагом ЕС является круг из 12 золотых звезд на синем фоне, гимном - «Ода радости» из 9-й симфонии Бетховена, а 9 Мая отмечается во всех странах ЕС как День Европы. Символы Союза определяются Статьей 1-8 Договора, относящихся к числу новых.
Проект Конституции ЕС состоит из Преамбулы, четырех частей (240 страниц и содержит 448 статей). В структуру Договора входят также 36
протоколов и приложения. Впервые он сводит в единый текст результаты всех европейских договоров, которые до него составляли правовую базу ЕС. В этом смысле Европейская Конституция привносит не слишком значительное число нововведений. По сути, Конституция представляет собой документ сводящий воедино Договор о Европейском Союзе в его Маастрихтской, Амстердамской и Ниццской редакции, а также Европейскую Хартию о фундаментальных правах (приложение к договору в Ницце).
Часть I представляет Общие положения, часть II - Хартия Союза об основных правах, часть III - Политические принципы и основы действия Союза, часть IV - Общие и заключительные положения.
Из 450 статей новыми являются всего 54. На некоторых из них, являющихся ключевыми для политической сферы, остановимся подробнее. Статья 1-6 «Союзное право» устанавливает, что Конституция и законодательство, принятое институтами Союза, обладают верховенством над законодательством Государств-участников. Статьи 12, 13, 14 части первой разграничивают области компетенции, причем к области исключительной компетенции Союза относятся вопросы экономического характера, а к области совместной компетенции - социального.
Из сферы политического к исключительной компетенции Союза относится заключение международных соглашений, относящихся к нормам Союза. Статья 17 определяет области вспомогательной, координационной и дополнительной деятельности на европейском уровне: охрана и укрепление здоровья;
промышленность; культура; туризм; образование, молодежь, спорт и профессиональное обучение; государственная защита; административная кооперация. О Статьях 22 и 28, учреждающих новые институты Президента Европейского совета и Министра иностранных дел Союза соответственно, будет сказано подробнее в главе, посвященной институциональному развитию ЕС.
Ряд статей оговаривают те принципы и процедуры, которые де-факто существовали в ЕС до подписания Конституции, закрепившей их де-юре. Статья 1-45 конституционного Договора провозглашает принцип демократического равенства, который подразумевает получения гражданами равного внимания от его институтов, органов, ведомств и агентств, а Статья 1-47 - принцип участия в управлении. Такое участие выражается в следующем: институты предоставляют возможность гражданам и представительным объединениям выражать свое мнение во всех сферах деятельности Союза и свободно обмениваться этими мнениями; институты поддерживают постоянный открытый диалог с представительными организациями и гражданским обществом; Комиссия проводит широкие консультации с целью обеспечения прозрачности и согласованности деятельности Союза. Особо оговаривается возможность для граждан напрямую обращаться в Еврокомиссию с предложениями об издании законодательных актов, обеспечивающих выполнение Конституции.
Статья 1-57 является единственной в разделе «Союз и его соседи», которая предполагает развитие с соседними государствами особых отношений, направленных на создание пространства процветания и добрососедства, построенных на ценностях Союза. Реальным воплощением этой части Конституции уже стала политика «нового соседства», начатая весной 2003 года.
Отказ французов и голландцев одобрить текст Договора, учреждающего Конституцию для Европы, означающий фактический провал процесса ратификации, не был неожиданным ни для политиков, в том числе и руководителей
этих стран, ни для политологов. Предварительные опросы показывали примерно такой же результат, какой и был подведен по итогам референдума.
Тем не менее, для европейской бюрократии провал Конституции на референдуме оказался крайне неприятным событием и заставил по-новому взглянуть на стратегию развития европейской интеграции и процессы, происходящие в общественном мнении европейцев. Сразу после объявления результатов референдума во Франции появилось очень много комментариев и мнений по поводу причин негативного отношения к Конституционному договору. Все они сводились к трем причинам: во-первых, это недовольство граждан «старых» государств-членов ЕС состоявшимся расширением (таким образом, «нет» Конституции понимается как «нет» расширению); во-вторых, неприятие Турции как потенциального члена Евросоюза; и, в-третьих, боязнь европейцев потерять гарантии высоких жизненных стандартов, которые предоставляет им социальное государство.
Однако более рациональным представляется, что такой причиной стал целый комплекс проблем, с которыми столкнулись европейцы в последнее десятилетие. Для понимания того, что же случилось с этим основополагающим для дальнейшей интеграции документом, и какова его дальнейшая возможная судьба, необходимо рассмотреть весь конгломерат проблем, каждая из которых может быть названа в качестве причин провала. Основные причины носят общеевропейский характер, но некоторые, которыми также нельзя пренебрегать, носят характер национальный.
Среди причин общеевропейского характера прежде всего следует выделить политико-идеологические.
Одной из значительных причин, но не самой главной, оказалось то, что Конституция недалеко ушла от предыдущих основополагающих документов ЕС, в частности Маастрихтского и Амстердамского договоров, которые отличались избыточностью текста, его запутанностью и явными пробелами в понимании сущности Европейского Сообщества (ныне Союза). Текст Конституции также лишен по сути дела европейской идентификации. Подход разработчиков Конституции таков, что позволяет растягивать ЕС если не до бесконечности, то, по крайней мере, в таких масштабах, в каких это интеграционное образование не сможет существовать.
В этом случае с очевидностью проявилось существование «пропасти» между еврократами, для которых провал Договора оказался довольно неожиданным, национальными правительствами, которые предполагали такие результаты, но активно агитировали население за одобрение Конституции и европейскими гражданами, выразившими свой протест начавшейся политической интеграции ЕС.
В самом деле, проблемы Евросоюза весьма глубоки, хотя на поверхность политической жизни всплывают разногласия по поводу бюджета и другие частные вопросы повседневной европейской политики. В этой связи хотелось бы сослаться на мнение И. Максимычева, который считает, что «Политический кризис в Евросоюзе налицо. Нет только единства в том, что именно в ЕС поражено кризисом. Почему-то лишь немногие решаются признать, что дело идет о кризисе западноевропейской парламентской демократии в ее интеграционистской ипостаси. В целом существует понимание того, что люди возмущены оскорбительной готовностью, как своих политиков, так и брюссельских бюрократов, игнорировать их мнение, их заботы и опасения» [§].
В подтверждение своих слов он приводит тот довод, что подлинный драматизм ситуации придает обнаружившийся на референдуме нешуточный разрыв между волей населения, с одной стороны, и политикой Евросоюза и правительств стран, принявших участие в разработке и одобрении Евроконституции - с другой. «Главные расхождения между гражданами и партиями, представленными в парламентах и готовыми принять конституцию, нельзя охарактеризовать иначе как сбой, прокол, дисфункцию западноевропейской парламентской демократии» [5]. Соглашаясь с подобным подходом, можно сделать вывод, что европейская наднациональная политическая сфера переживает системный кризис, обусловленный как исчерпанностью традиционно действенного потенциала западных представительских демократий в новых условиях, так и углубляющимся разрывом между наднациональным бюрократическими и управленческими структурами и гражданским обществом.
Следующей проблемой, явившейся причиной провала Евроконституции, нам представляется проблема политического лидерства в ЕС. Уже в течение нескольких десятков лет в ЕС нет персонифицированной политической воли, которая бы продвинула такой грандиозный проект как Европейская Конституция. Такова система институтов и механизмов принятия решения в ЕС: баланс сил и интересов настолько сложен, что в условиях расширившегося и не устоявшегося в новом качестве Союза само «балансирование» отнимает практически все время и все силы европейских политиков, которыми становятся компромиссные, технические и обезличенные фигуры. Таким образом, в системе определения стратегических интересов на наднациональном уровне нет мета политическому лидерству ни как активному субъекту политики, ни как персонификатору определенных интересов. По словам британского премьер-министра Тони Блэра, Европейский Союз переживает именно кризис политического лидерства. И, по его мнению, это послужило причиной провала европейской Конституции в Нидерландах и Франции [4\. Действительно, отсутствие ярких харизматических политических лидеров на уровне ЕС предполагает перестраивание самого механизма принятия решений, превращая его в бюрократический процесс. Таким образом, из политики как взаимодействия различных акторов элиминируется та ее часть, с которой бы отождествляли свои надежды и чаяния граждане единой Европы.
Еще одной причиной отказа «старых» европейцев от углубления интеграции стало столь масштабное расширение Европейского Союза. В первой декаде XXI века ЕС мог стать либо шире, либо глубже. Одновременной экономической и политической интеграции в новых границах Союза достичь не хватило бы ни экономических, ни духовных сил европейцев. И расширение пространства ЕС -предпосылка, породившая множество причин отказа принять Конституцию.
Во-первых, «нет», сказанное французами и голландцами на референдуме по Конституции, можно приравнять к «нет», скорее всего, сказанному бы, если бы референдум проводился по вопросу расширения ЕС. Расширение автоматически означало смещение центра влияния на Восток, а для Франции это означало потерю того статуса оплота ЕС, который она раньше делила только с Германией.
Во-вторых, расширение Евросоюза произошло за счет новых членов - стран Центральной и Восточной Европы, сильно тяготеющих к США и рвущихся в НАТО. Их активность в антироссийских действиях, отсутствие взаимопонимания по ценностям и правилам игры в Евросоюзе, экономические и политические требования, заявленные в полный голос, оттолкнули старых членов ЕС от новых.
В-третьих, расширившиеся органы ЕС были вынуждены изменить принцип принятия решений с единогласного на принцип квалифицированного большинства. Лишившись права вето, члены ЕС перестали чувствовать важность своего голоса при принятии решений. Такое изменение было закреплено в Ниццском договоре как необходимое в условиях расширившегося Союза. В новых условиях принцип единогласия сделал бы процесс принятия решений невозможным. Тем не менее, предполагаемая конституционным Договором ликвидация (хотя и с известными оговорками) принципа единогласия при принятии Евросоюзом наиболее важных решений - одна из ключевых причин недоверия к Конституции
В-четвертых, расширение стало экономическим бременем для стран-локомотивов ЕС, и перспективы экономических затрат явно выглядят как все более растущие.
Следующей причиной провала Евроконституции следует назвать отстраненность от рядовых граждан и отсутствие прозрачности в европейских наднациональных политических институтах. Такое положение вещей выливается в почти тотальное недоверие к евробюрократии. Неочевидные механизмы рекрутирования этой элиты («избранные, но не избираемые») -главный упрек этой закрытой и отстраненной структуры со своей идеологией (европеизм), ценностями и нормами поведения (политкорректность).
В качестве примера можно привести принцип рекрутирования членов Европейской комиссии - ключевого политического института ЕС, с которым ассоциируется понятие европейского чиновника. Статья 1-26 п. 4 Конституции, регламентирующая назначение в Еврокомиссию, не сделала этот процесс прозрачнее. Она гласит: «Члены Комиссии отбираются на основании их профессиональной компетентности и приверженности идеалам Европы из числа тех, чья независимость не вызывает сомнения». Нетрудно заметить, что все эти критерии - субъективны и могут быть истолкованы очень широко, что дает возможность политического лавирования, завуалированного под фразеологией достижения европейского идеала.
В подтверждение этой точки зрения можно привести высказывание М. Делягина, руководителя Института проблем глобализации, который считает, что одна из причин кризиса в ЕС - «видимая неразумность, неэффективность, схоластичность брюссельских властей, которые так и не сформировались как ответственная структура» [5]. Высказанное весьма категорично, это мнение, однако, подтверждается политической практикой.
Отдельным пунктом следует обозначить такую причину, как обсуждаемую возможность вхождения в ЕС Турции. Культурно-цивилизационные разногласия как в исторической перспективе, так и в сущностных основаниях, получили такое политическое преломление, как вето, наложенное на Евроконституцию рядовыми гражданами. Председатель Европейской комиссии Жозе Мануэл Баррозу разделил эту распространенную точку зрения на причины провала Конституции на французском и голландском референдумах и призвал провести «серьезные дебаты» относительно членства Турции в Евросоюзе. По его словам, перспектива вступления Турции в ЕС стала причиной того, что во Франции и Голландии проголосовали против европейской Конституции [11]. Противников вступления Турции в ЕС на самом деле еще больше, чем кажется на первый взгляд. В пример можно привести Грецию, где официальные Афины выступают за членство Турции в Евросоюзе, в то время как 70 % греков не согласны с вступлением Турции в ЕС
(по данным опроса фонда «Евробарометр». Опрос проводился в Греции летом 2005 года, были опрошены 1 ООО совершеннолетних жителей страны).
При том, что впервые Турция подала заявку на вступление в ЕС в 1959 году, ее путь в эту организацию оказался долог, а результаты пути до сих пор не очевидны. Существенным моментом является то, что с учетом численности населения, Турция, в случае ее принятия в ЕС, получит самое большое количество голосов в Совете министров и Европарламенте. Членство Турции, по разным оценкам, может обойтись европейцам от 14 до 28 млрд. евро в год. Все эти факторы оказывают существенное влияние на решение о принятии Турции не в ее пользу. Что же касается поддержки, то если ранее руководство Германии поддерживало идею полноправного членства Турции в ЕС (Г. Шредер и И. Фишер исходили из идеи, что поддержание мира и международной безопасности в Европе невозможно без турецкого участия), то нынешний канцлер Германии А. Меркель призвала руководство ЕС ограничиться в переговорах с Турцией лишь вопросами «привилегированного партнерства», учитывая нехристианский характер этой страны и колоссальные финансовые затраты для Европы. Таким образом, по выражению той же А. Меркель, переговоры о вступлении Турции в ЕС - «процесс с открытым финалом, результат которого нельзя гарантировать» [70].
В качестве курьеза может быть назван тот фактор, что Дж. Буш пообещал сделать все от него зависящее, чтобы Турция стала членом Евросоюза как можно скорее. При том антиамериканизме в настроениях сегодняшних европейцев подобная услуга со стороны американского президента может оказаться «медвежьей».
Среди причин иного порядка необходимо выделить следующие: экономические, духовные, темпоральные, коммуникативные и прочие.
Среди экономических причин можно выделить несколько основных факторов, непосредственно связанных между собой. Это, прежде всего, боязнь дешевой рабочей силы на фоне социальных проблем, в первую очередь проблемы безработицы. Таким образом, Европа в редакции конституционного Договора выступает как угроза социальному государству, социальному рыночному хозяйству. Как результат это повлекло бы снижение жизненного уровня для большинства европейцев. Далее, уже упомянутые выше колоссальные экономические вложения в страны расширения ЕС. Еще одним фактором стали все отрицательные моменты в европейской экономике, связанные с евро, которые были перенесены на отношение европейцев к Конституции. И последнее: Евроконституция облегчила бы для новых членов Союза исполнение их финансовых запросов и желаний и выдвижение следующих требований по усилению финансового бремени для старых членов ЕС.
К духовным причинам провала Евроконституции следует отнести прежде всего ее светский характер. Патриарх Алексий отметил, что «выступления против Европейской Конституции в какой-то степени вызваны тем, что этот документ не воспринимается народами Голландии и Франции как нечто отвечающее их нравственным традициям и истории», а также, что «Миллионы христиан во всем мире почувствовали оскорбление от такого замалчивания исторических основ современного мира». Если обратиться к истории европейской интеграции, то окажется, что она неразрывно связана с религиозной составляющей. Отец-основатель единой Европы Р. Шуман достаточно категорично высказывался по этому поводу: «Демократия будет
христианской, либо ее не будет вообще, антихристианская демократия может быть только карикатурой, вырождающейся в тиранию или анархию» (см.: [/]). Таким образом, этой фразой Р. Шуман, во-первых, четко очерчивал границы возможного расширения единой Европы, а во-вторых, очевидно указывал на интеграционный базис. За прошедшие пятьдесят с лишним лет лицо Европы сильно изменилось. Сегодня Европа не может себе позволить во всеуслышание провозглашать христианскую идею как основу единения не столько из-за возможного вступления в ЕС Турции, сколько из-за наличия мусульманских анклавов внутри обществ стран «ядра». Поэтому европейские политики настоящего вынуждены находить гибкие формулировки, как, например, высказывание Генерального секретаря Совета Европы В. Швиммера: «Общей религии больше нет, но есть общие представления, берущие начало от старых корней - иудео-христианского и гуманистического этоса, обязывающие нас отстаивать права человека, правовое государство, то есть прежде всего разделение властей и контроль над властью... демократию, которые весьма способствуют тому, чтобы Европа мечты стала реальностью» [3, с. 13]. Исключение из Конституции проблем духовной и культурной идентичности в условиях, когда Европа пытается найти пути ее поддержания, послужило катализатором протестного голосования. Это свидетельствует о глубокой серьезности проблем именно ценностно-цивилизационного порядка, волнующих современных европейцев если и не до конца осознанно, то на уровне глубинных охранительных механизмов, что прослеживается достаточно явственно. На поведенческом уровне это нашло отражение в том, что стало одной из причин голосования против Евроконституции.
Темпоральная причина проявляется в слишком быстром раскручивании маховика интеграционных процессов. Европейская интеграция в последние два десятилетия пошла очень быстрыми, может быть даже слишком быстрыми, темпами. Это привело к тому, что европейцы не выдержали введения евро, двукратного увеличения численности стран-членов и введения Конституции в течение последних пяти лет. Эту ситуацию предсказывали все исследователи, которые в один голос заявляли, что «тенденции расширения и углубления интеграции придут в противоречие» [2, с. 107]. Но эта очевидная точка зрения осталась не услышанной еврократами, которые и получили известный результат.
Среди других причин, на наш взгляд, следует выделить две, также сыгравших крайне негативную роль: во-первых, это слабая разъяснительная работа и работа по связям с общественностью (более 80 % жителей Франции не читали текста Договора), а во-вторых, амбициозность разработчиков Договора. Если бы очередной договор не назывался «Конституцией», а был бы назван по названию города, в котором был подписан (как Маастрихтский, Амстердамский и Ниццский договора, в общей сложности внесшие гораздо более существенные нововведения в процесс европейской интеграции), процедура его ратификации была бы более простой - через одобрение национальными парламентами, через которую он скорее всего бы прошел.
Среди национальных причин, специфических для Франции и Нидерландов по отдельности, можно назвать некоторые, но далеко не все.
Во Франции, где позиции и влияние на общественное мнение профсоюзов очень сильны, правительству договориться с ними не удалось. В итоге социальный блок Конституции, и так наиболее уязвимый, получил серьезнейшего противника в лице профсоюзов. Боязнь дешевой рабочей силы на
фоне безработицы сама по себе сыграла фатальную роль для конституционного Договора в обеих странах. Во Франции это нашло отражение в яркой и эффективной Р11 - акции Ж.М. Ле Пена, распространившего по всей стране пугающий французов, да и всех европейцев, образ «польского сантехника Петра», который воплотил в себе страх перед новой Европой с пониженными социальными гарантиями. Во Франции же отношение к эмигрантам осложнено наличием арабского фактора. Также не прибавила Договору шансов на референдуме непопулярность премьер-министра Ж.-П. Раффарена, продвигавшего идею принятия Конституции.
Рост влияния крайне правых - не чисто французское явление. Оно наблюдается в последние годы во многих европейских странах и происходит параллельно с общим сдвигом вправо настроений европейских граждан. В свою очередь, это вызвано сменой социальных приоритетов европейцев [б].
В этом смысле в Голландии в числе основных предпосылок провала Конституции - сильные позиции националистов и правых. Партия «Жизнеспособные Нидерланды» во главе с харизматичным политиком правого толка Пимом Фортёйном, была весьма популярна, но после убийства ее лидера ее позиции ослабли. Тем не менее, примерно половина людей от 18 до 30 лет приветствует прекращение мусульманской иммиграции [7]. В настоящее время в 16-миллионной Голландии уже живут свыше 800 тысяч иммигрантов из Турции и Марокко, и каждый год в нее приезжают еще по 40 тысяч человек [7]. Такая ситуация наблюдается практически во всех странах - «старых» членах ЕС. По мнению экспертов, «источником напряженности стали успехи внешней политики Евросоюза» (см.: [7]). Действительно, в течение многих десятилетий Европа приближала к себе некоторые развивающиеся страны, устанавливала льготные правила для экспорта товаров, открывала двери для мигрантов, которые сейчас живут в Европе обширными сплоченными группами, не разделяя ценности и правила европейцев.
Перспективы дальнейшей судьбы Конституции на сегодняшний день не ясны. В первое время после провала Конституционного договора на референдумах во Франции и Нидерландах раздавались голоса за продолжение процесса ратификации и повторного референдума в странах, однажды уже сказавших «нет». Время показало, что намерение во что бы то ни стало протолкнуть Конституцию не может и не должно быть реализовано. Большинство европейских лидеров взяли паузу для того, чтобы определиться с фундаментальными основами и стратегическими направления европейской интеграции.
Основополагающие договора всегда принимались с большими оговорками и задержками. В истории Евросоюза уже не раз были периоды, когда машина интеграционных процессов буксовала или даже откатывалась назад. Речь идет о том, что уровень экономической интеграции достиг такого уровня, что не может подвергнуться серьезному отрицательному воздействию из-за провала Конституции, тогда как к политической интеграции расширенного Союза европейцы еще не готовы. Сергей Марков, директор Института политических исследований, считает, что провал Европейской конституции «не означает, что объединение Европы будет отвергнуто, это значит, что идеология объединения Европы будет скорректирована» [9]. В основном все политики и политологи сходятся во мнении, что в том или ином виде Конституция существовать будет. Уже очевидно, что полностью подписанный текст одобрен европейцами не будет. Скорее всего, это будет новый договор с измененными формулировками.
Британский премьер-министр Тони Блэр так обозначил свою позицию: «Я был сторонником Конституции. И я все еще считаю, что нам необходим некий набор правил, чтобы управлять процессом европейского строительства... Но я не думаю, что будущий путь развития можно записать в конституции. Его определяет политика» [4].
В Брюсселе активно разрабатываются самые различные варианты дальнейших действий. Здесь, например, принятие евроконституции «по частям» через межправительственные соглашения, через утверждение ее отдельных сегментов национальными парламентами в виде законов. В частности, это касается «второй опоры» - общей внешней политики и политики безопасности, в рамках которой Конституция намечала наибольший прогресс - создание общеевропейского дипломатического корпуса во главе с Министром иностранных дел Союза. Возможна также двухуровневая модель, когда страны, ратифицировавшие конституцию, будут жить согласно ее положениям, а страны, не ратифицировавшие - в соответствии с существующими правилами. Наконец, не исключены повторные референдумы, перевод процесса ратификации исключительно в парламенты и другие варианты.
Таким образом, среди причин, приведших к провалу Договора, учреждающего Конституцию для Европы, следует выделять политикоидеологические, внутри- и внешнеполитические, экономические, духовнорелигиозные, темпоральные и коммуникативные причины и предпосылки. Во всей своей совокупности они обусловили отторжение европейцами идеи углубления политической интеграции на нынешнем этапе. Большинство политиков сходятся во мнении, что непринятие Договора, учреждающего Конституцию для Европы, не станет концом европейской интеграции, а лишь заминкой, позволяющей Европе остановиться, оглядеться, осознать себя в новых границах и реалиях и серьезно, без спешки подойти к определению стратегических путей дальнейшего развития. Оптимизм по поводу перспектив вступления Европейской Конституции в силу в том или ином виде внушает поддержка этого документа европейской молодежью.
Литература
1. Буторина О. Стратегические вызовы Евросоюза в XXI веке и отношения с СНГ. // Европейские страны СНГ: место в «Большой Европе». М., 2005.
2. Потемкина О. Европейский союз и Россия - стратегические партнеры или добрые соседи? // Мировой общественный форум «Диалог цивилизаций». Вестник. -2006.-№ 1.
3. Швиммер В. Мечты о Европе. Европа с XIX в. До рубежа третьего тысячелетия.
- М., 2003.
Интернет-ресурсы
4. Блэр Т. Нам нужно сделать паузу // Le Figaro. - 16 июня 2005 // www.inosmi.ru/translation
5. Делягин М. Последствия провала референдума по европейской Конституции во Франции // www.svoboda.org/ll/grani [30-05-05]
6. Европа движется вправо // Европа. Электронный журнал Европейского союза. Апрель-май 2002г. www.delrus.cec.eu.int/
7. Майские выборы в Нидерландах могут укрепить позиции правых сил. // http://www.46info.ru/mediayria
8. Максимычев И. Провал европейской конституции и его последствия. // www.stoletie.ru/russiaiworld 09 июня 2005
9. Марков С. Последствия провала референдума по европейской Конституции во Франции. // www.svoboda.org/ll/grani [30-05-05]
10. Меркель А. Турции не гарантировано полноправное членство в ЕС // АМИ Новости-Украина. 30.11.2005 // http://newsukraine.com.ua
11. Председатель Еврокомиссии обвинил Турцию в провале европейской конституции. // www.kaliningrad-rda.org 23.06.2005.
EUROPEAN CONSTITUTION: MAIN POINTS, REASONS OF FAILURE AND
POSSIBLE PROSPECTS
D.B. Kazarinova
The Department of Comparative Political Studies
Peoples' Friendship University of Russia 10a Miklukho-Maklaya str., 117198, Moscow, Russia
In the fact of the Constitution signing itself was made an attempt to approximate European Union to the federation. Nevertheless the Constitution does not bring plenty of new points to the EU’ political life, it reestablishes basic clauses and de jure appoints some principles and procedures which de facto already exist. Author has researched totally new Constitution’s clauses dedicated to the political sphere, has studied the conglomeration of pan European and national problems, each of them could be noted as a reason of Constitution’s failure, has considered the possible prospects of the constitutional treaty.
