CC BY
138
РАЗВИТИЕ ЕВРОСОЮЗА
КРИЗИС ЕС: ПОСЛЕДСТВИЯ И ПЕРСПЕКТИВЫ
Очередной кризис ЕС вызван двумя обстоятельствами - неприятием новой Конституции ЕС Францией и Нидерландами и нежеланием Великобритании отказаться от налоговых льгот, полученных ещё правительством М. Тэтчер. Оба эти обстоятельства носят временный и политический характер и, как это неоднократно бывало в прошлом, не отменят давно сформировавшиеся тенденции к углублению и расширению интеграционных процессов в Европе. Тем не менее кризис первой половины 2005 года оказывает серьёзное влияние на повседневную жизнь Европы и перспективы её дальнейшей интеграции.
Конституционный кризис
Отрицательный результат голосования по Конституции - во Франции против её принятия проголосовало 54,9%, в Нидерландах 62% - был со значительной точностью предсказан социологическими службами, что позволяет сделать вывод о стабильности настроений электората, который принял активное участие в голосовании1.
Обсуждение европейской Конституции и демонстрация негативного отношения к ней во Франции и Нидерландах высветили как политические и экономические просчёты руководства ЕС и некоторых стран, входящих в Союз, так и приверженность Европы выбранному курсу на интеграцию. По своей сути это отразило конфликт между менталитетом брюссельской бюрократии, чьи головы
1 Процент голосовавших по Конституции был сопоставим с показателями последних парламентских выборов во Франции и Нидерландах.
Предлагаемый вниманию читателей материал - итог обсуждения проблем ЕС в Институте Европы РАН в июне 2005 года, проведённого под руководством заместителя директора института Носова М.Г. В дискуссии приняли участие Борко Ю.А., Громыко Ал.А., Данилов Д.А., Кандель П.Е., Каргалова М.В., Кудров В.М., Морозов Ю.В., Носов М.Г., Потёмкина О.Ю., Рубинский Ю.И., Рыкин В.С., Ситнин В.В., Фурман Д.Е., Швейцер В.Я., Шемятенков В.Г.
вскружили успехи европейской интеграции, и реальностями жизни в Европе. Лидеры ЕС решили увенчать разросшееся здание ЕС "супердокументом", который придал бы Союзу новое качество и открыл новый этап его развития. Жители Европы (а евроскептики живут не только во Франции и Нидерландах) сказали о том, что их далеко не всё устраивает в процессах евростроительства и в политике собственных правительств.
Как это ни парадоксально, поражение политического истеблишмента ЕС означает впечатляющую победу европейской демократии. Народ показал способность думать самостоятельно, противостоять официальной пропаганде и поступать вопреки ей. Своим решением французы и голландцы дали новый импульс политической жизни своих стран и, опосредованно, европейской интеграции. Ничего трагического не произошло - лопнул гигантский пропагандистский пузырь, созданный руководством ЕС, уверовавшим в свою непогрешимость и значимость. Проект Конституции утратил свой сакральный характер и превратился в то, чем он и должен быть, - документ ЕС, являющийся предметом торга между государствами-членами и интеграционными институтами и между бюрократией и народом.
Расширение ЕС и конституционный кризис
Начнём с просчётов и причин того масштабного, но несмертельного кризиса, в котором, без всякого сомнения, оказался Евросоюз. Его главной причиной стало несоответствие неоправданно опережающих время общеевропейских интеграционных процессов степени готовности многих европейских стран адаптироваться к ним. Жители этих стран склонны легитимизировать эти процессы, что требует как минимум признания их соответствующим интересам не граждан ЕС, а пока всё ещё просто французов, голландцев и других представителей стран, входящих в Союз. Каждое отдельное суверенное государство сохраняет свою собственную Конституцию, свои собственные экономические и социальные законы, свои культурные традиции, сложившиеся веками. Жители "старой Европы", которые добились своего благосостояния ценой упорной работы и множества жертв, не слишком готовы делиться полученными благами с живущими в более бедных государствах, принятых в ЕС в мае 2004 года.
Весной 2004 года, буквально накануне официального их вступления в ЕС, Жак Делор - главный прораб "европейского строительства" в 1980 и 1990-е годы - заявил: "Мы поторопились с их принятием". Теперь рядовые граждане двух государств-членов ЕС заявили своим лидерам: "Это вы поторопились". Восточные европейцы не восприняты как "свои", и здесь проходит главный водораздел между двумя регионами Европы, который так или иначе будет проявляться в отношениях между государствами-членами ЕС, расположенными по обе стороны от этой линии.
Вместе с тем это и сигнал, оповещающий об опасном разрыве, возникшем между мотивами действий стратегов европейской интеграции и менталитетом "человека с улицы". Похоже, что в Западной Европе население устало от пере-
мен в ЕС. Договор о Европейском Союзе принимался и ратифицировался в трёх вариантах - Маастрихтском (1992 г.), Амстердамском (1997 г.) и Ниццском (2000 г.). Теперь предложен четвёртый вариант - Конституция, которая отменяет и заменяет все предшествующие основополагающие договоры. А перед этим был подписан и также прошёл ратификацию Договор о вступлении в ЕС десяти государств ЦВЕ и Средиземноморья. Между тем на протяжении последних 15 лет экономическое и социальное положение в большинстве стран ЕС, включая Германию, Францию, Италию и ряд других, характеризуется большей частью такими показателями, как низкие темпы роста, высокий уровень безработицы, превышение установленных порогов инфляции и внутреннего государственного долга.
Следствием усталости и недовольства населения стало заметное снижение уровня его поддержки европейской интеграции и политики институтов ЕС. Амбициозные планы дальнейшей территориальной экспансии ЕС на восток и юго-восток, а равно и его превращения в некое подобие супергосударства с дальнейшей передачей ему изрядных порций национально-государственного суверенитета, вызывают раздражение и неприятие на уровне общественного мнения. Этот фактор также всё больше будет сказываться на внутренних межгосударственных отношениях в ЕС.
Руководство Союза пошло по намеченному пути одновременного расширения и углубления интеграции, не обеспечив себя анализом возможных провалов, что в итоге привело к обострению издавна существовавшего конфликта двух вйдений Европы - Европы, в основе которой лежит работающая либеральная экономическая модель, и Европы политической солидарности. В принципе здесь нет ничего удивительного. В исторической перспективе процесс образования и распада государств непрерывен и чаще всего достаточно болезнен. Сто лет назад в мире было чуть больше полусотни государств, сегодня их в четыре раза больше. Процесс изменений политической карты мира требует высокого политического искусства и учёта огромного количества внешних и внутренних факторов. Трудная задача создания новой нации "европейцев" - а Конституция направлена на достижение именно этой цели - входит и ещё долго будет входить в противоречие с привычным национальным менталитетом1.
Европейцы в конечном счёте не возражают против расширения ЕС. Им импонирует территориальный размах созданного ими самими "наднационального" государства, количество новых звёзд на синем флаге ЕС, которое уже достигло половины американских, они гордятся ощущением себя как "земли обетован-
1 Живущие в России на себе испытали все сложности как формирования "советского гражданства", так и замены его на "российское", внутри которого многие продолжают ощущать себя не "россиянами", а русскими, чеченцами, татарами. В то же самое время, для того чтобы внутренне ощущать себя американцем, а не приехавшим в эту страну евреем, итальянцем или китайцем, надо жить в этой стране иммигрантов, пользоваться высоким уровнем жизни и социальной защиты, что в немалой степени способствует росту не национального, а странового патриотизма.
ной", куда стремятся бедные европейские соседи. Европейцев вполне устраивает свобода передвижения, отсутствие границ и даже существование общей валюты, хотя жалобы на рост цен после введения евро до сих пор достаточно внятно звучат в Европе. Однако нравится им такое положение до того момента, пока оно не отражается на их благосостоянии, безопасности, наконец, на сохранении национального менталитета во всех его проявлениях.
Результаты референдума ясно отразили естественные трудности интеграции. Наблюдая за внешними перипетиями становления ЕС, мы стали забывать, что европейская интеграция, по сути, лишь одна из бесконечного числа форм современного развития, в основе которого лежит непрерывный научно-технический прогресс, который подрывает любую традиционность и локальную замкнутость, стирает национальные различия.
Рассматривать европейскую интеграцию необходимо лишь как определённую стадию и политико-экономическую форму процесса современного развития в определённое время и в определённом месте. Европа, в силу того что она развивалась быстрее других, а также в силу ряда относительно случайных исторических причин ушла далеко вперёд и приступила к объединению. Однако та же история учит, что такие процессы просто не могут идти гладко и без каких-то реакций.
Во-первых, они часто предполагают, что многое из того, за что люди жертвовали своей жизнью, перестаёт быть важным. Для многих такая девальвация равнозначна полной потере смысла всей жизни. Люди умирали за независимость своей страны, а теперь эта независимость добровольно отдаётся неизвестно кому и зачем. Люди все силы отдавали сохранению своего родного языка, а теперь их дети и внуки предпочитают говорить на плохом английском.
Во-вторых, внешнее выражение глубинного процесса развития никогда не бывает полностью адекватным его внутреннему содержанию, что всегда вызывает определённый протест. Трудно представить себе все перипетии работы европейских институтов, однако, когда они запрещают французам делать какой-то сорт сыра, а чехам некоторые виды сосисок, возникает ощущение дискомфорта и абсурда.
В-третьих, эти процессы неравномерны. Когда-то парижане уже считали себя французами, а крестьяне в глубокой провинции продолжали ощущать себя просто овернцами или гасконцами. Точно так же и сегодня какая-то часть европейских обществ забежала далеко вперёд и оторвалась от других. Это одна из причин усиления движения против интеграции в Европе, что абсолютно естественно и нормально. Это лишь плата за слишком быстрое движение, за иногда возникающие уродливые формы интеграции, за отрыв политических элит от своих народов, которые лишь частично идентифицируют себя с пока ещё абстрактным европейским целым и по-прежнему мыслят национальными, а иногда и националистическими категориями.
Процесс успешной экономической интеграции и расширения ЕС вызвал очевидную эйфорию у руководства Евросоюза по поводу успехов становления
европейского государства. Амбиции далеко опередили реальности повседневной жизни, вылившиеся в "нет" Конституции во Франции и Нидерландах. Расширение ЕС достаточно чётко показало, что экономическое выравнивание Европы происходит значительно медленнее политического объединения. Своими голосами против жители этих стран выразили страх перед ростом безработицы, притоком дешёвой рабочей силы из Восточной Европы, перед созданием новых каналов для наркотрафика и незаконной иммиграции, дальнейшей исламизаци-ей христианской Европы. Решительное "нет" было сказано идее федерализма в качестве скорой реальной перспективы, усиления унификации и регламентации повседневной жизни.
Конституционный кризис или кризис ЕС?
Итоги референдума отразили не только издержки европейской интеграции, но и более глубокие общественные и экономические проблемы современной Европы. Одна из них - страх перед легальной и нелегальной иммиграцией. Он основан на тревожных демографических тенденциях в Европе.
К 2050 году население Европейского Союза сократится на 13%. Одновременно идёт быстрое старение населения. Повышение пенсионного возраста может дать лишь весьма ограниченный экономический эффект. Качество труда пожилых людей, естественно, невысоко. Главная проблема состоит в том, что им сложно менять привычные навыки работы, приобретать новые знания и идти в ногу с резко ускорившимся научно-техническим прогрессом. Положение усугубляется тем, что значительная часть молодёжи с прохладцей относится к труду и не желает работать на тех условиях, которые предлагает им экономическая система. Поэтому нехватка рабочей силы сочетается с неприемлемо высокой безработицей. Руководство ЕС пытается смягчить демографические проблемы при помощи управляемой экономической иммиграции. Согласно оценкам экспертов, до 2050 года в страны ЕС может быть привлечено до 30 миллионов человек, главным образом из стран Северной Африки. Однако эта политика имеет свои теневые стороны. Во-первых, уровень квалификации иммигрантов низок, и они могут быть производительно использованы лишь в ограниченном числе отраслей. Во-вторых, приток столь значительного числа людей с иной культурой неизбежно обострит уже существующие проблемы межэтнических отношений. В-третьих, с точки зрения многих в Европе, это не будет способствовать укреплению устоев собственно европейской христианской цивилизации.
Серьёзной проблемой для Европы становится и процесс изменения ментальности её обитателей. В последние десятилетия Западная Европа, как и весь остальной мир, оказалась охваченной процессом всестороннего самоутверждения личности, становящейся всё более независимой от общества и государства. В ходе развития этого процесса западноевропейская цивилизация понесла определённые потери. Были затронуты её тысячелетние устои - церковь, христианская мораль и семья. Церковь утратила не только большинство своих прихожан, но и духовное влияние на общество в целом. Такие традиционные
ценности, как любовь к ближнему, честность, справедливость, обязательность, трудолюбие, стремление к совершенству, обесцениваются. Это оказывает глубокое воздействие на общий климат в обществе, межличностные отношения, деловую этику. Индивидуализация ослабляет всю пирамиду власти, начиная с монархий и высших республиканских органов и кончая органами местного самоуправления. Особенно наглядно это проявляется в падении общественного статуса политических партий и резком ухудшении профессиональных качеств политических лидеров. Парадокс заключается в том, что процесс индивидуализации в Западной Европе достаточно продвинут для того, чтобы быть в состоянии размыть традиционные общественные устои, но не достиг ещё того уровня зрелости, который присущ индивидуалистическим обществам США, Великобритании и других англосаксонских стран. Современные формы общественных связей, сочетающие корпоративные и государственные иерархии и широчайшие неформальные сети, пока ещё не утвердились в странах ЕС, особенно только что вступивших в интеграционную группировку.
Необходимо констатировать, что в кризисе оказалась и европейская социальная модель. Сложившаяся после Второй мировой войны, эта модель является предметом гордости самих западноевропейцев и зависти большей части остального человечества. Она гармонично соединяет в себе созидательные возможности рыночной экономики и гуманистический потенциал социальной солидарности. Стержнем модели является государство. Оно сосредоточило в своих руках крупную долю национального богатства, осуществляет активное регулирование экономики, перераспределяет значительную часть национального дохода и содержит разветвлённую систему социального обеспечения. В течение нескольких десятилетий европейская социальная модель обеспечивала высокие темпы экономического развития, "классовый мир" и высокое качество жизни. Западноевропейская социальная модель служила одной из важнейших предпосылок исключения войны из жизни Европейского Союза и реализации специфически европейского типа интеграции. Роль и влияние Западной Европы в мировой экономике и политике неуклонно возрастали. Эта тенденция дала трещину в начале 1990-х годов.
Успехи экономической интеграции в первые десятилетия существования Союза заслонили от руководящих европейских институтов многоаспектность этого процесса. Социальная политика рассматривалась лишь в качестве сателлита экономической, а её целью многие считали нейтрализацию негативных социальных последствий экономических процессов. Такого рода экономический детерминизм продолжает тормозить идущие в Европе процессы социальной интеграции.
Бурный рост международного кредитно-денежного обращения и трансграничного движения капиталов в конце концов вывели эту сферу из-под контроля правительств. Глобализация мировой экономики стала одной из главных причин ослабления государства как общественного института. Это не могло не отразиться и на внутренней роли западноевропейских государств. Дирижистская
экономика и дорогостоящая система социального обеспечения стали пробуксовывать. Темпы экономического роста замедлились. Особую тревогу вызывает усиливающееся отставание Западной Европы в области высоких технологий. Со временем стало очевидно, что западноевропейская социальная модель перестала соответствовать новым объективным условиям в Европе и мире и явно проигрывает в соревновании со своим извечным соперником - альтернативной индивидуалистической либеральной моделью, существующей в США и других англосаксонских странах.
Всё более очевидным становится и то, что социальная модель может быть создана только на основе сочетания решения экономических и социальных проблем, что создаёт предпосылки для доверия населения к власти на основе ясного понимания политики государства и её последствий. Последнее расширение ЕС расшатало социально-экономический фундамент Евросоюза, усилив опасения населения за своё материальное положение и уровень социального обеспечения. Внутренние социальные реформы, проводимые в таких странах ЕС, как Франция, Германия, Италия, вызвали социальные конфликты и массовые выступления, которые фактически слились с протестами "евроскептиков", выступивших против Конституции и дальнейшего процесса расширения Союза. Это позволяет рассматривать итоги референдумов во Франции и Нидерландах не только как выступление против политики ЕС, но и как голосование против политики собственных правительств.
В Европе существуют опасения и относительно неуклонного ослабления её позиций в мировой экономике. Международное влияние Европейского Союза зиждется главным образом на его экономической мощи. В настоящее время на его долю приходится более 20% мирового валового внутреннего продукта и около 35% мировой торговли. Согласно оценке Французского института международных отношений, при сохранении существующих тенденций к 2050 году 45% мирового ВВП будет производиться в Китае, 31% - в США и только 17% - в Европейском Союзе. Доли Китая, США и Европейского Союза в мировой торговле составят соответственно 51, 17 и 17%. Политические последствия этих сдвигов очевидны.
Франция и Нидерланды против
Если говорить о Франции, то провал проекта Конституции ЕС на референдуме связан не только с общими тенденциями развития Евросоюза, но и со спецификой национальной политики. Всего полгода назад все опросы общественного мнения уверенно предсказывали положительный ответ французов на референдуме 29 мая 2005 года солидным большинством в 55-60%. Такая перспектива стала ещё более вероятной после того, как в ходе опроса среди сторонников основной оппозиционной политической силы - Социалистической партии -59% поддержали Конституцию.
Учитывая это, президент Ширак принял решение вынести вопрос о ратификации на референдум, хотя мог гарантированно провести решение об одобрении Конституции через парламент. Это решение было мотивировано стремлением президента превратить референдум в вотум доверия, успех которого позволил бы ему не только уверенно закончить два года его второго мандата, но и сыграть решающую роль в выборе своего преемника или даже выдвинуться, несмотря на свои 73 года, на третий срок, что не противоречит французским законам. Отсюда - активное личное участие президента Ширака в кампании по агитации за принятие Конституции.
Однако президент недооценил потенциал недовольства различных категорий населения крайне болезненными реформами пенсионной системы, медицинского обслуживания, образования и других социальных программ, проводимыми кабинетом премьер-министра Раффарена. В условиях низких темпов роста французской экономики и высокого уровня безработицы, которая достигла 10,2%, эти реформы толкали избирателей к протестному голосованию. В 2004 году правящая коалиция с разгромным счётом проиграла региональные выборы, выборы в Европарламент и промежуточные выборы в сенат. Рейтинг премьера упал до рекордно низкого уровня - его деятельность одобрило всего 24% опрошенных. Президент Ж. Ширак упрямо сохранял кабинет Раффарена, который, с одной стороны, уже давно превратился в политическую гирю для президента, но с другой - должен был до своей отставки довести до конца непопулярные реформы, став своего рода "козлом отпущения". Новому кабинету, по мысли президента, предстояло сосредоточиться на подготовке президентских и парламентских выборов 2007 года. Наиболее вероятным кандидатом на пост президента считался министр иностранных дел де Вильпен.
Провал этой двойственной и противоречивой стратегии был неизбежен -всё более значительное число французов возлагало ответственность за болезненные социальные реформы и экономический спад на издержки строительства новой Европы. Последнее расширение ЕС в мае 2004 года, когда в Союз пришло 10 стран Восточной, Центральной и Южной Европы с гораздо более низким уровнем экономического развития, социального статуса и уровня жизни, вызвало недовольство французов политикой Евросоюза. Росли опасения утечки капиталов в эти страны и притока оттуда квалифицированной, но низкооплачиваемой рабочей силы, особенно в сферу услуг и жилищно-коммунальную сферу, как это уже произошло в последние десятилетия ХХ века с арабами из Маг-риба, работавшими в промышленности.
Подобные страхи усугубила поддержка Ж. Шираком решения ЕС о начале осенью 2005 года переговоров с Турцией об условиях её вступления в ЕС, против чего выступает подавляющее большинство французов, включая руководство правящей неоголлистской партии Союз за народное движение (СНД ) во главе с Саркози, который имеет наибольшие шансы на президентских выборах
2007 года. Заверения нынешнего президента о том, что турецкая проблема будет решена не раньше чем через 10-15 лет на новом референдуме, не смягчили негативную реакцию общественности, в сознании которой судьба проекта Конституции и дальнейшего расширения ЕС были неразделимы.
Неприятие во Франции проекта Конституции, разработанной по её инициативе и под руководством бывшего французского президента Жискара д'Эстена, нанесло чувствительный удар и по роли Парижа на международной арене вообще и по французским притязаниям на политическое лидерство в Евросоюзе в частности. В то же время необходимо отметить, что во Франции самая молодая и динамичная, образованная и квалифицированная часть французов проголосовала за Конституцию, что говорит о неизбежной смене настроений электората в будущем.
Провал проекта Конституции во Франции стал тяжёлым личным поражением президента Ж. Ширака и началом конца его долгой политической карьеры, тем более что до окончания его президентского срока сформированное в июне 2005 года правительство Доменика де Вильпена не имеет шансов на сколь-нибудь ощутимый успех в решении проблемы занятости, официально объявленной премьером главным приоритетом кабинета1.
Политическими евроскептиками стали не только маргиналы - крайне левые и крайне правые, но и часть политиков, которые, хотя в целом поддерживают процессы европейского строительства, выступили против Конституции. Особую активность проявили женские, молодёжные, профсоюзные и антиглобалистские организации. Линия водораздела между сторонниками и противниками Конституции прошла как по политической горизонтали, так и по вертикали внутри партийного лагеря Франции и Нидерландов.
Одной из причин негативного отношения к Конституции стало нечёткое обозначение перспектив её ратификации в случае негативного голосования на референдуме. Тем самым слабости достаточно рыхлого и не слишком известного участникам референдума текста Конституции были усугублены неопределённостью процедурного процесса, что противоречило европейской ментально-сти, опирающейся на чёткие параметры того или иного решения.
По похожему сценарию события разворачивались и в Нидерландах. Через три дня после референдума во Франции 61,6% голландцев проголосовали против европейской Конституции2. Итоги референдума продемонстрировали, во-первых, растущую пропасть между политической элитой и электоратом. Большинство политических партий, включая оппозицию, 128 депутатов парламента
1 Сам де Вильпен, несмотря на незаурядные личные качества: профессионализм, компетентность, упорство, - остаётся лишь креатурой президента, кадровым чиновником, никогда не имевшим выборного мандата. Его непоколебимая верность Шираку
2 оказывается в этих условиях скорее минусом, чем плюсом для своего патрона.
В референдуме приняло участие 63% населения страны, что по европейским стандартам считается очень высокой явкой.
из 150, ведущие газеты активно выступали за принятие Конституции, а народ проголосовал против. В политическом лагере противников Конституции были лишь маргинальные партии: промаоистская социалистическая партия (РК), отличающаяся крайним национализмом ЬРБ и правые популисты сторонники Гирта Вильдерса, который, покинув входящую в правительственную коалицию Партию свободы и демократии (УУО), создает собственное движение, основанное на крайнем шовинизме и антиисламизме.
Во-вторых, падение популярности правительства, поддержка которого опустилась до небывало низкого уровня в 16%. Экономический кризис вызвал процессы поляризации общества. Если голландцы, имеющие работу и высшее образование, выступили сторонниками Конституции, то значительное число молодёжи и рабочих, больше всего страдающих от безработицы, голосовали против неё. И хотя премьер-министр Нидерландов Ян Питер Балкененде, призывая голосовать за Конституцию, просил избирателей отложить "наказание правительства до выборов в парламент в 2007 году", их недовольство политикой кабинета отразилось на итогах референдума.
В-третьих, убийство исламистами в ноябре 2004 года голландского режиссёра Тео Ван Гога не только вызвало волну крайнего шовинизма, но и укрепило позиции тех, кто выступал против расширения ЕС и особенно против принятия в Союз Турции.
Сбой в строительстве "европейского дома" был воспринят с определённым злорадством в Вашингтоне. Там не забыли позицию Франции и Германии по иракскому кризису, однако более важным было стремление США сохранить контроль над Европой в рамках атлантического экономического и военного сотрудничества. Кризис ЕС объективно ослабляет Союз и укрепляет американские позиции в отношениях с Европой, а главное - даёт США лишний козырь против Франции, отношения с которой у Вашингтона обострились из-за Ирака. Однако в крупном кризисе ЕС США не заинтересованы, поскольку это нанесло бы ущерб национальным интересам не только Европы, но и Америки.
Негативный резонанс от итогов референдумов во Франции и Нидерландах был усилен невиданной по своему размаху пропагандистской кампанией, направленной на утверждение мысли о том, что Конституция не имеет альтернативы и просто не может не быть принятой.
Перспективы ЕС после кризиса
Процесс европейской интеграции, который со спадами и подъёмами идёт уже полвека, будет продолжен. Строительство единой Европы достигло рубежей, делающих его необратимым. Корректировке подвергнутся темпы и масштабы расширения ЕС, которые вошли в противоречие с углублением интеграции. Можно предположить, что приём новых кандидатов - Болгарии и Румынии, намеченный на 2007 год, и государств бывшей Югославии, не говоря уже об Украине или Грузии, будет отложен на неопределённое будущее.
Что касается вопроса о приёме Турции, то хотя США и европейский бизнес поддерживают её вступление в Союз, начавшиеся 3 октября 2005 года переговоры вовсе не означают ближайшую перспективу её принятия в ЕС. Разработанный в Евросоюзе механизм жёсткого мониторинга процесса подготовки к вступлению стран-кандидатов даёт возможность оттягивать окончательное решение вопроса на неопределённое время.
Если говорить о судьбе Конституции, то очевидно, что в своём нынешнем виде она принята не будет. Однако без неё Европа спокойно проживёт ещё минимум два-три года, если не больше. Со временем она будет принята, но, вероятно, в модифицированном виде. Лидеры "старых" государств-членов ЕС будут стремиться к скорейшему принятию Конституции, однако их собственная политическая судьба оказалась под большим вопросом. Спешить с её принятием, скорее всего, будут "новички" ЕС, стремящиеся продемонстрировать свою "ев-ропейскость".
Технически существует несколько вариантов развития событий. Новых референдумов по Конституции, по крайней мере, в ближайшее время, не будет. Первым об отмене референдума заявила Великобритания, её примеру последовали Ирландия, Дания, Польша, Португалия и Чехия, при этом не исключено, что в некоторых из этих стран ратификация будет перенесена в парламенты.
Вариантом спасения Конституции может быть мелкий "ремонт" текста, в основном с учётом социальных озабоченностей населения и не касающийся изложенной в Конституции институциональной реформы, с выходом на повторные референдумы во Франции и Нидерландах после мощной пропагандистской кампании. Существенные изменения в содержании Конституции не предусмотрены, так как любая поправка такого рода, нарушающая баланс достигнутых компромиссов, немедленно вызвала бы цепную реакцию правок по всему тексту. Если вариант вторых референдумов в этих странах не пройдёт или они вновь дадут отрицательный результат, то, как предположил шведский премьер-министр Йоран Перссон, "на Конституции можно поставить крест".
Её разработчики могут начать новый раунд обсуждений, внести в текст изменения и представить проект как принципиально новый документ. Однако здесь надо принять во внимание, что в Европе не слишком много людей вчитывались и критиковали отдельные статьи Конституции. Разобраться в содержании сотен статей, посвящённых различным аспектам деятельности ЕС, механизмам и процедурам принятия или исполнения решений, распределению прав и полномочий между органами Союза и национальными государствами и т.д., под силу только искушённым специалистам. Противники основного закона ЕС проголосовали не столько против него, сколько против политики руководства ЕС и собственных правительств.
Существует вариант временного отказа от идеи Конституции и принятия законов на основе её отдельных положений, продиктованных практическими со-
ображениями - порядок голосования в Совете, распределение мест в Европар-ламенте, формирование и порядок работы Еврокомиссии. Этот вариант входит в противоречие с амбициями лидеров Союза, которые считают Конституцию историческим документом.
Возможно, хотя и маловероятно, введение Конституции теми государствами, которые её ратифицировали, тогда как государства, отказавшиеся от ратификации, выходят из состава Евросоюза, оставаясь при этом членами Европейского экономического пространства (ЕЭП), учреждённого в соответствии с подписанным в 1992 году Соглашением о ЕЭП между ЕС и ЕАСТ.
Наиболее вероятным вариантом будут повторные референдумы по Конституции после благоприятных изменений политической обстановки во Франции и Нидерландах. В своё время они проводились в Дании по Маастрихскому договору и в Ирландии в отношении Амстердамского рынка. На референдум может быть вынесен урезанный вариант Конституции без III части, и в этом случае принятие Конституции будет вполне реальным. Позитивные результаты конституционного референдума в июле 2005 года в Люксембурге свидетельствуют о продолжении процесса принятия Конституции.
В системе отношений между ведущими странами ЕС происходит процесс сближения между Великобританией и Германией, в основе которого лежит их неприятие общей сельскохозяйственной политики ЕС, выгодной прежде всего Франции. Лондон и Берлин выступают и против увеличения бюджета Союза, в котором доля их вклада наиболее значительна. Итоги июньской (2005 г.) сессии Евросовета, где премьер-министр Э. Блэр решительно отказался от сокращения компенсационных выплат из бюджета ЕС в сумме 4,6 млрд евро, продемонстрировали растущие противоречия между Великобританией и Францией. Претензии Лондона на лидерство в ЕС встречают благосклонное отношение в Вашингтоне, для которого Англия, вместе с новыми восточноевропейскими членами Союза, является привилегированным "младшим партнёром" в Европе. Эта тенденция ясно проявилась на саммите ЕС-США в июне 2005 года, который состоялся накануне начала председательства Великобритании в ЕС.
Победа лейбористов на парламентских выборах 2005 года не предвещает резких изменений во внешней политике Великобритании. Тони Блэр, ослабленный политическими скандалами, связанными со вступлением его страны в войну против Ирака, вряд ли склонен идти на новые рискованные шаги на международной арене. Кроме того, увлечённость внешнеполитическими проблемами в предшествующие годы надолго отвлекли премьера от внутренних реформ по улучшению жизни простых британцев.
Однако на второй план вопросы внешней политики отодвинуты не будут ни в 2005 году, ни позже. Во-первых, в 2005-м Великобритания председательствует в "Большой восьмёрке". На её плечи легло проведение саммита организации, который состоялся 6-8 июля 2005 года в Шотландии. Блэр развил бурную дея-
тельность по привлечению внимания своих иностранных коллег к вопросам бедности в Африке и развитию повестки Киотского протокола по ограничению выбросов вредных веществ в атмосферу. Несмотря на то что работа саммита была серьёзно затруднена террористическими актами в Лондоне 7 июля 2005 года, по первому вопросу был достигнут значительный прогресс: финансовая помощь Африке была увеличена вдвое - до 50 млрд долларов, достигнуто предварительное понимание, что к 2010 году развитые государства могут отказаться от экспортных субсидий, подрывающих конкурентоспособность товаров африканского производства, достигнута договорённость об увеличении 70-тысячного миротворческого военного контингента для Африки на 20 тыс. человек и т. д.
Однако по второму вопросу - снижение выбросов вредных веществ в атмосферу и изменение глобального климата - прогресса достигнуто фактически не было. Главной причиной стал очередной отказ США от каких-либо связывающих их обязательств, в первую очередь Киотского протокола или аналогичных документов. Соответственно за рамками переговорного процесса по-прежнему предпочитают оставаться Индия и Китай. В результате Тони Блэр считает возможным осторожно высказываться лишь о том, что у Японии, страны-председателя "Большой восьмёрки" в 2008 году, есть шансы усадить упомянутые три страны за общий стол переговоров.
С 1 июля 2005 года Британия на полгода вступила в права страны-председателя ЕС, и именно ей, традиционно "неудобному партнёру" континентальной Европы, приходится искать выход из кризиса, вызванного провалом референдумов по евроконституции во Франции и Голландии. В самой Британии референдум по этому вопросу планировался на весну 2006 года. У правительства были невысокие шансы его выиграть, Тони Блэр не преминул воспользоваться неудачами Парижа и Амстердама и заморозил планы по проведению всенародного опроса. Трудно сказать, использует ли Британия положение страны-председателя, для того чтобы на фоне промежуточного кризиса ЕС с удвоенной силой лоббировать свою англосаксонскую неолиберальную повестку дня по вопросам социально-экономических реформ в Евросоюзе, или она найдёт в себе силы на срок председательствования занять более нейтральные позиции с целью помочь ЕС найти наиболее оптимальный выход из кризиса. Поспешность, с которой Лондон объявил о замораживании проведения в Британии референдума по европейской конституции, спровоцировав серию аналогичных отказов со стороны других стран, оставляет второму сценарию мало шансов на реализацию.
Всё же после всеобщих выборов 2005 года внешняя политика Британии, вероятно, примет более сбалансированный вид, хотя до ожидаемого через год-два ухода Блэра с поста премьера и лидера лейбористов, очевидным это не станет. По мнению большинства британских экспертов в области международных от-
ношений и безопасности, концепция "особых отношений" с США исчерпала свой ресурс и стала работать против интересов страны. Британская политическая элита в целом готова пойти на более глубокую интеграцию в структуры ЕС. Бесповоротным такой курс станет в случае, если Британия присоединится к еврозоне, что в ближайшие несколько лет, особенно в свете последних событий, исключено.
Итоги референдумов наглядно продемонстрировали наличие серьёзных проблем в формировании Евросоюза. Это уже не первые и тем более далеко не последние свидетельства новой ситуации в этом объединении, возникшей после его превращения в Союз-25, и новых тенденций в его развитии. Как известно, первым сигналом такого рода стал раскол внутри ЕС в связи с американским вторжением в Ирак в 2003 году. Голосование во Франции и Нидерландах - второй и ещё более тревожный сигнал, поскольку он касается не внешней политики ЕС, а стратегии его собственного развития. Сегодня определить будущее Евросоюза достаточно трудно, однако очевидно, что итоги референдумов - это сигнал, извещающий о том, что в западноевропейских странах большинство или как минимум значительная часть населения недовольна расширением ЕС.
В обозримый период ЕС-27 (с учётом того, что с 1 января 2007 года членами ЕС станут Болгария и Румыния) будет представлять собой объединение разнородных государств, различающихся по нескольким существенным признакам: размерам (крупные - малые), уровню развития и благосостояния (постиндустриальные - среднеразвитые), зрелости общественных систем (сложившаяся рыночная экономика и развитая демократия - страны в переходной стадии развития), географическому положению в Европе (север - юг, запад - восток). Каждое из этих различий содержит в себе значительный потенциал, с одной стороны, дифференциации национально-государственных интересов, а с другой -формирования устойчивых группировок и (или) временных коалиций государств-членов Союза со сходными параметрами и интересами. Это предопределяет и более конфликтный характер межгосударственных отношений в ЕС, и более трудное достижение консенсуса при разработке и осуществлении стратегии дальнейшего углубления европейской интеграции.
За примерами далеко ходить не надо. Саммит ЕС, состоявшийся 16-17 июня 2005 года, не смог принять финансовый бюджет Союза на 2014-2020 годы, готовившийся в течение двух лет. Не помогли заранее скроенные и аккуратно пришитые компромиссные заплаты. Разногласия по поводу размеров национальных взносов в бюджет и распределения его расходов между старыми и новыми членами ЕС вновь вышли наружу; национальный эгоизм взял верх над солидарностью и сплочённостью строителей "единой Европы".
Может быть, самое важное изменение состоит в том, что идея единой Европы перестала играть роль вдохновляющего и мобилизующего девиза, как это было в течение длительного времени - с середины 40-х по середину 90-х годов
минувшего столетия. Теперь это не столько ценностный ориентир, выстраданный предыдущим трагическим опытом и наполненный богатейшим историко-философским и культурологическим содержанием, сколько прагматическая задача, определяемая экономическими и геополитическими интересами европейских государств.
Будущее Европейского Союза неоднозначно. Шансы на то, что он превратится в некое воплощение знаменитого лозунга "Соединённых Штатов Европы", то есть в Европейскую Федерацию, не выше шансов на длительное сохранение ЕС в его нынешней политико-правовой и организационной форме (с теми или иными вариациями). При совокупном воздействии нескольких неблагоприятных факторов не исключено, хотя и маловероятно, и движение вспять, вплоть до отступления всего Евросоюза к зоне единого экономического пространства или даже к зоне свободной торговли, о чём неоднократно предупреждал канцлер ФРГ Г. Шрёдер.
Предсказать судьбу Конституции сегодня достаточно трудно, однако с уверенностью можно сказать, что, несмотря на все сложности, процесс сужения сферы её компетенции будет продолжаться, а роль наднациональных институтов будет расширяться. В конце концов неизбежно и расширение Европы, хотя институциональные формы этого процесса будут развиваться более медленными темпами. Замедление темпов политической интеграции или даже её временная приостановка позволят поставить эти процессы на более прочные и здоровые основы. Сам факт неприятия Конституции делает европейский процесс более демократическим, превращает его в дело народов, а не элит и бюрократий, и именно это создаёт предпосылки для создания общеевропейского политического пространства.
* * *
Референдум привёл к парадоксальному результату. В краткосрочном плане он несколько ослабил Европу, в долгосрочном - спас от более крупных неприятностей, которые могли бы обрушиться на ЕС, если бы "болезнь" была обнаружена не сегодня, а завтра или послезавтра, когда процесс неоправданной интеграции зашёл бы ещё дальше. Тогда за обнаружившиеся промахи и просчёты пришлось бы платить куда более высокую цену.
