Конституционный процесс 1993 года и США. К 20-летию принятия Конституции РФ Текст научной статьи по специальности «История и археология»

Александр Домрин,

кандидат юридических наук, доктор юридических наук (США)

Конституционный процесс 1993 года и США. К 20-летию принятия Конституции РФ

«На Западе... слишком многие до сих пор испытывают угрызения совести и, пребывая в молчании, ждут не дождутся, когда время сначала затушует, а затем и полностью изгладит из памяти ельцинское десятилетие, лишь бы им не предъявили счет за многочисленные льстивые речи и манипуляцию данными. Опасаются неприятных последствий».

Антонио Рубби'

1. 20-летие Конституции дает повод взглянуть на некоторые не всегда известные современникам обстоятельства принятия Основного закона страны и на предшествующие ему события осени 1993 г. Стенограммы выступлений американских законодателей, публикации в ведущих заокеанских СМИ того времени и вышедшие за последние годы мемуары современных политических деятелей США позволяют составить более полную и объективную картину об отношении «вашингтонского обкома» к ключевому событию конституционного процесса 1993 г.: государственному перевороту и расстрелу российского парламента2.

Рубби А. Ельциниада. Первое десятилетие постсоветской России. М.: Международные отношения, 2004. С. 8.

См., напр.: George H.W.Bush and Brent Scowcroft. A World Transformed (New York: Alfred A. Knopf, 1998); George H.W. Bush. All the Best, George Bush: My Life in Letters and Other Writings (New York — London, etc.: Scribner; 2000); Bill Clinton. My Life (New York: Alfred A. Knopf; 2004); Madeleine Albright. Madam Secretary: A Memoir (Miramax; 2003); Madeleine Albright with Bill Woodward. Memo to the President Elect: How We Can Restore America's Reputation and Leadership (Harper; 2008); Madeleine Albright. The Mighty and the Almighty: Reflections on America, God, and World Affairs (Harper Perennial; 2007); Strobe Talbott. The Russia Hand: A Memoir of Presidential Diplomacy (New York: Random House, 2002); Warren Christopher. Chances of a Lifetime (New York — London, etc.: Scribner, 2001); George Stephanopoulos. All Too Human. A Political Education (Boston — New York — London: Little, Brown and Company, 1999). Также см.: Dimitri Simes. After the Collapse: Russia Seeks Its Place as a Great Power (New York: Simon & Schuster, 1999); Monica Crowley. Nixon Off the Record. His Candid Commentary on People and Politics (New York: Random House, 1996); Monica Crowley. Nixon in Winter. His Final Revelations About Diplomacy, Watergate, and Life Out of the Arena (New York: Random House, 1998); Sarah E. Mendelson. Western Assistance and the Development of Parties and Elections in Russia (Democracy and Rule of Law Project, Carnegie Endowment for International Peace, Fall 1999); Tom Bjorkman. Russia's Road to Deeper Democracy (Washington, D.C.: Brookings Institution Press, 2003); Timothy Colton and Michael McFaul. Popular Choice and Managed Democracy: The Russian Elections of 1999 and 2000 (Washington, D.C.: Brookings Institution Press, 2003); James M. Goldgeier and Michael

2. Представляется весьма символичным, что Президент РФ Б.Н. Ельцин предпринял первую открытую попытку государственного переворота ровно через два месяца после инаугурации и вступления в должность Билла Клинтона — 20 марта 1993 г. Появление Ельцина на российском телевидении (также ретранслированное на американском канале CNN) с указом об «особом порядке управления страной» (ОПУС), предполагавшим роспуск Съезда народных депутатов и Верховного Совета РФ, спичрайтер президента Клинтона Джордж Стефанопулос (1993-1996) называет в своих мемуарах «первым реальным кризисом» для новой американской администрации. Срочно вызванные Клинтоном в Овальный кабинет Белого дома помощник по национальной безопасности Энтони Лэйк и его заместитель Сэнди Бёргер, госсекретарь США Уоррен Кристофер, посол по особым поручениям и специальный советник госсекретаря по связям с бывшими республиками СССР (впоследствии заместитель госсекретаря и основной архитектор отношений с Россией) Строуб Тэлботт и спичрайтер Стефанопулос столкнулись с необходимостью впервые сформулировать официальную позицию руководства США в отношении драматически разворачивавшегося конфликта между ветвями власти в России.

Перед Клинтоном и его командой стояла дилемма, от решения которой во многом зависело дальнейшее развитие не только российско-американских отношений, но и сугубо внутренних событий в России. Последуй руководство США заключению и рекомендации Тоби Гати, одного из самых осведомленных своих советников, в 1993 г. первой занявшей должность специального помощника президента США по России, Украине и евроазиатским государствам в Совете по национальной безопасности (СНБ) США, «избежать наиболее характерного (и ошибочного) элемента прежней политики США в отношении России — персонализации процесса реформ», и ход российской истории, как бы патетически это ни звучало, мог избрать иное направление. Однако Гати не была приглашена для участия в совещании в Овальном кабинете, и ее предупреждение о том, что «для Соединенных Штатов важно продолжение ельцинских реформ»1, а не президентства Ельцина как такового, не было повторено ни Лейком, ни Бёргером.

McFaul. Power and Purpose. U.S. Policy toward Russia after the Cold War (Washington, D.C.: Brookings Institution Press, 2003); Thomas W. Lippman. Madeleine Albright and the New American Diplomacy (Boulder, CO: Westview Press, 2000); Stephen Cohen. Failed Crusade: America and the Tragedy of Post-Communist Russia (W.W. Norton & Co.; 2001); Peter Redaway & Dmitri Glinsky. The Tragedy of Russia's Reforms: Market Bolshevism Against Democracy (U.S. Institute of Peace, 2001); Lee Marsden. Lessons from Russia: Clinton And Us Democracy Promotion (Ashgen Publ., 2005); Kathryn Stoner-Weiss and Michael McFaul. Domestic and International Influences on the Collapse of the Soviet Union (1991) and Russia's Initial Transition to Democracy (1993) (CDDRL Working Papers, Stanford. No. 108. March 2009. See: http://cddrl.stanford.edu/publications/ domestic_and_international_influences_on_the_collapse_of_the_soviet_union_1991_and_ russias_initial_transition_to_democracy_1993).

1 Меморандум Тоби Гати на имя Майкла Мандельбаума «Личный отчет о визите в Москву «Россия после Съезда народных депутатов» от 16 декабря 2002 г. Цит. по: James M. Goldgeier and Michael McFaul. Op. cite. P. 120. Хорошо знакомый с Тоби Гати еще с 1989 г., когда она занимала должность старшего вице-президента Американской ассоциации содействия ООН (UNA-USA), в начале 1990-х я неоднократно встречался с Тоби и организовывал ее встречи с рядом депутатов антиельцинской оппозиции (Н. Павловым, С. Михайловым и др.).

Возобладала другая точка зрения. По словам Стефанопулоса, «может быть, Ельцин действовал вне рамок новой конституции (Стефанопулос ошибается: до принятия „новой" конституции в России оставалось еще 9 месяцев. — А. Д.), но казалось, что он делает это во имя демократических реформ». Приятель Клинтона по стажировке в Оксфорде в 1969-1970 гг. С. Тэлботт (впоследствии корреспондент и глава вашингтонского отделения журнала «Тайм», получивший известность благодаря переводу мемуаров Н.С. Хрущева) «настоял» на том, что «Ельцин был единственной лошадью реформаторских сил» в России.

Результатом совещания стала следующая уродливая формула, официально озвученная Стефанопулосом на брифинге 21 марта 1993 г.: «Мы поддерживаем демократию и реформы, и Ельцин — лидер движения реформ»1. Иными словами, нет бога, кроме «движения реформ», и Ельцин — пророк его. Тем самым администрация США полностью солидаризировалась с Ельциным и дала ему санкцию на государственный переворот. Не получилось в марте — получится через полгода2.

3. Переворот 1993 г. и расстрел Верховного Совета Рф широко освещались американскими СМИ. В период с 22 сентября по 5 октября только в газете «Нью-Йорк таймс» вышли порядка полусотни статей и материалов, объемом от 600 до 250о слов каждый.

Примерно столько же публикаций были посвящены событиям в России во всех других ведущих печатных СМИ. Так, если 22 сентября газета американских деловых кругов «Уолл-стрит джорнал» напечатала всего одну статью о происходящем в Москве, то на следующий день их было уже шесть.

Уже первая вышедшая 22 сентября 1993 г. статья в «Нью-Йорк таймс» (из шести опубликованных в этой газете в тот день, включая передовицу) «Противостояние в Москве: США поддерживают действия российского лидера по преодолению кризиса»3 содержит деталь, не совпадающую со сформулированной впоследствии (и, в частности, отраженной в мемуарах Строуба Тэлботта4) официальной картиной событий. По сообщению репортера газеты Элейн Сциолино, ссылающейся на заявление тогдашнего государственного секретаря США Уоррена Кристофера, об Указе № 1400 в Белом доме узнали не из новостей, а «за час до» ельцинского выступления по телевидению 21 сентября 1993 г. Жители России еще были в полном неведении относительно того, что они услышат с телеэкранов в 20:00, а российский МИД уже услужливо сообщил эту информацию послу США в Москве Томасу Пике-рингу, а также послам Великобритании, Франции, Германии, Италии, Канады и Японии. (Послы других держав, в том числе стран СНГ, такой чести не удостоились.)

1 George Stephanopoulos. Op. cite. P. 138.

2 К аналогичному выводу в своей публикации в «Washington Post» 10 октября 1993 г. пришел Стивен Коэн: «Первую попытку прикрыть парламент Ельцин предпринял не без участия США еще 20 марта и в следующие полгода до 21 сентября не раз давал понять, что намерен сделать это снова» (см.: Коэн С. Провал крестового похода. США и трагедия посткоммунистической России. М., 2001. C. 137).

3 Elaine Sciolino. Showdown in Moscow; U.S. Supports Move By Russian Leader To Break Deadlock // The New York Times. 22.09.1993. См.: http://www.nytimes.com/1993/09/22/world/showdown-in-moscow-us-supports-move-by-russian-leader-to-break-deadlock.html.

4 См.: Strobe Talbott. Op. cite. P. 86-91.

Сразу после 17-минутного телефонного разговора с Ельциным, состоявшегося через 20 минут после ельцинского выступления по телевидению, Клинтон сделал официальное заявление о том, что он «полностью» (fully) поддерживает Президента России. Более точно заявление Клинтона звучало следующим образом: «При демократии [сам] народ должен принимать окончательные решения по вопросам, находящимся в центре политических и социальных дебатов. Президент Ельцин сделал свой выбор, и я его поддерживаю полностью»1.

Первое предложение явно не состыковывалось со вторым. В 1990 г. «[сам] народ» избрал верховную законодательную ветвь власти, распускать которую президент был не в праве. Единоличное решение Ельцина о разгоне Верховного Совета и Съезда народных депутатов и о назначении новых парламентских выборов, «полностью» поддержанное Клинтоном, не имело ничего общего с демократией.

Позиция Клинтона явно контрастировала м значительно более взвешенной и уважительной политикой по отношению к России (и СССР) его предшественника — президента Джорджа Буша-старшего. На протяжении всего своего президентства Дж. Буш и его советник по национальной безопасности Брент Скоукрофт придерживались политики невмешательства и не давали себя втянуть в «парад суверенитетов» и нарастающий конфликт между Горбачевым и Ельциным (естественно, на стороне Ельцина), несмотря на все усилия тогдашнего министра обороны Дика Чейни и руководства ЦРУ2. Достаточно сказать, что Дж. Буш только на второй день осудил ГКЧП3.

Апеллирование Клинтона к апрельскому (1993 г.) референдуму «да-да-нет-да», якобы давшему Ельцину «моральное право» распускать парламент4, также не выдерживает критики. Во-первых, согласно решению Конституционного Суда РФ (а не по решению «легислатуры», как пишет Эрлангер5) результаты референдума сами по себе не давали оснований для фактического проведения досрочных выборов. Во-вторых, если американское руководство является горячим сторонником такой формы народного волеизъявления, как референдум, почему оно отказалось признать еще более внушительные результаты прошедшего в октябре 2004 г. в Беларуси референдума, санкционировавшего выдвижение столь нелюбимого Вашингтоном А. Лукашенко на третий срок. Наконец, разве не поддержали США Ельцина еще во время его первой попытки распустить парламент и ввести «особый порядок управления в стране» в марте 1993 г., за месяц до референдума?

1 Wall Street Journal. 22.09.1993. Также см. полный текст заявления Клинтона в официальном издании госдепартамента США: US Department of State Dispatch. Vol. 4. No. 10. 4.10.1993 (http://dosfan.lib.uic.edu/ERC/briefing/dispatch/1993/html/Dispatchv4no40.html).

2 См.: Kathryn Stoner-Weiss and Michael McFaul. Op. cite. P. 32.

3 Как президент Дж. Буш сам образно писал в своем дневнике еще в марте 1991-го, «я считаю, что танцевать надо с теми, кто находится на танцполе; вы не стараетесь повлиять на смену [танцующих], тем более не предпринимаете действий, которые могут однозначно выглядеть как поощряющие дестабилизацию» (см.: George H.W. Bush and Brent Scowcroft. Op. cite. P. 500).

4 См.: Russia: A Democrat's Coup (Editorial) // The New York Times. 22.09.1993. См.: http://www. nytimes.com/1993/09/22/opinion/russia-a-democrat-s-coup.html.

5 См.: Steven Erlanger. Showdown in Moscow; Yeltsin's Gamble: Force the Issue Now // The New York Times. 22.09.1993; RFE/RL Daily Report. 17.09.1993.

Разве не было выражено отношение правящей элиты США к первой попытке конституционного переворота в России в заголовке передовицы в «Нью-Йорк таймс» 22 марта 1993-го: «На баррикады с г-ном Ельциным»1? Как пошутил советник президента по национальной безопасности Энтони Лейк, сравнивая сентябрьский кризис в России с мартовским, это был «„День сурка", только хуже»2.

Сам Билл Клинтон пишет в своих мемуарах, что наблюдал речь Ельцина о введении ОПУСа по одному из телевизоров, установленных в Овальном кабинете Белого дома. По другому в это же время транслировалась игра в баскетбол между университетскими командами из Нью-Йорка и Арканзаса, родного штата Клинтона. «В обоих случаях, — пишет экс-президент, — были команды, за которые я болел»3. Очень образное сравнение...

4. 22 сентября президент США и «другие официальные представители Белого дома» обратились к европейским лидерам с призывом сделать аналогичные заявления в поддержку Ельцина. Клинтон лично связался с канцлером ФРГ Гельмутом Колем, чтобы пересказать ему содержание разговора с Ельциным.

По словам Клинтона, он «почти со вздохом облегчения» воспринял обещание Ельцина провести в декабре новые «свободные и справедливые» выборы «во имя демократии» и «обеспечить этой осенью мир, стабильность и открытый политический процесс». Отказываясь признавать издание Указа № 1400 конституционным переворотом, Клинтон заявил, что, напротив, действия Ельцина «подчеркивают сложность процесса реформ, которые он проводит», и сами вызваны «конституционным кризисом, который достиг критической остроты и парализовал политический процесс» в России. Ельцин в глазах Клинтона и членов его администрации представал «лучшей надеждой на демократию» в России, «своего рода российским Шарлем де Голлем, прибегающим к авторитарным полномочиям для спасения страны из хаоса».

Клинтону вторили его коллеги по партии. Лидер демократов в Сенате, избранный в ноябре 2008-го вице-президентом США, Джозеф Байден со всей ковбойской прямолинейностью назвал Президента России «единственной лошадью, на которой [нам] можно ехать»4.

Опытный юрист-практик, выпускник престижной Стэнфордской школы права госсекретарь сШа Уоррен Кристофер на встрече с представителями американских СМИ со словами «я не намерен вдаваться в дискуссию о конституционных и правовых вопросах России» отказался отвечать на вопрос: «Выходят ли действия г-на Ельцина за пределы его властных полномочий». Однако предельно откровенно заявил, что реформы Ельцина являются «инвестицией в национальную безопасность Соединенных Штатов» (выделено мной. — А. Д.). В этом все дело! А если мы сопоставим заявление Кристофера со словами общавшегося с репортером «Нью-Йорк таймс» на условиях анонимности 21 сентября высокопоставленного лица администрации сШа (может быть, Тэлботта?) о том, что в ходе телефонного разговора

1 To the Barricades with Mr. Yeltsin // The New York Times. 22.03.1993. См.: http://query.nytimes.

com/gst/fullpage.html?res=9F0CE0D61438F931A15750C0A965958260.

2 Strobe Talbott. Op. cite. P. 86.

3 См.: Bill Clinton. Op. cite. P. 506.

4 Strobe Talbott. Op. cite. P. 59.

Ельцин дважды заверил Клинтона в своих намерениях «ускорить темп реформ», то становится еще более очевидным, что Президенту России «вашингтонским обкомом» был фактически предоставлен карт-бланш. Указ № 1400 стал крупной «инвестицией в национальную безопасность Соединенных Штатов».

В целом, слово «инвестиция» в политическом лексиконе президента Клинтона и его администрации было одним из наиболее часто употребляемых. Еще накануне его первой встречи с Ельциным на саммите в Ванкувере в апреле 1993-го Клинтон в своей речи «Стратегический альянс с российскими реформами» — именно с «реформами», а не с Россией»! — использовал слово «инвестиции» 20 раз. Какие именно «инвестиции»? Президент предельно откровенно заявил, что необходимость щедрой финансовой поддержки «реформаторов» в России вызвана не тем, что США «благотворительная организация, но потому что это мудрая инвестиция... Несмотря на то что наши усилия будут предполагать новые расходы, мы сможет сорвать значительно большие дивиденты за нашу безопасность и наше процветание. Реформы в России важны для нас, поскольку они являются одним из ключей для инвестирования в наше собственное будущее. Мы должны сконцентрироваться на тех инвестициях в Россию, которые укрепляют нашу собственную безопасность». Закончил Клинтон свою речь такими словами: «Возможность, которая предоставлена нашей (т.е. американской) нации сегодня, является ответом на смелый вызов российских реформ — как выражение нашей собственной ценности, как инвестиции в собственную безопасность и процветание, [и] в качестве демонстрации наших целей в новом мире» (выделено мной. — А. Д.)1.

A 21 сентября 1993-го все тот же анонимный источник сделал еще одно исключительно любопытное признание, фактически являющееся ответом на вопрос: знала ли администрация США о готовящемся конституционном перевороте в России. По его словам, еще 13 сентября, т.е. за 8 дней до обнародования Ельциным пресловутого Указа № 1400, находившийся в Вашингтоне при подписании израильско-палестинского мирного соглашения «дорогой Андрей» Козырев отозвал в сторону своего американского визави госсекретаря Уоррена Кристофера и предупредил его

0 «драматических событиях», которые должны были «скоро» произойти. «Ясно», что «Козырев старался дать госсекретарю сигнал», писала «Нью-Йорк таймс».

«Уолл-стрит джорнал» сделал важное уточнение: Козырев не только информировал американцев о планах Президента РФ, но и призвал правительство сШа оказать ему необходимую поддержку (Wall Street Journal. 22.09.1993). Доверительное сообщение Козырева было, несомненно, доведено до Клинтона, и санкция была получена.

Приведенные заявления представителей Белого дома документально подтверждают заключение ряда наблюдателей, в том числе автора этих строк, о том, что Ельцин и его окружение часто (или даже — как правило) информировали администрацию Клинтона о подготовке наиболее важных внутриполитических событий и решений в Москве. Происходило это, по крайней мере, до перевыборов Ель-

1 Bill Clinton. A Strategic Alliance with Russian Reform, 01.04.1993 // US Department of State

Dispatch. Vol. 4. No. 13. 05.04.1993. P. 189-194. См.: http://www.accessmylibrary.com/article-

1G1-13784426/strategic-alliance-russian-reform.html.

цина на второй президентский срок и до осложнения отношений между Российской Федерацией и США из-за агрессии НАТО на Балканах.

Дмитрий Саймс (Симис) делает еще более сильное заявление. По его словам, «без особых размышлений» администрация Клинтона начала давать «мгновенные советы, часто больше похожие на откровенное давление на правительство Ельцина, относительно того, как Россия должна проводить экономические реформы, — и даже в отношении того, какие именно люди подойдут для этой работы». «Духовный отец реформаторов» Тэлботт играл при этом роль «проконсула Строуба», как называли его в российском МИДе1.

Отставка Коржакова, Барсукова и Сосковца в июне 1996-го, например, не была спонтанным и неожиданным шагом непредсказуемого Президента РФ. Согласно Тэлботту «Ельцин снял Коржакова после намека, сделанного им (Ельциным. — А. Д.) в ходе телефонного разговора с Клинтоном за месяц до события»2. Не соответствует действительности официальная версия о том, что в январе 1994 г. Егор Гайдар и Борис Федоров «подали в отставку». (Такая информация содержится, например, в справочнике «Федеральная элита. Кто есть кто в политике и экономике» (М.: Центр политической информации, 1999).) О своем намерении уволить этих реформаторов «в розовых штанишках» Ельцин сообщил Клинтону еще «накануне». Несмотря на попытку замминистра финансов и ближайшего подельника «молодых реформаторов» в американской администрации Ларри Саммерса (впоследствии министра финансов и президента Гарвардского университета, со скандалом изгнанного из стен этого уважаемого заведения) через Тэлботта «передать Клинтону, чтобы он немедленно надавил на Ельцина оставить Гайдара и Федорова на их должностях»3, президент США не стал размениваться на такой, как он считал, «второстепенный кадровый вопрос», и «реформаторы» вылетели из правительства.

Помимо официальных каналов связи между Москвой и Вашингтоном, важным источником политической информации для американского госдепартамента, как свидетельствуют мемуары Строуба Тэлботта, служил «крот» в кремлевской администрации — помощник Ельцина по международным делам Д.Б. Рюриков, на дочери которого вторым браком женат президент Центра Никсона Д.К. Саймс. По словам Тэлботта, запрятанным в набранные мелким шрифтом примечания в конце его книги, Рюриков через свою дочь организовывал утечки информации из Кремля Саймсу, а тот «передавал ее нам», т.е. в госдеп. «Почему нам давалась возможность заглянуть за закрытые ворота Кремля, никогда не было вполне понятно», — неубедительно лукавит Тэлботт4. Экстраполируя на США эту совершенно нездоровую для любой нормальной государственной машины ситуацию, когда помощник одного президента по налаженному каналу через члена своей семьи передает служебную информацию в правительство другой страны, хочется спросить: а был бы сам Тэлботт утвержден на свою должность Сенатом, если бы, скажем, его сын Эдриан был женат на дочери генерала КГБ? Абсурд! Но только не в «демократической» России времен «царя Бориса».

1 См.: Dimitri Simes. Op. cite. P. 102-103.

2 Strobe Talbott. Op. cite. P. 209.

3 Ibid. P. 117.

4 Ibid. P. 448.

После прочтения мемуаров Тэлботта, в которых он, в частности, засвечивает Рюрикова, я долго не мог найти ответа на вопрос: зачем он это сделал? Или почему он так откровенен в признании, что долгие годы фактически давал указания, инструктировал Козырева?

Конечно, никого не удивляет, что особую теплоту и симпатию как бывшего зам-госсекретаря, так и его шефа Уоррена Кристофера вызывал именно Андрей Козырев, называемый в мемуарах Тэлботта не иначе, как «архитектор не только независимости России, но и ее соседей» (с. 166), человеком, «персонифицирующим радикальный разрыв России с ее прошлым» (с. 160), чья отставка в конечном счете была вызвана тем, что «его видение его страны совпадало с нашим собственным» (с. 189). Козырев трогательно плачется в жилетку Тэлботта: «Я долго не продержусь. Я устал быть единственным голосом, устал быть единственным человеком в окружении Ельцина, который защищает такие позиции, которые вы, американцы, признали бы приемлемыми» (с. 178). Ну, а поскольку Козырев и не скрывает, что его взгляды на Россию и ее внешнюю политику совпадают с госдеповскими, то Тэлботт позволяет себе открыто инструктировать министра РФ. «Андрей, — сказал я, — отправляйтесь домой и примените свою магию на своем боссе (Ельцине — А. Д.), чтобы он и Леннарт Мери (президент Эстонии. — А. Д.) решили эту проблему (о выводе российских войск из Эстонии. — А. Д.) раз и навсегда» (с. 128). «Дорогой Андрей» послушно берет под козырек.

Думаю, что хотя бы в какой-то мере ответ на эти вопросы заключается в том, что американцы не любят «шестерок». (Да и кто их любит?)1 И вот уже Тэлботт начинает подтрунивать и издеваться над Козыревым, который умоляет госсекретаря США Уоррена Кристофера в апреле 1996 г. в Нью-Йорке организовать ему совместную фотосессию с Клинтоном в Овальном кабинете Белого дома, что, по мнению Козырева, должно было укрепить его положение в глазах Ельцина: Клинтон-де меня ценит и не даст в обиду. «По поручению Криса (Кристофера. — А. Д.) я вылетел в Нью-Йорк для того, чтобы попытаться убедить Козырева в том, что его просьба просто смехотворна», — пишет Тэлботт. И, подразнив, предлагает сделку. Баш на баш! «Я сказал ему (Козыреву. — А. Д.), что он увидит президента только и исключительно в том случае, если он подтвердит Крису план, который мы подготовили». План, о котором говорит Тэлботт, — это не что иное, как план расширения НАТО на Восток, активнейшим сторонником которого был «Стробович» (такой была кличка Тэлботта в студенческие годы), несмотря на первоначальные возражения Пентагона и прохладное отношение со стороны Уоррена Кристофера. Козырев «согласился,

1 Как пишет итальянский исследователь Джузеппе Боффа, «все знали, что Козырев — это абсолютное ничтожество, один из самых посредственных министров, которые когда-либо появлялись на международных подмостках за последние десятилетия, включая и весь исторический путь, пройденный российской дипломатией» (цит. по: РуббиА. Указ. соч. С. 235-236). Однако сложно согласиться с Антонио Рубби, который говорит, что «трудно понять, почему американцы с таким упорством вцепились в Козырева и навязывали его Ельцину всякий раз, когда Дума или СМИ требовали отправить его в отставку» (Там же. С. 236). Это понять как раз очень просто! Итальянский автор несколько идеалистично представляет себе «вашингтонский обком», если он действительно считает, что «американцы всегда предпочитают вести дела с серьезным и надежным собеседником» (Там же).

прибыл в Вашингтон, сказал все правильные слова Крису, заработал короткую поездку на лимузине на Пенсильвания-авеню, 1600 для встречи с Клинтоном» (с. 157).

Но, как мне представляется, есть еще одно объяснение «засветки» Рюрико-ва в мемуарах Тэлботта. Разгадка, видимо, заключается в том, что в своей книге Саймс называет Игоря Малашенко ближайшим пособником Тэлботта в ближнем круге Ельцина и координатором активного вмешательства администрации Клинтона в ходе президентской избирательной кампании 1996-го года в России. (О президентских выборах в Российской Федерации 1996 г. см. ниже.) По сути, Тэлботт в своих мемуарах сводит счеты с Саймсом за это заявление и наносит ответный удар, обвиняя Рюрикова и самого Саймса в сливании закрытой информации о происходящем «за закрытыми воротами Кремля» в госдеп.

Подленькие мемуары получились.

И не только в этом эпизоде. Вспоминается такой случай. На излете своей дипломатической карьеры в конце второго президентского срока Клинтона и, видимо, не веря в победу на президентских выборах 2000 г. демократа Гора, «Стробо-вич» объехал ведущие академические центры США в поисках места для мягкой посадки после ухода в отставку. (В конечном счете он сначала получил предложение создать и возглавить Центр изучения проблем глобализма при Йельском университете, а затем занял должность президента The Brookings Institution в Вашингтоне). В феврале 2000-го Тэлботт был с помпой принят на юридическом факультете Нью-Йоркского университета, где я в то время преподавал. Представленный Тэлботту деканом Школы права (ныне — президентом всего университета) Джоном Сексто-ном как первый за историю факультета приглашенный профессор права из России, я не мог не доставить себе такого удовольствия и не обратить внимание заместителя госсекретаря на то, что в 1990-1993 гг. работал ведущим, а затем главным специалистом Комитета по международным делам Верховного Совета России. «Если Вы полагаете, что первый российский парламент действительно был «„бандой коммунистов и фашистов", то я из их числа». «Я никогда не говорил о фашистах в Верховном Совете», — холодно произнес Тэлботт и демонстративно отвернулся, давая всем своим видом понять декану факультета, что его выбор русского приглашенного профессора был не самым удачным.

Признаюсь, первое, что я сделал после выхода мемуаров Тэлботта, — открыл страницы, посвященные Верховному Совету. И что мы видим? Многочисленные упоминания «красных» и «коричневых» в Верховном Совете, блокировавших в начале 1990-х ельцинские «реформы» по рецептам американских советников и МВФ. Как же так, г-н Тэлботт? Что «фашисты», что «коричневые» — разницы никакой! Даже Клинтон в своих мемуарах такого не позволяет и в худшем случае называет оппонентов Ельцина (почему-то в «Думе, парламенте России»1) «реакционными элементами» или «старыми коммунистами и прочими реакционерами»2. (А преподавать в Нью-Йоркском университете меня, кстати, больше не приглашали.)

5. Во второй половине дня 21 сентября Кристофер проинформировал американских конгрессменов о событиях в Москве и призвал их «удвоить усилия по принятию амбициозного пакета помощи» «реформаторам» в России и республи-

1 См.: Bill Clinton. Op. cite. P. 503-505, 549.

2 Ibid. P. 503, 506.

ках СНГ размером в 2,5 млрд долл. 1,8 миллиарда из них предназначались России! «Я думаю, что причины (для такого принятия. — А. Д.) еще более веские сейчас, чем они были раньше», — заявил Кристофер (Wall Street Journal, 22.09.1993). 29 сентября Палата представителей 321 голосом против 108 приняла пакет помощи «реформаторам». Голосование в Сенате 30 сентября, в последний день финансового года, было еще более единодушным: пакет был поддержан 87 сенаторами против 11. Тем же вечером финансовый закон был подписан Клинтоном. Впрочем, как пишет Сциолино, у Конгресса США и без слов Кристофера не было намерения «наказать г-на Ельцина, приостановив предоставление американской помощи»1.

Было бы несправедливо не сказать о тех редких голосах, которые иногда раздавались в Конгрессе против финансовой «помощи» Москве и безоговорочной поддержки Ельцина и «реформаторов».

Так, член Палаты представителей Джеймс Трафикант (республиканец от штата Огайо) обратил внимание своих коллег на то, что «может быть, впервые в истории Дядя Сэм предоставляет иностранную помощь стране, у которой не один, а два президента». И повторил: «У России сейчас два президента». «Пусть Дядя Сэм отступит, — заявил Трафикант, — и пусть русский народ сам финансирует демократию в России»2.

Дж. Трафикант не впервые выступал с подобными призывами. Во время первой попытки роспуска парламента России в марте 1993 г. он высказался еще более резко: «Г-н спикер, Борис Ельцин в беде. Мистер Ельцин хочет еще денег от Дяди Сэма. Г-н спикер, я хочу заявить Конгрессу, что если бы у нас были лишние деньги для инвестирования в демократию, Конгрессу следовало бы» инвестировать их в развитие американской демократии и «начать читать граффити на стенах брошенных зданий в нашей великой стране». А потому, вместо предоставления Ельцину наличных денег, по словам конгрессмена, Америка должна научить русских, «как ловить рыбу, возделывать поля и добывать золото и нефть из недр»3.

Еще через год, 27 сентября 1994-го во время очередного визита Ельцина в США Дж. Трафикант, сравнив мольбы о финансовой помощи со стороны российский реформаторов с «заезженной пластинкой» (или «сломанным патефоном»), заявил, что Америка не «свинья-копилка» и что «настало время Конгрессу сказать, наконец, Ельцину отправляться обратно в Россию и заняться возделыванием чертовой кукурузы. Наши города погибают, их мэры нуждаются в американских инвестициях, просят Конгресс вложить деньги в их города, а мы что делаем? Опять развлекаем Бориса!» Несмотря на всю прямолинейность выражений Трафиканта, это была честная и последовательная позиция. Сам Клинтон признает, что против «предоставления России новых денег» в 1993 г. выступали 75% американцев4.

Уже через неделю после расстрела Верховного Совета в Москву прибыл с «ознакомительным» визитом член подкомитета по зарубежным операциям Комитета по ассигнованиям Сената США Арлен Спектер (республиканец от штата Пенсильвания). Сенатор не постеснялся заявить, что занимает «выжидательно-наблюдатель-

1

Cm.: Elaine Sciolino. Op. cite.

Let Russia Finance Their Own Democracy (House of Representatives — September 29, 1993. P. H7175).

Noncash Help for Russia (House of Representatives — March 10, 1993. P. H1086-H1087). Cm.: Bill Clinton. Op. cite. P. 506.

3

ную позицию» (wait-and-see position) в отношении президента Ельцина и что его «все больше беспокоят авторитарные методы» Ельцина. «У меня вызывает много беспокойства, когда Ельцин возвращается к единоличному управлению в стране с долгой историей авторитарного правления... Я знаю, мы не можем судить поведение Ельцина по американским стандартам, но все же трудно согласиться, когда вы слышите о нарушении им конституции и приостановлении деятельности Конституционного Суда». В интервью американским СМИ Спектер заявил, что еще одной целью его визита в Москву является получение представления о том, как только что выделенные 2,5 млрд долл. будут использоваться в странах СНГ: «Наш дефицит бюджета очень темным облаком висит над страной. Меня беспокоит то, что Москва, Санкт-Петербург и Киев смогут получить больше помощи, чем Филадельфия, Питтсбург и другие города Пенсильвании»1.

Кстати, во время голосования в Сенате Арлен Спектер выступил против предоставления «помощи» реформаторам, поскольку «цель не оправдывает средства» и поскольку действия Ельцина, направленные на разгон парламента и его последующий расстрел, «в долгой перспективе могут быть очень разрушительными»2.

Призывы немногих американских законодателей «не класть все яйца в одну корзину» и не оказывать безоговорочную поддержку Ельцину в ущерб демократическому процессу в России остались гласом вопиющего в пустыне. Исключение (в данном случае в виде заявлений Джеймса Трафиканта или Арлена Спектера), как говорится, только подтверждает правило.

Конституционный переворот в России был горячо поддержан не только президентом США, но подавляющим большинством голосов в обеих палатах Конгресса.

22 сентября 1993 г., т.е. уже на следующий день после издания Указа № 1400, конгрессмен от штата Мэриленд Стени Хойер, занимавший в то время четвертое по значимости положение среди конгрессменов-демократов, выступил с показательной речью в Палате представителей. Признавая, что указ о роспуске российского парламента был «технически. незаконным», Хойер утверждал, что Ельцин «действовал, следуя духу демократии, нарушая букву закона». Однако «основная причина продолжающейся западной поддержки Ельцина» в его противостоянии с законодательной властью, согласно конгрессмену, заключалась даже не в якобы демократическом характере ельцинского режима, но в том, что «Ельцин является откровенно проамериканским, прозападным, прорыночным» политиком, тогда как Верховный Совет «обвиняет Запад в стремлении подорвать и ослабить Россию» и «выступает против ельцинской программы приватизации». Таким образом, резюмировал Хойер, «проведение необходимых реформ» правительством Ельцина и «удержание им России на прозападном курсе» является «императивом... для наших собственных интересов» (выделено мной. — А. Д.).

Конгрессмен-демократ от Калифорнии и один из главных русофобов на Капитолийском холме Том Лантос заявил о своем желании «пожелать удачи Борису Ель-

1 Fen Montaigne. Specter, Visiting Moscow, Expresses Skepticism Over Yeltsin Methods He Said He's Concerned About Russia's Reversion To One-person Rule, And Yeltsin's Constitutional Flouting // The Inquirer. 11.10.1993. См.: http://articles.philly.com/1993-10-11/news/25937805_1_ruslan-i-khasbulatov-yeltsin-russian-parliament.

2 См.: Lee Marsden. Op. cite. P. 80.

цину». Почему? Потому что «первый за 1000 лет русской истории демократически избранный президент сейчас ведет борьбу против сил тьмы, зла и тоталитаризма, стремящихся повернуть вспять часы истории»1.

В тот же день, 22 сентября сенатор-демократ от штата Род-Айленд Клэборн Пелл приветствовал «быструю, недвусмысленную поддержку администрацией Клинтона действий президента Ельцина по консолидации демократических реформ в России» и призвал Сенат проголосовать за выделение пакета «помощи» для того, чтобы «продемонстрировать реформаторам, что мы на их стороне».

Ельцин распустил парламент? Не страшно! Ведь у него «длинный послужной список приверженности демократическим принципам», как заявил 23 сентября еще один видный конгрессмен-республиканец от штата Нью-Йорк Джеральд Соломон. Ельцин призвал к быстрому проведению выборов, а потому парламент был распущен ради «усиления, а не ликвидации парламентской демократии в России».

26 октября 1993 г. все тот же конгрессмен Соломон направил официальное обращение президенту Клинтону, в котором прогнозировал, что предстоящие выборы в России «приведут к образованию первого действительно представительного парламента в истории России», который «почти наверняка» будет «значительно более демократическим и дружественным по отношению к Западу, чем только что распущенный Верховный Совет». Далее следовал призыв объявить предстоящие выборы в России одним из «основных приоритетов внешней политики США» (выделено мной. — А. Д.) и предоставить «как можно больше помощи демократическим кандидатам в России»2. Один из прогнозов конгрессмена все же сбылся: в декабре 1993 г. в России был-таки избран «действительно представительный парламент», но без большинства столь любезных Соломонову сердцу «реформаторов».

6. Обстоятельства принятия пакета «помощи» Ельцину дают достаточные основания усомниться в искренности заверений высокопоставленных должностных лиц США о том, что после окончания «холодной войны» приоритетные цели американской внешней политики включали «поддержку России в трансформации ее политических, экономических и социальных институтов» (выделено мной. — А. Д.), если только «трансформация» в данном случае не означает разложение и разрушение. Кто мог всерьез воспринимать характеристику российско-американских отношений (в частности, отраженную в подписанной 14 января 1994 г. Клинтоном и Ельциным Московской декларации) как «новую стадию зрелого стратегического партнерства, основанного на равенстве, взаимной выгоде и признании национальных интересов друг друга»? В действительности в 1990-е гг. основополагающим принципом внешней политики США являлась не поддержка России как таковой, а помощь «реформам» в России, являющимся, по оценке американского Главного контрольно-финансового управления США, «критическими для целей США»3 (выделено мной. — А. Д.), не содействие демократизации России и ее движению к право-

1

139 Congressional Record H6851-07 (1993).

Elections in Russia. — Hon. Gerald B.H. Solomon (Extension of Remarks) // Congressional Record. 26.10.1993. E2534, E2536.

Cm.: Foreign Assistance. Harvard Institute for International Development's Work in Russia and Ukraine (Washington, U.S. General Accounting Office: November 1996). P. 2 (http://www.gao.gov/ archive/1997/ns97027.pdf).

3

вому государству, а конкретно «помощь российским реформаторам», что отнюдь не одно и то же.

Американский канал CNN именно так определил цель визита в Москву Клинтона 12-15 января 1994-го: «Продемонстрировать поддержку Ельцину и реформаторам, перенесшим потрясение в результате победы ультра-националистов и коммунистов на декабрьских выборах в парламент»1.

Визит президента одного государства для поддержки группы лиц в другой стране (даже когда эта группа находится у власти) утрачивает характер «государственного» визита, приобретает характер сговора и является вмешательством во внутренние дела такой страны.

В то же время, если обращение министра одной страны (А. Козырева) к экс-президенту другого государства (Р. Никсону) с просьбой о помощи в «формулировании/определении национальных интересов России»2 еще можно рассматривать как чудачество «дорогого Андрея», то критика из уст Козырева в разговоре с тем же Никсоном в феврале 1993-го в адрес посла России в Вашингтоне В.П. Лукина как «некомпетентного» дипломата, не являющегося к тому же — о, ужас! — «истинным другом Соединенных Штатов»3 (видимо, по сравнению с самим Козыревым, ныне проживающим в г. Майами-Бич) выходит за рамки ябедничества представителю заморского «хозяина» и носит признаки предательства, когда западная перспектива признается «стратегически и морально» более значимой, чем российская.

К слову о «некомпетентности» или, — цитируя Указ № 1400, — «неудовлетворяющем парламентским стандартам качестве работы Верховного Совета и Съезда народных депутатов РФ». (Так по-русски не говорят: «Неудовлетворяющее стандартам. качество». Словно плохой перевод с иностранного источника.) Не будем идеализировать оппонентов Ельцина в парламенте и за его пределами. Первая российская легислатура не была совершенной ни по своей структуре, ни по своему профессиональному составу. Хотя Съезд народных депутатов РФ был в два раза меньше союзного (1068 депутатов в первом случае и 2250 — во втором), во многом

Recent Washington-Moscow Summits. См.: http://www.cnn.com/WORLD/europe/9808/30/summit. history/.

Dimitri Simis. Op. cite. P. 19, 212. Весной 1992 г. Козырев следующим образом ответил на вопрос Никсона о национальных интересах России: «В прошлом Россия страдала слишком сильным фокусированием на своих собственных интересах за счет остального мира (выделено мной. Интересно, что именно имел в виду „дорогой Андрей". — А. Д.). Теперь настало время для России думать больше в рамках универсальных человеческих ценностей. У России, может быть, есть особые интересы, но у российского правительства еще не было возможности сконцентрироваться на них». Вслед за этим последовало предложение Никсону, как «другу русской демократии», самому помочь сформулировать такие интересы. Пораженный Никсон, естественно, ответил отказом и холодно завершил беседу: «Россия не может и не должна следовать за Соединенными Штатами во всех внешнеполитических вопросах. У России, как великой страны, своя судьба. Мы хотим видеть Россию другом, и мы очень ценим Ваше личное расположение, г-н министр. Но я знаю, что любой в России, кто будет пытаться слишком сильно следовать советам из-за границы, рано или поздно попадет в беду» (Dimitri Simes. Op. cite. P. 19). Ibid. P. 204.

3

он сохранил черты митинга, а не эффективно работающего механизма. Что, впрочем, само по себе еще не давало основания для его роспуска.

Качество работы парламента и его аппарата не отвечали «парламентским стандартам»? Бывало и такое. Особенно в первый год-полтора после выборов. Но разве не Ельцин был тогда спикером? А что, он сам — в должности лидера законодательной, а позже исполнительной власти в стране — вместе со своим окружением больше отвечал «стандартам» и был более компетентен?

Характерен эпизод первой встречи Ельцина с Никсоном в марте 1991-го, рассказанный много лет спустя Дм. Саймсом. Предложив высокому гостю выпить (Никсон отказался), Ельцин огорошил его утверждением о том, что у них много общего, поскольку дед Никсона занимался бизнесом. в Екатеринбурге и мог знать деда Ельцина. «Может быть, мы даже родственники», — радостно продолжил российский Президент. Когда Симис отвел в сторону присутствовавшего при встрече заместителя министра иностранных дел России Андрея Федорова и поинтересовался источником столь странной информации Ельцина, все, что мог ответить обескураженный замминистра: «Убей меня, если я знаю!»1 Но ведь кто-то же из «компетентного» окружения Ельцина внушил ему этот бред!

В конечном счете, разве из-за неэффективности и пресловутого «неудовлетворяющего парламентским стандартам качества работы» была распущена и расстреляна законодательная власть в стране, или из-за того, что сильный и независимый парламент был последней преградой на пути ельцинской клептократии и фундаменталистов-рыночников?

7. Наивные души поразились предвзятости западной прессы в освещении грузино-осетинского конфликта 2008 г. А когда она была более объективной?

Да, как подсчитали исследователи, в течение двух лет, предшествовавших американской агрессии против Ирака, Джордж Буш и члены его администрации, по крайней мере, 935 раз публично заверяли соотечественников в наличии у Ирака оружия массового поражения (ОМП), говорили о связях Саддама с «Аль-Каидой» и т.п.2 Да, лгали и Буш, и Чейни, и Колин Пауэлл. Но только благодаря эффективному промыванию мозгов ангажированными корпоративными СМИ к сентябрю 2003 г. 69% американцев уверились в том, что Саддам Хуссейн нес персональную ответственность за события 11 сентября 2001-го; 82% стали считать, что Саддам оказывал поддержку Осаме бен Ладену и «сети его террористических организаций»3.

Не отличались американские СМИ своей объективностью и при освещении конституционного переворота в России 1993 г.

Уже первая статья в «Нью-Йорк таймс» задала тон отношения США к законодательной ветви власти в России. Верховный Совет и Съезд народных депутатов

Ibid. P. 89.

Charles Lewis and Mark Reading-Smith. False Pretenses (http://www.publicintegrity. org/2008/01/23/5641/false-pretenses). Также см.: Study: Bush led U.S. to war on «false pretenses». Hundreds of false statements on WMDs, al-Qaida used to justify Iraq war (http://www.msnbc.msn. com/id/22794451/).

Washington Post Poll: Saddam Hussein and the Sept. 11 Attacks // The Washington Post. 06.09.2003. См.: http://www.washingtonpost.com/wp-srv/politics/polls/vault/stories/data082303. htm.

3

именовались не иначе, как «парламент советского периода» (читай: «коммунистического» периода; для американцев эти слова — синонимы), «избранный по избирательным правилам Коммунистической партии и в целом враждебный реформам г-на Ельцина». Во второй статье (Сержа Шмеманна в этом же номере газеты) российский парламент уже именовался «консервативной, в основном состоящей из коммунистов легислатурой, перешедшей от политической борьбы к тотальной битве за судьбу России».

Еще более однозначные характеристики были даны в тот же день в самой первой редакционной («установочной») статье в «New York Times» с характерным заголовком: «Переворот, осуществленный демократом»1. Да, у Ельцина не было «конституционных полномочий» распускать парламент, говорится в первом абзаце статьи. Но это не страшно! Ведь этот «откровенный переворот», по мнению редакции газеты, «может содействовать консолидации демократии в России, экономическим реформам» и — почему-то — «более уважительным отношениям с бывшими советскими республиками». А потому «президент Клинтон был прав, быстро предоставив (Ельцину. — А. Д.) американскую поддержку».

Повторив становящийся традиционным набор обвинений и полуправды (Ельцин — «первый демократически избранный президент», а парламент был избран в период «перестройки», к тому же с «обструкционистским руководством» и «враждебным [Ельцину] большинством»; конституция еще «советской эры»), редакционная статья добавляет новой лжи.

По утверждению газеты, президентская избирательная кампания 1991 г. «представляла собой более полный демократический выбор, чем парламентские выборы 1990 г., на которых многие поддержанные Кремлем кандидаты баллотировались без оппонентов». В принципе само сравнение президентских и парламентских выборов (не только в России, но и где бы то ни было) с точки зрения их «демократичности» весьма спорно. А утверждение о безальтернативных выборах для «поддержанных Кремлем», т.е. горбачевским руководством СССР, кандидатов просто не соответствовало действительности.

В целом в освещении событий в России американские СМИ то ли сознательно, то ли от общего невежества допускали немало фактических ошибок. Так, все тот же Серж Шмеманн во второй статье в «New York Times» от 22 сентября отнес избрание Ельцина первым «демократически избранным» Президентом РФ к 1990 г. (вместо 1991-го), а выборы российского парламента к 1989-му, или «эре Михаила С. Горбачева, когда Коммунистическая партия все еще была верховным правителем». По словам Шмеманна, избирательные «правила, установленные партией, гарантировали избрание многих коммунистов и крайних националистов, которые при каждом удобном случае блокировали законодательство г-на Ельцина». То есть в 1990 г., когда якобы состоялись выборы Президента Ельцина, по утверждению Шмеманна, в России уже можно было провести «демократические» выборы? Действительно, можно было! Так ведь именно тогда и состоялись выборы народных депутатов России — в марте 1990-го! А за год до них избирались депутаты Союза. Как гласит американская поговорка, Шмеманн сам себе «выстрелил в ногу».

1 Russia: A Democrat's Coup (Editorial) // The New York Times. 22.09.1993. См. http://www.nytimes.

com/1993/09/22/opinion/russia-a-democrat-s-coup.html.

«Парламент был избран до крушения СССР», — обличительно вторит Шмеман-ну корреспондент «Уолл-стрит джорнал». Да, до крушения. А президент — в июне 1991-го — нет?

И с «крайними националистами» г-н Шмеманн погорячился. Патриотическая оппозиция как розово-коммунистическому режиму Горбачева, так и радикальным либералам-западникам сахаровского розлива в 1990 г. потерпела поражение. В депутаты России не были избраны ни Вадим Кожинов, ни Илья Глазунов, ни многие другие представители «русской партии».

В некоторых региональных выпусках газеты от 22 сентября численность Верховного Совета РФ была дана как 25 (!) депутатов1. Опечатка или еще одна попытка создать у наивных читателей впечатление, что стоит этих 25 злодеев отстранить от власти, и «прогрессивные» ельцинские реформы и дальше пойдут своим чередом?

А 11 октября 1993 г. редакционная статья в газете «Бостон геральд» назвала Верховный Совет России «антидемократическим бастионом старого режима», созданным Горбачевым и «избранным в результате сфальсифицированных (или „подтасованных", rigged. — А. Д.) выборов»2.

Давайте вспомним, чем выборы марта 1990-го на Съезд народных депутатов РСФСР отличались от прошедших за год до этого выборов депутатов СССР.

Во-первых, к моменту проведения российских выборов как Конституция СССР 1977 г., так и Конституция РсфСр 1978 г. лишились нормы знаменитой ст. 6, закреплявшей за компартией положение «руководящей и направляющей силы советского общества, ядра его политической системы, государственных и общественных организаций». Роль КПСС стремительно сокращалась, и ни в коей мере компартия уже не могла «контролировать» выборы, как раньше.

Во-вторых, если во время парламентских выборов на союзном уровне 1989 года часть депутатских мандатов была «зарезервирована» за так называемыми всесоюзными общественными организациями, то избирательное законодательство РСФСР не знало такой нормы.

Таким образом, ничто не может быть более далеким от истины, чем статья в «Бостон геральд» или «экспертное» заключение профессора русской истории Университета Беркли Мартина Малии, называвшего Ельцина реинкарнацией Петра Первого и утверждавшего, что «сопротивление переменам» («перемены» — еще один знаковый термин в американском пропагандистском «новоязе»; в данном случае имеется в виду «шоковая терапия». — А. Д.) сконцентрировалось в парламенте, «технически избранном в 1990 году всеобщим голосованием, но в котором примерно треть мест были безальтернативными»(uncontested) (выделено мной. — А. Д.)3

Во-первых, общенародным голосованием избирался не Верховный Совет, а Съезд народных депутатов. Во-вторых, согласно официальным данным, в выборах 4 марта 1990-го на 1068 депутатских мест (900 депутатов избирались в обычных

1

Cm.: Serge Schmemann. Showdown in Moscow; Yeltsin and Legislature Act to Oust Each Other; Clinton Backs President // The New York Times. 22.09.1993. Cm.: http://articles.nytimes. com/1993/09/22/world/showdown-moscow-yeltsin-legislature-act-oust-each-other-clinton-backs-president.html.

The Court Yeltsin Closed (Editorial) // Boston Herald. 11.10.1993.

Martin Malia. Reinventing Peter the Great // The New York Times. 12.12.1993.

3

территориальных округах и 168 — в национально-территориальных) баллотировались 6705 кандидатов, что в среднем составляло более 6 кандидатов на место. Но это — в «среднем». Конкретные цифры были еще более красноречивыми. Безальтернативные выборы прошли лишь в 33 округах. В 300 округах на одно место баллотировались более 10 человек, в 24-х — более 20!

Никакой тайны в этих данных не было. Они были оглашены на I Съезде народных депутатов РСФСР в речи председателя ЦИК 18 мая 1990 г., полный текст которой был в тот же день предоставлен англоязычным наблюдателям Международной службой Би-Би-Си1.

Даже такие авторитетные зарубежные организации, как Федеральная избирательная комиссия США и нью-йоркский Комитет юристов за права человека, наблюдатели которых пристально отслеживали ход первых демократических выборов в марте 1990 г., единогласно признали их «самыми свободными за [всю] историю России»2. Увы, к сентябрю 1993 г. те же самые «наблюдатели» уже предпочитали не вспоминать о собственных оценках. Конъюнктура сменилась.

Странно, что Мартин Малия — автор серьезного труда 45-летней давности «Александр Герцен и рождение русского социализма, 1812-1855» и поверхностной 600-страничной работы «Советская трагедия: история социализма в России, 1917-1991»3 — не видит разницы между выборами народных депутатов СССР 1989 г. и России 1990 г. Но даже если профессор из Беркли допустил ошибку, то как ре-дакторы-страноведы, вычитывающие каждую букву в столь влиятельной американской газете, как «Нью-Йорк таймс», пропустили этот «ляп»? Что-то здесь не так.

Стоит сказать о еще одной странности в работах американских исследователей избирательного права и избирательного процесса в СССР и России того времени. Фрэнсис Фостер-Симонс, Джон Хазард, Том Ремингтон были правы, когда указывали на присутствие в законе «О выборах народных депутатов СССР» от 1 декабря 1988 г. внутренних антидемократических «фильтров»4. Одним из них была уже упоминавшаяся норма о выборах от «общественных» организаций, другим — система «окружных предвыборных собраний». Согласно ст. 38 закона собрание созывалось окружной избирательной комиссией в случае выдвижения более двух кандидатов в депутаты, предоставляло возможность кандидату выступить с изложением прог-

1 См.: RSFSR Congress Electoral Commission Chairman's Speech // BBC Summary of World Broadcast. 18.05.1990.

2 См.: Human Rights and Legal Reform in the Russian Federation (New York: Lawyers Committee for Human Rights, March 1993). P. 45.

3 Martin Malia. Alexander Herzen & the Birth of Russian Socialism, 1812-1855 (Cambridge: Harvard University Press, 1961); Martin Malia. The Soviet Tragedy: A History of Socialism in Russia, 19171991 (New York, Oxford, Singapore, Sydney: The Free Press, Macmillan, Inc., 1994).

4 См., напр.: Frances Foster-Simons. The Soviet Legislature: Gorbachev's «School of Democracy» // Toward the «Rule of Law» in Russia?: Political and Legal Reform in the Transition Period (Edited by Donald D. Barry. Armonk, NY, London: M.E. Sharpe, 1992). P. 121, 125; John N. Hazard. Evolution of the Constitution // Ibid. P. 104; Thomas F. Remington. Introduction: Parliamentary Elections and the Transition from Communism // Parliaments in Transition. The New Legislative Politics in the Former USSR and Eastern Europe (Edited by Thomas F. Remington. Boulder, San Francisco, Oxford: Westview Press, 1994.) P. 1-28.

раммы своей будущей деятельности, после чего (большинством голосов) могло отказать ему в регистрации.

Правильно критиковали западные эксперты эту норму как недемократическую и как потенциальный инструмент в руках партийной власти в стране. Парадокс заключается в том, что когда эта норма не нашла места в российском законе «О выборах народных депутатов РСФСР» от 27 октября 1989 г. американские эксперты (подчас — одни и те же люди) поменяли свои аргументы на прямо противоположные. Российская избирательная система, как стали теперь утверждать советологи, оставалась «недемократической», поскольку ликвидация окружных комиссий привела к появлению многочисленных кандидатов, и «избиратели вводились в заблуждение (confused) большим количеством имен в избирательных бюллетенях»1.

Где тут логика? О каком «заблуждении» вели речь заокеанские менторы? Уровень политико-правовой культуры россиян, как свидетельствуют исследования самих американцев2, ничем не ниже, чем, скажем, в Литве, Венгрии или США, а уровень образования значительно выше, чем в тех же Соединенных Штатах, «половина взрослого населения» которых согласно докладу федерального Департамента образования 1993 г. «не могла читать или выполнять простые математические действия»3. Почти через 10 лет статистика стала не намного лучше. В 2002 г. 23% взрослых американцев (44 миллиона человек) были «функционально неграмотны», т.е. не могли использовать «навыки чтения, письма или счета в повседневной жизни: для заполнения трудовой анкеты, распознания знаков дорожного движения, заполнения бюллетеня для голосования, чтения газеты, графика движения автобуса или надписи на упаковке». Для сравнения: в населении Вьетнама «функционально неграмотные» составляют не более 6,7%, в населении Хорватии — 1,7%4.

Столь же неверно утверждение о том, что «буквально каждый опрос общественного мнения в период после апреля» 1993 г. свидетельствовал о «почти полной утрате» парламентом и антиельцинской оппозицией «народной поддержки»5.

Если еще 1 января 1993 г., по результатам опроса, проведенного Всероссийским центром исследования общественного мнения (ВЦИОМ) Юрия Левады, 67%

Donna R. Miller. «Unconstitutional Democracy: Ends vs. Means in Boris Yeltsin's Russia» // Transnational Law & Contemporary Problems. Vol. 4. No. 2. Fall 1994. P. 881. Пришедшая к этому странному выводу Донна Миллер ссылается на доклад все того же Тома Ремингтона «Выборы в РСФСР в марте 1990 г.» (с. 8), предоставленный ей автором. См., напр.: William M. Reisinger, Arhur H. Miller, Vicki L. Hesli. Russians and the Legal System: Mass Views & Behavior in the 1990s // Journal of Communist Studies and Transition Politics. Vol. 13. No. 3. September 1997. P. 24-55.

Illiterate Americans (Editorial) // The New York Times. 14.09.1993. См.: http://www.nytimes. com/1993/09/14/opinion/illiterate-americans.html.

См.: Shashi Tharoor. Illiterate America. 44 million American men and women are functionally illiterate // Newsweek International. 30.09.2002. Уровень образования еще 50 миллионов американцев остановился на планке 8-го класса общеобразовательной американской школы, который американцы заканчивают по достижении ими 13-летнего возраста. Много это или мало? Например, для того чтобы понять надпись по применению медицинского препарата требуется уровень 9-го класса.

См.: Russia: A Democrat's Coup (Editorial) // The New York Times. 22.09.1993.

3

5

(из 1600 опрошенных) заявляли о доверии и 32% о недоверии Ельцину1, то к 15 сентября того же года показатели кардинально изменились: лишь 28% «предложили бы избрать Ельцина президентом» и 72% были бы против. Недоверие Ельцину как президенту страны буквально накануне роспуска парламента демонстрировалось практически всеми возрастными, социальными, этническими и образовательными группами: от старших возрастных групп (60 лет и старше — 71%) до младших (от 18 до 24 лет — 75%), от лиц с высшим образованием (66%) до имеющих начальное или неполное среднее (73%), от русских (71%) до евреев (91%), от предпринимателей (54%) до военнослужащих (78%)2.

Для сравнения: в аналогичном опросе, проведенном 30 апреля 1993 г., вопрос был поставлен о доверии вице-президенту Руцкому. Его деятельность была оценена как «очень хорошая», «хорошая» и «удовлетворительная» 43% респондентов (2%, 12% и 29% соответственно) при 33% считавших ее «неудовлетворительной» и 24%, затруднившихся с ответом3.

Приведенные ответы не намного отличались от результатов предыдущих опросов общественного мнения. Так, более чем за год до исследования Центра Левады эксперты Партии экономической свободы К. Борового задумались над тем, что случится в стране в случае внезапной смерти действующего президента, и провели свой опрос. Согласно опубликованному ими 20 августа 1992 г. докладу вице-президент Александр Руцкой был более популярен, чем Ельцин, и обладал «позитивным балансом» среди «всех ключевых территориальных и социальных групп» населения4.

Таким образом, утверждение «Нью-Йорк таймс» не просто ошибочно. По мнению американского политолога Арчи Брауна, одной из причин, «подтолкнувших» Ельцина к «принуждению» в борьбе с парламентом, явилась именно недостаточная

1 См.: http://wciom.ru/zh/print_q.php?s_id=477&q_id=35919&date=01.01.1993.

2 См.: http://wciom.ru/zh/print_q.php?s_id=482&q_id=36107&date=15.09.1993. По какой-то причине лишь среди башкир доверие и недоверие по отношению к Ельцину разделилось ровно пополам: по 50%. Отвечая на другой вопрос, против Явлинского как нового гипотетического президента России высказались 91% опрошенных (см.: http://wciom.ru/zh/print_q.php?s_ id=482&q_id=36110&date=15.09.1993), против Гайдара — 97% (см.: http://wciom.ru/zh/print_q. php?s_id=482&q_id=36106&date=15.09.1993), против Черномырдина и Шахрая — по 98% (см.: http://wciom.ru/zh/print_q.php?s_id=482&q_id=36108&date=15.09.1993; http://wciom.ru/ zh/print_q.php?s_id=482&q_id=36109&date=15.09.1993), против Вольского — 99% (см.: http:// wciom.ru/zh/print_q.php?s_id=482&q_id=36105&date=15.09.1993). Затруднились с ответом на вопрос: «Кого бы вы предложили избрать президентом России» 76% опрошенных (см.: http://wciom.ru/zh/print_q.php?s_id=482&q_id=36113&date=15.09.1993). Ответы на вопрос об объеме полномочий нового Федерального Собрания разделились следующим образом: 48% опрошенных считали, что их должно быть «больше» или «столько же», как у Верховного Совета РФ (25 и 23% соответственно), 19% — меньше; 33% затруднились с ответом (см.: http:// wciom.ru/zh/print_q.php?s_id=482&q_id=36094&date=15.09.1993).

3 См.: http://wciom.ru/zh/print_q.php?s_id=479&q_id=35941 &date=30.04.1993.

4 См.: Гульбинский Н, Шакина М. Афганистан, Кремль, Лефортово?.. Эпизоды политической биографии Александра Руцкого. М., 1994. С. 228.

поддержка со стороны населения, о чем убедительно свидетельствовали результаты опросов1.

Выводы американских СМИ? «У г-на Ельцина было мало выбора. Альтернативой (перевороту. — А. Д.) было позволить парламенту похоронить всякую надежду на реформы». Поддержавшее Ельцина руководство Министерства обороны, прогнозирует редакция газеты, «будет прислушиваться к реакции из-за рубежа, особенно из Вашингтона». А потому реакция Вашингтона должна быть однозначной. Ведь «легислатура утратила свое право на легитимность». «Адвокаты свободы могут пожелать ему (Ельцину. — А. Д.) удачи»2.

Очевиден общий «пережим» американских печатных СМИ в освящении событий в России, не достойный серьезных изданий. Депутаты внеочередного Съезда народных депутатов не просто аплодировали избранию А. Руцкого, и.о. Президента России, а «дико» аплодировали. Как еще можно было охарактеризовать Руцкого (и напугать американских читателей), кроме того, что он «герой афганской войны» и «открытый сторонник восстановления Советского Союза»? Кто еще мог прийти к зданию Верховного Совета на Краснопресненской набережной сразу после телевыступления Ельцина, кроме «нескольких сотен яростных твердолобых коммунистов»? «Несколько тысяч» — поправляет Шмеманна не только «Уолл-стрит джор-нал» (22.09.1993), но и коллега Шмеманна Эрлангер, но тут же утверждает, что «несколько тысяч протестующих» состояли «в основном из коммунистов». Он что, у них партбилеты проверял? Общеизвестно, что среди защитников Верховного Совета были представители всех социальных групп и слоев населения. Среди тех, кто пришел к Белому дому уже вечером 21 сентября, были социал-демократы и экологи. У стен Белого дома стоял лидер «Гражданской обороны» Егор Летов.

Какого еще решения можно было ожидать от Конституционного Суда РФ, если его Председатель «давно был откровенно враждебен г-ну Ельцину»? Спикер парламента и лидер антиельцинской оппозиции Руслан Хасбулатов — лукавый, хитрый, скользкий, не заслуживающий доверия тип (Шмеманн). Действия Ельцина по разгону законодательной ветви власти «с правовой точки зрения сомнительные»? Да — говорит Шмеманн. Но. ничего страшного! Ведь «российская конституция основывается на советской коммунистической конституции брежневской эры»3. Конгрессмен Соломон пошел еще дальше и назвал Конституцию РФ 1978 г. «изначально разработанной Иосифом Сталиным»4. О том, что российским парламентом в период 1990-1993 гг. было принято порядка 400 конституционных поправок, сделавших текст Основного закона не имеющим почти ничего общего с оригиналом, читателям газеты и коллегам-конгрессменам сообщать было излишне.

См.: Archie Brown. The October Crisis of 1993: Context and Implications // Post-Soviet Affairs. Vol. 9. No. 3. July-September 1993. P. 188.

Russia: A Democrat's Coup (Editorial) // The New York Times. 22.09.1993. Serge Schmemann. Op. cite. Американцы не были одиноки в данном случае. Министр иностранных дел Италии Беньямино Андреатта заклеймил позором российский парламент как «брежневский», словно забыв, пишет Антонио Рубби, «что именно на него опирался Ельцин в своем противостоянии государственному перевороту 1991 г.» (см.: Рубби А. Указ. соч. С. 201).

См.: 139 Congressional Record E2238-02 (1993).

3

По словам «Уолл-стрит джорнал», «г-н Хасбулатов часто чинил препятствия рыночным реформам администрации [Ельцина] и недавно призвал к восстановлению Советского Союза. Парламент был избран до крушения СССР и переполнен консерваторами, враждебно относящимися к реформам, разрушающими коммунистическую систему». Одна полуправда нанизана на другую. Это кто «часто чинил препятствия рыночным реформам»? Доктор наук, экономист Хасбулатов, статью которого о необходимости активизации рыночных реформ в 1988 г. испугался печатать в журнале «Коммунист» Егор Гайдар и которого даже гайдаровский пособник Андерс Ослунд в 1991 г. характеризовал как «радикального экономиста»1?

В своих воспоминаниях бывший технический помощник по исследованиям Збигнева Бжезинского в Колумбийском университете Джордж Стефанопулос вообще не упоминает Указа № 1400 и говорит лишь, что «старорежимные коммунистические противники Бориса Ельцина забаррикадировались в российском парламенте»2. Американскому читателю, редко обремененному долгой памятью, остается только удивляться столь странному поведению антиельцинской оппозиции.

Лукавством отличаются мемуары самого Билла Клинтона. Говоря об августовском путче, когда Горбачев был взят «под домашний арест на летней даче на Черном море заговорщиками», он пишет о Ельцине, который «забрался на танк» и «призвал русский народ защитить с трудом завоеванную демократию». Вроде бы все правильно. Сделал это Ельцин «перед российским Белым домом, зданием парламента, осажденном заговорщиками». Для нас и здесь все памятно и понятно. Но поскольку уже в следующем абзаце Клинтон пишет о «реакционных элементах» в «Думе», выступающих против Ельцина и «стремящихся к восстановлению старого порядка или в равной степени подавляющем новом [порядке], основывающемся на ультра-национализме», у неискушенного американского читателя возникает полное представление о Верховном Совете РФ как о бастионе тех самых «заговорщиков» августа 1991-го3.

А вот просто перлы двойного стандарта, столь характерного для американской советологии.

Ричард Пайпс из Гарварда в октябре 1993 г. писал, что мы, русские, как попугаи, повторяем «западные слова, которые имеют очень слабое отношение к [российской] действительности». «Такие понятия как „парламент", „конституция", „суд", могут звучать похоже, но в России институты, называемые данными терминами, практически неузнаваемы для привыкших к Западной демократии»4. Ну, а поэтому, что волноваться, если Ельцин расстрелял парламент, растоптал конституцию, прервал (почти на полтора года) работу Конституционного Суда. Все «о'кей»!

С Пайпсом все понятно. Его имя давно стало нарицательным не только для многих российских, но и американских ученых. Показательно, например, что Марк

Cm.: Anders Aslund. The Making of Economic Policy in 1989 &1990 // Milestones in Glasnost &

Perestroika. The Economy (Edited by Ed A. Hewett & Victor H. Winston. Washington: the Brookings

Institution, 1991). P. 346.

George Stephanopoulos. Op. cite. P. 210.

Cm.: Bill Clinton. Op. cite. P. 503-504.

^t. no: The Court Yeltsin Closed (Editorial) // Boston Herald. 11.10.1993.

3

Шефтел, заслуженный профессор Вашингтонского университета и автор фундаментального исследования русской конституции 1906 г., не только не привел ни одной цитаты из Пайпса, но даже ни разу не упомянул его имени в своей 500-стра-ничной работе, включая ее последний раздел, посвященный исключительно обзору основных американских и зарубежных исследований по истории России конца XIX — начала ХХ в.1

Впрочем, не будем уподобляться американцам и демонизировать оппонентов, ведь народных депутатов страны называли «защитниками Конституции — той, ста-линско-брежневского покроя» не только заокеанские русофобы, но и отечественный пропагандист Отто Лацис2.

Согласованная позиция американских СМИ и подавляющего большинства советологов в тот период выполняла роль идеологического обеспечения конституционного переворота и последующего расстрела представительной власти в России.

Первый демократически избранный российский парламент назывался не иначе, как «антидемократической, антизападной, антирыночной, антисемитской» «красно-коричневой коалицией» (CRS Report for Congress. 93-884 F. 06.10.1993), «националистически-коммунистическим блоком» (The Boston Globe. 23.09.1993), «националистической, крипто-советской оппозицией» (The New York Times. 24.10.1993), «бандой коммунистических аппаратчиков» (The New York Times. 30.09.1993), «бандой коммунистов и фашистов» (The Boston Globe. 30.09.1993) и даже «коммунистическими фашистами (именно так: «коммунистическими фашистами». — А. Д.), маскирующимися под парламентариев» (The Boston Globe. 06.10.1993).

Прежняя Конституция России характеризовалась как «фарсовый документ» (Portland Press Herald. 06.12.1993) и как «фундаментальная проблема России до декабря 1993 года» (Foreign Affairs. No. 5. 1994). Защитники Конституции соответственно объявлялись «странным альянсом старых коммунистов, националистов, монархистов и антисемитов» (The Spectator. No. 8622. 09.10.1993). Интересно, к какой из этих категорий относился, например, ответственный секретарь Конституционной комиссии, социал-демократ, а ныне президент Фонда конституционных реформ (http://www.rfcr.ru/) Олег Румянцев, в 1990 г. названный Дэвидом Ремником в «Вашингтон пост» «российским Джеймсом Мэдисоном»?

Само же противостояние между режимом Ельцина и его оппонентами подавалось не иначе, как конфликт между «демократией» и «демонами», как гласил заголовок редакционной статьи, вышедшей в «Бостон глоуб» в день парламентских выборов в России 12 декабря 1993 г.

Даже такая авторитетная служба, как Исследовательская служба Конгресса США (CRS), декларирующая непредвзятость и беспристрастность как основу своей деятельности, в своем докладе «Ельцин и Съезд народных депутатов России: последствия и значение для интересов США» сводила суть разногласий между ветвями власти до примитивного клише: «Депутаты. 87 процентов которых во время их избрания в марте 1990 года являлись членами Коммунистической партии, были озабочены сохранением своих законодательных постов. и блокированием

1 См.: Marc Szeftel. The Russian Constitution of April 23, 1906. Political Institutions of the Duma

Monarchy (Bruxelles: Les Editions de la Librairie Encyclopédique, 1976).

2 См.: Лацис О. Наше прошлое все темнее // Русский курьер. 2003. 19 сент. С. 13.

реформ, угрожающих их карьере и статусу»1. Два термина являются «знаковыми» в приведенной цитате, действующими на американцев по принципу «узнавания»: «коммунистический» и «реформа». И ни слова о том, что Ельцин и его правительство в такой же (если не в большей) степени имели «коммунистическое» происхождение, что и Съезд народных депутатов, или о том, какие именно «реформы» блокировались депутатами Верховного Совета. Трудно характеризовать содержащиеся в докладе выводы иначе, как провокационную попытку еще за несколько месяцев до ельцинского Указа № 1400 — в декабре 1992-го — «подсказать» членам Конгресса, какую именно позицию им следует занять по отношению к представительной власти России.

8. «Окаянные дни» осени 1993 г. застали меня в Америке. В осеннем семестре 1993-го я был Фулбрайтовским стипендиатом и занимался исследованиями в Гарвардской школе права, выступал с лекциями в Гарварде2 и нескольких других университетах, готовился к преподаванию в Корнелльском университете весной 1994-го. Тогда же я избавился от последних иллюзий в отношении независимости и объективности средств массовой информации США и адекватности и непредвзятости большинства американских советологов, русистов.

Что до газетчиков, то даже бывший пресс-секретарь президента Вячеслав Костиков, которого меньше всего можно было бы заподозрить в антиамериканизме, свидетельствует: «В течение долгого времени у меня были добрые отношения с посольством США в Москве. Отличные отношения были с американскими журналистами, аккредитованными в Москве. Но, как только я заявил о своей более чем прохладной позиции в отношении расширения НАТО на Восток, все изменилось. Меня перестали замечать, а в американской прессе тотчас же появились негативные оценки моей работы и даже личные выпады. Вот вам и знаменитая независимость американской прессы, — заключает Костиков. — Кто-то в Госдепартаменте дернул за ниточку, и начались другие танцы»3.

C Вячеславом Костиковым по сути согласен Джеймс Ледбеттер, обозреватель популярной нью-йоркской газеты «Village Voice», сетовавший в 1996 г. на то, что газетные репортажи в США превратились в «зеркало двойного мышления Госдепартамента»4.

С советологами дело обстоит сложнее. Судя по публикациям в американской печати того периода, число экспертов, выступивших с критикой антиконституционных действий исполнительной власти России и поддержки (если не поощрения) Ельцина со стороны правительства США, было минимально. Среди них, в первую очередь, следует назвать Джерри Хафа из Дюкского университета и Брукингско-го института, Стивена Коэна из Принстонского (теперь — Нью-Йоркского) универ-

Jim Nichol. Yeltsin and The Russian Congress of People's Deputies: Outcome and Implications for

U.S. Interests (CRS Report for Congress. 92-988 F. 30.12.1992). P. 1.

См., напр.: Christopher Ortega. U.S. Media Misleads on Russia, Official Tells Law School Crowd //

The Harvard Crimson. 29.09.1993 (см.: http://www.thecrimson.com/article/1993/9/29/us-media-

misleads-on-russia-official); Democratization in Russia: The Development of Legislative Institutions

(Edited by Jeffrey W. Hahn. Armonk, London: M.E. Sharpe, 1996). P. XXI.

Костиков В. Роман с президентом: Записки пресс-секретаря. М., 1997. С. 28-29.

КоэнС. Указ. соч. C.28, 269.

3

ситета и группу авторов, объединяющихся вместе с Коэном вокруг журнала «The Nation», редактируемого женой Коэна Катриной ван ден Хьювел, Роберта Дэниел-са из Вермонтского университета и Питера Реддауэя (см., например, его статью «Дрейф в диктатуру» (Dictatorial Drift) в «Нью-Йорк таймс» от 10 октября 1993 г.)

Дэниел Сингер, например, совершенно справедливо писал в статье «Путч в Москве»: «Причина, по которой все западные правительства оказали абсолютную (буквально, «по самую рукоятку», to the hilt. — А. Д.) поддержку Ельцину», заключается в том, что «он - лучший человек... который будет выполнять приказы международного финансового истеблишмента» (выделено мной. — А. Д.). «Одним росчерком пера, — заключал профессор Union College Роберт Шарлет, — Ельцин уничтожил эмбриональное и непростое разделение властей. Мао превзошел Монтескье». А Роберт Дэниелс в самом заголовке своей статьи в «Нью-Йорк таймс» заявлял за день до бойни в Останкино, что «Ельцин не Джефферсон. Скорее Пиночет»1.

«Это был позорный эпизод в истории академического россиеведия» в США, — пишет С. Коэн в книге «Провал крестового похода. США и трагедия посткоммунистической России». Американские «ученые сумели подвести историческую и юридическую базу под главную лже-идею американского крестового похода — о переходе России от коммунизма к капитализму и демократии американского типа. Эта идея „перехода" не только придала осмысленность американской политике, но и обеспечила прессу — материалом для публикаций, а ученых — новой парадигмой для исследований, грантов и, в конечном счете, для своей карьеры»2.

В ответ на недоуменные и резкие вопросы автора этих строк о гробовом молчании честных — ведь есть и такие — американских ученых, юристов, политологов в сентябре-октябре 1993 г. директор Кеннановского института перспективных российских исследований, одного из ведущих центров советологии в США, оправдывался в своем письме: «Некоторые из нас кричали, но никто не слушал. После определенного момента, когда становится ясно, что напряжение голосовых связок не производит никакого эффекта, какой смысл в крике? Это не только позорный период в истории твоей страны, это позорный период в истории нашей страны. Мы в той же степени заражены идеологией, как и старая советская система. Более того, мы такие же мастера сознательного отрицания действительности, как и старая советская система. Я не могу тебе сказать, сколько раз меня отказывались слушать как человека, отстаивающего уникальность России, и неужели я не понимаю, что „Россия — это как Аргентина". Я был в Аргентине и думаю, что я мог заметить разницу.»

Нет оснований не согласиться с американским исследователем в констатации минимальной степени влияния независимых специалистов на формулирование внешней политики США, в том числе в отношении России.

Когда столь разные общественные и политические деятели, как бывшие послы США в СССР Дж.Ф. Мэтлок (1987-1991) и Артур Хартман (1981-1987), быв-

1 См.: Daniel Singer. Putsch in Moscow // The Nation. 25.10.1993. P. 448-449; Robert Sharlet.

Russian Constitutional Crisis: Law and Politics Under Yeltsin // Post-Soviet Politics. Vol. 9. No. 4,

October-December 1993. P. 327; Robert V. Daniels. Yeltsin's No Jefferson. More Like Pinochet //

The New York Times. 02.10.1993.

2 Коэн С. Указ. соч. C. 35.

ший директор ЦРУ адмирал Стенсфилд Тёрнер (1977-1981), сенаторы Сэм Нанн (1972-1996), Беннетт Джонстон (1972-1996), Марк Хэтфилд (1967-1987), Гордон Хэмфри (1979-1991) и Гэри Харт (1975-1987), бывший министр обороны Роберт С. Макнамара (1961-1968), бывший замминистра обороны и советник президента Рейгана Пол Нитце, директор Центра политических и стратегических исследований Сюзен Эйзенхауэр и 35 других послов, профессоров, редакторов солидных изданий направили коллективное «Открытое письмо президенту Клинтону» с критикой планов расширения НАТО на Восток1, а Джордж Кеннан, легендарная личность, «заслуженный» (emeritus) профессор Принстонского университета, бывший посол США в СССР (1952) и Югославии (1961-1963), сыгравший историческую роль в послевоенной выработке концепции «сдерживания» СССР, даже назвал приближение НАТО к границам России «фатальной» и «самой серьезной ошибкой в американской политике за весь период после окончания «холодной войны»2, госсекретарь Мадлен Олбрайт лениво отмахнулась от приводившейся аргументации, назвав ее образцом «старого мышления» и заявив, что у нее «и президента Клинтона нет большего приоритета (a higher priority), чем расширение НАТО»3.

Когда группа американских ученых с мировой репутацией, лауреатов Нобелевской премии в области экономики — Василий Леонтьев, Кеннет Эрроу, Лоренс Кляйн, Джеймс Тобин — в своем письме на имя Президента России заявили о губительном и самоубийственном характере монетаристских экспериментов с российской экономикой и были приглашены принять участие в международной конференции в России, планировавшейся на середину марта 1997 г. благодаря совместным и хорошо скоординированным усилиям Государственного департамента США и Правительства России (консультации на сей счет были проведены в ходе встречи в Давосе в феврале 1997-го), и визит американских академиков, и сама конференция были благополучно похоронены.

При всех упреках в адрес американских «экспертов» и комментаторов, отправной точкой суждений которых является «презумпция виновности» России, заложенная в самом «генетическом коде» России или «по крайней мере» в ее «истории», и что «Америка должна воспользоваться предоставленным ей шансом «изменить традиционную схему русской истории»4, справедливости ради следует признать, что некоторые российские политики и газетчики ни в 1993-м, ни в последующие годы ничем не уступали западным русофобам.

Особенно уродливыми видятся заявления некоторых отечественных обозревателей в американских публикациях тех дней.

Так, вскоре после памятных декабрьских выборов 1993 г., в ходе которых согласно истеричному восклицанию Юрия Карякина на праздновании незабываемого

См. текст письма в: Johnson's Russia List, 26.06.1997.

См.: George Kennan. A Fateful Error // The New York Times. 05.02.1997; Johnson's Russia List. 05.02.1997. См.: http://web.archive.org/web/19970501051048/http://www.mtholyoke.edu/acad/ intrel/gknato.htm.

A Higher Priority. Early Enlargement of NATO Spells Danger for Europe (Editorial) // The Times. 17.02.1997; Johnson's Russia List. 17.02.1997.

См.: Тэлботт С. Какая Россия нужна Америке // Независимая газета. 1997. 11 дек. С. 6; Коэн С. Указ. соч. С. 35.

3

«нового политического года» неблагодарная Россия «одурела», и 85% принявших участие в голосовании отвергли «партию власти» гайдаровско-бурбулисовского типа, Юрий Афанасьев опубликовал статью в журнале «Форин аффеарс», в которой заявил, что «поддержка коммунистических и фашистских блоков» объясняется самой природой (или «сокровенной сутью», the essential nature. — А. Д.) русского народа»1.

Где же логика? Отчего «коммуно-фашистская природа» русского народа не помешала Афанасьеву быть дважды избранным в народные депутаты СССР и России? Но когда те же самые избиратели узнали истинную цену и ему, и его обещаниям — говорю это как голосовавший за Афанасьева в 1989-м — и утратили доверие как к нему лично, так и к большинству его соратников, докатившихся до политического беспредела или откровенной уголовщины (Собчак, Станкевич, Кобец — далее по списку), и на сей раз проголосовали за его оппонентов, Афанасьев начал называть нас «прирожденными фашистами»!

Группа авторитетных американских ученых (Джерри Хаф и др.) в своей книге «Президентские выборы в России 1996 года» признала очевидный факт: американцы «всегда» видели Россию «глазами радикальных московских интеллектуалов»2. Это правда. Америка и Запад в целом видят нас и нашу страну глазами людей, отношение которых к России строится на причудливом сочетании невежества, непонимания, безразличия, презрения, ненависти, стыда и страха (с примесью — хотя и реже — чувства вины). Классический диагноз, поставленный этому типу советской интеллигенции Солженицыным еще в 1974 г. в сборнике «Из-под глыб» («образо-ванщина»), нисколько не утратил своей актуальности3.

9. В чем «Нью-Йорк таймс» была права, так это в своем прогнозе, что «рано или поздно г-н Ельцин может. призвать вооруженные силы устранить своих политических противников»4. О том, что стоящие за Ельциным силы могут пойти на воору-

1 Yuri N. Afanasyev. Russian Reform Is Dead // Foreign Affairs. No. 2. March/April 1994. P. 22.

2 Jerry F. Hough, Evelyn Davidheiser, Susan Goodrich Lehmann. The 1996 Russian Presidential Election (Washington: The Brookings Institution Press, 1996). P. 14.

3 Следует оговориться, что сам А.И. Солженицын поддержал расстрел Верховного Совета в своем интервью парижской «Русской мысли» и немецкому журналу «Фокус». В интервью журналу «Фокус» А.И. Солженицын прокомментировал расстрел Белого дома следующими словами: «В Москве, к счастью, сделан шаг к освобождению от коммунизма» (Focus. No. 42. 18.10.1993. Цит. по: Платонов О. История русского народа в XX века // http://lib.ru/ PLATONOWO/russ4.txt). Но еще до октябрьского расстрела — а именно во время выступления 14 сентября 1993 г. при вручении ему почетной докторской степени в Международной академии философии в Вадузе, Лихтенштейн — Солженицын заявил, что федеральная законодательная власть в России «не столько парламент в западном понимании, сколько банда партийных чинуш, более назначенная, чем избранная в 1989 году, когда еще существовал Советский Союз и господствовала Коммунистическая партия», и что «Конституционный Суд выставил себя посмешищем, легализовав Коммунистическую партию» (цит. по: Steven Erlanger. Op. cite.). Неужели за написанием своего «Красного колеса» Солженицын не заметил выборов в России 1990 г.? Полный текст своей вадузской речи Солженицын предусмотрительно никогда не опубликовал.

4 Adi Ignatius. Yeltsin Orders Parliament Dissolved, Meets Resistance: Russian Legislators Name Rutskoi to Be President; Struggle May Escalate // Wall Street Journal. 22.09.1993.

женное насилие, предупреждал еще 21 сентября в разговоре с Селестин Болен из «Нью-Йорк таймс» депутат из Воронежа, член фракции «Смена» Игорь Муравьев: «Может быть, они будут стрелять. Я знаю, что некоторые члены президентской команды готовы на это»1.

Словно по злой иронии, когда «члены президентской команды» действительно начали стрелять, одной из жертв кровавой бойни стал гражданин США, 26-летний американский юрист, выпускник Школы права Университета Джорджа Вашингтона Терри Майкл Дункан, сооснователь до сих пор действующей в Москве юридической фирмы «Firestone Duncan»2. Обстоятельства его гибели хорошо известны. Дункан был убит в Останкино примерно в 21 час 3 октября у центрального входа в здание АСК-3 при оказании помощи раненым. Друзья говорят о нем: «Он всегда был таким, и политика тут ни при чем. Просто гибли люди»3. Последний, кому Терри пытался помочь выбраться из-под огня, был раненый фотокорреспондент «Нью-Йорк таймс» Пол Отто.

Поразительно! После взрыва в берлинской дискотеке «La Belle» в апреле 1986-го, любимом месте отдыха американских военных, при котором погибли три человека, включая двух американцев4, Рейган отдал приказ бомбить Триполи.

Столкновение морских пехотинцев США с силами правопорядка в Панама-Сити, при котором один американец был убит, второй ранен, третий арестован и избит, а его жена «грубо допрошена», стало достаточным основанием для того, чтобы Буш-старший сослался на ст. 51 Устава ООН (о праве наций на самооборону) и оккупировал Панаму под предлогом защиты находящихся на ее территории 35 тысяч граждан США.

1

Celestine Bohlen. Showdown in Moscow; More Than Just a Rerun at Parliament // The New York Times. 22.09.1993.

См.: http://www.firestone-duncan.com/. Еще одна гражданка США — 23-летняя Джулия Брукс, помощник адвоката — получила два огнестрельных ранения и была признана потерпевшей по уголовному делу № 18/123669-93 о массовых беспорядках в г. Москве 3-4 октября 1993 года. (События 21 сентября — 5 октября 1993 г.: организаторы, исполнители и жертвы политического противостояния. Доклад Комиссии Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации по дополнительному изучению и анализу событий, происходивших в городе Москве 21 сентября — 5 октября 1993 года. М.: Государственная Дума Федерального Собрания Российской Федерации, 1999. С. 199). См.: http://www.voskres.ru/ taina/1993.htm.

См.: Alexander Domrin. Terry Michael Duncan // Johnson's Russia List. 9.10.1997. В 1998 г. немецкие кинодокументалисты пришли к выводу и представили зрителям канала ZDF доказательства того, что взрыв в дискотеке был провокацией, организованной агентами ЦРУ и Моссада (см.: German TV exposes CIA, Mossad links to 1986 Berlin disco bombing; https:// www.wsws.org/en/articles/1998/08/bomb-a27.html). 13 ноября 2001-го, словно стремясь утешить американцев после нападения на Америку двумя месяцами ранее, берлинский суд приговорил к срокам от 12 до 14 лет четырех арабов, оправдал пятую подозреваемую, но не нашел доказательств причастности Муаммара Каддафи к взрыву в дискотеке. Более того, по сообщению Би-Би-Си, судья был вынужден сделать красноречивое заявление о том, что он «разочарован» «недостатком желания» сотрудничать с правосудием со стороны спецслужб Германии и США (см.: Nathalie Malinarich. Flashback: The Berlin discobombing // BBCNewsOnline. 13.11.2001, http://news.bbc.co.uk/1/hi/world/europe/1653848.stm).

3

Можно легко представить, какова была бы реакция Вашингтона, если бы американские, а не российские миротворцы были расстреляны грузинами 8 августа 2008 г.! Не повторил ли бы тогда Мишико Саакашвили судьбу панамского лидера Мануэла Норьеги, получившего 40-летний тюремный срок, позже уменьшенный до 30 лет великодушными американцами? А 3 октября 1993-го в центре Москвы снайпер из останкинского телецентра убивает молодого американца, спасшего из-под обстрела не менее трех-четырех (по другим данным, до двенадцати!)1 раненых, и в Вашингтоне, полная тишина!

Впрочем, нет. Не совсем тишина. В материале Алана Файнштока «Что случилось у Останкино 3 октября 1993 года», появившемся в четвертую годовщину кровавых событий в «Русском листе Джонсона», наиболее авторитетном англоязычном интернет-издании о России, даже говорится о «положительном аспекте» (an «up» side) бойни: «Те, кто погибли у Останкино, очевидно, считали, что умирают героической смертью — за что-то; конечно, это лучше, чем быть просто пристукнутым в аллее за кроссовки или поллитровку водки» (Johnson's Russia List. 05.10.1997). На Терри Дункана, соотечественника Файнштока, это тоже распространяется?

Сколько крика на Западе было поднято после убийства Анны Политковской, какая антипутинская и антироссийская кампания развернулась! Как бессовестно была использована для критики Правительства Путина гибель в Москве Пола Хлебникова, убежденного оппонента Ельцина и его воровского режима2, от рук столь любимых Вашингтоном чеченских «борцов за свободу», духовными наследниками которых станут будущие бостонские террористы Царнаевы! А то, что от рук ельцинских головорезов только 3-4 октября 1993-го погибли семь журналистов, включая двух иностранцев — Ивана Скопана с французского телеканала TF-1 и Рори Пека с немецкого канала ARD, — кто-нибудь помнит?

Как пишет Антонио Рубби, с Запада «даже для приличия» не раздалось «ни слова сожаления о жертвах, ни тени сомнения насчет зверской расправы, устроенной Кремлем, лишь бы раздавить сопротивление российского парламента. Установочная аргументация, которой воспользовался Запад для оправдания кровопролития, держится на мистификации и извращении реальных процессов, имевших место в посткоммунистической России»3.

10. На самом деле некоторые корреспонденты американских СМИ прекрасно понимали, в чем заключается причина конфликта в России. «За всеми разговорами с обеих сторон о демократии и конституционности, о борьбе между исполнительной и законодательной властью, — писал Стивен Эрлангер, — по сути, идет битва между теми, кто разорвал с тоталитарным централизованным государством, и теми, кто пытается сохранить его существование». Термин «тоталитарное» в данном случае не более чем попытка навесить очередной ярлык на парламент и его сторонников. А все остальное верно: борьба в 1993 г. велась между теми, кто хотел сохранить российское государство, и теми, кто хотел его разрушить. Понятно, что

1 См.: http://pycckuu-gyx.narod.ru/BDheroes.htm.

2 Мне приходилось давать интервью вместе с П. Хлебниковым за два года до его трагической гибели. См.: «Олигарх vs Russia» // Stringer. 9.04.2002 (http://www.stringer.ru/publication. mhtml?Part=39&PubID=328).

3 Рубби А. Указ. соч. С. 201.

в Вашингтоне не могло быть двух мнений: какую из сторон поддержать всеми возможными средствами. Не только экономическими, финансовыми, политическими, но и военными.

В книге «Никсон зимой» помощник экс-президента Никсона в последние годы его жизни Моника Кроули раскрывает не известную не только российскому читателю, но и большинству западных наблюдателей деталь. В дни противостояния между президентом и Верховным Советом РФ Ричард Никсон был приглашен в Государственный департамент США для участия в обсуждении вариантов официальной реакции Вашингтона и вернулся с этого обсуждения абсолютно подавленным, поскольку один из вариантов предполагал. направление в Москву военного контингента США для поддержки Ельцина.

Сама по себе идея о направлении американского военного контингента за пределы США (в данном случае — в Россию) не была столь неожиданной. Как свидетельствуют мемуары бывшего госсекретаря Джеймса А. Бейкера, в марте 1991-го он предлагал премьер-министру Израиля Ицхаку Шамиру разместить войска США на Голанских высотах.

Однако осенью 1993-го Никсон выступил категорически против такой идеи. «О чем думают эти засранцы (assholes) из госдепа? — вспоминает Кроули эмоциональные слова Никсона. — Нельзя направлять войска в Россию. Когда мы это сделали для борьбы с большевиками (имеется в виду участие США в интервенции „союзников" 1918 г. и высадка американских войск во Владивостоке и Архангельске — А. Д.), это обернулось катастрофой. Кроме того, мы просто не можем вмешиваться в их внутренние дела, тем более военными средствами. О, Господи!»1

Никсон не впервые столь нелицеприятно высказывался в адрес американской дипломатии на российском направлении периода президентства Клинтона. «Эти ребята просто шизанутые (nuts). Они не понимают, что, поощряя авторитарные наклонности Ельцина, они играют с огнем»2, — вспоминает Дм. Саймс реакцию Никсона на выступление Тэлботта в Комитете по ассигнованиями Палаты представителей 19 апреля 1993 г. в поддержку финансовой помощи «реформаторам» в России. Триумфально поддержав «президента Ельцина, бросившего перчатку парламенту», якобы «контролировавшемуся реакционерами», Тэлботт готовил почву как для роспуска Ельциным законодательной власти в России, так и для поддержки такого роспуска в Вашингтоне.

Эпизод из книги Кроули, во-первых, лишний раз подчеркивает, сколь высоки были ставки Вашингтона в дни кризиса, и во-вторых, заставляет по-новому взглянуть на многочисленные свидетельства очевидцев об участии в московской бойне снайперов третьей стороны. Может быть, «засранцы из госдепа» хотя бы частично все же реализовали свой план?

И о том, чем обернется для России победа «новой элиты. вестернизирован-ных экономистов» и тех, кто «получает выгоду от новых форм собственности», «Нью-Йорк таймс» догадывалась: «Даже при наилучших обстоятельствах этот переход будет означать нарушение жизни многих миллионов трудящихся, закрытие и реорганизацию многих неэффективных фабрик и быстрое обнищание людей, чья

1 Monica Crowley. Nixon in Winter. P. 132.

2 Dimitri Simes. Op. cite. P. 103.

жизнь поддерживалась значительными государственными субсидиями на все: от жилья до электричества, телефонной связи, хлеба». Именно так. И все во имя насаждаемой Америкой в России новой утопии о «рынке по западному образцу».

Трудно поверить в искренность или наивность американских аналитиков, продолжающих утверждать, что социально-экономический коллапс России в 1990-е гг. был «в значительной мере неожидан» и что деиндустриализация российской экономики является «непредусмотренным последствием либеральных реформ»1. Предупреждения о неизбежности катастрофы и о самоубийственном характере монетаристских экспериментов с российской экономикой неоднократно звучали в стенах Верховного Совета России и, по сути, стали одной из причин кровавого переворота 1993 г., осуществленного не просто при безоговорочной поддержке, а с санкции западного «международного сообщества» в целом и обеих ветвей американского правительства, в частности.

Американцы этого особенно и не скрывают. 4 октября 1993-го «Нью-Йорк таймс» удовлетворенно констатировала: «Официальные лица администрации Клинтона благословили {blessed) (выделено мной. — А. Д.) г-на Ельцина на роспуск парламента, и до сих пор они рассматривают действия президента России (по расстрелу парламента. — А. Д.) как лучшую гарантию демократии». При этом газета анонимно цитировала крупного представителя американского правительства: «Мы хотим, чтобы все это закончилось как можно скорее и как можно более мирными средствами, но мы хотим, чтобы победил Борис Ельцин»2.

Позднее одним из американских исследователей со всем цинизмом было заявлено буквально следующее: если «западное сообщество» высказывается в поддержку «традиционно недемократического акта», как это случилось при роспуске российского парламента в сентябре 1993 г., самим фактом своей поддержки оно придает такому акту необходимую легитимацию, делает его «демократическим», хотя и «неконституционно демократическим»3. Как мы видим, по мнению американских глобалистов, в эпоху утверждения монополярного мира в 1990 гг. классическая формула Клинтона Росситера, согласно которой «государство может быть конституционным, не будучи демократическим, но оно не может быть демократическим, не являясь конституционным»4, стала просто неактуальной.

Список выступлений в поддержку конституционного переворота в России, прозвучавших в те поистине «окаянные дни» сентября-октября 1993 г. в стенах Конгресса и Белого дома, можно было бы продолжить. Но для нас в данном случае важен сам факт откровенных признаний руководства США не просто допустимости, но целесообразности использования американской «помощи» как инструмента вмешательства во внутренние дела России. Той самой «помощи», которая с отстра-

Thomas Graham. Putin's Russia. Why Economic Reform Requires Political Support. Reflections on U.S. Policy Toward Russia // East European Constitutional Review. Vol. 9. No. 1-2. Winter-Spring 2000.

Douglas Jehl. Showdown in Moscow: Washington; Clinton, Reaffirming Support for Yeltsin, Blames Rutskoi's Faction for the Violence // The New York Times. 4.10.1993. Cm.: Donna R. Miller. Op. cite. P. 876.

Clinton L. Rossiter. Constitutional Dictatorship: Crisis Government in the Modern Democracies (Princeton: Princeton University Press, 1948). P. VIII.

3

нением от власти в 2000 гг. значительной части ельцинских реформаторов была перенесена на спонсирование «шакалящей у иностранных посольств» оппозиции и «агентов перемен», как откровенно называют часть российских «неправительственных организаций» в Вашингтоне.

Американская поддержка таких антидемократических и антиконституционных действий российского Президента, как расстрел федерального парламента, роспуск законодательных органов власти в регионах и на местах, приостановление (на полтора года) работы Конституционного Суда РФ (что, по мнению сенатора Пелла, видимо, и являлось «консолидацией демократических реформ в России»), со всей очевидностью продемонстрировала, что, несмотря на официальные заверения администрации США в ее заинтересованности видеть Россию своим процветающим, уважаемым и демократическим «партнером», «вашингтонский обком» был вполне удовлетворен превращением России в государство-клиента, контролируемое коррумпированным авторитарным лидером.

11. Три события не могли случиться в России без расстрела Верховного Совета: принятие Конституции, война в Чечне (автором знаменитого сравнения Ельцина с Линкольном, отстоявшим единство Соединенных Штатов, является все тот же Стро-уб Тэлботт1) и президентские выборы 1996 г.

Остановимся на двух из них.

Даже такой убежденный ельцинист, как нынешний посол США в Российской Федерации Майкл Макфол2, вынужден признать очевидное: «Официальные лица США высоко оценили (вариант: восхваляли; превозносили) (praised) новую конституцию»3. Действительно, до недавнего времени новая российская Конституция обычно более благоприятно характеризовалась не только правительством США, но и многими западными экспертами, чем схожие конституции некоторых других республик бывшего СССР. Утверждалось, например, что она «создала подлинную федерацию», что после принятия Конституции в декабре 1993 г. «все основные гражданские права» существуют в России «не просто в теории, как это было в прошлом, но на практике, как и в западных демократиях». Наконец, без тени сомнения заявлялось, что «Конституция Российской Федерации создала подлинно западную

Не могу в данном случае не процитировать Сергея Ковалева, «ближайшего ученика Сахарова в правозащитном движении», как его называет все тот же Дэвид Рэмник (см.: David Remnick. Resurrection: The Struggle for a New Russia (New York: Random House, 1997). P. 71), который видит причину поражения «демократов» в России в... «традиционном русском государстве». По его словам, «это неуклюжее, неумное чудовище» «внутренне неспособно верно оценивать ситуацию», «не может жить без насилия», «не знает, как бескровно решать проблемы, поскольку кровь является его любимой пищей» (выделено мной. — А. Д.). Иными словами, это, оказывается, не либерально-фундаменталистский режим Ельцина, интегральной частью которого был сам Ковалев и его подельники, множил и усугублял беды России, а «традиционное русское государство», которое — вновь процитирую Ковалева — «в принципе не знает, как решать проблемы. Все, что оно знает — это как создавать их» (см.: Sergei Kovalev. Russia After Chechnya // The New York Review of Books. Vol. XLIV. No. 12. 17.07.1997. P. 28). Печально известно, например, следующее заявление Макфола 1999 г.: «Россия сегодня — принципиально иная страна, чем была 10 лет назад... Всего 7 лет переходного периода — и по всем важным вопросам взято нужное направление» (цит. по: Коэн С. Указ. соч. С. 19). См.: Kathryn Stoner-Weiss and Michael McFaul. Op. cite. P. 34.

3

демократию»1. С другой стороны, действующая белорусская конституция (в редакции 1996 г.) подвергается неизменным нападкам как не отвечающая «демократическим стандартам прав человека», как наделяющая президента «значительными» (sweeping) полномочиями и даже как утверждающая «диктатуру» и «тоталитарное государство» в Беларуси.

Проблема заключается в том, что часто справедливо критикуемая «конституция Лукашенко»2 представляет собой всего лишь более жесткую форму ельцинской конституции. Действительная причина столь разных оценок схожих основных законов России и Беларуси не только официальными лицами, но, что еще более прискорбно, западными «экспертами» заключается в том, что одна из этих конституций утверждала власть «откровенно проамериканского, прозападного, прорыноч-ного» президента, тогда как другая была принята по инициативе более независимого национального лидера.

Не менее любопытна и другая деталь: крупнейшая в Интернете коллекция конституционных материалов — на сайте Вюрцбургского университета в Германии — содержит тексты более 130 конституций. Включая конституции Тибета и Чечни3, хотя сайт посвящен конституциям стран (countries), а не субъектов федераций: штатов, земель, республик и пр. (Там же до недавнего времени была размещена ссылка на сайт чеченских сепаратистов.) Но современный вариант конституции Беларуси вы там не ищите — все равно не найдете. На сайте вывешен только изначальный текст 1994 г. Такая вот академическая «беспристрастность» германских юристов.

Как известно, ежегодно выпускаемый госдепартаментом США доклад о «практике в области прав человека» в различных странах мира начинается с краткого описания конституций этих стран. Что общего, скажем, между такими характеристиками: «Конституция устанавливает демократическое управление посредством трех ветвей власти со сдержками и противовесами» и «Конституция устанавливает правительственную структуру с сильным главой государства, правительством, возглавляемым премьер-министром и двухпалатной легислатурой»? А ведь речь идет об одной и той же Конституции РФ 1993 г.! Только первая характеристика содержалась в докладе 1994 г., а вторая — десятью годами позже: в докладе 2004-го4.

Отношение к Конституции РФ в Конгрессе в 1990-е гг. было точно таким же. Выступая в Палате представителей 28 апреля 1994-го, председатель Комитета по международным делам Ли Хамильтон представил доклад «Реформы в России», подготовленный аппаратом комитета. Изменения в политико-правовой и социально-экономической системе страны были условно разделены на две группы: «плюсы» и

1 Ronald C. Monticone. A Brief Comparative Analysis of the Russian Constitution II Constitution of the Russia Fédération. With Commentaries and Interprétation by American and Russian Scholars (Lawrenceville, VA: Brunswick Publ. Corp., 1994). P. 7, 9, 14.

2 Civi., напр.: Presidential Powers and Human Rights under the Draft Constitution of Belarus (New York: Lawyers Committee for Human Rights, October 1996).

3 См.: http:IIwww.servat.unibe.ch/iclIt1_indx.html; http:IIwww.servat.unibe.ch/iclIcc_indx.html;

http:IIwww.servat.unibe.chIiclIcc01000_.html. Отчего бы в таком случае не включить в эту коллекцию и конституцию «независимой» Республики Техас?

4 См.: Country Reports on Human Rights Practices — Russia 1994; Russia Human Rights Practices — Russia 2004.

«минусы». «Принятие новой конституции», естественно, в 1994 г. занимало видное место среди прочих «плюсов» (таких как «относительно свободные СМИ», «в целом свободные и справедливые выборы» в парламент, «децентрализация внешней торговли», «большое количество коммерческих банков», «развитие бирж», освобождение цен на 90% товаров и услуг, ликвидация плановой системы экономики и пр.).

Любопытно, что к плюсам Комитет по международным делам нижней палаты Конгресса отнес не просто принятие Конституции РФ в декабре 1993-го, но «принятие новой конституции, которая дает Ельцину власть продолжить реформы (выделено мной. — А. Д.)». Очень красноречивое уточнение.

Но все-таки, гарантирует ли действующая Конституция России «демократическое управление»? Обеспечивает ли она систему «сдержек и противовесов», как утверждалось во всех (!) докладах госдепа о «практике в области прав человека» в России с 1994 по 1999 г.? Или тут все дело в том, что если конституция обеспечивает власть проамериканского авторитарного лидера, проводящего «реформы» по западным рецептам, то как же, в глазах «вашингтонского обкома», она не может быть «демократической»? А если во главе страны находится популярный, всенародно избранный президент, но не зависимый от «вашингтонского обкома» и недостаточно «проамериканский», то из-за океана начинают раздаваться совсем иные песни.

12. В своих мемуарах Строуб Тэлботт несколько приподнимает завесу над ролью США в президентских выборах в России 1996 г., хотя в данном случае ожидать от него всей правды также не приходится.

Как известно, в 1998 г. посольство США в Москве признало факт получения дипломатической почтой в марте 1996 г. полумиллиарда долларов США (в 100-долларовых купюрах). Обратим внимание на дату — март 1996-го. Эта деталь, скорее всего, подтверждает правдивость сообщения в контролируемой республиканцами газете «Вашингтон таймс» от 27 марта 1996 г. (со ссылкой на секретный меморандум все того же Строуба Тэлботта) о закрытой встрече президентов России и СшА во время проходившего в Египте 13 марта 1996-го саммита, посвященного проблемам борьбы с терроризмом. Согласно утечке информации в «Вашингтон таймс» в ходе саммита Ельцин обратился к Клинтону с просьбой поддержать его избирательную кампанию, и последний пообещал «старине Борису» необходимое «содействие»1.

Посольство США, тем не менее, отрицало предположение о том, что полученные денежные средства предназначались для финансирования избирательной кампании Ельцина. По версии американских дипломатов, полмиллиарда долларов должны были предотвратить возможный дефицит новых 100-долларовых купюр в российских обменниках. Объяснение весьма неуклюжее. Более правдоподобной представляется версия одного из отечественных печатных изданий, согласно которой черный нал был быстренько переправлен в ряд крупных российских банков, «игравших активную роль в кампании Ельцина»2.

В следующем году данная версия получила дополнительное подтверждение от Сергея Лисовского, участника легендарного выноса коробки из-под бумаги для ксерокса 19 июня 1996 г. В одном из своих интервью Лисовский однозначно зая-

1 См.: The Washington Times. 27.03.1996; OMRI Daily Digest. 29.03.1996.

2 См.: Московский комсомолец. 1998. 11 февр.

вил, что «основные деньги», использовавшиеся в предвыборной кампании Ельцина 1996 г., были «западными»1.

Наивно было бы ожидать признания Тэлботтом сего факта. Но и то, что описывается в его мемуарах (пусть вновь мелким шрифтом и в примечаниях), весьма красноречиво свидетельствует о том, насколько активно американцы работали на переизбрание Ельцина.

Мемуарист все валит на Ричарда (Дика) Морриса, бывшего помощника и «политического гуру» Клинтона, который служил посредником между последним и американскими консультантами, работавшими в избирательном штабе Ельцина в Москве, и руководитель которых — Ричард (Дик) Дрезнер — был старым деловым партнером Морриса. По словам Тэлботта, это была личная инициатива Морриса — установить прямую связь между Белым домом и американцами в избирательном штабе Ельцина. Инициативу эту якобы пытались пресечь госсекретарь Кристофер и помощник Клинтона по национальной безопасности Бёргер, но Моррис — вот негодник! — их ослушался. Думается, однако, что если бы такого рода запрет поступил Моррису от самого Клинтона, он тут же прикрыл бы лавочку. Но Клинтон как раз не возражал.

Уверен, что информация, поступавшая в Белый дом из избирательного штата Ельцина, была обширной. Дрезнер не скрывал, что помимо двухкомнатного номера 1120 на одиннадцатом этаже «Президент-отеля» в качестве рабочего места, американскими «консультантами» в штатском также использовался соседний номер 1119, закрепленный за Татьяной Дьяченко. В распоряжении американцев находились секретари Татьяны Борисовны, янки пользовались установленной там оргтехникой и «имели доступ ко всей информации, поступавшей в офис Дьяченко»2.

Конечно, роль Морриса, помощника Клинтона, в переизбрании российского президента не сводилась только к данному эпизоду. На каком-то этапе, пишет Тэлботт, Моррис и Дрезнер разработали схему, по которой США заставят Саудовскую Аравию простить России советские долги, «для того чтобы Ельцин мог использовать сэкономленные деньги на свою кампанию» (с. 447). По каким-то причинам «схема» задействована не была (скорее всего, чтобы не втягивать третью сторону в планы США), но размах американских махинаторов впечатляет.

По свидетельству Сары Мендельсон, ответственного сотрудника Центра стратегических и международных исследований в Вашингтоне, а в 1996 г. — сотрудницы программы Национального демократического института (NDI) США в Москве, посольство США ожидало фальсификации результатов выборов в пользу Ельцина и официально «предупредило» московское представительство Агентства международного развития сШа «дистанцироваться от мониторинга выборов, который мог вскрыть реальные эпизоды фальсификации»3 (выделено мной. — А. Д.). Американское посольство имело все основания ожидать фальсификации выборов, поскольку само участвовало в их организации4.

1 См.: Новая газета. 1999. 26 июня.

2 См.: Johnson's Russia List. 29.03.1997.

3 Sarah E. Mendelson. Op. cite. P. 30-31.

4 По иронии, с мая 2010 г. Мендельсон занимает должность заместителя руководителя Бюро

по вопросам демократии, конфликтов и гуманитарной помощи все того же Агентства между-

Сделать Морриса «козлом отпущения» — задача несложная, благо вскоре после перевыборов Клинтона он был уволен за «аморалку». Но отчего же, в конечном счете, сам Тэлботт был столь недоволен слишком активным вовлечением Морриса — а вместе с ним и Клинтона — в избирательную кампанию Ельцина? Может быть, тем, что подобного рода деятельность является вопиющим вмешательством во внутренние дела суверенного государства, грубейшим нарушением международного права и национального законодательства РФ? Отнюдь! Тэлботт был против, поскольку, если бы «эта история» получила огласку, «она могла нанести вред Ельцину» (с. 447).

Шесть лет спустя «эта история» уже не могла «нанести вред Ельцину», и Тэлботт открыто заявил в диалоге с Энн Эпплбаум в интернетовском издании «slate.com» о том, что «мы», т.е. администрация США, «поддержали» кампанию по переизбранию Ельцина — «финансово и политически»1. Собеседница дожала критическими замечаниями и вопросами бывшего замгоссекретаря, и он закончил свой ответ следующей фразой, фактически подводящей итог его восьмилетней работы в дипломатическом ведомстве США: «То, что Вы называете „коррумпированным ельцинским олигархическим капитализмом", не только является упрощенным определением, но и — под этим или другим названием — очень отличается и значительно лучше, чем коммунистически-националистическая альтернатива, которая, по моему мнению, была весьма реальной и опасной возможностью на протяжении почти всех 1990-х годов»2.

Слова Тэлботта отражают конфликт средств и целей клинтоновской политики в отношении России. Перед госдепом стояла предельно конкретная задача удержания у власти Президента Ельцина, которого уже на излете администрации Клинтона в 1999-м г. «Нью-Йорк таймс» продолжала называть «огромным благом для США»3. Удержать — все равно какими средствами. Не важно, какой ценой, каких преступлений против России.

Как пишет современный британский исследователь, директор Русского института в лондонском Кингс-колледже Сэм Грин, «месседж» Ельцина и его «союзников на Западе» избирателям в России в 1996 г. был очевиден: «Ваша демократия будет без выбора, ваш либерализм без свободы (liberalism without liberty)»4.

Трудно не согласиться с выводом Стивена Коэна: «Деятельность всех, за небольшим исключением, американских специалистов по России в 1990-е гг. можно расценить как преступную»5. Вопрос в другом: как расценивать деятельность тех российских политиков и власть предержащих, которых обслуживали эти «американские специалисты»?

народного развития США (USAID), деятельность которого была приостановлена в России в октябре 2012-го.

1 См.: Johnson's Russia List. 12.06.2002.

2 Ibid.

3 См.: Коэн С. Указ. соч. С. 29.

4 Samuel A. Greene. From Russia, Lessons for Egypt // www.opendemocracy.net. 23.07.2013. См.: http://www.opendemocracy.net/od-russia/sam-greene/from-russia-lessons-for-egypt.

5 КоэнС. Указ. соч. С. 21.