CC BY
73
Е.В. Костина*
СТРОБ ТЭЛБОТ И ПРЕЗИДЕНТСКИЕ ВЫБОРЫ В РОССИИ 1996 г.
В статье рассматривается роль заместителя госсекретаря Строба Тэлбота, являвшегося одним из архитекторов российского направления внешней политики Соединенных Штатов в 1993-2000 гг., в разработке стратегии поддержки Б.Н.Ельцина во время президентских выборов в России в 1996 году; выявляются причины, методы и результаты «личной дипломатии», ставшей основой американо-российских отношений в период администрации Клинтона.
Как известно, главным «куратором» российского направления в американской внешней политике в период президентства Б. Клинтона являлся Строб Тэл-бот, занимавший в течение семи лет пост заместителя госсекретаря. Тэлбот по праву считался одним из влиятельнейших людей в госдепартаменте, который имел беспрецедентный доступ к Биллу Клинтону не только из-за своего бесспорного профессионализма (считался известным советологом, являлся переводчиком мемуаров Н.С. Хрущева и т.д.), но и на правах старого друга, однокашника по Оксфордскому университету, где оба учились в качестве родсовских стипендиатов. В глазах журналистов и политических обозревателей Тэлбот был «серым кардиналом», «царем» российского направления, имевшим решающий голос при обсуждении вопросов, связанных с американской политикой в странах бывшего СССР.
Уже в 1993 году, т.е. в начале своей политической карьеры, Тэлбот разработал стратегию, провозглашавшую своей целью помощь России в достижении рыночной демократии, а затем под его управлением администрация начала строить амбициозное и достаточно опасное в неопределенных условиях тогдашних политических реалий «стратегическое партнерство» с Россией.
Одна из составляющих концепции Тэлбота заключалась в безусловной поддержке президента Ельцина, даже если тот позволял себе пользоваться недемократическими способами управления и решения конфликтов. Эта тактика быстро стала мишенью для критиков, считавших, что Соединенным Штатам следует иметь дело с самыми различными политическими силами в России, не ограничиваясь одной единственной фигурой, ставка на которую так рискованна. Тэл-
* © Костина Е.В., 2007
Костина Елена Васильевна - кафедра истории нового, новейшего времени и международных отношений Саратовского государственного университета.
бота обвиняли в том, что он являлся автором политики, в результате осуществления которой Вашингтон был вынужден смиренно терпеть нарушение Ельциным Конституции РФ [6. С.А19].
Тем не менее, с точки зрения американских интересов, ставка Тэлбота на Ельцина, по крайней мере, в первые годы его правления была оправдана. Помогая российскому правительству через программы экономической помощи и поддержку международного статуса российского президента, который был очень озабочен своей легитимностью, Соединенные Штаты в ответ на это требовали уступок от России. Так называемая «личная дипломатия» приносила Америке положительные результаты, открывая путь к соглашениям и компромиссам прежде невероятным. К их числу относились ликвидация ядерного оружия на Украине, вывод российских войск из Балтии, получение согласия России на расширение НАТО, вовлечение России в миротворческую миссию на Балканах. «Клинтон видел в Ельцине политического лидера, полностью сосредоточенного на одной крупной задаче - вогнать кол в сердце старой советской системы, -писал Тэлбот. Поддержать Ельцина так, чтобы он преуспел в решении этой задачи, было в глазах Клинтона (и моих собственных) важнейшей целью, оправдывавшей необходимость смириться со многими куда менее благородными, а порой и просто глупыми вещами»[21].
Необходимо признать, что у Тэлбота были сторонники, видевшие в Ельцине, прежде всего, лидера, способного повести за собой страну по пути демократических преобразований. Еще в 1993 году Строб ознакомился с докладом республиканца Лоуренса Иглбергера, служившего госсекретарем в последний год администрации Дж. Буша-ст. По мнению Иглбергера, удача реформ в России не гарантировала успеха в других странах бывшего Советского Союза, но провал в России, скорее всего, означал бы «поражение реформ по всей бывшей советской империи». Поэтому администрация должна «оставаться в связке с русскими и помогать Ельцину или его преемникам не дать конфликтам закипеть» [19. С.45].
Похожий совет Тэлбот услышал и от бывшего президента Ричарда Никсона, считавшего, что во взаимоотношениях политических лидеров всегда исключительно актуальной является проблема альтернативы, требующая учитывать возможность смены руководителя страны. Никсон полагал, что критика Буша относительно ставки исключительно на М. С. Горбачева была оправдана, поскольку альтернативой Горбачеву был Ельцин - «фигура в политическом плане более привлекательная, обладающая качествами человека будущего - новый демократический лидер новой России». После прихода Ельцина к власти альтернативой ему являлись коммунисты и ультранационалисты, поэтому, по мнению Никсона, Клинтону следовало поддержать этого «нового и совершенно непохожего на прежних кремлевского парня. Он, может, и выпивает, но он - лучшее, что нам может перепасть в этой стране. Самое главное, Ельцин не хочет быть нашим врагом», - утверждал Никсон [19. С.46].
Однако все рассуждения о единственном демократическом лидере были подвергнуты испытанию реальными политическими событиями. Конституционный кризис в России, начавшийся в марте 1993 года, потребовал от американской стороны четкой и внятной позиции: либо Соединенные Штаты поддерживают Ельцина и его команду, либо нет. Этот момент стал, по сути, отправной точкой, закрепившей тактику поведения Америки в ее взаимоотношениях с российским лидером.
После инициативы российского парламента, урезавшего президентские полномочия и объявившего себя верховным органом власти, Ельцин сделал ответный ход и объявил о референдуме (назначенном на 25 апреля 1993 года), на котором передавал рассмотрение вопроса на суд народа. До референдума в стране вводился «особый режим правления».
Было совершенно очевидно, что в условиях парламентского кризиса Ельцин действовал «на грани фола», заставляя весь Запад размышлять о том, удержится ли он в рамках демократического и конституционного правления и, следовательно, уместна ли дальнейшая помощь политическому лидеру, действия которого приобретали авторитарный характер. В своих мемуарах Тэлбот акцентировал внимание на том, что для него, наблюдавшего из Вашингтона за развитием событий в России, формулировка «особый режим правления» прозвучала почти как переход на военное положение.
У других советников Клинтона также были сомнения по вопросу поддержки Ельцина. Так, госсекретарь У. Кристофер предостерег президента от чрезмерной увлеченности «красочными комментариями и запальчивыми суждениями» о законности или конституционности позиции Ельцина. «Мы обязаны ограничиваться поддержкой принципов и процесса, а не лично Ельцина», - сказал он на обсуждении заявления администрации для прессы после выступления российского лидера [19. С.58]. Более пессимистично настроенный советник Клинтона Джордж Стефанопулос даже высказал опасения по поводу того, что сейчас Америка одобряет действия российского лидера, который только что явил свой истинный лик тирана [17. С.138].
Тем не менее, несмотря на все сомнения, Тэлбот заявил, что «президент Ельцин - лицо реформ в России. Он - ведущий реформатор в России сегодня. Именно поэтому мы поддерживаем его. Невозможно поддержать реформу и реформаторов, не называя имен, и это имя - президент Ельцин»[16. С.43]. Лишь спустя некоторое время, оценив довольно высокие шансы Ельцина на поражение, представители администрации стали страховать свои ставки на президента, в том числе и в публичных выступлениях: тот же Тэлбот, изменив тон высказываний, уточнил: «Мы поддерживаем реформу и реформаторов, находятся ли они в наступлении или обороняются, находятся ли их лидеры в Кремле или в парламенте». Отвечая на вопрос о такой коррекции своей позиции, Тэлбот объяснил, что «развитие событий вынудило нас думать о долгосрочной перспективе» [16. С.46].
Вторая проверка американской позиции на прочность произошла осенью 1993 года. Причиной вновь послужил кризис в отношениях законодательной и исполнительной власти в Российской Федерации. 21 сентября Ельцин объявил о роспуске парламента и назначении выборов на 12 декабря. В ответ на это спикер парламента Руслан Хазбулатов собрал депутатов на чрезвычайную сессию, где было принято решение об отстранении Ельцина от власти.
Несмотря на то что правительство Ельцина не удержалось в границах легитимности и применило силовое давление на оппозицию, прибегнув к расстрелу здания парламента, администрация Клинтона осталась верна своей позиции и поддержала Ельцина, оправдывая его действия необходимостью защищать реформы. Комментарий Клинтона не давал повода для сомнений - пока Ельцин остается демократическим лидером, американская сторона будет оказывать ему содействие, обвиняя в кровопролитии оппозицию, чья победа означала конец реформ и возврат к прошлому. «Ясно, что насилие развязано силами Руцкого-Хазбулатова. Ясно, что президент Ельцин всячески старался избежать насилия, чтобы с самого начала не допустить его эскалации. Я по-прежнему убежден, что Соединенные Штаты должны поддерживать президента Ельцина и процесс подготовки к свободным и честным выборам. Мы не можем позволить себе колебаться в такой момент, отступать или как-то поощрять людей, явно желающих сорвать выборный процесс и не поддерживающих реформы в России», - эмоционально выступал американский президент [19. C.89].
Эта точка зрения была отражена и в официальном заявлении Клинтона [2], подготовленном для него Стробом Тэлботом и озвученном 21 сентября 1993 года, а также в выступлении самого Тэлбота, где он высказывает свои сожаления по поводу случившегося кровопролития, но надеется, что российское правительство «восстановит порядок и разрешит политические проблемы» [18].
Более того, Клинтон, говоря о том, что события в Москве вышли из-под контроля, неожиданно признался: «Если бы подобное случилось в Соединенных Штатах, вы бы, наверное, тоже ожидали от меня решительных действий» [9. C.12].
Американская пресса тут же откликнулась на позицию администрации и предположила, что, по всей видимости, у кабинета Клинтона нет запасного плана на случай, если Ельцин будет свергнут. «Вся российская политика администрации основана на том условии, что Ельцин и реформаторы останутся у власти», - писала «The Boston Globe», указывая на возможность сотрудничества с другими политическими силами, вместо того, чтобы опираться только на одного человека [5.C.1].
Итоги конфликта Ельцина с парламентом осенью 1993 года, вновь закончившегося победой лидера реформ, оправдали надежды США и утвердили их в правильности выбранного курса. Российское направление преподносилось чиновниками администрации как самый яркий успех во внешней политике [12. C.1], а за Стробом Тэлботом закрепилось репутация человека, который «умеет решать
проблемы» [13. С.А1]. Однако декабрьские выборы в России преподнесли администрации очередной неприятный сюрприз. Оказалось, что российские избиратели были уверены в победе демократических реформ гораздо меньше, чем Клинтон и его команда. Ежедневно испытывая на себе трудности, связанные с переходным периодом, граждане России проголосовали за партии конкурентов Ельцина, обеспечив им большинство голосов в парламенте и поставив под сомнение дальнейшее проведение реформ.
Оглушительная победа «ультранационалистов» В. Жириновского и коммунистов Г. Зюганова, похоже, стала одним из первых серьезных ударов, нанесших серьезный урон стройной концепции внешней политики Соединенных Штатов в отношении России. Российская действительность оказалась хуже американских представлений о ней. «Вашингтон не понимает реального положения вещей в России, - заявил Питер Редэвей, профессор университета Джорджа Вашингтона, - администрация недооценила глубину антиамериканских настроений, которые активно использовал Жириновский в ходе своей кампании» [12. С.1]. Именно результаты декабрьских выборов заставили Тэлбота пообещать, что Соединенные Штаты предпримут попытку увеличения базы своих политических партнеров в России, и наряду с президентом Ельциным, которому до сих пор оказывалась максимально активная поддержка, администрация будет обращаться и к другим реформаторам, даже если они являлись соперниками Ельцина [14. С.А1].
В преддверии 1996 года, на который были назначены выборы президента России, ситуация была катастрофической. По опросам общественного мнения, Ельцина поддерживали только около 10% населения. Политические, да и медицинские перспективы Ельцина также были безрадостны. По свидетельству Тэл-бота, в администрации лишь Клинтон был оптимистично настроен относительно результатов выборов, а его окружение не разделяло уверенности американского президента в победе Ельцина. Основной конкурент Клинтона на президентских выборах в США республиканец Роберт Доул ясно давал понять, что недоволен «ельцинизацией» американо-российских отношений, которая исключала шанс использовать возможности других российских реформаторов [15. С.02А]. Однако Клинтон уже в который раз решил сделать рискованную ставку. «Если Ельцин выиграет, никто и не вспомнит, что республиканцы твердили мне от него отступиться. А если проиграет, сам убедишься: во всем обвинят меня», - говорил он Тэлботу [19. С.205].
С другой стороны, было очевидно, что явная американская поддержка российскому лидеру может оказать Ельцину плохую услугу, учитывая то, насколько непопулярной была политика Америки в самой России. «Это может стать поцелуем смерти», - говорил Клинтон [19. С.191]. Даже посол США в России Томас Пикеринг заявил, что «июньские выборы - не то событие, в которое должна быть вовлечена Америка» [10. С.13].
Однако полное отсутствие поддержки могло оказаться другой крайностью, которой администрации также нужно было постараться избежать. «Мы можем
по-настоящему его прикончить, если дадим понять, будто списываем его со счетов или делаем двойные ставки», - рассуждал Клинтон на аналитических совещаниях перед началом избирательной кампании в России. Взвесив все факты, администрация выработала формулу, в рамках которой Клинтон, комментируя события в России, очень аккуратно выразил надежду, что российский народ вновь выберет реформы [11].
Несмотря на выверенные формулировки, многие эксперты считали, что Клинтон «ясно сигнализировал, что Ельцин - его человек» [1. С.04А]. Помимо этого, чиновники администрации не всегда могли удержаться в рамках абсолютной корректности накануне выборов в России и частенько заявляли о своих политических пристрастиях, чем вызывали язвительную реакцию прессы. Так, представитель госдепартамента Николас Бернс сказал, например, что «Зюганов дурачит русских, а его экономика - фальшивка» и похвалил Ельцина. При этом Бернс, забыв о только что сказанных словах, отметил, что администрация не намерена участвовать в выборной кампании в России, поскольку это было бы «глупо и будет иметь неприятные последствия» [8. С.42]. Пресса иронизировала, что дипломатические неувязки свидетельствуют о том, как трудно Соединенным Штатам поддерживать реформаторов в России без открытых похвал в их адрес.
В такой ситуации Тэлбот заявил, что Америка не может заставить граждан России голосовать за того или иного кандидата, поскольку это «их дело». «То, что мы можем сделать, так это сказать: вот то, во что верят США, вот то, что мы поддерживаем, а вот - образ будущего мира, который, как мы надеемся, мы будем строить вместе с Россией. Но Россия сможет присоединиться к нам, только если продолжит курс на реформы», - транслировал Тэлбот позицию администрации [8. С.42]. В качестве официального представителя Белого дома Тэлбот заявил, что, хотя Клинтон не позволил вовлечь себя в «сомнительный бизнес одобрения того или иного кандидата или партии», тем не менее, США действительно заинтересованы в исходе голосования [20. С.315(3)].
Можно с уверенностью утверждать, что время выборов президента России было самым тревожным периодом в карьере Тэлбота, которого уже и так называли «главной проблемой России» [7.С. 1.1]. Результаты выборов рассматривались экспертами как демонстрация итогов его работы. Высокий пост, наделявший его полномочиями «царя российской политики», предполагал, прежде всего, ответственность Тэлбота за возглавляемое направление. В случае поражения Ельцина можно было ожидать, что республиканцы не только поднимут излюбленный вопрос «кто потерял Россию», но и укажут на автора провальной политики - Строба Тэлбота, который непременно станет «удобным козлом отпущения» [4. С. 11]. Победа Зюганова стала бы сокрушительным ударом по всей внешней политике администрации демократов.
Учитывая эту малоприятную перспективу, Тэлбот попытался подстраховать себя, объявив, что вне зависимости от результатов выборов администрация может подтвердить, что сделала все возможное для преобразования новой России.
«Россия изменилась, - сказал Тэлбот, - полномочия главного человека в Кремле ограничены. За прошлые пять лет власть стала более децентрализованной» [20. С.315(3)]. По его мнению, социальные и экономические перемены в России были уже необратимы, 60 % экономики находились в частных руках, границы стали открытыми, появилась свобода слова. Однако, признавая все преимущества трансформации России, Тэлбот указал на негативные моменты, сопровождающие реформы: коррупция, безработица, падение уровня жизни, разрушение социальных гарантий. «Для многих русских само слово реформа стало синонимом трудностей и нестабильности», - признал Тэлбот, подчеркивая, что если, несмотря на все сложности, Россия продолжит процесс реформации, то Соединенные Штаты гарантируют ей сотрудничество и поддержку [20. С.315(3)].
Напряженность момента обострила критику деятельности Тэлбота и возглавляемой им команды. Так, руководитель Центра Никсона Д. Саймс упрекал администрацию в культивировании патерналистского отношения к России. «Мы рассматриваем их как подростков, защищаем их, - сказал Саймс, - а должны сказать правду себе и им о ряде неприятных аспектах российской внешней политики». По его мнению, комбинация «неуместной самоуверенности» Тэлбота, его близости к президенту и бюрократических процедур сильно затрудняют «нормальный аналитический процесс принятия политических решений» в сфере российской политики Вашингтона [7. С.1.1].
Одной из попыток поддержать Ельцина и поднять его политический авторитет стала встреча ведущих индустриальных держав («большая семерка») в Москве с участием России. Включение новой страны в важный экономический и политический союз означало признание России на международной арене в качестве полноправного партнера. Именно этот факт делал встречу неоспоримым подтверждением поддержки ельцинской кампании западными лидерами.
Из этой встречи «большой семерки» Ельцин постарался извлечь все возможные электоральные выгоды. Он произнес пламенную речь, в которой обвинил Америку в отступлении от партнерского характера взаимоотношений двух стран, во вмешательстве США в дела России и ее соседей по СНГ, чем немало разозлил американскую делегацию, однако набрал политические очки, представ себя в роли сильного руководителя, отстаивающего интересы своей страны перед лицом мощной сверхдержавы. Клинтон понимал, что самоуверенность Ельцина - это предвыборная политическая игра, поэтому не предпринял ответных действий.
По этой же причине администрации пришлось смириться с фактом усиления олигархов, начавших оказывать серьезное влияние на политическую жизнь страны. Пессимистичные перспективы Ельцина в начале 1996 года привели его окружение к выводу, что без участия олигархических капиталов успех невозможен. За возможность использовать деньги крупных промышленников и банкиров в ходе предвыборной кампании Кремль обеспечивал их неограниченными возможностями проведения инсайдерских торговых операций. Еще долгие годы
критики расценивали этот эпизод как «фаустовскую сделку», в которой Ельцин продал «душу реформ», а администрация Клинтона сделала вид, что не замечает сращивания олигархических структур с властью, которое привело к катастрофическим последствиям для России.
В 2000 году группа республиканцев во главе с членом Палаты представителей М. Коксом подготовила и опубликовала доклад под названием «Путь России к коррупции». В документе указывались главные виновники российских бед -вице-президент Э. Гор, заместитель госсекретаря С. Тэлбот и министр финансов Л. Саммерс, которые на протяжении длительного времени, не желая портить отношения с Б.Н. Ельциным, сознательно игнорировали поступающую информацию о том, что в России - и особенно в высших кругах власти - усиливается коррупция [22].
Тэлбот отчасти признавал вину администрации и свою собственную, соглашаясь с тем, что Соединенным Штатам «как постоянным попечителям, а иногда и советчикам реформаторов следовало острее спорить с ними по этому поводу». Однако, с другой стороны, он указывал на то, что победа Ельцина для администрации была важнее методов ее достижения. Одним из аргументов Тэлбота было утверждение, что политика Клинтона позволила предотвратить худший сценарий, а именно коммунистический реванш. «То, что вы называете коррумпированным ельцинским олигархическим капитализмом, не только является упрощенным определением, - писал он в своей виртуальной дискуссии с журналисткой Энн Эплбом, - но и очень отличается в лучшую сторону от коммунистиче-ски-националистической альтернативы, которая была очень реальной и опасной возможностью на протяжении почти всех 1990-х годов» [21].
Кроме этого, Тэлбот не мог согласиться с тем, что сложившаяся в России ситуация - исключительно «заслуга» американского бездействия. Он отмечал, что «криминализация и коррупция возникла в России не в связи с распадом Советского Союза, эти явления были частью советской системы в течение долгих лет» [21].
3 июля 1996 года во втором туре выборов Ельцин победил Зюганова с внушительным перевесом, и администрация вздохнула с явным облегчением. Курс на реформы в России был сохранен, по крайней мере, еще на четыре года. Воодушевленный Тэлбот заявил, что победа Ельцина «реабилитировала» политику администрации [3.C.46.], и совместно с российской командой при абсолютной поддержке Клинтона продолжил осуществление грандиозной задачи по претворению в жизнь планов, нацеленных на превращение России в развитую рыночную демократию.
Библиографический список
1. Benedetto, Richard U.S. Eggs Are in Yeltsin's Basket Defeat Would Scramble Two Nations' Ties / Richard Benedetto; Lee Michael Katz // USA Today. June 17. - 1996.
2. Clinton, W. US Support President Yeltsin’s Call for New Elections in Russia / W. Clinton // US Department of State Dispatch. October 4. - 1993. - Vol. 4. - № 40.
3. Coleman, Fred. Was Boris a Bad Bet? / Fred Coleman // U.S. News & World Report. September 30. - 1996.
4. Cornwell, Rupert. Russian Elections: Clinton Hopes He's Picked The Winner / Rupert Cornwell // The Independent - London. June 15, 1996.
5. Curtius, M. Clinton Rushes To Back Yeltsin Warns Opposition Is Against Reform / M. Curtius // The Boston Globe. - October 4. - 1993.
6. Douglas J. Showdown in Moscow: U.S. Reaction; Clinton Is 'Foursquare' Behind Yeltsin But Expects Russian Elections Soon / J. Douglas // The New York Times. - October 5. -1993.
7. Erlanger, Steven. Russia Vote Is a Testing Time For a Key Friend of Clinton's / Steven Er-langer // The New York Times. - June 8. - 1996.
8. Fedarko, Kevin. World - Campaign '96 - Russia: The U.S.'S Coy Campaign Strategy / Kevin Fedarko // Time. March 4. - 1996.
9. Gosselin, P.G. US Reaffirms Full Support For Russian Leader / P.G. Gosselin, M. Putzel // The Boston Globe. - October 5. - 1993.
10. Nelan, Bruce W. Europe/Russia: How to Back a Winner The Trick Is To Be Very Careful. Would U.S. Help For One Russian Presidential Hopeful Stir a Backlash / Bruce W. Nelan // Time International. January 15. - 1996.
11. President Clinton. Russian Election Results / President Clinton // U.S. Department of State Dispatch. June 24. - 1996. - Vol. 7. - Number 26.
12. Quinn-Judge, P. US Support of Yeltsin Reexamined / P. Quinn-Judge // The Boston Globe. - December 15. - 1993.
13. Sciolino, E. 3 Players Seek a Director for Foreign Policy Story / E. Sciolino // The New York Times. - November 8. - 1993.
14. Sciolino, E. U.S. is Abandoning «Shock Therapy» for The Russians / E. Sciolino // The New York Times. - December 21. - 1993.
15. Shapiro, Walter. Russian Election Critical Well Beyond U.S. Politics / Walter Shapiro // USA Today. - June 12. - 1996.
16. Two Cheers for Demokratiya / D. Stanglin, V. Pope, F. Coleman [et al.] // U.S. News & World Report. - April 5. - 1993.
17. Stephanopoulos, G. All Too Human / G. Stephanopoulos. - Boston: Little Brown, 1999.
18. Talbott, Strobe. The Crisis in Moscow / Strobe Talbott // US Department of State Dispatch. - October 11. - 1993. - Vol. 4. - № 41.
19. Talbott, Strobe. The Russia Hand: A Memoir of Presidential Diplomacy / Strobe Talbott. -New York: Rendom House, 2002.
20. Talbott, Strobe The Russian elections and U.S. policy / Strobe Talbott // US Department of State Dispatch. - June 17. - 1996. - Vol. 7. - № 25. - P. 315.
21. The Russia Hand - By Ann Applebaum and Strobe Talbott 2002 [Electronic Resource] // Slate Magazine / The Book Club <http://slate.com/id/2066704/entry/22 66781/>.
Статья принята в печать в окончательном варианте 26.12.2006 г.
E.V. Kostina
STROBE TALBOTT AND THE PRESIDENTIAL ELECTIONS 1996 IN RUSSIA
The article highlights the role of Deputy Secretary Strobe Talbott, who was one of the architects of the Russian direction in the American foreign policy from 1993 to 2000, in working out the strategy of the American support to President Yeltsin during the presidential elections of 1996. The reasons, methods and results of his «individual diplomacy» which became the basis of the Rus-sian-American relations in this period of time are also covered in the article.
