CC BY
29
DOI: 10.18454/IRJ.2016.45.159 Репьева П.В.1, Козьмовский Д.С.2, Плыгунов К.А.3
преподаватель кафедры теории и истории государства и права Государственного морского университета имени адмирала Ф.Ф. Ушакова,
2Курсант 2 курса Государственного морского университета имени адмирала Ф.Ф. Ушакова направления подготовки «Юриспруденция»,
3Курсант 3 курса Государственного морского университета имени адмирала Ф.Ф. Ушакова направления подготовки «Юриспруденция» КОНСТИТУЦИОННОЕ ПРАВО ГРАЖДАН НА ПОЛУЧЕНИЕ КВАЛИФИЦИРОВАННОЙ ЮРИДИЧЕСКОЙ ПОМОЩИ: ПРОБЛЕМЫ РЕАЛИЗАЦИИ (ВВЕДЕНИЕ «АДВОКАТСКОЙ МОНОПОЛИИ»)
Аннотация
Статья посвящена рассмотрению актуальных проблем реализации конституционного права граждан на получение квалифицированной юридической помощи. Особое внимание акцентируется на проблемах реализации указанного права в рамках судебной защиты интересов граждан. Важное значение при этом уделяется поискам решения поставленных в работе проблем. В частности, авторами акцентируется внимание на необходимости введения определенных требований (наличие высшего юридического образования, стажа по юридической специальности) к лицу, оказывающего юридические услуги.
Ключевые слова: право граждан, квалифицированная юридическая помощь, юридические услуги, представительство интересов, гражданское, административное, уголовное судопроизводство, адвокат, адвокатская монополия.
Repyeva P.V.1, Kozmovsky D.S.2, Plygunov K.A.3
lecturer of the theory and history of state and law «State Maritime University of a name of the admiral F.F. Ushakov», 22nd year cadet of the «State Maritime University of a name of the admiral F.F. Ushakov»
(direction of preparation «Law»), 33nd year cadet of the «State Maritime University of a name of the admiral F.F. Ushakov»
(direction of preparation «Law»)
THE CONSTITUTIONAL RIGHT TO QUALIFIED LEGAL COUNSEL: IMPLEMENTATION CHALLENGES
(INTRODUCTION «ADVOCATE MONOPOLY»)
Abstract
The article is devoted to the implementation of citizens' constitutional right to qualified legal counsel. Particular attention is paid to the problems of implementing this law in the judicial protection of citizens' interests. The importance is paid to the search for solutions to the problems posed. In particular, the authors focuses on the need to introduce certain requirements (having a higher legal education, length of service in the legal profession) to a person who provides legal services.
Keywords: right of citizens, qualified legal assistance, legal services, representation, civil, administrative, criminal justice, a lawyer, advocate monopoly.
Основной закон нашего государства гласит: в Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина. Однако зачастую в повседневной жизни граждане сталкиваются с весьма сложно разрешимой проблемой - нарушением их тех или иных, закрепленных нормами действующего российского законодательства, прав. В данной связи у граждан возникает необходимость защиты своего права.
Тема защиты прав граждан является актуальной на всем этапе функционирования правовой системы общества. Согласно нормам действующего российского законодательства существует немалое количество способов такой защиты. Одним из важнейших и действенных способов выступает судебная их защита. Справедливо высказывание, согласно которому «...право на судебную защиту представляет собою высшее национальное средство защиты» [1]. Сказанное обуславливает необходимость должного применения указанного способа защиты, в том числе, требуют от граждан «юридической подкованности» для эффективной защиты своего интереса в судебном производстве. В связи с чем у самого носителя интереса возникает потребность в оказании ему квалифицированной юридической помощи (в частности представления его интересов в суде), которая, в свою очередь, призвана выполнять роль так называемого «гаранта» успешного и справедливого разбирательства дела в суде. Рассматриваемое право - право, закрепленное Конституцией РФ. И именно сфера судебного разбирательства выступает одной из важнейших сфер его реализации. Так, согласно Постановлению Пленума Верховного Суда РФ «при судебном разбирательстве должно строго соблюдаться гарантированное Конституцией право каждого на получение квалифицированной юридической помощи.» [2]. Однако оно не является исключением и, как любое другое, закрепленное действующим российским законодательством, может сталкиваться с определенными проблемами реализации в указанной сфере.
Анализ норм действующего гражданского процессуального законодательства позволяет нам сделать вывод о том, что одним из наиболее серьезных препятствий на пути к должной реализации рассматриваемого права выступает игнорирование законодателем необходимости закрепления в нормах права тех или иных требований к образовательному цензу представителя, стажа по юридической специальности или других, касающихся возможности получения доверителем квалифицированной юридической помощи в рамках гражданского судопроизводства. Поскольку, как нам известно, статья 48 ГПК РФ содержит лишь следующие требования к представителю: «представителями в суде могут быть дееспособные лица, имеющие надлежащим образом оформленные полномочия на ведение дела». Данные обстоятельства на практике приводят к тому, что граждане порою обращаются за получением юридической помощи к лицам, «недобросовестно» оказывающим данный «вид юридических услуг». Чем в конечном итоге умаляется значение самого института представительства как одного из важнейших способов защиты прав граждан.
Однако следует отметить, что такие ситуации априори не могут возникнуть в том случае, когда дело касается уголовной сферы судопроизводства, поскольку нормы уголовно-процессуального законодательства гласят, что в качестве защитников допускаются лишь лица, имеющие статус адвоката[3]. Указанные положения норм свидетельствуют о наличии закрепленной на законодательном уровне так называемой «адвокатской монополии» в сфере уголовного судопроизводства.
Под самим же термином «адвокатская монополия» в данном контексте и в контексте настоящей работы мы понимаем реализацию возможности представления интересов граждан в суде лишь лицом, имеющим статус адвоката, полученного в соответствии с действующим российским законодательством об адвокатуре. Таким образом, сказанное выше предопределяет возникновение уже сформировавшихся в правовом сообществе и требующих разрешения следующих вопросов: является ли необходимым введение «адвокатской монополии» в иных, помимо уголовного, видах судопроизводства; при возможном введении на законодательном уровне «адвокатской монополии» возможно ли рассматривать её в качестве базового инструмента реализации права на получение квалифицированной юридической помощи при защите своих интересов?
Все указанные вопросы тесно взаимосвязаны с темой обеспечения защиты интересов граждан в целом. На наш взгляд, здесь необходимо придерживаться следующей формулы: уровень защиты интересов напрямую зависит от качества оказанной юридической помощи. Возможно кто-то не согласится с данным убеждением, однако, определенные шаги в данном направлении нашим Правительством уже сделаны. Так, обращаем внимание на положения разработанной Министерством юстиции РФ и утвержденной Постановлением Правительства РФ государственной программы «Юстиция», существенной частью которой выступают положения, посвященные реформе и регулированию рынка юридических услуг, в частности, вопросам обеспечения защиты публичных интересов путем повышения уровня такой защиты. Следует отметить, что Минюст РФ решение данных вопросов непосредственным образом связывает с осуществлением адвокатской деятельности в нашей стране (упорядочение системы оказания квалифицированной юридической помощи и реформирование института адвокатуры (обратите внимание, что указанные задачи стоят в одном ряду), повышение статуса адвокатов в профессиональном юридическом сообществе, поддержание конкуренции на рынке профессиональных юридических услуг путем ограничения доступа на рынок для недобросовестных участников и др. [4]. При этом при обсуждении самой Концепции Госпрограммы глава Министерства юстиции Александр Коновалов откровенно заявил, что среди основных задач программы в сфере деятельности адвокатуры выступает поэтапный и постепенный переход «к единому адвокатскому статусу для тех, кто оказывает услуги на рынке юридических консультаций» [5].
Таким образом, как мы видим, повышение уровня защиты интересов граждан Минюстом РФ непосредственным образом связывается с введением «адвокатской монополии». И в данной связи особый акцент в свете её рассмотрения также хотелось бы сделать на положениях статьи 1 ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации", в соответствии с которой «адвокатской деятельностью является квалифицированная юридическая помощь, оказываемая на профессиональной основе лицами, получившими статус адвоката» [6]. Обращение к указанной норме не случайно, поскольку именно в ней, как считают многие правоведы, законодатель закрепил так называемую «гарантию» реализации права граждан на получение квалифицированной юридической помощи.
Мы, в свою очередь, не столь категоричны относительно данной позиции и считаем, что указанные положения норм не является весомым доводом к рассмотрению адвокатуры в качестве единственного правового института, с помощью которого граждане могут реализовать свое право на получение квалифицированной юридической помощи. На наш взгляд, они не должны подлежать ограничительному толкованию. Здесь налицо пробел в законодательстве относительно самого определения «квалифицированной юридической помощи» в других источниках права.
Наша позиция относительно введения «адвокатской монополии» состоит в следующем. С одной стороны, безусловно, в случае решения воли законодателя относительно её введения, мы можем говорить о тех или иных моментах, которые положительным образом отразятся на правовой системе в целом как то - она сможет поспособствовать недопущению проникновения на рынок неквалифицированных юридических услуг. Поскольку, во -первых, не каждый из практикующих юристов подойдет на роль претендента на получение статуса адвоката, не каждый из претендентов сможет справиться со сдачей указанного выше квалификационного экзамена, ну и, во-вторых, в сфере адвокатской деятельности действует достаточно эффективный институт профессиональной ответственности. Так, в нормах указанного выше закона перечислены несколько оснований, по которым статус адвоката может быть прекращен (при этом однако ни для кого не секрет, что на сегодняшний день среди практикующих юристов возможно встретить тех самых лиц, статус которых был прекращен по тем или иным основаниям, однако законодательство не запрещает им в дальнейшем осуществлять юридическую деятельность, но уже не в статусе адвоката).
Однако на наш взгляд, возникает вполне закономерный вопрос - что мешает законодателю принять аналогичные нормы (касаемо введения определенных требований, критериев к лицам, оказывающим юридические услуги, но не имеющих статус адвоката: например, требования к образованию, стажу работы по специальности и др., а также нормы относительно профессиональной ответственности юриста - допустим, путем введения и закрепления на законодательном уровне реестра «недобросовестных» исполнителей юридических услуг для всеобщего открытого пользования граждан, тем самым предостерегая последних от обращения за юридической помощью сомнительного качества)?
Поясним, что вышепоставленный вопрос в нашем сознании возник не случайно - его появление мы обуславливаем необходимостью обязательного учета исторических закономерностей общества при попытке любых нововведений в его системах. В нашем случае мы говорим о необходимости учета исторического становления и развития института адвокатуры в России, который, на наш взгляд, не принялся во внимание разработчиками программы «Юстиция».
Каким образом мы можем говорить о слиянии двух профессий в области юриспруденции - имеющих статус адвоката и нет, когда весь этап становления адвокатуры в нашей стране был связан с параллельной деятельностью этих профессий (вспомним ситуацию, которая имела место в период с 1864 по 1917 годы, который характеризовался тем, что адвокатскую деятельность в нашей стране осуществляла так называемая присяжная адвокатура, в отношении которой законодательством был установлен целый свод правил (существовали определенные требования к тем лицам, которые могли и не могли быть присяжным поверенным; также устанавливались следующие виды ответственности к присяжным поверенным в части выполнения последними своих профессиональных обязанностей: уголовная, гражданско-правовая и дисциплинарная; для присяжных поверенных устанавливались правила, обязанные к исполнению присяжными поверенными и др.). Однако высокий ценз присяжной адвокатуры не позволял многим профессиональным ходатаям стать ее членами. «.Да у многих и не было такого желания, т.к. членство в присяжной адвокатуре кроме прав накладывало много обязанностей, и деятельность присяжных поверенных четко контролировалась советом или судом...» [7]. В данной связи наряду с названной формой адвокатуры, существовавший в указанный период, развивалась и действовала так называемая «подпольная адвокатура» - согласно своду законов Российской империи таким «подпольным» адвокатом мог стать любой, кому закон это не запрещал (иначе их называли юридическими консультантами).
Резюмируя вышесказанное, мы еще раз сакцентируем внимание законодателя на необходимости учета исторических закономерностей развития института адвокатуры в нашей стране, которые не могут быть проигнорированы при любых нововведениях в правовой системе общества.
В данной связи, отвечая на вопросы, поставленные нами выше, считаем, что правовая система общества, да и в целом само общество (с учетом уровня правосознания граждан) не готовы к введению «адвокатской монополии». В случае же закрепления её на законодательном уровне, не стоит рассматривать таковую в качестве базового инструмента реализации права на получение квалифицированной юридической помощи. Законодателю необходимо обратить особое внимание на иные пути повышения уровня защиты интересов граждан (как то закрепление в нормах права самого определения «Квалифицированная юридическая помощь», «субъекты, её оказывающие»; установление требований к лицам, оказывающим юридическую помощь, о которых мы говорили выше), что, в свою очередь, наилучшим образом отразится на порядке проведения судебных заседаний, где зачастую можно встретить непрофессиональных представителей интересов другой стороны.
Примечательно, что в отношении административного судопроизводства законодатель уже решил поставленную в настоящей работе проблему. Так, согласно положениям норм Федерального закона Российской Федерации N 21-ФЗ "Кодекс административного судопроизводства Российской Федерации", «представителями в суде по административным делам могут быть лица, обладающие полной дееспособностью и имеющие высшее юридическое образование...»[8].
Литература
1. Гук В.А. Представительство в гражданском процессе: правозащитная функция и актуальные вопросы совершенствования законодательства. [Электронный ресурс].URL:http://cyberleninka.ru/artide/n/predstavitelstvo-v-grazhdanskom-protsesse-pravozaschitnaya-funktsiya-i-aktualnye-voprosy-sovershenstvovaniya-zakonodatelstva (дата обращения - 21.01.16).
2. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 31.10.1995 N 8 (ред. от 03.03.2015) "О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия". [Электронный ресурс].URL:http://base.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc;base=LAW;n=176027;dst=0;ts=1C633D60B5419CD1C35 67EBE54677E58;rnd=0.7300581450108439 (дата обращения - 23.01.16).
3. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 N 174-ФЗ (ред. от 30.03.2015) [Электронный ресурс].URL:http://base.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc;base=LAW;n=177263(дата обращения -23.01.2016).
4. Постановление Правительства РФ от 15.04.2014 N 312 «Об утверждении государственной программы Российской Федерации "Юстиция"» // Собрание законодательства РФ. 2014. 5 мая. Ст. 2158
5. Правительство РФ одобрило федеральную госпрограмму "Юстиция".Электронныйресурс].URL: http://goo.gl/PneNMj (дата обращения - 24.01.2016).
6. Федеральный закон от 31.05.2002 N 63-ФЗ (ред. от 02.07.2013) "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" [Электронный ресурс]. URL: http://base.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc;base=LAW;n=148938 (дата обращения - 24.01.2016).
7. Смоленский М.Б. Адвокатская деятельность [Электронный ресурс]. URL: http://uristinfo.net/advokatura/58-mb-smolenskij-advokatskaja-dejatelnost.html (дата обращения - 24.01.2016).
8. Кодекс административного судопроизводства Российской Федерации от 08.03.2015 N 21-ФЗ // Российская газета.2015. 11 марта.
References
1. Guk V.A. Predstavitel'stvo v grazhdanskom processe: pravozashhitnaja funkcija i aktual'nye voprosy sovershenstvovanija zakonodatel'stva. [Jelektronnyj resurs] .URL:http://cyberleninka.ru/article/n/predstavitelstvo-v-grazhdanskom-protsesse-pravozaschitnaya-funktsiya-i-aktualnye-voprosy-sovershenstvovaniya-zakonodatelstva (data obrashhenija - 21.01.16).
2. Postanovlenie Plenuma Verhovnogo Suda RF ot 31.10.1995 N 8 (red. ot 03.03.2015) "O nekotoryh voprosah primenenija sudami Konstitucii Rossijskoj Federacii pri osushhestvlenii pravosudija". [Jelektronnyj resurs].URL:http://base.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc;base=LAW;n=176027;dst=0;ts=1C633D60B5419CD1C356 7EBE54677E58;rnd=0.7300581450108439 (data obrashhenija - 23.01.16).
3. Ugolovno-processual'nyj kodeks Rossijskoj Federacii ot 18.12.2001 N 174-FZ (red. ot 30.03.2015) [Jelektronnyj resurs].URL:http://base.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc;base=LAW;n=177263(data obrashhenija - 23.01.2016).
4. Postanovlenie Pravitel'stva RF ot 15.04.2014 N 312 «Ob utverzhdenii gosudarstvennoj programmy Rossijskoj Federacii "Justicija"» // Sobranie zakonodatel'stva RF. 2014. 5 maja. St. 2158
5. Pravitel'stvo RF odobrilo federal'nuju gosprogrammu "Justicija".Jelektronnyjresurs].URL: http://goo.gl/PneNMj (data obrashhenija - 24.01.2016).
6. Federal'nyj zakon ot 31.05.2002 N 63-FZ (red. ot 02.07.2013) "Ob advokatskoj dejatel'nosti i advokature v Rossijskoj Federacii" [Jelektronnyj resurs]. URL: http://base.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc;base=LAW;n=148938 (data obrashhenija - 24.01.2016).
7. Smolenskij M.B. Advokatskaja dejatel'nost' [Jelektronnyj resurs]. URL: http://uristinfo.net/advokatura/58-mb-smolenskij-advokatskaja-dejatelnost.html (data obrashhenija - 24.01.2016).
8. Kodeks administrativnogo sudoproizvodstva Rossijskoj Federacii ot 08.03.2015 N 21-FZ // Rossijskaja gazeta.2015. 11 marta.
DOI: 10.18454/IRJ.2016.45.087 Сорокин А.И.
Магистрант кафедры гражданского и арбитражного процесса юридического факультета Санкт-Петербургского государственного Университета ЭСТОППЕЛЬ И ПРЕЮДИЦИЯ
Аннотация
Выбор тактики процессуального поведения конкурирует с возможностью эту самую свободу ограничить. Применения доктрины эстоппель оказывает самым существенным образом влияние на процессуальные отношения между судом и другими участниками процесса.
Целью данной статьи является сопоставление института преюдиции, давно известного нашему праву, и правила эстоппель, которое используется в российской судебно-арбитражной практике при обосновании утраты стороной права на возражение.
Ключевые слова: эстоппель, преюдиция, злоупотребление процессуальными правами.
Sorokin A.I.
Graduate Student, St. Petersburh state University, Faculty of Law ESTOPPEL AND ISSUE PRECLUSION
Abstract
The choice of tactics of procedural behavior competes with opportunity this freedom to limit. Applications of the doctrine of estoppel has essentially impact on the procedural relations between court and perties.
The purpose of this article is comparison of institute of an issue preclusion known to our legal system long ago, and the rule of estoppel which is used in the Russian judicial and arbitration practice at justification of loss by the party of the right for objection.
Keywords: estoppel, issue preclusion, abuse of procedural rights.
Термин "эстоппель" происходит от того же корня, что и слово "стоп", а именно от его французского аналога ' ' estoup" (или используемого нормандцами старофранцузского аналога "estoupail". 6 Целью эстоппеля является борьба с процессуальным злоупотреблением и обеспечение предсказуемости судебного процесса.
Доктрина эстоппель обсуждается юридической общественностью в связи с изменениями гражданского законодательства. В Гражданском кодексе эстоппель уже закреплен в настоящее время как минимум дважды: п.5 ст.166 и п.3 ст.432. В "Концепции единого Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации" в пункте 3.3. упоминается правило эстоппель, суть которого заключается в том, что возражения против неподведомственности или неподсудности дела со стороны ответчика ограничиваются моментом первого заявления по существу дела во избежание злоупотреблений процессуальными правами.
В литературе встречается также раскрытие принципа эстоппель через преюдициальность и концепцию res judicata - принципа недопустимости повторного рассмотрения уже разрешенного дела. Эстоппель дает возможность ссылаться на установленные судом обстоятельства (факты) в последующих судебных разбирательствах (issue estoppel), а также запрещает повторно предъявлять одни и те же требования, уже явившиеся предметом судебного рассмотрения.7 «Публичный интерес требует, чтобы тяжбе был положен конец» и «никто не должен быть вызван в суд по одному и тому же иску».8 Правоприменители видят в преюдиции способ исключить ситуацию получения двух противоречиях решений и суждений об одних и тех же обстоятельствах, когда суд «дважды рассматривает одни и те же обстоятельства, оценивает доказательства их подтверждающие или опровергающие, в конечном итоге делает вывод об их (не) существовании».9
6 Alfred Thompson Denning. Mcllkenny v. Chief Constable of West Midlands, [1980] All ER 227 (http://www.duhaime.Org/LegalDictionary/E/Estoppel.aspx).
7 А.М. Заброцкая, И.В. Кокорин: Третейский суд: журнал о способах альтернативного разрешения споров. №6 (96). -Спб.:АНО «Редакция журнала «Третейский суд», 2014. - 190 с.:
8 Чечот Д.М. Пучинский В.К. Английский гражданский процесс. (Основные понятия, принципы и институты). - М.: Изд-во УДН, 1974. - 186 с.
9 И.Н. Лукьянова: Проблема института преюдицией как инструмента правовой определенности в современном гражданском судопроизводстве. Законы России. Опыт. Анализ. Практика.: ежемесячный правовой журнал. №12, Декабрь. - М.: Издательский дом «Буквоед», 2015. С.30
