CC BY
255
Однако свое значение и роль в праве как объекта правоотношения, объединяющего различные явления и противопоставляющегося вещам, понятие «нематериальное благо» сохранило и в советский период, и в современный период.
Литература
1. Амагыров А.В. Понятие «нематериальное благо» в российском праве // Вестник Бурятского государственного университета. - 2012. - Вып.2. - С. 244-248.
2. Голубев К.И., Нарижний С.В. Компенсация морального вреда как способ защиты неимущественных благ личности. - СПб.: Юридический центр Пресс, 2004. - 327 с.
3. URL: http://www.garant.ru/hotlaw/federal/385912 /#review
4. Ермолаева Е.В. Объект правоотношения: историкотеоретическое исследование: автореф. дис. ... канд. юр. наук. - Казань, 2004. - 25 с.
5. Актуальные проблемы гражданского права: сб. ст. / Исслед. центр част. права, Рос. шк. част. права; под ред. М.И. Брагинского. - М.: Статут, 1998. - 461 с.
6. Хропанюк В.Н. Теория государства и права. 3-е изд., доп. и испр. - М., 2о08. - 384 с.
7. Алексеев С.С. Теория государства и права. - М.: Норма, 2004. - 283 с.
8. Алексеев С.С. Общая теория права. - М.: Юрид. лит., 1982. - 360 с.
9. Марченко М.Н. Теория государства и права: учебник / Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантП-люс» [Электронный ресурс] (дата обращения: 15.12.12). URL: http://www.consultant.ru
10. Марченко М.Н. Теория государства и права: учебник / Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантП-люс» [электронный ресурс] (дата обращения: 15.12.12). URL: http://www.consultant.ru
11. Актуальные проблемы гражданского права: сб. ст. / под ред. М.И. Брагинского. - М.: Статут, 1998. - 461 с.
12. Иоффе О.С. Избранные труды по гражданскому праву: из истории цивилистической мысли. Гражданское правоотношение. Критика теории «хозяйственного права» / Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантП-люс» [Электронный ресурс] (дата обращения: 15.12.12). иКЬ: http://www.consultant.ru
13. Иоффе О.С. Избранные труды по гражданскому праву: Из истории цивилистической мысли. Гражданское правоотношение. Критика теории «хозяйственного права» / Доступ из справ. -правовой системы «КонсультантП-люс» [Электронный ресурс] (дата обращения: 15.12.12). иКЬ: http://www.consultant.ru
14. См.: Картошкин С.В. Эволюция взглядов на понятие вреда в отечественной цивилистике. / КонсультантП-люс; Ермолаева Е.В. Объект правоотношения: историко-теоретическое исследование: дис. ... канд. юр. наук.
- Казань,2004. - 157 с.
15. Агарков М.М. Гражданское право: учебник. - М.: Юридическое изд-во НКЮ СССР. - 419 с.
16. Картошкин С.В. Эволюция взглядов на понятие вреда в отечественной цивилистике / Законодательство. - 2010.
- № 8. - С.29-38.
17. Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского
прав. - М.: Издание Бр. Башмаковых, 1911. Доступ из справ.-правовой системы «Гарант» [Электронный ресурс] (дата обращения: 15.12.12). ЦКЪ:
http://www.garant.ru
18. Гамбаров Ю.С. Гражданское право. - СПб., 1911. Дос-
туп из справ.-правовой системы «Гарант» [Электронный ресурс] (дата обращения: 15.12.12). ЦКЪ:
http://www.garant.ru
19. Алексеев С.С. Общая теория права. - М.: Юрид. лит., 1982. - 360 с. Доступ из справ.-правовой системы «Гарант» [Электронный ресурс] (дата обращения: 15.12.12). иКЬ: http://www.garant.ru
20. Гамбаров Ю.С. Гражданское право. - СПб., 1911. Дос-
туп из справ.-правовой системы «Гарант» [Электронный ресурс] (дата обращения: 15.12.12). ЦКЪ:
http://www.garant.ru
Амагыров Андрей Валерьевич, аспирант кафедры права и государства юридического факультета Бурятского государственного университета, [email protected], 89503940911.
Amagyrov Andrey Valerievich, postgraduate student at Theory and History of Law and The State Chair, Law Faculty, Buryat State University, [email protected], 89503940911.
УДК 342.7 © Ю.В. Казимирская
КОНСТИТУЦИОННО-ПРАВОВЫЕ ПРИНЦИПЫ КАК ГАРАНТИЯ ЗАКОННОСТИ ОГРАНИЧЕНИЯ ЛИЧНЫХ ПРАВ И СВОБОД ЧЕЛОВЕКА И ГРАЖДАНИНА
В современном государстве правам человека всегда противостоят не менее значимые публичные (общественные и государственные) интересы. Поиск конструктивного компромисса между данными ценностями возможен только с опорой на основополагающие конституционно-правовые принципы. В данной статье рассматриваются ключевые принципы, которыми должны руководствоваться органы публичной власти в целях недопущения неправомерного ограничения прав и свобод личности.
Ключевые слова: ограничение прав и свобод человека и гражданина, конституционно-правовые принципы, гарантии законности.
Y.V. Kazimirskaya
CONSTITUTIONAL AND LEGAL PRINCIPLES AS A GUARANTEE OF LEGITIMACY OF RESTRICTIONS OF PERSONAL RIGHTS AND FREEDOMS OF A MAN AND A CITIZEN
In modern state human rights always withstand not less significant public (social and state) interests. Searching for positive compromise between these values is possible only on the base of the fundamental constitutional principles. The article is devoted to the key principles which public authorities shall be obliged to follow in order to prevent unlawful limitation of human rights and freedoms.
Keywords: restrictions of rights and freedoms of man and citizen, constitutional principles, legality guaranties.
Правовое регулирование в сфере прав человека, в частности в сфере ограничения прав и свобод человека, базируется на принципах, которые обычно находят отражение в актах конституционного уровня.
Понятие принцип представляет собой первоначало, руководящую идею, основное правило поведения [1, с. 382]. Рассматривая конституционно-правовые принципы в качестве гарантии законности ограничений прав и свобод личности, можно выделить принципы общего характера и специальные принципы, относящиеся непосредственно к ограничениям прав и свобод личности. К основным началам законности ограничения прав и свобод человека можно отнести следующие принципы: определение государства как демократического, правового и социального; принцип гуманизма; неотчуждаемый характер основных прав; непосредственное действие прав и свобод личности; обязанность государства способствовать гражданам в реализации их прав и свобод и др.
Непосредственно относятся к ограничениям прав и свобод личности следующие принципы:
1. Ограничение прав и свобод должно устанавливаться законом на основании Конституции. В литературе данное требование к правомерности ограничений прав и свобод личности называют по-разному: требованием определенной правовой формы закрепления ограничений (В.Н. Агеев [2, с. 41]), отсылкой к федеральному закону (Б.С. Эбзеев [3, с. 24]) либо оговоркой в законе (В.И. Гойман [4, с. 26]). Указанный принцип является основополагающим, потому как в первую очередь препятствует произвольному вмешательству государства в реализацию прав и свобод индивидами. Принцип оговорки в законе широко применяется в законодательстве современных демократических стран. Конституционные акты различных стран могут содержать общую норму относительно возможности ограничения всех прав и свобод личности законом (ст.4 Французской декларации прав человека и гражданина, ст.1 Канадской хартии прав и свобод), указывать на такую возможность применительно к конкретным правам (ст. 13, 14, 16, 23, 25 Конституции Италии) либо совмещать оба указанных способа изложения (ст.19 и ст. 2, 5, 8, 10, 11, 17а Основного закона ФРГ). Консти-
туция РФ также содержит общее положение о возможности ограничения всех прав и свобод человека законом (ч. 3 ст. 55), и применительно к некоторым правам специально оговаривается возможность их ограничения законом (ст. 24) или федеральным законом (ст. 25). В условиях чрезвычайного положения отдельные права и свободы могут ограничиваться в соответствии с федеральным конституционным законом (п.2 ст. 56). При этом к закону, ограничивающему права и свободы человека, предъявляются все требования, характерные для данного вида нормативно-правовых актов: точность изложения, общий характер закона, многократность применения, доступность, соответствие конституции, принятие в соответствии с установленной процедурой законодательным органом власти. На международном уровне термин закон трактуется широко. При таком понимании допускается ограничение прав и свобод личности на основании законодательных актов, иных нормативно-правовых актов и неписанного права [5, с. 87]. Следует признать, что в Российской правовой системе такая трактовка закона нецелесообразна. Вопрос о правомерности ограничения прав и свобод личности в России не только законом, но и актами Президента РФ тесно связан с проблемой делегированного законодательства, поэтому представляет интерес подход законодателя в данном вопросе в зарубежных странах. Так, в зарубежных странах на конституционном уровне определяются субъекты, которым могут быть делегированы законодательные полномочия (абз.1 ст. 80 Основного закона ФРГ), выдвигается ряд требований для делегации (ст.80 Основного закона ФРГ, ст.76-77 Конституции Италии), разграничиваются сферы, подлежащие законодательному регулированию и регламентации исполнительной властью (ст. 34, ст. 37 Конституции Франции). Характерной особенностью англосаксонских стран является то, что нормотворческие функции могут осуществляться исполнительными органами власти не иначе как только на основании делегирования полномочий [6, с. 17-18, 30].
Таким образом, в зарубежных странах подход к регулированию отношений в области делегации законотворческих полномочий исполнительной власти видится более взвешенным, по-
скольку не является произвольным, основан на идее парламентаризма и четкой регламентации. Представляется, что в России сфера прав и свобод личности, в том числе их ограничений, должна быть предметом ведения Федерального собрания. Согласимся также с мнением о необходимости отнесения права президента РФ издавать нормативные указы по предметам ведения парламента, в том числе в сфере ограничения прав и свобод личности, в разряд делегированного законодательства [7, с. 334].
2. Единство правовых ограничений прав и свобод личности на территории государства. Смысл названного правового начала состоит в необходимости установления единообразия правового регулирования ограничений прав и свобод личности, особенно значимого для стран с федеративным устройством. Данный принцип тесно связан с принципом, рассмотренным выше. Разграничение предметов ведения федерации и ее субъектов называют одним из аспектов принципа разделения властей [8, с. 350-351].
Что касается разграничения компетенции Российской Федерации и субъектов РФ в области прав человека, то п. «в» ст.71 Конституции РФ устанавливает, что регулирование и защита прав и свобод человека и гражданина находятся в исключительном ведении Российской Федерации. К совместному ведению РФ и субъектов РФ относится защита прав и свобод человека и гражданина (п.б ч.1 ст.72). Конституцией также закрепляется верховенство федерального законодательства на территории РФ (ч.2 ст.4). Кроме того, Конституция РФ устанавливает правило, согласно которому ограничения прав и свобод личности могут устанавливаться только федеральным законом (ч.3 ст.55) и федеральным конституционным законом (ч.1 ст.56). Вместе с тем в некоторых статьях применительно к ограничениям прав используется термин «закон» (например, ч.2 ст.24), что приводит к его неоднозначному пониманию.
Думается, что в рассматриваемом ракурсе категория «закон» не может подвергаться широкой трактовке. Как следует из позиции Конституционного суда РФ, выраженной в постановлении от 04.04.1996 №9-П, ограничения прав «допускаются только на основании закона, не подлежат расширительному толкованию: в данном случае понятием «закон» охватывается исключительно федеральное законодательство, но не законы субъектов РФ, поскольку иначе названной норме придавался бы неконституционный смысл» [9]. Таким образом, в регулировании правого статуса личности, в том числе ограни-
чений прав и свобод человека и гражданина, применяется федеральный стандарт, который не может быть нарушен субъектами федерации [10, с. 133-134]. Субъектам федерации позволено только предоставлять больший объем гарантий защиты прав и свобод личности, но никак не понижать федеральный стандарт. Сходные положения о роли федерального законодательства в области прав человека встречаются в конституции ФРГ. Ст. 31 Основного закона ФРГ закрепляет верховенство федерального права. Ст. 142 Основного закона ФРГ предусматривается, что конституции земли остаются в силе постольку, поскольку они гарантируют основные права в соответствии со ст. 1-18. Кроме того, Основной закон ФРГ закрепляет, что каждый немец в каждой земле имеет равные права и обязанности гражданина (ст. 33). Исходя из названных положений можно сказать, что для регулирования прав и свобод человека, в том числе их ограничений, Германии также свойственен федеральный стандарт.
3. Недопустимость применения ограничений к абсолютным правам. Абсолютными можно назвать права, которые вообще не подлежат ограничениям, в процесс реализации которых государство не может вмешиваться. Любое вторжение в осуществление таких прав и свобод считается нарушением. Поэтому для выделения такого вида прав и свобод должен быть положен критерий возможности ограничения их государством. Выделяя абсолютные права, исходят из ч. 3 ст. 56 Конституции РФ, в соответствии с которой ограничениям не подлежат следующие личные права: право на жизнь (ст. 20), право на охрану достоинства личности (ст. 21), право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту чести и доброго имени (ч. 1 ст. 23), право на защиту персональных данных лица (ст. 24), свободу совести и вероисповедания (ст. 28). Как следует из положений ст. 4 Международного пакта о гражданских и политических правах, не подлежат ограничениям: право на жизнь, право не подвергаться жестокому, бесчеловечному обращению, право не подвергаться без свободного согласия медицинским или научным опытам, право не содержаться в рабстве или подневольном состоянии, право не подвергаться лишению свободы за невыполнение какого-либо договорного обязательства, право не привлекаться к ответственности за деяние, которое в момент его совершения не являлось уголовным преступлением, право на признание правосубъектности, свобода мысли, совести и религии. Необходимо отметить, что
реализация многих личных прав косвенно связана с иными группами прав (например, социально-экономическими правами), которые нередко не обеспечиваются государством. В этом случае ограничиваемые права сохраняют абсолютный характер и их ограничения нельзя назвать правомерными.
В то же время некоторые из вышеперечисленных прав могут подлежать правомерному ограничению на основании закона, поэтому нельзя говорить об их абсолютном характере. Например, в любых правовых системах можно встретить в различных вариантах нормы, закрепляющие возможность ограничения права на жизнь, право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, свободу вероисповедания и др. в целях защиты публичных интересов. Таким образом, можно утверждать, что если право или свобода человека могут вступить в противоречие с иными ценностями (целями, закрепленными в ч. 3 ст.55 Конституции РФ), то в отношении такого права или свободы возможно применение ограничения. Право же, отнесенное к категории абсолютного, не может подлежать ограничениям, поскольку оно в ни в каком случае не может вступить в противоречие с указанными целями [11]. К абсолютным личным правам в заданном смысле относятся право на жизнь, право на охрану достоинства личности, право не подвергаться жестокому, бесчеловечному обращению, право не подвергаться без свободного согласия медицинским или научным опытам, право на защиту чести и доброго имени, право не привлекаться к ответственности за деяние, которое в момент его совершения не являлось уголовным преступлением, право на признание правосубъектности.
4. Сочетание интересов личности и публичных интересов в области ограничений прав и свобод человека. Данный принцип исходит из того, что свобода человека не может быть абсолютной, каждый человек, являясь членом общества, вынужден соизмерять свое поведение с действиями других лиц, общественными и государственными интересами. В свою очередь государство, осуществляя деятельность по ограничению прав и свобод человека, должно ставить целью достижение баланса между частными, общественными и государственными интересами, тем самым устанавливая правовой порядок.
5. Принцип соразмерности ограничений прав и свобод человека. Можно выделить несколько аспектов данного принципа: а) ограничения прав и свобод должны базироваться на
основаниях, исчерпывающий перечень которых должен быть установлен в законе; б) ограничения прав и свобод устанавливаются в строго определенных законом целях и соответствуют им. Они не могут применяться с иной целью, чем та, для которой они предусмотрены (ст. 6 «Сиракузских принципов...») [12, с. 61]; в) ограничения должны быть соразмерны их целям. Соразмерность ограничений прав и свобод человека и их целей подразумевает, что меры, избираемые государством в целях защиты государственно значимых ценностей, не должны быть чрезмерными. Так, ч. 3 ст. 55 Конституции РФ провозглашает: «права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства». При этом указанные «публичные интересы оправдывают ограничения прав и свобод, только если такие ограничения адекватны социально необходимому результату; цели одной только рациональной организации деятельности органов власти не могут служить основанием для ограничения прав и свобод» [13]. В зарубежных странах также придается значение соразмерности ограничений прав и свободы. Так, в зарубежной судебной практике применительно к ограничениям прав и свобод используется принцип пропорциональности (ФРГ, Канада) и схожий принцип взвешивания (США). В так называемой проверке на пропорциональность выделяются следующие составляющие: 1) цель, для достижения которой государством принимаются меры по ограничению прав и свобод, должна представлять достаточную важность в демократическом обществе; 2) принимаемые государством меры должны быть строго предназначены для достижения соответствующей цели и рационально связаны с целью (уместность); 3) указанные меры должны наносить как можно меньший вред соответствующему праву или свободе (необходимость) [14, с. 3]; 4) результаты мер, направленных на ограничение прав и свобод, должны быть соизмеримы с целью (пропорциональность в узком смысле) [15, с. 4-5]. Основная задача принципа соразмерности состоит в том, чтобы судебные решения по вопросу ограничения прав и свобод личности имели более взвешенный и обоснованный характер.
Рассмотренные конституционно-правовые
принципы в сфере ограничения прав и свобод человека и гражданина являются важной частью
общеправового и конституционного регулирования правового статуса личности, включая изъятие из него. Важно чтобы принципы, призванные защитить человека от произвола государственной власти, воспрепятствовать неправомерному ограничению прав и свобод личности, в частности личных прав и свобод, непосредственно применялись в правотворческой и правоприменительной деятельности и не оставались благими пожеланиями. Только в этом случае о конституционно-правовых принципах можно говорить как о гарантии законности ограничения прав и свобод человека и гражданина.
Литература
1. Философский словарь / под ред. И.Т. Фролова. - М., 1986.
2. Агеев В.Н. Конституционные ограничения основных прав и свобод личности в Российской Федерации: дис. ... канд. юр. наук. - Казань, 2006.
3. Принципы, пределы, основания ограничения прав и свобод по российскому законодательству и международному праву // Государство и право. - 1998. - № 7.
4. Там же.
5. Стандарты Совета Европы в области прав человека применительно к положениям Конституции Российской
Федерации. Избранные права / под ред. Н.В. Варламовой, Т.А. Васильевой. - М., 2002.
6. Административное право зарубежных стран: учебник / под ред. А.Н. Козырина, М.А. Штатиной. - М., 2003.
7. Авакьян С.А. Конституционное право России: учеб. курс: в 2 т. - М., 2010. - Т.2.
8. Там же. - Т.1.
9. Постановление Конституционного Суда РФ от 4 апреля 1996г. №9-П // СЗ РФ. - 1996. - №16. - Ст. 1909.
10. Эбзеев Б.С. Конституция. Демократия. Права человека.
- М., 1992.
11. Постановление Конституционного Суда РФ от 3 мая 1995г. №4-П // Российская газета. - №91. - 1995.
12. Сиракузские принципы толкования ограничений и отступлений от положений Международного пакта о гражданских и политических правах // Вестник МГУ. -Сер. 11 «Право». - 1992. - № 4.
13. Постановление Конституционного Суда РФ от 18 февраля 2000 г. №3-П // СЗ РФ. - 2000. - №9. - Ст. 1066.
14. Коэн-Элия М., Порат И. В фокусе: баланс и
пропорциональность. Американский метод
взвешивания интересов и немецкий тест на
пропорциональность: исторические корни. С.3. - режим доступа: http://www.ilpp.ru/files/docs/
634478166337541848.pdf.
15. Reaume D.G. Limitations on Constitutional Rights: The Logic of Proportionality. С.4-5. - режим доступа: http:// papers. ssrn.com/sol3/papers.cfm?abstract_id=1463853#.
Казимирская Ю.В., аспирант Академии Генеральной прокуратуры РФ, кафедра государственно-правовых дисциплин, 8(916)869-08-71, [email protected].
Kazimirskaya Yu.V., postgraduate student at The Academy of General Procuracy of The Russian Federation, State-Legal Subjects Chair, 8(916)869-08-71, [email protected].
УДК 342.92 © С.Ю. Сайдукова
К ВОПРОСУ О СОЗДАНИИ АДМИНИСТРАТИВНЫХ СУДОВ В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
В Конституции Российской Федерации предусмотрено, что судебная власть осуществляется посредством конституционного, гражданского, административного и уголовного судопроизводства. В свою очередь, Конституционный Суд Российской Федерации указал, что судопроизводство по административным делам должно быть административным судопроизводством независимо от того, осуществляется оно судом общей юрисдикции или арбитражным судом.
Ключевые слова: судебная система, суды общей юрисдикции, административное судопроизводство, арбитражные суды.
S.Yu. Saydukova
ON THE MATTER OF CREATION ADMINISTRATIVE COURTS IN THE RUSSIAN FEDERATION
The Constitution of the Russian Federation provides that judicial power is administered through constitutional, civil, administrative and criminal judicial procedure. In turn the Constitutional Court of the Russian Federation pointed out that judicial procedure on administrative cases must be an administrative judicial procedure whether it is executed by the trial court of general jurisdiction or arbitration court.
Keywords: judicial system, courts of general jurisdiction, administrative judicial proceeding, arbitration courts.
В начале 90-х г. XX в. вопрос о создании ад- сказывались лишь отдельными представителями
министративных судов в Российской Федерации отечественной науки. В настоящее время пони-
не был таким актуальным. Предложения о воз- мание необходимости совершенствования дан-
можном формировании судебной системы вы- ного института, как общей гарантии законности
