CC BY
33DOI: 10.24412/2076-1503-2022-6-54-58 NIION: 2018-0076-6/22-734 MOSURED: 77/27-023-2022-6-933
КОНДРАЩЕНКО Дарья Алексеевна,
кандидат юридических наук, доцент кафедры конституционного и муниципального права Саратовского национального исследовательского государственного университета имени Н.Г. Чернышевского, e-mail: dariakr2004@mail.ru
ГЕЛЯХОВА Лейла Абдуллаховна,
кандидат юридических наук, старший преподаватель кафедры организации правоохранительной деятельности Северо-Кавказского института повышения квалификации (филиал) Краснодарского университета МВД России, старший лейтенант полиции,
е-mail: mail@law-books.ru
КОНСТИТУЦИОННО-ПРАВОВЫЕ ОСНОВЫ МЕЖДУНАРОДНОЙ
ЗАЩИТЫ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА
Аннотация. Актуальность исследования вызвана тем, что защита прав и свобод человека и гражданина имеет приоритетное значение в настоящее время, что обеспечивается за счет функционирования целого ряда внутригосударственных и международных механизмов. Современные государства достаточно давно ощутили положительное влияние активизации международного сотрудничества в различных сферах, и правозащитная деятельность стала одним их первых направлений, где большинству стран удалось достигнуть наибольшего консенсуса, как в части унификации подходов к правам человека, так и в отношении национальных и международных органов, к компетенции которых относится защита прав и свобод человека и гражданина. В настоящее время весьма распространена практика правозащитной деятельности, осуществляемой не только в рамках внутригосударственных правовых систем, но и люди стали чаще обращаться в международные правозащитные органы. Цель: анализ конституционно-правовых основ международной защиты прав человека, которые получили соответствующее закрепление в законодательстве Российской Федерации. Методология исследования: диалектический общенаучный метод познания, а также частно-научные методы: системно-структурный, логический, сравнительно-правовой и другие. В результате обоснована полнота и детальная правовая регламентация конституционного права на обращение в международные правозащитные органы, которое всесторонне обеспечивается в рамках деятельности соответствующих внутригосударственных механизмов. Авторы приходят к выводу о том, что изменения, внесенные в Конституцию Российской Федерации в 2020 года, решившие вопрос противоречий между решениями наднациональных правозащитных органов и российской правовой системой, являются своевременными и необходимыми с целью обеспечения незыблемости российского государства и развития института прав человека с учетом специфики национальных подходов.
Ключевые слова: правозащитная деятельность, конституционно-правовые основы, Конституция Российской Федерации, внутригосударственные и международные механизмы, право на обращение в международный правозащитный орган.
KONDRASHCHENKO Daria Alekseevna,
Candidate of Law, Associate Professor of the Department of Constitutional and Municipal Law of the Saratov National Research State University named after N. G. Chernyshevsky,
GELYAKHOVA Leyla Abdullakhovna,
Candidate of Law, Senior Lecturer of the Department of Organization of Law Enforcement Activities of the North Caucasus Institute for Advanced Studies (branch) of the Krasnodar University of the Ministry of Internal Affairs of Russia, Senior Police Lieutenant.
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 6 • 2022
CONSTITUTIONAL AND LEGAL FRAMEWORK FOR INTERNATIONAL PROTECTION OF HUMAN RIGHTS
Annotation. The relevance of the research is caused by the fact that the protection of human and civil rights and freedoms is a priority at the present time, which is ensured through the functioning of a number of domestic and international mechanisms. Modern states have long felt the positive impact of increased international cooperation in various fields, and human rights activities have become one of the first areas where most countries managed to reach the greatest consensus, both in terms of unifying approaches to human rights, and in relation to national and international bodies, to whose competence includes the protection of the rights and freedoms of man and citizen. At present, the practice of human rights activities is very common, carried out not only within the framework of domestic legal systems, but people have begun to apply more often to international human rights bodies. Purpose: analysis of the constitutional and legal foundations of the international protection of human rights, which have received appropriate consolidation in the legislation of the Russian Federation. The research methodology is dialectical general scientific method of cognition, as well as private scientific methods: system-structural, logical, comparative legal and others. As a result, it is justified the completeness and detailed legal regulation of the constitutional right to appeal to international human rights bodies, which is comprehensively ensured within the framework of the activities of the relevant domestic mechanisms, has been substantiated. The authors conclude that the changes made to the Constitution of the Russian Federation in 2020, which resolved the issue of contradictions between the decisions of supranational human rights bodies and the Russian legal system, are timely and necessary in order to ensure the inviolability of the Russian state and the development of the institution of human rights, taking into account the specifics national approaches.
Key words: human rights activities, constitutional and legal foundations, the Constitution of the Russian Federation, domestic and international mechanisms, the right to apply to an international human rights authority.
Правозащитная деятельность в рамках любого государства подробно регламентируется законодательно, однако подходы к взаимодействию национальных и международных правозащитных органов несколько отличаются.
Вопросы взаимодействия вышеназванных органов напрямую связаны с определением приоритета международного или национального права во внутригосударственном законодательстве и особенностями имплементации международных норм. В современном мире нет единого подхода к данным вопросам, и все решается в зависимости от особенностей каждой внутригосударственной правовой системы, что представляется весьма справедливым.
Признание верховенства международного права в большинстве случаев означает приоритет норм международных актов, в том числе правоприменительной направленности, над нормативными положениями внутригосударственного законодательства. Это означает, что в случае если международный правозащитный орган выносит решение против какого-либо государства, где признается верховенство норм международного права, то данное государство неукоснительно соблюдает вынесенное международным органом решение. Однако в данном случае возникает ряд иных требований, которым должно соответствовать подобное взаимодействие правовых систем:
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 6 • 2022
1) государство должно не просто признавать, но и законодательно определенным способом имплементировать во внутреннюю правовую систему международные стандарты прав человека, на основании которых действует тот или иной международный правозащитный орган;
2) государство должно признавать юрисдикцию конкретного международного правозащитного органа, что, как правило, происходит в момент вступления в международную организацию, в рамках деятельности которой функционирует тот или иной правозащитный орган.
Все вышеназванные нюансы, в том числе определение приоритета национального или международного права, а также признание первостепенного значения прав и свобод человека и гражданина в современном мире подробно регламентируется во внутригосударственном законодательстве. Следует отметить, что единый формат правовой регламентации вышеназванных вопросов естественно отсутствует и каждое государство самостоятельно определяет какими нормативными актами будет регулироваться международное взаимодействие.
Основным документом, в котором подчеркивается значение прав человека и определяются основные направления их обеспечения, является Конституция. Основные законы современных государств совершенно не идентичны, однако особенности закрепления в них прав человека
также продиктованы внутригосударственной спецификой. Учитывая важное значение национальных правовых систем и их эффективного функционирования для правозащитной сферы, представляется необходимым в первую очередь проанализировать конституционно-правовые основы международной защиты прав человека.
В соответствии с нормативными положениями международных актов и Конституции РФ права человека в российском государстве являются высшей ценностью и подлежат особой защите, как со стороны государств, так и со стороны иных лиц. В данном контексте особый интерес представляет содержание понятия «высшая ценность», так как данная категория в большинстве случаев носит философско-нравственный характер. Однако, в правовой литературе преобладает мнение о том, что вышеназванный термин при его использовании в тексте Основного закона РФ получает правовое содержание, которое заключается в общеобязательном использовании данного правила поведения для всех членов общества.
Отметим, что Конституция РФ провозглашает основную обязанность российского государства, которая состоит в признании, соблюдении и защите права и свобод человека и гражданина. При этом, защита в данном контексте подразумевается не только с точки зрения внутригосударственных процессов и механизмов, но и в рамках международно-правового сотрудничества российского государства как на базе международных межправительственных организаций, так и в индивидуальном порядке с отдельными государствами на основе международных договоров. Правообе-спечительный и правозащитный процессы сопровождают все направления деятельности российского государства, и в настоящее время отсутствуют сферы, где сознательно допускались бы нарушения прав и свобод человека.
Конституционной обязанностью в данном случае выступает должное и значимое поведение российского государства, а также его органов и должностных лиц, которое подробно регламентировано Конституцией РФ должное и ориентировано на всестороннее обеспечение благосостояния общества в целом и каждого индивида в нем. Таким образом, конституционную обязанность можно определить как своего рода высший долг конкретного государства в процессе его функционирования, в том числе и в международном масштабе, перед обществом и гражданами.
В данном контексте следует отметить, что защита прав и свобод человека является одним из важнейших элементов реализации этих прав и свобод. Сущность защиты прав человека заключается в наличии совокупности жестких регуля-
тивно-распорядительных действий, целью которых является устранение опасности потенциального нарушения прав и свобод человека и принудительное обеспечение возврата в правовое положение, существовавшее до соответствующего нарушения данных прав и свобод. Применение любых принудительных мер неразрывно связано с повышенной опасностью столкновений интересов различных субъектов указанной деятельности. Данный процесс является сложным и многоаспектным, особенно в случаях применения международных механизмов защиты прав человека, когда возникают противоречия на уровне интересов конкретных государств и мирового сообщества в целом.
Российская Федерация является примером государства, которое имеет весьма неоднозначную практику функционирования в рамках международных правозащитных механизмов. С одной стороны, в ст. 17 Основного закона РФ отмечается актуальность применения норм международного права в отношении института прав личности, что детализируется посредством закрепления соответствующего конституционного права на обращение в межгосударственные правозащитные органы. С другой - несмотря на закрепляемые в Конституции РФ верховенство международного права и применимость правил международного договора в случае их противоречия национальному законодательству, на практике особое значение имеет содержание такого противоречия.
Отметим, что для правозащитной сферы одинаково важное значение имеют нормативные положения как международно-правовых стандартов прав и свобод человека, так и внутригосударственных документов в данной сфере, так как в случае конкретных нарушений предполагается проведение комплексной оценки правового статуса индивида с учетом национальных и международных предписаний. Оставление без внимания одного из указанных уровней правового регулирования прав и свобод человека создает неполную картину правообеспечительной деятельности, равно как и ситуации, когда в государстве игнорируется полноценная имплементация международных стандартов.
Большинство государств в настоящее время признают универсальный характер и важнейшее значение международных стандартов прав и свобод человека, в связи с чем подробно регламентируют аналогичные ценности в конституционном законодательстве. Однако взаимодействие между государством в лице его представителей и гражданина на практике не всегда оказывается конструктивным и соответствующем закреплённым правовым требованиям. В какой-то степени это связано с тем, что основные права и свободы
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 6 • 2022
четко не сформулированы и не закреплены на государственном и межгосударственном уровнях. Поэтому их восприятие разными людьми может значительно отличаться от заложенного законодателем смысла [3, с. 47].
Проблемы восприятия международных положений о защите прав человека возникают в практике соответствующих правозащитных органов. Для Российской Федерации таким органом оказался Европейский суд по правам человека (далее - ЕСПЧ). Важно отметить, что ЕСПЧ достаточно часто выносил решения против Российской Федерации, однако в большинстве случаев данные решения признавались и российские органы осуществляли действия по устранению ситуаций, в которых существенно нарушались права человека. В некоторой степени решения ЕСПЧ достаточно положительно влияли на российскую правовую систему в части обеспечения реализации прав человека. Однако последнее десятилетие ознаменовалось существенными разногласиями между вышеназванным международным правозащитным органом и Российской Федерации, связанными в первую очередь с применимостью решений ЕСПЧ на территории РФ. Примером таких случаев правовых споров является Постановление ЕСПЧ по жалобе «Анчугов и Гладков против России» от 4 июля 2013 г., в котором ЕСПЧ было признано нарушением прав человека положение Конституции РФ о лишении избирательных прав заключенных (ч. 3 ст. 32) [4].
Учитывая особенности демократических процессов в Российской Федерации и значение института выборов для организации функционирования органов государственной власти, возникло существенное противоречие между национальной практикой и ориентацией ЕСПЧ на буквальное восприятие требований Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Безусловно, для современного европейского сообщества принципы демократии имеют не менее важное значение, однако российское законодательство и электоральная практика многие тысячелетия функционировала в условиях наличия так называемых «лишенцев» избирательных прав, что на разных исторических этапах было связано с особенностями государственно-властной деятельности. В настоящее время ограничения активного и пассивного избирательного права закрепляются во второй главе Конституции РФ, которая имеет особый порядок внесения изменений, в связи с чем перед Российской Федерацией встал вопрос невозможности и недопустимости исполнения решения ЕСПЧ, так как оно способно негативно повлиять на незыблемость конституционного строя [1, с. 25].
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 6 • 2022
Отметим, что многие современные государства предусматривают во внутреннем законодательстве нормативные положения, позволяющие инициировать пересмотр судебных решений международных судебных органов, в том числе и ЕСПЧ. Подобная практика широко распространена в Австрии, Бельгии, Дании, Испании, Словакии и др. В отношении России следует отметить, что ранее вынесенные постановления ЕСПЧ против России могли быть основанием для возобновления производства по этому делу ввиду новых обстоятельств в соответствии с положениями арбитражного, гражданского и уголовного законодательства, однако серьезный пробел существовал в порядке конституционного судопроизводства.
Позднее, в России все-таки была закреплена соответствующая возможность оценивать применимость отдельных решений межгосударственных органов на территории российского государства с учетом специфики его развития, что было отнесено к компетенции Конституционного Суда. Важно отметить, что в процессуальном плане данная процедура была весьма сложной, поскольку требовалось обращение с соответствующем заявлением в указанный судебный орган со стороны Министерства юстиции.
Важно отметить, что вышеназванные противоречия рассмотренных дел в ЕСПЧ и российская правозащитная практика существенно разняться не в принципиальных аспектах обеспечения и защиты прав человека, а связаны больше с определенной спецификой отдельных внутригосударственных процессов, которые присущи многим современным странам. В данном контексте весьма закономерным представляется наличие определенных особенностей реализации политических прав граждан, так как институты народовластия совершенно по-разному обеспечиваются в большинстве современных государств.
Окончательное решение данных проблем произошло в итоге внесения изменений в Конституцию Российской Федерации в 2020 году, где теперь появилась ст. 79 закрепляющая право российского государства участвовать в международных объединениях. Законодатель сознательно акцентирует внимание на возможностях передачи части государственных полномочий с учетом требований отдельных международных актов, но акцентирует при этом внимание на недопустимости ограничений прав и свобод человека и противоречий основам конституционного строя. Особое практическое значение в рамках рассматриваемой проблематики имеет конституционное положение вышеназванной статьи о ситуациях, когда решения межгосударственных органов не исполняются на территории российского государства, а
именно - если они приняты на основании положений международных договоров Российской Федерации в их истолковании, противоречащем Конституции Российской Федерации [2].
Таким образом, к настоящему моменту в Российской Федерации достаточно подробно закреплены конституционно-правовые основы международной защиты прав человека. В России признаются и гарантируются права и свободы человека согласно общепризнанным принципам и нормам международного права. Право на обращение в межгосударственные правозащитные органы закрепляется в качестве важнейшего, наравне с такими правами как право на жизнь, личную неприкосновенность, свободу передвижения и др. Наднациональный характер международного способа защиты прав человека и гражданина не только признается, но и гарантируется в рамках деятельности соответствующих внутригосударственных механизмов.
Особое значение имеет поправка, внесенная в 2020 году, которая разрешила вопрос противоречий между решениями наднациональных правозащитных органов и российской правовой системой, основанной на положениях Конституции Российской Федерации. Данная поправка позволит сохранить незыблемость основ конституционного строя России и специфику правоприменительной деятельности без ущерба для защиты прав человека в международных органах.
Список литературы:
[1] Григорян, А.С. Поправки в статью 79 Конституции Российской Федерации и принцип субси-диарности международного права прав человека // Электронное сетевое издание «Международный правовой курьер». - 2020. - № 7. - С. 24-28.
[2] Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993 г., с изменениями, одобренными в ходе общероссийского голосования 01.07.2020 г.) // Собрание законодательства РФ. - 2014. - № 31. - Ст. 4398; -2020. - № 11. - Ст. 1416.
[3] Правкина, И.Н., Семенова, М.Н. Международные механизмы защиты прав человека // Вестник науки и образования. - 2019. - № 6-1 (60). - С. 47-51.
[4] Anchugov and Gladkov v. Russia: Applications nos. 11157/04 and 15162/05, of 4 July 2013 [Электронный ресурс] // Режим доступа: http://hudoc.echr.coe.int/fre?i=001-122260 (дата обращения: 20.01.2022).
Spisok literatury:
[1] Grigoryan, A.S. Popravki v stat'yu 79 Kon-stitucii Rossijskoj Federacii i princip subsidiarnosti mezhdunarodnogo prava prav cheloveka // Elektron-noe setevoe izdanie «Mezhdunarodnyj pravovoj kur'er». - 2020. - № 7. - S. 24-28.
[2] Konstituciya Rossijskoj Federacii (prinyata vsenarodnym golosovaniem 12.12.1993 g., s izme-neniyami, odobrennymi v hode obshcherossijskogo golosovaniya 01.07.2020 g.) // Sobranie zakonod-atel'stva RF. - 2014. - № 31. - Ct. 4398; - 2020. - № 11. - St. 1416.
[3] Pravkina, I.N., Semenova, M.N. Mezhdunar-odnye mekhanizmy zashchity prav cheloveka // Vest-nik nauki i obrazovaniya. - 2019. - № 6-1 (60). - S. 47-51.
[4] Anchugov and Gladkov v. Russia: Applications nos. 11157/04 and 15162/05, of 4 July 2013 [Elektronnyj resurs] // Rezhim dostupa: http://hudoc. echr.coe.int/fre?i=001-122260 (data obrashcheniya: 20.01.2022).
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 6 • 2022
