CC BY
582. Degtyareva L.N. Konstitucionno-pravovye normy kak sposob fiksacii pravovogo statusa nesovershennoletnego // Konstitucii Rossijskoj Federacii 20 let: problemy realizacii i perspektivy razvitiya: Sbornik materialov Vserossijskoj nauchno-prakticheskoj konferencii. Voronezh, 2013. S. 20 - 23.
3. Federal'nyj zakon ot 24.07.1998 g. № 124-FZ «Ob osnovnyh garantiyah prav rebenka v Rossijskoj Federacii» (v red. ot 13 iyulya 2015 g.) // SZ RF. 1998. N 31. St. 3802.
4. Lukasheva E.A. Prava cheloveka: Uchebnik dlya vuzov. M., 2015. S.58.
5. Mel'nikova EH.B. YUvenal'naya yusticiya. M., 2013. S. 78.
ФАХРУТДИНОВА ГАЛИЯ ГАБДУЛВАХАПОВНА - старший преподаватель кафедры гражданского права Западно-Уральского института экономики и права (г. Пермь).
FAKHRUTDINOVA, GALIYA G. - Senior Lecturer, Department of Business Law, West-Urals Institute of Economics and Law (Perm) (galina_perm@mail.ru)
УДК 342.7
ЛАРИОНОВА М.А.
КОНСТИТУЦИОННО-ПРАВОВЫЕ ГАРАНТИИ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА, КАК ЭЛЕМЕНТ
КОНСТИТУЦИОНАЛИЗМА В РОССИИ
Ключевые слова: конституционализм; права человека; конституционные гарантии, курация, конституционализация.
Процесс формирования конституционализма в государстве является не одномоментным. С момента принятия Конституции и до реального воплощения конституционных идей в общественной практике может пройти значительное количество времени. Важную роль в процессе становления конституционализма имеет судебная практика. Представленная статья посвящена развитию конституционализма в России сквозь призму признания и закрепления прав человека в Конституции РФ.
LARIONOVA, M.A.
CONSTITUTIONAL AND LEGAL GUARANTEES OF HUMAN RIGHTS AS AN ELEMENT OF
CONSTITUTIONALISM IN RUSSIA
Keywords: constitutionalism; human rights; constitutional guarantees; curation; constitutionalisation.
The process of formation of constitutionalism in the state is not a one-stage process. Since the adoption of the Constitution and the actual implementation of constitutional ideas in public practice, a considerable amount of time can pass. Judicial practice plays an important role in the process of formation of constitutionalism. The article is devoted to the development of constitutionalism in Russia through the prism of recognition and consolidation of human rights in the Constitution of the Russian Federation.
Современные изменения в развитии общественной жизни предъявляют всей системе властеотношений требования более высокой эффективности управленческих решений. Почти во всех странах первоочередной задачей стабильного и динамичного развития стало гарантирование конституционализма путем обеспечения верховенства Конституции [1]. Права человека, наряду с такими принципами, как верховенство права, народный суверенитет, разделение властей и некоторые другие, формируют устойчивый баланс публичных и частных интересов [2], и имеют своей целью достижение формального равенства, как способа защиты личности в правовом государстве, следование точным конституционным предписаниям, индивидуализацию общественной жизни и самоуправление индивида [3]. Иными словами, права человека являются неотъемлемым элементом конституционализма.
В свою очередь, конституционализм представляет интерес, как для юридических, так и неюридических наук [3]. Объем статьи не позволяет рассмотреть все имеющиеся точки зрения по этому вопросу, в связи с чем, конституционализм будет рассмотрен в сугубо юридическом смысле, сквозь призму конституционно-правовых гарантий реализации прав человека.
В качестве основы для становления и развития конституционализма выступают социальные конфликты и правовые механизмы их преодоления [4], в связи с чем, в научной литературе выделяют первичную и вторичную конституционализацию [5]. Для первичной конституционализации характерно развитие конституционно-нормативного законодательства. Включение в правовую систему новых институтов ограничивающих государственную власть, закрепление гарантий их надлежащего функционирования. Вторичная конституционализация воплощается в системе судебного производства (конституционного, гражданского, административного, уголовного).
С принятием Конституции РФ в 1993 году, были учреждены новые принципы, которые ранее не признавались или отрицались. Либо же в момент принятия Конституции они еще не существовали. Конституция России провозгласила права и свободы человека, как высшую
ценность. Главная конституционная обязанность государства заключается в признании, соблюдении и защите прав и свобод человека [6].
Сущность универсальной концепции прав человека заключается в следующем: признание человеческого достоинства и прав человека наивысшими абсолютными ценностями; непроизводность прав человека от велений государства и неотчуждаемость их; равенство людей в достоинстве и правах человека; несовместимость прав человека с тиранией и угнетением, страхом и нуждой, произволом и преступностью; признание ценностей демократии, правосудия; обеспечение системы международных и внутригосударственных гарантий прав человека [7].
Конституцией была установлена главная ценность - приоритет человека его прав и свобод (ст. 2 Конституции РФ), которые закрепляются в конституционно-правовом статусе личности. Основные прав и свободы составляют ядро правового положения личности в обществе, а система гарантий обеспечивает реализацию основных прав и свобод [8].
Конституционный Суд РФ в Постановлении от 31 июля 1995 г. № 10- П подтвердил норму о том, что политико-правовая установка на высшую ценность человека определяет смысл законов, деятельности государственных органов. Этот принцип налагает на государство обязанность признания, соблюдения и защиты прав и свобод человека и гражданина. Он является приоритетным в системе принципов конституционного строя. Тем не менее, данный принцип не является абсолютным, и может быть ограничен в целях сохранения государственной целостности и коллективной безопасности [9].
Однако ограничения не могут иметь произвольный характер. Имея цель воспрепятствовать злоупотреблению правом, с тем, чтобы осуществление конституционных прав не нарушало прав и свободы других лиц, должно использовать не чрезмерные, а только необходимые и строго обусловленные целями меры. Этот принцип соразмерного ограничения прав и свобод закреплен в статье 55 (часть 3) Конституции РФ, означает, что публичные интересы, перечисленные в данной конституционной норме, могут оправдать правовые ограничения прав и свобод, если они адекватны социально оправданным целям [10].
Само по себе закрепление конституционных идей не влечет самопроизвольного их претворения в жизнь. Преобразование конституционных иллюзий в конституционный реализм требует соответствующих гарантий.
Анализируя категорию «гарантия», высказывают следующие идеи: рассматривать гарантии в качестве элемента правовой системы; не отождествлять гарантии с другими понятиями, а именно мерами правовой охраны, правовой защиты, с юридической ответственностью; исследовать в качестве самостоятельной категории, имеющей свои черты, объект воздействия, структуру, систему, методы реализации, а также в аспекте формы определенной общности конституционных норм [11]. Несмотря на различные подходы к пониманию гарантий, следует отметить два важных обстоятельства.
Во-первых, государство играет приоритетную роль при формировании гарантий реализации прав и свобод человека. Однако гарантирующая роль может иметь различные цели, в зависимости от вида прав. «Для социально-экономических и культурных прав требуются положительные усилия со стороны государства, поскольку указанные права, по сути, могут быть реализованы только коллективно, тогда как гарантии гражданских и политических прав человека и гражданина очерчивают сферу индивидуальной автономии личности и содержат запреты на вмешательство в области, предоставленные свободному усмотрению индивида» [12, 13].
Во-вторых, если мы рассматриваем конституционно-правовые нормы как источник гарантий, то с одной стороны, они выступают в качестве самостоятельных гарантий для иных норм, а с другой - имеют особый характер, а именно гарантирующий. Именно для конституционно-правовых норм характерно наличие специфического элемента структуры -«гарантия». Конституционные гарантии являются связующим звеном между общими и юридическими (специальными) гарантиями, содержащимися в отдельном законодательстве [14].
Между гипотезой, диспозицией и совокупностью гарантий конституционной нормы, закрепляющей основные права и свободы человека и гражданина, существуют связи, отличающиеся инвариантностью, жесткостью, «неразрушимостью». Они объединены не на началах иерархической зависимости, а на началах синтетической зависимости, при которой отсутствие гипотезы, диспозиции или совокупности гарантий приводит к разрушению данной
целостности - конституционной нормы. «Необходимость юридических гарантии заключается в том, чтобы как можно полно реализовать права, свободы и обязанности человека и гражданина. В связи с этим их характер система и виды должны, возможно, полнее соответствовать определенным формам реализации прав и свобод, а также содействовать осуществлению своих обязанностей. Содержание гарантий весьма динамично и обусловлено их целевой, институциональной и функциональной направленностью, зависит от общественно-политических, духовных и иных процессов, происходящих в стране на определенных этапах ее исторического развития» [15].
При этом важным принципом реализации конституционно - правовых гарантий прав и свобод человека и гражданина является их эффективность, т.е. наличие действенных механизмов реализации и их защиты. В связи с чем, представляет определенный интерес структуры конституционно - правовой гарантирующей нормы.
Специфический элемент конституционно-правовой нормы «гарантия» М.П.Авдеенкова и Ю.А. Дмитриев предлагают именовать курацией (от латинского сига - забота).
Курация - эта часть конституционной нормы, которая закрепляет совокупность социальных явлений, существование которых в общественной жизни обеспечивает и гарантирует реальность, объективную социальную исполнимость реализации основных прав и свобод [16].
Схематично структура конституционной нормы, закрепляющей основные права и свободы граждан, выглядит следующим образом: если (гипотеза) - то (диспозиция) - поэтому реально (курация). С помощью этих норм государство не запрещает, не регламентирует поведение субъекта, а, наоборот, гарантирует осуществимость этого поведения, или, говоря точнее, гарантирует определенное состояние общественной жизни, обеспечивающее их реальность, социальную исполнимость. Они формулируются в качестве юридической гарантии того, что «третьи» лица не будут совершать действия, нарушающие конституционные права и свободы граждан. Именно такое социальное назначение конституционных норм, закрепляющих основные права и свободы граждан, предопределяет особенности их структуры [16].
Таким образом, о гарантиях прав и свобод человека мы можем говорить в двух аспектах: во-первых, наличие соответствующей конституционно-правовой нормы само по себе выступает гарантирующей основой для реализации основных прав и свобод; во-вторых, особенность структуры конституционно-правовой нормы включает в себя содержание соответствующей гарантии.
Общепризнанные принципы и нормы международного права являются одним из критериев, которым руководствуется государство, признавая, определяя круг, объем и пределы, и гарантируя - юридически, организационно и материально обеспечивая права и свободы человека и гражданина (ст. 17) [12].
В свою очередь, провозглашенные конституционные идеи без соответствующей судебной защиты могут превратиться в фикцию, поскольку «именно суд является, вероятно, и последним оплотом защиты прав человека в ситуации резкого напряжения, возникшего между ценностями свободы и безопасности, индивидуального развития и общественной солидарности» [17].
Непринятие своевременных мер к выявлению и устранению нарушений прав и свобод, особенно в тех случаях, когда в дальнейшем их восстановление оказывается невозможным, должно расцениваться как невыполнение государством и его органами своей конституционной обязанности. Поэтому задачей федерального законодателя является создание надлежащих, в том числе процессуальных механизмов, которые позволяли бы гражданам, чьи права и свободы оказались нарушенными, добиваться их реальной защиты, используя все не запрещенные законом способы [18].
Лишение гражданина возможности прибегнуть к судебной защите для отстаивания своих прав и свобод противоречит конституционному принципу охраны достоинства личности, из которого следует, что личность в ее взаимоотношениях с государством рассматривается как равноправный субъект, который может защищать свои права всеми не запрещенными законом способами и спорить с государством в лице любых его органов [19].
Судебная процедура признается эффективным механизмом защиты прав и свобод, если она отвечает требованиям справедливости и основывается на конституционных принципах состязательности и равноправия сторон.
Право на судебную защиту отнесено к таким и свободам (часть 3 ст. 56) Конституции РФ, которые не могут быть ограничены ни при каких обстоятельствах [20]. Право на судебную защиту выступает как гарантия в отношении всех конституционных прав и свобод.
Таким образом, российское государство сформировало оптимальные условия для становления и развития первичной конституционализации и заложила правовые механизмы становления и реализации вторичной конституционализации.
Литература и источники
1. Арутюнян Г. Г., Саргсян Г. Л., Геворгян Р. А. Конституционализм: проблемы диагностики, мониторинга и управления. Ереван, 2017. С. 99.
2. Бондарь Н.С. Философия российского конституционализма: в контексте теории и практики конституционного правосудия // Философия права в начале XXI столетия через призму конституционализма и конституционной экономики / Пред. Миронов В.В., Солонин Ю.Н.; издание Московско-Петербургского философского клуба. М.: Летний сад, 2010. 320 с.
3. Виноградов В.В. Исследование понятия «конституционализм» и его типологии неюридическими науками // Актуальные проблемы теории и истории государства и права, Вестник ВолГУ. Серия 5. Вып. 11. 2009. С. 4-10.
4. Бондарь Н.С. Российский судебный конституционализм: введение в методологию исследования. М., 2012. С. 24.
5. Смирнова М. В., Тронхилл К. Роль судов и международного права в процессе вторичной конституционализации в России // Журнал российского права 2016. № 6. С. 40-48.
6. Конституция Российской Федерации. Доктринальный комментарий (постатейный) / М.П. Авдеенкова, А.Н. Головистикова, Л.Ю. Грудцына и др.; рук. авт. кол. Ю.А. Дмитриев, науч. ред. Ю.И. Скуратов. 2-е изд., изм. и доп. М.: Статут, 2013. 688 с.
7. Рудинский Ф. М. Наука прав человека и проблемы конституционного права. М., 2006, С. 102.
8. Васильева С. В. Конституционное право России. М.: Эксмо, 2011. 560 с. С. 206-207.
9. Постановление Конституционного Суда РФ от 31.07.1995 N 10-П // "Вестник Конституционного Суда РФ", N 5, 1995.
10. Постановление Конституционного Суда РФ от 13.06.1996 N 14-П "По делу о проверке конституционности части пятой статьи 97 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина В.В. Щелухина"// "Вестник Конституционного Суда РФ", N 4, 1996.
11. Ларионова М.А. Конституционно - правовые гарантии прав местного самоуправления в Российской Федерации // Право и государство: теория и практика. 2016 № 6 (138). С. 56-59.
12. Эбзеев Б.С. Личность и государство в России: взаимная ответственность и конституционные обязанности / Б.С. Эбзеев. -М.: Норма, 2007. 384 с. С. 86.
13. Бондарь Н.С. Власть и свобода на весах конституционного правосудия: защита прав человека Конституционным Судом Российской Федерации. М., 2005.
14. Хазов Е.Н. Конституционные гарантии прав и свобод человека и гражданина в России. Москва, 2013.
15. Хазов Е. Н. Юридические гарантии прав и свобод человека и гражданина и механизм их реализации // Вестник Московского университета МВД России. № 5. 2017. С. 120-123
16. Авдеенкова М.П., Дмитриев Ю.А. Конституционное право Российской Федерации. Курс лекций. М., 2004. 728 с.
17. Бондарь Н.С., Джагарян А.А. Правосудие: ориентация на Конституцию: монография. М.: НОРМА, ИНФРА-М, 2018.
18. Постановление Конституционного Суда РФ от 02.07.1998 N 20-П "По делу о проверке конституционности отдельных положений статей 331 и 464 Уголовно - процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобами ряда граждан" // "Вестник Конституционного Суда РФ", N 5, 1998
19. Постановление Конституционного Суда РФ от 03.05.1995 N 4-П "По делу о проверке конституционности статей 220.1 и 220.2 Уголовно - процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина В.А. Аветяна" // Вестник Конституционного Суда РФ. N N 2 - 3, 1995
20. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 N 6-ФКЗ, от 30.12.2008 N 7-ФКЗ, от 05.02.2014 N 2-ФКЗ, от 21.07.2014 N 11-ФКЗ) // Собрание законодательства РФ. 04.08.2014, N 31, ст. 4398.
References and Source
1. Arutyunyan G. G., Sargsyan G. L., Gevorgyan R. A. Konstitucionalizm: problemy diagnostiki, monitoringa i upravleniya. Erevan, 2017. S. 99.
2. Bondar' N.S. Filosofiya rossijskogo konstitucionalizma: v kontekste teorii i praktiki konstitucionnogo pravosudiya // Filosofiya prava v nachale XXI stoletiya cherez prizmu konstitucionalizma i konstitucionnoj ehkonomiki / Pred. Mironov V.V., Solonin YU.N.; izdanie Moskovsko-Peterburgskogo filosofskogo kluba. M.: Letnij sad, 2010. 320 s.
3. Vinogradov V.V. Issledovanie ponyatiya «konstitucionalizm» i ego tipologii neyuridicheskimi naukami // Aktual'nye problemy teorii i istorii gosudarstva i prava, Vestnik VolGU. Seriya 5. Vyp. 11. 2009. S. 4-10.
4. Bondar' N.S. Rossijskij sudebnyj konstitucionalizm: vvedenie v metodologiyu issledovaniya. M., 2012. S. 24.
5. Smirnova M. V., Tronhill K. Rol' sudov i mezhdunarodnogo prava v processe vtorichnoj konstitucionalizacii v Rossii // ZHurnal rossijskogo prava 2016. № 6. S. 40-48.
6. Konstituciya Rossijskoj Federacii. Doktrinal'nyj kommentarij (postatejnyj) / M.P. Avdeenkova, A.N. Golovistikova, L.YU. Grudcyna i dr.; ruk. avt. kol. YU.A. Dmitriev, nauch. red. YU.I. Skuratov. 2-e izd., izm. i dop. M.: Statut, 2013. 688 s.
7. Rudinskij F. M. Nauka prav cheloveka i problemy konstitucionnogo prava. M., 2006, S. 102.
8. Vasil'eva S. V. Konstitucionnoe pravo Rossii. M.: EHksmo, 2011. 560 s. S. 206-207.
9. Postanovlenie Konstitucionnogo Suda RF ot 31.07.1995 N 10-P // "Vestnik Konstitucionnogo Suda RF", N 5, 1995.
10. Postanovlenie Konstitucionnogo Suda RF ot 13.06.1996 N 14-P "Po delu o proverke konstitucionnosti chasti pyatoj stat'i 97 Ugolovno-processual'nogo kodeksa RSFSR v svyazi s zhaloboj grazhdanina V.V. SHCHeluhina"// "Vestnik Konstitucionnogo Suda RF", N 4, 1996.
11. Larionova M. A. Konstitucionno - pravovye garantii prav mestnogo samoupravleniya v Rossijskoj Federacii // Pravo i gosudarstvo: teoriya i praktika. 2016 № 6 (138). S. 56-59.
12. EHbzeev B.S. Lichnost' i gosudarstvo v Rossii: vzaimnaya otvetstvennost' i konstitucionnye obyazannosti / B.S. EHbzeev. - M.: Norma, 2007. 384 s. S. 86.
13. Bondar' N.S. Vlast' i svoboda na vesah konstitucionnogo pravosudiya: zashchita prav cheloveka Konstitucionnym Sudom Rossijskoj Federacii. M., 2005.
14. Hazov E.N. Konstitucionnye garantii prav i svobod cheloveka i grazhdanina v Rossii. Moskva, 2013.
15. Hazov E. N. YUridicheskie garantii prav i svobod cheloveka i grazhdanina i mekhanizm ih realizacii // Vestnik Moskovskogo universiteta MVD Rossii. № 5. 2017. S. 120-123
16. Avdeenkova M.P., Dmitriev YU.A. Konstitucionnoe pravo Rossijskoj Federacii. Kurs lekcij. M., 2004. 728 c.
17. Bondar' N.S., Dzhagaryan A.A. Pravosudie: orientaciya na Konstituciyu: monografiya. M.: NORMA, INFRA-M, 2018.
18. Postanovlenie Konstitucionnogo Suda RF ot 02.07.1998 N 20-P "Po delu o proverke konstitucionnosti otdel'nyh polozhenij statej 331 i 464 Ugolovno - processual'nogo kodeksa RSFSR v svyazi s zhalobami ryada grazhdan" // "Vestnik Konstitucionnogo Suda RF", N 5, 1998
19. Postanovlenie Konstitucionnogo Suda RF ot 03.05.1995 N 4-P "Po delu o proverke konstitucionnosti statej 220.1 i 220.2 Ugolovno -processual'nogo kodeksa RSFSR v svyazi s zhaloboj grazhdanina V.A. Avetyana" // Vestnik Konstitucionnogo Suda RF. N N 2 - 3, 1995
20. Konstituciya Rossijskoj Federacii (prinyata vsenarodnym golosovaniem 12.12.1993) (s uchetom popravok, vnesennyh Zakonami RF o popravkah k Konstitucii RF ot 30.12.2008 N 6-FKZ, ot 30.12.2008 N 7-FKZ, ot 05.02.2014 N 2-FKZ, ot 21.07.2014 N 11-FKZ) // Sobranie zakonodatel'stva RF. 04.08.2014, N 31, st. 4398.
ЛАРИОНОВА МАРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА - старший преподаватель кафедры правовых дисциплин и методики правовых дисциплин, Пермский государственный гуманитарно - педагогический университет
LARIONOVA, MARIA A. - Senior Lecturer, Department of legal disciplines and methods of teaching, Perm State Humanitarian-Pedagogical University (mariyal1885@gmail.com)
УДК 342.92
ХОЛОПОВА Е.Н., АЛЕКСЕЕВ М.В.
ОСОБЕННОСТИ АДМИНИСТРАТИВНЫХ РЕГЛАМЕНТОВ ОРГАНОВ ФЕДЕРАЛЬНОЙ СЛУЖБЫ БЕЗОПАСНОСТИ КАК АКТОВ ОРГАНОВ ВОЕННОГО
УПРАВЛЕНИЯ
Ключевые слова: административный регламент, административная процедура, акты органов военного управления, ведомственное нормотворчество, военная безопасность, национальная безопасность, федеральная служба безопасности.
В статье на основании анализа теоретических и нормативных источников в указанной сфере, обобщения правоприменительной практики органов федеральной службы безопасности рассматриваются специфические черты административных регламентов органов федеральной службы безопасности, анализируются содержащиеся в них признаки актов органов военного управления. Авторами отражены отдельные проблемные вопросы в сфере регламентации административных процедур в органах федеральной службы безопасности и предложены пути их преодоления. Показано, что административный регламент органов федеральной службы безопасности представляет собой ведомственный нормативный правовой акт, характеризующийся особыми чертами, присущими актам органов военного управления (подзаконность, особый правовой характер, авторитарность, императивность), определяющий обязательный для исполнения порядок действий органов федеральной службы безопасности, их структурных подразделений и должностных лиц при реализации полномочий в процессе осуществления оперативно-служебной деятельности в отсутствии административного спора между субъектами административно-правовой регламентации.
KHOLOPOVA, E.N., ALEKSEEV, M.V.
SPECIFICS OF ADMINISTRATIVE REGULATIONS OF THE FEDERAL SECURITY SERVICE, AS ACTS OF
MILITARY AUTHORITIES
Keywords: administrative regulations, administrative procedure, acts of military authorities, departmental rule-making, military security, national security, Federal security service.
On the basis of the analysis of theoretical and normative sources in this sphere, generalization of law enforcement practice of the Federal security service, the article considers the specific features of administrative regulations of the Federal security service, analyzes the signs of acts of military authorities contained in them. The authors reflect some problematic issues in the sphere of regulation of administrative procedures in the Federal security service and suggest ways to overcome them. It is shown that the administrative regulations of the bodies of the federal security service are a departmental normative legal act characterized by special features inherent in the acts of military command authorities (subordination, special legal nature, authoritarianism, imperativeness) that determines the mandatory procedure for the actions of the federal security services, their structural units and officials in the exercise of authority in the process of performing operational activities in the absence administrative dispute between subjects of administrative and legal regulation.
В настоящее время институт административных регламентов федеральных органов исполнительной власти можно отнести к числу новейших и весьма интенсивно развивающихся явлений административно-правовой реальности [1, с.13]. Современные исследователи отмечают, что разработка административных регламентов позволила систематизировать полномочия федеральных органов исполнительной власти, оптимизировать и детализировать административные процессы, восполнить нормативные правовые пробелы в законодательстве Российской Федерации [2; 3; 4; 5].
Многообразие административных процедур и их тесная связь с исполнением государственных функций и предоставлением государственных услуг, а также внутриорганизационной деятельностью органов исполнительной власти требует их законодательного регулирования. Как отмечает Ж. Марку «административные регламенты,
