CC BY
185
11. Учение о вещах. Учение о юридической сделке. М.: Издательство «Зерцало», 2004;
12. Хвостов В.М. Система римского права, Учебник- М.: Издательство «Спарк», 1996.
E. Mordasov
Some problems of qualification actions committed in the "evasion of the law," and the definition and characteristics of the act from the standpoint of civil law.
Keywords: law, right, "evasion of the law," contract.
УДК 342.716
А.Н. Морозова, канд. юрид. наук, доцент кафедры государственного и административного права, тел. (4872) 33-41-20, Morozowal980@gmail.com (Россия, Тула, ТулГУ)
КОНСТИТУЦИОННО-ПРАВОВЫЕ ГАРАНТИИ КУЛЬТУРНЫХ ПРАВ И СВОБОД ЧЕЛОВЕКА И ГРАЖДАНИНА
В статье раскрывается вопрос о сущности, классификации, понятии и значении гарантий культурных прав и свобод человека и гражданина, анализируется мировая практика и российский опыт деятельности органов, обеспечиваюгцих права в обозначенной сфере.
Ключевые слова: гарантии культурных прав граждан, проблемы охраны и защиты культурных прав граждан.
Проблема гарантий культурных прав и свобод человека и гражданина весьма актуальна, особенно на современном этапе развития нашего общества. Это связано с тем, что «права человека не следует понимать только как средство достижения какого-либо блага, они сами материализуются в некую социальную ценность, если обеспечены условиями жизни и гарантированы. В данном случае роль государства является не просто важной, но, пожалуй, самой главной и самой существенной»[1, С. 448].
Степень эффективности реализации культурных прав и свобод человека и гражданина определяется комплексом социально-юридических факторов, которые, в зависимости от своего характера (позитивный либо негативный), могут способствовать, либо препятствовать ему. Негативные факторы можно условно подразделить на следующие группы: общесоциальные, политические, юридические. Факторы, позитивно воздействующие на процесс реализации культурных прав и свобод человека и гражданина, выступают в качестве его гарантий. Они вступают в действие как средство защиты в случае возникновения угрозы существованию культурных прав и свобод человека и
гражданина. В качестве таких гарантий мы можем рассматривать «юридические обязанности государства по их обеспечению»[2, С. 89].
На сегодняшний день сложились следующие группы гарантий культурных прав и свобод человека и гражданина: 1) международно-правовые: ратификация пактов и конвенций о правах человека, международно-правовой контроль, международно-правовые санкции, международно-правовая судебная защита прав человека, координация совместных усилий государств, международно-правовые совещания и встречи по правам человека; 2) внутригосударственные: политические, экономические, социальные, идеологические, культурные, правовые (юридические).
Основная международно-правовая форма - международно-правовые договоры и соглашения. Государство добровольно присоединяется или подписывает международно-правовой договор, который оно должно добросовестно соблюдать. Это общепризнанный принцип международного права. Кроме того, существует контрольный механизм осуществления международно-правовых актов, от которого зависит действенность международно-правовых норм.
Центральное место в системе контрольных механизмов занимает ООН, которая организует и проводит исследования, составляет доклады, представляет государствам рекомендации, выносит решения, готовит проекты конвенций и созывает международные конференции для принятия последних. В ряде случаев она осуществляет конкретные функции контроля за осуществлением государствами обязательств, взятых ими на себя [3, С. 88].
К основным правозащитным органам можно отнести Экономический и Социальный Совет (ЭКОСОС). Его главные функции: оказание помощи в работе органам ООН по вопросам прав человека; проведение исследований в области прав человека; организация контроля за осуществлением прав человека в отдельных странах и регионах и подготовка по этому вопросу докладов; консультативное обслуживание государств в области прав человека; координация связи с другими организациями; сбор и распространение информации по всем аспектам прав и свобод человека.
В последнее время значительную роль в области защиты прав человека стали играть международные суды, например, Европейский суд по правам человека, который осуществляет эту задачу путем рассмотрения и разрешения конкретных дел, принятых им к производству на основе поданных на его имя
.
Если международное право устанавливает общий перечень прав и свобод человека и гражданина и определяет их основное содержание, то их конституционное закрепление и практическая реализация полностью ложатся на государства. Ведущее место во внутригосударственном механизме реализации и защиты культурных прав и свобод человека и гражданина занимает Конституция. Она закрепляет правовые, политические, социально-экономические, идеологические и культурные гарантии.
В произведениях великих писателей и художников защищались благородные идеи и ценности прав и свобод человека и гражданина, в том числе и
79
культурных. Отражением этих взглядов явился выдающийся этический принцип «благоговения перед жизнью», воплощенный в религиозных и светских идеях нашего времени. В 1915 г. этот принцип был сформулирован известным гуманистом А. Швейцером, который утверждал, что «человек, отныне ставший мыслящим, испытывает потребность относиться к любой воле к жизни с тем же благоговением, что и к собственной. Он ощущает другую жизнь как часть своей. Благом считает он сохранять жизнь, помогать ей; поднимать до высшего уровня жизнь, способную к развитию...Это и есть главный абсолютный принцип этики...Этика благоговения перед жизнью, таким образом объемлет все, что можно назвать любовью, преданностью, сопереживанием... »[4, С. 100].
Однако сегодня общество переживает кризис духовности. В сознании большинства постепенно утрачивается восприятие права как средства защиты культурных прав и свобод человека и гражданина от нарушений. Это свидетельствует о кризисных явлениях в общественном и индивидуальном правосознании. Среди его признаков можно выделить следующие: искажение внутреннего правового чувства человека; беспочвенность правосознания, подчинение его духу скептицизма и нигилизма. Кризис же, по мнению русского философа И. А. Ильина, начинается с разложения религиозности. «Правосознание, утратившее свои религиозные корни, оказывается неспособным поддерживать государственность и культуру»[5, С. 247].
Это обстоятельство, а также ряд других обуславливают необходимость выделения религиозных гарантий в отдельную группу в системе духовно-культурных гарантий культурных прав и свобод человека и гражданина.
Бесспорно, что религиозные догматы оказывают огромное влияние на формирование гуманистического сознания личности, восприятие ей самой себя и всякого другого человека ценностью, достойной уважения. «Внутренняя жизнь личности есть единственная творческая сила человеческого бытия, и она, а не самодовлеющие начала политического порядка, является единственно прочным базисом для всякого общественного строительства»[6, С. 25]. Большинство мировых религиозных учений в своих заповедях провозглашают принцип уважения к человеку, запрет вмешательства человека в ход жизненного цикла. Эти запреты и будут являться религиозными гарантиями.
Гарантии международные и внутригосударственные тесно взаимосвязаны, так как государства при принятии национальных законов должны руководствоваться принципами международного права. Кроме того, человек при нарушении его культурных прав и свобод должен использовать все имеющиеся внутригосударственные условия, средства и механизмы защиты своих прав. Создание и развитие таких средств и механизмов является обязанностью государств-участников международных соглашений.
Несмотря на то, что в последнее время культурным правам и свободам человека и гражданина уделяется все больше внимания (в основном в зарубежных государствах), они по-прежнему наименее обеспеченная категория среди всеобщих прав и свобод человека и гражданина.
Существуют определенные причины игнорирования культурных прав и свобод человека и гражданина как при их реализации, так и при их защите:
80
1) Исторические и социально-экономические причины. Социально-экономическое обеспечение является первичным, жизненно необходимым, и только после удовлетворения основных материальных потребностей человек, возможно, начинает нуждаться в удовлетворении духовно-культурных потребностей. Уровень развития общества до середины XX века, как материальный, так и духовно-нравственный, не позволял развивать культурные права и свободы человека и гражданина, так как существовала необходимость в правах экономических, гражданских и политических.
2) Политические и идеологические противоречия, а также внутренние трения, проявляющиеся при столкновении права отдельного человека с групповыми правами и государственной политикой. Это, например, столкновение культурной самобытности отдельного человека с коллективной или национальной самобытностью. Или, например, ситуация, когда, по утверждению какой-либо группы, для полной реализации ее культурной самобытности ей узки установленные законом рамки культурной автономии.
3) Дополнительным препятствием, мешающим прогрессу в развитии этих прав, является тот факт, что культурные права представляют собой права на культуру. Этот аспект очевиден, неясно, однако, что именно включает в себя термин «культура», несмотря на множественность определений, содержащихся в международно-правовых документах и научной литературе. Поэтому затруднение возникает при попытке определить, какие права и свободы являются культурными, а какие нельзя относить к таковым, но они все же включают в себя культурные аспекты (например, авторское право и смежные с ним права включают в себя культурные аспекты, однако относить их к культурным правам было бы неверно).
4) Противоречие между универсальностью культурных прав и концепцией культурного релятивизма, которая отрицает наличие абсолютных этических норм и правил. «С одной стороны каждый стремится сохранить культуру той группы, которая сформировала и определила его самобытность в качестве члена этого коллективного объединения. Однако в том случае, когда отдельный человек расценивает отдельные проявления своей культуры, в частности традиционную практику, как вредные или нарушающие его повсеместно признаваемые права человека (однако не делает выбор в пользу полного отречения от этой культуры), то не вправе ли этот человек объявить аспекты культурной самобытности этой группы нарушением его прав человека, либо же эта группа имеет право оставлять в силе эту практику или ритуалы во имя культурной самобытности? Чьи права и, соответственно, правовой статус имеет преобладающее значение в подобном конфликте - отдельного человека или общины»[7, С.264- 265]?
На этот вопрос нет однозначного ответа. Венская декларация и программа действий, принятая 25 июня 1993 г. на всемирной конференции ООН по правам человека, определяет в п. 5, что «все права человека универсальны, неделимы, взаимозависимы и взаимосвязаны». Согласно принятой 18 декабря 1992 г. Декларации ООН о правах меньшинств, последним запрещается продолжать ту практику, которая приходит в прямое столкновение с международным правом и нарушает универсальные права человека [8, С.263-
81
264]. Однако проблема соотношения культурного релятивизма и универсальных прав человека и связанные с этим противоречия все же существуют, и этот вопрос заслуживает дискуссии. Отдельные авторы говорят о том, что должно быть найдено разумное соотношение между универсальными правами и свободами человека и гражданина и правами культурных меныпинств[9, С. 162]. Другие, в противовес им, считают, что права культурных меньшинств должны как бы «раствориться» в универсальных правах человека и гражданина. Авторы, отстаивающие эту точку зрения, полагают, что «даже в гражданских «гетерогенных обществах», где отсутствует дискриминация по этническому и языковому признаку, люди, стремящиеся обеспечить себе будущее, должны ассимилироваться в господствующей языковой культуре. В оптимальном случае бывает достаточно общественного давления, там же, где оно оказывается малоэффективным, нередко используется государственное принуждение. Результатом языковой ассимиляции является почти полная этническая ассимиляция»[10, С.37].
Правильной представляется первая точка зрения, так как она подтверждается законодательством, в том числе и международно-правовым.
Во-первых, Декларация прав и свобод человека и гражданина (в ст. 1 и 2) провозгласила, что каждый человек должен обладать всеми правами и свободами, без какого бы то ни было различия в отношении расы, цвета кожи, пола, языка, религии, политических и иных убеждений, национального или социального происхождения, имущественного, сословного или иного .
Во-вторых, Декларация о правах лиц, принадлежащих к национальным или этническим, религиозным и языковым меньшинствам, принятая Генеральной Ассамблеей ООН 18 декабря 1992 г., в ст. 1 определяет, что государства охраняют на их соответствующих территориях существование и самобытность национальных или этнических, религиозных и языковых меньшинств и поощряют создание условий для развития этой самобытности.
В-третьих, Конституция Российской Федерации исходит из того, что народ Российской Федерации является многонациональным, что в Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина. Каждый вправе определять и указывать свою национальную принадлежность, каждый имеет право на пользование родным языком и свободный выбор языка общения, воспитания, обучения и творчества.
В-четвертых, отраслевое законодательство Российской Федерации развивает эти положения, определяя право наций на самоопределение, а также правовой статус национально-культурных меньшинств.
Российская Федерация как государство, стремящееся стать полноправным членом мирового сообщества, должна стремиться к совершенствованию механизма реализации культурных прав и свобод человека и гражданина. Первостепенное значение в этом процессе, на наш взгляд, имеет подотчетность государств. Согласно ст. 2 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах, государства обязуются принять незамедлительные меры по максимальному расширению имеющихся у них
82
ресурсов, для того, чтобы обеспечить постепенно полное осуществление признаваемых в данном пакте прав. К сожалению, формулировка о постепенном осуществлении допускает неопределенность смысла в отношении обязанности государства, что сделало почти невозможной оценку степени постепенной реализации государством своих договорных обязательств. Для усиления правового характера этих обязательств в июне 1986 г. была проведена Лимбургская конференция на Маастрихте, в Нидерландах с целью обсуждения характера и масштабов подотчетности государств в рамках Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах[11, С. 122-135]. Участники конференции представили убедительное и обоснованное толкование правовых обязанностей государств, изложенное в «Лимбургских принципах осуществления Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах». Было заявлено следующее: все государства должны незамедлительно приступить к принятию мер с использованием всех надлежащих средств (включая правовые, административные, судебные, экономические, социальные и образовательные меры), независимо от уровня их экономического развития, в целях обеспечения полной реализации перечисленных прав; некоторые обязательства, в частности запрет дискриминации, нуждаются в безотлагательном и полном осуществлении; государство никоим образом не может истолковывать Пакт в плане возможности отсрочить на неопределенное время свои усилия по выполнению обязательств на том основании, что в данный момент оно не располагает надлежащими ресурсами; при определении того, приняло ли государство надлежащие меры по осуществлению этих прав, будет учитываться использование им имеющихся ресурсов и их доступ к ним.
Важной является при этом инициатива участников конференции, касающаяся перечисления ситуаций, в которых на государства могла бы возлагаться ответственность за невыполнение норм, содержащихся в Международном пакте об экономических, социальных и культурных правах. Государство должно нести ответственность в следующих случаях: 1) если оно не обеспечивает своевременного устранения препятствий, которые оно обязано устранить, в интересах незамедлительного осуществления права; 2) если оно преднамеренно не соблюдает какую-либо минимальную общепринятую международную норму в области реализации прав, которую оно в силах соблюсти; 3) если оно не предоставляет отчетов, требуемых согласно Пакту.
Эти меры были позднее подкреплены Комитетом по экономическим, социальным и культурным правам в Замечаниях общего порядка № 3 (1990 г.), где подчеркивалось, что вне зависимости от препятствий, признаваемых на международном уровне, от государств требуется «принятие мер» по выполнению их обязательств^2, С.83]. Однако эти международно-правовые акты не указывают, какую именно ответственность должны нести государства при несоблюдении своих обязанностей и какие органы и организации должны налагать такую ответственность и контролировать осуществление мер, направленных на осуществление ответственности.
Законодательство Российской Федерации также содержит широкий перечень обязанностей государства в области культуры, существование которых должно обеспечивать реализацию культурных прав и свобод человека и гражданина[13]. Но оно не предусматривает ответственность государства в случае невыполнения этих обязанностей. Представляется правильным, что российский законодатель должен учитывать международно-правовой опыт, о котором было сказано выше.
Для обеспечения реализации государствами прав, указанных в Международном пакте об экономических, социальных и культурных правах Комитет по экономическим, социальным и культурным правам в 1991 г. рекомендовал сформировать международный механизм подачи жалоб, в форме Факультативного протокола об экономических, социальных и культурных правах[14, С.91]. Был предложен аналитический доклад, который аргументировал необходимость данного протокола. Его анализ позволяет сказать, что подход к мониторингу Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах с точки зрения нарушений имеет важнейшее значение для того, чтобы культурные права могли рассматриваться в качестве юридических прав. Кроме того, это позволит уточнить содержание культурных прав и свобод человека и гражданина, так как в отношении исковой процедуры в этом документе указывается, что «возникает возможность получить представление о реальных проблемах, с которыми сталкиваются отдельные лица и группы лиц, что полностью исключается в условиях абстрактного обсуждения, которое имеет место в рамках процедуры представления докладов... Подход, основанный на рассмотрении конкретного дела, создает основу для направления запроса, что в ином случае невозможно... Существование потенциального «средства правовой защиты» на международном уровне служит стимулом для отдельных лиц и групп лиц более четко формулировать некоторые из их...требований и увязывать их с конкретными положениями Пакта»[15, С. 277].
Важным для обеспечения механизма реализации культурных прав и свобод человека и гражданина является укрепление элементов уже состоявшихся норм путем их основательного определения и уточнения. Тем самым эти права можно было бы вывести на более высокий уровень действенности. Актуальным является обследование для ежегодного рассмотрения опыта, связанного с прогрессом в деле реализации культурных прав на национальном уровне. К такому заключению пришел Раймонд Вебер в своем исследовании «Новая Европа - надежда и утрата иллюзий», где он писал: «...Фактологические инспекции и совместные обследования... могли бы послужить подготовке своего рода Доклада Организации «Международная амнистия по культурным правам»... [16, С. 33-34]. Такая точка зрения представляется правильной. Подобное обследование вполне пригодно для эффективного сбора сведений о таких аспектах, которые подвержены постоянным изменениям.
Полезной для правоприменительной и правозащитной практики была бы поддержка различного рода образовательных программ, цель которых:
84
уведомление людей о том, что они обладают культурными правами; уведомление их о том, что эти права могут подвергаться нарушениям; распространение информации о том, что от государств можно требовать отчета за нарушения культурных прав и свобод.
Таким образом, для эффективной реализации и защиты культурных прав и свобод человека и гражданина должна существовать система гарантий, закрепленная международным правом и государством в национальном законодательстве. Кроме того, на сегодняшний день одной из самых сложных и трудноразрешимых в проблематике культурных прав и свобод человека и гражданина является проблема их осуществления, т.е. перевода норм-стандартов в реально действующий механизм их применения, так как многие из норм, закрепленных законодательно, продолжают быть декларативными положениями. Это отчасти связано с отсутствием реального механизма защиты культурных прав и свобод человека и гражданина.
Список литературы
1. Общая теория права и государства: учебник под ред. В.В. Лазарева. -М., 2003 г. - 502 с.
2. Гули ев В.Е., Рудинский Ф.М. Социалистическая демократия и личные права. -М., 1984, 190 с.
3. Иваненко В.А., Иваненко B.C. Социальные права человека и социальные обязанности государства: международные и конституционные правовые аспекты. - СПб., 2003. - 332 с.
4. Симкин Г.Н. Рождение экосферы // Вопросы философии. 1992. № 3. С. 99-106.
5. Ильин И.А. Путь к очевидности. М., 1993 г., 247 с.
6. Наумов A.B. О гегелевской идее права применительно к уголовному праву. // Государство и право. 1993. № 4. С. 25 - 32.
7. Нечь X. Формирование основы для реализации культурных прав. // Культурные права и проблемы, связанные с их признанием. Сб. очерков. М., 2003 г. - 306 с.
8. Всемирная конференция Организации Объединенных Наций по правам человека, Венская декларация и Программа действий, от 25 июня 1993 г. // Культурные права и проблемы, связанные с их признанием. Сб. очерков. М., 2003 г. - 306 с.
9. Кахриманов A.M. Проблема прав этнонациональных и культурных меньшинств в контексте либеральной теории прав человека: дисс. к. полит, н., 23.00.01. -М., 2002 - 196 с.
10. Ян Э. Демократия и национализм - единство или противоречие // Политические исследования. 1996. № 1. С.37.
11. Лимбургские принципы осуществления Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах // Права человека, Вып. 9, № 2, май 1987 г., С. 122 - 135.
12. Доклад Комитета по экономическим, социальным и культурным
85
правам, 5 сессия (26 ноября - 14 декабря 1990 г.), ECOSOC Official Records, Supplement 3; General Comment 3, 1991, p. 83.
13. Основы законодательства Российской Федерации о культуре // Ведомости СНД и ВС РФ, 19.11.1992, № 46, Ст. 2615, Раздел V. Обязанности государства в области культуры.
14. Доклад Комитета по экономическим, социальным и культурным правам, 5 сессия (26 ноября - 14 декабря 1990 г.), ECOSOC Official Records, Supplement 2; General Comment 3, 1997, p. 91.
15. Нечь X. Формирование основы для реализации культурных прав. // Культурные права и проблемы, связанные с их признанием. Сб. очерков. М., 2003 г. - 306 с.
16. «Human Rights and Cultural Policies in a Changing Europe: The Right to Patricipate in kultural Life», report on the European Round Table, Helsinki, 30 April - 2 Mai 1993, Arts Council of Finland, 1994, pp. 33 - 34.
A.N. Morozowa
THE CONSTITUTYONAL AND LEGAL GUARANTEES OF CULTURAL RIGTS OF CITIZENS
This article gives us a institutional concept of constitutional and legal guarantees which analyze the problems of their ignoring, suggest ways improvement of government activity which protects cultural rights of citizens.
Key words: guarantees of cultural rights of citizens, problems of protecting of cultural rights of citizens.
УДК 342.716
А.Н. Морозова, канд. юрид. наук, доцент кафедры государственного и административного права, тел. 8(4872) 33-41-20, Morozowal980@gmail.com С.Г. Гришин, канд. юрид. наук, доцент, и.о. зав. кафедрой государственного и административного права, тел. 8(4872) 33-41-20, Morozowal980@gmail.com (Россия, Тула, ТулГУ)
К ВОПРОСУ О ВЛИЯНИИ МЕХАНИЗМА РЕАЛИЗАЦИИ «ЯЗЫКОВЫХ» ПРАВ И СВОБОД ЧЕЛОВЕКА И ГРАЖДАНИНА НА ФОРМИРОВАНИЕ ОБЩЕСТВЕННО-ПРАВОВЫХ ЯВЛЕНИЙ
В статье раскрывается вопрос об особенностях воздействия механизма реализации «языковых» прав человека и гражданина на личность, общество и государство. Даны предложения по совершенствованию и развитию правовых явлений в указанной сфере. Ключевые слова: механизм права, «языковые» права.
