CC BY
56
С.Э. Ливанова
Ливанова Светлана Эдуардовна — кандидат юридических наук, доцент, докторант кафедры конституционного права Уральской государственной юридической академии, доцент кафедры гражданско-правовых дисциплин Курганского государственного университета, заведующая адвокатской конторой № 3 г. Кургана, член совета Адвокатской палаты Курганской области
Конституционно-правовой механизм обеспечения реализации конституционных презумпций
1. Экскурс в историю и суть проблемы
В теории права и в отраслевых науках давно отмечается, что в области правовых норм существует определенное разделение, а в системе права помимо норм, предписывающих конкретные модели поведения («дозволено», «обязательно», «запрещено»), есть и другие нормы, отличающиеся от них по содержанию, структуре, функциям. Выделившись в системе правовых норм вследствие функциональной специализации, в теории права они получили название специализированных (С.С. Алексеев, В.К. Бабаев). К ним относятся нормы-принципы, нормы-дефиниции, нормы-презумпции, нормы-фикции, оперативные и коллизионные нормы.
Практически ни один учебник по теории права не обходится без упоминания о делении правовых норм в зависимости от роли, выполняемой в процессе правового регулирования, на основные и специализированные. Однако в отличие от первых, комплексная разработка специализированных норм, как в теории права, так и в отраслевых науках отсутствует. В частности, нет единого понятия специализированных норм. По-разному определяется их количество, название, содержание, структура и место в нормативноправовом массиве. Вне научного внимания остались и системные характеристики специализированных норм права, лишь перечневым подходом ограничиваются теоретико-правовые и конституционализиро-ванные1 представления по этому вопросу. Анализ видов специализированных норм и описаний отдельных из них, предложенный в правоведческой литературе, позволяет сделать вывод о необходимости перехода от их перечня к их систематизации на основе структурных и функциональных связей с другими правовыми нормами с учетом положения в системе конституционных ценностей и прав человека.
Интересным представляется экскурс в историю самого понятия «презумпции». Согласно энциклопедическому словарю Ф.А Брокгауза и И.А. Ефрона, «презумпции» — положения, устанавливающие наличность фактов или событий без полного доказательства их существования. Она необходима там, где, как, например, в гражданском процессе, при известных обстоятельствах нет возможности достигнуть полного доказательства явлений, а приходится довольствоваться лишь вероятными заключениями2.
Понятие презумпции присутствует в различных правовых институтах. Данное понятие связано с процессуальным возложением бремени доказывания на какую-либо сторону правоотношений, регулируемых тем или иным институтом. Одной из основополагающих конституционных презумпций является презумпция невиновности в уголовном праве и в уголовно-процессуальном праве. Данные институты непосредственно затрагивают основные права и свободы человека.
Полагаем, что конституционная презумпция — это не требующее никакого доказывания положение основного закона России — Конституции РФ, рассматриваемой как законодательное закрепление воли народа, не только в конкретных статьях, но и в духе Конституции, отраженных в принципах-гарантиях3, закрепленных в ней. Конституция РФ презюмирует право, от которого производны законы, в том числе ограничивающие права и свободы человека4 только в рамках статьи 55 Конституции РФ.
1 Производно от понятия «конституционализм». Определение конституционализма, даваемое современными учеными (В.Т. Кабышев, О.Е. Кутафин, Н.В. Витрук, В.И. Крусс, Р.А. Ромашов, В.А. Лихобабин, А.Г. Пархоменко, И.А. Краевец и многие другие) весьма разнообразно и многопланово. Обоснованием предлагаемого решения постановленной проблемы является история происхождения термина «конституционализм». Основатели Конституции США 1787 г. обозначали им верховенство писаной конституции над издаваемыми законами и иными правовыми актами. См.: Берман Г.Дж. Западная традиция права: эпоха формирования. — М., 1994. — С. 370.
2 Брокгауз Ф.А. Энциклопедический словарь: В 82 т. / Ф.А. Брокгауз, И.А. Ефрон. — СПб., 1890. — Т. 49. — С. 52—53.
3 Принцип-гарантия — это принцип конституции, неизбежно обеспечивающий действие конституционно-правового механизма обеспечения прав и свобод человека и гражданского общества в соответствии с механизмами международноправовой защиты прав человека и в России (ст.15 Конституции РФ). Для обоснования необходимости вводимого в оборот понятия «принципы-гарантии» нами используется цивилизационный методологический подход, ориентирующий на изучение развития мира в социокультурном, цивилизационном аспекте, обязательно содержащем категорию нравственности.
4 Термин «человек» используется как обобщающее понятие, подразумевающее «гражданин, индивид, личность».
2. Конституционная концептуальность презумпций
Юридической науке следует вырабатывать концепции, направленные на обеспечение конституционных прав и свобод, презюмирующие нравственность поведения всех субъектов правоотношений. Полагаем, что это послужит началом преодоления правового нигилизма в обществе в целом и породит желание знать право, уважая, соблюдая, не нарушая и не ущемляя чужие права, не обходя закон, не избегая ответственности. Позволит научиться каждому члену общества определять соответствие законов праву. Итогом может явиться единство правопонимания правоисполнителей и правоприменителей, приводящее к минимизации нарушений и ущемлений основополагающих конституционных прав и свобод человека.
В силу статьи 2 Конституции РФ человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина — обязанность государства. Согласно статье 18 Конституции РФ права и свободы человека определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием. Именно эта презумпция должна стать, по нашему мнению, критерием нравственности в правоприменении и законотворчестве.
Конституционно наше государство объявлено и правовым, и социальным. Но пока не господствует закон, пока права человека поставлены в зависимость от произвола чиновника, пока не обеспечена их эффективная судебная защита, уравнивающая взаимную ответственность государства и личности, правовым оно не будет. Правовое государство нельзя построить без поддержки гражданского общества. Только при наличии обратной связи можно говорить о положительном эффекте проводимой государством политики построения правового государства и конституционали-зации1 общества.
Каждый человек по естественному состоянию желает действовать преимущественно в своих интересах. Это вызывает необходимость создания механизмов регулирования и контроля в виде государственной власти и обеспечения механизмов повиновения ей. Однако государство по своей сути и внутреннему устройству объективно всегда стремится к узурпации и расширению власти чиновниками, чрезмерному урегулированию всех сфер человеческой жизни бюрократическими процедурами, бесконтрольному пользованию общественными благами. Отсутствие эффективного реального контроля за такими явлениями рано или поздно порождает полный произвол и беззаконие, незащищенность прав человека. Между законодательно определенным правовым положением личности и практикой его реализации всегда имеется определенный разрыв. Существование такого разрыва не ослабляет значение теории вопроса, дающей подлинные критерии и ориентиры для законодательной, судебной и иной правоприменительной практики, отвечающей конституционным идеалам и ценностям. Полагаем, что решить обозначенную проблему возможно с помощью смоделированного и сконституированого2 автором конституционно-правового механизма обеспечения прав и свобод человека и гражданского общества, призванного обеспечивать процесс реализации конституционализма в России. Полагаем, что реализация доктрины конституционализма может рассматриваться как деятельность государства и общества по конституированию конституционализма.
3. Презюмирование конституирования конституционализма
Практически вся Конституция РФ презюмирует конституирование конституционализма. Проблема кроется в том, чтобы превратить презумпцию конституирования конституционализма в реально существующий конституционный строй. Полагаем, что для этого требуется жесткий общественный контроль со стороны гражданского общества за функционированием власти, отсутствующий у институтов гражданского общества, не наделенных законодательно властными полномочиями, а власти, основанной на знании права (закона), при его нарушении недостаточно для восстановления самого права3.
Из анализа исторического и современного определения конституционализма можно сделать вывод о том, что все, что связано с государственным строем, политическим режимом, конституционной
1 Термин «конституционализация» используется в значении соответствия конституционно провозглашенной пер-возначности интересов гражданского общества перед государством.
2 Отмечая гносеологическое разграничение понятий «конституционализм», «конституционность», «конституирование» и «конституционный строй», нами выбран термин «конституирование» как «закрепление и регулирование в форме конституционных принципов, конституционных статусов конституционной модели, конституционного идеала существования взаимоотношений государства, человека и общества».
3 Исходя из результата реализации контрольных и надзорных полномочий в сфере обеспечения конституционных прав и свобод по аналогии разграничения категорий «конституционный контроль и надзор» полагаем, что для контрольных полномочий характерна окончательность и обязательность указаний, обеспеченная силой государства, а для надзорных — предварительность и рекомендательность, требующая для реализации наличия властных полномочий.
защитой прав и свобод личности в ее взаимоотношениях с государством, включая правовую регламентацию полномочий и деятельности всей системы публичной власти, можно отнести к объектам исследования проблем современного конституционализма. Полагаем, что среди множества таких проблем краеугольной является именно презюмирование конституционализма. Эффективная реализация презюмирования конституционализма в деятельности системы публичной власти может быть гарантирована и обеспечена с помощью профессионально-правовой демокурии1 отдельных институтов гражданского общества за ее деятельностью.
Конституционно признано, что интересы и ценности государства как относительно самостоятельного и самодостаточного института не являются решающими. Таковыми являются только интересы и ценности самого общества. Это представляется особенно важным с позиции предлагаемой концепции презюмирования конституционализации общества посредством эффективной деятельности конституционно-правового механизма обеспечения конституционализма, в основе которого заложена презумпция приоритета конституционных ценностей, применяемая при решении всех существующих коллизий отраслей, законов, норм как обеспечение гарантирования защиты прав и свобод человека и общества, а не государства и тем более органов власти в публичных отношениях2.
Конституционализированное гражданское общество в отличие от традиционного общества должно иметь несравнимо большее влияние на государство в целом, а также на его различные органы и организации. Конституируемый автором конституционно-правовой механизм обеспечения прав и свобод человека и гражданского общества призван на основе принципов-гарантий, признаваемых всеми правоприменителями презумпциями, обеспечивающими гармоничное интегрирование государства и общества, органов власти и человека в обоюдном обеспечении гарантирования конституционных прав и свобод при четком ограничении приоритета интересов государства (ст. 55 Конституции). Полагаем, что одним из путей универсализации и унификации права в рамках национальных правовых систем и в международном масштабе может быть путь унификации презюмируемых всеми без исключения конституционных принципов через определение международных принципов-гарантий, реальное обеспечение которых позволит отличить правовое государство от стремящегося стать правовым. Для этого требуется обеспечить реализацию цивилизационных ценностей российского конституционализма неизбежностью гарантированных цивилизационных российских конституционных принципов-гарантий, презюмируемых в первую очередь органами системы публичной власти, наделенных властными полномочиями.
Глобализация оказывает свое влияние на формирование понятия принципа права и позволяет ввести новую категорию, наиболее точно отражающую требования дня, позволяющую не только судебной, но всей правоприменительной практике при принятии решений в отношении прав и свобод человека презюмировать именно принципы-гарантии даже при наличии отраслевых принципов права3.
Если каждый судья, начиная с мирового, при вынесении решений будет руководствоваться конституционными нормами-принципами, обеспечивающими права и свободы человека, гарантированные Конвенцией о защите прав человека и основных свобод, разрешая коллизии всех уровней в пользу человека, а не власти в публичных и административных правоотношениях, а решения Конституционного Суда РФ приобретут большую юридическую силу, чем Верховного и Высшего Арбитражного судов, а их исполнение будет обеспечено государством, тогда государство станет правовым.
Полагаем возможным предложить решение проблемы внесением изменений в статью 369 ГПК РФ, статью 289 АПК РФ, статью 388 УПК РФ, отметив, что обязательные указания вышестоящих судов должны базироваться на конституционных принципах-гарантиях и соответствовать судебным актам Конституционного Суда РФ. Для устранения коллизий между нормативными актами Высшего Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ, требуется признать обязательными нормативные акты Конституционного Суда РФ для применения всеми судами, как основанные на принципах-гарантиях высшего закона страны. Например, дополнить статью 289 АПК РФ: «Указания арбитражного суда кассационной инстанции, в том числе на толкование закона, изложенные в его постановлении об отмене решения, постановления суда первой инстанции, апелляционной инстанции, соответствующие конституционным принципам и нормам, судебным актам Конституционного суда РФ, обязательны для арбитражного
1 Демокурия — общественный надзор (от лат. kurij — надзор и demos — народ).
2 Разделяем понятие «государство» и «деятельность чиновников». Функции государства не следует отождествлять с функциями его отдельных органов или же государственных организаций. См.: Марченко М.Н. Взаимодействие государства и гражданского общества: вопросы теории // Государство и гражданское общество: правовые проблемы взаимодействия: Сборник статей Международной научно-практической конференции. — Туапсе, 2007. — С. 11.
3 Российская судебная система уже предпринимает шаги к формулированию понятия принципа права на основе взаимного влияния национальных и межнациональных правовых систем. В Постановлении от 10 октября 2003 г. Верховный Суд РФ сформулировал определение общепризнанных принципов и норм международного права.
суда, вновь рассматривающего данное дело». В ГПК РФ и УПК РФ возможны аналогичные дополнения в существующие формулировки статей1.
Произошедшие коренные преобразования в политической и экономической системе страны повлекли за собой глобальные изменения во всех сферах жизни, создав принципиально новую правовую ситуацию, требующую коренного пересмотра и систематизации не только принципов конституционного права, но и конституционных принципов2, путем выделения из них принципов-гарантий, как организационно-законодательных основ, конституционных презумпций в деятельности всех субъектов, призванных обеспечивать реализацию гарантированных Конституцией РФ прав и свобод при помощи эффективной деятельности основанного на профессионально-правовой демокурии конституционно-правового механизма обеспечения прав и свобод не только человека, но всего гражданского общества (далее КМО).
Сконституированый, рассматриваемый как конституционная модель, конституционный идеал существования гармоничных взаимоотношений государства, человека и общества, состоящий из четырех основных элементов КМО (объекты защиты: конституционные права и свободы человека и общества; субъекты защиты: государственные органы, государственно-общественные органы, общественные правозащитные объединения и организации, в том числе институт адвокатуры; человек; основания защиты — международные нормы по правам человека и закрепленные в источниках отрасли конституционного права; принципы-гарантии), определяется нами как система правовых способов, методов и средств воздействия на общественные отношения, базирующаяся на конституционных принципах-гарантиях, обеспечивающих соблюдение конституционных прав и свобод всеми субъектами государства и общества, объединенными единой кросс-культурной3 целью в понимании истины как признания высшей ценностью человека, его прав и свобод и неизбежности такого обеспечения при признании верховенства права в правоприменении. Неизбежность обеспечения конституционно гарантированных прав и свобод подразумевает эффективную деятельность по их охране, защите, а главное — восстановлению, путем кросс-культурного взаимодействия государственных органов, наделенных властными функциями контроля и институтов гражданского общества, обладающих особыми качествами, позволяющими эффективно реализовать функцию профессионально- правовой демокурии за обеспечением системой публичной власти (всеми тремя ветвями власти всех уровней на всей территории России) конституционных прав и свобод человека и самого гражданского общества.
Сутью КМО является обеспечение реализации высшего системного принципа-гарантии и одновременно предназначения государства — заботы о человеке, его конституционных правах и свободах, интегрального кросс-культурного взаимодействия институтов, организаций и органов государства и общества по реализации конституционных приоритетов, достигаемое через эффективную демокурию во всех сферах жизни за обеспечением верховенства права (правовластием — повсеместной властью права в деятельности правоприменителей) и неукоснительным соблюдением конституционных прав и свобод правоприменителями и законодателями4.
Высшей государственной правоприменительной инстанцией в области обеспечения прав и свобод человека и общества, наделенной полномочиями по проверке законности правоприменения всеми правоприменителями, в том числе судами, нами признается именно Конституционный Суд РФ. Но и его деятельность как субъекта третьей ветви государственной власти требует не простой демокурии, а профессионально-правовой. Исторически в судебной системе она обеспечивается адвокатурой и адвокатами. Адвокатура в лице адвокатов на протяжении десятилетий призвана осуществлять надзор за отправлением правосудия как представитель гражданского общества в процессе реализации древнейшего принципа состязательности (ст. 123 Конституции РФ).
Реальное обеспечение гарантирования прав и свобод человека и гражданского общества возможно на основе системы конституционно-правовых принципов-гарантий, включающей не только деятельность государственных правоохранительных институтов, но и независимых от государства (экономически и организационно) профессионально-правовых правозащитных институтов граждан-
1 Ливанова С.Э. Конституционно-правовые основы деятельности адвокатуры в обеспечении прав и свобод человека в Российской Федерации: Монография. — Курган, 2010. — С. 351—353.
2 См.: Комкова Г.Н. Принципы Конституционного права России. Принципы российского права: общетеоретиче-
ский и отраслевой аспекты. — Саратов, 2010. — С. 375.
3 Отметив наличие множественности определений термина «кросс-культура», нами взято за основу данное Д. Ма-
цумото, определившего ее как точку зрения при понимании истины и принципов, касающихся человеческого поведения в разных культурах. Кросс-культурный подход выходит далеко за рамки простых методологических изменений в изысканиях, проводимых для проверки гипотез, связанных с истиной и знанием. См.: МацумотоД. Психология и культура. — СПб., 2002. — С. 10.
4Ливанова С.Э. Власть права, реализуемая путем общественного профессионального надзора над властью чиновников в механизме обеспечения конституционных прав // «2000—2010 годы: эволюция и генезис структуры социально-политических отношений в России и за рубежом»: Международная коллективная монография: В 3 ч. / Под общ. ред. Д.П. Пискарева и И.Е. Пискаревой. — Москва, 2010. — Ч. 3. — С. 272.
ского общества. Таким институтом, по нашему мнению, является адвокатура, обладающая законодательно закрепленным триединством статусов1. Это концептуальное положение отличается от мнения некоторых ученых, проводящих государственные исследования, полагающих, что государство (его органы) выступает единственным гарантом защиты прав и свобод личности2. Общество не может уполномочить какую-либо отдельную организацию контролировать правоприменительную деятельность власти, но может делегировать это право своему институту, способному осуществлять профессионально-правовую демокурию за обеспечением конституционных прав и свобод человека в силу того, что его члены знают право не хуже правоприменителей. Основополагающим условием для реализации адвокатурой функции профессионально-правовой демокурии является коренное отличие институциональной адвокатуры от других институтов гражданского общества, обусловленное наличием не только экономической и организационной самостоятельности и независимости от государства, но и особого правозащитного статуса института адвокатуры, членами которого являются адвокаты, обладающие профессиональным знанием права, подтвержденным квалификацией, присвоенной по результатам сдачи экзамена квалификационной комиссии, в состав которой входят представители государственных органов власти, а также сферой его деятельности, охватывающей не только все слои населения, но и всю территорию России. Современная российская адвокатура способна эффективно обеспечивать реализацию конституционных прав и свобод системой органов публичной власти, так как причисляется законодательно к объединениям и организациям, являющимся субъектами конституционно-правового механизма обеспечения прав и свобод человека в соответствии с нормами конституционного права и Конституцией РФ (ст. 13; ч. 1 ст. 30; ч. 3 ст. 37; ч. 3 ст. 46; ч. 1 ст. 48; ст. 72). Необходимость адвокатуры фактически создается государством и подтверждается прямым конституционным регулированием ее деятельности (ст. 48, ст. 72 «л») и косвенным, связанным с деятельностью судебной системы (ст. 2, 18, 22, 24, ст. 46, ст. 47, 50).
Общественные объединения адвокатов должны выйти за рамки своих корпоративных интересов и представлять адвокатуру как один из передовых институтов гражданского общества, способный эффективно реализовать профессионально-правовую демокурию, выполняя следующие общественно значимые публичные функции: защита общества в лице неограниченного круга лиц; демокурия за соблюдением конституционных прав и свобод и соблюдением законов; публичное присутствие в качестве представителя гражданского общества в государственных органах; гаранта доверительного взаимодействия общества и власти; содействие формированию общественного правосознания; воспитание нравственности и профессионализма, в первую очередь, у доверителей и студентов-практикан-тов; социально-педагогическая, реализуемая путем создания стажированной школы адвокатуры, обучающей навыкам юридической практики всех без исключения будущих юристов; просветительская (центры правовой помощи, консультации, лекции для населения); медиаторная, (обязательное предварительное урегулировании спора, при наличии у сторон спора представителей — адвокатов, во внесудебном порядке)3.
1 Триединство статусов: профессии адвокат; сообщества адвокатов; института гражданского общества. Субъектом адвокатской деятельности является лишь адвокат, а адвокатура, в ее организационном двуединстве, осуществляет правозащитную деятельность, разграничиваемую по объектам защиты и функциям: для корпорации объект — адвокаты, для института — общество.
2Лебедев В.А. Конституционно-правовая охрана и защита прав и свобод человека и гражданина в России. — М., 2005. — С. 226.
3Ливанова С.Э. Адвокатура Российской Федерации в механизме конституционной защиты прав: Монография. — Курган, 2009. — С. 243, 239.
