CC BY
106
УДК 346.7 С.Э. ЛИВАНОВА
ББК 67.99(2)90 кандидат юридический наук, доцент
Курганского государственного университета e-mail: [email protected]
МЕХАНИЗМ НЕИЗБЕЖНОСТИ ОБЕСПЕЧЕНИЯ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА КАК ВЫСШЕЙ ЦЕННОСТИ, НАРОДОВЛАСТИЯ И ВЕРХОВЕНСТВА ПРАВА
Рассматривается конституционно-правовой механизм обеспечения прав и свобод человека, гражданского общества, конституционализма России, призванный обеспечить национальную безопасность страны, гармоничное интегрирование институциональных систем общества на основе базовых принципов-гарантий Конституции РФ и профессионально-правовой демокурии.
Ключевые слова: обеспечение, гарантирование, интегрирование, конституционные права и свободы человека, гражданское общество, базовые принципы-гарантии Конституции РФ.
S.E. LIBANOVA
PhD in Law, Associate Professor, Kurgan State University
e-mail: [email protected]
MECHANISM OF INEVITABILITY OF ENSURING HUMAN RIGHTS AS SUPREME VALUE, DEMOCRACY AND SUPREMACY OF LAW
The author studies the constitutional and legal mechanism of ensuring human rights, human liberties, rights and freedom of the civil society and constitutionalism. This mechanism is to ensure the country's national security, harmonious integration of the institutional systems of the society on the basis of fundamental principles and guarantees of the RF Constitution and professional legal demokurij (civic supervision).
Keywords: legal ensuring, guaranteeing, integration, constitutional human rights and liberties, civil society, basic principles and guarantees of the RF Constitution.
С момента принятия Конституции РФ прошло семнадцать лет. За этот период было принято множество законов, призванных обеспечить эффективную реализацию социально-экономических конституционных прав человека, но необходимое правовое поле для их обеспечения еще не создано. Одна из глобальных проблем кроется в несоответствии действующего законодательства Конституции РФ, его пробельности. Вторая — в несоответствии ей способов правоприменения законов, в том числе при осуществлении правосудия в соответствии с политической конъюнктурой, целевыми установками представителей органов исполнительной власти. Сорок восемь статей Конституции РФ, закрепленных во второй главе, определяющих основы правового статуса личности в России,
посвящены определению прав и свобод человека и гражданина, принципу их нерушимости и функциональным задачам государственных органов и должностных лиц, призванных обеспечить их защиту. Используемый далее термин «конституционные права» подразумевает конституционные права и свободы (объединены термином «права») не только человека (гражданина, личности, индивида), но и права и свободы самого гражданского общества в сфере конституционного регулирования.
В период финансово-экономического кризиса, военно-политических конфликтов, экологических и техногенных катастроф, значительной поляризации населения по уровню доходов, правового нигилизма, недоверия к судебной власти, игнорирования выборов органов представительной власти, криминализа-
© С.Э. Либанова, 2012
ции гражданского законодательства и многих других процессов, несущих новые угрозы и риски для развития человека, общества и государства, требуется концепция конституционно-правового механизма обеспечения прав и свобод человека (далее КМО), позволяющего эффективно реализовать не только существующие меры правового регулирования и обеспечения законности институциональными системами общества, но и выработать новые конституционно-интеграционные. Рассматриваемый как конституционная модель, конституционный идеал существования гармоничных взаимоотношений государства, человека и общества механизм состоит из пяти основных элементов:
1. Объекты защиты — конституционализм в России через конституционные права и свободы гражданского общества (ст. 13, ч. 1 ст. 30, ч. 3 ст. 37) и каждого человека (гл. 2 Конституции РФ, в т.ч. ч. 3 ст. 46, ч. 1 ст. 48).
2. Субъекты защиты, институциональные системы государства и гражданского общества: наделенные конституционно-правовым статусом государственные органы (ст. 2, 7, 18, 22, 24, 38, 45, ч. 1 ст. 46, ст. 47, ч. 2 ст. 50); объединения и организации (ст. 13, ч. 1 ст. 30, ч. 3 ст. 37, ч. 3 ст. 46, ч. 1 ст. 48), в т.ч. институт адвокатуры (ст. 48, ст. 72 «л»); человек (ст. 29, 31, 44, ч. 2 ст. 45, 46, 52).
3. Международные правовые нормы, регулирующие обеспечение конституционных прав человека, конституционные и конституционно-правовые нормы отрасли конституционного права, конкретизирующиеся в иных отраслевых нормах и корпоративном законодательстве об адвокатуре.
4. Конституционные гарантии и принципы обеспечения конституционных прав человека, базирующиеся на трех основополагающих, институционально регулятивных, представляющих нравственный категорический императив, принципах-гарантиях Конституции РФ: гарантированность защищенности государством человека как высшей ценности (ст. 2, 17, 18), народовластие (ст. 3, 32) и верховенство права (ч. 2 ст. 4, ст. 15).
5. Новые способы и методы обеспечения конституционных прав человека и общества, основанные на реализации демоконтроля и демокурии (от лат. кипу — надзор, правовой, группа и democ — народ, народонадзор), осо-
быми институтами гражданского общества. Это конституционный механизм обеспечения глобальных объектов: прав и свобод каждого человека, а в итоге прав гражданского общества и конституционализма в России, являющийся моделью опережающего развития, обеспечивающей эффективное реформирование на рубеже веков, предполагающее изменения право- и политико-институционального «контура», обеспечивающего высокий уровень легитимации среды.
Элементный состав КМО определен нами с учетом того, что это разновидность механизма правового регулирования, призванного обеспечить гарантированность конституционных прав всеми правоприменителями на основе реализации верховенства Конституции РФ. КМО — это система правовых способов, методов и средств воздействия на общественные отношения, базирующаяся на основных принципах-гарантиях Конституции РФ, обеспечивающих соблюдение конституционных прав всеми субъектами государства и общества, объединенными единой кросс-культурной [5] целью в понимании истины — признания высшей ценностью человека, его прав и свобод и неизбежности их обеспечения. Неизбежность обеспечения конституционно гарантированных прав подразумевает эффективную деятельность по их охране, защите, а главное — восстановлению путем кросс-культурного интегрирования государственных органов, наделенных властными функциями контроля и институтов гражданского общества, обладающих особыми качествами, позволяющими эффективно реализовать демокурийную функцию (общественного, профессионально-правового надзора). Повышенную значимость и актуальность предлагаемый КМО имеет как потенциальную возможность исключения самих нарушений конституционных прав со стороны органов власти в силу экономической нецелесообразности и эффективной демокурии. От парадигмы «нарушенные конституционные права и свободы должны незамедлительно восстанавливаться» следует перейти к парадигме «нарушить конституционные права и свободы невозможно». Права человека превращаются в реальную ценность, когда они защищены, т.е. их гарантирование, включающее не только охрану и защиту, но и восстановление, неизбежно. Четкая рабо-
та КМО способна создать реальные условия для конституционного функционирования механизма государственной власти и ускорения процесса возникновения правового государства, обеспеченного развитием гражданского общества через эффективное функционирование институтов, способных реализовать конституционную функцию профессионально-правового надзора (демокурии). Россия ратифицировала Европейскую конвенцию о защите прав человека и основных свобод, признав в качестве источника отечественного права решения Европейского Суда по правам человека, что обязывает Российскую судебную систему коллизии норм права всех уровней решать, презюмируя приоритет прав человека, а не власти. Обеспечение реализации этой обязанности судебной системой, включая Конституционную юстицию, возможно при помощи КМО, в т.ч. демокурии адвоката как единственного субъекта адвокатской деятельности за отправлением правосудия в различных видах судопроизводства (ст. 45, 48, 123 Конституции РФ).
Сущностная новизна предлагаемого механизма проявляется через доктринальную новизну четвертого элемента, полученного путем синтезирования существующих категорий права «принципы» и «гарантии» в единую «принципы-гарантии». Представляется, что исследование системы конституционных принципов и гарантий защиты прав человека сегодня требует не углубления в анализ конституционного закрепления прав, а четкого выявления конституционных возможностей неизбежности обеспечения их реальной защиты. Сутью КМО является неизбежность обеспечения реализации высших системных базовых принципов-гарантий Конституции РФ: правовластия — легиспотенции (ч. 2 ст. 4, ч. 1 ст. 15), гарантированности и защищенности государством человека как высшей ценности (ст. 2, 18) и народовластия [2] (ч. 2 ст. 3, 32), осуществляемого непосредственно народом, через органы власти и местного самоуправления в интересах народа. Следовательно, гарантии обеспечения этих прав наитеснейшим образом должны сочетаться с принципами обеспечения прав человека на всех законодательных и правоприменительных уровнях: международное законодательство, конституционное, отраслевое, корпоративное; межгосударственные отношения, внутри-
государственные, корпоративные. Реализуя ст. 2 Конституции РФ, субъекты предлагаемого механизма, взаимодействуя, реально способны охранять, защищать, а главное, эффективно восстанавливать конституционные права, создавая условия неизбежности восстановления и невозможности нарушения их в будущем из-за экономической нецелесообразности, нравственной непрестижности и неизбежности административного и уголовного наказания. Соблюдение базовых принципов-гарантий Конституции РФ обеспечивается взаимным надзором субъектов, переходящим в контроль за неукоснительным соблюдением конституционных презумпций в отношении прав каждого человека, приводя тем самым к развитию гражданского общества, права которого соблюдаются правовым государством.
Акцент делается на само право, его верховенство в правоприменении при наличии коллизий любого уровня. Для этого требуется решить проблему с отсутствием единого мнения в юридическом сообществе относительно понятий «контроля и надзора за обеспечением конституционных прав и свобод человека» и непосредственно «контроля и надзора». Значительная часть ученых-юристов считает указанные понятия тождественными [4; 6], с чем не представляется возможным согласиться, основываясь на различном результате реализации полномочий. Полномочия и методы деятельности контролирующих и надзирающих органов различны независимо от сферы применения. В основу разделения положен результат реализации полномочий: для контрольных — окончательность и обязательность указаний, обеспеченные силой государств; для надзорных — предварительность и рекомендательность, требующие для реализации наличия властных полномочий. Общественного контроля за обеспечением реализации конституционных прав, исходя из результата деятельности, не существует, т.к. у институтов гражданского общества отсутствуют властные полномочия, а власти, основанной на знании права, при его нарушении недостаточно для восстановления самого права. Конституционно-правовая природа общественного надзора проявляется в том, что при его осуществлении используются нормы права для разрешения конкретных юридических ситуаций в соответствии с конституцион-
ными правами, поэтому эффективный общественный надзор может быть осуществлен только знатоками права. Именно институты гражданского общества, отличающиеся профессиональным знанием права всех членов, способны успешно формировать общую и правовую культуру населения, выполнять обеспечительные, охранительные, защитные, информационные, воспитательные, медиативные функции, а также демокурийную функцию, в отдельных случаях и функцию демоконтроля (суд присяжных) [3]. Важным элементом, обеспечивающим эффективную деятельность КМО, может быть институциональная триедино-статусная (профессия, корпорация, институт) [4] российская адвокатура, выполняющая конституционные функции по защите прав и свобод неограниченного круга лиц: демокурийную, просветительную, воспитательную, медиативную, интернатуры. Конституционно-правовые
основы деятельности адвокатуры и введение регулирования ее статуса в ткань конституционного законодательства явились основой
для признания Конституционным судом РФ выполнения адвокатурой публично-правовой функции и по содержанию, и по целям. Защита прав возложена на адвокатуру, которая является одним из институтов Конституции РФ, представляя своего рода конституционную ценность, т.к. оказывает всем субъектам права квалифицированную юридическую помощь в обеспечении конституционных ценностей. Она как конституционный институт способна осуществлять демокурийную функцию обеспечения повсеместной реализации базовых принципов-гарантий Конституции РФ органами всех ветвей власти, а не только судебной. Корпорация, основанная на профессионализме членов, требующая от них высокой нравственности, способна стать базой медиации, снижающей загруженность судов, способствующей досудебному урегулированию всех споров, одновременно являясь школой обязательной юридической интернатуры, прививающей практические навыки на базе теории, началом юридической карьеры для юристов и госслужащих.
Список использованной литературы
1. Конституционное (государственное) право зарубежных стран. Общая часть / отв. ред. Б.А. Страшун. М., 1996.
2. Либанова С.Э. Власть права, реализуемая путем общественного профессионального надзора над властью чиновников в механизме обеспечения конституционных прав // 2000—2010 годы: эволюция и генезис структуры социально-политических отношений в России и за рубежом: в 3-х ч. / под общ. ред. Д.П. Писка-рева, И.Е. Пискаревой. М., 2010. Т. 1.
3. Либанова С.Э. Суд присяжных заседателей как конституционный институт прямого народовластия // Современное право. 2010. № 10. С. 29—34.
4. Либанова С.Э. Демокурийная функция институциональной адвокатуры // Вестник Саратовской академии права. 2010. № 5. С. 38—41.
5. Мацумото Д. Психология и культура. СПб., 2002.
6. Чиркин В.Е. Конституционное право зарубежных стран. М., 1997.
Refeгenses
1. Konstitutsionnoe (gosudarstvennoe) pravo zarubezhnykh stran. Obshchaya chast' / о^. red. В.А. Strashun. М., 1996.
2. Libanova S.E. prava, ^а^иетауа р^ет obshchestvennogo professional'nogo nadzora nad vlast'yu
chinovnikov V mekhanizme obespecheniya konstitutsionnykh prav // 2000—2010 gody: evolyutsiya і genezic с^уИуру sotsial'no-politicheckikh otnoshenii V Rossii і za rubezhom: V 3-М сК / pod obshch. red. D.P. Piskareva, І.Е. Piskarevoi. М., 2010. Т. 1.
3. Libanova S.E. Sud prisyazhnykh zasedatelei как konstitutsionnyi р^атодо narodovlastiya // Sovremennoe pravo. 2010. № 10. S. 29—34.
4. Libanova S.E. Demokuriinaya funktsiya institutsional'noi advokatury // Vestnik Saratovskoi akademii prava. 2010. № 5. S. 38-41.
5. Matsumoto D. Psikhologiya і киІЧига. SPb., 2002.
6. СЫгЫп У.Е. Konstitutsionnoe pravo zarubezhnykh stran. М., 1997.
