CC BY
138
ПРАВО
КОНСТИТУЦИОННАЯ ЛЕГИТИМНОСТЬ КАК ОСНОВОПОЛАГАЮЩАЯ ПРЕДПОСЫЛКА ОБЕСПЕЧЕНИЯ СТАБИЛЬНОСТИ ОБЩЕСТВА И ГОСУДАРСТВА
Ховралёв А.Л.
В статье рассматриваются проблемы легитимизации власти и результативности ее деятельности в политических и управленческих аспектах.
THE CONSTITUTIONAL LEGITIMACY AS A FUNDAMENTAL PREREQUISITE FOR THE STABILITY OF SOCIETY AND STATE
A.L. Hovralev A.L.
Problems of legitimization of the power and productivity of its activity in political and administrative aspects are considered in this article.
Понятие категории «конституционная легитимность» тесно связано с понятием легитимности политической власти. В наше время легитимность - обязательный признак цивилизованной власти, признания гражданским обществом ее правомерности. Легитимная власть основывается на признании права носителей власти предписывать нормы поведения другими гражданами. Признание легитимности власти как необходимом условии существования общественного консенсуса и веры имеет чрезвычайно важное значение для обеспечения стабильности в обществе. Как отмечает западный исследователь Л.С. Санис-тебан, благодаря легитимности устанавливается необходимый минимум доверия между правящей элитой и теми, кто в нее не входит. Те, кто властвует, в подобном случае чувствуют, что они делают это на законном основании, а те, кто подчиняется, рассматривают их претензию как основательную [1].
Вместе с тем отсутствие минимума доверия между властными и подвластными ведет к расколу, нестабильности и росту социальной напряженности в обществе. В
этой связи представляется необходимым остановиться на понятии легитимности власти, так как, по нашему мнению, ее эрозия приводит к значительным изменениям в обществе, усиливает социальную напряженность. Особую актуальность эта проблема приобретает для общества, переживающего переходный период, когда изменения, происходящие в нем, глубоко затрагивают все аспекты политической жизни.
Легитимность как социокультурная характеристика власти, коренится в специфической и всеобщей ситуации коллективной жизни. Для легитимности власти большое значение имеют внутренне присущие обществу ценности, из которых вытекает вера и убеждение граждан, согласно которым власть организована, отправляется и ограничена и в соответствии с которыми определяется ответственность участвующих в политических отношениях.
Сегодня преобладает точка зрения, что основой легитимности является убеждение в правомерности данного строя. Заключение о наличии убеждения можно сделать, прежде всего, на основе свободного выражения гражданами своей воли. Невозможно изолировать
право на власть от коллективной жизни или оборвать связь, объединяющую это право с существующими в обществе ценностями.
Об исключительной важности веры народа в тех, кто управляет государством, известно еще с античнык времен. В дошедшем до нашего времени произведении Конфуция "Лунь-Юй" приводится диалог между учителем и учеником, в котором учитель, разъясняя порядок управления государством, отмечает, "В государстве должно быть достаточно пищи, должно быть достаточно оружия и народ должен доверять правительству". На вопрос о том: "Чем, прежде всего, из этих трех вещей можно пожертвовать, если возникнет крайняя необходимость?", Конфуций отвечает: "Можно отказаться от оружия ... , можно отказаться от пищи ... Но без доверия народа государство не сможет устоять" [2].
Вера в легитимность власти, доверие ей наполняет смыслом повиновение властным органам. В соответствии с концепцией легитимности М. Вебера "власть означает ситуацию, в которой продемонстрированная воля правителя или правителей имеет целью формирование поведения другого человека или других людей и фактически формирует это поведение таким образом, что их действия ... осуществляются так, как будто управляемые по собственной воле содержание приказа сделали правилом своего поведения" [3].
В основе такого поведения индивидуумов лежит политическая вера, что власть воплощает ценности, достойные для реализации, - "вера, признающая за правящими или правящим престиж" [4]. Чертой каждого типа конституционного строя, отмечает М. Вебер, должно быть признание справедливости существующего порядка на основе веры в его справедливость. В целях нашего исследования важную роль играет анализ М. Вебером существующих зависимостей между властью (аспект политический, аспект власти) и ее легитимацией (аспект ценности, культурный аспект).
Включенность проблемы ценностей в сферу политики позволяет на этой основе анализировать социальную напряженность в обществе.
Так, в обществе, переживающем переходное состояние, смену властей, модернизацию, рост социальной напряженности неизбежен, поскольку он вызывается кризисом легитимности. Кризис легитимности следует в результате тесной связи между политическими ценностями и политическими системами, которые они обслуживают. Трансформация последних, естественно, определяет необходимость изменения первых. Не случайно С. Липсет определяет кризис легитимности как кризис изменений, источник которого в их характере. Он считает, что на возникновение кризиса легитимности влияют, во-первых, то, что в процессе преобразования социальной структуры не все основные группы получают доступ к сфере принятия политических решений, во-вторых, то, что статус основных традиционных институтов подвергается угрозе в процессе структурных изменений [5].
Характеризуя переходный период в политической жизни общества, переживающем этап модернизации, Макс Вебер отмечал, что для того чтобы понять историю модернизации, надо рассматривать направление сложных и взаимосвязанных изменений от "традиционных" преобразований к "рациональным" во всех сферах социальной жизни. Анализируя способы господства легитимации, Вебер исходил из конструирования трех, в его понимании, идеальных, чистых типов, как-то: традиционного, харизматического и легального господства [6]. При этом традиционное господство опиралось и ограничивалось освященными традициями и нормами. Харизматическое господство основывалось на вере в необыкновенные способности и свойства вождя, дальновидного государственного деятеля, религиозного пророка, спасающих страну от кризиса. Два первых типа были необходимы М. Веберу для показа принципиального
отличия того типа государства, который он связывал с современными европейскими сообществами, от господства легального, при котором последнее представляет собой "господство права в том смысле, что как само существование власти, так и сфера ее действия зависят от установленных людьми позитивных прав" [7].
Что является первичным критерием легитимности? В ответе на этот вопрос сталкивается несколько взглядов. Так, согласно либерально-демократической позиции, легитимной следует признавать только такую власть, которая сформирована в результате демократических процедур. Согласно прагматической концепции, которую отстаивают сторонники политического реализма, таким критерием является не только выборность власти, но и ее способность поддерживать в обществе стабильность, умение владеть сложной ситуацией в обществе.
Легитимизация политической власти, предполагающая доверие и согласие между гражданами и властью, позволяет снизить уровень напряженности, консолидировать конфликтующие общности. Вера в легитимность власти определяет и мотивацию поведения индивидума. "Ни одна власть, как известно из опыта, не ограничивается добровольно только материальными, эмоциональными или идеальными мотивами в качестве основы, гарантирующей ей прочность. Каждая стремится пробудить и упрочить веру с свою легитимность" [8].
Легитимность зависит от эффективности политического режима и наоборот. Обязательное условие для эффективного функционирования политической системы - расширяющееся признание гражданами процесса принятия решения, то есть достижения определенного консенсуса. Существование любого вида консенсуса означает, что режим становится легитимным, то есть власть способна формировать и поддерживать убеждения в оптимальности существующих политических институтов для данного общества. Так, для Орте-
1ёв А.Л.
га-и-Гассета правительство зиждется на мнении, что "смена правления есть одновременно смена мнений" [9].
А поскольку консенсус поддерживает политические структуры, то государство, используя систему ценностей, идеалов, целей, разделяемых в обществе, обеспечивает добровольное подчинение граждан. Это способствует упрочению политической власти и ее авторитета.
Легитимность и консенсус являются ключевыми показателями эффективности и результативности деятельности политической системы. Консенсус означает, прежде всего, согласие меньшинства подчиняться решениям большинства, сохраняя право на критику, протест и оппозицию. Консенсус трансформирует власть в авторитет, и тем самым правовые акты государственного управления становятся легитимными нормами политической деятельности. Западногерманский политолог Манфред Хеттих отмечает, что распространенные в обществе представления о правомерности политического господства имеют решающее значение для стабильности политической системы. По оценке Хеттиха, чем выше уровень согласия, отраженный в легитимирующей идее, тем система стабильнее. Для рассмотрения данной проблемы Хеттих использует понятие политический консенсус, посредством которого "осуществляется реальная, фактическая легитимация политического господства" [10]. Важным для нашего исследования представляется то, что Хеттих различает материальный и формальный консенсус, где при первом всеобщее согласие распространяется на сами правящие личности, их политические решения, а при втором - на политическую систему в целом, включая способ осуществления господства и проведения политического решения. Формальный консенсус при этом не исключает возможности неприятия материального, что является большим стабилизирующим фактором по сравнению с первым, имея в виду протяженное во времени состояние системы.
Таким образом, можно отметить, что кризис правительства не ведет в данном случае к кризису легитимности. Однако стоит измениться факторам, обусловливающим материальное согласие, как система обнаруживает отсутствие формального и вследствие роста социальной напряженности в политической жизни общества демонстрирует свою неустойчивость. Отсюда вытекает проблематичность многопартийной системы в переходный период, поскольку существование принципиально различных мировоззренческих установок сторонников соперничающих политических партий не обеспечивает социальный консенсус - важнейшее условие сохранения стабильности, а отсюда и рост социальной напряженности в обществе как результат сложившегося противостояния соперничающих группировок и разделяемых ими ценностей.
Современный анализ проблемы легитимации власти и легальных форм ее существования хорошо представлен в работах Жульена Фрейда [11]. Именно он, опираясь на мысль Канта, отличает легальность от подлинного морального оправдания и дифференцирует эти процедуры, что нередко забывают делать многие политические философы. Термины легальность и легитимность лучше поясняются, если говорить о легитимности как специальном обосновании необходимости и законности данной власти и легальности как чисто юридическом обосновании власти. В этом смысле Фрейд отмечает, что власть придает легитимность, правительство гарантирует легальность. Легитимность состоит, по его определению, в длительном и как бы единодушном согласии принять правление и власть данного класса, иерархии и т.п. Легитимность не навязывается, она возникает из однородности политических установок, нравов, традиций, экономической системы, общего духа, данного типа общности. Безусловно, описываемый Фрейдом вариант легитимации, принимаемый всеми
единодушно и осознанно, является одним из вариантов, который встречается редко. В политической жизни общества легитимность власти часто оспаривается, она является предметом особой заботы как правящих сил, которые занимаются поиском средств и способов легитимировать и оправдать ее перед населением, так и оппозиции, пытающейся в ряде случаев доказать обратное.
Легитимная власть как бы признается относительно лучшей. Это признание, по оценке Фрейда, способно ее смягчить, создать доверие между правительством и народом. Такая власть получает право прощать себе ошибки. Однако подчинение утрачивает характер уступки от страха перед грубыми насильственными средствами, к которым прибегает непризнанная власть, что также порождает социальную напряженность в обществе. Хорошо это было подмечено Токвилем, который писал: «Правительство, которое может принуждать к повиновению своим законам только силой ... , находится на грани гибели. С ним, по всей вероятности, произойдет одно из двух: если это слабое и умеренное правительство, то оно прибегнет к силе лишь в самом крайнем случае, оставляя без внимания множество мелких случаев неповиновения, и тогда государство окажется во власти анархии. Если же правительство сильное и решительное, то оно будет прибегать к насилию ежедневно и вскоре превратится в военно-деспотическое» [12]. Интересны размышления французского мыслителя о необходимости признания законности власти. «Людей развращает не сама власть как таковая, не привычка к покорности, а употребление той власти, которую они считают незаконной, и покорность тем правителям, которых они воспринимают как узурпаторов и угнетателей» [13]. Токвиль представляет такое общество, «в котором каждый, относясь к закону как к своему личному делу, любил бы его и подчинялся бы ему без труда; где
власть правительства, не будучи обожествляемой, пользовалась бы уважением в качестве земной необходимости; где любовь, питаемая людьми к главе государства, была бы наделена не страстью, а разумным, спокойным чувством. Когда каждый человек наделен правами и уверен в неотъемлемости этих прав, между всеми классами общества может установиться мужественное доверие и своего рода взаимная благосклонность, не имеющая равным образом ничего общего ни с чувством гордыни, ни с низкопоклонством» [14].
ёв А.Л.
В демократическом, правовом государстве применение насильственных мер является, как правило, исключением. Государство, обладая монополией на легитимную силу, опирается в своей деятельности главным образом на согласие населения относительно способов отправления власти, что обеспечивает легитимное применение мер насилия и не подвергает сомнению базисные основы социального единства, не ведет к усилению социальной напряженности в политической жизни общества.
ЛИТЕРАТУРА
1. Санистебан Л.С. Основы политической науки. II. 9. 1992. С. 40.
2. Древнекитайская философия. В 2 т. Т. 1. М., 1972. С. 160.
3. Wesolowyki W. Weberowska koncepcia legitimizacji: Ogroniczenia i kontunuacje // Kultura i spoleszenstwo.W-wa, 1986. T. 30 №4. S. 23.
4. Weber M. Wirtschaft und Geselschaft Grundriss der verstehden Soziologie. Tubingen, 1972. S.153.
5. Американская социология. Перспективы, проблемы, методы. М., 1972. С. 204-206.
6. Weber M. Wirtschaft und Geselschaft Grundriss der verstehden Soziologie.
7. Вятр Б. Социология политических отношений. С. 101.
8. Weber M. Wirtschaft und Geselschaft Grundriss der verstehden Soziologie. Tubingen. S.122.
9. Ортега-и-Гассет. Восстание масс // Вопросы философии. 1989. № 4. С. 127.
10. Hattich M. Crundbegriffe der Politikwissenschaft. Darm stadt: wissenschaftlihe. Buchgeselschaft, 1980. S. 57.
11. Власть: Очерки современной политической философии Запада / М.М. Мшвение-радзе, И.И. Кравченко, Е.В. Осипова и др. М.: Наука, 1989. С. 37-51.
12. Токвиль А. Демократия в Америке. С.120.
13. Токвиль А. Демократия в Америке. С. 31.
14. Токвиль А. Демократия в Америке. С. 31.
