CC BY
33вало «до» и существует «после», что-то было в речевом употреблении только «там» и «тогда».
Многие слова родились на афганской войне («Афган», «Ограниченный контингент», «Голубые береты» - десантура, «Груз-200», «Шурави» - так афганцы называли русских солдат).
Те люди, которые прошли Афганскую войну, самоиндефицируют себя с тем временем, с той социатьной группой, в которой они прожили важную часть своей жизни. Тому доказательство строчки из песен группы «Голубые береты»: «Тому, кто ни разу не бывал «За кордоном» Вам никогда нас не понять» (Сла-тов Ю., «Голубые береты»).
Время пришло, и я расстаюсь с вами, друзья, Слезы в глазах, но их не боюсь, удержать их нельзя. Сколько всего здесь пережить выпало нам, Нет, никогда мне не забыть Афганистан (Решетников А., «Голубые береты»).
Список источников и литературы
Боровик, А. Спрятанная война / А. Боровик // Огонек. - 1989. - № 46. — С.
49-52.
Бойко, Б.Л., Борисов, А. «Афганский» лексикон. Военный жаргон ветеранов Афганской войны. 1979-1989 гг. / Б. Л. Бойко, А. Борисова http://lib.rin.rU/doc/i 20299p.html
Коровушкин, В. Словарь русского военного жаргона / В. Коровушкин. — Екатеринбург: Издательство Уральского Университета, 2000.
Разумов Н.В., исторический факультет Научный руководитель: к.и.н., доцент В.Р. Гущин
Конон - афинянин на персидской службе?
В современном антиковедении важное место занимает проблема греко-персидских взаимоотношений. И интерес к ней не случаен - отношения греков и персов носили постоянный характер, и каждая сторона стремилась извлечь из сотрудничества собственные выгоды. В первую очередь, взаимоотношения между империей Ахеменидов и греческими городами-государствами касались внутренних дел Эллады. В ходе продолжительных, кровопролитных и затратных войн полисам не хватало средств. Поэтому часто они обращались за помощью к персидским сатрапам или к самому царю царей. Персам, несомненно, было выгодно принимать участие в греческих войнах, ведь, подпитывая попеременно, то Афины, то Спарту, они не давали ни одной из сторон быстро взять верх, тем самым ослабляя оба полиса. Персам не нужна была сильная Эллада, которая могла оспорить у Ахеменидов господство над Ионией.
В современной российской историографии наиболее глубокие исследования вопроса принадлежат Э.В. Рунгу, изучавшему влияние неофициальной персидской дипломатии на греческие дела. Он пишет, что инициатива чаше всего принадлежала Персии, а греки за редким исключением лишь ставились перед выбором принимать или отклонять предложение (Рунг, 2006, с 66). Мы попытаемся рассмотреть именно такой пример, где инициатива принадлежит греку. Отдельно исследуется феномен сотрудничества греков с персами, однако работы по данному вопросу в основном посвящены эпохе греко-персидских войн (Gillis, 1979).
Афинский стратег Конон сын Тимофея принимал активное участие в событиях Пелопоннесской войны, неоднократно избирался стратегом. В 405 г. до н.э. Конон единственный сумел вырваться из ловушки при Эгоспотамах и уйти на Кипр (Xen. Hell. II 1, 28-30).
Попытаемся проанализировать, какой статус имел Конон, находясь в Персии, выступал ли он как представитель Афин или находился на персидской службе.
Надо заметить, что бегство изгнанников в Персию и даже нахождение на персидской службе уже имело место в истории афино-персидских взаимоотношений.
В 471 г. до н.э. в Персии оказался изгнанный из Афин Фемистокл. Победитель в Саламинском сражении поступил на службу к персам. Афинянин получил в управление города Магнесию, Лампсак и Миунт. Однако спустя 12 лет стратег покончил с собой после получения приказа царя царей участвовать в войне против греков (Plut. Them. XXXI). Пример Фемистокла демонстрирует нам нахождение грека на персидской службе, подчинение его персидским законам.
Другой пример относится уже ко времени Пелопоннесской войны. Афинский политический лидер Алкивиад, оказавшийся волею судьбы в Спарте, вынужден был бежать и оттуда. Так афинянин попал ко двору сатрапа Тиссафернам (Plut. Ale. XXIV-XXV). Здесь афинянин не имел каких-либо реальных полномочий, выступая, как советник сатрапа. Причем, влияние Алки-виада зависело лишь от его личных качеств и симпатий к нему Тиссаферна. С Алкивиадом свободно вели переговоры афиняне, после которых он без проблем смог вернуться обратно в родной полис.
Итак, на примере биографий двух греков мы можем выделить две ситуации, в которых пребывали греки в Персии: нахождение на персидской службе и пребывание при дворе сатрапа. В первом случае грек получает вознаграждение от царя царей, статус в государстве, но и живет по персидским законам. Во втором случае грек пребывает при дворе сатрапа, выступает в качестве его советника, но не более того. Он не имеет властных функций, статуса, но может распоряжаться своей судьбой и вести переговоры с другими сторонами. В случае Алкивиада нельзя сказать, что он находился на службе у персов.
Исходя из этого, выясним, в каком положении был в Персии Конон.
Для начала охарактеризуем интересующий нас период - 405-387 гг. до н.э. На завершающем этапе Пелопоннесской войны (431-404 гг. до н.э.) персы оказывали поддержку спартанцам, снабжая их золотом. Однако военные действия шли с переменным успехом. В 406 г. до н.э. при Аргинусских островах афиняне одержали выдающуюся морскую победу над спартанцами. Но по обвинению в том, что они не подобрали своих моряков с потопленных кораблей, стратеги были казнены. Уже на следующий год новые стратеги привели флот к гибели при Эгоспотамах. Афины потеряли всех своих союзников кроме Самоса, город был осажден. В ходе этих событий вновь усилилась олигархическая партия, выступавшая за мир со спартанцами. После заключения мира в городе был установлен режим Тридцати, вошедший в историю, как «Тридцать тиранов».
После войны Спарта недолго смогла удержать свою гегемонию. Ценой своей поддержки в годы войны персы поставили передачу им Ионии, но, если бы спартанцы согласились на это, то дискредитировали бы себя перед всей Грецией. Поэтому между Спартой и Персией началась война. При помощи персидского золота на Балканах была создана антиспартанская коалиция, в которую входили Афины (где вновь была восстановлена демократия в 403 г. до н.э.), Аргос, Коринф и Фивы. Спартанцы вынуждены были отозвать свои войска из Малой Азии. В 392 г. до н.э. Афины во многом восстановили свои силы, что вызвало неудовольствие персов. Они вновь перешли к поддержке спартанцев. В 386 г. до н.э. был заключен унизительный Анталкидов мир. Но даже он сумел закрепить определенные успехи Афин, о чем будет сказано ниже.
Скажем несколько слов о том, что представлял собой Кипр в интересующий нас период. После административной реформы Дария Первого остров вошел в состав пятой сатрапии. В 411 г. до н.э. в городе Саламин на острове власть захватил Эвагор. Новый тиран проявил себя умелым политиком - он не сопротивлялся Персии и успешно сотрудничал с афинянами. Мы видим его как правителя, достаточно самостоятельного в своих внутренних делах, который спустя некоторое время начнет решительные действия по объединению полисов острова (Петрова, 1999, с. 18-19).
Это и объясняет выбор стратега. Дорога в Персию, на тот момент союзную Спарте, была закрыта, а Эвагор был союзником Афин. Уже с Кипра стратег отправился ко двору сатрапа Геллеспонтской Фригии Фарнабаза. В ходе Коринфской войны Персия выступала на стороне Афин против Спарты. Решающую роль в войне на море сыграл флот, собранный Фарнабазом и Коно-ном.
Фарнабаз направляет Конона ко двору Артаксеркса. Здесь нас интересует сама аудиенция, описание которой сохранилось в биографии Конона, написанной Корнелием Непотом. Точно также как когда-то Фемистокла, Конона предупредили, что при личной встрече с царем он должен будет пасть ниц. Ко-нон отказался от личной встречи, доверив тысяченачальнику Тивфрасту передать все сведения. Конон сказал, что, если он последует персидским обычаям, то позор за его действия ляжет на Афины (Nep. Соп. 3). Стратег как бы демонстрирует, что не находится на службе у персов. Для сравнения отметим, что в
аналогичной ситуации Фемистокл склонился перед царем и признал его власть над собой.
Царь царей выделил Фарнабазу и Конону средства для создания флота для борьбы со Спартой. Проанализируем военные действия на море, в которых принимал участие Конон. В 394 г. до н.э. флот, снаряженный на персидское золото у Книда вступил в бой со спартанским флотом. Важно отметить, что Ксе-нофонт называет навархом именно Фарнабаза. Конон в его флотилии командует лишь первой линией, которую составляют греческие суда. Однако исход сражения решила именно часть флота, которая находилась под командованием афинского флотоводца, согласно Ксенофонту, Фарнабаз и его финикийские триеры в сражении не участвовали вообще - одних кораблей Конона было больше. Сражение закончилось победой объединенного флота и гибелью спартанского наварха Писандра (Xen. Hell. IV 3, 10-12).
Далее Фарнабаз и Конон начали изгонять спартанских гармостов из полисов островов и побережья Малой Азии. При этом союзники не оставляли в городах собственных гарнизонов, что располагало к ним жителей. Причем, эти действия были инициативой именно афинянина: «Конон поучал Фарнабаза, что, если он будет поступать, таким образом, все города будут к нему дружественно расположены» (Xen. Hell. IV 8, 2). Далее, при описании реакции жителей освобожденных городов сообщается, что: «превозносили Фарнабаза и слали ему щедрые дары» (Xen. Hell. IV 8, 2). Таким образом, мы можем отметить, что Конон не имел какого-либо статуса в персидском флоте - он выступает лишь как неофициальный советник при командующем. Непосредственно в подчинении афинянина была лишь наемная, греческая часть флота.
Затем Фарнабаз и Конон совершали набеги на побережье Пелопоннеса. После этого Конон просит сатрапа предоставить ему флот и денежные суммы для восстановления Длинных стен в Аттике. Стратег аргументирует это тем, что строительство пойдет во вред спартанцам. Конон вернулся в родной полис с флотом и персидскими деньгами. С помощью экипажей кораблей и наемных рабочих была восстановлена большая часть Длинных стен. При помощи находящегося в его распоряжении флота стратег начал подчинять Афинам островные полиса и полиса Малой Азии (Xen. Hell. IV 8, 7-10).
Это время было временем триумфа афинского стратега. Он был героем для греков Малой Азии. В Эфесе и на Самосе были низвергнуты статуи Лисан-дра и воздвигнуты статуи Конона. Благодаря одержанным победам стратег пользовался доверием в родном полисе. Его политические сторонники имели наибольшую силу (Strauss, 1986).
Спартанцы использовали его действия, чтобы настроить против афинянина персидского сатрапа Тирибаза. В 392 г. до н.э. афинское и спартанское посольства оказались в Персии. Здесь и произошел арест афинского флотоводца. Конон был арестован по обвинению в преступлениях против царя (Xen. Hell. IV 8, 12-16).
Осмысление именно этого эпизода и вызывает наибольшие трудности. Если персидское руководство смогло арестовать Конона, то это свидетельству-
ет о том, что стратег находился на персидской службе? Однако как это соотносится с тем, что, при этом, Конон возглавляет афинскую делегацию? И почему афинское руководство смирилось с потерей фактически одного из своих лидеров? Не говорит ли последнее, что Конон был именно на персидской службе. Но, следует заметить, что в тот момент уже наметился разрыв между Афинами и Персией, и у афинян не было сил бороться с империей Ахеменидов. Афиняне могли смириться с арестом Конона также и потому, что и прежде излишне возвысившиеся военачальники вызывали недоверие (вспомним о судьбах Миль-тиада, Фемистокла, Алкивиада и др.).
Проанализируем также, кому выгодна была деятельность Конона. Морская победа при Книде признана «Эгоспотамами наоборот» (Поздеева, 1959, с. 95), потому, что вернула Афинам союзников, которых они потеряли после разгрома в 405 г. до н.э. Гибель сильного спартанского флота также был на пользу возрождающейся афинской архэ. Восстановление Длинных стен и флота было совершено Кононом на свой страх и риск. Вероятно, персам и спартанцам пришлось считаться с этими успехами, когда при заключении Анталкидова мира, запрещавшего союзы полисов, за Афинами были сохранены Лемнос, Имброс. Скирос. Судьба Конона напрямую связана с отношениями между Афинами и Персией - он попадает в Малую Азию, когда персы ведут войну со Спартой, во время сотрудничества государств происходит его возвышение и разрыв между Афинами и Спартой приводит к падению флотоводца. Судьба стратега неотделима от отношений с Персией его полиса.
Наконец, проанализируем отношение к Конону в последующие столетия. Важное место здесь будут занимать свидетельства географа и историка Павсания.
В труде «Описание Эллады» географ Павсаний размышляет о героях Эллады. К числу общегреческих героев он относит Мильтиада, Леонида, Фемистокла, Ксантиппа, Кимона, Конона и Эпаминонда. Говоря о Кононе, Павсаний пишет, что флотоводец получил такое право за изгнание спартанских гармостов из полисов. Географ отказывается именовать общегреческими героями Павсания и Аристида, первого - за позднейшие преступления (помним, что одним из них было сотрудничество с персами), а второго - за жестокое обращение с союзниками. Кроме того, он не называет общегреческими героями ряд выдающихся военачальников, которые действовали лишь в интересах своего полиса. Столь высокая оценка деятельности стратега плохо соотносится с возможным нахождением на персидской службе.
Итак, мы можем сказать, что греки, находившиеся в Персии, при дворах сатрапов, де-юре не попадали на персидскую службу, они продолжали считать себя гражданами своих полисов и жить по греческим законам. Именно такой пример, мы наблюдаем в судьбе Конона. Мы видим, что он выступает именно как неофициальный советник персидского сатрапа и непосредственно командует теми кораблями, государства, предоставившие которые, были либо независимы от царя царей, либо имели широкую автономию.
Список источников
Корнелий Непот. О знаменитых иноземных полководцах. Из книги о римских историках / Пер. с лат. и коммент. H.H. Трухиной. - М.: издательство МГУ, 1992.
Ксенофонт. Анабасис. Греческая история. М.: ООО «Издательство ACT»: «Ладомир», 2003.
Луций Ампелий. Памятная книжица. Издательство «Алетейя», 2002.
Павсаний. Описание Эллады (в 2-х томах). Пер. с древнегреч. С.П. Кондратьева. Издательство «Алетейя», Санкт-Петербург, 1996.
Плутарх. Избранные жизнеописания. В двух томах. Пер. с древнегреч. / Сост. и прим. М. Томашсвской; Ил. Вл. Медведева,- М.: Правда, 1987.
Фукидид. История. / Перев. Г.А. Стратановского. - М.: Ладомир; ООО «Фирма «Издательство ACT», 1999.
Список литературы
Петрова Э.Б. Боспор и Кипр: опыт сопоставления двух тиранических режимов / Э.Б. Петрова // «Античный мир и археология». Вып. 10. - Саратов, 1999.
Поздеева И. Внешняя политика Афин 394-386 / И. Поздеева // ВДИ. -1959. -№ 1.
Рунг Э.В. Неофициальная дипломатия Персии по отношению к грекам и роль персидского золота в греко-персидских межгосударственных отношениях / Э.В. Рунг // «Античный мир и археология». Вып. 12. - Саратов, 2006.
Gillis, D. Collaboration with Persians. Frans Steiner Verlag GMBN / D. Gillis. -Wiesbaden, 1979.
Strauss, В.S. Athens after the Peloponnesian War: class, faction and policy 403-386 ВС. / B.S. Strauss. - London & Sydney, Routledgc, 1986.
Петрова М.Е., исторический факультет Научный руководитель: М.П. Трофимов
Сексуальная свобода в античном мире?
«Уже знаменитый мудрец, государственный деятель и поэт Солон считал, что радостное наслаждение жизнью — это состояние, достойное того, чтобы к нему стремиться, и другие великие умы (такие, как Пиндар, Вакхилид, Симо-нид) были с ним в этом согласны». Так определяет идеал древних эллинов Ганс Лихт. По его мнению, «греческая культура есть не что иное, как хвалебный гимн Гедоне или счастливому наслаждению жизнью и в особенности любовью», «исповедуя чувственность и претворяя свою веру в жизнь, грек не встречал противодействия в лице ригористичных государственных законов или лицемерного осуждения со стороны общественного мнения» (Лихт, 1995, с.8). И по сей день, эллинские нравы ассоциируются с сексуальной свободой,
