CC BY
179
____________УЧЕНЫЕ ЗАПИСКИ КАЗАНСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
Том 153, кн. 1 Гуманитарные науки
2011
УДК 299.5:141.81
КОНФУЦИАНСКИЙ ИДЕАЛ ВЕЛИКОГО ЕДИНЕНИЯ: РЕИНТЕРПРЕТАЦИЯ И ПРОБЛЕМА ПЕРЕВОДА
Д.Е. Мартынов Аннотация
Статья посвящена рассмотрению некоторых аспектов перевода и истолкования основных категорий китайского общественного идеала. Проблема общественного идеала, некогда заданная Конфуцием, приобрела особую актуальность в период Движения за реформы 1898 г., а затем и после начала строительства социализма в Китае. Вопрос о природе идеала современных китайских элит не решён западным и отечественным китаеведением до сих пор. В современной китайской трактовке Да тун на передний план выступает урегулирование отношений между национальными государствами.
Ключевые слова: Да тун (Великое Единение), общественный идеал, конфуцианство, утопия.
Рассматривая проблему китайского общественного идеала, несложно убедиться, что реформаторы, либералы и революционеры начала ХХ века - Кан Ю-вэй (*#^, 1858-1927), Лян Ци-чао (1^'^й, 1873-1929) и Сунь Ят-сен (Сунь Чжун-шань ^ФШ, 1866-1925) - оперировали едиными понятиями, рассуждая о конечных целях развития и модернизации китайского общества. Первым китайским мыслителем, задавшимся вопросами о соотношении конфуцианского общественного идеала и модели современного общества, был Кан Ю-вэй [1, p. 22]. В своих ранних трактатах, например в Ши ли гун фа (^Я^?£, «Основная истина и всеобщий закон»), Кан Ю-вэй стремился вывести наиболее общие законы в отношениях между людьми, что впоследствии составило основу его утопии Великого Единения (Да тун ^^). В настоящей работе рассматриваются некоторые частные аспекты учения о Великом Единении, которые стали ключевыми для формирования универсалистской концепции Кан Ю-вэя и были положены в основу современного общественного идеала Китая. Особое внимание мы обращаем на попытки европейских китаеведов осмыслить данные категории.
Впервые понятие Да тун появляется в «Каноне исторических преданий» (Шу цзин или Шан шу П^®). В главе «Великий План» (Хун фань ^fe) ска-
зано, что «согласие сановников и простого народа называется Да тун (перевод наш. - ДМ)». (В оригинале (Хун фань, 9):
В переводе Дж. Легга: “If you, the shell, the stalks, the ministers and officers, and the common people, all agree about a course, this is what is called a great concord”) [2].
Концепция Да тун впервые вводится в главе Ли юнь (^®, «Действенность ритуала» или «Обращение благопристойности»)1 канона Ли цзи (^йй, «Записки о правилах благопристойности»). Собственно обществу Великого Единения посвящён лапидарный фрагмент. По долговечности воздействия и популярности в общественной мысли Китая этот текст может быть сравним только с теорией «колодезных полей» (цзин тянь ^Н), предложенной Мэн-цзы (^^. 372-289 гг. до н. э.). Существует, однако, ряд значимых проблем, связанных с атрибуцией данного текста. Сомнение в конфуцианской природе этого учения возникло в Китае примерно в XI - XII вв. Против аутентичности Ли юнь как изложения воззрений Конфуция говорят ощутимые следы влияния даосской и моистской доктрин [3, c. 277]. Из того же текста можно извлечь и прямо противоположное: между изображением идеального общества в Ли юнь и собственно конфуцианской традицией изображения жэнь чжэн ({^Й, «гуманного правления») существует несомненное сходство, особенно заметное в подходе к социальному благосостоянию различных, в том числе и по возрастному признаку, групп общества [4, c. 23]. Таким образом, следует согласиться с известным исследователем китайской мысли Сяо Гун-цюанем (^^^, 1897-1981), сказавшим, что Великое Единение является одним из важнейших идеалов конфуцианской доктрины [5, p. 127].
Оригинал охарактеризованного фрагмента главы выглядит следующим образом:
№.шт, яшм, пттттш,
те^йо ЙМИШт
[6, c. 1423].
Данный текст весьма сложен для перевода. Это можно проиллюстрировать на материале его переводов на европейские языки. Так, в нашем распоряжении имеются шесть вариантов перевода приведенного отрывка на английский язык2.
Дж. Легг (1885): “When the Grand course was pursued, a public and common opinion ruled all under the sky; they chose men of talents, virtue, and ability; their words were sincere, and what they cultivated was harmony. Thus men did not love their parents only, nor treat as children only their own sons. A competent provision was secured for the aged till their death, employment for the able-bodied, and the means of growing up to the young. They showed kindness and compassion to widows, orphans, childless men, and those who were disabled by disease, so that they were all sufficiently maintained. Males had their proper work, and females had their homes. (They accumulated) articles (of value), disliking that should be thrown away upon the ground, but not willing to keep them for their own gratification. (They laboured) with their strength, disliking that it should not be exerted, but not exerting it (only) with a view to their own advantage. In this way (selfish) schemings were repressed and found no development. Robbers, filchers, and rebellious traitors did not
1 Автор Ли юнь неизвестен. Все существующие версии Ли цзи восходят к работам текстологов Поздней Ханьской династии (ШШ, 25-220 гг. н. э.) [3, c. 308-309].
2 К сожалению, мы не располагаем немецким переводом Ли цзи, выполненным классиком синологии Р. Вильгельмом (Wilhelm, Richard. Li Gi. Das Buch der Sitte des alteren und Jungeren Dai. - Jena, 1930. Переизд. 1958, 1981).
show themselves, and hence the outer doors remained open, and were not shut. This was (the period of) what we call the Grand Union” [7, p. 364-366].
Цутида Kecon (1927): “When the Great Way is realized, the following will surely take place: all the world will be a common possession; the wise and the able are elected; all people will be bound by equal ties of intimacy so that no man sees only his father as father nor only his son as son; the old keep their case, the ripened youth has his responsibilities; the boy and the girl are trained up, widows, orphans, the disabled and the like are respectively cared for; men take their respective parts while women respectively marry; as for property, while one would hate to let it go to waste, he will not wish to have it in private possession; as for man’s talents, while he would hate not to have exercised’ them, he will not necessarily expend them on himself; and thus plots will come to an end, thieves and brawlers will not be seen, so that people will come to leave every door open: such an age should be called Та T’ung” [8, p. 194-195]1.
yГo-н^эn (1933): ‘When the great principle prevails, the whole world is bent upon the common good. The virtuous and able are honoured, sincerity is praised, and harmony is cultivated. Hence, the people not only treat their own parents and children as they should be treated, but others’ as well. They provide that all the old are given comfort, all the adults are given work, all the young are given development, all the widowed, orphaned, helpless, disabled and defective people are given nourishment. For every male there is a division of land; for every female there is a home. The people dislike to have wealth wasted; but they do not like to hoard it up for themselves. They dislike to have their strength unemployed; but they do not to work solely for themselves. Hence, all cunning designs become useless, and theft and banditry do not exist. This is called ‘the age of Great Universality’” [10, p. 299-300].
0эn W-nanb (1948): ‘When the great Tao was in practice, the world was common to all; men of talents, virtue and ability were selected; sincerity was emphasized and friendship was cultivated. Therefore, men did not love only their own parents, nor did they treat as children only their own sons. A competent provision was secured for the aged till their death, employment was given to the able bodied, and a means was provided for the upbringing of the young. Kindness and compassion were shown to widows, orphans, childless men, and those who were disabled by disease, so that they all had the wherewithal for support. Men had their proper work and women their homes. They hated to see the wealth of natural resources undeveloped, [so they developed it, but this development] was not for their own use. They hated not to exert themselves, [so they worked, but their work] was not for their own profit... This was called the Great Unity” [11, p. 202-203].
Cho ryn^wanb (1979): “When the Great Way [Dao] was in practice, a public and common spirit ruled everything under Heaven; men of talent, virtue, and ability were selected; sincerity was emphasized and harmonious relationships were cultivated. Thus men did not love only their parents, nor did they treat as children only their own children. A competent provision was secured for the aged till their death, employment was given to the able-bodied, and a means was provided for the upbringing
1 Авторский перевод на английский язык монографии [9]. Это первая работа, представляющая Западу суть философского и социального учения Кан Ю-вэя.
of the young. Kindness and compassion were shown to widows, orphans, childless men, and those who were disabled by disease, so that they were sufficiently maintained. ...Selfish schemings were thwarted and did not develop. Bandits and thieves, rebels and trouble-makers did not show themselves. Hence the outer doors of houses never had to be closed. This was call the Great Community [datong]” [5, p. 125].
Уильям Кэллэхэн (2004): ‘When the Great Way was in practice, then the world was held in common. They chose people of talent and ability whose words were sincere, and they cultivated harmony. Thus people did not only love their own parents, not only nurture their own children. . In this way selfish schemes did not arise. Robbers, thieves, rebels, and traitors had no place, and thus outer doors were not closed. This is called the Great Harmony [Datong]” [12].
Отметим, что французский исследователь Р. Даробер (университет Париж Х - Нантер) в своей статье не акцентирует особого внимания на идеале Да тун, ограничиваясь пересказом соответствующего пассажа. Из соображений научной добросовестности выносим его на суд читателей: “Dans ce texte... Confucius oppose deux epoques: celle, revolue, durant laquelle la «Grande Voie» etait universelle, temps archai'ques oй «tout ce qui etait sous le Ciel etait en commun», oй «les hommes ne consideraient pas leurs parents [comme leurs seuls] parents, ni leurs enfants [comme leurs seuls] enfants». Cet age d’or fut celui de la «Grande Unite»” [13, p. 49]. Далее идёт речь о периоде Сяо кан ФШ, который рассматривается намного подробнее.
Для сравнения следует привести русские переводы указанного фрагмента.
С.Л. Тихвинский (1959): «Когда царил Великий Путь, мир принадлежал всем. Тогда избирались мудрейшие и выдвигались талантливейшие люди; все говорили только правду и были миролюбивы. Поэтому люди относились по-родственному не только к своим родственникам и относились по-отечески не только к своим сыновьям, дабы все престарелые могли спокойно доживать свой век, все находили применение своим способностям, а юные получали воспитание. Одинокие, вдовы, сироты, калеки - все имели пропитание. У всех мужчин были занятия, а у женщин - своя семья. Товары не выбрасывались напрасно на землю, не хранились людьми в амбарах только лишь для собственных нужд. Силы людей не растрачивались напрасно, и они работали не только на самих себя. Таким образом устранялся и никогда более не возникал эгоизм. Не было воровства и разбоя, и даже ворота домов не запирались. Это называлось Великим Единением» [14, c. 348-349]1.
И. С. Лисевич (1972): «Когда шли по Великому пути, Поднебесная принадлежала всем, [для управления] избирали мудрых и способных, учили верности,
1 Ранее исследователь предложил значительно модернизированный вариант перевода, восходящий к трактату Кан Ю-вэя Ли юнь чжу (ШЖ& «Комментарий к Ли юнь»): «Когда будет осуществлён Великий Путь, то мир будет принадлежать всем. Будут избираться мудрейшие и выдвигаться талантливейшие люди. Все будут говорить только правду и будут миролюбивы. Люди будут относиться по-родственному не к одним только своим сыновьям, с тем чтобы престарелые имели возможность спокойно доживать свой век, взрослые находили бы себе применение, а юные - получали воспитание. Тогда все будут иметь пропитание - одинокие, вдовы, сироты, бездетные, калеки. У всех мужчин будут определены права, а у женщин - самостоятельность. Товары не будут напрасно выбрасываться на землю, не будут храниться людьми в своих амбарах только лишь для себя. Силы людей не будут растрачиваться, и люди будут работать не только на самих себя; таким образом, эгоистичные замыслы будут устранены и никогда более не возникнут. Не будет воровства и разбоя, и ворота домов не нужно будет запирать. Это будет Великое Единение» [15, с. 136].
совершенствовались в дружелюбии. Поэтому родными человеку были не только его родственники, а детьми - не только его дети. Старцы имели призрение, зрелые люди - применение, юные - воспитание. Все бобыли, вдовы, сироты, одинокие, убогие и больные были присмотрены. Своя доля была у мужчины, своё прибежище - у женщины. Нетерпимым [считалось] тогда оставлять добро на земле, но и не должно было копить его у себя; нестерпимо было не дать силам выхода, но и не полагалось [работать] только на себя. По этой причине у них не возникали [злые] помыслы, не чинились кражи и грабежи, мятежи и смуты, а люди, выходя из дому, не запирали дверей. Это называлось Великим Единением» [16, с. 100].
А.С. Мартынов (1987): «Осуществлением Великого пути [можно назвать такое состояние общества, когда] Поднебесную рассматривают как общее достояние. [В те времена для управления] выбирали мудрых и способных, рассуждали о доверии и практиковали дружелюбие. Поэтому люди считали родными не только своих родных и детьми - не только своих детей. И тогда у старых было [всё необходимое, чтобы] прожить остаток своей жизни, у зрелых - чтобы найти применение, а юных - чтобы вырасти. Вдовцы и вдовы, сироты и одинокие, больные и убогие - все имели пропитание. У мужчин было своё занятие, и своё прибежище - у женщин. [Тогда люди] не любили швырять добро на землю, [но и не считали нужным] обязательно накапливать его только для себя, не любили не использовать свои силы, [но и не считали нужным] применять их только для себя. Поэтому преступные замыслы у них не возникали, не было ни краж, ни грабежей, ни смут, ни разбоя. Поэтому люди, выходя из дому, не запирали дверей. Это называлось Великим Единением» [4, с. 23].
Наш вариант перевода: «[Когда] действовало Великое Дао, [всё, что] под небесами, принадлежало всем. Выбирали добродетельных, содействовали способным; учили верности, совершенствовали в дружелюбии. Поэтому для людей родными были не только [кровные] родственники, детьми были не только [свои] дети; старцы имели пристанище, дабы окончить свои дни; сильные телом имели применение; дети имели [возможность] расти; сироты, вдовы, бобыли и калеки - все они имели пропитание. Мужчины имели положенную [долю], женщины - прибежище. [Люди] не любили бросать добро на землю, но и не таили [его] для себя; не любили не давать силам выхода, но и не работали [только] для себя. Вот почему злых помыслов не допускали, не грабили, не воровали, смуты не учиняли, вот почему, выходя наружу, двери домов не запирали. Это называлось Великим Единением».
Как видим, в зависимости от философской и исторической направленности истолкования в переводе могут использоваться различные смысловые оттенки1. В любом случае в уста Конфуция вложены слова, рисующие изображение совершенного общества, государства и человеческой природы; всё это в совокупности обозначается понятием Да тун. Обратим внимание на то, что неопределённую в оригинале временную привязку все переводчики передают прошедшим временем. К временной ориентации идеала Великого Единения нам ещё предстоит вернуться.
1 Принципиально другой вариант истолкования Да тун в контексте конфуцианской картины мира предложил А.И. Кобзев [4, с. 58-103]. К сожалению, объем статьи не позволяет остановиться на этом подробнее.
Отечественные синологи безоговорочно принимают прямой перевод Да тун с китайского - Великое Единение. В западной синологии существует разброс мнений об интерпретации данного понятия. Лоренс Дж. Томпсон [17, p. 27-30] принимает коннотацию, предложенную Фэн Ю-ланем - Great Unity [11, p. 324]. Другие учёные предлагали следующие варианты (перечисляем по Томпсону):
I) Grand Union [7, p. 364]; 2) Grand Course; 3) Cosmopolitan society; 4) Ta T’ung: The same social ideal as the Western communism or anarchism [8, p. 194-201]; 5) The Great Commonwealth; 6) The Great Similarity; 7) The Age of Great Universality; 8) Era of World Brotherhood; 9) The Great Communion; 10) Grand Harmony;
II) Great Similitude; 12) Great Similarity; 13) Cosmopolitanism.
В современной западной литературе, насколько мы можем судить, в основном употребляются два варианта перевода: Great Unity Фэн Ю-ланя и Л. Томпсона и Great Harmony, используемый, например, У. Кэллэхэном и Тан Энь-цзя2 [18]. Создаётся впечатление, что выбор варианта терминологической передачи на английском языке в значительной степени зависит от потенциальной читательской аудитории. Так, в «Энциклопедии китайской философии» в статье, посвящённой Кан Ю-вэю, мы видим использование Great Unity [19, p. 338]. Этот вопрос нуждается в отдельном рассмотрении.
Вызывает особый интерес то обстоятельство, что Л.Дж. Томпсон прямо отождествляет идеал Да тун с утопией. Об этом можно судить, например, по следующим его словам: «Один из переводов, который может предложить западный читатель книги Кан Ю-вэя о Да тун, это утопия. Автор испытывал настойчивое желание использовать именно этот вариант. Однако Да тун шу не вполне вписывается в ряд западных утопий наподобие платоновского «Государства», «Утопии» Т. Мора или сатирического «Едгин» (Erewhon) С. Батлера. Вероятно, существеннейшим отличием станет дух рационального планирования, пронизывающий китайскую книгу» [17, p. 30]. Далее Томпсон проводит параллели между теориями Кан Ю-вэя, окончательно сформировавшимися к началу ХХ в., и взглядами президента США В. Уилсона (инициатора создания Лиги Наций) и сенатора У. Уилки [17, p. 30]. Неслучаен подзаголовок, которым сопровожден перевода Томпсона: “The One-World Philosophy of K’ang Yu-wei”. Это прямая отсылка к сборнику У. Уилки “One World” (1943)3. По мнению Л. Томпсона, признанного знатока китайского языка и мышления, Да тун Кан Ю-вэя было сниженным по сравнению с One World Уилки. Оба понятия имеют следующие коннотации: 1) «политическое, социальное и экономическое единение и равенство»,
1 Лоренс Томпсон (1920-2005) родился и до 14 лет жил в Китае. В 1942 г. окончил Калифорнийский университет, в 1948 г. получил докторскую степень. В 1951-1962 гг. служил на Дальнем Востоке в составе американской миссии, преподавал в Тайбэйской консерватории (1959-1962). Профессиональный скрипач. Перевод Да тун шу был выполнен в тесном сотрудничестве с тайваньскими учёными (Чэнь Шоу-и, Шэнь Ган-бо, Т. Вэем и др.) и старшим сыном Кан Ю-вэя - Кан Шоу-манем (ШШ§, англ. Simon K’ang, 1908-1961). В 1972 г. основал и до 1974 г. возглавлял Центр Восточноазиатских исследований в Калифорнийском университете. Известен также как религиовед, после выхода на пенсию возглавлял «Общество изучения религий Китая» (1986-2005).
2 Тан Энь-цзя (Щ^{й, англ. Tong Yun Kai; р. 1936) - президент Конфуцианской Академии Гонконга.
3 Уэнделл Льюис Уилки (1892-1944) - кандидат от Республиканской партии на президентских выборах 1940 г. в США. Противник изоляционизма, оказал поддержку принятию Акта о ленд-лизе, в 1942 г. совершил поездку в СССР и Китай. Уилки рассуждал о ключевой роли Китая в послевоенном мире. Считал создаваемую Организацию Объединенных Наций важнейшим фактором послевоенного развития, в частности, именно ООН, а не союзники, по его мнению, должна помочь самой многочисленной нации занять подобающее ей место в мировом сообществе.
2) «мир, покончивший с унаследованной от прошлого разобщённостью полов, социальных групп и прочего» [17, p. 30-31]. Характерно, что внук Кан Ю-вэя -профессор Ло Жун-бан (^жЯ, 1912-1981) использует понятия Ta-t’ung, Great Unity и One World как синонимичные [20, p. 472].
С этим важно сопоставить суждения ученика Кан Ю-вэя - Лян Ци-чао. В «Очерке учений династии Цин» (Цин дай сюэ шу гай лунь, 1920) об истолковании учителем Каном Великого Единения сказано: «Он истолковал Ли юнь в терминологии “Трёх эпох” (сань ши ^№), [идея которых была заимствована им] из Чунь цю (летописи Конфуция “Вёсны и осени” ^^), и утверждал, что “Эпоха становящегося равновесия” (шэн пин ^^) является “Малым умиротворением” (Сяо кан ФШ), а “Эпоха Великого Единения” соотносится с мировым единством. В Ли юнь оно описывается так: <...> (здесь мы не будем приводить уже неоднократно цитировавшийся фрагмент. - Д.М.).
В этом пассаже, если переводить его современными понятиями, речь идёт об идеале демократии1 [«Выбирали добродетельных, [в управлении] участвовали способные»]; Лиге Наций [«учили верности, совершенствовали в дружелюбии»]; общественном воспитании детей [«для людей родными были не только [кровные] родственники, детьми были не только [свои] дети»]; государственном здравоохранении и пенсионном обеспечении [«сироты, вдовы, бобыли и калеки - все они имели пропитание»]; коммунизме [«не любили бросать добро на землю, но и не таили [его] для себя»] и важности общественного труда [«не любили не давать силам выхода, но и не работали [только] для себя»].
Кан [Ю-вэй] был убеждён, что это - идеальная общественная система, созданная Конфуцием, а особенно актуальной является эпоха Великого Единения, упомянутая в Чунь цю» [21, p. 91-92]4.
Можно заключить, что в академических кругах Европы и США понятие Да тун в первую очередь связывается с переформулированным Кан Ю-вэем философским идеалом, впоследствии оказавшим существенное влияние как на Сунь Ят-сена, так и Чан Кай-ши (Цзян Цзе-ши #^5) и даже на Мао Цзэ-дуна (^^^). Влияние это, однако, было опосредованным: впервые полный текст трактата Кан Ю-вэя увидел свет в 1935 г. Таким образом, ключевым моментом становится отождествление идеала Великого Единения с социализмом, но это возможно в единственном случае: при прочтении Ли юнь в будущем времени (что мы и видим в раннем переводе С.Л. Тихвинского). Лян Ци-чао, последовательно проводя расстановку акцентов в философском учении своего учителя, выстраивал две смысловые линии: 1) учение Кан Ю-вэя - философия социализма;
2) теория Кан Ю-вэя сформировалась вне западного влияния. Это неизбежно привело к следующему выводу: учение Кан Ю-вэя об обществе Да тун - это китайский социализм, сложившийся на основе традиционных идей [22, c. 88]5.
1 Кит. миньчжу.
2 Кит. гоцзи ляньмэн.
3 Понятие «коммунизм» (гунчаньчжуи ^^^Ш) по смыслу теснейшим образом связано с общностью имущества.
4 Впервые целостную картину учения Кан Ю-вэя Лян Ци-чао представил в «Биографии учителя Кана из
Наньхая» 1901). Детальная характеристика источника представлена в работе Л.Н. Борох [22, с. 79].
5 Характерно, что У. Кэллэхэн прямо заявляет: «по-видимому, к середине XXI в. китайское руководство полностью откажется от марксизма, а идеологи докажут автохтонное происхождение социализма» [12].
Именно в соотнесении китайского понятия Да тун с социализмом коренится различие в употреблении западными исследователями понятий Great Unity и Great Harmony. Следует обратить внимание на то, что последний термин преимущественно используется в публикациях, посвящённых проблемам международных отношений. Здесь же отчётливо прослеживается дифференцированный подход к использованию конфуцианских идеалов в политической культуре современных китайских элит. Наиболее употребительным в современной КНР является понятие Сяо кан (ФШ), используемое в значении ‘среднезажиточное общество’. Таким образом, традиционные концепции связываются с ходом китайской модернизации. Описанная в Ли юнь концепция Сяо кан используется в контексте построения социализма в Китае, стране, где марксизм-ленинизм, а также идеи Мао Цзэ-дуна и Дэн Сяо-пина являются государственной идеологией. Тем не менее несложно заметить, что если в традиционных историософских схемах идеал Да тун предшествовал Сяо кан, то в современных условиях они, скорее, друг друга взаимно дополняют [23, c. 234-235]. Проблема заключается в том, что идея Сяо кан, будучи пригодной «для внутреннего использования», несомненно, партикулярна. Именно этим может объясняться возрождение концепции Да тун, имеющей универсалистские черты, которые можно использовать при построении внешнеполитической (притом глобальной) концепции в ситуации XXI в. Эта же концепция позволяет подвести идеологическую базу под утверждение «Китай - великая держава» [24, c. 187].
В первом десятилетии XXI в. место Да тун в общественном сознании (по крайней мере в сознании элиты) практически не изменилось: достижение этого состояния по-прежнему является конечной целью развития страны. Поэтому данная концепция может привлекаться при анализе проблем, совершено не связанных с утопизмом: истории Холодной войны и мирового колониализма. Характерно, однако, что понятие Тай пин (Ж^, «Великое спокойствие» или «Великая гармония») широко использовалось при налаживании связей КНР с китайской диаспорой за рубежом, и даже с Сянганом (Гонконгом) и Аомэнем (Макао) до их интеграции с КНР, и Тайванем.
Есть ещё одно специфическое поле применения концепции Великого Единения - строительство китайского многонационального государства (Чжунхуа Ф^), которое могло бы гармонично соединить абсолютно превосходящую по численности ханьскую нацию с 55 так называемыми национальными меньшинствами, многие из которых имеют численность свыше 5 млн. чел. Примечательно, что и в этом случае идеал Да тун чрезвычайно востребован в контексте строительства социалистической рыночной экономики.
В современном Китае понятие Да тун приобрело серьёзное отличие от описанного Кан Ю-вэем: Великое Единение может использоваться и как апология китайского национализма, антисоветского и антизападного при Мао, а в настоящее время - антиглобалистского. Ведущий китайский социолог Фэй Сяо-тун 1910-2005) в 2001 г. заявил, что логика Великого Единения должна
1 Вопрос о современном политическом идеале китайских элит чрезвычайно сложен и здесь практически отсутствуют какие-либо общие точки зрения. Так, С. Огден полагает, что коммунизм, в том числе и маоистский, и Да тун суть одно и то же [25]. Ей оппонировал Т. Мецгер, заявляя, что китайский утопизм противостоит эгоизму частнособственнических отношений, под которые и подводится понятие Сяо кан [26, р. 374].
использоваться в эру глобализации. Вне «осознания собственной культуры» идентичность ханьцев будет утрачена в процессе глобализации, точно так же, как и китайские национальные меньшинства утрачивают идентичность, переселяясь из районов компактного проживания в города. При этом автор ссылается на формулу внешней политики Дэн Сяо-пина - «Великое Единение должно способствовать миру и развитию». Однако по сравнению с 80-ми годами ХХ века наблюдается иная расстановка акцентов: стремление к повышению международного статуса Китая сменилось приоритетом сохранения его как автохтонной цивилизации [12]. Действительно, необходимым условием достижения Великого Единения является мир между народами и государствами. Очевидно, что оптимальный мировой порядок - мирное сосуществование этносов и цивилизаций, но это указывает на двусмысленность исходной трактовки Кан Ю-вэя - всемирное единение практически неотличимо от китайского национализма, ибо в идеальном будущем основой единой культуры станет культура Китая [27, c. 220]. Впрочем, сводить учение Кан Ю-вэя к универсализму означает бесконечно его обеднять, поскольку универсализму в этом учении отведено совершенно определённое место: уровень межобщинных отношений. Таким образом, утопия оборачивается стратегической концепцией «культурной безопасности» в мире, стремительно утрачивающем идентичности.
Таковы основные контексты восприятия Великого Единения в Китае, что определяет варианты передачи этого понятия на другие языки. Концепт Великого Единения присутствовал в системе управления империей, зримым доказательством чего является надпись над вратами пекинского храма Конфуция (именно в этом храме происходил важнейший для императорского Китая ритуал -экзамены на замещение гражданских и военных должностей): тянь ся да тун (^ТЖ^, «Великое Единение Поднебесной»). Традиционная государственность оставила в наследство КНР множество больших и малых особенностей. Важнейшие их них - практицизм и использование этических норм для управления государством путём перевоспитания населения. Западные синологи нередко преувеличивают значение имперского прошлого. Кроме того, сомнительно, чтобы основной целью создания Кан Ю-вэем «Книги о Великом Единении» было достижение мирного взаимодействия ханьского и маньчжурского этносов. Урегулирование отношений между национальными государствами выступает на передний план в современной китайской трактовке Да тун. «Как только возникли национальные государства, мы начали созидание Великого Единения - мира Великой гармонии (Тай пин)» [28, с. 276]. «Это - основа конфуцианского учения о мире» [28, c. 294].
Summary
D.E. Martynov. The Confucian Ideal of the Great Unity: Reinterpretation and the Problem of Translation.
The article considers some aspects of translation and interpretation of the basic categories of the Chinese social ideal. The problem of a social ideal, once set by Confucius, became particularly important during the Reform Movement of 1898 and then after the beginning of the construction of socialism in China. The question on the nature of an ideal of the modern
Chinese elites is still not solved neither in Western nor in Russian Sinology. Settlement of the
relations between national states moves to the forefront in the modern Chinese interpretation
of Datong.
Key words: Datong (= Great Unity), social ideal, Confucianism, utopia.
Литература
1. Bernal M. Chinese Socialism to 1907. - Ithaca; London: Cornell Univ. Press, 1976. -259 р.
2. The Book of Documents / Tr. by James Legge. - URL: http://chinese.dsturgeon.net/ text.pl?node=21269&if=en, свободный.
3. Духовная культура Китая: энциклопедия: в 5 т. / Под ред. М. Л. Титаренко, А.И. Коб-зева, А.Е. Лукьянова. - М.: Вост. лит., 2006. - Т. 1: Философия. - 727 с.
4. Китайские социальные утопии / Отв. ред. Л.П. Делюсин, Л.Н. Борох. - М.: Наука, 1987. - 312 с.
5. Hsiao Kung-chuan. A History of Chinese Political Thought. V. 1: From the Beginnings to the Sixth Century A.D / Tr. by F.W. Mote. - Princeton: Princeton Univ. Press, 1979. -713 p.
6. Ши Сань цзин чжу шу («Тринадцатиканоние» с комментариями и пояснениями к комментариям) / Сост. Жуань Юань - Пекин: Чжунхуа
шуцзюй, 1982. - 2784 c.
7. The Li Ki / Tr. by James Legge // Sacred Books of the East. - Oxford: Oxford Univ. Press, 1885. - V. XXVII. - 484 p.
8. Tsushida Kyoson. Contemporary Thought of Japan and China. - London: Williams and Norgate Ltd, 1927. - 239 p.
9. Цутида Кёсон iB$^. Нихон Сина гэндай сисо: кэнкю
(Исследование современной мысли Японии и Китая). - Токио: Дайити сёбо, 1927. -327 с.
10. Wu Kuo-cheng. Ancient Chinese Political Theories. - Shanghai: Commercial Press, 1933. - 340 p.
11. Fung Yu-lan. A Short History of Chinese Philosophy / Ed. by Derk Bodde. - N. Y.: Macmillan Co., 1948. - 368 p.
12. Callahan W.A. The Next Big Idea: Great Harmony and Chinese IR Theory. - URL: http://www.siis.org.cn/english/journal/2004/3/elt36/, свободный.
13. Darrobers R. Kang Youwei. Du confucianisme reforme a l'utopie universelle // Etudes chinoises. - 2000. - V. XIX, No 1-2. - Р. 15-66.
14. Тихвинский С.Л. Движение за реформы в Китае в конце XIX в. и Кан Ю-вэй // Тихвинский С.Л. Избранные сочинения: в 5 т. - М.: Наука, 2006. - Т. 1. - С. 10-415.
15. Тихвинский С.Л. Китайский утопист Кан Ю-вэй (Из истории китайской общественной мысли) // Вопр. философии. - 1953. - № 6. - С. 126-139.
16. Древнекитайская философия: Собрание текстов: в 2 т. / Сост. Ян Хин-шун. - М.: Мысль, 1973. - Т. 2. - 384 с.
17. Ta T’ung Shu: The One-World Philosophy of K’ang Yu-wei / Tr. with Introduction and Notes by Laurence J. Thompson. - London: Allen & Unwin, 1958. - 300 p.
18. Tong Yun Kai. Following the Great Dao of International Relations - A Confucian Prescription for Peace // The Culture Mandala. - Queensland, Australia: Bond Univ. - 1999. -V. 3, No 2. - P. 35-38.
19. Encyclopedia of Chinese Philosophy / Ed. by Antonio S. Cua. - N. Y., London: Rout-ledge, 2003. - 1020 p.
20. K’ang Yu-wei. A Biography and a Symposium / Ed., tr. by Jung-pang Lo. - Tucson: Univ. of Arizona Press, 1967. - 541 p.
21. Liang Ch ’i-ch ’ao. Intellectual Trends in the Ch’ing Period = / Tr. by Im-
manuel C.Y. Hsu. - Cambridge (Mass.): Harvard Univ. Press, 1959. - 147 p.
22. Борох Л.Н. Общественная мысль Китая и социализм (нач. ХХ в.). - М.: Наука, 1984. - 296 с.
23. Мартынов Д.Е. Конфуцианский утопизм как фактор развития материкового Китая в ХХ в. (введение в проблему) // Либеральные и тоталитарные образы истории: Сб. ст. - Казань; Набережные Челны, 2006. - С. 231-240.
24. Мартынов Д.Е. Конфуцианский утопизм в политической теории Китайской Народной Республики (современное состояние) // Учен. зап. Казан. ун-та. Сер. Гума-нит. науки. - 2007. - Т. 149, кн. 4. - С. 186-192.
25. Ogden S. Inklings of Democracy in China. - Cambridge (Mass.): Harvard Univ. Asia Center, 2002. - 430 p.
26. Metzger T.A. Modern Chinese Utopianism and the Western Concept of the Civil Society // Papers commemorating the ninetieth birthday of prof. Kuo Ting-yee (#№Д^^Л^ММ/!Е^ви^Ж). - Тайбэй: Чжунхуа Миньго Тайбэй ши наньган, 1995. - V. II. - P. 273-312.
27. Кан Ю-вэй Да тун шу (Книга о Великом Единении) / Ред. и пунктуация Чжан Си-чэня, Чжоу Чжэнь-фу ^^^, - Пекин: Гуцзи чу-
баньшэ, 1956. - 301 с.
28. Тянь Гуан-цин Н,0§. Хэсе лунь: жуцзя вэньмин юй дандай шэхуй
Ч- (Гармония: конфуцианская цивилизация и совре-
менное общество). - Пекин: Чжунго хуацяо чубаньшэ, 1998. - 402 c.
Поступила в редакцию 09.09.10
Мартынов Дмитрий Евгеньевич - кандидат исторических наук, доцент кафедры истории и культуры Востока Института Востоковедения Казанского (Приволжского) федерального университета.
E-mail: [email protected]
