CC BY
0А.Ю. ИОНОВ, Ю.Х.ДЗОДЗЯК (КИМ)
КОНФУЦИАНСКАЯ ПРАКТИЧНОСТЬ И ЕЕ ТРАДИЦИОННОЕ ПОНИМАНИЕ
В статье рассматривается конфуцианская традиция с точки зрения ее эффективности в процессе формирования самобытной культуры народов Дальнего Востока. Отличительной чертой конфуцианского учения признается стратегия изменения нравственного состояния общества в соответствии с древними образцами. Практичность конфуцианства продолжает влиять на исторические судьбы Китая и Кореи, определяет развитие их национального самосознания в разных социокультурных условиях.
Ключевые слова: конфуцианство, практичность, китайская философия, даосизм, неоконфуцианство, корейская философия.
Китайская философия ассоциируется с изучением труднодоступной мудрости, скрытой в тысячелетних канонических текстах, польза которой становится очевидной в практической деятельности, когда она открывает себя в простых размышлениях об оптимальном пути достижения цели. Это касается и конфуцианской, и даосской традиции, различие между которыми не устраняет важность практического аспекта каждого учения. В данной статье термин «практичность» используется для того, чтобы избежать ассоциаций с термином «прагматизм», под которым обычно понимается важнейшее направление американской философии: «С социологической точки зрения, прагматизм рожден нацией, исполненной веры в будущее»1.
1 Антисери Д., Реале Дж., Мальцева С. Западная философия от истоков до наших дней. От романтизма до наших дней (4). СПб: Пневма, 2005. С. 314.
Изначально конфуцианство рационально, главное в практичности учения Конфуция — разумное поведение, следование образцам, способное изменить нравы и обычаи людей. Поэтому наиболее ценное в конфуцианстве — учение о «ритуале» ли Ш, которое создает дистанцию между телом и идеальным образом. Конфуцианский ритуал предписывает постоянный контроль над телом, через гармонизацию эмоциональных состояний предполагает подчинение тела духовному началу, то есть принуждает биологическую природу в индивиде уступать социально значимым стандартам поведения.
Главное в даосизме — иррациональная воля к жизни, произрастающая из стремления организма поддерживать свою целостность. Даосизм требует отказаться от общепринятых ценностей и привычного образа мысли, преображает не человеческие нравы, но отношение к ним. Поэтому главное внимание в даосских школах уделено «исправлению пути» сю дао ШШ, что предполагает практику разнообразных методов «вскармливания жизни» ян шэн направленную на восстановление
физических сил организма2.
Конфуцианство напоминает «стрельбу из лука» шэ цзянь ММ, которая тренирует точность и целесообразность действий. Стрельба из лука являлась одним из конфуцианских «шести искусств» лю и Конфуцианская практическая наука предполагала умение выполнять ритуалы ли Ш, исполнять и понимать музыку юэ Щ, стрелять из лука шэ М, управлять колесницей юй Щ, читать и писать шу Ш, владеть счетными навыками шу
Даосизм ближе к «фехтованию на мечах» цзянь шу в котором человек интуитивно следует клинку. Фехтование на мечах вошло в китайское культурное пространство с правителем Юэ и одним из пяти гегемонов периода Чуньцю, легендарным Гоу Цзянем ^Ш (496—465 до н.э.). Помимо «Весен и осеней У и Юэ», а также «Исторических записок» Сыма Цяня оно упоминается в главе «Отучил фехтовать» даосского трактата «Чжуан-цзы»4.
2 Ионов А.Ю. Обзор методов совершенствования второй части «Канона великого спокойствия» // Человек и культура Востока: Исследования и переводы. 2017— 2018/ сост. и отв. редактор В.Б. Виногродская. М.: ИДВ РАН, 2018. С. 170.
3 Кунцзы вэньхуа дадянь [Большой словарь конфуцианской культуры]. Пекин: Чжунго шудянь, 1994. С. 201.
4 Мудрецы Китая. Ян Чжу, Лецзы, Чжуанцзы / пер. с кит. Л.Д. Позднеевой. СПб: «Петербург—XXI век», ТОО «Лань», 1994. С. 338.
Мастерство в стрельбе и фехтовании раскрываются в разных обстоятельствах и имеют разные принципы. Меч не вылетает из рук, как стрела, и не предполагает взаимодействия с противником на значительном расстоянии. Фехтовальщик как отчаянный рубака, удалец, — это вполне привычный образ не только в китайской культуре, но отчаянный стрелок — странное явление. Стрелок — олицетворение порядка, фехтовальщик — скорее олицетворение хаоса.
Конфуцианское учение напоминает искусство меткой стрельбы, поскольку ценит в человеке те качества, которые характеризуют душевную организацию опытного стрелка. Конфуцианская практичность — это умение попадать в цель, вера в объективную значимость культурного опыта, живительной силы конфуцианской традиции, приобщение к которой приводит человека к пониманию своего высшего предназначения и делает независимым от преходящих ценностей современной ему эпохи. Именно эти достоинства демонстрируют «пять конфуцианских мудрецов» жу цзяу шэн ШШ£Ш. К ним относятся Конфуций, Янь Хуй, Цзэн-цзы, Цзы Сы и Мэн-цзы5. Все они прозорливо выделили главное в том, что передавали, — навык постоянного обучения себя и других с целью улучшить нравственные качества.
Учение Конфуция с древности рассматривалось как наиболее авторитетное среди аристократии, чиновников и претендентов на государственную должность. Постепенно в рамках конфуцианской традиции сформировались так называемые «восемь школ конфуцианства» жу цзя ба пай ШШ АШ, самостоятельных в своей деятельности и так или иначе претендовавших на духовное наследие Конфуция. Об этом говорится в трактате «Хань Фэй-цзы» в главе «Учения, пользующиеся славой»: «После смерти Кун-цзы существуют конфуцианцы [школы] Цзы-чжана, конфуцианцы [школы] Цзы Сы, конфуцианцы [школы] Янь-ши, конфуцианцы [школы] Мэн-ши, конфуцианцы [школы] Цидяо-ши, конфуцианцы [школы] Чжунлян-ши, конфуцианцы [школы] Сунь-ши и конфуцианцы [школы] Юэ-чжэн-ши»6. Все восемь школ делали ставку на обучение «шести искусствам» и обосновывали пригодность преподаваемых ими знаний в делах государственного управления.
5 Жуцзя у шэн. ЦКЬ: https://baike.baidu.com/item/ШШЖШ (дата обращения: 07.09.2019).
6 Древнекитайская философия. Собрание текстов в двух томах. Т. 2. М.: Мысль, 1973. С. 275.
Практичность школы Цзы Чжана заключалась в популяризации конфуцианского учения. Цзы Чжан (ок. 503 г. до н. э. — ?), известный также по фамилии Чжуаньсунь ШЙ, был одним из учеников Конфуция, воспринявших его позднее понимание пути дао Ш, которое предназначалось для широкого круга последователей. Цзы Чжан путешествовал вместе с Конфуцием, Цзы Ся, Цзы Ю и другими учениками. Он прилежно учился и часто вместе с Конфуцием беседовал на философские темы7.
Цзы Чжан был вспыльчивым и резким от природы, за что Конфуций неоднократно порицал его. Именно о Цзы Чжане (Ши) Конфуций сказал другому своему ученику Цзы-гуну: «Ши переходит середину, Шан не доходит»8. Однако Цзы Чжан выразил свое стремление к распространению конфуцианского учения в постулате всеобщей любви, направленной на улучшение жизни народа через школьное обучение. Он считал, что благородный муж должен не только ценить добродетель, но и облегчать жизнь других людей, стремиться быть великодушным и избегать высокомерия.
Практичность школы Цзы Сы во многом противоположна установкам школы Цзы Чжана. Цзы Сы (ок. 483—402 гг. до н. э.), внук Конфуция, был известен своими призывами к уходу от крайностей. Цзы Сы добивался «согласия в середине», благодаря чему «все вещи в природе найдут свое место и будут пребывать в спокойствии»9. Он считал, что «искренность» чэн М может примирить и объединить правителей и подданных, поэтому Цзы Сы считается одним из «пяти конфуцианских мудрецов».
Тем не менее, психологизму школы Цзы Сы, а также ее теории политического управления в трактате «Сюнь-цзы» вместе с положительной дана и негативная оценка: «[Они] в общем подражают ванам-предкам, но не знают их принципов; тем не менее [они обладают] высокими талантами и большими устремлениями, их осведомленность обширна и разнообразна; ссылаясь на прошлое, [они] создают [свое] учение и называют его [учением] о пяти стихиях»10.
1 Кунцзы вэньхуа дадянь ... С. 65.
8 Лунь юй // Конфуцианское «Четверокнижие» («Сы шу»). М.: Вост. литература, 2004. С. 197.
9 Кунцзы вэньхуа дадянь ... С. 388—389.
10 Феоктистов В.Ф. Философские трактаты Сюнь-цзы. Исследование. Перевод. Размышления китаеведа / сост. Е.В. Якимова. М.: Наталис, 2005. С. 216.
Сунские неоконфуцианцы считали, что именно школа Цзы Сы заложила основы учения о «срединном и неизменном» чжун юн ФШ, а также внесла большой вклад в конфуцианское учение о природе «сердца» синь
Практичность сложно обнаружить в учении Янь Хуэя, но она есть, своего рода практичность от противного. Янь Хуэй Щ.Щ (521—481 гг. до н. э.) был одним из самых способных учеников Конфуция11. К нему судьба была неблагосклонна, он всю жизнь был беден и умер в молодом возрасте. Конфуций говорил: «Был Янь Хуэй, вот он философ. К несчастью коротка [его] судьба, и он безвременно почил. Теперь уж нет таких!»12.
Несмотря на раннюю смерть Янь Хуэй также считается одним из «пяти конфуцианских мудрецов». С Янь Хуэем в конфуцианской традиции связывают практические рекомендации ученикам о соблюдении постов и сидении в забытьи. Янь Хуэй оправдал отказ образованного человека от служебной карьеры в пользу чистых помыслов и отрешенности от мирской суеты. Фигура Янь Хуэя сближает конфуцианство с даосизмом.
Важнейшей особенностью школы Яня было довольство бедностью и утешение в морали, посредством которой претворялись конфуцианские идеалы «гуманности и добродетели». В трактате «Чжуан-цзы» были упомянуты теория самосовершенствования Янь Хуэя и его приемы работы над собой: «Тело уходит, органы чувств отступают. Покинув тело и знания, [я] уподобляюсь всеохватывающему. Вот что означает «сижу и забываю [о себе самом]»»13. Примечательно, что именно на основе этого возник феномен конфуцианского гунфу — «наработка мужества», аналогом которого у даосов является практика яншэн Ш ^ — «вскармливания жизни».
Практичность школы Мэн-цзы заключается в утверждении гуманистических ценностей, что делает конфуцианство востребованным в разные исторические эпохи. Главным представителем этой школы, изучавшей человека как основную загадку мироздания, является философ
11 Кунцзы вэньхуа дадянь ... С. 54.
12 Лукьянов А.Е. Древнекитайская философия. Курс лекций. Часть III. Раздел 1. Философия конфуцианства— «Четверокнижие» («Сы шу»). М.: ИДВ РАН, 2017. С. 337.
13 Мудрецы Китая ... С. 167.
Мэн-цзы ^^ (ок. 372—289 гг. до н. э.)14. Он не был современником Конфуция, но много сделал для распространения его идей.
Мэн-цзы считается одним из «пяти конфуцианских мудрецов» благодаря тому, что первым выдвинул философскую максиму, согласно которой «человеческая природа добра, и это присуще ей так же, как воде — свойство течь вниз»15.
По сведению выдающегося историка китайской древности Сыма Цяня (145—90 гг. до н. э.), Мэн-цзы получил образование и сформировался как самостоятельный мыслитель в школе Цзы Сы.
Практичность школы Цидяо Кая нашла продолжение в утверждении самодостаточности и автономности конфуцианской традиции. Цидяо Кай (ок. 540 г. до н. э. — ?) был учеником Конфуция, которому Конфуций однажды велел стать чиновником. На это Цидяо Кай ответил, что ему не хватает уверенности в своих силах. Чистосердечное объяснение обрадовало Конфуция16.
Цидяо Кай обладал могучей жизненной силой и непоколебимой храбростью. В трактате «Хань Фэй-цзы» говорится: «Совет Цидяо Кая — не красней, не прячь взгляд, потому что это провоцирует непокорство подлого раба и вызывает гнев удельного князя. Нынешние правители принимают такое поведение за честность, но это всего лишь правила приличия»17.
Школа Цидяо Кая изучала общественные нравы и вместе с последователями Мо Ди дала начало традиции китайского «рыцарства» ^ Ш, или «странствующих рыцарей» ю ся ШШ. Иногда для противопоставления «рыцарям Мо» мо ся §Ш, полагавшихся на военную силу, применительно к последователям Конфуция, полагавшихся на обучение, употребляется выражение «конфуцианские рыцари» жу ся ШШ.
Практичность школы Чжунляна состояла в интересе ее последователей к хозяйственной деятельности. Из восьми школ учение Чжунляна (?—?) наименее изучено, о нем неизвестно ничего. По предположению знаменитого китайского ученого Го Можо (1892—1978), школа Чжунляна — это школа Чэнь Ляна упоминаемая в трактате «Мэн-
14 Кунцзы вэньхуа дадянь ... С. 391.
15 Кобзев А.И. Философия китайского неоконфуцианства. М.: Вост. литература, 2002. С.251.
16 Лунь юй / Конфуцианское «Четверокнижие» («Сы шу»). М.: Вост. литература, 2004. С. 172.
17 Кунцзы вэньхуа дадянь ... С. 1272.
цзы». Чэнь Лян родился в княжестве Чу, он «внял пути к истине, проложенному Чжоу-гуном и Чжун-ни (Конфуцием), оттого и направился на север учиться»18. Ученики Чэнь Ляна проявляли интерес к ремеслам и земледелию, за что были порицаемы Мэн-цзы. Практичность школы Чжунляна позволила ей объединить учения Цзы Ся и Цзэн-цзы, двух прославленных учеников Конфуция.
Практичность школы господина Суня Й заметна в ее влиянии на китайскую письменную традицию. Считают, что к этой школе принадлежит философ Сюнь-цзы ^^ (ок. 313—238 гг. до н. э.), важнейший представитель раннего конфуцианства19. Сюнь-цзы — один из основоположников каноноведения. В своем политическом учении он развивает учение Конфуция об обрядах, считает, что правление с помощью обрядов и законов должно идти параллельно. Его ригоризм исходит из того, что «человек и Небо взаимно разделяются», нужно «контролировать, а не использовать небесное предназначение». Сюнь-цзы как философ известен своими взглядами на человеческую природу, согласно которым «природа человека изначально зла, добро в нем является фальшивым». Все доброе в человеке — от учения, сущностью учебы является укрепление «последующего Неба», то есть приобретенных качеств.
Из последователей Сюнь-цзы наиболее известны два его ученика — Хань Фэй (ок. 280—233 гг. до н. э.) и Ли Сы (ок. 284—208 гг. до н. э.), ставшие советниками первого объединителя Китая Цинь Шихуанди (259—210 гг. до н. э.). Однако они оба вышли за рамки конфуцианства, отбросили морально-этические принципы своего наставника и заняли место в лагере враждебного конфуцианству легизма — учения «законников».
Практичность школы Юэчжэна нашла выражение в изучении обрядовой деятельности. Школа Юэчжэна (ок. 300—200 гг. до н. э.) была создана учеником Цзэн-цзы Ц^20, не только одного из «пяти конфуцианских мудрецов», но и носителя титула «главный мудрец» цзун шэн ж М, которого звали Юэчжэн Цзычунь Она отличалась очень
строгим отношением к исполнению ритуала. Обрядовая практика в школе Юэчжэна фактически подчиняла своему контролю все сферы
18 Там же. С. 1272.
19 Там же. С. 394.
20 Там же. С. 65.
21 Там же. С. 390.
жизни человека, что также сближало понимание ритуала с пониманием закона отдельными представителями легизма.
Восемь школ конфуцианства имели общую практическую основу, были наиболее ранними ответвлениями самой влиятельной духовной традиции в Китае. Несмотря на то, что их интерпретации учения Конфуция имели различия, все они претендовали на то, чтобы считаться его прямыми наследниками. В истории конфуцианской философии из восьми школ наиболее заметный след оставили учения, связанные с Мэн-цзы и Сюнь-цзы.
Восемь школ конфуцианства повлияли на то, что основным способом воспроизводства политической элиты стали государственные экзамены. Хотя конфуцианские «шесть искусств» вышли из употребления, с их помощью была создана единая практическая основа на тысячи лет вперед. Этой основой стало конфуцианское каноноведение, где «шесть искусств» стали неотъемлемым атрибутом навыков и умений «благородного мужа» цзюнь цзы Ш^.
Со временем изучение конфуцианских канонов превратилось в самодостаточную практику с точки зрения усвоения всего ценного в «шести искусствах». Иероглиф «канон» цзин Ш состоит из ключа ^ ми «шелковинка, некрученая нитка» (или М сы «крученая нитка») и фонетика «русло» цзин Ж. Во времена Чуньцю и Чжаньго «канонами» (цзин Ш) стали называть книги.
При ханьском У-ди после реабилитации «ста школ» и возобновления интереса к «конфуцианским искусствам» термин «каноны» стал специально указывать именно на практику исправления конфуцианских текстов.
С раздела «Описания искусств и текстов» (и вэнь чжи ле-
тописи «Хань шу» конфуцианские авторы начали специально выделять каноническую часть. Практическое изучение канонов началось в хань-скую эпоху и стало частью политической культуры в целом.
Изучение канонов с ханьских императоров Юань-ди и Чэн-ди и до императоров Восточной Хань переживало период расцвета. По этой причине с ханьского У-ди министров готовили из тех претендентов, которые не просто читали, но изучали и могли на практике применять конфуцианские книги. Также отбирались способные ученики для карьеры чиновника в сфере образования.
Поскольку польза для государственных учреждений от привлечения образованных людей была велика, количество должностей увеличива-
лось. К правлению Чэн-ди их количество выросло до трех тысяч человек, а к концу Восточной Хань достигло тридцати тысяч человек. После периода Хань практические способы подготовки интеллектуалов изменялись от эпохи к эпохе.
В эпоху Тан государственные экзамены претерпели серьезные изменения, влияние буддизма отразилось и на характере экзаменационных заданий. Ученое сообщество обратило внимание на стихи и оды, стали высоко цениться поэтические способности кандидата, позволяющие кратко выразить суть вопроса. Искусство истолкования, основанное на доскональном изучении конфуцианских канонов, постепенно оказалось забыто.
Династия Тан целенаправленно ограничивала изучение конфуцианских канонов задачами поддержки официальной доктрины «трех учений» (сань цзяо ЗШ): «Но доктрина была создана не для того, чтобы она существовала, а для того, чтобы она владела умами. Лучшим орудием для достижения этого было признано школьное преподавание. Изучение канона было положено в основу образования, получаемого в высшей школе империи — в столичном Чанъаньском университете. Так конфуцианство стало школьным просвещением — схоластикой» 22.
При покровителе буддизма сунском императоре Шэнь-цзуне (1067—1085) изменились методы подготовки к экзаменам, связанные с тем, что вместо умения восстанавливать контекст по короткой выдержке из текста, характерного для эпохи Тан, возникла практика давать письменные ответы на вопросы по каноническим книгам.
Постепенно ученые круги охватило стремление объединять разнородные фрагменты и источники. Эклектика еще больше выдвинула на передний план эмоциональные образы и эстетические переживания, однако изучение канонов становилось все более поверхностным. Упрощенная версия каноноведения была предложена в неоконфуцианской доктрине, адаптировавшей значительный объем малопонятных текстов конфуцианской традиции к задаче постижения «принципов» ли Щ конфуцианского учения.
Неоконфуцианство, или «учение о сущности и принципе» син ли сюэ (сокращенное употребление двух пар категорий «сущность и судьба» син мин «принцип и энергия» ли ци Щ^), возникло в XI в. и к концу XVI века интегрировало в себя немало знаний из разных источ-
22 Конрад НИ. Запад и Восток. М.: Наука, 1972. С. 177.
ников. Основоположниками неоконфуцианства считают «пятерых мудрецов эпохи Сун» (сун дай у цзы): Чжоу Дуньи (1017—1073), Шао Юна (1011—1077), Чжан Цзая (1020—1077), Чэн Хао (1032—1085) и Чэн И (1033—1107). Их эклектичный подход к изучению «Канона перемен» повлиял на всю последующую традицию занятий наукой в Китае.
Наиболее яркий представитель неоконфуцианства Чжу Си (1130— 1200) объединил конфуцианские идеи с понятиями даосизма, а его друг и оппонент Лу Сяншань (1139—1192) с конфуцианской терминологией связал буддийское содержание. От них ведут начало две наиболее влиятельные школы неоконфуцианства, «учение о принципе» ли сюэ и «учение о сердце» синь сюэ Сунское неоконфуцианство имело
теоретический фундамент, поэтому оно обладало достаточной силой для того, чтобы создать собственную экзегезу.
Ученые периода Юань старались придерживаться книг неоконфуцианцев династии Сун, в которых комментарии и пояснения содержали больше, чем труды их собственной эпохи.
Система управления монгольской династии Юань принципиально отличалась от того, что было создано в Китае предшественниками. Монголы для государственной службы привлекали иноземцев из Западной и Средней Азии, которые использовали свои собственные методы управления, языки и алфавиты. Об этом в своих исследованиях пишет Т. Барфилд: «Для монголов Китай представлялся сказочным хранилищем богатств, но их совершенно не интересовало то, каким образом эти богатства появлялись на свет или как китайцы организовывали управление и налогообложение миллионов крестьян и ремесленников»23.
По этой причине династия Юань стремилась разрушить систему государственных экзаменов, основанную на конфуцианской традиции изучения древних текстов. Указом Хубилая Ш'МШ (1271—1294) в 1269 г. было введено монгольское квадратное письмо, чтобы заменить любую другую письменность, в том числе и китайскую иероглифику. Оно было создано Пагба-ламой (1235—1280) на основе тибетского письма, восходящего к индийским письменным системам. Индийские
23 Барфилд Т. Дж. Опасная граница: кочевые империи и Китай (221 г. до н.э. — 1757 г. н. э.) / пер. с англ. Д.В. Рухлядева, В.Б. Кузнецова; науч. ред. и предисл. Д.В.Рухлядева. СПб: Факультет филологии и искусств СПбГУ; Нестор-История, 2009. С. 313.
системы письма через арамейское письмо восходили к финикийскому алфавитному письму.
Однако конфуцианское сообщество не допустило гибели культурного наследия и приложило максимум усилий к тому, чтобы сохранить китайскую иероглифическую письменность24. Китайская культура преодолела внутренние ограничения и незаметно перешла в наступление. Во многом этому способствовала достаточно гибкая неоконфуцианская парадигма.
В целом при династии Юань ценились прикладные науки, поскольку продвижение по службе определяли лояльность к монголам и некитайское происхождение. Поэтому юаньские произведения передавали новым поколениям претендентам на государственные должности лишь элементарные знания. Даже минские ученые точно так же, как и их предшественники, долгое время придерживались исключительно юань-ской литературы и избегали приобщения к сунским источникам.
В обстановке неопределенности конфуцианская традиция еще раз доказала свою жизнеспособность. Захват Кореи империей Юань открыл дорогу на Корейский полуостров неоконфуцианству. Когда-то воспринятые из империи Тан методы государственного строительства через подготовку образованных чиновников доказали свою эффективность: «После войны 670—676 гг. Силла заставило китайцев признать за собой территорию Пэкче и часть территории Когурё, и с этого времени объединенная Корея всегда поддерживала дружественные отношения с китайскими империями, признавая вассальную от них зависимость»25.
Неоконфуцианство как официальная идеология было введено в Корее Ан Хяном ^^ (1243—1306) при династии Корё Д^, по-китайски НЮ (918—1392), которая возникла еще до эпохи Сун, а доживала свой век под протекторатом монгольской династии Юань.
Ан Хян, по-китайски Ань Сян ^Ш, родился на юго-востоке страны в Хынчжу (ныне провинция Кёнсан-Пукто), с детства много читал и ревностно соблюдал обряды. Он рано пристрастился к наукам и уже в 18 лет успешно сдал экзамены и поступил на государственную службу,
24 Ионов А.Ю. Конфуцианский наставник Гу Яньу. М.: Федеральное государственное бюджетное учреждение науки Институт Дальнего Востока РАН, 2017. С. 222—223.
25 Волков C.B. Служилые слои на традиционном Дальнем Востоке. М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 1999. С. 8.
несколько лет провел на острове Канхвадо, куда переехал королевский двор, не желавший воевать с монгольской династией Юань.
В возрасте 36 лет Ан Хян стал преподавать в высшей школе Кукча-гам, главном учебном заведении Корё. В 1289 г. он посетил столицу империи Юань в составе дипломатической миссии во главе с наследным принцем Чхунсоном, откуда привез собрание сочинений Чжу Си.
Для распространения конфуцианского учения в Корё Ан Хян также завез из Китая портреты Конфуция и его последователей, музыкальные инструменты, ритуальную посуду, каноны и историческую литературу.
Ан Хян считал необходимым организовать в Корё конфуцианское учебное заведение. С этой целью он передал государству свой дом, где разместился университет Пангун. Он также предложил королю создать специальный фонд образования за счет пожертвований чиновников. Благодаря усилиям Ан Хяна в 1304 г. в Кэсоне, столице Корё, была открыта просветительская школа Кукхак, ставшая центром распространения учения Конфуция в Корее.
После смерти Ан Хяна указом короля ему присвоили почетный титул, во всех конфуцианских школах по всей стране были устроены поминальные алтари в честь заслуженного ученого, указавшего путь к реформированию общества, которое было поражено многими пороками: коррупцией, злоупотреблениями чиновников, эксплуатацией простого народа.
Книги Чжу Си вдохновили корейских ученых и обратили к конфуцианской традиции широкие слои населения, разочарованные в буддизме. Старая аристократия также поддержала неоконфуцианство. Именно в этой среде стало набирать силу сопротивление монгольскому влиянию и марионеточному режиму династии Корё.
Во время правления в Корее династии Чосон (1392—1910),
по-китайски , неоконфуцианство изначально являлось госу-
дарственной идеологией. После падения династии Корё в 1392 г. и прихода к власти Ли Сонге (1392—1398) его приближенные пришли к выводу, что буддизм ослабляет патриотические чувства корейского народа. Как и в империи Мин, ранее насаждаемый монголами буддизм был вытеснен из политики, дипломатии и наиболее важных сфер культурной жизни. Новый курс воплощал принцип «почитать конфуцианцев и притеснять буддизм» чун жу и фо ^ШЯИФ. Попытки нарушить введенные запреты преследовались новой династией.
Четвертый правитель Чосона король Седжон Великий по-
китайски (1418—1450) в 1443 г. вместе с конфуцианскими
учеными создал корейскую азбуку хангыль. Принято считать, что в основу системы хангыль была положена упрощенная графика китайской иероглифики. Однако профессор Колумбийского университета Г. Ледь-ярд доказывает происхождение корейского алфавита хангыль от монгольского квадратного письма мэн гу чжуань цзы Щ^Ш^, созданного как раз для замены китайской иероглифики26. В любом случае неоконфуцианство поспособствовало распространению грамотности среди широких слоев населения.
Поскольку неоконфуцианство поощряло образование, в стране было учреждено несколько школ. Самой известной стала чурипха, школа Ли Хвана по-китайски (1501—1570), последователи которой
начали создавать оригинальные корейские учения в рамках конфуцианской традиции. При этом они стремились в качестве духовного ориентира выбирать не современные им неоконфуцианские течения и концепции, а более древние и простые, восходящие к самому Конфуцию.
Таким образом, корейское конфуцианство унаследовало и воплотило в жизнь многое из опыта «восьми конфуцианских школ». Это и стремление к распространению письменной культуры среди широких слоев населения, и целенаправленное изучение теории политического управления, и утверждение гуманистических ценностей. Также это уход от дел, демонстрирующий превосходство моральных принципов над выгодным продвижением по службе, и традиция странствующих образованных советников или чиновников. Наконец, органичной частью корейского конфуцианства стали кропотливое изучение целей и задач хозяйственной деятельности, штудирование конфуцианских канонов и дошедшая до наших дней обрядовая деятельность.
Корейское конфуцианство изначально было строгим и догматичным, рассматривало комментарии Чжу Си к конфуцианским канонам как единственно верную интерпретацию учения Конфуция. Любые отступления от Чжу Си расценивались как опасная ересь, поэтому «учение о сердце» синь сюэ ^^ Ван Янмина (1472—1529), популярное в Китае при династии Мин, было однозначно отвергнуто корейскими учеными.
Кореевед Ионова Ю.В. отмечает: «В формировании обрядов выявляются общие тенденции национального культурного развития Кореи. В феодальной Корее культура развивалась как бы вокруг двух полюсов:
26 Саг1 Ьедуагй. иИЬ: https://howlingpixel.com/i-en/Gari_Ledyard (дата обращения: 07.09.2019).
ванского двора, где наблюдались широкие заимствования китайских элементов материальной и духовной культуры — придворной и чиновничьей одежды, религии, морально-этического учения — конфуцианства, государственных культов, обычаев, обрядов, и сельской общины, связанной с местными древними традициями»27.
Неоконфуцианство в корейской редакции учило тому, чтобы жизнь семьи подчинялась этическим нормам, чтобы люди относились друг к другу с доверием и добросовестно выполняли свою работу. Корейские последователи Конфуция по сравнению с китайскими коллегами заняли более жесткую позицию в отношении того, что стоит считать нравственным и приемлемым поведением в обществе.
Решение проблемы адаптации китайских обрядов к корейским обычаям затрагивало практически все социальные сферы: «Известный исследователь Кореи Н.В. Кюнер писал, что феодальный сословно-бюрократический строй Кореи веками держался на жесткой регламентации всей политической, общественной, семейной и даже частной жизни человека. В жизни феодальной Кореи важную роль играли церемонии, разработанные до мельчайших подробностей и соблюдающиеся с щепетильной точностью»28.
На протяжении веков жизнь многих корейцев строилась на основе принципов конфуцианского учения, главной целью которого было формирование гармоничной личности и управление государством на началах справедливости. В чем-то эту цель поддерживали даосские школы в Корее, сблизившиеся с местными шаманскими традициями, но изначально их установка была иной. Конфуцианство в иноязычной культурной среде пустило глубокие корни, что сохранило и поддержало тысячелетнюю традицию, основанную на понимании социальной практики как критерия истины, в целом.
27 Ионова Ю.В. Обряды, обычаи и их социальные функции в Корее: середина Х1Х — началоХХв.М.: Наука, 1982. С. 31.
28 Там же. С. 31.
