CC BY
37
да, что обеспечит диалог между различными дисциплинами и образовательными циклами, а следовательно, диалог (интеграцию) научных культур.
В заключение отметим, что интеграция культур в образовании будет эффективной только в случае постановки и согласования единых конкретных, а не абстрактных целей, достижение которых может осуществляться с помощью различных технологий обучения и разными методическими средствами. Необходимо определить, какие критерии нужно оценивать для достижения цели, и привести их к общим единицам измерения.
список
ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
1. Беликов, В. А. Философия образования личности: деятельностный аспект : моногр. / В. А. Беликов. — М. : Владос, 2004. — 357 с.
2. Бор, Н. Избранные научные труды : в 2 т. /
Н. Бор. — М. : Наука, 1971. — Т. 2. — 675 с.
3. Гранатов, Г Г. Концепции современного естествознания (система основных понятий) : учеб. пособие / Г. Г. Гранатов. — 2-е изд. — М. : Флинта : МПСИ, 2008. — 576 с.
4. Капра, Ф. Дао физики / Ф. Капра. — СПб. : ОРИС : ЯНА ПРИНТ, 1994. — 304 с.
5. Христева, А. В. Подготовка будущего учителя к анализу и самоанализу профессиональнопедагогической деятельности : дис. ... канд. пед. наук / А. В. Христева. — Магнитогорск, 1996. — 200 с.
Поступила 18.10.11.
КОНФЛИКТНЫЕ ПОЛЯ В РИСКОГЕННОМ ОБЩЕСТВЕ: ИНТЕГРАЦИЯ ЛОКАЛЬНОГО И ГЛОБАЛЬНОГО
АСПЕКТОВ
Н. А. Стеклова (Саратовский государственный университет им. Н. Г. Черныгшевского)
Раскрывается специфика коммуникационного конфликта в пространстве современного глобального мира. Рассматриваются два сценария акта коммуникации в зависимости от отношения отправителя информации к получателю: коммуникация как вызов и коммуникация как вопрошание.
Ключевыге слова: коммуникация; глобализация; рискогенное общество; власть; вызов; вопрошание; риск; диалог; коммуникационный конфликт.
В XXI в. общественные отношения, складывающиеся в процессе сбора, обработки, хранения, передачи и распространения информации, превратились во влиятельные факторы экономического, политического, социального и духовного характера. Развитие коммуникативного пространства детерминировало появление новых коммуникативных рисков, базовым понятием которых выступает концепт «коммуникация». При этом информация и использование информационных ресурсов в коммуникационном процессе часто выступают в роли эффективного инструмента достижения общественно и индивидуально значимых целей, вызывая конфликты между различными субъектами социума. Мир бесконечно сложен, интересы разных стран, институтов, людей даже внутри одного лагеря подчас
имеют между собой мало общего. Следовательно, необходимо формирование комплексного системного подхода к исследованию локальных и глобальных коммуникационных конфликтов, основанного на синтезе принципов, концептов, теорий, а также способного обеспечить построение эффективного практического конструирования проблемы таких конфликтов в современном обществе. Последнее справедливо называется рискогенным, или обществом риска, поскольку в нем высока вероятность наступления опасности с конкретными последствиями и неопределенной величиной ущерба.
Проблемы рискогенного общества непосредственно связаны с коммуникационными конфликтами, которые всегда были и будут, ведь там, где существует
© Стеклова Н. А., 2011
ИНТЕГРАЦИЯ ОБРАЗОВАНИЯ
общество, существуют и конфликты в коммуникации. По мнению П. Бурдье, поле есть место отношений сил и борьбы, направленной на трансформацию этих отношений, а следовательно, место непрерывного изменения. Связность, которую можно наблюдать в определенном состоянии поля, ее внешнее проявление как ориентации на какую-то одну определенную функцию являются продуктами конфликта и конкуренции [2]. Таким образом, коммуникационныгй конфликт — это предельный случай обострения социально-коммуникативных противоречий, выражающийся в многообразных формах борьбы между объектами и субъектами коммуникации, направленный на достижение социальных, духовных, экономических и политических интересов и целей, на подавление действительного или мнимого соперника, когда сознанию не удается устанавливать различные каналы связи для интегративного потока информации. Его развитие и распространение усиливаются благодаря средствам массовой коммуникации.
Пространство коммуникационного конфликта — это пространство, созданное субъектами информационного противоборства, связанное с исследованием информации, информационных ресурсов и инфраструктуры для оказания воздействия на психику и поведение противника. Оно имеет свои особые виртуальные характеристики. В силу своей глобальности коммуникационные конфликты становятся сейчас одним из средств достижения символической власти, где подразумевается конфликт информационных элит.
Истоки коммуникационных конфликтов нужно искать в инициированных глобализацией мировых изменениях сферы человеческой деятельности, детерминированной созданием, преобразованием и потреблением информации, включающей в себя индивидуальное и общественное сознание, а также всю совокупность информационных ресурсов общества. Благодаря процессам глобализации «совершается переход цивилизации в новую —
информационную — фазу развития, а для такого переходного периода характерно преобладание хаоса фактов и сведений над порядком их освоения и применения» [3, с. 86]. Риск заключается в том, что эти формы и продукты глобализационных процессов «начинают резонировать, разогревать мир до точки каления» [5, с. 482]. Опасными признаками такой тенденции являются технические и экологические катастрофы, экономические и финансовые кризисы, акты терроризма и, наконец, компьютерные вирусы.
Согласно концепции М. Кастельса на современном этапе в глобализационных процессах обнаруживаются несомненные признаки кризисных тенденций, глубинных противоречий. Известные теоретики, идеологи-глобалисты говорили о «кризисе эффективности», «кризисе идентичности». В XXI в. огромный, сложный и до конца неизведанный мир как бы «сжался» в один компактный и относительно небольшой информационный блок. Подобное «сжатие» привело к значительным сдвигам в тысячелетиями слагавшихся представлениях о жизни и смерти, причинности и свободе, сходстве и различии вещей, о пространстве и времени. Именно в этом заключается главный глобальный конфликт, так как сложилось существенное противоречие со многими привычными познавательными и психологическими установками людей. Как утверждает Е. Б. Рашковский, «элементы духовной и психологической архаики, элементы нравственного и интеллектуального инфантилизма подчас воспроизводятся с беспрецедентной силой средствами мощных и изощренных электронных технологий» [6, с. 4].
Эпоха виртуальной культуры оказалась грандиозным вызовом для всей цивилизации, а также детерминировала множество конфликтных ситуаций в различных областях социального знания. Мощь информационных потоков, смешение реальной и виртуальной информации, размывание основных институтов социальной жизни — все это черезвычайно осложняет параметры современного че-
ловеческого существования, при этом порождая новые императивы самосознания и свободы людей.
Сейчас на передний план социальных отношений вступает глобальный коммуникационный кризис. Согласно опросам, только малая часть населения государств, вовлеченных в процессы глобализации и интеграции, принимает «космополитические ценности». Подавляющее большинство идентифицирует себя с локально-региональными, национальными ценностями и ориентирами. На смену отдельным исследованиям различных рисков, которыми традиционно занимались экономика, психология, статистика, приходят концептуально оформленные социально-философские теории «общества риска» [1, с. 324]. Кроме того, именно конструкт риска становится промежуточным звеном, связывающим «многообразные информационные процессы с бытием и сознанием человека, стремящегося к преодолению собственной незавершенности» [7, с. 6—10].
Для процесса коммуникации важной категорией становятся информационные потоки, которые вместе с факторами образуют единый комплекс причин, обусловливающих поведение и ментальность человека в пространстве коммуникационного конфликта. Несомненно, для процесса коммуникации значимость информационных потоков определяется формами и скоростью распространения информации. Проблема заключается в том, что в одних обществах информация распространяется медленно и целенаправленно по предназначенным каналам связи и поэтому носит ограниченный характер, а в других — быстро и широко, вызывая различные положительные и отрицательные реакции и действия. Такие различия, влияющие на особенности распространения информации, могут стать серьезными препятствиями в установлении межкультурных контактов, диалога и компромисса во многих областях знания.
Классическая социологическая матрица межсубъектного взаимодействия: субъект — источник информации, субъект — реципиент, сигнал (канал, код,
шум) и обратная связь (отклик) — отражала структуру коммуникативного взаимодействия. Однако понимание того, что массовые коммуникации меняют онтологию современного общества, породило эпистемологическую интенцию переосмыслить с позиций коммуникативных отношений картину социального мира. С этой точки зрения решающее значение приобрело становление явления массовой коммуникации благодаря глобализационным процессам, происходящим в мире в последнее десятилетие XX — начале XXI в. Проблема в том, что человек воспринимает это глобальное пространство как освоенное и досягаемое. Погружаясь в повседневность, он осознает, что мировые процессы непосредственно значимы для его индивидуального бытия, а включение в них изменяет стереотипы мышления, структуры сознания и просто «взгляды на мир». Многие из отмеченных последствий глобальных процессов принимают характер внутриличностных и межличностных конфликтов, приводят к деструкции человеческой идентичности. Возникает коммуникационный хаос, причиной которого служит бесчисленное множество каналов передачи информации.
Изменение в осмыслении мира коснулось и самого акта коммуникации. Последний может строиться по двум сценариям отправителя по отношению к получателю (Другому): коммуникация как вызов и коммуникация как вопроша-ние. Два указанных процесса, две стадии коммуникационного акта, представляют собой символическое действие отправителя по отношению к Другому и совершенно отличаются друг от друга.
Общеизвестно, что сущность объекта можно объяснить лишь тогда, когда даешь ему имя, т. е. обращаешься к нему посредством символа. Здесь коммуникация выступает как вызов, а также нацелена на снижение неопределенности знания об объекте. Риск заключается в том, что отправитель вызывает получателя только ради себя, подчиняет его без его согласия. Такой взгляд на коммуникацию, по мнению К. Берка, мо-
ИНТЕГРАЦИЯ ОБРАЗОВАНИЯ
жет обернуться «манией Одного» (того, кто вызывает объект, дает ему имя) [4, с. 67]. На данной стадии коммуникации сущность объекта не раскрывается, нет осознания того, что отправитель — часть получателя (и наоборот), поскольку они взаимосвязаны. Сообщение всегда может быть понято получателем не так, как это было задумано отправителем, поскольку получатель может иначе оценивать ситуацию, которая описывается сообщением, или находиться в рамках другой коммуникативной системы. Здесь возникает проблема авторства в коммуникации. Она состоит в том, что кардинальные изменения в системе массовой коммуникации связаны сейчас с отсутствием непредвзятой информации, манипулированием общественным мнением, централизацией информационных систем в руках отдельных элит, коммерциализацией, применением технологий пиара в публичной сфере. В итоге дискуссия превращается в профанацию, коммуникация — в маскарад. Вследствие этого возникает плюрализм видения мира, который порождает символические битвы за пространство и навязывание легитимного видения социального мира.
Коммуникация по своей природе является мгогогранным процессом, зависимым от неизвестности. Объекты начинают «оживать» и по-настоящему раскрываться только на стадии коммуникации как вопрошания. «Вопрошать» — значит всматриваться во что-то (например, в объект). Субъект при помощи во-прошания всматривается в Другого, как в зеркало, поэтому коммуникация предстает как «зеркальная метафора». Это настоящее символическое действие, первый шаг на пути к пониманию объекта как чего-то другого, чем то, что было вложено в вызов, предпринятый отправителем. Можно сказать, что это шаг отправителя назад, к себе, где объект получает возможность самореализации, раскрывает свою истинную сущность. Данное действие приводит к прямому контакту между отправителем и объектом, их взгляды встречаются и коммуникация «оживает», наделяясь решимо-
стью, вежливостью и ответственностью. Переход от первой стадии коммуникации как вызова ко второй коммуникации как вопрошания — это переход от монологичности к диалогичности. Последняя понимается в данном контексте как «учет присутствия Другого», т. е. как его постоянное вопрошание, поэтому спасает коммуникацию от «мании Одного».
В структуре социального бытия можно выделить множество видов конфликтов: внутриличностные, межличностные, внутригрупповые, межгрупповые и международные. В свою очередь, они различаются по способам разрешения, степени выраженности, природе возникновения, по направленнности воздействия. Для построения эффективного практического конструирования проблемы коммуникационного конфликта наиболее эффективным становится разделение конфликтов по степени выраженности на локальные и глобальные.
Локалъныге конфликтыг сами по себе не угрожают безопасности страны, хотя в той или иной степени ослабляют ее международные позиции в зависимости от масштаба. Помимо того что они могут объединяться (сами по себе или под чьим-то покровительством), такие конфликты способны самопроизвольно расширяться, трансформируясь в глобальные или мировые войны. Не опасные сами по себе, локальные конфликты легко превращаются в инструмент глобального противостояния, глобальных конфликтов. В подобном случае они становятся очень действенным, а в большинстве случаев и единственным способом военного противостояния глобальных игроков, поскольку прямой военный конфликт между ними невозможен ввиду угрозы ядерной войны.
Глобалъныге конфликтыI — это конфликты, носящие мировой характер, ставящие под угрозу существование человечества и требующее для своего решения совместных усилий правительств и народов всех стран. В эпоху глобализации такие конфликты проходят в виде интенсивной и жесткой символической схватки за господство в информационном
и культурном пространстве. В этих условиях индивидуальное, групповое и массовое сознание людей все в большей степени зависит от деятельности средств массовой информации и массовой коммуникации.
Таким образом, важной особенностью коммуникационного конфликта служит то, что он может проявляться в двух амбивалентных состояниях — как «концепт-проблема» и как «концепт-ценность». Коммуникационный конфликт понимается как «концепт-проблема» тогда, когда возникает риск возможности наступления события, опасного для социального окружения, риск возможной утраты и потери, развития глобального конфликта. В этом случае системность противодействия коммуникационным угрозам конфликта состоит, с одной стороны, в единстве функционирования структурно определенных компонентов системы (субъектов противодействия), обусловленном взаимными связями между ними, отражающими предназначение и качественные характеристики (свойства) такого рода системы. С другой стороны, она заключается во взаимообусловленности конкретного содержания и направлений деятельности данных субъектов, предполагающих достижение общей цели при разнообразии форм, методов, способов реализации того или иного мероприятия.
В задачи государства должно входить:
— формирование и обеспечение политических, экономических, правовых, функционально-деятельностных, организационно-технических и технологических основ системы противодействия коммуникационным угрозам;
— определение наиболее уязвимых мест коммуникации и приоритетных на-
правлений противодействия коммуникационным угрозам;
— постановка стратегических целей, перспективных и текущих задач деятельности компонентов системы безопасности;
— координация деятельности компонентов системы безопасности;
— построение акта коммуникации по сценарию «коммуникации как вопроша-ния, а не вызова» отправителя по отношению к получателю (Другому).
Соблюдение данного системного подхода исследования локальных и глобальных коммуникационных конфликтов может стать фундаментом технологии противодействия коммуникационным угрозам национальной безопасности социума как внешнего, так и внутреннего характера, достижения консенсуса между различными культурными традициями и областями знания.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
1. Бек, У. Общество риска. На пути к другому модерну / У. Бек. — М. : Прогресс-традиция, 2000. — 384 с.
2. Бурдъе, П. Социология социального пространства / П. Бурдье. — М. ; СПб. : Алетейя, 2005. — Т. 1. — 324 с.
3. Киричек, П. Н. Современная информационная политика: императивно-модусная трансформация / П. Н. Киричек // Социологические исследования. — М., 2007. — № 10. — С. 86.
4. Клюканов, И. Э. Коммуникативный универсум / И. Э. Клюканов. — М. : РОССПЭН, 2010. — С. 67.
5. Марков, Б. В. Человек в эпоху масс-медиа / Б. В. Марков // Информационное общество. — М., 2004. — С. 482.
6. Постиндустриальный мир: центр, периферия, Россия. Сб. 4. Мировая культура на пороге XXI века. — М. : ЮНИОН, 1999. — 165 с.
7. Устъянцев, В. Б. Коммуникативный риск: концепты и феномены / В. Б. Устьянцев // Интегрированные маркетинговые коммуникации: от теоретических знаний к практическим навыкам. — Саратов, 2009. — С. 6—10.
Поступила 24.03.11.
