CC BY
383
УДК 316.77 Макарова Инна Викторовна
кандидат философских наук, доцент, доцент кафедры теоретической и прикладной регионалистики Института по переподготовке и повышению квалификации Южного федерального университета dom-hors@mail.ru
КОНФЛИКТ И НЕФОРМАЛЬНАЯ КОММУНИКАЦИЯ
Makarova Inna Viktorovna PhD,
Assistant Professor of the Theoretic and Applied Region Studies Department Institute for Continuing Education and Retraining of Southern Federal University dom-hors@mail.ru
CONFLICT AND INFORMAL COMMUNICATION
Аннотация:
В статье для выяснения роли неформальной коммуникации в возникновении, развитии и разрешении социальных конфликтов рассмотрены функции, структура, виды и типы социального конфликта и определена роль неформальной коммуникации (и ее видов) на основных стадиях и в разных типах конфликтов.
Ключевые слова:
конфликт, неформальная коммуникация, социальный конфликт.
Summary:
The article deals with role of informal communication in origin, development and resolution of a social conflict. The author considers functions, structure, types and kinds of the social conflict and defines role of the informal communication (and its kinds) on the principle stages and in various types of the conflicts.
Keywords:
conflict, informal communication, social conflict.
Современный научно-технический прогресс привел к тому, что информация стала непосредственным фактором развития социального устройства мира, пронизав все сферы общественных отношений. Более того, сам по себе информационный обмен сегодня является непременным условием не только социального бытия, но и предпосылкой социального разделения труда и успешной организации производства. Словом, коммуникация и общение стали важнейшими ресурсами социальности. В отличие от большинства ресурсов, которые способны истощаться, комуникативно-информационный потенциал может использоваться многократно на всех уровнях социальной организации: индивидуально-личностном, межгрупповом, социумном, при этом увеличиваясь и обогащаясь.
Неформальная коммуникация играет большую роль в процессах социальной интеграции и дезинтеграции, сплочения и разобщения. Она разрушает одни социально-политические мифы и создает новые.
Для выяснения роли неформальной коммуникации в возникновении, развитии и разрешении социальных конфликтов, по-видимому, необходимо: а) рассмотреть функции, структуру, виды и типы социального конфликта; б) выяснить роль неформальной коммуникации (и ее видов) на основных стадиях и в разных типах конфликтов.
Под социальным конфликтом обычно понимается взаимодействие двух и более субъектов, которые имеют взаимоисключающие цели и реализуют их в ущерб другому или за счет другого. Так как в качестве субъектов конфликта могут выступать индивиды или группы индивидов, выделяют индивидуальные и коллективные субъекты конфликтов.
Существование информационной функции конфликта, по мнению ряда авторов, определяет важность разработки информационного подхода к изучению и регулированию конфликтов, полагая при этом, что его необходимость и значение конфликтологами пока не осознаны. Последнее означает, в том числе и то, что конфликт является специфическим элементом структуры самой коммуникации, так как может выступать показателем проявления позиций и интересов коммуникантов, а также возникающих между ними напряжений. Остается только выделить роль в этом процессе неформальной коммуникации.
Конфликтологи выделяют следующие основные сферы, применение в которых информационного подхода имеет определенную специфику [1]:
- сфера реальных конфликтов, где анализу должна подвергаться информационная среда и условия, оказывающих влияние на возникновение, развитие и разрешение конфликта;
- стереотипы поведения людей в конфликтных ситуациях, где в центре внимания исследователей находятся результаты информационного воздействия опыта предшествующей жизнедеятельности человека;
- информационное воздействие третьей стороны на конфликт, где определяется зависимость эффективности управления конфликтом от характера и содержания информации, предлагаемой ею противостоящим сторонам.
Информационный анализ конфликта исходит из того, что каждый его участник формирует свою информационную модель конфликтной ситуации, определяемую спецификой его ценностей, мотивов и целей. При этом считается, что одной из типичных причин конфликтного взаимодействия выступают значительные потери и искажения информации при общении оппонентов.
Неформальная коммуникация представляет собой движение социальной информации в социальном пространстве (коммуникативная деятельность) и времени (социальная память), происходящее в неформальной обстановке, характеризующейся прежде всего снижением уровня социального контроля и/или переносом функции ценностно-нормативного и смыслового порождения с макро- на микросоциальный уровень.
Существует близость причинной и функциональной (группообразование, социализация и адаптация индивидов и социальных групп, оформление власти, информационная функция, укрепление социального контроля и др.) структур неформальной коммуникации и конфликта, что говорит о тесной связи этих феноменов.
Большинство причин конфликтов по информационным факторам относятся либо к факторам, обусловливающим неформальную коммуникацию (неполнота и неточность фактов; посторонние факты; ненадежность информации), либо к ее феноменам (обнародование скандальной информации; невольная дезинформация; слухи). Это позволяет говорить о существовании тесной связи начальной стадии конфликта с неформальной коммуникацией, о том, что последняя может выступать в качестве социально-психологической основы конфликта. На следующих фазах конфликта неформальная коммуникация вследствие своей амбивалентности играет либо конструктивную, либо деструктивную роль. Последнее в немалой степени зависит и от окружающей социальной среды. Для учета этого фактора необходимо различать, с одной стороны, субъектов и участников конфликта, а с другой стороны - прямых и косвенных его участников. Представляется, что увеличение числа сторон конфликта повышает потребность в неформальной коммуникации, а также в третьей стороне, способной выступать посредником. Причем последний, преследуя собственные интересы, может способствовать как эскалации, так и деэскалации конфликта (например, действия США в роли посредника в урегулировании ближневосточного конфликта). Важно отметить, что одной из функций третьей стороны является гарантирование достоверности информации, передаваемой сторонами конфликта.
Большинство видов неформальной коммуникации принимает участие в формировании конфликтной ситуации. Практически все виды неформальной коммуникации (слухи, сплетни, дезинформация, ложь, обман, доносы, мифы, а также юмор и скандалы) обладают высокой конфликтогенностью. Так, считается, что дезинформация, подброшенная иракскому руководству в конце 1980-х гг., о невмешательстве США в ситуации аннексии Ираком Кувейта, в немалой степени спровоцировала военную акцию первого против второго. Показательно и то, что источником этой дезинформации стал американский посол в Ираке, сообщивший ее в неформальной обстановке. Ряд этнических мифов также нередко выступают в роли социальнопсихологической основы конфликтов. Юмор в кризисном обществе часто служит причиной конфликтов, особенно в случаях, когда высмеиванию подвергаются государственная политика и политические деятели. Что касается скандалов, то их конфликтогенность очевидна.
Амбивалентность неформальной коммуникации проявляется, в частности в том, что юмор является не только причиной конфликта, но и достаточно эффективным способом профилактики и ослабления конфликта, особенно в межличностных отношениях. В связи с этим можно обнаружить сублимирующую функцию юмора и смеха, отмечая, что последний также помогает переосмыслить отношения, навести «мосты» между соперничающими группами. Однако в условиях открытого конфликта стороны обычно страшатся юмора и сатирических интенций, видя в них для себя угрозу или оскорбление. Таким образом, форма конфликта (латентная или открытая) и общий контекст конфликтной ситуации (например, низкий уровень толерантности в обществе) изменяют функцию юмора. В какой-то степени это относится и к другим видам неформальной коммуникации.
В разрешении конфликта неформальная коммуникация играет особую роль. Это особенно четко прослеживается на примере улаживания конфликтов в международных отношениях. Так, в концепции контролируемой коммуникации Д. Бертона [2] последняя является разновидностью неформальной коммуникации, так как: 1) отличается отказом от использования нормативных терминов или ссылок на нормативные ценности; 2) характеризуется тем, что ее участники не рассматривают себя в качестве официальных лиц и не налагают на себя никаких предварительных обязательств, что выступает признаками интерактивного конструктивного климата
для проведения переговоров. Данная концепция исходит из того, что коммуникация выступает необходимым, но недостаточным условием разрешения конфликта. Другим условием является эффективность коммуникации - «намеренная передача информации, а также получение и интерпретация ее точно в том виде, в котором предполагалась ее передача при последующем использовании информации в первоначальном виде и ее участие в формировании и изменении ценностей, интересов и целей». Таким образом, можно отметить, с одной стороны, связь конфликта с неэффективной коммуникацией, в значительном числе случаев являющейся формальной коммуникацией, коммуникацией, результат которой предсказуем до ее начала; с другой стороны, связь разрешаемого конфликта с контролируемой (эффективной) коммуникацией, совпадающей по характеристикам с неформальной коммуникацией (неформальная обстановка переговоров, выражающаяся в подлинной субъектности сторон, поиск взаимоприемлемых решений с помощью гибкости и контроля над процессами восприятия и обсуждения ответов).
Основополагающую роль играет неформальная коммуникация в межкультурной коммуникации. В данном вопросе представляет интерес исследование американских авторов К. Сита-рама и Р. Когделла [3], а также работа М.А. Сиверцева, посвященная изучению межрелигиозно-го диалога в контексте глобализации [4].
Данный автор указывает на главные отличия традиционной и модернистской парадигм межрелигиозного диалога, указывая по сути на отличие формальной и неформальной коммуникации. Первым отличительным признаком второй выступает отсутствие ценностного отношения к статусу участников диалога, вторым - малая значимость иерархических отношений между участниками, третьим - неприемлемость победы и самоутверждения в качестве результата диалога, четвертым - кардинальное изменение предмета диалога (уход от поиска Истины к поиску языка диалога, позволяющего обсуждать реально существующие проблемы, отражать разногласия, не прерывая при этом процесс самого диалога).
Разворачивающееся межрелигиозное взаимодействие привело к формированию особого пространства диалога, которое способствует, во-первых, возникновению особой культуры диалога (систем норм, процедур, регламентных схем); во-вторых, формированию особой субкультуры межрелигиозного диалога в среде устойчивого сообщества активистов и экспертов; в-третьих, развитию институтов, выстраивающих инфраструктуру регулярных контактов и консультаций представителей различных религий всех уровней от духовных лидеров до простых верующих; в-четвертых, переходу от стремления простого «решения проблемы» или «сближения позиций» к пониманию самоценности процесса диалога. Здесь можно видеть описание внутренних условий перехода от формальной к неформальной коммуникации.
Ссылки:
1. Анцупов А.Я., Шипилов А.И. Конфликтология. М., 2000. С. 281-283.
2. Бертон Дж. Конфликт и коммуникация. Использование контролируемой коммуникации в международных отношениях // Социально-гуманитарные знания. 1999. № 2.
3. Ситарам К., Когделл Р. Основы межкультурной коммуникации // Человек. 1992. № 5.
4. Сиверцев М.А. Межрелигиозный диалог в эпоху глобализации // Человек. 2002. № 5.
References (transliterated):
1. Antsupov A.Y., Shipilov A.I. Konfliktologiya. M., 2000. S. 281-283.
2. Berton Dzh. Konflikt i kommunikatsiya. Ispol'zovanie kontroliruemoy kommunikatsii v mezhdunarodnykh otnosheniyakh // Sotsial'no-gumanitarnie znaniya. 1999. № 2.
3. Sitaram K., Kogdell R. Osnovy mezhkul'turnoy kommunikatsii // Chelovek. 1992. № 5.
4. Sivertsev M.A. Mezhreligiozniy dialog v epokhu globalizatsii // Chelovek. 2002. № 5.
