CC BY
17Автономной Башкирии от 20.03.1919 г. // СУ. 1919. № 46, ст. 451.
3. О преобразовании Тувинской автономной области в Тувинскую Автономную Советскую Социалистическую Республику: указ Президиума Верховного Совета СССР от 10 октября 1961 г. // Правда коммунизма. 1961. 15 окт.
4. Об Автономной Горской Социалистической Советской Республике: декрет Всероссийского центрального исполнительного комитета РСФСР от 20.01.1921 г. // СУ. 1921. № 6, ст. 41.
5. Об Автономной Дагестанской Социалистической Советской Республике: декрет Всероссийского центрального исполнительного комитета РСФСР от 20.01.1921 г. // СУ. 1921. № 5, ст. 39.
6. Об Автономной Крымской Советской Социалистической Республике: декрет Всероссийского центрального исполнительного комитета и Совета народных комиссаров РСФСР от 18.10.1921 г. // СУ. 1921. № 69, ст. 556.
7. Об Автономной Татарской Социалистической Советской Республике: декрет Всероссийского центрального исполнительного комитета РСФСР от 27.05.1920 г. // СУ. 1920. № 51, ст. 222.
8. Об Автономной Чувашской области: декрет Всероссийского центрального исполнительного комитета и Совета народных комиссаров РСФСР от 24.06.1920 г. // СУ. 1920. № 59, ст. 267.
9. Об образовании Бурят-Монгольской Автономной Республики: декрет Всероссийского центрального исполнительного комитета РСФСР от 30.05.1923 г. // СУ. 1924. № 1, ст. 11.
10. Об образовании Карельской Трудовой Коммуны: декрет Всероссийского центрального исполнительного комитета Советов от 08.06.1920 г. // СУ. 1920. № 53, ст. 831.
11. Об Автономной Якутской Социалистической Советской Республике: постановление Всероссийского центрального исполнительного комитета от 27.04.1922 г. // СУ. 1922. № 30, ст. 370.
12. О немецких колониях Поволжья: декрет Совета народных комиссаров РСФСР от 29.10.1918 г. // СУ. 1918. № 79, ст. 831.
13. Демидов М.В. Место и роль федеративного и иных договоров о разграничении предметов ведения и полномочий в системе федеративных отношений в России // Конституционное и муниципальное право. 2013. № 3. С. 28-33.
ДЕМИДОВ Михаил Васильевич - доктор юридических наук, заведующий кафедрой административного и финансового права. Чебоксарский кооперативный институт (филиал) Российского университета кооперации. Россия. Чебоксары. E-mail: [email protected].
DEMIDOV, Mikhail Vasilyevich - Doctor of Legal Sciences, Head of the Department of Administrative and Financial Law. Cheboksary Cooperative Institute (branch) of the Russian University of Cooperation. Russia. Cheboksary. E-mail: [email protected].
УДК 343.97
КОНФИСКАЦИЯ КАК ЭФФЕКТИВНАЯ МЕРА ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ СЛУЖЕБНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ПРЕСТУПНОСТИ И КОРРУПЦИИ*
М.Г. Иванов
Рассматриваются вопросы формирования дифференцированной системы уголовных наказаний за экономические преступления. Исследуется влияние уголовного наказания на состояние преступности.
Ключевые слова: служебно-экономические преступления; предупреждение; наказание.
M.G. Ivanov, CONFISCATION AS AN EFFECTIVE MEASURE OF COUNTERING THE EMPLOYMENT AND ECONOMIC CRIME AND CORRUPTION
The problems of forming a differentiated system of criminal punishments for economic crimes are considered. The influence of criminal punishment on the state of crime is investigated.
Keywords: service economic crime; warning; punishment.
* Научная статья подготовлена при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда и Кабинета Министров Чувашской Республики по проекту 16-13-21002.
Оценить масштабы и степень развития служебно-экономических злоупотреблений в сфере служебно-управленческой деятельности как самостоятельной формы криминального отклонения достаточно проблематично. Субъекты служебно-экономической деятельности занимаемые должности, служебное положение, должностные полномочия используют в качестве средств недобросовестного, преступного обогащения, получения коррупционного характера «дивидендов», превращают в источник криминального бизнеса.
Разумеется, что и прогнозировать тенденции развития экономики и ее сопутствующих факторов в условиях нестабильности крайне сложно. Однако важно понять следующее: действительно ли реальный сектор экономики желает найти достойный выход из перенапряженного поля деятельности. Проблема не в том, как обойти рыночные отношения и установить глобальное администрирование и тем самым отказаться от рынка и свобод, а в том, как познать и максимально ослабить разрушительные последствия конкурентной борьбы, уровня влияния ее воздействия на субъекты служебно-экономической деятельности [6].
Специфика служебно-экономической преступности предполагает особые условия формирования системы мер уголовно-правового воздействия. Анализ юридической литературы позволяет выделить несколько функций уголовного наказания: назначение наказания виновному, предотвращение совершения им новых преступлений, исправление виновного и предупреждение совершения других преступлений. [Проблема понимания и эффективного применения уголовного наказания является фундаментальной проблемой уголовного права. Решение ее в значительной степени связывается с модернизацией уголовного законодательства. Обеспечение реализации уголовного наказания рассматривается во взаимосвязи с политическими, экономическими, социальными и правовыми факторами. Сочетание указанных факторов имеет первостепенное значение. Представляется, что не меньшее значение для решения обозначенной проблемы имеют вопросы экономического характера].
Исходя из того, что сила уголовного закона направлена, во-первых, на восстановление справедливости путем применения определенного вида наказания конкретному виновному лицу, во-вторых - на сдерживание других лиц от совершения преступления, есть необходимость остановиться на кратком их анализе. В УК Германии, в частности, имеется только два вида наказаний: лишение свободы, денежный
штраф. Лишение свободы ограничено сроками: от одного месяца до пятнадцати лет. Денежный штраф может быть назначен в денежных ставках от 5 до 360 полных дневных ставок, которые определяются с учетом личного и имущественного положения лица в пределах от 2 до 10 тыс. немецких марок. Установлен имущественный штраф, сумма которого ограничивается стоимостью имущества виновного [2].
Результаты изучения научной и другой литературы подсказывают нам, что, чем выше вероятность осуждения правонарушителя и больше финансово-экономическая составляющая потерь, которые виновное лицо понесет в результате применяемого к нему уголовного наказания, тем ниже доходность преступления и, следовательно, меньшее число чиновников будут выбирать криминальное служебное поведение. Учитывая социальный статус личности служебно-экономического преступника (наличие высшего образования, должность, круг общения, семейное положение и т.д.) можно предположить, что увеличение вероятности назначения наказания в виде лишения свободы, а также длительность его срока послужат сдерживающим от совершения преступления фактором.
Для подтверждения данного посыла необходимо дистанцироваться от привычного криминологического анализа личности субъекта типичного преступления общеуголовной направленности, хотя бы потому, что субъекты служебно-экономических преступлений и лица, совершающие преступления общеуголовной направленности, относятся к разным социальным группам. Каждая отличается ценностными ориентирами, сферой общения, интеллектуально-образовательным уровнем и т.д. Представляется, что возмещение издержек совершенного преступления в форме, например, денежных эквивалентов (штрафа) для одной социальной группы предпочтительней, чем отбывать наказание в местах лишения свободы.
Уголовное наказание можно рассмотреть в различных аспектах, что в принципе важно для построения уголовной политики. Наказание можно представить как месть за совершенное деяние. В то же время ничто не запрещает рассматривать наказание как способ предупреждения преступлений. Если мы рассматриваем наказание не как инструмент мести, а как способ предупреждения потенциальных преступлений, то социально-экономическим ценностям общества наносится гораздо меньший урон. Исходя из этой позиции, даже весьма далекий от юриспруденции человек может одобрить ведение государством уголовно-правовой политики по внедрению в практику назначения более суровых
по содержанию наказаний, в частности за совершение служебно-экономических преступлений [5]. А это явится, в свою очередь, результатом положительного отношения к принятию более строгих санкций. Отсюда вытекает следующее резюме: чем строже уголовное наказание, тем сильнее сдерживающий его фактор и тем реже оно может быть применено на практике.
Если данные утверждения объективны и отражают содержание правоприменительной практики, то обязательно последует и вывод о минимизации совокупных общественных материальных потерь от нарушения уголовно-правовых норм. Можно утвердительно сказать и о том, что экономическая составляющая предупредительной силы уголовного наказания равна минимизированной сумме совокупных общественных материальных потерь.
В этой части следует отметить, что юридическое сообщество, в том числе и международное, считает конфискацию имущества наиболее серьезным средством борьбы с коррупцией. Конвенция об уголовной ответственности за коррупцию рекомендовала государствам - членам Совета Европы принимать законодательные меры, наделяющие правоохранительные органы правом конфисковывать доходы от уголовных правонарушений или имущество, стоимость которого эквивалентна таким доходам (ст. 19). Конвенция против коррупции устанавливает, что каждое государство, подписавшее Конвенцию (Россия в том числе), в максимальной степени принимает такие меры, какие могут потребоваться для обеспечения возможности конфискации (ст. 31).
Специалисты-практики неоднократно высказывались за возвращение в систему наказаний конфискации имущества. Федеральным законом от 08.12.2003 г. № 162-ФЗ ст. 52 УК РФ, устанавливающая этот вид наказания, признана утратившей силу.
Исключив из УК РФ конфискацию как вид наказания, законодатель восстановил ее, но отнес к иным мерам уголовно-правового характера, что не равнозначно наказанию за совершенное преступление. Иные меры уголовно-правового характера являются самостоятельной формой уголовно-правового воздействия на лиц, совершивших преступления, альтернативные наказанию, но они не отождествляются с ним. Такие меры лишены карательного элемента, органически присущего любому виду уголовного наказания. Основной критерий разграничения наказания и иных мер уголовно-правового характера заключается именно в том, что кара в уголовном праве может рассматриваться только в рамках наказания. Иным мерам уго-
ловно-правового характера она не присуща. Как и наказание, такие меры являются средством уголовно-правового воздействия, но совершенно иного характера. Они дополняют либо альтернативны карательному воздействию наказания, но не заменяют его и не используют карательный механизм, свойственный наказанию. Конфискация имущества предусмотрена ст. 81 УПК РФ, но не в качестве наказания, а в результате признания имущества вещественным доказательством.
Разумеется, в этой связи возникает следующий вопрос: влияет ли на предупреждение преступлений вероятность раскрытия преступлений? Если да, то в какой степени? Известно, что служебно-экономические преступления имеют достаточно высокую латентность, и вероятность раскрытия при этом достаточно низка. В таком случае влияют ли размеры наказаний на сдерживающий фактор уголовного наказания? По всей видимости, нет. Значит, для повышения сдерживающего эффекта уголовного наказания необходимо повысить эффективность правоприменительной деятельности. Кроме того, для этого важен сам процесс и результат назначения наказания. Исходя из всего сказанного, можно сделать вывод о том, что чем выше вероятность раскрытия преступления и своевременного назначения справедливого наказания, тем меньше будут совершаться преступления.
Социологические исследования подтверждают, что субъекты служебно-экономических преступлений более чувствительны к такому виду уголовного наказания, как лишение свободы, чем штрафы. К примеру, даже сам факт применения мер пресечения в процессе уголовного судопроизводства в виде заключения под стражу вызывает у виновного чувство страха и боязнь пребывания в изоляторах временного содержания вместе с лицами, совершившими общеуголовные преступления. Данное обстоятельство является одним из факторов, влияющих на растущее количество применяемых, не связанных с лишением свободы, мер пресечения, в том числе и денежных залогов. Для виновного, совершившего служебно-экономиче-ское преступление, есть большая разница между лишением свободы и денежным штрафом. В этом случае лицо, которое решается на совершение служебно-экономического преступления, выступает весьма рациональным, склонным к риску субъектом. Если, зная о том, что за совершенное преступление ему грозит, к примеру, наказание в виде 10 лет лишения свободы, это его не останавливает, значит, виновный надеется на «профессионализм» по сокрытию преступлений, на коррупционные связи в орга-
нах государственной власти, правоохранительных и других контрольно-надзорных органах.
Следующим аспектом рассмотрения проблемы можно выдвинуть рассуждения о влиянии максимально строгого наказания на предупреждение преступлений. Думается, определять максимальное наказание в размере 20 или 25 лет либо пожизненного лишения свободы за совершение служебно-экономических преступлений нет необходимости. Рассматриваемые варианты не послужат целям уголовного закона - справедливости и исправления. Практика показывает, что назначение, к примеру, наказания в виде 5 лет лишения свободы для большинства виновных означает полное разрушение карьеры и жизни. Преступники, совершающие более тяжкие, например насильственные преступления, менее остро реагируют на тяжесть предполагаемого наказания, и к ним возможно применение более строгих наказаний с применением дополнительных его видов.
Итак, при оценке эффективности предупредительной силы уголовного закона о служебно-экономических преступлениях важно учитывать как наличие максимально строгих наказаний для данного вида преступлений, так и вероятность привлечения к уголовной ответственности и назначения реального наказания. Можно предположить, что назначение строгих наказаний при низкой раскрываемости преступлений даст такой же сдерживающий эффект, как и назначение менее строгих наказаний при высокой степени раскрываемости преступлений.
Таким образом, стратегия формирования дифференцированной системы уголовных наказаний должна быть ориентирована на нейтрализацию служебно-экономической преступности, уменьшение причин и условий, порождающих это негативное явление. Сказанное предполагает создание невыгодных для управленца во всех отношениях условий, обстановки нетерпимости, использование всех наличных на данном этапе социально-экономического развития возможностей по общему оздоровлению служеб-но-должностной сферы управления государством, обществом и экономикой.
Отсутствие в настоящее время единой государственной концепции по основным направлениям деятельности является одной из ее основ-
ных проблем, а для ее формирования необходимо сделать несколько уточнений. Во-первых, то, что на старом багаже проблему организации эффективного превентивного противодействия служеб-но-экономической преступности в современных условиях, а тем более на перспективу, не решить. Во-вторых, у здоровых сил общества крепнет понимание того, что одними карами с преступностью не справиться. В-третьих, предстоит серьезная аналитическая, организационная работа, чтобы разработать новую концептуальную модель предупреждения служебно-экономиче-ской преступности, интегрирующую возможности государства и гражданского общества [3].
Приобретение новых доктринальных знаний о влиянии уголовного наказания на состояние преступности тем или иным образом учитывается при выработке концепций формирования и развития уголовной политики противодействия служебно-экономической преступности, обуславливает необходимость дальнейшего изучения и рассмотрения проблем предупреждения служебно-экономиче-ских злоупотреблений. Все это предусматривает проведение широкого комплекса профилактических мероприятий и преследует цель нейтрализовать детерминирующие развитие криминальной служебно-экономической деятельности факторы [5].
Список литературы
1. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 г. № 63-ФЗ (ред. от 17.04.2017 г.).
2. Уголовный кодекс Федеративной Республики Германии (в ред. от 13.11.1998 г.).
3. Алексеев А.И., Герасимов С.И., Сухарев А.Я. Криминологическая профилактика: теория, опыт, проблемы. М.: Норма, 2001. 496 с.
4. БабаевМ.М., Пудовочкин Ю.Е. Проблемы российской уголовной политики: монография. М.: Проспект, 2014. 296 с.
5. Иванов М.Г. Отдельные теоретические аспекты законодательной регламентации экономических преступлений // Пробелы в российском законодательстве. 2010. № 4. С. 189-191.
6. Иванов М.Г. Служебно-экономические преступления (Вопросы теории и практики). Нижегородская академия МВД России. Н. Новгород, 2003.118 с.
ИВАНОВ Михаил Георгиевич — кандидат юридических наук, доцент, заведующий кафедрой уголовного права и судопроизводства. Чебоксарский кооперативный институт (филиал) Российского университета кооперации. Россия. Чебоксары. E-mail: imkafedra54@mail. ru.
IVANOV, Mikhail Georgiyevich - Candidate of Legal Sciences, Associate Professor, Head of the Department of Criminal Law and Legal Proceedings. Cheboksary Cooperative Institute (branch) of the Russian University of Cooperation. Russia. Cheboksary. E-mail: [email protected].
