CC BY
108
УДК 343.272 ББК 67.408
© 2016 г. С. А. Алтухов,
доцент кафедры уголовного права и криминологии Ростовского юридического института
МВД России кандидат юридических наук, доцент.
E-mail: [email protected]
А. И. Сасиков,
преподаватель кафедры специальных дисциплин Северо-Кавказского института повышения
квалификации (филиала) Краснодарского университета МВД России кандидат юридических наук.
E-mail: [email protected]
КОНФИСКАЦИЯ ИМУЩЕСТВА: НЕОТЪЕМЛЕМОЕ СРЕДСТВО ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ КОРРУПЦИИ ИЛИ ОЧЕРЕДНАЯ ПРОФАНАЦИЯ?
В статье рассматриваются концептуальные проблемы и результаты деятельности правоохранительных органов, направленной на противодействие коррупции, с использованием института конфискации имущества и с учетом современного российского законодательства. На основе практики применения антикоррупционного законодательства предложен перечень мер по повышению эффективности противодействия коррупции.
Ключевые слова: борьба с коррупцией, конфискация имущества, чиновники, наказание.
S. A. Altukhov - Associate Professor, Department of Criminal Law and Criminology, Rostov Law Institute of the
Ministry of Internal Affairs of Russia, PhD in Law, Associate Professor.
A. I. Sasikov - Lecturer, Department of Special Disciplines, North Caucasian Advanced Training Institute (branch),
Krasnodar University of the Ministry of Internal Affairs of Russia, PhD in Law.
CONFISCATION OF PROPERTY: AN ESSENTIAL TOOL AGAINST CORRUPTION OR ANOTHER
PROFANITY?
In article conceptual problems and results of activities of law enforcement agencies on counteraction of corruption with use of institute of confiscation ofproperty and taking into account the modern Russian legislation are considered. On the basis ofpractice ofapplication of the anti-corruption legislation the list ofmeasures for increase of efficiency of counteraction of corruption is offered.
Key words: anti-corruption, confiscation of property, officials, punishment.
Такая уголовно-правовая категория, как конфискация имущества, не может рассматриваться отдельно от проблемы коррупции, борьба с которой ведется уже многие годы, десятилетия и даже столетия. Как бы шаблонно это ни звучало, но к данной теме нам предстоит обращаться снова и снова, пока не будут приняты принципиально новые нестандартные решения, экономически обоснованные и эффективно действующие антикоррупционные механизмы, сводящие на нет любые виды и формы злоупотреблений государственных служащих. Кто-то может возразить, что ни в одной стране коррупцию полностью искоренить не удалось. Но ни для кого не секрет, что в ряде стран (Финляндии, Дании, Норвегии, Швеции и др.) в течение многих
Если бы в России строго выполнялись все законы и никто не брал взяток, жизнь в ней была бы совершенно невозможна.
Александр Герцен
лет отмечается сравнительно ее низкий уровень. Следовательно, противодействовать коррупции можно более успешно.
Практика показывает, что ужесточение ответственности при отсутствии или недостатке других инструментов государственной политики в сфере противодействия коррупции не приводит к заметным «победам» над ней. Этого можно было бы ожидать даже после введения кратных штрафов за взяточничество и коммерческий подкуп. Даже назначение несоизмеримо крупных размеров штрафа коррупционерам (в судебной практике известен случай назначения виновному штрафа в размере 950 млн рублей), которые не имеют реальной возможности его уплаты, привело не только к нарушению принципа неотвратимости нака-
зания, но повлекло за собой увеличение нагрузки на судебных приставов-исполнителей, вынужденных обращаться в суды с ходатайством о замене штрафа лишением свободы. То же самое отмечается и при либерализации наказания за коррупционные действия (бездействие). Указанные процессы можно отслеживать на основании такого «барометра» измерения уровня коррупции, как индекс восприятия коррупции. Согласно ежегодным данным этого показателя, в нашем государстве за последние годы ее уровень практически не изменился. Международные эксперты из года в год выставляют России от 2 до 2,4 баллов из 10 возможных - ровно столько, насколько успешно государство реализует меры по противодействию коррупции. Так, в 1998 году Россия занимала одно из предпоследних мест в антикоррупционном рейтинге Transparency International (Международной организации по противодействию коррупции) - 76 место среди 85 стран, в 1999 году - 82 (89 стран). Далее еще хуже - по мере увеличения числа государств, участвующих в данном исследовании, положение России по этому показателю заметно ухудшалось. В 2003 году Россия заняла 86 место среди 133 стран, в 2006 году - 121 место (163 стран), в 2008 году - 147 место (180).
Казалось бы, в связи с принятием Федерального закона от 25 декабря 2008 года № 273-ФЗ «О противодействии коррупции» и целого пакета антикоррупционных законов ситуация должна была, если не кардинально измениться, то хотя бы стабилизироваться. Принятые и задействованные новые антикоррупционные механизмы отчасти положительно сказались на состоянии дел борьбы с коррупцией. Госслужащих обязали декларировать свои доходы, для них были установлены дополнительные требования по соблюдению антикоррупционного законодательства. Как следствие, по рейтингу коррумпированности Россия улучшила свое положение, заняв в 2010 году 154 место, в 2013 году - 127, а в 2015 году -119, оказавшись на одном уровне с Гайаной, Сьерра-Леоне и Азербайджаном.
Реализуемый государством комплекс антикоррупционных мер, в том числе внедрение соответствующих правоограничений для публичных должностных лиц, в ближайшем будущем должен позволить минимизировать коррупционные риски и снизить уровень коррупции. Однако наши наблюдения за состоянием борьбы с коррупцией не дают основа-
ний для столь оптимистических выводов. Эта борьба только начинает приобретать черты системности, но до сих пор ведется неэффективно, по типу некой кампании. Так, в 90-е годы прошлого столетия самым коррумпированным ведомством считались таможенные органы. Именно поэтому борьба с коррупцией началась с разоблачения сотрудников ряда таможенных постов. Далее «антикоррупционный вектор» был направлен в сторону сотрудников МВД, а точнее, ГАИ (ГИБДД). Задержанием целых постов и смен сотрудников ГИБДД ознаменовалась новая веха противодействия коррупции в милицейских рядах. Нашумевшее дело «Оборон-сервиса» в российской армии - очередная попытка сфокусировать проблему коррупции на другом ведомстве. Кто будет следующий? Результаты социологических исследований, проведенных в 2015 году всероссийской общественной приемной «Чистые руки», показали, что первое место в коррупционном рейтинге уже занимают суды [2, с. 4]. Стало быть, следует ожидать очередных крупных разоблачений теперь уже в судебной системе. Разгоревшийся антидопинговый скандал с российскими спортсменами накануне летней Олимпиады в Рио-де-Жанейро также может служить основанием для широкомасштабных разоблачений среди чиновников Министерства спорта РФ.
Необходимо отметить еще одно обстоятельство, свидетельствующее о слабой заинтересованности государства в целенаправленной и системной организации борьбы с коррупцией. Так, многим известна судьба законопроектов «О борьбе с коррупцией» и «О борьбе с организованной преступностью». Первый -все же был принят спустя 17 лет, хотя и не в том виде, как его предлагали разработчики, а второй - является невостребованным до сих пор. Конечно же, никто не рассчитывал на быстрый успех в борьбе с коррупцией после принятия Федерального закона «О противодействии коррупции» и целого пакета антикоррупционных законов. Но уже с момента вступления этих нормативных актов в силу стало понятно, что в них остались серьезные лазейки для коррумпированных чиновников.
Не вдаваясь в полемику относительно законодательного определения понятия коррупции, которое оказалось слишком узким, законодатель весьма существенно сузил и круг лиц, подпадающих под сферу антикорруп-
ционного воздействия. Так, госслужащий обязан декларировать только собственные доходы и расходы, а также своего супруга (супруги) и несовершеннолетних детей. Кстати, обязанность декларировать расходы появилась лишь спустя 4 года после вступления в силу Федерального закона «О противодействии коррупции» и принятия Федерального закона от 3 декабря 2012 года № 230-Ф3 «О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам» [1].
Законодательство же Республики Беларусь предусматривает обязанность декларирования собственного имущества и доходов не только государственным служащим и его супругом (супругой), но и его совершеннолетними близкими родственниками (родителями, детьми, усыновителями, усыновленными (удочеренными), родными братьями и сестрами, дедом, бабкой и внуками), совместно с ним проживающими и ведущими общее хозяйство [3; 4].
Россия также встала на путь консолидации активов своих государственных служащих. Как следствие, в 2013 году был принят пакет законопроектов, запрещающий чиновникам иметь счета и использовать иностранные финансовые инструменты. Принятие этих правовых актов было несколько запоздалым, ибо прошло почти пять лет с момента принятия Федерального закона «О противодействии коррупции». Что же касается зарубежной недвижимости, то до сих пор никакого запрета на этот счет нет. Тем не менее некоторых высокопоставленных чиновников уже давно нервируют нападки журналистов и правозащитников по поводу наличия у них объектов движимого и недвижимого имущества, находящегося за пределами страны. Так, премьер-министр И. Шувалов, выступая на форуме «Россия-2013», заступился за преуспевающих чиновников, заявив, что борьбу с коррупцией не следует доводить до абсурда, подозревая каждого, кто владеет собственностью за рубежом, в воровстве. И такие люди могут вкладывать заработанные средства в зарубежную недвижимость, тем более что их месячная зарплата в размере 2025 млн рублей это позволяет.
Не дают оснований для оптимистических прогнозов в борьбе с коррупцией и другие «индикаторы». Так, например, средняя сумма взятки с момента активизации усилий по противодействию коррупции увеличилась в десятки раз. В 2008 году он составлял 16 тыс. руб-
лей, в 2010 году этот показатель возрос до уровня 27 тыс. рублей, а в 2015 году, по данным МВД России, средний размер взятки превысил 172 тыс. рублей. Тем не менее указанная сумма в отдельных случаях может быть превышена в десятки раз.
Весьма существенно увеличился и ущерб от коррупции, причем от выявленной. Согласно официальным данным Генеральной прокуратуры РФ, в 2010 году он составлял немногим более 12 млрд рублей, в 2012 году - 21 млрд рублей, столько же и в 2013 году - 21 млрд рублей, в 2014 году - 15 млрд рублей, а в 2015 году достиг рекордных 44 млрд рублей. Точность указанных выше данных весьма сомнительна. И вот почему. Во-первых, уголовные дела о коррупционных злоупотреблениях - это лишь верхушка айсберга. По оценкам В. В. Лунеева, в России ежегодно совершается порядка 7 млн коррупционных деяний [5]. Коэффициент ла-тентности самого распространенного коррупционного преступления - взяточничества -превышает 81,7 [6, с. 326]. Во-вторых, такие цифры берутся только с учетом данных расследуемых уголовных дел по преступлениям коррупционной направленности. В-третьих, даже названная по итогам расследования первоначальная сумма причиненного ущерба может меняться в ту или иную сторону. Например, ущерб от хищений в «Оборонсервисе» на начальном этапе расследования составлял 6,7 млрд руб. Сумма, которая фигурировала в судебном разбирательстве, была в два с лишним раза меньше - 3 млрд рублей. Суд же посчитал доказанной сумму ущерба, равную 215 млн рублей. Кстати, в ходе проведения следствия еще на первоначальном этапе у подозреваемых были изъяты деньги и ценности на сумму более 1 млрд рублей. Так, только у основной фигурантки Е. Васильевой арестовано шесть объектов недвижимости, счет на 25 млн рублей и счета подконтрольных организаций на более чем 300 млн рублей, а в ее квартире во время обыска обнаружены 57 тыс. драгоценных камней общей массой 19 кг. Во время обыска у экс-губернатора Сахалинской области А. Хорошавина было изъято денег и ценностей более чем на 1 млрд рублей. Задержанный в конце июля 2016 года по подозрению в совершении коррупционных преступлений глава ФТС России А. Бельянинов найденные у него в доме деньги и ценности почти на 70 млн рублей назвал семейными накоплениями.
Подобных примеров можно назвать немало. Странность заключается лишь в том, что меры в отношении обычных граждан, совершивших преступления, принимаются достаточно быстро, и они, как правило, более адекватны содеянному. Но когда речь заходит о привлечении к ответственности высокопоставленных чиновников, находится множество причин, чтобы этого не делать. Чиновники пытаются бороться сами с собой, что, конечно же, снижает эффективность войны с коррупцией. Честь мундира превыше всего, а потому борьба с коррупцией внутри ведомства не будет до конца прозрачной и тем более эффективной.
Так, возвращаясь к очередному коррупционному скандалу по делу экс-руководителя ФТС, эксперты замечают крайне интересную деталь, наличие которой должно было служить основанием для увольнения чиновника еще несколько месяцев назад за незадекларированный дом-усадьбу площадью более 1000 кв. м. Такая, мягко говоря, невнимательность заставляет усомниться в объективности контроля за декларированием имущества подобного рода руководителей, пока на повестку дня не встанет вопрос о его увольнении. Поставленные задачи (например, выявить очередного взяткодателя или взяткополучателя) правоохранительные структуры, конечно, могут выполнить, но до определенного предела. И у общества опять останется несколько вопросов: ведется ли борьба с коррупцией или нет? И если да - то действительно ли она ведется честно, открыто, системно и невзирая на статусы?
В этой связи вспоминается один примечательный пример. Так, побывав в августе 1661 года в гостях у одного из своих «ближних» - министра финансов Николя Фуке, король был поражен богатством его дворца Во-ле-Виконт (сегодня - важная туристическая достопримечательность Франции). Великолепие было столь сияющим, что у Людовика возник резонный вопрос: откуда деньги? Следствие выявило, что министр (большой филантроп и меценат) брал «откаты» за предоставление кредитов из казны, торговал должностями, фальсифицировал финансовую отчетность. В результате он стал богаче самого короля. Используя современную терминологию, обнаружилось «несоответствие между доходами и расходами». Последствия не заставили себя долго ждать - через месяц после начала след-
ствия Н. Фуке был арестован и заточен в Бастилию, где и провел остаток дней. На его имущество был наложен арест, а затем оно перешло в казну государства. Пример с Людовиком XIV показателен тем, что король начал чистку с «ближнего окружения», а не с учителей танцев и лекарей [7].
Сегодня в России ситуация несколько иная. Так, еще в начале 2000-х годов Комиссия по борьбе с коррупцией, возглавляемая Николем Ковалевым, бывшим директором ФСБ, инициировала расследования в отношении министра атомной энергетики (Е. Адамова), вице-премьера, министра путей сообщения (Н. Аксененко), министра природных ресурсов (В. Артюхова), бывшего замминистра финансов (А. Вавилова), министра транспорта (С. Франка), министра энергетики (Юсупова) и др. Результаты, правда, оказались не такими громкими. Е. Адамов через 3 месяца после оглашения обвинительного приговора (5,5 лет колонии общего режима) был освобожден, поскольку вышестоящая инстанция изменила приговор, назначив ему условное наказание. Н. Аксененко разрешили на этапе расследования уехать в Германию для лечения, где спустя 1,5 года он умер. Н. Ковалева осудили, но наказание за хищение более миллиарда рублей было весьма символическим - 9 лет лишения свободы условно. Дело А. Вавилова было прекращено за истечением срока давности [8].
Складывается впечатление, что приоритетным направлением противодействия коррупции, как правило, выступает выбор громких уголовных разоблачений коррумпированных чиновников, которые практически не доводятся до конца. Подтверждением этому являются результаты привлечения коррупционеров к уголовной ответственности. Так, ежегодно возбуждается порядка 30-40 тыс. уголовных дел коррупционной направленности, а осуждается лишь треть. Это напоминает так называемый «эффект воронки» и имитацию борьбы с коррупцией, когда меры уголовно-правового воздействия и реальные меры наказания применяются лишь к части преступников.
Сейчас уже никого не удивишь коррупционными скандалами в различных сферах жизнедеятельности - финансовой, строительства, сельского хозяйства и даже спорта. Для огромного слоя российских чиновников коррупция стала не просто инструментом обогащения, но и мотивацией жизни,
карьеры и морального разложения. И что самое интересное, крупномасштабные хищения и коррупционные сделки зачастую связаны с реализацией наиболее важных проектов государства: «Росэнергоатом» (размер хищений - 20 млрд рублей); Олимпиада в Сочи (17 млрд рублей); подготовка к саммиту во Владивостоке (6 млрд рублей); «Росагролизинг» (40 млрд рублей); «Росгидромет» (8 млрд рублей), строительство Космодрома «Восточный» (5,5 млрд рублей) и т. д.
об исключении из Уголовного кодекса РФ конфискации, поскольку она «на протяжении длительного времени не оказывала сдерживающего, предупредительного воздействия на лиц, совершающих тяжкие и особо тяжкие, прежде всего, экономические и коррупционные преступления» [11, с. 172]. Чтобы разобраться в вопросе эффективности или неэффективности этого средства противодействия коррупции, нами был проведен анализ судебной практики по делам коррупционной направленности за последние годы.
Динамика привлекаемости к ответственности за преступления коррупционной
направленности с 2012 по 2015 год
Год Количество осужденных с применением ст. 104.1 УК РФ «Конфискация имущества» В том числе осужденных
по ст. 290 УК РФ по ст. 291 УК РФ
2012 6014 7 3 3
2013 8607 128 27 90
2014 10784 395 47 333
2015 11499 600 88 482
Возникает вопрос, чего же не хватает правоохранительным органам для повышения эффективности противодействия коррупции. Видимо, существует ряд субъективных и объективных причин, осложняющих процесс противодействия коррупционным проявлениям. К одной из них можно отнести проблему конфискации имущества.
Конфискация как вид наказания была исключена из Уголовного кодекса РФ в 2003 году, но спустя три года (в 2006 году) она вновь появилась в кодексе, хотя уже в совершенно ином качестве - как «иная мера уголовно-правового характера». Она может быть применена лишь к имуществу, незаконное происхождение которого доказано. Кроме того, сейчас назначение конфискации зависит от усмотрения суда.
Дебаты о возвращении конфискации имущества как вида наказания в Уголовном кодексе РФ по-прежнему не утихают. Некоторые авторы эту принудительную меру считают не только наиболее острой формой репрессии, но и весьма эффективной мерой воздействия на преступника [9, с. 303]. Другие -напротив, высказываются о неприятии конфискации, о якобы «неправильном наказании» [10, с. 173-174]. Третьи - полагают верным и правильным решением законодателя
Судя по абсолютным показателям привлечения к уголовной ответственности - «лед тронулся». За последние 4 годы число осужденных возросло почти вдвое. Активизировался и процесс применения конфискации имущества - почти в 86 раз увеличилось количество судебных решений о ее применении. Казалось бы, никаких претензий к данному институту нет, равно как и к судебной системе. Прогресс основательный, но это только на первый взгляд. Удельный вес осужденных, к которым была применена конфискация в 2012 году, составил всего 0,1 %. В 2015 году этот показатель возрос до 5,2 %. Получается, что из 100 привлеченных к уголовной ответственности взяточников, расхитителей и мошенников государство конфискует «нетрудовые доходы» только у пяти. И это ни в коем случае не должны быть бывшие чиновники, занимавшие государственные должности Российской Федерации, государственные должности субъектов РФ и иные высокопоставленные лица. В 2014 году ни одного из 15 осужденных экс-чиновников подобного ранга не лишили принадлежащей им и членам их семей собственности. Поражает и другое. По логике вещей конфискация должна применяться в основном к лицам, виновным во взяточничестве. Но их оказалось всего 14,6 % от об-
щего числа осужденных за анализируемый период. Более 80 % осужденных, у которых было конфисковано имущество, - это взяткодатели. Но и здесь не так все просто, как кажется. Суды зачастую конфискуют не преступно нажитые доходы, а денежные средства, которые выступали средством при совершении преступления (например, при покушении на дачу взятки).
Вывод напрашивается сам собой. Институт конфискации имущества, служивший ранее грозным средством предупреждения должностных злоупотреблений, превратился не без участия законодателей в завуалированную и при необходимости используемую и контролируемую форму воздействия на лиц, признанных виновными в коррупции. Иными словами, конфискация имущества в том виде, в каком она применяется на практике и с учетом действующего законодательства, оказывается очередной профанацией, последствия которой уже видны невооруженным глазом. Недобросовестное лоббирование подобных проектов еще долго будет тормозить возможности государства и общества избавиться от этой злокачественной опухоли, которой является коррупция.
Литература
1. Федеральный закон «О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам» от 3 декабря 2012 года № 230-Ф3. URL: http://consultant ru
2. Коррупция в России: независимый годовой доклад всероссийской антикоррупционной общественной приемной «Чистые руки», 1 сентября - 31 августа 2015 года. М., 2015.
3. Закон Республики Беларусь от 29 июня 2004 года № 304-3 «О государственной службе в Республике Беларусь». Ст. 23. URL: http: // www.pravo.by/main.aspx?guid=3871&p2=2/953
4. Закон Республики Беларусь от 20 июля 2006 года № 165-3 «О борьбе с коррупцией». Ст. 19. URL: http: //www.pravo.by/main.aspx? guid=3871&p2=2/953
5. Лунеев В. Преступность в России: тенденции, эффективность борьбы, прогноз. URL: http://www.igpran.ru/ public/publiconsite/ luneev_prestupnost_in_russia.pdf
6. Латентная преступность в Российской Федерации: 2001-2006: науч. изд. / под ред. С. М. Иншакова. М., 2007.
Возврат данного вида наказания в Уголовный кодекс РФ сегодня необходим. С таким предложением выступают не только политики, но и руководители силовых структур. Так, партия «Справедливая Россия» еще весной 2013 года внесла законопроект, предлагающий вернуть в уголовное законодательство конфискацию имущества у признанных виновными в получении взятки. Глава следственного комитета А. Бастрыкин также выступает за возвращение конфискации имущества, ибо все усилия по борьбе с подобными правонарушениями не будут иметь смысла, поскольку «наворованное остается у преступника» [12].
С учетом изложенного предлагаем:
1. Статью 44 Уголовного кодекса РФ «Виды наказаний» дополнить пунктом «о» - конфискация имущества.
2. Установить абсолютно определенные санкции за коррупционные преступления, предусматривающие точный вид и размер дополнительного безальтернативного наказания (штрафа).
3. В преступлениях коррупционной направленности с причинением особо крупного размера предусмотреть в качестве обязательного наказание в виде конфискации имущества.
Bibliography
1. Federal Law «About control of compliance of expenses of the persons replacing the state positions, and other persons to their income» of December 3, 2012 № 230-FZ. URL: http://consultant ru
2. Corruption in Russia: independent annual report of the All-Russian anti-corruption public reception «Clean hands», on September 1 - on August 31, 2015. Moscow, 2015.
3. The Law of Republic of Belarus № 304-Z «About public service in Republic of Belarus» of June 29, 2004. Art. 23. URL: http: //www.pravo.by/ main.aspx?guid=3871 &p2=2/953
4. The Law of Republic of Belarus of July 20, 2006 № 165-Z «About fight against corruption». Art. 19. URL: http://www.pravo.by/main.aspx? guid=3871&p2=2/953
5. Luneev V. Crime in Russia: tendencies, efficiency of fight, forecast // Official site of Institute of the state and right of the Russian Academy of Sciences. URL: http://www.igpran.ru/public/publicon-site/luneev_prestupnost_in_russia.pdf
6. Latent crime in the Russian Federation: 20012006: scientific publication / ed. by S. M. Inshakov. Moscow, 2007.
7. Костиков В. Откуда деньги, Фуке? // Аргументы и Факты. 2013. 4 дек.
8. Цепляев В. Депутат Борис Резник: Коррупция - это многоголовый дракон! URL: http:// www.aif.ru/money/corruption/43343
9. Курс советского уголовного права. Часть общая. Т. 1 / отв. ред. Н. А. Беляев, М. Д. Шар-городский. Л., 1968.
10. Фойницкий И. Я. Учение о наказании в связи с тюрьмоведением. М., 2000.
11. Лопашенко Н. А. Уголовная политика. М., 2009.
12. Бастрыкин: имущество коррупционеров нужно конфисковывать. URL: http://www.aif.ru/ money/corruption/1037654
7. Kostikov V. From where money, Fouquet? // Arguments and the Facts. 2013. December 4.
8. Tseplyaev V. Deputat Boris Reznik: Corruption is a many-headed dragon! URL: http:// www.aif.ru/money/corruption/43343
9. Rate of the Soviet criminal law. The part is general. T. 1 / ed. by N. A. Belyaev, M. D. Shar-gorodsky. Leningrad, 1968.
10. Foynitsky I. Ya. The doctrine about punishment in connection with Tyurmovedeniye. Moscow, 2000.
11. Lopashenko N. A. Criminal policy. Moscow, 2009.
12. Bastrykin: the property of corrupt officials needs to be seized. URL: http://www.aif.ru/money/ corruption/1037654
