CC BY
98
УДК 94(470)"1920/1930"
Леконцев Олег Николаевич
кандидат исторических наук, доцент Глазовский государственный педагогический институт им. В.Г. Короленко, г. Глазов, Удмуртская республика
КОНФИСКАЦИЯ ИМУЩЕСТВА КУЛАКОВ В КОНЦЕ 1920-Х - НАЧАЛЕ 1930-Х ГГ. (на примере территорий нынешней Кировской области и Удмуртии)
Статья посвящена одному из аспектов насилия советского государства над крестьянами в годы коллективизации: конфискации имущества репрессируемых. Проводимая крайне жестко и грубо, она стала одной из самых мрачных страниц советской истории. Конфискация проводилась по решению И.В. Сталина для пополнения материально-технической базы колхозов и подрыва экономических возможностей верхушки крестьянства. В провинции эта кампания отягчалась беззаконием со стороны исполнителей. Реквизиции продолжались вплоть до полного истощения хозяйств кулаков, причем в их число безосновательно включались средние и даже бедные слои крестьянства. При этом ликвидация кулаками своих хозяйств была законодательно запрещена.
Жесткая политика государства и грабеж зажиточного крестьянства на территории Кировской области и Удмуртии являлись характерным примером развернувшейся в конце 1920-х - 1930-х гг. трагедии в сельском хозяйстве. Крестьян заставляли сдавать повышенные налоги по увеличенному количеству повинностей, зачастую конфискация имущества шла параллельно с арестом, представители аппарата произвольно определяли объем налогов, присваивали ценные вещи, угрожали репрессиями. Такая политика государства шла вплоть до ликвидации зажиточной верхушки деревни.
Ключевые слова: крестьяне, государство, имущество, конфискация, коллективизация.
В связи с тем, что административное деление территорий нынешней Кировской области и Удмуртской республики претерпевало изменения на протяжении 20-30-х годов XX века, изменялись названия губерний, областей, отметим, прежде всего, историю наименования тех земель, о которых пойдет речь в данной статье. До 1929 г. существовала Вятская губерния, которая в 1929 г. была передана в Нижегородскую область, в 1934 г. из части бывшей Вятской губернии был образован Кировский край, который, в свою очередь, только в 1936 г. преобразован в Кировскую область при выделении Удмуртской АССР.
Коллективизация конца 1920-х - начала 1930-х гг. сопровождалась целым рядом драматических моментов, в том числе экономическим разорением верхушки деревни. Установка на экономическое подавление кулачества поступила непосредственно от руководства страной. И.В. Сталин отмечал: «Чтобы вытеснить кулачество как класс, надо сломить в открытом бою сопротивление этого класса и лишить его производственных источников (свободное пользование землей, орудия производства, аренда, права найма труда и т. д.) Без этого невозможна... коллективизация» [7, т. 12, с. 183]. Такой подход широко проводился в регионах. В одной из телеграмм Нижегородского крайкома в конце октября 1929 г., в частности, указывалось: «Усилить контроль изъятия фактических товарных излишков кулацких зажиточных хозяйств, предавая суду председателей сельсоветов, которые своевременно не приняли статью о штрафах. Предавать суду виновных, допустивших уравнительную раскладку хлеба по едокам и хозяйствам» [3, д. 1, л. 8].
Председатель Нижегородского губисполкома несколько ранее отмечал, что сельхозналог является не только орудием извлечения средств у населения, он негласным образом является регуля-
тором процесса расслоения деревни и огромным политическим фактором, закрепляющим смычку рабочего класса с беднотой и середняцкой массой деревни [1, д. 1, л. 30].
Практические мероприятия были достаточно жесткими. В Зуринской волости Вотской области в декабре 1928 г. рабочая бригада, отчитываясь о проделанной деятельности, докладывала, что 70% взятых кулаками и зажиточными крестьянами кредитов намечено к досрочному взысканию, 7 человек отдано под суд, с 317 хозяйств намечены меры к досрочному взысканию страховых платежей [8, д. 700, л. 69].
В Халтуринском районе бывшей Вятской губернии (Вятская губерния к этому времени была ликвидирована) в ходе хлебозаготовок в первой половине октября 1929 г. райком партии зафиксировал, что в д. Ждановы, как и в ряде сельсоветов, кулаки сдавали налоги в таком же объеме, что и бедняки. Райком дал директиву о выявлении кулаков и вне независимости от сданных налогов заставить их сдать полностью положенные повинности в трехдневный срок.
В феврале 1930 г. райком партии докладывал в окружком, что налоги кулаками сданы, недоимки числятся только на тех, кто выявлен в последнее время. Всего в районе было учтено 5,5% кулацких хозяйств, из них индивидуально обложено 4,8%. Удельный вес в общем объеме сельскохозяйственного налога у кулаков составляет не менее 40%.
Тем не менее райком партии уточнял, что, несмотря на довольно высокий удельный вес кулацкой части в сельскохозяйственном налоге, все же последний не задел основные средства производства кулаков, поскольку значительная их часть наложенную сумму уплатила довольно легко, поэтому выявление кулацких хозяйств по району не окончено и систематически производится сельсоветами [3, д. 1, л. 4].
40
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова «¿1- № 3, 2016
© Леконцев О.Н., 2016
Конфискация имущества кулаков в конце 1920-х - начале 1930-х гг. .,
Нижегородский крайисполком в начале 1930 г. предоставил право областным, окружным исполнительным комитетам в районах сплошной коллективизации конфисковать имущество в кулацких хозяйствах. Имущество передавалось в неделимые фонды колхозов в качестве взносов бедняков и батраков, вступающих в колхозы, за исключением той части конфискованного имущества, которая шла в погашение различных долгов и платежей кулаков [2, д. 22, л. 19]. Часть скота, вещей раздавалась отдельным беднякам и батракам, часть имущества продавали с торгов за бесценок [8, д. 1172, л. 23].
Подобные инструкции неизбежно приводили к перегибам. Об этом открыто сообщалось с мест: «Все [местные работники] в один голос заявили, что такая установка дана была со стороны финор-ганов и окружной прокуратуры: "Бери все достатки, отбирай скот, хлеб и т. д."» [4, д. 267, л. 16 об.].
Во многих районах господствовали методы полной реквизиции кулачества - «взять все до рваной рубашки и оставить его голого, то есть разгромить». В Фаленковском районе бывшей Вятской губернии секретарь ячейки заявил, что «пойдет в сельсовет, отнимет все имущество у кулаков, наложит налог, а потом все заберет и передаст в коммуну». В Вож-гальском районе было изъято имущество у 260 хозяйств, такое же количество было обыскано в Прос-ницком и Фаленковском районах: «Брали вещи, совершенно не представляющие никакой ценности. В результате такой "усердной" ликвидации значительная часть обысканных совершенно не знала, за что у них взято имущество, так как недоимщиком они сделались накануне обыска».
Характерным примером злоупотреблений во время конфискации имущества является опись изъятого при раскулачивании в одном из крестьянских хозяйств. Среди прочих были конфискованы серьги (стоимость 10 коп.), моток черных ниток (10 коп.), моточек ниток (5 коп.), подушка перьевая (3 коп.), рубашка маленькая (10 коп.). Всего было взято имущества на 7 руб. 20 коп. Совершенно очевидно, что «кулацким» оно было только по названию.
Проводимая политика ограбления начала втягивать и часть населения. Нижегородский крайком с одобрением отмечал в начале марта 1930 г., что в ряде селений Ярского района Вотской области беднота, прочитав в газетах постановление о раскулачивании и ликвидации кулачества как класса, при активном участии середняков выносит постановление: «Просить Советскую власть немедленно разрешить нам отобрать все имущество у кулаков и выселить их из села» [4, д. 267, л. 15]. В некоторых районах были случаи размещения конфискованного у кулачества скота среди бедняцких членов колхоза. В Никольском сельском совете Синегорского района Вятского округа бригадиры заверили бедноту, что «каждый бедняк получит по кулацкой корове», в результате чего раскулачива-
ние в ряде селений проведено было под лозунгом «бери и отбирай все до нитки» [4, д. 267, л. 18]. В Вотской области в д. Стеньгурт Кезского района бедняки выгнали из колхоза несколько кулацких семейств [5].
Сводки ОГПУ описывали хаос и беззакония, распространившиеся в деревне: «В с. Кырчан Но-линского района зафиксирован случай непосильного обложения середняков подпиской на тракторный заем. Например, один из середняков, 2 сына которого служат в Красной Армии, был обложен на 1000 рублей». В той же деревне покончил самоубийством середняк Боржанов после обложения его подпиской на тракторный заем на 1000 рублей. В д. Васькино Сюмсинского района по предложению представителя РК ВКП(б) одного из раскулаченных кулаков насильно развели с женой, кулака приняли в колхоз, а жену отправили в милицию [4, д. 267, л. 18-18 об.].
А.А. Жданов после марта 1930 г. признался: «В нашем крае имел место такой метод раскулачивания, который был связан с деятельностью финансовых органов: взыскания недоимок, реквизиции, конфискация. Этот метод раскулачивания нес в себе гораздо больше извращений и искривлений, чем какие-либо другие» [4, д. 299, л. 8-9].
Такое положение было характерно не только для исследуемых регионов. Г.Г. Ягода в письме И.В. Сталину от 7 марта указывал, что «имеет наличие изъятие кулацкого имущества, дележка, продажа... за бесценок, хищения» [6, т. 2, с. 293]. В сводке колхозцентра СССР с 25 января по 9 февраля отмечалось, что в ряде мест вместо конфискации средств производства идет «раскулачивание под метелку» [6, т. 2, с. 200].
Конфискация крестьянского имущества сопровождалась обычным грабежом. Вятская окружная прокуратура сообщала в феврале 1930 г., что Гордеев привез 2 кг мяса и 3 кг лука, Есаулов - старый зонт и 25 коп. деньгами, Андреев - 7 бутылок водки [3, д. 20, л. 5].
Председатель ККОВ Нолинского района Н.П. Вылегжанин (коммунист, бывший секретарь партячейки), производя опись имущества в с. Кыр-чан, присвоил серебряные ложки, золотые часы и др. ценные вещи. «А когда ему стало известно, что действия его осуждены по линии внутренних органов, Вылегжанин через неделю принес присвоенные вещи в сельский совет, объясняя, что он хотел сдать их непосредственно в райисполком, но не имел времени». Представитель Верхошижем-ского райисполкома Вятского округа при продаже кулацкого имущества, «сговорившись с финработником, лучшие вещи (комод, тулупы и пр.) в общую продажу не пустил, а приобрел для себя за пониженную цену» [4, д. 267, л. 2].
В Кезском районе уполномоченный РКК Шишкин буквально ограбил склад, где находилось кон-
Вестник КГУ им. H.A. Некрасова «¿j- № 3, 2016
41
фискованное имущество. Заведующий Кезского райфо после раскулачивания создал комиссию по распродаже конфискованного имущества, и когда население отказалось покупать вещи, то он совместно с членами комиссии сам скупил все ценные вещи. При этом имущество секретарь райкома Хохряков, секретарь суда Гудаков и другие покупали по низким ценам, которые сами установили [4, д. 1014, л. 94].
В Ново-Мултанском районе 20 января секретарь райкома партии Бельтюков в период проводимой операции по кулачеству и конфискации имущества большую часть ценных вещей, взятых у кулачества в с. Н-Мултан, присвоил себе [8, д. 1070, л. 27].
В текущей документации отмечалась плохая организация раскулачивания и конфискации имущества. В Вятском округе в феврале 1930 г. рабочие бригады не были проинструктированы о порядке составления описей, а банк не подготовлен к приему ценностей. Из-за этого приемка вещей и ценностей затянулась, не был установлен и порядок приемки. Многие вещи сваливали в общую кучу, и в результате трудно было установить, кто и что сдал [4, д. 267, л. 1 об.].
Избавиться от имущества и избежать раскулачивания жертвы коллективизации не могли. Постановлением ЦИК и СНК СССР от 1 февраля 1930 г. кулацким хозяйствам без разрешения районного исполнительного комитета запрещались переселение и продажа своего имущества. Нарушение постановления влекло за собой уголовное наказание или конфискацию имущества [6, т. 2, с. 61].
Вятский окружком партии подчеркивал: надо предупредить возможность самораскулачивания кулаками своих хозяйств, для чего немедленно взять на учет все имущество кулацких хозяйствах, до проведения его конфискации [3, д. 20, л. 15].
Тем не менее факты самораскулачивания в пределах исследуемых регионов существовали. В Све-чинском районе Котельничского округа кулаки стали раздавать бесплатно машины и предприятия беднякам. Например, кулак в д. Лебеды отдал бесплатно молотилку и маслозавод [4, д. 267, л. 17]. Вятский окружком в феврале 1930 г. предупреждал райкомы об опасности самораскулачивания. Райкомам предлагалось немедленно взять на учет все имущество кулацких хозяйств до проведения его конфискации. Само конфискованное имущество передавалось в неделимые фонды колхозов в качестве взносов бедноты и батраков [3, д. 20, л. 15].
Конфискация имущества кулачества, а зачастую и псевдокулачества, проводилась для создания ма-
териально-технической и животноводческой базы колхозов. Вступавшие в них крестьяне были не в состоянии сделать коллективные хозяйства крепкими, а государство не имело возможности направить в деревню нужное количество средств. В этой связи расправа над крестьянами, главная вина которых заключалась в наличии у них имущества и скота, достаточных для конфискации, была неизбежной. Положение в сельском хозяйстве в конце 1920-х - 1930-х гг. в Кировской области и Удмуртии является примером антикулацкой политики государства и грабежа зажиточного крестьянства с последующей отправкой их в тюрьмы или лагеря.
Раскулачивание стало одной из самых темных сторон коллективизации сельского хозяйства СССР. Наряду с другими причинами к нему подтолкнуло намерение государства укрепить материально-техническую базу колхозов, находящуюся на низком уровне. Жесткие и в то же время неопределенные законы, позволяющие репрессировать практически любого крестьянина, отягчались еще и ошибками, а то и прямыми злоупотреблениями местных властей. Беззащитные перед произволом государства, кулаки и псевдокулаки не имели возможности избавиться от имущества или уехать в другую местность. Их раскулачивали и репрессировали, создавая таким образом базу для социалистического строительства в деревне.
Библиографический список
1. Государственный архив Кировской области (ГАКО). - Ф. Р-875. - Оп. 5.
2. ГАКО. - Ф. Р-877. - Оп. 2.
3. Государственный архив социально-политической истории Кировской области (ГАСПИКО). -Ф. 1295. - Оп. 1.
4. Государственный общественно-политический архив Нижегородской области (ГОПАНО). -Ф. 2. - Оп. 1.
5. Ижевская правда: газета. - 1930. - 7 января. -№ 5.
6. Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. 1927-1939. Документы и материалы: в 5 т. / под ред. В. Данилова, Р. Ман-нинг, Л. Виолы. - М., 2002.
7. Сталин И.В. К вопросу о политике ликвидации кулачества как класса. 21 января 1930. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: info/node/44261 (дата обращения: 12.04.16).
8. Центр документации новейшей истории Удмуртской Республики (ЦДНИ УР). - Ф. 16. - Оп. 1.
42
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова «¿1- № 3, 2016
