CC BY
39
КОНФЕССИОНАЛЬНЫЙ ФАКТОР В НАЦИОНАЛЬНОМ ДВИЖЕНИИ В ЭСТОНИИ
© Эльц Е.Э.*
Санкт-Петербургский государственный университет, г. Санкт-Петербург
В условиях усиления роли религии в современном мире, все чаще подчеркивается значение конфессионального фактора в движении за независимость в Эстонии, в русско-эстонском конфликте становится заметна взаимозависимость политических процессов и религии. Обращение к деятельности религиозных организаций в ЭССР обнаруживает участие отдельных представителей Евангелической Лютеранской Церкви в национальном движении, но до конца 1980-х гг. более существенной была деятельность религиозных организаций эстонской эмиграции. В настоящее время активизация межнациональной розни способствует тому, что церковь становится «активно вовлеченным фактором» и превращается в неотъемлемого актора политического процесса.
Конфессиональное пространство Эстонии представлено более чем 70 разными церквями и религиозными объединениями. При этом официальная государственная церковь отсутствует. В Эстонии действуют: Эстонская Евангелическая Лютеранская Церковь, Эстонская Православная Церковь Московского Патриархата, Православная Церковь Эстонии, Эстонская Христианская Пятидесятницкая Церковь, Римско-Католическая Церковь, Эстонская Ново-Апостольская церковь, Эстонская Методистская церковь, Харизматичная Епископальная Церковь Эстонии, Эстонская Ха-ризматичная Церквоь Общения, Союз Церквей евангелических христиан и баптистов в Эстонии, старообрядцы, эстонский союз объединений свидетелей Иеговы, Эстонский союз христиан-адвентистов седьмого дня, союз эстонских христианских свободных приходов, Эстонское сообщество бахай, Эстонский Союз приходов евангелических христиан-пятидесятников, Дом религии Таара и коренной религии Эстонии. Большинство религиозных организаций входит в Совет Церквей Эстонии [9].
В условиях усиления роли религии, все чаще подчеркивается значение конфессионального фактора в движении за независимость в Эстонии. Наибольший интерес в этом отношении представляют две крупнейшие Церкви страны - Эстонская Евангелическая Лютеранская Церковь и Православная.
Лютеранство, к которому причисляют большинство жителей Эстонии, обыкновенно рассматривается как важная составляющая национальной идентичности эстонцев. Именно с этой доминирующей церковью Эстонии связывают конфессиональный характер национального движения и рас-
* Доцент кафедры Международных гуманитарных связей, кандидат исторических наук.
сматривают его в рамках народного протеста. Хотя эта традиция расходится с большинством отечественных исследований национально-освободительного движения, в которых фактически отсутствуют сведения о деятельности Эстонской Евангелической Лютеранской церкви. Исключение составляют редкие упоминания о вывешивании в памятные даты на лютеранских соборах запретного национального флага.
Безусловно, это оправдывается условиями, в которых находилась Церковь в советский период. В 1940-х гг. церковь была значительно ослаблена из-за депортации части церковной элиты, эмиграции, расстрелов. Культовые сооружения не являлись собственностью церковных общин. Запрещалась работа с молодежью, до минимума была сведена издательская деятельность. Мемуары фиксируют растущее безверие среди населения Эстонии уже к концу 1940-х гг. [6, с. 111]. Священнослужители находились под контролем органов внутренних дел и уполномоченного Совета по делам религий при Совете министров СССР. Проповеди записывались. Церковь была вынуждена проявлять лояльность Советской власти, хотя и оказывала помощь оппозиционным силам, финансовую и техническую [6, с. 221-231].
Деятельность пастора Харри Хаамера, чья книга вышла в Эстонии в 1993 г. является одним из нетипичных примеров конфронтации с властью. Вернувшись из тюремного лагеря на Колыме, где он объединял вокруг себя эстонцев, он не мог примириться ни с притеснениями, претерпеваемыми церковью, ни с вмешательством «сверху» в жизнь послевоенной Эстонии, ни с ввозом рабочих и специалистов, ни с министром Просвещения Эстонии, которая имела русскую фамилию [7].
Религия в советской Эстонии в условиях активной атеистической пропагандой представлялась чем-то отсталым. Религиозные верования ставились в один ряд с национальными различиями и воспринимались как отжившие формы, отлитые в обществе эксплуататоров и эксплуатируемых. Программа коммунистической партии Советского союза провозглашала необходимость терпеливо разъяснять несостоятельность религиозных верований, опираясь на достижения современной науки. Прибалтике, наряду с Молдавией и Средней Азией уделялось особое внимание.
Тем не менее, церковные структуры были сохранены. С 1950-х гг. общины имели возможность восстанавливать разрушенные храмы, устанавливать международные контакты. Однако, ожидалось, что Церковь, приняв советскую идеологическую программу и исключив выступления по политическим и национальным вопросам, вступит в совместную борьбу с империалистическим классовым врагом.
В глазах мировой общественности формировалось представление о свободе вероисповедания и равноправии религий в Советском союзе. Газета «Moscow news» предназначенная для иностранных специалистов, 8 февраля 1958 г. объявляла, что в многонациональном Советском союзе
много религиозных организаций, таких как Христианская (ортодоксальная, католическая, протестанская и другие) и других религий (Moslem, Hebrew, Буддизм и т.д.)» и, «согласно советскому закону, никто из них не занимает привилегированную позицию». В той же газете ранее, в 1957 г., была опубликована статья «Все церкви должны сотрудничать за мир», в которой глава Эстонской Евангелическо-Лютеранской Церкви, архиепископ Ян Киивит заявлял в что «подобно всем церквям Советского союза наша церковь обладает совершенным равенством прав и свободно осуществляет свою деятельность... Мы, священники, не имеем жалоб, так как мы не подвергаемся никакому принуждению; ни в коей мере не ограничиваются ни дела нашей церкви ни наши дела. Мы самостоятельные граждане, обладающие всеми правами и привилегиями...». Архиепископ подчеркнул, что Эстонская Лютеранская церковь принимает активное участие в мировом движении за мир и «готовится сотрудничать со всеми церквями и международными церковными организациями», что «представляет огромную важность в преодолении препятствий, которые еще стоят на пути сближения церкви и науки». При этом предварительным условием, которое ставилось перед «выездными кадрами», т.е. теми, кто мог устанавливать связи с иностранцами или выезжать за границу, было неразглашение данных об истинном бедственном положении их Церквей.
Создавая положительный образ Советского союза в глазах общества и зарубежья, Церковь вступила в диалог с государством, который вероятно, скорее служил внешним проявлением фикции «религиозной свободы» в СССР.
Современные исследователи отмечают, что православная церковь в Прибалтике занимала привилегированное положение, так как власти опасались боязни западного влияния. Менее тяжелое положение православия в Эстонии в советский период при этом интерпретируется как в русле политики «русификации», а сама Церковь как оружие оккупантов [4, с. 546].
Более заметна в «борьбе за освобождение Эстонии» деятельность религиозных организаций эстонской эмиграции, которая к концу 1950-х гг. на Западе насчитывала примерно 70 тыс. эстонцев. В результате событий 1940-х гг. были образованы религиозные общества в Стокгольме: Эстонская Апостольская православная церковь под юрисдикцией Константинопольского патриархата и Эстонская евангелическая лютеранская церковь за рубежом. Церковь играла большое значение в жизни эстонских эмигрантов. 26800 человек лютеранского вероисповедания были членами 58 лютеранских приходов в Канаде, Швеции и США, в Англии и Австралии. Около 9 тыс. эмигрантов православного вероисповедания состояли членами 13 приходов. Около 4-5 тыс. человек входило в различные сектантские общины. В задачи церкви входило руководство различными фондами помощи, фондами инвалидов, организация работы среди молодежи, участие в работе Красного Креста, шефствование над школами и другими общест-
венно-культурными организациями. В 1967 г. по случаю 49-й годовщины Эстонской республики 24 февраля, отмечаемой в США, эстонские пасторы провели открытое богослужение в Сенате и в палате представителей Конгресса. Но долгое время в эмиграции усиленно насаждалось представление о том, что нация развивается только за границей, а на родине «эстонцы постепенно становятся коммунистами и теряют национальные особенности, приводя в упадок свою культуру. Лишь в 1970-х гг. появляется представление о необходимости пересмотреть отношение к эстонскому народу на родине и признается необходимость устанавливать и расширять контакты и связи на родине. С этого момента можно говорить и о повышении роли и авторитета Церкви и религии в Эстонии, которое связано с развитием идеологии движения сопротивления. В религиозном возрождении виделся один из инструментов национального пробуждения и создания и создания внутри советского общества своего «малого общества».
В конце восьмидесятых годов среди лютеранского духовенства возникают группы, выражающие национальные устремления своих народов. На рубеже 80-90-х гг. священники начали проявлять политическую активность, принимая участие в политических движениях и на некоторое время даже возглавляя эти движения. Христианская Демократическая Партия и Эстонская Партия Национальной Независимости были наиболее популярными среди священнослужителей. Они попали и в парламент. Со временем, правда, политическая и национальная активность была несколько ослаблена.
Лютеранская Церковь приняла активное участие в национальном возрождении своих стран. Представители Церкви стремятся играть заметную роль в событиях, получавших общественный резонанс (освящение памятников и зданий, улиц, площадей и т.д., участие в государственных праздниках). В церквах на самых видных местах вывешивались национальные флаги и эмблемы. Церковь в изгнании оказывала Церкви, находящейся на родине, всестороннюю помощь, в первую очередь в организации теологического образования. Из-за рубежа приехали многие преподаватели, а именно - из Северной Америки и Германии, где у эстонской эмиграции есть свои церковные центры. В создании системы церковного образования эстонской лютеранской церкви помогли североамериканские и скандинавские Лютеранские Церкви, также немцы и финны.
В русско-эстонский конфликт оказалась втянута и Эстонская православная церковь. В основном по этноязыковой линии произошел раскол внутри Эстонской Православной Церкви в начале 1990-х гг. 11 августа 1992 г. была подтверждена самостоятельность Эстонской автономной православной церкви (ЭАПЦ) в делах церковно-хозяйственных, школьно-просветительских и церковно-гражданских, дарованная ей еще в 1920 г. Патриархом Тихоном. Но в 1993-1995 гг. большая часть приходов ЭАПЦ перешла в подчинение ЭАПЦ «в изгнании», так называемого Стокгольм-
ского Синода. Власти страны признали церковную структуру с религиозным центром в Стокгольме, принятую в юрисдикцию Константинопольского патриархата в качестве законного наследника довоенной православной Эстонии, зарегистрировали ЭАПЦ на представителей Стокгольмского Синода и передали им права на церковное имущество бывшей Таллиннской епархии. Премьер-министр Эстонии М. Лаар, а затем и президент Мери лично обратились к Константинопольскому патриарху с просьбой принять Эстонскую Апостольско-Православную церковь в свою юрисдикцию. При этом подавляющее большинство православных верующих сохранило верность Москве и приходы переоформились как Эстонская Православная Церковь Московского патриархата (ЭПЦ МП) Священники ЭПЦ МП свидетельствуют об оказываемом на них давлении, официальные угрозы изгнания из храмов, которая до 2002 г. не имела легального статуса в Эстонской республике. Урегулирование сложившейся ситуации обсуждалось в ходе диалога Московского Патриархата с государственным руководством Эстонии и течение 9 лет с помощью российских властей велась борьба за регистрацию в качестве юридических лиц и сохранение своего имущества.
Положение православных верующих в Эстонии стало предметом внимания российской общественности и российского государства, так как к Эстонской Православной Церкви Московского Патриархата склоняются большинство русскоязычных верующих Эстонии, большинство же православных эстонцев - к Эстонской Апостольской Православной церкви. В 1998 г. Глава ЭПЦ МП епископ Корнилий обвинил в своем выступлении эстонское правительство в произведении раскола церкви по национальному признаку. Регистрация же ЭПЦ МП рассматривается как содействие миру и согласию в эстонском обществе, развитие отношений между народами России и Эстонии.
С осени 2002 г. начался процесс юридического закрепления за ЭПЦ МП имущества, де-факто находящегося в ее собственности. Однако, имущество оформляется только в долгосрочную аренду, в то время как для ЭАПЦ оно было оформлено в полное владение. Количество приходов ЭПЦ МП на ноябрь 2003 г. составляет 31 и увеличилось по сравнению с 1996 г. на два. По официальным оценкам, она имеет вторую по количеству верующих общину после Евангелической Лютеранской Церкви, с большим отрывом лидируя по этому показателю и перед другой Православной Церковью, и уж тем более перед многочисленными более мелкими религиозными группами. Однако, по числу зарегистрированных приходов она занимает лишь пятое место, пропуская вперед не только лютеран и альтернативных право славных, но и баптистов и пятидесятников. Следует отметить активное участие баптистов в диссидентском движении 1970-1980-х гг.
События последних лет вновь свидетельствуют об активизации религиозных организаций в политической сфере. Недавние события в Таллин-
не, связанные с решением правительства демонтировать памятник Бронзовому солдату и перезахоронить останки с центральной площади Тынис-мяги на городское кладбище оказываются облеченными в религиозные одежды. Глава комитета по международным делам Совета Федерации М. Мар-гелов в заявлении «Интерфаксу» сравнил снос памятников советским воинам-освободителям с «расстрелами талибами статуй Будды, взрывом Сталиным храма Христа Спасителя и уничтожением инквизицией античных памятников и текстов» Известны высказывания настоящего главы Эстонской Евангелической Лютеранской церкви Андреса Пыдера, поддержавшего действия правительства по переносу Бронзового солдата, «ставшего символом оккупации и политических провокаций». Известны и факты дискриминации со стороны лютеранской церкви представителей других вероисповеданий в городах, где более 90 % являются русскоязычными жителями и исповедуют православие.
Большое внимание СМИ, ставшие сегодня неотъемлемым актором политического процесса, прежде всего, отечественные, уделяют внимание деятельности Эстонской Православной Церкви Московского Патриархата. События, связанные с жизнью и деятельностью патриарха Алексия II, возглавлявшего в свое время Православную церковь Эстонии привлекают особый интерес, придавая определенным событиям отчетливое политическое звучание. Ярким примером может быть острая реакция российских властей на пожар в главном православном храме Таллинна, в котором Алексий Ридигер начал свое служение.
Одновременно следует обратиться и к утверждениям о том, что против Эстонии ведется информационная война, в рамках которой русские радикалы и поддерживающие их российских СМИ главной задачей стремятся создать представление о разделенной Эстонии, где имеются две враждебные общины - гордые русские и «эстонские фашисты». По оценке Полиции безопасности, жителей Эстонии разделяет не национальный признак, но наличие двух совершенно разных информационных пространств (а именно: многие русские не ориентированы на «свободную журналистику Эстонии и других европейских стран», смотрят российское телевидение и потому становятся жертвой «империалистической идеологии и шовинистической пропаганды».
Отдельные представители Евангелической Лютеранской Церкви приняли участие в движении за независимость в Эстонии в советский период, в тот момент, когда условия не позволяли Церкви включиться в борьбу. Более важную роль сыграла Церковь в эмиграции. Участие Церкви в политической борьбе стало особенно заметно в ходе последних двух десятилетий. В настоящее время, роль конфессионального фактора в межэтническом конфликте усиливается в связи с активным взаимодействием религиозной и политической элиты.
Список литературы:
1. Гачев Г.Д. Национальные образы мира. Соседи России: Польша. Литва. Эстония. - М., 2003.
2. Граф М. Эстония и Россия 1917-1991: анатомия расставания. - Таллинн, 2007.
3. Лаар М., Отг У, Эндре С. Другая Эстония. Возрождение независимости Эстонии. 1986-1991. - Таллинн, 2002.
4. Митрохин Н. Русская православная церковь: современное состояние и актуальные проблемы. - М., 2004.
5. Найденков В.А. Послевоенная эстонская эмиграция: политическая деятельность эстонских эмигрантских организаций 1945-1985 годов. -Таллинн, 1991.
6. Солдатов С. Зарницы возрождения: Опыт политической борьбы и нравственного просветительства. - Лондон, 1984.
7. Хаамер X. Наша жизнь - на небесах: сибирские впечатления. - СПб., 2000.
8. Штриккер Г. Евангелические Церкви в странах Прибалтики (с 1918 г.) // Хорошего держитесь: Церкви и религиозные объединения в Российской державе, Советском Союзе и независимых государствах, возникших после его распада. - Харьков, 1998.
9. Посольство Эстонии в Москве. Церкви и приходы [Электронный ресурс]. - Режим доступа: www.estemb.ru/estonija/cat-383.
